Текст книги "Договорняк (СИ)"

Автор книги: Сергей Фо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 35 страниц)

– Меняем трёх игроков сразу. Кто не может прибавить, поднимите руки.

Поднял руку только Гусев. Тайм он доигрывал с травмой и все видели это. У нас была команда!

Тем не менее, решено было заменить Борзова, основательно "повозившего" защиту, и Воронежского, который излишне "завёлся" в первом тайме и мог получить вторую желтую карточку. Вместо него вышел я, а вместо Игоря – Снегирёв. Гусева заменил Козлов. По игровым амплуа ничего не изменилось, просто вышли более свежие игроки. Менять сразу трёх игроков не принято, но мы решили рискнуть. Все знали, чем это чревато и поэтому пообещали друг другу изо всех сил беречь вратаря.

Энергии на поддержание высокого темпа хватило на пятнадцать минут. А потом навалилась усталость, и начались ошибки. Слава богу, главным образом, не у нас. Финты Соколова и, особенно, Зайцева стали выводить игроков соперника из себя. Всё чаще, видя перед собой спину соперника, игрокам гостей ничего не оставалось, как фолить. На меня легла ответственность оправдать доверие команды. Я ни разу не промахнулся, но первым трём ударам не хватило силы, и вратарь успел дотянуться до мяча. Во взглядах моих одноклубников появилось выражение "ну что же ты?" Я же себя уговаривал сохранить хладнокровие. В четвёртый раз у меня получилось лучше. Я, что называется, пристрелялся. Удар был и точнее, и сильнее. Красивая "девятка" подняла на ноги, практически, весь стадион. Сыграно было всего немногим более половины тайма. У соперника было ещё достаточно времени, чтобы отыграться. И он попытался это сделать. Тренер стоял у бровки и "заводил" игроков. Подупавший темп игры вновь вырос. Мы хотели подержать мяч и засушить игру, но сделать это не удавалось. На десять минут инициатива полностью перешла к гостям. За это время мы не смогли организовать ни одной контратаки. Специалисты назвали бы это примитивной отбойной игрой. Была, правда, одна приятная глазу мелочь. Команда играла очень дружно, ребята страховали друг друга. Думаю, все игроки нашей команды втайне ждали, когда соперник вновь выдохнется. Но этот момент никак не наступал. Выручили Соколов и Зайцев. После неплохого паса нашего вратаря, Соколов сумел выиграть верховой мяч и точно скинуть на Зайцева. Перепасовывая друг другу мяч, они на хорошей скорости вошли в штрафную площадь соперника, и Соколов сильно и точно пробил под рукой вратаря. Вот тут-то противник и встал. Буквально все игроки. Но и у нас не было ни сил, ни желания дожимать соперника. Со стороны могло показаться, что остаток игры прошёл во взаимных атаках, только вот наскоки с обеих сторон были малоперспективными. Им не хватало скорости. Обе команды успевали перекрывать возможные направления развития атаки.

Хорошо то, что хорошо кончается. В раздевалке мы сидели раздавленные усталостью, но на лицах у всех была написана радость. Мы сумели переплавить "должны" в "смогли". Перешагнуть через не хочу и не могу. А это наполняло сердца гордостью за себя и за команду.

* * *

Кричала женщина. Звала на помощь. Слова, которые она использовала, выдавали в ней женщину легкого поведения. Да и что могла делать порядочная женщина на улице одна в двенадцать ночи? Это я решил проветрить свои мозги после того как они усвоили три бокала хорошего вина. Грешен. Я нарушил привычный режим, и не только я один. Повод был уважительный. Не каждый день у капитана команды день рождения. Атмосфера в кафе, где мы праздновали это событие, была потрясающе теплой. Команда любила своего капитана. Добавляла положительных эмоций и одержанная накануне победа. Жизнь была хороша. Вот и дёрнул меня чёрт добираться до дома пешком.

