Текст книги "Биомеханический барон (СИ)"

Автор книги: Сергей Чехин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 31 страниц)

Глава 14

Внимание оператору

Обнаружено незначительное повышение радиационного фона

– Вы точно умеете обращаться с этим аппаратом? – нервно бросила Илария. – Мне стоило немалых усилий его раздобыть.

– Истинно так, владыка, – с поклоном ответил лекарь, облаченный в белую робу и капюшон с вуалью, полностью закрывающей лицо. – Но излучение трубки Крукса слишком слабо, и для полной картины нужно больше времени.

– Прошло уже два часа. Мы не можем держать рану открытой вечно.

– Еще немного. Прошу смирения, госпожа.

Внимание оператору

Обнаружено незначительное повышение радиационного фона

– Вот! – доктор просветил ладонью фотопленку с рентгеновским изображением. – Чудно, не так ли?

На снимке отчетливо проступили несколько дюжин темных пятен странной формы, соединенных жгутами и ребристыми шлангами.

– Почему все такое черное? – девушка нахмурилась. – Он и правда из Бездны?

– Нет-нет, что вы… Чем темнее участок, тем он плотнее – только и всего. А эти отметины вне всяких сомнений сделаны из металлов. Вот, взгляните в область сердца. Видите черные кусочки? Это осколки от пули. Артефакты тоже выкованы из неких сплавов, но каких конкретно, увы, не скажу.

– Вы уже осмотрели эти штуки?

– Да. Отверстие в грудине такое, что туда микроскоп пролезет. Это позволило нам подспудно залечить мышцу, хотя она и так затянулась бы ближе к вечеру. Никогда не встречал столь быстрой клеточной регенерации – и это без какого-либо волшебства.

– Почему он не умер? – продолжила удивляться владыка. – Там же сквозная дыра…

– В его сердце находится то, что я назвал бы блуждающими камерами. В случае пробития внутренние перегородки перестраиваются таким образом, что отсекают пробоину и полностью герметизируют поврежденный желудочек. Ну, знаете, это вроде переборок на тонущем корабле.

– Что же это может быть? Что это за спруты, которые почти полностью оплели его изнутри?

– Проведенные исследования позволяют с уверенностью утверждать, что это – механические устройства, питающиеся биологическим электричеством и колдовской энергией.

– То есть, это что-то, созданное руками человека? – брови Иларии поползли вверх.

– Вне всякого сомнения. Я еще не слышал, чтобы высшие силы увлекались биомеханикой. Волшебный меч – да. Заговоренная кольчуга – тоже. Но это… – он покачал головой, – что-то за гранью понимания.

– Это могли быть американцы? – гостья наконец озвучила давно мучавший вопрос.

– Исключено, – без раздумий ответил лекарь. – Эта технология опережает наши самые передовые изобретения на сотни лет. Сей… господин прибыл либо из будущего, либо из мира, где наука шагнула непомерно далеко вперед.

– Что же… – владыка закусила губу, неотрывно глядя на бьющийся в разверзнутой груди мотор. – Это многое объясняет. И сильно усложняет дело.

***

– Вы не имеете права! – гремел Авраам, когда его вели вдоль коридора. – Вы служите Бездне!

– Довольно! – рыкнул Белаго. – С меня хватит ваших безосновательных обвинений! Вы покусились на жизнь невиновного человека – и радуйтесь, что пока отделались домашним арестом, а не заточением в келье! Но если Захар умрет – вы пойдете под суд вместо него!

– Не умрет… – старик ощерил мелкие и желтые от табака зубы. – Тьма его так просто не оставит. И вас тоже! Разве вы не знаете, сколь извращенные формы способна принимать проклятая сила? Думаете, она не сможет облечь чудовище в человечий облик? Покайтесь, пока не поздно! Покайтесь – и убейте лжепророка!

– У вас истерика, – Лев Николаевич лично запер дверь в покоях владыки. – Отдохните и помолитесь за свое душевное здоровье. И за жизнь Захара Михайловича – ведь от нее прямо зависит и ваша.

