Текст книги "Договорняк (СИ)"

Автор книги: Сергей Фо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 35 страниц)

Глава 14.

После первой столь крупной победы настроение у всех было превосходным. Нам покорялись неведомые ранее вершины, жизнь была прекрасна. Все понимали, что нам сопутствовала удача, и что соперник был деморализован житейскими обстоятельствами, но что с того? Крупный выигрыш от этого не был менее приятен. Где бы мы ни встречались, всякий раз мы улыбались друг другу. Было приятно осознавать, что мы смогли, всем болельщикам, друг другу сделать отличный подарок. Это был тот случай, когда улыбка, словно футбольный мяч, передавалась от одного игрока к другому. И только у меня одного за пазухой лежал камень.

В моей недолгой карьере это были первые тренировки, когда я с нетерпением ждал их окончания. Мимолётно я отметил, что Золотов привнёс в них немало нового. Кое-что было даже очень интересным, но мысль о том, что Мирослава поможет мне разрешить стоящую передо мной сложную задачу, отвлекала меня. Просмотр матчей привёл меня в странное состояние. С одной стороны я ничего не обнаружил, а с другой стороны было какое-то неясное ощущение, что я что-то упустил. Меня терзала мысль, а возникло бы оно, это ощущение, если бы я ничего не знал о подозрениях Серебровского? Раз за разом я заставлял себя сосредоточиться на предлагаемых упражнениях и раз за разом ловил себя на том, что делаю всё "на автопилоте" и потому пользы от занятия будет мало.

В перерыве между тренировками я съездил в супермаркет и купил слабоалкогольное пиво, свежую колбасу, молодую картошку, овощи и фрукты. У меня хватило времени и на то, чтобы заблаговременно помыть эту картошку, почистить и порезать. Удовлетворить скромные запросы моей гостьи не составило большого труда.

Ждать Мирославу на автостоянке долго не пришлось. Её взгляд обласкал меня, и моё сердце забилось в груди, словно птица в силке. А ведь давно не мальчик... Но, как утверждают известные американские супруги-психологи, авторы многих бестселлеров, так мужчины ведут себя всегда. Пока они ещё мужчины. Я поместил кисти рук девушки в свои ладони, нежно пожал их, чмокнул её в щечку, и усадил в машину.

– Извини за то, что предлагаю тебе программу, весьма далёкую от развлечений, но без твоей помощи мне не удаётся разрешить эту проблему.

– Откуда такая уверенность, что я смогу помочь тебе.

– Увидеть это не удалось, возможно, это удастся почувствовать.

– Но как ты узнал, что Серебровский подозревал кого-то из игроков в сдаче матчей? Не думаю, что он сказал тебе об этом сам.

– Конечно, нет. Он всегда был достаточно деликатен, голыми обвинениями не разбрасывался. Я не прошу дать какое-либо обещание, полагаю, ты сама не захочешь подводить этого человека. Мне сообщила о его подозрениях вдова Леонида Сергеевича. Она предупредила меня, что очень сильно боится внести разлад в команду. Считает, что если в команде есть крот, то вычислить его необходимо тихо.

Мы расположились на кухне, благо ноутбук позволял это сделать. Мне необходимо было пожарить картошку и приготовить салат. От помощи Мирославы я категорически отказался. И дело было не в том, что она моя гость. Мне было очень важно, чтобы ничто не мешало почувствовать ей нерв игр. Кроме того я счёл, что с моей стороны будет не очень умно просто смотреть повторно матчи. Присутствие Мирославы обеспечило мне "незамыленный" взгляд, поэтому для себя я начертил таблицу и стал методично её заполнять. Я пересматривал игры и анализировал, кто из игроков результативно ошибался. В первый вечер совместного просмотра мы успели обработать только поражения. Я заранее предупредил Мирославу, что не хочу на неё никоим образом давить. Для чистоты эксперимента мы, практически молча, просмотрели все матчи. Маленький перерыв сделали только, когда я накрывал на стол. Поскольку мы были ограничены во времени, то даже на ужин специально прерываться не стали. По окончании просмотра Мирослава спросила, может ли она высказать своё мнение. Я попросил её отложить это до следующего вечера, так как её ждали ещё матчи с ничейными результатами.

