Текст книги "Биомеханический барон (СИ)"

Автор книги: Сергей Чехин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 31 страниц)

– Можно чуть ослабить руки? – попросил пришелец. – Совсем чуть-чуть, а то затекли – сил нет.

Жгуты самую малость ослабли.

– Благодарю. Вот мой ответ, – он оттопырил средние пальцы. – Достаточно наглядно? Или вслух тоже озвучить?

Игнатов запрокинул голову и захохотал:

– Жалкий несчастный наглец. И ради кого все эти ужимки? Твою жертву все равно никто не оценит. И все же ты свой выбор сделал. Настал наш черед.

Жгуты натянулись так, что парень едва не потерял сознание от нахлынувшей боли. Над головой меж тем завис уже десяток штырей, и с заточенных как иглы жал ядом закапала чистейшая Тьма. Но несмотря на тяжесть положения, охотник поднял голову и улыбнулся в лицо врага. Если погибать – то только так, а дальше будь, что будет.

Щупальца поднялись для удара, как вдруг во дворе усадьбы раздалась стрельба, сменившаяся оглушительным взрывом. Пулемет в донжоне успел пальнуть всего пару раз, прежде чем дом содрогнулся до основания, и железные листы на крыше стекли по стенам оплавленным металлом.

Снаружи началось такое светопреставление, что не спасали даже затемненные линзы. Золотые лучи сверкали столь часто и ярко, словно поместье поливал лазерами орбитальный крейсер. Охрана и наемники пытались отстреливаться, но бойцов на стенах сожгли в мгновение ока, после чего укрепленный забор подорвали магическим сполохом, и на обезумевших от ужаса противников хлынула лавина белых лошадей.

В седлах сидели мужчины и женщины в белых кителях с аксельбантами, алыми портупеями через грудь и «пушкинскими» накидками на плечах. Вел их Лев Белаго собственной персоной – экзарх подобно Зевсу метал в еретиков золотые молнии, а тех, что попадались под руку, нещадно колол рапирой и топтал копытами.

– Послушники, вперед! – он поднял коня на дыбы, когда последний янки испустил дух. – Очистите это логово Тьмы!

– Бездна! – Игнатов тут же забыл о пленнике, упал на колени и воздел черные глаза к потолку. – Молю, спаси меня и мою семью!

К удивлению киборга, Тьма не бросила свою пешку – правда, взяла за это свою плату. Его сын, невестка и жена вздрогнули, выпучили зенки, вывалили языки и до крови заскребли горла, точно кто-то разрывал их изнутри.

Челюсти с мокрым хрустом распахнулись настежь, а из глоток вырвались три тугих лоснящихся щупальца, обвивая крупные кристаллы манорода. С помощью их силы темные владыки открыли достаточно широкую Прореху, чтобы через нее прошел человек, и оплели рыжего предателя пучком жгутов.

– Нет! – заорал тот и протянул скрюченную руку к телу наследника. – Я просил спасти всех… Не-е-е-т!

Отростки утянули вопящего ублюдка в Бездну, и портал захлопнулся.

– Вот так и служи всякому дерьму, – охотник плюнул ему вслед, хотя умом понимал, что однажды они снова встретятся, и засранец будет в куда более опасной ипостаси, нежели сейчас.

Должно быть, именно из таких еретиков Тьма и ваяла командиров для своих центурий, когорт и легионов, подвергая их тела мутациям и прочему нечистому воздействию. Хотя, если посудить иначе, это можно назвать такой же процедурой улучшения, через которую прошел и Захар. И эти выродки для своих хозяев – своего рода киборги для аристократов его родного мира. Иронично, иначе и не скажешь.

Воспользовавшись передышкой, парень освободил Еву и протянул ей свой сюртук – с учетом разницы в размерах, девушка закуталась в него от подбородка до коленей. А затем со слезами на глазах прильнула к груди спасителя и мелко задрожала.

– Все кончилось, – пришелец занес ладони перед трясущейся спиной, не зная, обнять дворяшку или лучше не трогать, и по итогу опустил руки. – Твоя родня в безопасности.

Но как вскоре выяснилось, он сильно поспешил с выводами.

– Захар! – в гостиную влетел Галаган с клинком наголо. – Ты жив! Успел! Я все-таки успел!