Вполне возможно, что она заслуживала наказания. Весьма вероятно, это были внутренние разборки, но женщину били ногами, она реально нуждалась в помощи. Освещение было слабым, и я даже не мог, как следует, рассмотреть их. Мужчин было трое. Ввязываться в чужие дела было самоубийством, но и пройти мимо, притворившись слепым и глухим, тоже было паршиво. В моей трезвеющей голове крутилось – "наваляют", мало не покажется. Быть избитым за проститутку мне совсем не хотелось. Но что делать? Защищать только любимую девушку и оставаться равнодушным к мольбам о помощи всех остальных? И я шёл к этой группе, понимая всю нелепость ситуации, только эта женщина тоже была, как и я, человеком. И я не мог от этого факта взять и отмахнуться.

– Отпустите женщину.

– Тебе чего? Давно не били?

– Иди отсюда, пока нам от тебя ничего не надо!

– И мне, и вам не повезло. Не могу уйти, отпустите женщину.

– Ты что оглох и ослеп? Где видел женщину? Это наша шлюха. Иди отсюда, а то тебе точно не повезёт.

– Может она и шлюха, но она не хочет иметь дело с вами. Отпустите её.

– Ты откуда такой непонятливый! Или хочешь вместо неё отработать?

– Если она вам должна, я готов вам дать деньги, только отпустите её.

– Вы посмотрите на него, он готов нам за неё отдать деньги.

– Дать деньги? Говоришь богатенький? Да мы сейчас их сами заберём.

Когда они бросили женщину и двинулись в мою сторону, мне можно было и начать ретироваться. Это были мужчины примерно моего возраста. Драться с тремя было не совсем благоразумно, и я стал отступать.

– Земляк, ты куда? А как же деньги, что ты нам обещал?

Я пытался сохранить безопасную дистанцию.

– Земляки, но это же форменный грабёж! Зачем вам статья?

– Нет, вы посмотрите на него! Сначала деньги пообещал, а сейчас хочет смыться.

Женщина встала и, шатаясь из стороны в сторону, направилась во двор дома. Для меня это послужило сигналом, и я побежал. А за мной побежали трое крепких мужчин. Но поскольку я тренировался два раза в день, то не очень беспокоился за себя. Чтобы они не вернулись к женщине, я не торопился от них отрываться. Они дружно бежали за мной, и было совсем незаметно, что их спортивная форма в чём-то сильно уступала моей. Я не знал, то ли я их разозлил, то ли перспектива поживиться их так сильно привлекла, но они не отставали. Даже тогда, когда я стал прибавлять. Их настойчивость шептала мне, что, пожалуй, они серьёзно разинули рот на мои деньги. Наконец, один из них начал отставать. Двое остальных оказались более упёртыми. Дождавшись, когда разрыв между нами стал достаточным солидным, я остановился и сделал вид, что выдохся. Мне хватило нескольких секунд просчитать возможные варианты. Своей естественной в данной ситуации уловкой я спровоцировал самого выносливого противника на авантюрные действия. Он решил сходу свалить меня, только я резко ушел с линии удара, заставил его раскрыться, сделав ложный замах левой рукой, и врезал правой что есть сил в солнечное сплетение. Моё бегство, очевидно, ввело моих противников в заблуждение. Во всяком случае, самый быстрый из них не ожидал от меня такой прыти и ничего противопоставить мне не смог. Поскольку удар получился сильным, я рассчитывал, что он не скоро вернётся к активным передвижениям. Это было очень кстати, потому, что подоспел второй преследователь. У него было время оценить новый расклад сил, и он решил прибегнуть к помощи оружия. В его правой руке мелькнул нож-бабочка. Неприятная штука. Продавалась она, где попало, а убить ею можно было запросто. И за что мне такие проблемы? Я мельком осмотрел всё поблизости, только ничего, что можно было бы использовать для обороны, не увидел.

– Ты готов убить ни за что первого попавшегося прохожего?

– Ты сам напросился! А после того, что ты сделал с моим другом, это уже дело чести.