– Я это так не оставлю, – Авраам прильнул к смотровому окошку, ощерил рот в безумной ухмылке и брызнул слюной. – Я не позволю Бездне завладеть последней крепостью Света. Еще посмотрим, кто кого. Еретики! Отступники! Бесы!

Экзарх развернулся и молча ушел, не обращая внимания на вопли безумца. Однако далеко не все свидетели ареста были так же безразличны к его речам.

***

– Захар! – Алексей с порога бросился к постели и обнял киборга.

Тот вздрогнул от резкой боли, схватил мальца за шиворот и отставил в сторону, как нашкодившего котенка.

– Еще раз пустишь нюни – и клянусь богом, я выпорю тебя до кровавых соплей.

– Не ругай его, – Ева взяла брата за плечи и отвела к окну. – Он еще совсем ребенок.

– В возрасте я уже забыл, что такое слезы, – фыркнул парень. – А вы растите не наследника, а кисейную барышню.

Девушка вздохнула и закатила глаза – очевидно, крыть ей было нечем.

– Меня забрали из дома примерно в твои годы. Когда мы улетали на… парящем корабле, я прильнул к иллюминатору и впервые в жизни увидел свою ферму с высоты. Потому что у нас не было своего летучего корабля, в отличие от богатых дворяшек, вот и приходилось ползать среди руин, как муравьям.

Охотник чуть перевел дух, глотнул воды из стакана и продолжил:

– Я увидел запыленную теплицу, маленький домик с гаражом, папу, что заслонился ладонью от солнца и словно прощался со мной по-военному. Маму, что стояла на коленях и ревела в передник, как раненая волчица, и даже шум двигателей не заглушал этот рев. И мне вдруг стало так больно в груди… прямо, блин, как сейчас – а может даже хуже. И так защемило, и так душа заныла, что слезы полились сами собой как из гребаного шланга. И тогда наставница взяла меня за шиворот – вот как я тебя сейчас – распахнула настежь дверь и высунула руку наружу. И сказала: еще раз заноешь – и я вышвырну тебя за борт. А под нами, хочу заметить, было уже километра три. Вот с тех пор я и перестал плакать.

– Очень поучительная история, – буркнула Ева. – Самое то для маленького мальчика.

– Как об стенку горох, – киборг поднял ладони и уставился в потолок.

– Я больше не буду плакать, – шмыгнул Алексей.

– Не слушай дядю, – сестра нежно погладила парнишку по голове. – Он злой, грубый и неотесанный.

– Но он спас нас! – малец отстранился и сжал кулаки. – Конвоир сказал мне, что если бы Захар сдался, я бы уже висел на дыбе. А он терпел!

– Иди погуляй снаружи, – Ева подтолкнула его к двери. – Только далеко не уходи и не приставай к послушникам.

– Как скажешь… Выздоравливай, Захар.

Когда наследник ушел, баронесса шагнула к окну-бойнице, скрестила руки на груди и вздохнула:

– Не знаю, как ты все провернул, но… прими мою самую искреннюю благодарность. Алеша прав – если бы ты отступился, нас бы уже пытали.

– Не за что, – охотник фыркнул. – У меня, кстати, все в порядке. Дыра в моторе – сущий пустяк, что комарик укусил. Спасибо за беспокойство.

– Я… – она понурила голову. – Извини. Столько всего произошло. Еще эти испытания прямо у нас на глазах… Мне тоже нельзя плакать? Или сделаешь исключение?

– Реви, сколько влезет – только где-нибудь подальше. Терпеть не могу плачущих баб.

– Странно. Я-то думала, ты обожаешь упиваться чужими страданиями. Не расскажешь, почему?

«Потому, что видел их слишком много», – чуть не ляпнул киборг, но вовремя осекся. Однако образы в памяти всплыли очень четкие – все эти вопли, мольбы, заломленные руки и преклоненные колени. Не трогай моего мужа/брата/сына/свата, забери все, забери меня, только пощади их…

– Мешают думать, – вместо этого произнес Захар. – Так чего вы пришли? Что-то случилось?

– Нет. Алексей хотел тебя проведать.

– А ты?

– А я жалею, что не могу придушить тебя подушкой.

Парень усмехнулся:

– Ну да, душить придется долго. Не думаю, что стражники дали тебе столько времени на свидание.

