Текст книги "Договорняк (СИ)"

Автор книги: Сергей Фо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 35 страниц)

– Ты не сделаешь это! Тебя совесть замучит!

Голос моего собеседника был лишён уверенности и говорил мне, что он, хотя бы частично, поверил мне. А почему бы и нет? В моём голосе было достаточно холода, и он прекрасно понимал, что я догадался обо всём. Пробитая голова Мирославы подтверждала самые смелые предположения. Наши отношения с Максимовичем были сложными, но не заметить взаимную симпатию было невозможно. А о моих отношениях с Мирославой не знал только ленивый. При сложившихся обстоятельствах рассчитывать на мою жалость не приходилось.

– Я попробую договориться со своей совестью. Думаю, она пойдёт мне навстречу.

– Меня будут искать. А ты будешь первым подозреваемым в моём исчезновении.

– Это почему же? Кто меня свяжет с твоим исчезновением? Ты же не написал признание в полицию?

– Мой заказчик догадается. И, я уверен, сообщит в полицию. Хотя бы анонимно.

– И тем самым выдаст себя? Не будь так наивен.

– Он захочет от тебя избавиться. И если ему не удалось это сделать с моей помощью, то он сделает это с помощью полиции.

– Так назови мне имя своего заказчика. Пока ещё жив... В качестве свидетеля ты мне интересен. А в любом другом я не испытываю к тебе ничего хорошего. Если ты смог убить двух хороших людей, то и я смогу казнить одного мерзавца. Тебе стоит поторопиться с выбором.

– Я не убивал Серебровского. Никто не убивал его. Это был несчастный случай. И я к нему не имею никакого отношения.

– Кто в это поверит после убийства Максимовича?

– Ты же прекрасно знаешь, что это был несчастный случай!

– Знаю, но никому не скажу. А откуда об этом знаешь ты?

– Мне сказала об этом вдова. Там был очевидец.

– И ты знаешь кто?

– Нет, но его знает Татьяна Александровна.

– Она может и не сказать об этом следователю.

– Скажет. Она умеет прислушиваться к веским аргументам.

Его убежденность говорила мне о том, что у него есть компромат на неё.

– Зачем ты заставил Бояринова забить гол в свои ворота?

– Я его не заставлял. Просто попросил.

– Пригрозив перепродать его долг. Зачем?

– Это бизнес. Меня тоже попросили серьёзные люди.

– А команда?

– А что команда? В высшую лигу нам не выйти, а в первой нам вполне комфортно.

Наши юные звёзды скоро перейдут в престижные клубы. Вы с Медведевым найдёте других. И все в команде окажутся в плюсе.

– Даже Бояринов?

– Он сам виноват! Разбить такую дорогую машину! Зачем надо было так гнать? Мог бы и уступить. Если в марках машин не разбирается, то хотя бы "крутой" госномер мог бы и разглядеть.

– А в каком плюсе наш капитан?

– А что капитан? Да нам всем лучше зарабатывать деньги в первой лиге. Выйди мы в высшую, и две трети из нас выставят за ворота.

– Так ты выходит наш благодетель? Что ж ты тогда хозяина-то убил?

– Это не моя инициатива! Меня заставили!

Голос его сорвался. Все реакции его тела говорили о том, что он не обманывает. И я был склонен ему поверить.

– У тебя всё равно был выбор.

– Какой? Оказаться у разбитого корыта? Ты думаешь, Максимович тихо отпустил бы меня? Я удивляюсь до сих пор, как Золотов жив остался. Борис Романович был же больным фанатом футбола! Он же столько своих денег в него вбухал!

Сказано это было с большим чувством. Похоже, он знал, о чём говорил.

– И ты столкнул его в кювет.

– А что мне оставалось делать? Или он в кювете или я...

Он замолчал. Мне показалось надолго. И вдруг заговорил с надеждой в голосе.

– Слушай, дело ведь закрыто. Зачем его ворошить. Максимовича уже не вернуть. От его смерти все выиграли. Жена и дочь получат наследство. Ты и капитан у руля команды. Молодежь получила свободу перехода в серьёзные клубы.