Мы оба так устали, что молчание как-то само собой продолжилось и в автомашине. Я внимательно смотрел на дорогу, движение летом даже ночью было интенсивным. А Мирослава слушала музыку. Я прекрасно отдавал себе отчёт, что смотреть в таком объёме футбол нелегко. Со стороны девушки это было маленьким, но подвигом.

Просмотровый марафон и для меня оказался утомителен. Как только моя голова коснулась подушки, я тут же заснул. Однако утреннее пробуждение не принесло свежести. Сам-то я спал, а вот клетки моего головного мозга, очевидно, продолжали работать. На обеих тренировках ситуация повторилась один в один, я вновь с нетерпением ждал их окончания. Но мне не хотелось подавать дурной пример молодежи. И я старался добросовестно выполнять всё, что от меня требовалось. Только мои мысли упрямо витали где-то очень далеко от футбольного поля. Я питал очень большие надежды, что наша совместная работа даст ощутимый результат. Вот только я не знал, чего хочу больше – обнаружения предателя или признания ошибки тренера.

Сидя в машине, я ждал Мирославу и тщательно взвешивал, какое решение мне более предпочтительно. Выявление паршивой овцы влекло за собой целый воз и маленькую тележку проблем, которые придётся решать. Отсутствие предателя означало отсутствие проблем. Казалось бы наилучший вариант. Но мне почему-то он не нравился. Пожалуй в этом "почему-то" скрывалось чистой воды лукавство. Дело в том, что пусть смутно, не совсем отчетливо, но я знал причину. Этот вариант бросал тень на человеческие и профессиональные качества Серебровского. Сложившийся в моей голове образ Леонида Сергеевича был мне очень дорог, и я не хотел, чтобы он разрушился. Но и команда была мне дорога. Выбора не было.

Появление Мирославы в сарафане цвета чистого неба с притягивающим глаз вырезом напомнило мне, что у меня не просто деловая встреча, а ещё и свидание с молодой и красивой девушкой. Меня охватила досада, что я не догадался приобрести цветы. Комплименты комплиментами, но нелишни были бы и материальные доказательства и моей благодарности за помощь, и моего восхищения её красотой. Хорошо, что этот мой промах было легко исправить. По пути следования ко мне домой я сделал небольшой крюк и остановился у цветочного магазина. Крупные красно-черные розы вполне соответствовали моему отношению к Мирославе.

– Мне кажется, между вами много общего.

Не слишком оригинален, но уж таков, каков есть.

– Как они хороши! Ты очень добр ко мне.

Ответ был сопровождён таким взглядом, что я был готов вернуться в магазин и скупить все красно-черные розы, что там были. Я пытался вложить тайный смысл в слова, и получил адекватный ответ. Теперь мне осталось только гадать, за что именно она благодарила меня, за розы или за комплимент.

Очередной совместный ужин вновь был скромным. Салат из овощей, макароны по-флотски, сухое вино и фрукты. Мирослава опять молча смотрела один матч за другим, а я также молча заполнял свою таблицу. В конце нашей работы, мне показалось, что замаячил свет в конце туннеля. Ошибались многие, но некоторые чаще остальных. Эпизоды с их участием мы, по моей инициативе, просмотрели ещё раз. И мне показалось, что я наконец-то понял Серебровского. Доказать что-то очень сложно, а вот пищи для серьёзных размышлений стало предостаточно. Но не это было главным. Хоть и в переносном смысле слова, но меня сбила с ног фраза Мирославы, когда я предоставил ей возможность высказаться:

– Мне кажется, некоторых игроков спровоцировали на ошибку.