– Нас уже не водят под конвоем, – Ева слабо улыбнулась. – Просто запретили покидать дворец. До решения совета с нас сняли все обвинения.

– Рад слышать. Не зря коптил жопу на сцене.

Девушка прикрыла губы ладошкой, но все равно не удержалась от смешка:

– Ты грубиян, хулитель и мужик.

– Ага. Хулитель у меня знатный. Хочешь посмотреть?

– Фу! – Ева прильнула к окну, чтобы скрыть румянец на скулах, но от охотника такое не спрячешь.

– Ты покраснела. Я вижу твое отражение на стекле. А еще часто дышишь. И пульс высокий.

– Это потому, что мне страшно. Для нас ничего еще не закончилось.

– Когда страшно, тело холодеет. Тебя же, наоборот, бросает в жар. И мой тепловизор отлично показывает, где у тебя горячее всего.

– Прекрати! – насупилась подруга. – Я о серьезном хотела поговорить, а ты все опошлил.

– И о чем же?

– Об Алексее. Он сильно к тебе привязался.

– Могу поколотить его, чтоб побыстрее отвалил.

– Еще чего… С другой стороны, ему не помешал бы такой наставник, как ты. Отец всегда отличался мягкостью, а после смерти мамы совсем избаловал единственного сына. Я же вряд ли воспитаю из него настоящего мужчину. А без этого он пропадет и в обычной жизни, что уж говорить про Смуту. Даже не представляю, каково ему будет учиться в Академии, где порядки порой мало отличаются от волчьей стаи.

– Я-то не прочь подсобить, но, боюсь, мои методы тебе не понравятся. История про летучий корабль – не выдумка, а иначе я не умею.

Ева вздохнула и хотела что-то добавить, как вдруг над дворцом разлился тревожный бой набата.

– Только прилег нормально, – киборг нехотя встал и с хрустом потянулся. – Кстати, где моя одежда?

– Боги! – баронесса вспыхнула и резко отвернулась. – Прикрой срам!

Парень натянул кальсоны, просторную белую рубашку и холщовые штаны, что висели на спинке кровати.

– Опять с какого-то борова сняли, – вещи болтались в одних местах и до треска давили в других, но хорошо, что на такую фигуру нашли хотя бы это. – Что там за шум?

– Не знаю. Все бегают, суетятся…

Барышня не была посвящена в премудрости оперативной работы и потому не видела в беге и суете никакой закономерности. Захар же сразу подметил, что часть охранников заперла ворота и выставила внешний периметр, часть взяла под контроль все входы и выходы, а остальные старательно прочесывали территорию.

– На нас напали? – спросила Ева.

– Похоже на то. Но штурмом обитель не берут. Что бы ни случилось, оно произошло именно в этих стенах.

В коридоре раздался дробный топот. Дверь распахнулась, и в палату вошел экзарх в сопровождении семерых старших сановников.

– Что стряслось? – уточнил охотник.

– Еще спрашиваешь? – Белаго выхватил объятую золотым пламенем рапиру. – Протяни руки и стой смирно – ты арестован за убийство пятерых служек и осквернение священной реликвии нашего братства!

– Че?! – киборг так опешил, что перешел на более привычные выражения. – Да я после ваших испытаний вообще с кровати не вставал!

– Два послушника видели тебя около молельной комнаты полчаса назад. А служки выглядят так, словно их медведь растерзал. И лишь один человек мог сделать с ними такое голыми руками.

– Хватит трепать языком! – грянул из коридора знакомый скрипучий голос. – Немедля казни эту бестию, пока он снова никого не убил!

– Владыка Авраам, – настал черед экзарха удивляться. – А вы здесь что делаете?

Но Льва Николаевича больше удивило не внезапное появление арестанта, а то, что вместе с ним пришла и группа поддержки в два десятка чародеев. И все они были настроены чрезвычайно серьезно и воинственно.

– А что я еще должен, по-вашему, делать? – старик в гневе тряхнул бородой. – Сидеть взаперти, пока пособник Бездны отравляет и развращает нашу обитель? Я требую немедля уничтожить это порождение Тьмы. В противном случае мы имеем все основания полагать, что вы действуете сообща!