Убеждать он умел. Даже голос от волнения сорвался. Трудно было ему не поверить. Вот только друзьями я не торгую.

– Ну, это пусть суд решает. Максимович вот-вот вычислил бы тебя, и ты решил от него избавиться.

Мой собеседник как-то сразу обмяк, но слабо возразил:

– Да не он меня вычислил. Если бы не длинный язык Бояринова, то никто и никогда бы и не вычислил.

Он в это свято верил. А я верил в то, что сколько верёвочке не виться, конец всё равно будет.

– А Мирославу за что?

В моём собеседнике вновь проснулась энергия.

– Это чистая случайность. Я никак не ожидал её обнаружить в квартире. А она вдруг решила ударить меня табуреткой. И если бы не моя реакция, то ударила бы. Я её инстинктивно оттолкнул, и она ударилась о косяк железной двери. Спроси её, Мирослава подтвердит мои слова!

Конечно, спрошу, вот только когда? В коридоре раздался шум, прибыла бригада скорой помощи.

– Так кто твой заказчик?

– Ты ещё не понял что ли? Супруга Максимовича. Испугалась развода. Боялась остаться ни с чем. Как только меня не шантажировала. Садиться в тюрьму мне совсем не хотелось. Только теперь получилось, что вытаскивал из болота хвост, да весь увяз.

Мой одноклубник не увидел на моём лице понимания и потерял надежду на спасение, а потому утратил желание со мной разговаривать. Я отправился встречать врача. Мужчина был в возрасте и немногословен, это меня обнадёжило. Он молча выслушал меня, обработал рану на голове Мирославы, перебинтовал её. Затем мы вдвоём вытащили её из ванной и положили на носилки. Мой пленник слёзно просил развязать его, и врач хотел было пойти ему навстречу, но я воспротивился.

– Вы видели, что он сделал с девушкой, а вот его орудие насилия.

И я указал рукой на кусок арматуры.

– Он божий одуванчик, пока связан. Так пусть им и остаётся.

Врач с любопытством изучил самодельное орудие насилия и молча согласился с моими доводами. Он осмотрел глаза, обильно закапал в них лекарство и вернулся к Мирославе. Лентами надежно закрепил её на носилках.

– Вы вызвали полицию?

– Упустил из виду. Звоню.

Я стал звонить в полицию, а врач и фельдшер вынесли Мирославу из квартиры.

У меня появилась возможность продолжить свой допрос. Но для начала необходимо было смыть кровь с рук. В ванной комнате я обнаружил под раковиной маленькую связку ключей. Это были ключи от автомашины с маленьким пультом управления. Принадлежали они, скорее всего, насильнику. Я взял их, собираясь передать следователю.

Опергруппа приехала неожиданно быстро, очевидно им сообщил о вызове дежурный работник скорой помощи. При появлении сотрудников полиции Болотов, а это именно им оказался мой незваный гость, стал громко взывать о помощи. Раз за разом он громко повторял, что пришёл в эту квартиру по моей просьбе, никого не трогал и подвергся нападению с моей стороны. При этом демонстрировал ссадину на левом виске. С его слов моя агрессия была вызвана приступом ревности. Мирослава же получила травму случайно, когда попыталась разнять нас. К тому же оттолкнул её я. Связку ключей от моей квартиры в его карман брюк положил тоже я, происхождение арматурного прута он не знает. Линия его защиты была изложена предельно ясно, и я осознал, что Георгий весьма и весьма неглуп. И тогда я решил повременить с передачей ключей от автомашины следователю. Вдруг мне удастся найти в ней что-то интересное.