* * *

Жизнь как полосатый матрас. Утром обнаружилось, что у меня появились какие-то проблемы со спиной. Это было крайне неприятно, я не сталкивался с этим прежде. Да и выпадать из обоймы не хотелось. Но нет худа без добра – жизнь в лице врача предоставила мне компенсацию, освободив от нескольких тренировок. Я успел только подумать, что коль у меня появилось дополнительное свободное время, посвящу его своей девушке. И тут меня ждало новое разочарование – у Мирославы на работе был аврал. Как назло! Моё огорчение было настолько велико, что проигнорировать его не хватило сил.

Наши встречи привнесли в мою жизнь тепло человеческих отношений. Только одного общения по телефону или в интернете мне уже было мало. Мне хотелось видеть и слышать Мирославу двадцать четыре часа в сутки. Нужно было срочно чем-то занять себя, поэтому я решил произвести в квартире генеральную уборку. Деньги у меня имелись, и я вполне мог пригласить какую-нибудь женщину. Но эта мысль пришла и ушла, не задержавшись в моей голове. Во-первых, я не был уверен, что приходящий работник это сделает лучше меня. Во-вторых, мне не хотелось впускать кого-то постороннего в свою жизнь. А в-третьих, совершенно ни к чему было потакать собственной лени. И я механически пылесосил, мыл пол, протирал пыль, а в голову лезли беспорядочные и не до конца дозревшие мысли. После совместного просмотра матчей они рождались одна за другой. Моё сознание безуспешно пыталось разобраться в родном подсознании. Нам предстояли, пусть и с перерывом в один тур, три игры в гостях, две из них с крепкими командами. Прекрасная возможность проверить наши уже общие подозрения на практике.

"Выездной модели", как таковой у команды не было. Во всяком случае, Серебровский её не наигрывал. Он просто требовал от игроков играть попроще в обороне и страховать друг друга. И, чаще всего, переходил на игру в одного чистого нападающего. Формально, нападающих могло быть на поле и три, но два из них были оттянутыми, больше возвращались назад, активно участвовали в оборонительных действиях. Впереди из троих играл тот, у кого в каждый конкретный момент времени было больше сил. Если у кого-то не было желания бороться, то он набирался его на скамейке запасных. Как говорил Леонид Сергеевич, наконечник копья должен постоянно колоть и разить, искать трещины в обороне и проникать в них. Все знали поговорку "Под лежачий камень, вода не течёт", но не у всех хватало сил и воли быть в постоянном поиске. У гостевых игр при Серебровском была одна существенная особенность – в них нападающим предоставлялось больше свободы на импровизацию и индивидуальную игру. Но только до того времени, пока атакующие действия осуществлялись малыми силами. Как только подключались полузащитники и, тем более защитники, в силу вступали другие правила. Никакой возни с мячом, контратака должна была быть максимально скоростной.