– Да что вы, Свет разбери, несете?! – Белаго вышел из палаты и встал напротив догматика. – Порой мне кажется, что вы решили отречься от всех тех правил, на которых зиждется наш орден! Мы не палачи и не каратели, мы строго следуем букве закона! А закон запрещает вершить самосуд! И в отношении Захара будет проведено полноценное расследование, прежде чем ему вынесут приговор.

– Суд и закон – для людей, а не для нечисти! – бросил в ответ смутьян. – Или вы чертей и бесов тоже судить предлагаете?

– Я все сказал! – в глазах сановника полыхнули золотые огни. – При мне никаких расправ не будет!

– При вас – уж точно, – Авраам особенно подчеркнул первые два слова, после чего развернулся и с важным видом зашагал прочь. Его последователи недобро глянули на свиту экзарха и поспешили следом.

– Кто-нибудь может объяснить, что тут происходит? – Захар отступил от конвоиров и сжал кулаки, готовясь к скорой схватке.

– Я объясню, – Белаго встал у порога, отрезав единственный путь к отступлению. – Но сначала – кандалы.

– Хрен вам. Сперва – объяснения. А то меня, похоже, уже третий раз судить собрались, и это не считая испытаний.

Священник глубоко вдохнул и усмирил ярость, вызванную больше демаршем Авраама, нежели сопротивлением охотника. Мысленно повторил девиз – без гнева и пристрастия – и как можно спокойнее произнес:

– Кто-то напал на молельную комнату, убил служек и уничтожил плащ Георгия Победоносца.

– Чего-чего? – парень нахмурился и тряхнул головой. – Какие комнаты, какие плащи? Я ни шиша не понимаю!

– Я пошел тебе навстречу, – экзарх взял у соратника кандалы и шагнул к задержанному. – Ответь и ты мне тем же. А все подробности узнаешь в ходе расследования – даю слово.

– Все это звучит как знатное нагревалово, – фыркнул бугай. – И вообще, раз вы такие законники, то я требую адвоката.

– Мы обеспечим тебе юридическую защиту. Но сначала лучше подумай о защите физической.

– Что за намеки?

– Я не выпускал Авраама из-под ареста, – Белаго понизил голос. – Дальше разжевывать – или сам сообразишь?

Охотник нахмурился и разжал кулаки. И без процессора в мозгу можно догадаться, к чему клонит главный святоша. И все же Лев Николаевич пояснил:

– Похоже, догматики все для себя решили. И вполне могут попытаться убить тебя без суда и следствия. Так что в келье тебе будет гораздо безопаснее, чем во дворце.

– Захар, подчинись им, пожалуйста, – Ева шагнула к нему и коснулась окаменевшего плеча. – Если нападешь – у нас не останется шансов тебя вызволить.

– Пес с вами, – после недолгих раздумий он протянул запястья. – Но говорю вам сразу – я едва очнулся после ранения и никого пальцем еще не трогал.

– Разберемся. Следуй за мной.

Дважды арестованного отвели в комнату для допросов, что находилась на цокольном этаже. В углу тесного каменного мешка ржавел решетчатый «стакан», где подозреваемый мог только стоять, а рядом уместили дощатый стол, два табурета и набор письменных принадлежностей.

Как только клетку заперли, Белаго сел напротив и сцепил пальцы перед губами.

– Что ты знаешь о священных реликвиях этой обители? – наконец спросил экзарх.

– Ничего. Ни об этих, ни о каких-либо других.

– Перед вторжением Петр велел доставить в ливадийский дворец пять великих артефактов и разместить их особым образом. Четыре – по краям, пятый – самый мощный – в центральном куполе, который и построили аккурат для этой цели. Сами реликвии некогда принадлежали былинным героям, могучим витязям и древним борцам с Тьмой. Меч Александра Невского, – мужчина загнул палец. – Шлем Дмитрия Донского. Щит Владимира Великого. Перстень Пересвета. И плащ Георгия Победоносца. Все эти вещи наделены столь сильной магией Света, что в час атаки создали вокруг дворца такой барьер, что лавина бестий и чудовищ разбилась об него, как о волнолом.