Каждому из нас следователь дал возможность устно изложить свою версию случившегося. Он позвонил в дежурную больницу и узнал о самочувствии Мирославы. Ничего хорошего ему не сообщили, девушка по-прежнему была в бессознательном состоянии. Дальнейшее общение с прибывшими сотрудниками полиции не обрадовало меня. Никто не хотел слушать мою историю о гибели Серебровского, а затем и Максимовича, аргументируя это тем, что оба дела закрыты за отсутствием события преступления. Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что попытка моего убийства грозит превратиться в заурядный конфликт на почве личных неприязненных отношений. Пока они не допросят Мирославу, веры мне не будет. А поскольку лично я не пострадал, и моё имущество тоже не пострадало, то я могу запросто превратиться в подозреваемого. Такая перспектива меня вовсе не устраивала, и я стал самым подробным образом описывать все предшествующие события в своём заявлении. В результате услышал только недовольное "вы бы ещё от царя Гороха начали!" Следствием моего кропотливого труда стал повторный звонок в больницу. Мирослава находилась на операционном столе и до следующего дня общаться с ней не будет никакой возможности. От отчаяния у меня возникло желание дать следователю прослушать запись на сотовом телефоне. Однако вовремя вспомнил о высказанных мною угрозах, которые мне самому могли причинить серьёзный вред. Меня попросили не покидать город без разрешения следователя, на что я ответил, что нас ждёт выездная игра. Следственно-оперативная группа покинула мою квартиру и прихватила с собой Георгия. Я не сомневался, что его тоже допросят и отпустят. Следовательно, времени у меня было в обрез. Коль у меня есть возможность осмотреть машину Болотова, грех этим не воспользоваться, только бы не наследить. Автомашину Георгия, как я и ожидал, мне удалось обнаружить в одном из соседних дворов. Я надел предусмотрительно прихваченные медицинские перчатки и осмотрел её. Ничего интересного, кроме конвертика с DVD-диском я не обнаружил. Он был аккуратно приклеен скотчем к верхней части бардачка автомашины. Я обнаружил его случайно. Охватившее меня разочарование заставило меня заглянуть туда, куда я изначально не планировал залезать. Узнать его содержимое на месте не было никакой возможности, и я прихватил его с собой. По дороге домой я пришёл к выводу, что, пожалуй, будет лучше сделать копии с диска и аккуратно вернуть его на место. Пусть Георгий ничего не знает о моей находке и не беспокоится. Через десять минут копии были сделаны, и диск был возвращен на прежнее место. А потом родилась мысль вернуть и связку ключей. Пришлось доехать до следователя и передать ему ключи. Я попенял, что осмотр моей небольшой квартиры был проведен не слишком тщательно. Ответом мне послужило документирование передачи мною обнаруженных ключей в полном соответствии с требованиями закона.

Глава 23.

Я уже почти добрался до дома, когда мне в голову пришла ужасная мысль. Зависимость Болотова от показаний Мирославы могла толкнуть его на неразумные действия. Он вполне мог посчитать, что её устранение разрешит все его проблемы. Он уже перешагнул невидимую черту, разделяющую рай и ад. Я не сомневался, что это именно он столкнул в кювет Максимовича. Я был уверен, что он пришёл ко мне в квартиру убивать меня, а значит, ему ничего не стоит и решиться и на убийство Мирославы. И потому мне стоило поторопиться. На первом же перекрестке я развернулся и полетел в больницу.

К моему приезду операция уже закончилась и Мирослава спала в палате реанимации. Находилась она на четвёртом этаже, и я законно посчитал, что угроза её жизни может исходить только из коридора. Моя просьба разрешить мне посидеть в коридоре вызвала у дежурного врача некоторое недоумение. Тогда я прямо заявил ему, что жизни его пациентки угрожает опасность. Он скептически покачал головой, но отказать мне не посмел.

Ночь показалась мне бесконечной. Дежурная смогла мне выделить только мягкий стул. Но я посчитал, что это и к лучшему. Спать мне было никак нельзя. Я дозвонился до Медведева и сообщил ему, что у меня к нему серьёзный нетелефонный разговор. И тут он меня сильно удивил, ответив, что у него тоже серьёзный разговор ко мне, и тоже нетелефонный. Мы договорились встретиться утром на базе.

Ещё больше я был удивлен на следующий день, когда обнаружил в тренерской комнате кроме Медведева ещё и Болотова. Моё удивление достигло максимума потому, что они смотрели друг на друга без малейшей симпатии. Но и я немало его удивил, когда не подал руки Георгию.