Довольно странное понятие о чести. Однако было не дискуссий. Мой противник профессионально размахивал ножом, и мне пришлось вспомнить все свои навыки, что остаться в живых. Пару раз ему удалось подрезать меня и это привело меня в ярость. Я вспомнил свой предыдущий неравный "бой" и когда мой соперник собрался сделать очередной выпад в мою сторону, я швырнул ему в лицо всю имевшуюся в кармане мелочь. Этой маленькой хитрости хватило для того, чтобы я успел ударить ногой в его опорную ногу. Насколько успешен оказался мой манёвр оценивать было некогда, но какой-то результат всё же был. Мой противник лежал на земле и скулил от боли. Своё оружие он выронил. Я не стал терять времени и, достав из кармана носовой платок, завладел ножом. Мой первый соперник приходил в себя и изрыгал в мой адрес угрозы. Ждать, когда он приступит к их исполнению, я не стал и ударил ногой в голову. По футбольному мячу я обычно ударяю сильнее. В данном случае я рассчитывал на легкое сотрясения мозга. Поскольку мужчина замолчал, я понял, что цели достиг. Второй нападавший держался обеими руками за ногу и не делал попыток встать. Притворялся он или нет, я не стал проверять. Оставался третий. Искать я его не стал, а просто рванул домой. Хватит с меня подвигов. С третьим пусть разбираются его приятели.

Раздевшись дома, я с горечью признал, что победа оказалось Пирровой. Два кровоточащих пореза в области груди и пришедшие в полную негодность пиджак и рубашка. Я долго не мог оторвать взгляда от пиджака моего лучшего костюма. Я успел надеть его считанное количество раз. Мне было жутко жалко его, он так нравился мне. Дороговато мне обошлась проститутка. И тут на меня напал приступ смеха. Самое время было плакать, а я не мог остановиться. И ведь отмотай я время вспять, пожалуй, вновь не смог бы поступить иначе. Кретинизм чистой воды. Но одно я знал твёрдо – душевные муки сильнее физических. Об одном лишь я жалел, что у обладателя ножа не проверил крепость его рёбер. Пожалел эту сволочь. А теперь не знал, что делать со своими порезами. Долго думать было некогда, и я позвонил врачу команды.

Мой звонок застал Александра Ивановича, нашего врача, уже в постели. Для мужа и отца двоих детей это было естественным. Кафе он покинул раньше меня. Да и приключений в ночном городе вряд ли искал. Я честно ему выложил, какого рода помощь мне срочно потребовалась. Через полчаса он уже сидел напротив меня, радовал и огорчал попеременно. Раны оказались неглубокими и недлинными. Могло быть и хуже. Для предотвращения и устранения возможной инфекции он обработал их антисептиком. Наложил чистую марлевую салфетку, ватный тампон, а поверх них сделал марлевую повязку. На всякий случай, ввёл противостолбнячную сыворотку. Объяснил мне, что раны необходимо максимально щадить и оберегать, чтобы снова не открылось кровотечение. Кроме того меня ждали ежедневные перевязки. И контроль в течении, как минимум, семи дней. Перспектива. А ведь мог бы убежать. Александр Иванович знал о моём новом статусе в команде, и поэтому ничуть не удивился, когда я попросил его никому о моих ранах не рассказывать.

* * *

В окно не хотелось смотреть. Любой обыватель мог мне ответить: "не хочешь – не смотри!" А я себе этого позволить не мог. Второй день моросил дождь, а у меня наступил 30-й тур. В голове сидела затасканная фраза, что наш матч состоится при любой погоде. Футбол не единственный вид спорта, что игнорировал погодные хляби. Да и меня никто за уши не тянул. Сидел бы в своём тёплом кабинете на прежней работе и умирал от тоски. Игра в непогоду – это была обычная плата за адреналин. Осталось только радоваться, что дождь не такой холодный. Хотя мне с моим слабым горлом обычно хватало и такого. С детства страдал от предрасположенности ко всем ларингитам, фарингитам, трахеитам. Только погоду это мало волновало. И футбольных чиновников тоже. У всякой проблемы существовало своё решение. После матча команду ждала очень уютная сауна. Только мне с моими порезами она была противопоказана. Как, в принципе и сам футбол.

