Текст книги "Параллельные прямые"

Автор книги: Сергей Шкенёв

Глава 14

 
Исторически мы – несчастливый народ.
Что ни царь – то масон из Германии.
То курить заставляет, то земли пропьёт.
То грозит нам свобод обрезанием.
 

Сергей Трофимов

Житие от Израила

– Вот скажи мне, Лаврентий Павлович, – я почесал пальцем кончик носа, придумывая вопрос. Нет, мне ничего конкретно от него не требовалось. Но не мог я равнодушно смотреть, как боевой товарищ уже полдня сидит, уткнувшись носом в компьютер. Только толстые пальцы скачут по клавишам. Чуть было не обозвал пальцы сардельками, но те не бывают такими волосатыми.

– Что? – Берия отвлёкся от работы, и сейчас близоруко щурился на меня.

– Ты не находишь поведение Иосифа Виссарионовича слишком странным?

– Конечно, – Лаврентий достал сигарету, – как ему пришло в голову осенью в Осло морским путём отправляться?

– Я не про это. А вот…. Ну, сам видишь – пиво пьёт, в бане парится, с Чкаловым улетел.

– Ах, вот ты о чем. Ничего удивительного, как был авантюристом в молодости, таким и остался. Лётчик-налётчик. А что вино пьёт – так и монахи приемлют. Почему бы не употребить под настроение в хорошей компании? Тем более, втихаря отпраздновать победу над политическими противниками. Между прочим, не меньше тебя в радиорубке сидит, руководит процессом. Правильно делает, и руку на пульсе держит, и сам чистенький и весь из себя в белом. Завидую мастерству.

Увидев, как Берия шарит взглядом по столу, я просил ему зажигалку. Молодец, поймал. Только потом в собственный карман сунул. Вот она – извечная забывчивость людей, занятых тяжёлой и неблагодарной работой. А потом исследователи будут скрупулёзно подсчитывать тонны золота и пуды бриллиантов, прилипшие к рукам ОГПУ и НКВД при обысках.

– Хорошо, врага внутреннего он победил, зачем же тогда внешнего ищет? Чем ему Финляндия не угодила? Вполне нейтральное государство. Сидят себе в сугробах, в саунах парятся, да на лыжах катаются.

– Ты где был, Изяслав Родионович, последние…. – Лаврентий поднял глаза к потолку, подсчитывая, – тринадцать лет? Нет, погоди. Если сейчас прошлое – тридцать третий год, а у нас уже двадцать первый век давно идёт…. Ты в двадцатом веке в Россию заглядывал?

Вот змей подколодный, опричник проклятый. Опять на незажившую рану соль сыпет. Будто не знает, что нас с семнадцатого года на кабинетной работе держали, пока наши чинуши не определились – та это Россия осталась, или уже не та. Знаете, как мы на фронт рвались? Несколько раз с Гаврилой сбегали, наплевав на последствия.

 
Лейтенант Александр Чурин,
Командир артиллерийского взвода,
В пятнадцать тридцать семь
Девятнадцатого июля
Тысяча девятсот сорок второго года
Вспомнил о боге.
И попросил у него ящик снарядов
К единственной оставшейся у него
Сорокапятимиллиметровке
Бог вступил в дискуссию с лейтенантом,
Припомнил ему выступления на политзанятиях,
Насмешки над бабушкой Фросей,
Отказал в чуде,
Назвал аспидом краснопузым и бросил.
Тогда комсомолец Александр Чурин,
Ровно в пятнадцать сорок две,
Обратился к дьяволу с предложением
Обменять душу на ящик снарядов.
Дьявол в этот момент развлекался стрелком
В одном из трех танков,
Ползущих к чуринской пушке,
И, по понятным причинам,
Апеллируя к фэйр плэй и законам войны,
Отказал.
Впрочем, обещал в недалеком будущем
Похлопотать о Чурине у себя на работе.
Отступать было смешно и некуда.
Лейтенант приказал приготовить гранаты,
Но в этот момент в расположении взвода
Материализовался архангел.
С ящиком снарядов под мышкой.
Да еще починил вместе с рыжим Гришкой
Вторую пушку.
Помогал наводить.
Били, как перепелов над стерней.
Лейтенант утерся черной пятерней.
Спасибо, Боже – молился Чурин,
Что услышал меня,
Что простил идиота…
Подошло подкрепленье – стрелковая рота.
Архангел зашивал старшине живот,
Едва сдерживая рвоту.
Таращила глаза пыльная пехота.
Кто-то крестился,
Кто-то плевался, глазам не веря,
А седой ефрейтор смеялся,
И повторял —
Ну, дают! Ну, ух ты, артиллерия!
 