В связи с этим мне вспомнились мои битвы в шахматы. В студенческом общежитии в одной комнате я целый год прожил вместе с настоящим, в прямом и переносном смысле, мастером спорта по шахматам. Очень быстро он продемонстрировал нам, что он подлинный специалист, а мы все типичные дилетанты в этой интеллектуальной игре. И количество желающих играть с ним в шахматы сократилось до ноля. Никому не хотелось осознавать своё полное бессилие. И только меня он, время от времени, соблазнял "сразиться", предоставляя солидную фору. В ином случае я тоже отказывался с ним играть. Проигрывать, пусть и мастеру, удовольствие ниже среднего. Но даже солидная фора не приносила мне успеха. Я попросту не успевал реализовать свой численный перевес. В самом начале моей шахматной эпопеи предпринятый мною мозговой штурм породил лишь одну светлую идею о необходимости скорейших разменов. Я быстро подметил, что чем меньше фигур на доске, тем достойнее мне удавалось противостоять. Но результат по-прежнему был плачевный. Пока я разменивал фигуры, мой противник готовил атаку. В конечном итоге я по-прежнему опаздывал. Тогда я отказался от условия равноценности разменов, фора позволяла это делать, и стал "съедать" самые опасные фигуры. Это немного облегчило мне жизнь, но успеха не принесло. И так происходило до тех пор, пока я худо-бедно не научился "читать планы" своего противника. Этот факт, в свою очередь, не ускользнул от внимания моего "учителя", и он стал готовить атаки, используя отвлекающие маневры. Наши партии всё больше и больше стали носить характер затяжных битв. Количество ходов в партиях неуклонно росло. И всё было бы хорошо, если бы только не одно обстоятельство – я по-прежнему неизменно проигрывал. В конце концов, моё самолюбие заставило меня пойти в библиотеку и посвятить немало времени шахматному анализу знаменитых партий. Делал это я тайно, никого не посвящая в свои планы. Изучение теоретических основ принесло свои плоды. Настал такой день, когда был зафиксирован ничейный результат. Я обрадовался как ребёнок. Для меня это было равнозначно победе. С этого момента мой соперник перестал иронично улыбаться и стал гораздо реже подшучивать надо мной. Мои продолжающиеся теоретические занятия медленно, но верно уменьшали размер форы. Постепенно ничейные результаты стали обычной нормой. Мой противник никак не проявлял открыто своих чувств, но я стал отмечать, что игра со мной всё меньше доставляла ему удовольствие, и всё больше вызывала озабоченность. Настал мой черёд чаще испытывать положительные эмоции. К сожалению, жизнь нас развела раньше, чем мне удалось выиграть у мастера. Однако он успел преподать мне хороший урок – скорость зачастую важнее и количества, и качества. В футболе, как и в шахматах, очень существенна скорость. Предугадывание замыслов противника позволяло принимать контрмеры. Вот Серебровский и требовал от нас скорости. Скорости мышления и скорости передвижения.

На тренировках мы отрабатывали маневр каждого участника контратаки. По замыслу тренера подключение игроков не должно было быть холостым. Если игрок сделал хорошее предложение, то он получал право на вознаграждение мячом. Конечно, футбол игра командная и не всегда открывающиеся игроки получали мяч. Но в этом случае они оттягивали на себя максимально возможное количество игроков соперника и тем самым помогали коллеге. Это была работа на команду. Серебровский требовал от игроков завершения атаки обязательной попыткой взятия ворот. Иначе, какой смысл затрачивать столько сил? Если в комбинации принимало участие большое количество игроков, то необходимо было свести риск до минимума. Условие Леонида Сергеевича состояло в том, чтобы не было ненужной возни с мячом и явных передач в борьбу. Он часто повторял – интенсивное движение порождает массу возможностей. При потерях мяча им планировался мгновенный прессинг. Перед нами ставилась задача лишить соперника возможности свободно обработать мяч и сделать точную передачу.

Во многих играх активный прессинг нас неплохо выручал. Это был, несомненно, энергозатратный способ ведения борьбы, но единственно эффективный в играх с более классными командами. Практика показала, что выиграть в таких матчах может лишь тот, кто будет терпеть и продолжать "пахать" на футбольном поле несмотря на усталость, только тот, кто будет биться за победу "до последнего патрона". Так чаще всего настраивал нас на игру Серебровский. Это давало результат и ни у кого в команде не возникало сомнений в правоте тренера.

Моя память подбросила ещё одну аналоги, далёкую от футбола. В школе, на занятиях по физической культуре, мы часто соревновались в перетягивании каната. С каждой стороны одинаковое количество участников. В обеих командах были и сильные, и слабые. Но побеждали всегда более упёртые и более командные. В начале соревнования силы практически были равны. В ходе борьбы свежесть уходила и на её место приходила усталость. Но она приходила к обеим командам. Какое-то время все участники прилагали максимальные усилия, не достигая результата. И, в конце концов, в одной из команд находился кто-то, кто терял веру в себя или в партнёров. Он, либо начинал паниковать, либо сбивался с командного ритма. В самом худшем варианте этот кто-то опускал руки или пытался спрятаться за чужой спиной, только имитируя борьбу.