– Уже так? Нам пока делиться информацией.

– Пожалуй. Начинай.

– Я нашел человека, который проткнул твои четыре колеса.

– Как? Это же чистый "темняк".

– Ты не поверишь, но мне помогла моя "звездность". Я не считаю себя звездой, но помогло мне то, что так считают другие. Я обошёл практически всех жителей двора Максимович и меня столько раз "послали". А потом столько раз вернулись и предложили свою помощь. На одном из видеорегистраторов обнаружилась звезда по фамилии Иванов, а на другом – Болотов. И тогда я задумался, что делали эти две звезды практически в одно и то же время в одном и том же дворе. Ответ на вопрос на вопрос "Что?" я знаю, а сейчас я хочу получить ответ на вопрос "Почему?"

– С чего ты взял, что это сделал я?

Болотов был спокоен и я подумал, что Михаил поторопился с "празднованием" своего успеха.

– Я ещё раз повторяю, что у меня нет в этом сомнений, ты лучше объясни мне, зачем ты это сделал?

И тут Георгий вспылил:

– У меня есть общие дела со вдовой, это моё личное дело.

– Георгий, ты не помнишь, какая машина стояла рядом с автомашиной Александра?

– А что такое?

– Крутая, до безумия крутая. И у хозяина это чуда на колёсах включались аж целых два видеорегистратора, когда кто-то подходил к машине ближе, чем на полметра. Хочешь посмотреть эти записи? Но у меня только одно условие. Мы их будем смотреть в полиции. Ты лучше объясни мне по-тихому, зачем ты проколол колеса своего одноклубника?

Как признание вины лицо Болотова темнело и это породило во мне страшную догадку?

– Я знаю, зачем он это сделал. Пусть лучше он мне объяснит, зачем он натравил на меня бывших спортсменов, которые сделали из меня отбивную котлету?

Промелькнувший всего на мгновение страх в глазах Георгия сообщил мне, что я оказался прав.

– А почему я ничего не знаю об этой истории?

– Потому что тогда у нас не было ещё дружеских отношений. А исполнителей я нашёл. Один из них сильно пострадал, а второй пропал. Мы тогда Максимовичем и удовлетворились.

– И ты считаешь, что их нанял Георгий?

– Может и не нанял, я не знаю, какие у них отношения, но навел точно он.

Михаил потемнел и грустно рассмеялся:

– Высокие у вас отношения.

– Да уж... я ведь хотел сообщить о том, что вчера он едва меня не убил.

– Ну зачем фантазировать-то? Ну сглупил, с кем не бывает!

Правый глаз Болотова слегка подергивался, из чего я сделал вывод, что он на грани признания, и его надо было срочно добивать. Я достал сотовый телефон и включил воспроизведение записи.

Чем дольше слушал запись Медведев, тем больше его лицо наливалось кровью. Я пересел на другое кресло, лишив Михаила возможности самосуда.

– Зачем? Почему? Ты же был весь в шоколаде! Квартира, машина, "бабки", слава...

– Да пока не пришёл Иванов, и не стала рушиться отлаженная система.

– Какая система?

– Так это именно он "сплавлял" матчи.

– Ребята "потели", а ты сплавлял?

– И не просто сплавлял, а делал это так, что вина за поражения падала на других игроков. А Болотова он просто принудил путём шантажа.

– И что ты молчишь? Скажи, что это всё неправда. Ты же предал меня, а ведь это я посоветовал Серебровскому взять тебя!

– Ты как с Луны свалился! Оглянись! Все сливают матчи и зарабатывают на этом деньги. Сейчас жизнь такая. Все продают то, что у них под рукой! Что все эти роскошные квартиры, загородные особняки, шикарные тачки честно заработаны?

Проснись! Наше время уходит, и скоро мы будем никому не нужны. Лови момент!

– И ради "бабок" ты, значит, готов на всё?

– Я не собирался никого убивать, это Татьяна Александровна вынудила меня!

– Ещё никто не делал мне так больно. Знаешь, звони сам в полицию насчёт явки с повинной. Иначе я придушу этими руками.