Юрий Смирнов (begle)

Это про нас. Не много мы тогда успели. Что могут сделать два лишних автомата на большой войне? Что смогли. Лаврентий Павлович почувствовал неладное, и заглянул мне в глаза.

– Извини, не хотел обидеть.

– Ладно, забудем, – я согласно мотнул головой. – Так что с финнами?

Вместо ответа товарищ Берия повернул ко мне ноутбук и вывел карту.

– Ух ты, какая подробная, – восхитился я. – И линия Маннергейма есть? А это что, расположение дотов? И вооружение указано?

– Я бы не стал надеяться на точность этой карты, Изяслав Родионович. Так, скорее общая схема. Хотя в моё время она и пригодилась бы.

– Почему нельзя использовать?

– Но это же не наш мир, а его более-менее точная копия. Будто не знаешь наших работников – творческие люди. На всякие мелочи внимание могут просто не обратить. Как же – широта и размах русской души. Конечно, Австралию или Антарктиду не забыли, а вот нескольких Папуасий вполне можем не досчитаться. Не удивлюсь, если здесь Марлен Дитрих – это усатый мужик со шрамом во всю рожу.

– Погоди, – остановил я монолог Лаврентия. – А кем же ему быть? Офицер австрийского генштаба, как никак. Из него что, бабу сделали?

– Что значит сделали? Он и был…. Тьфу, она и была женщиной. Актриса и певица.

– Жалость-то, какая. Полковник фон Дитрих наверняка огорчился. Постой, ты меня опять отвлёк. Что ты мне зубы заговариваешь? Давай дальше…. Да не про усатых баб, про Финляндию. И за что их Иосиф Виссарионович не любит.

– За что их любить? За то, что столицу пришлось переносить?

– Причём тут столица?

– Сам почитай. В моей диссертации об это много чего есть, – Берия уступил мне место за столом. – Только никуда больше не залезай, пожалуйста.

Мог бы и не предупреждать. Оно мне надо, чужие секреты выведывать? Так, что у нас тут? "Несуществующая война"

– Слушай, Лаврентий Палыч, почему несуществующая? Я про неё знаю. А ещё, говорят, никакой пушки в Майниле не было. Это твои орлы провокацию устроили.

– Не было, так не было, – согласился Берия. – Недавно в "Нью-Йорк Таймс" была версия, что никто атомные бомбы на Хиросиму и Нагасаки не сбрасывал. Это просто взорвалась неправильно приготовляемая рыба фугу, выращенная в искусственных водоёмах на территории Арзамаса-16.

Я пожал плечами и продолжил чтение.

"Вторая половина января 1918 г. Начало просачивания, без объявления войны, на территорию России финских отрядов, направленных на явочную оккупацию Восточной Карелии. Главные направления движения финнов: города Ухта и Кемь" О, и тут за Кемску волость воюют! Что там дальше? "23 февраля 1918 г. Главком финской армии генерал Г.К.Маннергейм заявил: – Что не вложит меч в ножны, пока не будет захвачена Восточная Карелия. Официального объявления войны со стороны Финляндии не последовало"

– Это я тут промашку дал, Лаврентий Павлович.

– Это как? Тебя же в это время вообще в России не было?

– Раньше ещё. На дуэли. Метил ему в лоб, а попал в ногу. Правда, я прямо из ресторации на поединок приехал.

Всё, не отвлекаюсь. "27 февраля 1918 г. Правительство Финляндии потребовало заключения мира. Предложенная финнами граница должна была проходить по линии – восточное побережье Ладожского озера – Онежское озеро – Белое море. Предложение ожидаемо послано в задницу.