– Я велел ждать в подвале! – набычился бугай – но скорее для проформы, потому что прекрасно понимал, что бы с ними всеми случилось, если бы подельник не ослушался приказа.

– И тогда бы вас прикончили! – сердито буркнул Дмитрий. – А так… мы победили!

Вслед за ним в усадьбу белым в алую крапинку ручейком втекли послушники и обступили троицу тесным кругом. Одновременно с этим штурмовой отряд из десяти колдунов выбрался из подвала, ведя перед собой перепуганных и смертельно уставших Титовых.

– Не трогайте их, – проворчал охотник. – И обеспечьте надлежащий уход. Мы – пленники, а не еретики. Тьме продались хозяева этой усадьбы.

– В этом никаких сомнений нет, – Белаго важно шагнул вперед, приосанился и сцепил пальцы за спиной. – На то есть множество косвенных улик и прямых доказательств. Но меня больше беспокоит иной вопрос. Кто вы, господин барон?

– А в чем проблема? – настороженно ответил парень. – Я вроде бы уже представлялся.

– В том, что я подал запрос во все имперские архивы, включая столичную перепись дворянских родов и вывезенные из американских колоний реестры. В этих документах – тысячи имен и фамилий, так что моим книжникам пришлось немало потрудиться, чтобы проверить их все. Но знаете, какого имени там не нашлось? – Белаго расплылся в змеиной ухмылке. – Вашего.

Галаган с прищуром посмотрел на соратника, а экзарх не без удовольствия продолжил:

– Вы никогда не наследовали титул. Не поступали в школу для боярских детей. Не проходили ни единого экзамена на определение колдовского потенциала. Вы умудрились за столь долгие лета не оставить ни малейшего следа во всей нашей необъятной империи. Но при этом безо всяких сомнений являетесь чародеем, что лишь добавляет всей этой истории особой интриги. Поэтому на основе перечисленных подозрений я объявляю о вашем аресте и грядущем дознании. И самым настоятельным образом советую не сопротивляться.

Глава 12

Всех пятерых заковали в кандалы с защитными рунами и усадили в особую карету для перевозки колдунов – белую с золочеными оберегами вдоль бортов. Не церемонились даже с мальчишкой, но стоит отдать послушникам должное – всех перед поездкой вылечили, и относились к арестантам без гнева и пристрастия, а скорее с холодным презрением.

– Нас будут пытать? – шмыгнул Алексей. – А потом сожгут?

– Ничего подобного, – сестра приобняла его за плечи, насколько позволяла длина цепей. – Все обойдется. Мы никому не сделали зла. Господа священники все выяснят – и отпустят нас.

– Одного в толк не возьму, – Галаган звякнул оковами. – Как можно быть неучтенным магом в мире, где каждая крупица дара – наперечет? Да еще и столь долго. Ты что – сын отступников? Или иностранный шпион?

– Я – это я, – проворчал охотник. – Вам же советую говорить все, как есть. Начиная с молитвы императору – и заканчивая логовом Игнатовых.

– Боюсь, это ничего не изменит, – вздохнул Сергей Иванович. – И экзарх вынесет тот вердикт, который ему более выгоден в данный момент.

– А можно подробнее?

– Сейчас Синод условно разделен на две ветви, – патриарх поморщился, когда колесо подскочило на кочке. – Им еще далеко до Великой Схизмы, как пророчат некоторые, но разногласия нарастают. И ты, Захар, станешь для них настоящим камнем преткновения.

– Это еще почему?

– Потому что часть послушников придерживается старых догм, и многие так и называют их – догматики, хотя сами они предпочитают более благозвучное слово – освященные. Другая же часть идет в ногу с прогрессом и наукой – этих величают просвещенными. Догматики твердо убеждены, что у каждой магической Стихии есть свой космический покровитель. Проще говоря, бог, который делится своей силой с приближенными – сиречь, колдунами. И что всего существуют шесть богов: Светлый, источающий, понятное дело, Свет. Темный, обитающий в Бездне и совращающий добрых людей искушениями и пороками. И четыре древних, или природных божества, коих так же именуют языческими: Огненный, Водяной, Воздушный и Земляной. Их первые последователи – волхвы и шаманы, что со временем приняли волю бога Света и поддержали его в борьбе против бога Тьмы. Поэтому древние стихии так же почитаются Синодом и не являются ересью.