Медведев вскочил и тряс перед Болотовым до побеления сжатыми кулаками. На лице играли желваки, глаза были налиты кровью. Никогда в жизни я не видел настолько возбужденного человека. У Георгия просто не было выбора...

Когда Михаил остыл, я рассказал ему и том, что Болотов и Бояринцев делали ставки против родной команды. Предположительно в этот момент Георгий и вызвал интерес организаторов "странных" матчей, которые вовлекли его в систему. Я поделился с ним откровением, что относительно использования Георгием втёмную остальных ребят было только моим предположением. Оно родилось у меня и Мирославы после просмотра матчей прошлого и нынешнего сезонов. Болотов умело ставил ребят в сложное положение, и они совершали ошибки. Это было наше всего лишь предположение, но коль он не стал его отрицать. На что капитан мне грустно ответил, что и крутой тачки с двумя видеорегистраторами не было. Он рассмеялся, но вид его был "убитый". Он видел, что Георгий меня тайно недолюбливает и на этом сделал своё предположение. И всё же он ждал от Георгия объяснения, а дождался признания в предательстве.

Перед решающей игрой команда потеряла двух игроков. Нам предстояла самая важная и, возможно, самая сложная игра сезона, но капитан принял безоговорочное решение об ампутации зараженных предательством частей организма.

* * *

Последние игры были для меня настолько тяжелыми, что дни тренировок я всерьёз стал считать днями отдыха. Вот только и они пролетели как один миг. И вот она последняя игра моего первого и, возможно, последнего футбольного сезона. В калейдоскопе игр я и не заметил, как моя мечта сбылась. Но даже после того, как это случилась, она не перестала быть сумасбродной и даже немного безумной. Но теперь так мало кто осмелится сказать. Победителей не судят. Коль она осуществилась, значит, изначально была реальна. А я превратился из сумасшедшего в чудаковатого, но дальновидного прагматика.

Финальная выездная игра. В голове вертелась затёртая фраза "дома и стены помогают". А на что надеяться гостям? Только на себя! Никто и предположить не мог, что эта игра станет для нас такой важной и значимой. Нам бы "выпрыгнуть из штанов", как в наших лучших играх. Да только последний поверженный соперник отнял слишком много сил. А нас ждала игра с более мастеровитой командой. С такими противниками нам удавалось успешно бороться, лишь прибегая к активному прессингу. Из-за накопившейся усталости сценарий предыдущей игры повторить было практически невозможно. Это знали мы, это знал соперник, это знали даже зрители. Хотя предполагаю, что наш противник был готов ко всему. И пусть за плечами у него тоже был целый сезон, но он не был так измотан как мы. Серьёзных задач перед собой он не ставил, да и кадровых потерь у него не было. Предстоящая игра была для хозяев проходной. Понятное дело, проигрывать дома никто не хотел. А вот для нас, как ни крути, последняя игра стала решающей игрой сезона.

Отрабатывая свой хлеб, журналисты просчитали варианты, при которых мы могли войти в тройку призеров 1-й лиги. Они дружно признали, что завершающийся сезон стал большим успехом нашей команды. Однако все считали своим долгом упомянуть и о таком варианте, при котором наша команда выходила в Премьер-лигу. Но он был возможен только при выполнении двух условий. Первое было очень сложным, но реальным – мы должны были победить в предстоящей игре. Зато второе было простым и вместе с тем практически нереальным – лидер турнира в домашней игре должен был опустить шлагбаум перед нашим конкурентом. Казалось бы, какой "пустячок"! Только вся моя жизнь была напичкана ситуациями, когда моё будущее зависело от чужой воли, но никогда ещё меня так не терзали плохие предчувствия.

Журналисты доступно объяснили даже далеким от футбола людям, что у нас был реальный шанс выйти в Премьер-лигу, но мы его упустили, проиграв игру дома. И даже назвали виновных в этом поражении. Некоторые в команде поддались искушению согласиться с навязываемой точкой зрения. В какой-то момент я тоже готов был принять её. Но при зрелом размышлении пришёл к выводу, что это нечестно. Проще всего назначить козлов отпущения. Но мы же -

команда! Разве это было единственное поражение? Мы – команда, и какой бы ни был результат, это наш общий результат. Если мы что-то выиграли, то все вместе, и если что-то проиграли, то тоже все вместе.