6 марта. Подготовлены три группы вторжения и создана оккупационная администрация. Финский регент Свинхувуд официально заявил претензии на Восточную Карелию, часть Мурманской железной дороги и весь Кольский полуостров"

– Ну, ни хрена аппетиты у дяденьки. Да за такое канделябром….

– А ты ещё про Сталина спрашивал, – кивнул товарищ Берия. – Если даже у архангела характер не выдерживает….

"15 марта 1918 г. Генерал Маннергейм подписал приказ о выступлении на завоевание Восточной Карелии трех финских групп вторжения. Также утвердил "план Вирениуса", предусматривающий захват русской территории по линии Петсамо – Кольский полуостров – Белое море – Онежское озеро – река Свирь – Ладожское озеро.

Маннергейм выдвинул также план ликвидации Петрограда, как столицы России, и превращение города и прилегающей территории городов-спутников (Царское Село, Гатчина, Петергоф и др.) в свободный город-республику наподобие Данцига или средневековой Венеции.

15 мая 1918 г. Ставка Маннергейма опубликовало решение правительства Финляндии объявить войну России. Предъявлен иск за убытки, причинённые войной. В качестве компенсации потребовано присоединение Восточной Карелии и Кольского полуострова.

15 октября 1918 г. Ребольская волость в РСФСР была оккупирована финнами. Январь 1919 г. Явочным порядком была захвачена Поросозёрская волость, соседняя с Ребольской.

Февраль 1919 г. Финляндия предъявила на конференции в Версале требование на всю Карелию и Кольский полуостров.

В течении января – марта 1919 г. Финляндия не вела военных действий в широких масштабах. Лишь небольшие отряды её добровольцев просачивались в Реболу и Поросозеро. Но тогда, же готовился план широкого финского вторжения в Россию, которое должно было вестись на трёх направлениях"

– Вот гниды, – выругался я сквозь зубы, и пролистнул дальше. Ага, вот и военные действия.

"Финский план войны" Наркоманы? "Южная группа войск наносит главный удар. Состоит из регулярных частей армии Маннергейма и действует в направлении Олонец – Лодейное Поле.

Северная группа, состоящая из шведских наёмников-добровольцев и шюцкора, действует в направлении Вешкелица – Кунгозеро – Сямозеро.

Средняя группа войск, целиком из частей Олонецкого добровольческого корпуса, а также эстонских частей, действуют в направлении Тулом озеро – Ведлозеро – Петрозаводск.

21-22 апреля 1919 г. Финские войска неожиданно пересекли границу, и, из-за отсутствия на этом участке советских войск, заняли 21 апреля Видлицу, 23 апреля – Тулоксу и Олонец, 24 апреля захватили Вишкелицу и к 25 апреля подошли к Пряже, угрожая непосредственно Петрозаводску. Отдельные финские части расположились в 7 километрах от него. В последние дни апреля на подступах к городу развернулись ожесточённые бои, в результате которых наступление было временно приостановлено.

Весь май и июнь восточнее и севернее Ладожского озера шли упорные бои, в ходе которых малочисленные отряды Красной Армии сдерживали хорошо обученные, полностью экипированные и сильно вооружённые финские войска, обладавшие к тому же, значительным численным перевесом.

Лишь 27 июня 1919 г. Красная Армия смогла перейти в контрнаступление, начав планируемую операцию по разгрому Олонецкой группировки противника на восточном побережье Ладожского озера.

К 8 июля 1919 г. Олонецкий участок Карельского фронта был полностью ликвидирован. Получив по соплям, финские войска отступили за линию государственной границы"

– Что у тебя за стиль, Лаврентий Павлович? – Вновь отвлёкся я от чтения.

– Обычный стиль. Так в боевых донесениях было. Или ты думаешь, что красные командиры высоким штилем изъясняться станут?

Житие от Гавриила

– Иосиф Виссарионович! Товарищ Сталин! Вы, таки, не можете уехать, не выслушав мой совсем маленький вопрос.

От пронзительного голоса Сагалевича в панике разбегались редкие снежинки. Такс, сопровождавший вождя до трапа, насторожённо развернул уши, как капюшон у кобры, и предостерегающе зарычал. Старый шпион пробился сквозь плотные ряды сопровождающих и остановился напротив, излучая глазами вселенскую скорбь и утраченные надежды на землю обетованную.