– Я словно снова оказался на лекции, – Дмитрий хмыкнул и уставился в окно.

– С точки зрения освященных, – продолжил профессор, – император суть есть наместник светлого бога и вершитель его воли. Просвещенные же считают, что никаких богов и вовсе нет, а стихии – это неотъемлемая часть мироздания, вроде солнца или звезд. И что в незапамятные времена путем естественных эволюционных процессов появились люди, к этим стихиям чувствительные и способные черпать их силу так же, как любой смертный может зачерпнуть воду из колодца. Именно поэтому просвещенные выступают за снятие любых ограничений и расширение числа чародеев. Догматики же следуют строгим кодексам и нормам, ратуют за полный учет всех магов и допускают браки только между волшебниками. Они истово убеждены, что чародей может родиться лишь от союза колдуна и колдуньи, и стоят за то горой. А просвещенные столь же твердо убеждены, что если разрешить волшебникам свободно размножаться, то спустя энное поколение начнут рождаться пусть и слабые, но одаренные полукровки, от которых со временем произойдут полноценные династии.

– Позвольте уточнить, – Захар поднял ладонь. – Одни хотят поделиться властью, а другие вцепились в нее мертвой хваткой и дают по кусочку только своим?

– Если очень грубо и упрощенно, то да, – патриарх со вздохом кивнул. – Все как обычно упирается во власть и влияние, но мотивы у всех схожие. Освященные ратуют за качество, просвещенные – за количество. Первые уверены, что чем чище и благороднее кровь, тем больше впитает манорода, и тем сильнее будет колдун. Вторые верят, что сотня баронов десятого ранга принесет в бою куда больше пользы, чем один князь. Ругань по этому поводу стоит неимоверная, диспуты не утихают ни на минуту, и никто не намерен идти на уступки. И тут на сцене появляешься ты, Захар Михайлович.

– А я тут каким боком? – удивился киборг.

– С точки зрения догматиков, ты – ангел-хранитель бога Света, посланный им для спасения императора в преддверии Великой Смуты…

– А для них нормально – так обращаться с ангелами? – парень хохотнул и в который раз попытался разорвать звенья, но те оказались слишком прочными даже для него.

– Да, – кивнул ученый. – Чем больше мытарств и страданий испытает посланник, тем ценнее его жертва в глазах паствы. Но с точки зрения просвещенных, ты – прямое доказательство их идей и теорий. Они предполагают, что каждая стихия проистекает из своего Источника. Всего их шесть, и все они находятся бесконечно далеко друг от друга, но между тем крепко связаны с помощью волшбы. И Прорехи – одно из проявлений этих связей.

– Параллельные миры? – великан нахмурился. – Теория уже туфта, потому что на моей родине нет никакой магии и никогда не было. Там всем заправляют высокие технологии, и святошам достаточно вскрыть мне брюхо, чтобы в этом убедиться.

– Вся твоя сила – в животе? – Галаган изогнул бровь.

– Не только. Но лучше пусть вскроют живот, чем грудную клетку или череп.

– Освященные попытаются доказать твое божественное происхождение. А просвещенные… – патриарх замолчал, и эта пауза охотнику совсем не понравилась.

– А они что собираются доказывать? Что я – путешественник между мирами?

– Чтобы выиграть в споре, не обязательно доказывать свою правоту, – Сергей Иванович пожевал губу, собираясь с духом и мыслями. – Порой хватит и того, чтобы доказать неправоту соперника. Думаю, просвещенные будут настаивать на твоем земном происхождении. Что ты – простой шпион, а твоя сила получена из-за смешения алхимии и природного волшебства. Ничего божественного, ничего сверхъестественного, и лучший способ наглядно это показать – выявить и надавить на все твои слабости. Так что будь предельно осторожен. Все, что случилось прежде – чепуха в сравнении с тем, что ждет впереди.

Карета со скрипом остановилась. Арестантов привезли в ливадийский дворец – нынешнюю обитель экзарха. До Великого вторжения в двухэтажном белокаменном здании любил отдыхать Петр, но после его исчезновения туда переехал Синод и превратил летнюю резиденцию в укрепленный монастырь.