Внимание прессы к нашей команде по-прежнему не ослабевало. Многие журналисты отметили, что команда вырвала победу в последней игре на характере. Нашлись и шутники – команде не нужен тренер, никогда в прошлом команда не билась так дружно и дисциплинированно. Максимовичу предлагали сэкономить на зарплате тренера. Их можно было понять. Чем парадоксальней было утверждение журналистов, тем больше статья привлекала к себе внимание читателей. Упоминание о Леониде Сергеевиче вызвало во мне волну тёплых воспоминаний. Мне не хватало Серебровского. От него исходила положительная энергия. С ним хотелось штурмовать вершины.

Команда-середняк оправдала наши худшие ожидания. В гостях мы сыграли с ними вничью, 0:0. Медведев, как и я, считал, что соперник уйдёт в глухую оборону в ожидании своего шанса. Так и случилось. Мы запланировали играть широко, с активным использованием обоих флангов с последующими откатами в центр под удар. На одном фланге оборону терзал Борзов, а на другом Зайцев. Борзову отдали тот фланг, где защитник был менее скоростной. Для Игоря это был не его фланг, опыта игры на этой позиции у него было мало, но для пользы дела решили всё-таки попробовать реализовать его скоростные возможности. Работники стадиона сделали всё, что могли, но они не были волшебниками. Поле осталось вязким. И всё же наши замыслы, пусть не так как хотелось бы, но срабатывали. Сначала Борзов пару раз прорвался по краю и адресовал мяч в сторону Быкова. Оба раза защита брала в коробочку Романа и устраняла опасность. Но мы этого и добивались. Роман должен был повязывать двоих-троих защитников. Последующие отрывы от своих оппонентов Игорь, из раза в раз, завершал откатами в центр под удар. Я должен был выйти на поле в стартовом составе. Только наш план был хорош для сухой погоды. Хотя прошло уже больше половины сезона, но мои навыки игры в дождливую погоду, по-прежнему, оставляли желать лучшего. Каким бы фанатом футбола я ни был в прошлом, но в дождливую погоду сидел дома. И теперь, в моём возрасте, мне было сложно наверстывать упущенное. Но не это было главным. О своих ранах я никому не сказал и Александр Иванович слово держал. Признаваться в собственной глупости мне не хотелось. Я прекрасно понимал, что меня остановило моё самолюбие. Захотел отомстить преследователям за то, что меня заставили от них убегать... Зайцеву целую лекцию прочёл, а сам поступил так же безответственно. В результате сидел на скамейке запасных и не мог никому ничего объяснить. Вместо меня на удар выходили Медведев или Болотов. Меня радовало, что у "дедов" неплохо получалось. Только вратарь у соперников был хорош, вовсе не спешил ошибаться. И позицию правильно выбирал, и с мокрым мячом работал уверенно.

Но и Медведев не планировал форсировать события, поэтому команда атаковала с оглядкой на собственные ворота. Получи мы мяч в свои ворота по такой погоде и наши шансы на победу упадут до ноля. Весь тайм прошёл в рывках на флангах и ударах по воротам со средних и дальних дистанций. На перерыв обе команды ушли одинаково удовлетворёнными. Гости тем, что не пропустили. Мы тем, что прилично погоняли соперника. В перерыве решили провести одну замену. Быков здорово потолкался в штрафной площади гостей, получил желтую карточку, и было принято решение выпустить вместо него Соколова. Втайне я порадовался, что Быков никакого недовольства не проявил. Нескольких теплых слов от одноклубников хватило для того, чтобы он зачёл этот матч себе в плюс.