Это жутко неприятно, когда не всё зависит от тебя. Но оставался ещё шанс, и нам следовало бороться до конца. В турнирной таблице мы отставали на три очка от лидера, и всего на одно очко от команды, занимающей второе место. В последнем туре они играли между собой, и очковые потери были неизбежны. Скверным было то, что нашлись журналисты, намекавшие, что у соперников есть желание "распилить" успех. Ещё более худшим было то, что появились факты, подтверждавшие это предположение.

Я не знал смеяться мне или плакать, но первой ласточкой было предложение "договориться". Команда "путалась у записных претендентов под ногами", поскольку выигрыш в последней игре мог вывести нас на второе место. В этом случае второму кандидату на выход в высшую лигу ничего не оставалось, как обыгрывать соперника в гостях. И хотя по очкам мы догоняли лидера, но уступали ему по дополнительным показателям. И всё было бы здорово для любителей подковёрных игр, да только поражение в домашней игре было крайне нежелательным для лидера вариантом. Это и смазанная концовка успешного сезона, и уступка малых золотых медалей турнира сопернику.

Перед самой игрой выяснилось, что из этой почти тупиковой ситуации лидером был найден оригинальный выход. Наш будущий соперник предложил нам сыграть достойно вничью. По привычной схеме к Медведеву подошёл старый знакомый из стана соперника и открытым текстом выложил всё нашему капитану.

– Ребята, давайте жить дружно, предлагаем ничью. Прекрасный вариант для обеих команд.

– Для вас – да, для нас – нет.

– Как это нет? Синица в руке лучше журавля в небе. С чего вы взяли, что мы просто так отдадим вам победу?

– Зато от щедрот своих дарите ничью? Никак вам подбросили деньжат?

– А вам-то что?

– Хотите и рыбку съесть, и в пруд не лезть?

– Да вы пораскиньте мозгами! Конец сезона, нас всех ждёт отпуск, а вы предлагаете рубку на замерзшем поле. Зачем нам всем травмы?

– Травмы ни к чему, это точно. Только и мараться нам ни к чему. Что сможем, то и возьмём. Но честно!

– Выбираете рубку? Надеетесь нас обыграть в гостях? Отказываетесь от гарантированного третьего места? У вас башню снесло что ли? Третье место – это же фантастический успех для новичка!

У нас и так хватало проблем, так нам подбросили ещё и проблему морального плана. Фантастический успех. С этим не поспоришь. Вот только почему нам хотят бросить его как подачку? Весь сезон честно биться, а в конце по-настоящему славного пути сыграть договорняк? Кто-то скажет, о чём речь? Это же ничья, не проигрыш. Вот только чем она лучше поражения, эта договорная ничья?

В ходе сезона команда была не один раз привита от договорняков. Серебровский, Золотов, Максимович, Бояринов, Болотов – значимые вехи на этом пути. Слишком много было пережито, чтобы вот так просто взять и всё забыть. Капитану и советоваться ни с кем не надо было. Для нас предложенный вариант был просто неприемлем. Ни при каких обстоятельствах. И это было решение команды. В итоге нам предстоял матч с простимулированным соперником.

Честная игра ценна сама по себе. Но в нашей команде ещё оставались ребята для которых это не было аксиомой. К сожалению, жизнь не единожды давала им основания для скептицизма. "Мы честно вырвем три очка, а кто-то получит их под столом. И какой смысл рисковать своим здоровьем на финише сезона?" В ответ на сказанные в кулуарах слова капитан вынес резолюцию:

– В последней игре на поле выйдут добровольцы.

С глазу на глаз он мне добавил:

– А кто откажется пусть ищет себе новую команду.