Пленников встречал настоящий форпост с высокими стенами, бойницами вместо окон и тремя позолоченными куполами. Изнутри и снаружи башни сплошь покрывали защитные письмена, и в час нужды с их помощью можно поднять столь объемный и прочный барьер, что он убережет от Тьмы не только крепость, но и весь город.

По сути, при новом нападении дворец станет первой преградой на пути чертей и примет на себя основную тяжесть удара. Если же он падет, вражьи орды уже вряд ли что-либо остановит на пути вглубь Крыма, а затем – и всей страны.

Конвоиры провели дворян в цокольный этаж и заперли в узких каменных кельях с решетчатыми окошками в дубовых дверях. Из мебели там находились только грубо сколоченные лавки и пеньки вместо сидений. При этом перегородки между кельями оказались достаточно тонки, чтобы сидящие рядом узники понимали друг друга даже шепотом. И так уж вышло, что киборга посадили в смежную камеру с его нареченной женой.

– И за кого же я все-таки собралась замуж? – Ева прильнула спиной к стене, несмотря на исходящий от кладки холод. – За пришельца из иного мира?

– Вроде того, – угрюмо бросил Захар, прислонившись к той же перегородке и повысив температуру своего тела, чтобы хоть немного согреть подругу.

– И как у вас там?

– Да так же, как и здесь. Империи воюют, дворяне интригуют, холопы бунтуют. Только вместо магии – космические корабли и плазменные пушки. Хотя, если подумать, это тоже своего рода магия.

– И кем ты был там? Князем?

– Нет. Слугой. И даже хуже – рабом. Убийцей, что устранял вражеских патриархов.

– Много убил? – девушка поежилась – то ли от холода, то ли от услышанного.

– Достаточно.

– Они были хорошими людьми?

– Среди дворян хороших нет, – фыркнул верзила. – Они готовы убить кого угодно, лишь бы получить больше денег и власти. И те, на кого я охотился, тоже расправлялись с соседями при первой же возможности. Так что или ты – или тебя.

– Значит, я тоже плохая?

– У вас тут… все немного иначе. Видимо, еще не успели оскотиниться так, как наши аристократы.

– Если у вас там такая грызня, то бойцы вроде тебя должны быть в большом почете.

– Не смеши, – киборг ощерился и покачал головой. – Уважения к тебе будет не больше, чем к мечу или винтовке, даже если служишь вернее самой преданной собаки. Хотя нет, вру – хорошее оружие важно для ценителей, о нем заботятся, щедро смазывают и вешают на стеночку. А таких, как я скорее боялись, чем уважали. И потому избавлялись сразу же, стоило нам заартачиться и пойти против командиров. Меня тоже хотели казнить. И казнили бы, если бы не угодил сюда.

– А за что? – в голосе спутницы скользнул искренний интерес.

– Не смог убить ребенка, – Захар шумно выдохнул, хотя не имел такой привычки. Но из-за полумрака и тесноты келья походила на исповедальную кабинку, вот и подмывало излить душу хоть кому-нибудь.

А может, охотник слишком многое держал в себе. Да, ему порой чистили память от ненужных и нестабильных воспоминаний, но на этом вся психологическая помощь и заканчивалась.

– Наследнику едва исполнилось десять, – продолжил он. – И это чересчур даже для меня. К тому же, я всю жизнь искал способ избавиться от гребаного ярма в башке и сбежать. И у меня почти получилось, хотя все чаще кажется, что я просто сменил одних хозяев на других.

– Тебя сделали таким против воли?

– Естественно. Кто ж захочет навсегда покинуть семью и годами терпеть адскую боль с минимальным шансом на выживание, чтобы в итоге превратиться в безвольное орудие в грязных загребущих лапах.

– Расскажи о своей семье, – тихо попросила Ева.

– Обычные крестьяне, – парень пожал плечами. – Работали в теплице, починяли технику. Таких у нас – две трети.

– Ты бы хотел к ним вернуться?

– Не знаю. Наверное. Но столько времени уже прошло. Живы ли они? Узнают ли меня вообще? А если и узнают, то примут ли то, во что превратили их сына? Да и прошлые хозяева не оставят в покое. Беглых киборгов убивают любой ценой. Они слишком опасны для своих мучителей. Тем более, я вообще без понятия, можно ли попасть из этого мира обратно. Насколько понял, сюда меня отправил лично Петр. Так что муженек у тебя будет знатный, – он усмехнулся. – Если его раньше не поджарят на костре.