Начало второго тайма ничем не отличалось от первого. Несколько передач на Соколова для профилактики и последующие выкаты в центр под удар. Правда и результат был всё тот же. Дождь, тяжелое поле, ударам не хватало силы, вратарь отбивал и ловил всё подряд. Гости стали всё меньше и меньше опасаться дальних ударов по воротам. Настал момент, когда они стали допускать и удары со средних дистанций. Время таяло, результата не было. Во мне родилось сильное желание выйти на поле и попробовать помочь команде. Это мне могло аукнуться, но в тот момент я не думал об этом. Команда словно упёрлась в тупик и даже Воронежский это понял. Он, молча, без негатива уступил мне место на поле. Я прекрасно осознавал, что с моей стороны это очередная глупость. Но другого варианта забить гол при плотной обороне гостей я не видел. Первые мои четыре удара были ничем не лучше ударов моих одноклубников. Если не считать того, что скорость полёта мяча была чуть больше. Но вратарь справился, и никто из гостей на это обстоятельство внимания не обратил. Каждый мой удар по мячу причинял мне жуткую боль, и я корил себя, что не попросил сделать в перерыве матча болеутоляющий укол. Я отдавал себе отчёт, что долго не выдержу и в пятый удар вложил всю оставшуюся силу. Ни вратарь, ни каркас ворот не смогли спасти от гола гостей. Это произошло на исходе второй трети тайма. Ребята радовались за меня, а я сидел в луже, не в силах самостоятельно встать. Никому ничего не объясняя, я попросил меня заменить. Поляков не ожидал этого, и ему пришлось выйти на поле без разминки.

Гол встряхнул гостей, нехитрый анализ нашей тактики привёл к тому, что у Борзова появился ещё один оппонент, и два-три игрока стали выбрасываться на Медведева и Болотова, пытаясь заблокировать их удар. Делали они это с угрозой нанести игроку травму. Но самое главное, удар они начали перекрывать. Однако опыт есть опыт. В очередной раз, когда на Болотова выбросились три игрока, он максимально мягко отпасовал мяч Зайцеву. Ход оказался для противника неожиданным. Андрей ворвался в штрафную площадь и обведя вратаря, закатил мяч в пустые ворота. Зрителям на стадионе это доставило большое удовольствие. Хлопали ребятам как на концерте. После такого обидного для гостей гола, они не придумали ничего лучше, как играть очень жестко, и даже грубо. Досталось всем, но больше всего нашей молодежи. Медведев дал команду сушить игру. Двух голов должно было хватить. Их хватило, но нервы нам потрепали не слабо. За пять минут до конца игры сопернику удалось отквитать один гол. Володя, не без помощи соперника, поскользнулся на мокром поле и не смог добраться до мяча во время углового удара. В итоге последние минуты матча прошли, как в кошмарном сне. Соперник не хотел скатываться в нижнюю половину турнирной таблицы. Терять ему уже было нечего. Нас прижали к воротам, мокрое поле лишило сил наших молодых игроков, никакой контригры не было. Но ребята бились, доигрывали до конца каждый эпизод. Компенсированное время матча назвать зрелищным было никак нельзя. Да и поле к концу игры в некоторых местах напоминало заурядное болото. Но на нём сражались двадцать два футболиста.

Тем удивительнее было то, что боль в груди неожиданно напомнила мне, что кто-то из моих одноклубников "заказал" меня. Прошло много времени, в это было трудно поверить, но это было так. Не верить информатору у меня не было никаких причин. Мои одноклубники сплочённо бились за победу, но одному из них я помешал настолько, что он меня "заказал". Только-только начал играть в команде и уже разрушил чьи-то планы. Я понимал, что убивать меня никто не планировал, также как и "делать" из меня инвалида. Но от мысли, что этот заказчик почти полгода находится рядом со мной, спит, ест и даже улыбается мне, мне стало не по себе.

Мы удержали победу. Был элемент везения, но больше было самоотверженного труда. В плюс эту игру не отнесёшь, но три очка в командную копилку положены. В раздевалке долго вспоминались эпизоды, когда нам чудом удалось избежать гола. Мысль, как бы нам в будущем избежать такой нервотрепки была озвучена многократно. Седые волосы на голове раньше времени никого не прельщали. Пришли к общему выводу, что нужно отодвинуть игру от своих ворот.

Победители остывали от игры, а я сидел в кабинете врача и слушал его нравоучения. Александр Иванович был сто раз прав. Я сознательно причинил вред своему здоровью. Он сменил мне повязку, а я всё время процедуры был во власти дум, что неожиданно посетили меня. Мой личный враг и враг команды – это одно лицо или их двое? Я одного-то не могу разглядеть, а если их двое, то выходит я полный слепец. Думать так о себе не хотелось. Этот Иуда просто испугался моего присутствия в команде и захотел от меня избавиться. У меня был весьма скромный опыт, и, тем не менее, он посчитал, что я представляю для него угрозу. Но пока получалось, что он переоценил мои силы.