Для большей наглядности Белаго поставил посреди стола мятую кружку и накрыл сияющим куполом.

– Эти реликвии помогли создать плацдарм для отражения натиска и во многом поспособствовали успешному отплытию эскадры Петра в Бездну. Когда эти вещи работали в полную силу, ни одно порождение Тьмы не могло проникнуть на освященную землю. Однако из-за чрезмерной нагрузки их магия иссякла, и теперь мы восстанавливаем ее с помощью молитв и манорода. К сожалению, минерала сейчас так мало, что зарядить артефакты удалось лишь на десятую долю. Теперь братству почти никто не жертвует хрусталит – половину оставляют себе, для грызни с соседями, половину отсылают наверх – для грядущей междоусобицы. И раз реликвии все еще слабы, значит…

– Тьма может проникнуть во дворец, – закончил за него пленник.

– Уже проникла, – экзарх устало вздохнул. – Через тебя или как-то иначе, но служек все же разорвали на куски, а после повторили то же самое с плащом. Мотив есть только у повелителей Бездны – если крепость останется без защиты, ничто не помешает легионам снова напасть. И последствия будут куда как печальнее прошлого раза.

– Я никого не трогал, – повторил киборг.

– Кто это может подтвердить?

– Откуда я знаю? Я спал все это время. Мне мотор пробили, если ты вдруг забыл!

Белаго поджал губы и в задумчивости постучал ногтями по столу.

– Ты – человек без рода и племени, при том обладающий магией и силами столь внушительными, чтобы выдержать смертельные испытания без какого-либо ущерба. Тебе не кажется, что я имею все основания сомневаться?

– Я никак не связан с Тьмой, – Захар ударил ладонью по прутьям. – И вроде бы достаточно наглядно это доказал.

– Я не особо верю Аврааму, но в одном он прав, – экзарх уставился на арестанта колючим взглядом, сравнимым разве что с рентгеном. – Бездна может изменить человека изнутри, но при том не тронуть оболочку.

– Так посмотрите, что у меня в требухе! Даже вскрывать не придется – хотя я и не против, только заштопайте потом покрепче. Пока я лежал в лазарете, Илария вместе лекарем вдоволь поковырялись в ране – чуть по самые тапки туда не залезли. Наверное, еще и сфотографировали там все. Спросите у них – и они подтвердят, что внутри меня что угодно, только не Тьма.

– Матвей! – экзарх повысил голос, и в комнату заглянул молодой послушник. – Кликни владыку Иларию.

– Слушаюсь, ваше преосвященство.

Девушка пришла через пару минут. Белаго спросил у нее об исследовании киборга, на что получил более чем всеобъемлющий ответ:

– Мы пытались сделать снимки, но ничего не получилось, – на голубом глазу соврала волшебница. – То ли пленка попалась бракованная, то ли сам аппарат сломался. Метод совсем новый, ошибок не избежать.

– Врет, как дышит, – Захар ткнул в сторону лгуньи указательным пальцем. – Отсюда это чую.

– А что с раной? – спросил Белаго.

– Все в порядке. Затягивается очень быстро.

– И вы не увидели в ней ничего… необычного? – священник потер подбородок.

– Нет, ваше преосвященство. Только плоть и кровь.

– Это она – агент Тьмы, – пленник со злости саданул по решетке ногой. – Вот кто мутит воду и сеет смуту.

– И последний вопрос – вы заметили что-нибудь, что можно назвать влиянием Бездны?

Илария посмотрела в прищуренные глаза охотника и уверенно произнесла:

– Ни единой метки. Можете не беспокоиться.

Киборг подумал секунду и вычеркнул девушку из списка подозреваемых. Она явно ведет свою игру, но служит не Тьме, а кому-то другому, иначе оклеветала бы его с головы до ног. И тогда соскочить уже не вышло бы при всех стараниях.

Но эта лисица точно получила все, что хотела, а затем припрятала доказательства. Или же кому-то тайком передала. Но кому? Частному нанимателю? Некой спецслужбе? Враждебной империи?

– А Тьма проявляла себя во дворце раньше? – спросил узник.

– После вторжения – ни разу, – ответил экзарх.

– Она могла быть здесь все это время?