Разговор прервал топот множества ног. Прибыли конвоиры – целая дюжина и все вооруженные до зубов – и отвели верзилу в небольшой частный театр. Прежде там шутки ради выступала царская семья и придворные актеры, теперь же устраивали публичные допросы и суды, что само по себе – то еще представление.

Охрана вывела пленника на подмостки, точно диковинного зверя, и скрылась за кулисами, не сводя с него пристальных взоров и не убирая в ножны окутанных золотым туманом рапир. На сиденьях, полукольцами уходящих к самому потолку, сидели не только важные шишки, но, похоже, вообще все обитатели дворца.

Первые ряды отвели самым молодым – в простецких серых робах и мантиях. Выше располагались святоши поважнее – в белых двубортных кителях, но без накидок, аксельбантов и алых портупей. И только на самом верху восседали семеро послушников в полном боевом облачении – трое из них отличались почтенным возрастом, остальные, включая экзарха Белаго, выглядели заметно моложе.

И, что удивительно, среди них каким-то чудом затесалась девушка лет двадцати с небольшим. Ее волосы и часть лица скрывал глубокий капюшон, какие носили все без исключения послушницы, но определенно женскую и вне всякого сомнения выдающуюся фигуру скрыла бы разве что безразмерная хламида.

Должно быть, левая тройка представляла собой догматиков – по крайней мере, там восседали самые старые, важные и сердитые господа. Правое крыло заняли просвещенные прогрессисты, иначе как еще объяснить в их рядах юную леди. А сидящий посередине экзарх то ли намекал на свою нейтральность, то ли еще не выбрал, на чью сторону склониться.

– Прошу тишины! – Белаго стукнул судейским молотком, и без того тихий зал утонул в гробовом молчании. Нарушало его лишь скрип перьев двух книжниц, что тщательно протоколировали каждое слово. – Мы начинаем процесс открытого предварительного допроса. Основание – полное отсутствие каких-либо сведений об арестованном лице, что выдает себя за барона Захара Михайловича Титова. И мой первый вопрос – клянешься ли ты говорить правду, только правду и ничего, кроме правды?

– Клянусь, – парень кое-как поднял скованную руку, и заседатели нахмурились – слишком уж легко и быстро он принес присягу: без вопросов, обвинений и оправданий, что само по себе подозрительно.

– Назови свое настоящее имя.

– Захар Михайлович Зарецкий.

– Откуда ты?

– Из Российской империи.

– Нам хорошо известен род Зарецких, – пожилой архивариус открыл перечень титулов. – Среди них нет ни одного Захара Михайловича подходящего вам возраста. Был брат патриарха, но он давно скончался. Есть младший отпрыск, но ему восемь лет. Как вы можете это объяснить?

– Потому что я – не из этой Российской империи, а из другой, параллельной, – на голубом глазу ответил охотник.

Несмотря на призыв экзарха, по залу полетели напряженные шепотки – особенно среди юных адептов.

– Ты хочешь сказать, что прибыл из Бездны? – нахмурился Белаго.

– Нет. Есть и другие миры. В моем, например, вообще нет магии Тьмы. Как и любой другой.

– Но при этом ты можешь колдовать, – произнес один из догматиков. – Как такое возможно?

– Я коснулся манорода и впитал его мощь, – киборг посмотрел на ладони. – С тех пор колдую помаленьку. Правда, недавно проглотил целую жилу и аж до девятого ранга поднялся, так что…

– Минуточку! – наседал престарелый святоша. – Ты утверждаешь, что стал колдуном, просто впитав силу хрусталита? Но на это способны только чародеи! Обычный человек обратится в пепел, едва дотронется до минерала!

– Видимо, я не совсем обычный человек.

– Либо ваши представления о Вселенной безнадежно устарели, владыка Авраам, – заявила молодая женщина-судья. – Что же до иных миров, то Писание никоим образом не отрицает их наличие. Более того, во многих сюжетах прямо упоминаются явления потусторонних существ и божественных защитников. И если магия Захара пробудилась после контакта с хрусталитом – значит, наша теория об эволюционном развитии волшебников имеет все права на жизнь.

– Ересь! – старик в гневе хлопнул по подлокотнику. – Если любой бродяга может стать колдуном, то почему ублюдки не наследуют дар?!