– Что случилось, Соломон Борухович? – Сталин повернулся к виновнику неожиданной задержки, нетерпеливо бросив взгляд на норвежский катер, пришвартованный к борту «Челюскина». – Если можно, то кратко.

– Я разве когда-то страдал многословием? Меня разве можно упрекнуть в излишней болтливости? Ещё в раннем детстве тётя Фира Габсбург говорила мне: – "Моня, твоя молчаливость тебя же и погубит" И я, таки, молчал, не смея сказать ни слова в своё оправдание. И разве я пришёл сюда оправдываться? Нет, я таки совсем наоборот, хочу сам задать один маленький вопрос.

– Ещё короче, – попросил Иосиф Виссарионович.

Сагалевич слегка смутился и, с опаской взглянув на меня, произнёс:

– Я с очень маленькой жалобой на гражданина Архангельского. Он обещал отпустить меня в Америку. А что же вижу? Нас, как мороженую треску, опять загружают на «Пижму», и, таки, отправляют назад в Мурманск. А если опять нападут злонамеренные троцкисты? Кому отвечать за это сборище умников? Старому Соломону, который вовсе не горит желанием возглавить этот Ноев ковчег накануне потопа.

– Вы же под защитой «Дрёуга» пойдёте. – попытался успокоить товарищ Сталин. – Помните же, что с Вашим родственником, гражданином Ноем, ничего страшного не случилось. Гора Арарат ничем не хуже штата Аризона. И, кстати, почему Вы так стремитесь попасть в Америку? Что, Советская власть не нравится?

– Что Вы, – отшатнулся Соломон Борухович. Мне показалось, что он сейчас перекрестится. – очень даже нравится. Я просто в таком восторге, что стремлюсь рассказать об этом даже за границей. Прогрессивная общественность должна знать лучшие стороны нашей жизни.

– Вот как? – Вождь выпустил облачко дыма из трубки. – Мы думаем, что сможем предоставить Вам такую возможность. Правда, Лаврентий Павлович?

Берия, до того скучавший в бездействии, при упоминании своего имени подошел ближе.

– Может быть его писателем сделать, Иосиф Виссарионович? Вполне пристойное занятие для пенсионера. Будет для страны валюту зарабатывать зарубежными изданиями.

– Вы что, какой из меня писатель?

– А главным раввином Советского Союза стать не хотите?

В глазах Сагалевича читались противоречивые чувства – от вспыхнувшей надежды, до полной безнадёжности. Отец Алексий подошёл сзади и хлопнул давнего друга-неприятеля по плечу.

– Соглашайся, Моня. А я тебя рукоположу.

– Вот только, пожалуйста, без рукоприкладства, Алексей Львович, – отказался Соломон Борухович, и опять тяжело вздохнул. – Да и не получится с назначением. Все кандидаты в Лондоне утверждаются.

– Связи подключи, – посоветовал Акифьев. – Помнится, на соседних нарах сидючи, рассказывал мне про Жаботинского.

– Сиониста? – Уточнил Сталин.

– Да, – печально подтвердил Сагалевич. – Это мой внучатый племянник. Со стороны двоюродной сестры третьего мужа свекрови тёти Двойры Гогенцоллерн. Той, что замужем за Эдмоном де Рокфеллером.

– Вот пусть они и поспособствуют. Оба. Но я денег не дам. Так что, прекращайте жаловаться на Гавриила Родионовича, и выполняйте задание партии. Мне, почему-то, думается, что к 17 съезду ВКП(б) вы должны доложить о её исполнении.

Иосиф Виссарионович махнул рукой на прощанье и шагнул на трап.

На горизонте постепенно пропадали чёрные дымки. Вот и проводили товарища Сталина. Вроде мелочь (нет, проводы мелочь, а не Иосиф Виссарионович), а что-то грустно стало. Будто опустел «Челюскин». Хотя, так оно и есть. Вождь отправился в заграничное турне, прихватив с собой для представительности академика Шмидта. И отец Алексий ушёл с ними, убеждать пребывающий в невежестве буржуазный мир в религиозности и христолюбивости советской власти.