Илария и Белаго переглянулись. Мужчина кивнул:

– Да. Как я говорил, священные реликвии слишком ослабли. Настолько, что посланец Бездны смог коснуться их своими грязными лапами без риска обратиться в пепел.

– То есть, враг начал действовать сразу после того, как я успешно прошел испытания. И действовать нарочно против меня, не боясь попасться и раскрыть свою агентуру. А крыса в обители Света – это очень ценный актив, уж не сомневайтесь.

– К чему ты клонишь?

– К тому, что Бездна давно точит на меня зуб. А теперь подумайте, зачем ей подставлять того, кто якобы ей служит?

– Это лишь предположения и домыслы, – Лев Николаевич развел руками. – Без убедительных доказательств тебе вряд ли кто-то поверит на слово. Но если сумеешь вывести лазутчика на свет божий – тогда и очистишь свое имя.

Глава 15

– Знаешь, – Захар звякнул цепями, – я все понимаю, но расследовать это дело из клетки не по силам даже мне. Могу я хотя бы взглянуть на место преступления? Типа следственный эксперимент и все такое.

Белаго подумал немного и нашел довод справедливым:

– Хорошо. Но выкинешь хоть один фортель – и я лично сниму тебе голову за попытку побега.

– Договорились.

Киборга под усиленным конвоем повели на второй этаж. И охрана требовалась не для того, чтобы уберечь окружающих от подозреваемого, а чтобы уберечь подозреваемого от самосуда. Потому что во дворце царил небывалый ажиотаж, и священники обсуждали не столько убийства, сколько возможный заговор среди собратьев.

И если просвещенные упивались логическими диспутами, то догматики проповедовали чуть ли не на каждом углу, нещадно обличая проникшую в обитель Бездну. Пока что никого прямо не обвиняли, но очень толсто намекали на попустительство и невнимательность нынешнего экзарха, который и пустил черного козла в огород.

Белаго вряд ли слышал эти речи в общем гомоне, однако слуховой имплантат не только засекал самые тихие шепотки, но и разделял все разговоры на отдельные каналы. Это позволяло превращать осиный гул в набор отчетливых диалогов, и многие из них киборгу совершенно не понравились.

Ему удалось выяснить, что среди братьев самых разных санов и рангов в изобилии водились сторонники Авраама, которых иначе как подстрекателями и назвать сложно. Они активно присоединялись к беседам, вступали в споры и всюду сеяли зерна сомнений, щедро выданные их наставником.

И главный тезис сводился к тому, что Лев Николаевич недостаточно умен, силен и верен Писанию, чтобы занимать столь высокую должность. Никто прямо не говорил, что лучше бы ему уступить титул Аврааму, но нужно быть совсем уж тупым, чтобы не понять смысла всей этой затеи.

– Его преосвященство явно на стороне просвещенных, – как бы невзначай шептали тут и там. – А они трактуют Писание слишком широко. Вот и допускают много опасных вольностей, а там и до откровенной ереси недалеко.

– Раньше тварей просто истребляли, – шелестело из углов и темных проходов. – А теперь что? Судят, как людей! Может, экзарх просто не хочет смерти этого чужака? А почему? В чем его интерес?

И подобные как бы случайные намеки раздавались отовсюду, и все больше послушников и служек с охотой внимали этим речам, а не гнали интриганов прочь.

– Ты в курсе, что старик роет под тебя обеими руками? – Захар склонился к идущему рядом чародею.

– Меня мало волнует политика, – спокойно ответил Белаго. – Моя задача – бороться с Тьмой во всех ее проявлениях, что я и делаю. Надеюсь, успешно.

– Авраам так не думает. И теперь его наветы гуляют по дворцу, как сквозняки.

– Думаешь, это он – слуга Бездны? – мужчина усмехнулся. – Нет на свете более ярого поборника Света, чем сей владыка. И вряд ли что-либо сможет свернуть его с праведного пути.