– Потому что одного поколения недостаточно! – парировала леди. – Те, кто испокон веков потребляют магию, изменились так сильно, что по сути стали новым видом людей! И для того, чтобы появилось одаренное потомство, нужны годы, а то и столетия попыток. Вы же строжайше порицаете связи с простолюдинами, а браки с безродными и вовсе предали анафеме!

– Даже волчица способна понести от пса! – продолжил бушевать догматик. – Или вы полагаете, что маги ушли от людей дальше, чем собака от волка? Что ж у нас хвосты тогда не растут, или крылья с хоботами?

– Кое у кого растут. Особенно в Бездне, – вставил киборг, но его никто не услышал.

– Смирение, братья и сестры! – Белаго застучал молотком, как ваш сосед в воскресенье утром. – Взываю к спокойствию! У нас здесь суд, а не философский диспут!

Спорщики угомонились, но их сердитое сопение заглушало даже бормотание в зале.

– Позволь уточнить, – Лев Николаевич обратился к арестанту. – Ты утверждаешь, что прибыл из некоего соседнего мира, где царят схожие уклады, но нет магии. Как же ты тогда переместился на нашу Землю, если для создания и поддержания Прорехи необходим источник волшебства?

– Меня перенесли против моей воли. И это точно был портал, но не черный, а огненно-золотой.

– И кто же тебя перенес? – экзарх с подозрением сощурился.

– Император Петр Первый, – как на духу выдал пленник.

После этих слов в театре начался сущий кошмар. Пока молодежь в гневе орала и размахивала руками, старшие сановники вскочили с мест, затрясли бородами и кулаками, а кто-то и вовсе выхватил рапиру.

– Святотатство! – летело со всех сторон.

– Богохульство!

– Не мог Петр призвать чужака из Бездны! – кричали просвещенные.

– Не мог Петр призвать на помощь холопа! – ревели освященные.

– Еретик!

– Отступник!

– Силентиум! – над потолком вспыхнул огромный боевой молот, скованный из чистого света, и взорвался ослепительными искрами, что принудили собравшихся зажмуриться и склонить головы. – Это предварительный допрос, а не глубокое дознание! – рявкнул экзарх, и Захару внезапно расхотелось выяснять, почему он назвал дознание именно глубоким. – Сейчас мы просто заслушиваем ответы подозреваемого, а разбираться в правдивости его слов будем позднее. Так что уймите свой пыл, дамы и господа!

Когда порядок более-менее восстановился, Белаго продолжил:

– Где именно ты видел Его Величество?

– Не знаю, – киборг пожал плечами. – Нас окружала кромешная мгла, а в ней сияли миллионы алых глаз. Они смотрели на нас и явно хотели напасть, но императора окружал непреодолимый сияющий барьер.

– Он говорил с тобой? – экзарх подался вперед и весь обратился во внимание, хотя не особо верил услышанному.

– Так точно.

По долгу службы священникам часто приходилось отлавливать всякого рода пророков, ясновидящих, знахарей и прочих посланников богов. Почти все они на деле оказывались мошенниками, шарлатанами или просто сумасшедшими. Оставшиеся проценты умирали на допросах, не успев дать признательные показания.

– И что сказал?

– Что я должен его освободить. Тогда он дарует мне истинную свободу.

– Петр Алексеевич поведал, как это сделать?

– Нет.

– А что думаешь ты?

– Пока ничего. Наверное, надо вернуться в Прореху и перебить его тюремщиков.

На смену ругани и воплям пришел дружный заливистый смех.

– Хочешь попасть в Бездну? – с издевкой спросил старый догматик. – И не боишься, что легионы чудовищ разорвут тебя на куски? Хотя что там легионы – сама Тьма смертельно опасна для человека, и лишь самые могущественные заклинания смогут тебя уберечь от ее пагубного влияния. Да и то ненадолго.

– Если честно – боюсь, – спокойно произнес охотник. – Но надеюсь, что мне помогут.

– И кто же?

– Вы, например. И другие дворяне. Если знатные роды объединятся, то…

Новый взрыв хохота прервал его речь.

– Вы вообще слышите, что он несет? – усмехались из зала. – Это же сущее безумие!

– Кем он себя возомнил? Новым Василием Блаженным? Или Жанной Д’Арк?