В качестве почётного караула, пришлось отдать всех конвойных красноармейцев, для которых трое суток шились новые парадные мундиры. Завхоз Могилевский чуть ли не плакал, выдавая портным хромовую кожу. Жалел – как свою. Но что поделать, охрана советского правителя должна соответствовать сложившимся на западе стереотипам. Сказано, что должен быть комиссар в кожаной куртке, фуражке с громадной звездой и маузером на боку – вынь да положь. По-другому не поймут. Европа-с.

Два дымка ушли южнее. Наверное, ушли, потому что уже давно скрылись из виду. Это «Пижма», под охраной норвежского эсминца, повезла ценные научные кадры в Мурманск, где их будет ждать поезд до Москвы или Нижнего Новгорода. М-да…, никак не привыкну к новому названию. Какому болвану пришло в голову назвать город Горьким? Или название под качество жизни подгоняли?

Правда, не стоит критиковать других. Сам пенёк пеньком, только мхом не оброс. Что делать – непонятно. Куда плыть – неизвестно. До Северного Полюса проще на лыжах дойти, чем протаскивать в редких полыньях нашу посудину. Другой вопрос – а что нам делать на макушке Земли? Установить очередной рекорд, а потом героически дожидаться спасения? Для чего? Ради славы и престижа страны? Думаю, не велика слава – утопить корабль, предварительно заморозив его во льдах. Конечно, это неплохой рекламный ход для продвижения имиджа советского народа, как самого мужественного и решительного. Не ждущего милостей от природы. Для толпы. Более умный человек задумается, а нахрена же было посылать «Челюскин» в такую пору? Да, козёл отпущения уже найден. Даже целое стадо. Но мне-то от этого легче не стало.

Вот уж, в прямом смысле, болтаемся между небом и землёй. Куда дальше? Распоряжение вышестоящего начальства никто не отменял. Плюнуть на всё, как предлагает Израил, и полностью включиться в местную жизнь? Принять предложенные Сталиным должности, мундиры, кабинеты с видом на Кремль? Кстати, Лаврентий Павлович уже не один десяток лет на здание английского посольства облизывается.

Тоже вариант. Один из многих. Жалко, что посреди моря нельзя поставить камень с надписями. Сесть бы сейчас на коня, почесать макушку под харалужным шлемом, и, как в старые времена, долбануть палицей по мудрым рекомендациям. Да чтобы осколки брызнули. Но нельзя, дисциплина-с. Мать её….

Вопрос времён и народов. Пойти в никуда, с сомнительной целью. Или вернуться в Мурманск, как настоятельно рекомендовал Иосиф Виссарионович, ссылаясь на катастрофическую нехватку квалифицированных кадров? Этическая проблема вмешательства с чужой мир, меня не слишком беспокоит, что бы там не наговаривал напарник. И не такое видеть приходилось. Но ведь припашет же, злыдень усатый, по полной программе. Тут мы кто? Самые главные начальники. Хочешь на мостике ценные указания раздавай, а лениво – так из каюты можно сутками не вылезать. Слова никто не скажет. А там работать придётся. Вы видели работающего архангела? Вот, и я не видел. Даже в зеркале.

Увлёкшись душевными терзаниями и мыслями о тяжкой нашей доле, я все же почувствовал чужое присутствие. Берия неслышно подошёл и встал в метре от меня, облокотясь на леер.

– Тяжкие раздумья, Гавриил Родионович? – Усмехнулся Лаврентий. – Прямо как у диссидента перед супружеским ложем.

– Это как?

– Ну, как сказать? Лечь в постель, подозревая собственную жену в работе на КГБ, и, тем самым доказать своё превосходство над коммунистическим режимом. Или пойти на кухню, и переписывать от руки журнал «Посев», отомстив тирании снижением рождаемости.

– А третий вариант?

– Для нас или для него?

– Нет, для Карла Маркса! – Я повысил голос.

– А разве у нас они раньше были? – Ничуть не обиделся Берия.

– Ты думаешь…?

– Мы же русские люди, Гавриил Родионович.

– Не люди, Лаврентий.

– Ну и что? От этого что-то меняется?

– Значит…?

– Изяслав Родионович тоже согласен. Даже шампанское приготовил. Вот, слышишь? Пробка хлопнула.