Мне очень редко случалось видеть, когда команда из десяти футболистов, я уж не говорю про девять, побеждала коллектив из одиннадцати. Очень редко. Нет, я, конечно, мог привести примеры из истории футбола, когда такое происходило. Но это были скорее исключения, которые только подтверждали правило. В командных соревнованиях побеждали более стойкие, те, у кого крепче коллектив. Герои из древних легенд могли в одиночку успешно выдержать любое испытание. А людям земным помогало плечо товарища. Когда ты чувствовал, как он терпит из последних сил, не желая подвести тебя, команду, ты делал то же самое. Только так менее опытная команда могла противостоять более квалифицированной. Это было моё глубокое убеждение. Конечно, класс нередко сказывался, но вероятность проигрыша значительно возрастала, если кто-то выпадал из обоймы.

Золотов показался мне весьма неглупым. Ему хватило ума ничего не ломать в команде. Хотя бы первое время. Он использовал багаж Серебровского и пытался привнести что-то своё. Это вызывало во мне уважение.

* * *

Из состояния погружённости в воспоминания и размышления меня вывел звонок Медведева. Зайцеву в победном матче здорово досталось по ногам, и врач предоставил ему два дополнительных дня отдыха. За свой хет-трик он заплатил синяками и ушибами. Но отдых закончился, а Андрей на тренировку не явился. Отменять тренировку из-за отсутствия одного игрока, пусть даже и восходящей звезды, никто не стал. Но поскольку он был слишком молод, то в голову капитана сразу закрались нехорошие предчувствия.

Я всё бросил и отправился на поиски пропавшего юнца. Он ведь нас с Медведевым подвёл, как пить дать подвёл. Во мне закипал гнев. Но злился я не на Зайцева, а на себя. Ведь первоначально я планировал хлопотать только за Соколова и Борзова. Сделал доброе дело на свою голову! А потом мне стало стыдно. Кабы знал, где упасть, так соломки бы подостлал? Зайцев заслужил свой контракт на футбольном поле, а если проштрафился, не маленький – ответит. С такими мыслями я подъехал к базе клуба. Мои ожидания оправдались – в комнате гостиницы Андрея не оказалось. Но его розыск всё равно следовало начать отсюда. Выяснилось, что он уже три ночи не ночевал в своём номере. Мои неоднократные звонки на сотовый телефон не принесли никакого результата. Я позвонил домой, но только обеспокоил родителей. Дома юноша тоже не ночевал. Я попросил родителей помочь мне с информацией по бывшим одноклассникам сына. Неявка на тренировку неумолимо превращалась в чрезвычайное происшествие.

С каждым часом росло и напряжение в команде. Медведев периодически мне звонил, но я ничем не мог его порадовать. Андрей был молод, искренне любил футбол, и большинство в команде ему симпатизировало. Многие в команде знали немало примеров глупостей, творимых неопытными игроками после успешных игр. А тут хет-трик. Даже игрок постарше мог сорваться. Я терпеливо проверял полученную от родителей Зайцева информацию. Это был не слишком оригинальный способ знакомиться с бывшими одноклассниками Андрея. По крупицам объём информации рос, и я был убеждён, что обнаружение загулявшего одноклубника дело времени. Меня лишь беспокоило то обстоятельство, что информация о пропаже молодого игрока могла дойти до Максимовича раньше, чем я его найду. Я влез сам и втянул капитана в такую ситуацию, когда мы поручились за него, а он нас тут же подвёл. Как я себя ни стыдил, но в голову упорно лезло избитое выражение: "Вот и делай после этого людям добро!"