* * *

Решить-то решили, а вот как избежать такой нервотрёпки в будущем? Да и возможно ли это в принципе в футболе? Мне лично казалось, что нам нужно добавить основательности в игре. В голову сразу приходила сборная Германии... проиграть может, но за неё никогда не будет стыдно. Она борется с первой до последней секунды. А тут ещё представители прессы, все как один, стали упрекать нас в излишнем рационализме. Большинство писало, что ради очков мы отказались от своей игры. Многие утверждали, что добром это не кончится. Было над чем призадуматься – на носу две игры на выезде. Чемпионат вышел на финишную прямую, осталось сделать всего десять шагов. Только шаги надо сделать пошире, иначе нас могут обойти. Но то, что не было даже мечтой в начале турнира, стало для нас реальной возможностью. Команда на третьем месте, до второго места рукой подать. Мы у ворот Премьер-лиги. И тут я поймал себя на мысли: если в моей голове парадные марши, то, что творится у молодежи? Легкомысленно заранее примерять лавровый венок, не единожды предвкушение возможного успеха приводило к потере концентрации и расслабленности. Если покопаться в памяти любой может припомнить, хотя бы, пару примеров подобного рода.

Лично в моей занозой сидели эпизоды загубленных моментов времён молодости: как мы играли в мини-футбол и я, не ленившийся бегать, отрывался от соперников и выходил на дальнюю штангу. Партнёры выманивали на себя вратаря и делали мне передачу. О чем ещё можно было мечтать – передо мной пустые ворота. Казалось, мячу было некуда деться, и я уже видел его в воротах, а себя в роли триумфатора. Только либо передача была слишком сильна или не идеально точна, либо мяч подпрыгивал на кочке, а я к этому был не готов. Только в результате моего очередного корявого удара мяч летел куда угодно, только не в ворота.

Я недоумевал как такое возможно, когда такие ляпы совершали партнёры, и не мог понять, что случилось, когда это происходило со мной. А ответ был прост – я слишком рано видел мяч в воротах, ещё до того как он туда попал. "Не делите шкуру неубитого медведя". Мы вспоминаем народные поговорки, только сидя у разбитого корыта.

Потеря концентрации и преждевременный отказ от целенаправленной "пахоты" могли сыграть с нами злую шутку. Любой эпизод требовал к себе максимальной собранности. Все эти десять матчей необходимо было провести с полной концентрацией внимания и сил. Только мне неожиданно пришла на ум аккумуляторная батарейка. Команда была чем-то похожа на неё. В начале сезона заряд сил и эмоций был максимален, но со временем, объективная реальность, начались проблемы. Частая эмоциональная подзарядка приводила к "преждевременному износу", при большом же перерыве в самый нужный момент могло не хватить "остаточного ресурса".

* * *

Александр Иванович запретил мне тренировки. Я попытался найти какой-либо компромиссный вариант, но он пригрозил мне, что расскажет всем о моём ножевом ранении. Это был шантаж, с которым пришлось смириться. В другое время я бы обрадовался появившемуся свободному времени. Мирослава так и сделала. Для разрастающегося в её сердце чувства оно было весьма кстати. Её как магнитом притягивало ко мне. Я прекрасно понимал её, потому что, то же самое происходило и со мной. Мне тоже хотелось чаще быть вместе с нею, но я не хотел её огорчать. От одного вида моего пиджака она пришла бы в ужас. Хорошо, что мне в голову пришла разумная мысль избавиться от него. Только как объяснить Мирославе его отсутствие, костюм ей очень нравился. Как она говорила, у меня в нём вид джентльмена. Идея, пришедшая в мою голову, показалась мне неплохой. Я прихватил пиджак и отправился туда, где я его приобрёл. Отдельно пиджаки не продавались, но я, как ребёнок, обрадовался тому, что на складе оказался мой размер. Немного подождав, я получил новый костюм, один в один с прежним. Одна проблема была решена. Я понимал, что полностью скрыть моё состояние здоровья не удастся, но хотел, чтобы Мирослава узнала об этом как можно позже. Врач команды упрекал меня в легкомыслии, в результате которого на моём теле останутся хорошо заметные шрамы. Но я делал то, что считал нужным сделать.