Комбриг Раевский сам появился на палубе, но без бутылки. Он быстрым шагом шёл нам навстречу, причём выражение лица представляло некоторую растерянность и недоумение.

– Товарищи, у нас ЧП.

– Что такое?

– Боцман застрелил Белецкого. Только что. На дуэли.

Глава 15

 
И пускай перед злыми химерами
Мир забылся в тупом полусне…
Я люблю, исповедаю, верую
Не за страх, а за боль, что во мне.
 
 
Ты прости меня, Господи праведный,
Что на свете живу сгоряча.
Просто рвётся душа моя на люди,
Под тяжёлый топор палача.
 

Сергей Трофимов

Москва Военная Академия им. М.В.Фрунзе

– Итак, товарищи курсанты, думаю, ни у кого не возникает вопросов по необходимости создания механизированных корпусов, способных решать стратегические задачи в современной войне. – Борис Михайлович Шапошников внимательно обвёл взглядом аудиторию. – Мне кажутся необходимыми следующие основные условия, которые позволят перейти к операциям тех масштабов, о которых здесь много говорилось.

Во-первых, общее превосходство сил, и прежде всего – превосходство в танках, авиации и артиллерии, смелое сосредоточение подавляющего превосходства на решающем направлении. Во-вторых, хорошая подготовка и оснащение войск для прорыва укреплённых районов. Далее – правильная организация мотомеханизированных корпусов, в которых танки являются главным родом войск, имеется своя сильная артиллерия, пехота для обеспечения прорыва, когда нужно – и манёвра, сильные сапёрные и зенитные части.

Требуются такие корпуса, которые способны вести общевойсковой бой и выполнять самостоятельные оперативные задачи при мощной поддержке авиации. Местность в полосе наступления и местность в районе сосредоточения должна быть доступна для действий и передвижений крупных танковых соединений. Начальный этап современной операции, как правило, потребует огромного прорыва укрепленной полосы пехотой при мощной поддержке артиллерии, танков и авиации. В этом прорыве пехота – основной род войск. Для развития оперативного успеха и вхождения в прорыв механизированного корпуса фронт прорыва ударной армии должен быть не менее 20–25 км. Этот фронт нужно стремиться возможно быстрее расширить наступлением соседних армий, а также действиями самой ударной армии. Для развития оперативного успеха, общий фронт прорыва на направлении главного ударного фронта группой армий должен быть не менее, чем 80 – 100 км.

Я лично считаю, что если война идет с сильными великими армиями, то фронтового прорыва в одном направлении для разгрома или для нанесения серьезного стратегического поражения армии крупного противника будет недостаточно. Я полагаю, что фронт прорыва порядка 80 – 100 км допускает вхождение в глубину прорыва 2–3 мотомехкорпусов, подчиненных армейскому и фронтовому командованию. Такое развитие прорыва может привести к разгрому крупных группировок противника.

– Извините, товарищ Шапошников, – поднял руку курсант с петлицами комбрига, – сколько же танков, Вы считаете, нужно пускать в прорыв?

– Хороший вопрос для кавалериста, товарищ Рыбалко. – Улыбнулся Борис Михайлович. – Не хотите ли после окончания Академии пересесть на броню?

– Я бы с удовольствием, но разве возможно?

– Думаю, стоит написать рапорт Семёну Михайловичу Будённому. Постараюсь убедить. Теперь вернёмся к Вашему вопросу, Павел Семёнович. Нормы танковой насыщенности считаю: не менее одного батальона тяжелых танков на стрелковый полк и не менее одного батальона легких танков при прорыве укрепленной полосы. На армию в составе шести-семи дивизий, при построении в один эшелон, необходимо порядка семисотпятидесяти – восьмисот танков, или три танковых бригады. Нормы тактической плотности зависят от количества и системы ДЗОТ и препятствий у полосы наступления. Конечно, это зависит также и от детальной артиллерийской подготовки, от наличия авиационных бригад, от взаимодействия с ними танковых бригад. Плотность колеблется в пределах 60–70 орудий. Я рассчитываю желательную плотность. И по моим расчетам получается, что, несмотря на наличие танков и авиации, плотность артиллерии не должна отходить от норм плотности артиллерии в мировую войну. Считаю необходимой среднюю плотность, равную 80 – 100 орудия на один километр, даже при наличии танков при прорыве. И это не предел.