Мои поиски Зайцева увенчались успехом только к вечеру. Всё оказалось прозаическим и достаточно предсказуемым. Пиво – слабоалкогольный напиток, но разве вред здоровью от этого меньше? После нескольких дней его употребления с "прилипалами" из прежней школы Андрей был "никакой" и до утра провалялся в бессознательном состоянии на кровати в своём номере, куда я его привёз. Когда он всё-таки утром появился на тренировке, первой мыслью была "сколько времени займёт восстановление прежней спортивной формы?" И не у одного меня. Я на 100% был уверен, что абсолютно все в клубе, от тренера до массажиста, высказали Зайцеву своё мнение о его поступке. На первой же тренировке он и сам понял, какой страшный вред нанёс своей спортивной форме. К чести Андрея, он пытался усердно работать. Золотов решил ограничиться индивидуальной беседой и крупным штрафом. Тем более что уже на второй тренировке Зайцев появился со свежим синяком под левым глазом. Это обстоятельство сильно удивило меня. Атмосфера в команде была полна молчаливого укора, но агрессии я не почувствовал. Ещё Серебровский просил Борзова и Соколова по-дружески присмотреть за Андреем. К просьбе тренера они отнеслись формально и поэтому чувствовали угрызения совести. Как выяснилось позже, их переполняли и другие чувства. Понять их было можно, и всё же я считал, что рукоприкладство не лучший метод воспитания. Но что сделано, то сделано.

Каково же было моё удивление, когда на следующий день синяк был уже и под правым глазом. Предположений, кто это сделал в этот раз, у меня не было. По окончании тренировки я сидел в тени дерева и отдыхал. Сложно соперничать с молодыми, полными здоровья и сил, одноклубниками, когда тебе тридцать четыре. Пропуск нескольких тренировок на пользу тоже не пошёл. Только тонус утратил. Но я не хотел, чтобы хоть кто-то в команде мог сказать, что я сачкую на занятиях. Назвался груздем – полезай в короб. Я сидел и делал вид, что наслаждаюсь прелестями природы, а на самом деле у меня просто не было сил идти в раздевалку. Впрочем, именно моя усталость заставила другими глазами взглянуть на окружавшую меня красоту. Безоблачное небо нежного голубого цвета, яркое солнце, лёгкий ветерок, деревья, шуршащие листвой, отличный зеленый газон на футбольном поле и самозабвенное пение птиц. Они умели радоваться жизни. Я так расчувствовался, что мне стало немножко неприятно, когда я заметил, что моё уединение собирается нарушить Зайцев. Он двигался в мою сторону. Очевидно, что-то промелькнуло на моём лице, потому что он подошёл и несколько минут стоял молча.

– Александр, извините меня за то, что я вас подвёл.

Сказано это было негромко, но прочувствованно. Не поверить было невозможно. Он действительно испытывал чувство вины. Не знаю, насколько оно было глубоким, но оно было.

– Боюсь, ты подвёл всю команду. Почему же ты извиняешься передо мной?

– Больше всех я подвёл Вас. – Он сделал упор на последнее слово. – Больше подобное не повторится. Даю слово.

– Больше всех ты подвёл не меня, а Серебровского, который обещал твоим родителям присматривать за тобой. Они, наверное, до сих пор обеспокоены.

– Да. Больше это не повторится. Я же не пьяница, просто не рассчитал свои силы.

Последняя фраза Андрея мне не понравилась. Ничего он не уразумел, точнее не понял главного. И сделал неправильные выводы. Грустно, но многим из нас без собственных ссадин и шишек не набраться мудрости. Но вспашка мозгов ему всё равно была нужна.

– Ты же футболист, спортсмен и должен понимать, что каждое нарушение режима отбрасывает тебя назад. Можно ли назвать тех с кем ты пил друзьями? Можно ли про них сказать, что они хорошо относятся к тебе? Ведь они лишили тебя хорошей спортивной формы.

– Они не со зла это сделали.

– Но ведь сделали. Твои родители что-нибудь сделали во вред тебе?

– Конечно, нет!

– Потому что они желают тебе добра. В жизни ты встретишь ещё много людей, которые будут хвалить тебя, а по сути пользоваться тобой. Учись различать, с какими людьми общение приближает тебя к твоей цели, а с какими наоборот отдаляет. Я тебе хочу напомнить, что футбол – это командная игра. Теряя свою спортивную форму, ты причиняешь вред не только себе, но и команде.