– Да-да, конечно. Их благородиям сейчас заняться больше нечем, кроме как идти к черту в пасть вслед за очередным юродивым.

– Кстати, о легионах, – Захар звякнул цепями. – В шахте господина Игнатова я встретил одну презанятную особу, назвавшуюся лейтенантом второй когорты. Эта бестия весьма недвусмысленно намекнула, что ее хозяева замышляют новое вторжение на Землю. И теперь уже некому будет их остановить.

– Ну да, ну да, – сановник утер слезящиеся глаза. – Кроме тебя, конечно же.

– Это все, что я знаю, – киборг равнодушно отмахнулся. – Дальше разбирайтесь сами.

– И разберемся, – продолжил владыка Авраам, явно задумавший вывести «самозванца» на чистую воду и предать праведному огню. – Только чует сердце, что ты – никакой не избранник божий, а смутьян и немецкий шпион! И послали тебя, чтобы посеять меж нами раздор, а затем взять державу без боя. Да только не бывать этому. Пока я жив – не бывать!

– Ага, – пленник усмехнулся. – Я – шпион, а господин Игнатов совершенно не поддался Тьме. И вовсе не хотел принести нас в жертву Темным Богам. И это не у него в подвале ошивалась тварь, которую мне едва удалось убить. Больше того – на вас и американцы зуб точат, а уж британцы с японцами – вообще жуть. Так что продолжайте видеть шпионов в каждом встречном, пока истинный враг готовится напасть.

– Ты нам зубы не заговаривай! – окрысился Авраам.

– Прошу внимания! – встал еще один владыка из числа консерваторов. – Ежели сей муж величает себя мессией светлых сил, то пусть явит нам чудо!

– Да! – с охотой поддержали другие заседатели.

– Яви нам чудо! – продолжил мужчина. – Коль ты в самом деле Ялтинский муж, а не Орлеанская дева.

Послушники вновь рассмеялись. Захар же воздел очи к потолку и мысленно обратился к главному герою всей этой заварушки:

«Петр… Может, покажешь еще немного своей особой магии? Не обязательно кого-то сюда телепортировать, как в тот раз. Приделай мне золотые крылья, или что-нибудь в таком духе … На твоем месте я бы не пожалел маны. От этих людей зависит слишком многое, в том числе и твоя жизнь. Петр?».

Но вместо колдовской феерии или хотя бы полезной подсказки, парень услышал нарастающий гвалт и ругань:

– Фигляр! Самозванец! Еретик! – гремело со всех сторон. – Сжечь его!

– Братья и сестры! – Белаго в который раз взялся за молоток. – Понимаю, что все услышанное чрезвычайно дерзко и своевольно, но не позволяйте пылкому сердцу затмевать разум. Помните наш новый девиз, дарованный самим императором: без гнева и пристрастия! Ибо слишком яркий Свет слепит не хуже Тьмы!

– Вношу предложение! – Авраам встал и тряхнул седой бородой. – В древних писаниях часто упоминаются пророки, мессии и прочие посланники Стихий! Но прежде чем пройти земные мытарства и свершить великие подвиги, все они подвергались тяжелейшим испытаниям! Предлагаю устроить проверку и этому господину. Коль он в самом деле тот, за кого себя выдает, самодержец защитит его от любых угроз!

– Мы не применяли испытания более двухсот лет, – нерешительно ответил Лев Николаевич. – Петр запретил их вместе с пытками, потому что они мало чем от них отличались.

– Обстоятельства чрезвычайные! – владыка тряхнул скрюченным пальцем. – Тьмы на пороге, а его величество – в Бездне! А тут еще всяких лазутчиков да баламутов подсылают! Но раз уж вы подвержены сомнениям в столь мрачный час, прошу уважаемых владык проголосовать! – и первым вскинул руку. – Я – за испытания!

Оставшиеся два догматика тут же поддержали своего вождя. Впрочем, как и двое просвещенных – отказалась выносить вердикт только девушка, и с перевесом пятеро против одной победил Авраам.

– Так тому и быть! – Белаго стукнул молотком громче обычного – экзарху явно не понравилось, что старик обвинил его в малодушии. – И коль сей муж назвался посланцем Петра, то пусть его рассудит божий суд! А там, глядишь, земного и вовсе не понадобится.