Протяжно заскрипела дверь аудитории, перебивая докладчика, и Борис Михайлович машинально потянулся к отсутствующей кобуре. Привычка, выработанная ещё в феврале семнадцатого года, давала о себе знать. Вошедший дежурный опасливо, но с пониманием проследил за рукой начальника, и отдал честь.

– Извините, товарищ командарм, Вас срочно к телефону.

– Хорошо. Передайте, что сейчас подойду. – Шапошников кивком головы отпустил дежурного.

Курсанты оживлённо завозились на своих местах, предвкушая окончание лекции и скорый перерыв. Но начальник академии негромко постучал карандашом по графину, привлекая внимание, и продолжил.

– А вот на примере этого телефонного звонка, мы с вами рассмотрим необходимость более широкого внедрения средств связи в войсках. Допустим, я сейчас уйду, оставив вас без командования. Что в этом случае вам следует предпринять? Теоретически – выполнять поставленную задачу, продолжая занятия. А практически? Не смотря на высокие звания и занимаемые должности, обязательно будете валять дурака, что, несомненно, приведёт к полному разгрому на экзаменах.

– Товарищ командарм, возмущённо загудели в аудитории, – да мы….

– Будете возражать? Или скажете, что это я пускаю самолётики, сделанные из ваших же конспектов? Могу понять и простить, если в отсутствие преподавателя, вместо повторения материала, говорят о высоком. Да пусть даже о женщинах и водке, в конце-то концов. Но рогатки? Ладно, забудем…. Мы хотели поговорить о связи. Курсант Баграмян! Сидите, и прекратите улыбаться. Я говорю о радиосвязи. При её отсутствии или ненадёжности, вверенные вам войска, так же как их командиры в данный момент, будут делать всё что угодно, кроме того, что нужно. Поэтому попрошу выполнить контрольную работу – размещение радиостанции в танке БТ-7. Требуемые параметры, характеристики, габариты, расположение и прочее. Все предложения сдать в письменном виде товарищу Рыбалко, который остаётся за старшего.

Голос Ворошилова в телефонной трубке выдавал некоторую растерянность Главкома.

– Борис Михайлович, совет нужен. Ты долго ещё на рабочем месте будешь?

Шапошников молча поморщился. Никак не мог привыкнуть к панибратской манере общения красных командиров. Ладно, ещё за столом, да разговор под водочку. Но на службе…. Конечно, и у самого не князья с баронами в родне, но пролетарское происхождение не отменяет элементарную вежливость.

– Что случилось, Климент Ефремович?

– Пришла новая телеграмма от товарища Сталина. Понимаешь, по телефону не могу всего рассказать. Отправил к тебе посыльного с пакетом. Будь добр, дождись. А вечером и мы с Будённым подойдём. Плохо, что Каменева нет. Он уже, наверное, к Нижнему подъезжает. Как не вовремя свою инспекцию затеял.

– А чья это идея была?

– Но я же не думал, что Коба такое учудит. Ой…, сам прочитаешь.

Фельдъегерь не заставил себя долго ждать. Буквально через несколько минут после того, как Шапошников положил трубку, доложили о его прибытии. Командарм расписался в получении, и правительственный курьер вручил ему тонкий серый пакет, видимо для солидности украшенный пятью сургучными печатями.

Борис Михайлович внимательно прочитал взволновавший Ворошилова документ и громко расхохотался. Сбитый с толку необычными звуками, в дверь заглянул обеспокоенный секретарь.

– Всё в порядке, не обращайте внимания, – успокоил его начальник академии. – Репетирую роль для народного театра.

И усмехнулся уже про себя. Что театр? Тут сам товарищ Сталин цирк устраивает. Надо же до такого додуматься.

"Срочно разработать и ввести в Устав РККА и РККФ положение о дуэлях. О исполнении доложить в недельный срок на «Челюскин» комбригу Архангельскому Г.Р." Дата. Подпись.