Большую надежду на честную игру во мне порождало то обстоятельство, что многочисленные статьи до максимума подогрели интерес к турниру первой лиги. В результате две крупные телекомпании решили транслировать матч лидеров, одна в прямом эфире, другая в записи. Для первой лиги это был небывалый случай. Вот надежда и теплилась, что они не посмеют перед камерами "скатать договорняк".

Последняя тренировка показала, что, несмотря на все реабилитационные процедуры, команда слишком далека от привычной формы. И я, и Медведев это прекрасно видели. Нам нужен был спасительный план. Немного стесняясь, его предложил Борзов. Он подошёл к нам после окончания занятий. Замысел Игоря состоял в том, что команда уходила в глухую оборону, а на острие оставался он один. Его задача была попытаться убежать в контратаку или, хотя бы, заработать штрафной. И тогда в игру вступал я. Вот только получалось, что мы возвращаемся к тому, от чего отказывались целый сезон. Хотелось сразу же отвергнуть план, только других вариантов не было. А в этом предложении было разумное зерно. Из всех нас Игорь выглядел самым свежим. Очевидно, мой знакомый тренер всё-таки чему-то очень хорошему его научил.

– Я чувствую себя хорошо. Уверен, мне хватит сил на несколько качественных рывков.

– Несколько? Да тебе придётся терзать оборону противника всю игру. И не просто терзать, нам ведь хотя бы разок забить надо!

В словах капитана было и сомнение, и вопрос одновременно. Игорь не стал бить себя в грудь, ответил привычно просто.

– Я постараюсь.

В его плане не было ничего нового, ничего оригинального. Но так сложились обстоятельства, что его вариант был самым реальным. Вот только Игорь брал на себя большую ответственность. Ведь неудача будет связана с ним. В последних играх впереди у нас обычно играли Соколов и Зайцев. Они оба здорово прибавили в технике и легко могли принять мяч, посланный с любой дистанции. Да и отнять у них мяч без нарушения было сложно. Соперник, скорее всего, выставит игроков опытных, умеющих бороться с "технарями". Появление впереди Борзова будет для него неожиданностью. Уж в первом-то тайме точно.

Все предатели в команде были вычислены, и всё же решено было игроков ознакомить с планом непосредственно перед игрой. С предложенным на игру вариантом все согласились. На тренировках, ещё при Серебровском, эта вариация тоже была наиграна. С тем, что впереди будет играть Борзов, никто не спорил. Не заметить прогресс в скорости, да и в технике у Игоря в этом сезоне мог только слепой. И всё же наш план мог принести успех только при жесткой командной дисциплине. Для начала нам надо было отстоять на ноль. А это означало максимально строгую игру на своей половине поля с постоянной подстраховкой друг друга. В атаке тоже нельзя было заигрываться, по воротам необходимо бить при первой же представившейся возможности. Иначе можно нарваться на контратаку.

До выхода на поле оставались считанные минуты. Точки уже расставлены, а чувствовал, что вопросы у некоторых игроков всё же остались. К концу турнира команда сильно поредела. Неудивительно, что накопилась и физическая и психологическая усталость. И тут нам предложили вполне приемлемый вариант. Вот только почему-то он отторгался всем моим организмом, и сердцем, и головой. Я предпочитал выйти на поле и биться. О чём и сказал ребятам:

– Ребята, как вы хотите себя ощущать? Когда вы бьётесь на футбольном поле, вы – гладиаторы. Не пахари и не шоу-звёзды, а гладиаторы! Вспомните, как вы относились в детстве, да и позже к гладиаторам – Спартаку? Генералу Максимусу? С уважением! Так и к нам зрители относятся с уважением. До тех пор пока мы бьёмся. А когда кто-то сдаёт игру, к ним начинают относиться, как к проституткам. Ну и кто из вас хочет, чтобы все считали, что вас можно купить? Это не костюм для бал-маскарада, когда ты одел его, по окончании мероприятия снял и все забыли, что ты его одевал. Это клеймо на всю жизнь! Тебя можно купить! И со временем только цена может вырасти или упасть. А клеймо останется. Я хочу быть гладиатором! И хочу, чтобы и вы были гладиаторами! Давайте сохраним к себе уважение!