– Дело не в этом. Авраам – фанатик. И очень умело манипулирует неокрепшими умами. И если попытается перехватить власть, все закончится знатным побоищем. А раскол среди святош… – киборг уловил строгий взгляд попутчика и наигранно исправился: – ой, хотел сказать, братьев – это именно то, к чему стремится враг. Вы – единственная преграда на пути легионов. Дворяне уже грызутся, как псы за последнюю кость, им плевать на новое вторжение. Если же Тьма избавится от Синода, то ей понадобится куда меньше сил для налета. И потерь понесет на порядки меньше, а оборона вполне может рухнуть под таким напором.

– Это опять всего лишь слова, – Белаго пожал плечами.

– Слова – тоже оружие. Поэтому надейся, что я найду улики раньше, чем Авраам соберет достаточно сторонников для твоего свержения. Ой, – охотник осклабился, – то есть, законной отставки.

Около лестницы, что вела в центральный купол, собрался внушительный отряд догматиков. Двадцать пять человек – от служек в белых робах до высших чинов в накидках и алых портупеях – заслонили собой вход и попутно внимали речи своего обожаемого пастыря.

– Тьма пробралась в нашу обитель! – гремел старик, потрясая кулаком. – Тьма послала на святую землю свое чудовище, что прикинулось волком в овечьей шкуре. Тьма знает, что наши реликвии иссякли, и решила нанести удар в самое сердце! Но ее подвигла на это не столько слабость защиты, сколько нерешительность нынешнего экзарха. Ведь вместо того, чтобы исполнить свой долг, он носится с этим выродком, как с писаной торбой. И вот итог! Пятеро братьев разорваны в клочья, алтарь разгромлен, а молельная осквернена! И если с Бездной все понятно, то поведение его преосвященства вызывает большие вопросы!

– Ваше – не меньше, – громко произнес Белаго, и все повернулись в его сторону. – Вместо единства и сплочения пред ликом угрозы вы льете в уши яд и желчь! И науськиваете братьев против избранного представителя!

– А что еще остается делать?! – Авраам бесстрашно шагнул навстречу сопернику. – Ждать, пока нас с вашего попущения передушат как котят?!

– Вам надлежит делать то же, что и всем остальным, – процедил Лев Николаевич, с трудом сдерживая гнев. – А именно – следовать законам империи и святому Писанию! И бороться с Бездной, а не со своими же соратниками!

– Откуда нам знать, что люди вокруг еще не отринули стезю Света?

– Что за намеки, ваше святейшество? – голос экзарха сковал лед.

– Для начала хотелось бы узнать, что вам нужно в этом месте? – Авраам сдал назад и сменил тему. – Зачем вы притащили с собой это отродье?

– Я хочу осмотреть молельню.

– Вместе с ним? – старик нахмурился.

– Истинно так. В рамках расследования.

– Да вы совсем из ума выжили?! – возопил владыка. – Хотите, чтобы бестия закончила свой грязный замысел и полностью уничтожила плащ?!

– Захар в кандалах и под конвоем, – как можно спокойнее произнес Белаго. – Он не опасен. Я лишь хочу убедиться, что мы ничего не упустили из виду.

– Вы спите и видите, как оправдать этого выродка, – скрюченный палец ткнул в грудь киборга. – Вот ваша единственная цель! Осталось только понять, для чего он вам так сдался!

– Владыка Авраам! – гулким эхом разнеслось по коридору, и собравшиеся у лестницы священники словно онемели. – Еще одна подобная клевета, еще одна попытка мне перечить и чинить препятствия, и вас арестуют за трусость и малодушие! Я не позволю сеять панику и раскол в столь темный час!

– Это я-то малодушный?! – длинные седые волосы и борода вспыхнули золотым огнем, а из глаз ударили яркие лучи. – Это я-то трус?! Я готов хоть сейчас сразиться с вами, и на божьем суде доказать свою правоту и верность!

– Довольно!

В помещении узким клином вошел еще один отряд числом в полторы дюжины чародеев. В острие шагали трое владык из числа просвещенных, среди них шла и госпожа Илария в капюшоне до самого носа. По мере приближения группа растеклась в две шеренги и сомкнулась посреди комнаты, разделив спорщиков плотным строем.

– Не хватало нам еще дуэли! – рявкнул сухопарый мужчина с густыми бакенбардами. – Господин Авраам, ваши действия и впрямь напоминают смуту. Так что прекратите оскорблять экзарха и строить козни за спиной. В отсутствии императора низложить Льва Николаевича может только совет владык, только через суд и только с чрезвычайно вескими доказательствами. Коих вы еще ни разу не представили!