Да и это бы ничего. Вторая подпись смотрелась ещё лучше – "Благословляю. И.О. патриарха Вся Руси ротмистр Акифьев"

Отсмеявшись, Шапошников аккуратно положил телеграмму в пакет и, звякнув ключами, запер в сейф. На глаза попалась коробка папирос, и рука сама потянулась, хотя уже год, как по настоянию врачей пришлось бросить. Спичечный коробок, на этикетке которого советский крестьянин убивал ржаным снопом Чемберлена, завалялся в ящике стола. Вот уже пальцы сами, на рефлексах, разминают папиросу. Чуть размять её, дунуть в мундштук и обязательно выбить табачные крошки, постучав о ноготь большого пальца. Первая затяжка, после долгого перерыва, дурманит и кружит голову. Дым сизыми слоями перекатывается под светом настольной лампы. И на его фоне вырисовываются перспективы.

И где это Иосиф Виссарионович золотопогонного попа в море нашёл? И не знак ли это? Может быть, заранее проработать возможность возвращения полковых священников? Тогда другой вопрос – где их готовить? Может ввести военные кафедры в духовной семинарии? Нет, это вряд ли. А может, на самом деле, привлечь к службе бывших офицеров? Тогда можно предложить переговоры с эмиграцией.

От крамольного предположения Борис Михайлович зябко передёрнул плечами и перекрестился. Мысли сразу же перескочили на другой вопрос. Дуэли…. Как их там недавно назвал племянник? Кажется – внесудебные урегулирования личных вопросов? Романтик. Кстати, не забыть бы, накрутить ему хвост при случае. А то, по-старому, считай, штабс-капитан, ротой командует, а всё Витёк и Витёк. Несолидно, право слово, господа.

Тьфу, опять старое на ум приходит. А всё племянник. Но что-то разумное в его словах есть. Вот, только, может не внесудебное, а в качестве последней инстанции? Когда ради правды стоит рискнуть жизнью? Ещё ради чего? Честь? А про неё кто сейчас помнит? Вспомнят. Только в случае не санкционированных дуэлей – обязательно проводить тщательное расследование, во избежание множества поединков по мелочам.

Шапошников погасил папиросу в кадке с фикусом и открыл блокнот. Первое и главное – драться до смертельного исхода или тяжёлого ранения одного из участников, что исключит договорные поединки, когда для сохранения репутации стреляли в воздух, или старались слегка поцарапать противника. Второе – только стреляться, на пистолетах или винтовках. Это заставит всех значительно улучшить качество стрелковой подготовки в войсках. Третье – попытаться совместить сатисфакции с обучением личного состава. Например, проводить их в лесу, или на стройках, отрабатывая противодиверсионный поиск и бой в городских условиях.

Житие от Израила

Третьи сутки борюсь с желанием собственноручно удавить нашего дуэлянта. Гиви не разрешает. Говорит, что и без этого проблем хватит выше крыши. Вот тут он совершенно прав, не смотря на то, что начальник. Какие планы порушились! Вот только с превеликим трудом, и помощью Лаврентия Павловича, удалось уговорить Гаврилу принять предложение товарища Сталина и повернуть в Мурманск, как всё полетело псу под хвост. Чего только стоили многочасовые переговоры с Иосифом Виссарионовичем, которого уговаривали внести изменения в некоторые законы. Чёрта с два бы уговорили, так и упирался, пока не узнал истинные причины случившегося поединка.

Прибил бы гада морского. Но комбриг Архангельский приказал взять на себя защиту виновника. В принципе он прав. Иначе так засужу, что мало не покажется. Это же надо додуматься, утащить у меня из под носа маршальские звёзды! Ну, почти маршальские…. И почти мои. Пусть так, согласен и на командарма. А теперь?

– Сан Саныч, просыпайся, – Воронин колотил в дверь боцманской каюты. – Вставай, чёрт усатый.

– Дрыхнет, наверное, – предположил я. – Меня бы кто запер на недельку.

– Сейчас разбудим, – мощные пинки сотрясли переборку.

Звякнул замок, и Заморский показался на пороге своего комфортабельного узилища. А где его ещё держать под арестом? Конечно, сам он прозрачно намекал на продуктовый склад, мотивируя тем, что в порядочной тюрьме должно быть холодно. Но, памятуя капитанский опыт отсидки, в просьбе было отказано.