– Но нас же никто не покупает?

В разговор вмешался капитан.

– Нам предлагают раскатать ничью, это лучше? Всё равно болельщики поймут, что мы отказались от борьбы. Нас ведь никто не заставлял играть в футбол. Но если мы выходим на поле, так давайте биться. Возможно, в результате будет ничья, но это будет совершенно другая ничья. Мы сохраним уважение к самим себе!

Наш визави не был удивлён. В гостях многие соперники играли именно так против хозяев. Но предложенный нами вариант гарантировал с большой долей вероятности ничью, а от неё мы отказались. Абсолютно все знали, что нам нужна победа. И многие на трибунах недоумевали, неужели мы отказались от шанса выйти в высшую лигу. Если это так, то зачем тогда на замерзшем поле так самоотверженно бросались под мяч, стелились в подкатах и боролись за все верховые мячи? Можно ведь аккуратно слить игру в гостях одному из старожилов лиги, и никто не упрекнёт тебя за это.

Погода уже давно была не футбольная. Низкая температура, ледяной ветер. Какая умная голова придумала растянуть футбольный сезон до самых морозов? На финальную игру пришли только самые преданные болельщики, и они жаждали зрелища. На футбольном поле было много борьбы, но без голов блюдо было пресным. Зрители наблюдали за монотонной игрой и терпеливо ждали. Старательные действия их любимой команды в атаке давали надежду на взлом наших защитных редутов. Игроки обеих команд раз за разом получали синяки и шишки на непригодном для футбола поле, но никто не хотел уступать. Упрекнуть игроков в нежелании добиться успеха было никак нельзя. Но время шло, а результата не было. В тех же случаях, когда дело доходило до ударов по воротам, выручали вратари. Наш голкипер играл предельно внимательно. Наступать повторно на одни и те же грабли было не в его правилах.

По большому счёту, игра всё больше становилась скучной. Однообразные атаки хозяев без всякой надежды на успех вызывали тоску. Лично я сочувствовал зрителям, но ничем помочь не мог. К сожалению, наши попытки контратаковать хозяева тоже гасили в зародыше. В течение сезона у нас было много красивых игр, но эта игра была игрой на результат.

Как мы и предполагали, своей активностью и высокой скоростью, Борзову удалось отвлечь на себя двух защитников. Отвлечь настолько, что они просто и не помышляли об участии в наступательных действиях. В скорости они здорово уступали нашему форварду и были вынуждены подстраховывать друг друга. Игорь же оказывал помощь и игрокам обороны, неожиданно возвращаясь на свою половину поля и отнимая мяч у зазевавшихся соперников. В первой половине матча противник был свеж, и ему хватило сил нейтрализовать Игоря. За весь тайм мне представилась только одна возможность пробить, и уж я приложился к мячу от души. Удар получился очень сильным и вратарь оправданно не стал даже пытаться ловить его. От кулаков голкипера мяч улетел далеко на трибуны, а его самого опрокинул на спину. Зрителей этот эпизод немного позабавил, а соперника основательно насторожил. И тренер тут же дал команду играть аккуратнее, не фолить. Нам с голкипером достались аплодисменты заскучавших зрителей. Мы их разделили поровну, ведь и удар был хорош, и вратарь начеку.

К концу первого тайма на табло закономерно горели нули. Нас этот результат не устраивал категорически, соперника отчасти. Это был скользкий счёт, поэтому хозяева желали подстраховаться. Но коль порадовать болельщиков забитыми голами не удалось, соперником было найдено иезуитское решение. Последние пять минут тайма один из защитников целенаправленно преследовал Зайцева, постоянно хватая его за футболку. Тому ничего не оставалось делать, как вырываться. Выбрав удобный момент, опекун Андрея, схватившись за лицо, упал на газон и стал по нему кататься. И хотя игрок своими габаритами превосходил нашего нападающего в два раза, закончился этот цирк удалением Зайцева. Андрей готов был заплакать, но судья был непреклонен. Отмашку он видел, а куда конкретно попал Зайцев, его не волновало. Перед самым перерывом мы остались в меньшинстве.