Первые два свободных вечера мне удалось придумать поводы, чтобы отправить её спать домой. Но решая одну проблему, часто невольно создаешь новую. Мне пришлось пообещать Мирославе, что мы посетим одно из самых популярных мест в городе – "Шашлычный рай". Все из нашего окружения уже побывали там и очень хвалили его. Он, по их словам, оправдывал своё название. Гости располагались в деревянных домиках на 2, 4, 6, 8, 12 человек. Это было очень удобно для всех посетителей. И для тех, кто поедал мясо в шумной компании, и для тех, кто желал это сделать в интимной обстановке. Все помещения были стилизованы под старинные охотничьи домики. На стенах висели атрибуты старинной охоты и трофеи. В нашем домике на двоих был электрокамин, а вот из труб больших домиков вился настоящий дым. Я от всего этого был в восторге. Качество приготовленного мяса отвечало самым высоким требованиям. Я не пожалел, что привёл в это место Мирославу. У меня только вызывали лёгкую тревогу гости из аналогичного домика напротив. Мне показалось, что его гостьей была Максимович. Столкнуться с ней нос к носу мне, почему то, не хотелось. Достаточно того, что я её увидел. Она, как вампир, поглощала положительные эмоции. Поэтому, я не только старался растянуть собственное удовольствие, но и пытался дать возможность Татьяне Александровне покинуть это место раньше нас. Краем глаза я поглядывал в окно и старался своей болтовнёй привлечь к себе полностью внимание моей спутницы. Я остановился только на мгновение, когда увидел, с кем была Максимович. Это был молодой парень, симпатичный, спортивного телосложения. Бояринов Павел. Когда они покидали свой домик, он придерживал её, только рука его была опущена значительно ниже талии. И это не вызывало у дамы каких-либо возражений.

Мы отдали должное прекрасно приготовленному мясу, а Мирослава и поданному к нему вину. Оно вызвало неожиданные для меня последствия. Моя спутница категорически отказалась ехать домой, и моя тайна была раскрыта. Наш клубный эскулап слегка перестарался, перебинтовывая меня, поэтому мой вид вызвал у Мирославы шок.

– Это что такое? Почему ты скрываешь это от меня? И давно это?

Я не знал что ответить. Говорить правду не хотелось, обманывать тоже.

– Я неудачно поцарапался...

Она, конечно, мне не поверила.

– И поэтому тебя забинтовали как после ножевого ранения?

Пальцем в небо, а попала в точку.

– Скажешь тоже. Помоги лучше снять часть бинтов.

На середине процесса мне был поставлен ультиматум.

– Или ты рассказываешь мне всю правду, или я снимаю все бинты. Так, я думаю, доберусь до правды.

Не хотелось бы. Так она действительно может добраться до правды.

– Видишь ли, мне не повезло. Ко мне пристали хулиганы и потребовали отдать им деньги.

– А убежать ты не мог? Отступление – это же не капитуляция.

– Я побежал, но это было после празднования дня рождения капитана. Я тогда выпил три бокала вина.

Я удивился сам себе. Ни слова неправды. Только как это воспримет Мирослава?

– Пить – здоровье губить?

Она улыбалась, а глаза были грустными. Я не нашёлся, что ей ответить, боясь, что мой ответ спровоцирует новые вопросы. Спать я мог только на спине, из чего Мирослава заключила, что моя травма нешуточная. С этим можно было поспорить, но тогда надо было рассказать обстоятельства её получения. А в этом случае она испугалась бы ещё сильнее.

Но прежде чем я уснул, мне был задан ещё один, не доставивший мне удовольствия, вопрос.

– Солнышко, а тебе не показалось, что в домике напротив наслаждалась мясом моя мачеха?

Но и он оказался не последним. Немного помолчав, она добавила:

– А компанию ей составлял один из наших футболистов?