– Но ведь в команде есть игроки, которые могут заменить меня!

Я отдавал себе отчёт, что "читаю парню мораль", а этого никто не любит, но считал, что мне подвернулся удобный момент.

– Могут. Только так получилось, что природа дала тебе больше, чем им. Поэтому ты мог бы принести пользы команде больше, чем они. Если бы не потерял форму и не утратил желание... Ты можешь подумать "вот опять мне читают мораль". Наверное, так и есть. Но ведь ты сам подошел ко мне. И у тебя есть выбор – прислушаться к моим словам или проигнорировать. Выбор всегда за тобой! А я.... искренне огорчусь, если ты сделаешь неправильный выбор. Ты ведь хочешь стать футбольной звездой. И я этого хочу. Плох тот футболист, который не прилагает усилий, чтобы им стать.

– Вы думаете, у меня получится?

– Природа не обидела тебя талантом, почему бы и нет? Только футбольные звёзды, как и звёзды на небе, бывают разные. Одни большие, другие маленькие.

– На небе да. А в футболе ... звезда, она и есть звезда.

– Да нет... я признаю, что сравнивать игроков сложно. Разные времена, разные страны, разные команды, разные партнёры. Но ты, надеюсь, понимаешь, что звезда в первой лиге – это не звезда, а скорее первый парень на деревне. Журналистам для их репортажей просто нужны герои.

– Хотите сказать, что я первый парень на деревне?

– А разве нет? Чего ты в футболе достиг? Только-только начинаешь играть в первой лиге... Да, ты – талантливый игрок, подающий большие надежды. Но только подающий надежды... а таких во все времена было много.

– И что с ними стало?

– Одни сгорели как комета. Другие горели чуть дольше...

– Почему?

– Потому что снизили к себе требования. Всё ведь относительно. Всегда находятся конкуренты, которые "не спят", и чтобы обходить их вновь и вновь, надо не снижать, а наоборот наращивать усилия. А таких талантливых игроков, кто сумел это сделать, можно пересчитать по пальцам. Звезда должна играть ярче остальных. Если остальные прибавляют, то и звезда должна добавить яркости.

– Я постараюсь.

– Ты ведь молодой, не успел ещё забыть игру "Царь горы"?

– Нет.

– Тогда я уверен, что ты согласишься – взойти на вершину легче, чем удержать её.

– Конечно.

– Так не забывай, что желающих столкнуть тебя с вершины много, – мы помолчали, и затем я вернулся к началу нашего разговора, – так почему же ты подвёл меня больше всех?

– Вы хлопотали за меня перед Максимовичем, а я подвёл вас.

Большого ума не требовалось, чтобы понять, что Медведев своего слова не сдержал. Разглядывая сочный синяк на лице Зайцева, я понял и то, что терпел он до последнего. Но вытерпеть не смог.

* * *

У футбольных середняков часто только очковый багаж был одинаковым. Одни команды тихо сползали вниз по турнирной лестнице. Команда как таковая доживала свой век, остро нуждаясь в свежей крови. Но если серьёзных денег в кассе клуба не было, то решение откладывалось на год. Если через год деньги не появлялись, то команда шла на дно. Но и в таких командах не переводились игроки, которые из самолюбия не хотели быть мальчиками для битья, находились игроки, которые мечтали продолжить свою карьеру в хорошем клубе. И те и другие на поле демонстрировали всё, что умели. Только так можно было сохранить лицо или обратить на себя внимание селекционеров. И не надо забывать, что, в конце концов, во всех клубах выплачивались премиальные суммы за набранные очки. За победу они всегда были значительно выше, чем за ничью. Да и проигрывать дома никто не любил. После каждого поражения болельщики допекали кто советами, а кто и упрёками. И не только на стадионе.