– Не волнуйтесь, владыка Никон, – Авраам ощерился, отступил и «потух», явно спасовав перед внезапным подкреплением. – Скоро вы получите их по самое горло. Когда эта бестия в человечьей шкуре вцепится в него звериными клыками.

– Поживем – увидим, – строго бросил Никон. – А до тех пор займитесь чем-нибудь более полезным. Убийца все еще прячется во дворце.

– А мы здесь и не груши околачиваем! Мы стережем оскверненную молельню.

– Для этого хватит и нескольких иереев, а не всей вашей армии. И хочу напомнить, что неподчинение прямому приказу экзарха само по себе есть тяжкое преступление.

Старик многозначительно хмыкнул и посмотрел на Захара. Тот ответил ему глумливой ухмылочкой и подмигнул.

– Прошу прощения, – без капли раскаяния произнес смутьян. – Мы уходим.

Когда догматики удалились, Никон повернулся к Белаго и хмуро прошептал:

– Что бы вы ни задумали – действуйте как можно быстрее. Ибо очень скоро на законы и саны многим будет наплевать.

Конвоиры поднялись по залитым кровью ступеням под свод купола. Некогда здесь стоял алтарь со сложенным вчетверо плащом пред иконой его знаменитого хозяина. Из круглого оконца в своде купола бил яркий луч, сфокусированный выпуклой линзой, отчего свет тонким столбом падал прямо на реликвию.

Меньше часа назад пятеро служек стояли вокруг алтаря в окружении трех огромных подсвечников на сотню свечей каждый. Служки засыпали пожертвованный манород в золотые кадила, пробуждали сокрытую в минерале энергию и молитвой направляли мерцающий голубоватый дым на артефакт. Таким образом он заряжался святой силой, чтобы в нужное время высвободить ее в виде громадного непроницаемого для Тьмы барьера.

Теперь же в помещении царил жуткий беспорядок и тошнотворный запах крови и требухи. Вязкие пятна бурели повсюду – на своде, на полу и даже на линзе, отчего солнечный столб подсвечивался алым, словно намекая на присутствие Зла. Забрызганную икону выломали из рамы и разорвали в клочья, а плащ превратили в дюжину промокших насквозь лоскутков.

Тела несчастных выпотрошили и обезглавили, черепа насадили на канделябры и украсили кишками, как гирляндами. Руки и ноги вырвали под корень и, похоже, именно их использовали вместо дубин для погрома, что и объясняло такое количество кровавых следов.

– Храни нас Свет, – экзарх поднес к лицу пятерню, словно снимал невидимую маску. – Это – позор для всего братства. И если это и правда сделал не ты – в твоих интересах как можно скорее найти вражьего лазутчика. Иначе сам император не спасет тебя от расправы.

Захар встал у порога и внимательно осмотрел последствия бойни. Белаго хотел войти внутрь, но киборг отстранил его плечом. Охрана тут же выхватила клинки, но экзарх поднял ладонь – не вмешивайтесь.

– Что-то почуял? – спросил он.

– Нет. Просто нечего топтаться на месте преступления.

– А как еще его обследовать?

– Я покажу. Но сперва у меня к тебе необычная просьба. Не подумай ничего такого, но это действительно важно.

– Говори, – с легкой настороженностью ответил спутник.

– Можешь повернуть ноги так, чтобы я видел подошвы?

Конвоиры в недоумении переглянулись. Белаго нахмурился еще сильнее:

– Это еще зачем?

– Хочу сверить следы.

– У тебя столь зоркий глаз?

– Ты очень удивишься, когда узнаешь, насколько, – охотник расплылся в ехидной ухмылке.

– Хорошо, – после недолгих раздумий ответил священник. – Но если это не поможет, ты ответишь еще и за осквернение останков.

Лев Николаевич завел левую руку за спину, а правой покачал перед собой, точно взбалтывал вино в невидимом стакане. Вода, что еще осталась в крови и тканях, ответила на зов Стихии, и десять ошметков повернулись в сторону входа.