Некоторые середняки, наоборот, налаживали командную игру, планируя "выстрелить" в следующем сезоне. Таких клубов было значительно меньше. Для них был не столь существенен итоговый результат конкретной игры, сколько становление самой "игры", рождение командного духа, укрепление бойцовских качеств игроков.

Предстоящие игры обещали быть очень нелегкими. Необходимо было настроить себя на почти двухчасовую "пахоту". До окончания сезона было ещё далеко, а я эпизодически уже ощущал психологическую усталость. В моей голове, время от времени, мелькали мысли о победах "малой кровью". Предполагаю, что они посещали не только мою голову. Обо всём этом я думал, когда мы летели в самолёте. Думал и слегка недоумевал, почему Золотов, наш новый тренер, не затрагивал подобные темы в общении с нами. Ведь искушение одержать победу, не особо напрягаясь, было велико. И кто-то со стороны должен был тряхнуть игрока за плечо – "очнись", это наивная иллюзия. А он лишь сообщил нам, что игры в гостях с середняками и будем играть от обороны. Нетрудно было понять, что он планировал поймать удачу в контратаках. Испытанная ранее тактика игры с одним энергичным нападающим должна была нас выручить. Я тоже так думал и на это надеялся. Вроде бы всё правильно, но вот команду, во всяком случае, меня точно, наш наставник эмоционально не зажёг.

Первая из игр предстояла с более сильной командой. Тренировал её авторитетный тренер. Он не скрывал, что наигрывает команду для рывка в следующем сезоне. Но дух победителя хотел родить уже в этом. Если нашим соперникам улыбнётся фортуна, и они получат шанс выйти в Премьер-лигу уже в этом году, вряд ли владельцы команды от него откажутся. Команда, как стали писать после первого круга спортивные журналисты, по игре готова к решению самых высоких задач, необходимы только дополнительные финансовые вливания. Я хорошо запомнил нашу игру в первом круге. Игра была тяжелой, в дождливую погоду, а один из нападающих противника умышленно ударил меня по моей "рабочей" ноге. От одних воспоминаний я явственно ощутил ту боль, что испытывал длительное время после игры. Больше так травмировать себя я никому не собирался позволять. "Грязная игра". Я с удовлетворением вспомнил, что это им не помогло, и мы у них всё-таки выиграли. Полагаю, они нас тогда немного недооценили, и вот сейчас жаждут реванша. Наш коллектив лишь на очко обошёл их в турнирной таблице. Про такие игры часто говорят "борьба за шесть очков".

Перед самым выходом на поле Золотов напомнил всем о внимательной игре в обороне, уточнил, что впереди попеременно будут играть наши "технари", Зайцев и Соколов. Он надеялся, что ко второму тайму игроки обороны соперника подустанут, и придёт черёд Борзову совершать свои рывки. Его спринтерские качества могли и должны были принести успех. Я опять согласился с замыслом тренера, только мне вновь показалось, что команда не дополучила "зарядки". Пока мы всё-таки играем больше на эмоциях, чем на классе.

Хозяева попытались с первых же минут прижать нас к воротам, но несколько прорывов наших нападающих, особенно Зайцева, быстро остудили их пыл. Гол мы забить не смогли, но давление на наши ворота заметно ослабло. Соперник стал играть более осторожно. На первый план выдвинулась задача сохранить собственные ворота в неприкосновенности. Мне даже показалось, что соперник смирился с возможной ничьей. Очко лучше, чем ничего. Жаль только Зайцев "сдулся" к концу тайма. "Форвардов губит пиво, также как и "вода"!" Алкоголь, он и есть алкоголь, в любом виде. В раздевалке Зайцев признался, что больше принести пользу команде он не может. Нет сил. Вместо него вышел Егоров. В атаке остался один Соколов, но, время от времени, его должен был подменять Борзов. Соперник выпустил двух свежих игроков. Очевидно, запланировал поддерживать высокую скорость на протяжении всего матча. Игра дома обязывала.