Текст книги "Договорняк (СИ)"

Автор книги: Сергей Фо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 35 страниц)

Глава 4

Ничья с одним из фаворитов лиги. Два гола в гостях. Это почти победа. Во всяком случае, в глазах болельщиков. Мы почти вернули им веру в команду. Почти, потому что мои голы журналисты занесли в разряд не совсем логичных. Они считали, что и мне, и команде просто повезло. Кроме меня никто не знал, как обильно они политы потом. Но я знал и то, что мне действительно повезло. Впрочем, в футболе везение – это часть игры.

Кубковая игра дома. С командой Премьер-лиги. Других команд просто не осталось. Четвертьфинал. Маленький подвиг для дебютанта первой лиги. И я к нему имел прямое отношение. Наш очередной соперник занял в прошлом чемпионате седьмое место и неплохо стартовал в этом. Не мудрено, что все болельщики предрекали нам вылет из турнира. Но в домашней игре надеялись на маленькое чудо и уж точно ждали от нас борьбы и старательности на протяжении всего матча.

А мы ещё как следует не отошли от последней игры чемпионата. Однако никому не было до этого дела. Коль сами склонили на свою сторону чашу весов на предыдущей стадии турнира, то теперь нас ждала очередная кубковая игра. В отличие от предыдущего соперника, гости к нам отнеслись максимально серьёзно, никаких дублеров. На трибунах собралось болельщиков больше, чем я ожидал. В нашем городе игры на стадии четвертьфинала ещё не проводились. Этим я объяснял повышенный интерес.

То, что у нас мало шансов против команды высшей лиги, да ещё и из верхней части турнирной таблицы, понимали и зрители, и мои одноклубники. Разговор об этом зашёл в команде накануне после окончания тренировки. Мне было интересно, что же скажет тренер? Серебровский как всегда был честен:

– Ребята, не буду лукавить, шансов у нас очень мало.

– Тогда зачем нам ломаться? Только травмы получим и всё равно вылетим из кубка. Не сейчас, так в полуфинале. Так может быть имеет смысл сэкономить силы и бросить их на турнир нашей лиги? За двумя зайцами погонишься – ни одного не поймаешь!

В словах Быкова была какая-то сермяжная правда, но отклика в моей душе она не нашла.

– Ну, во-первых, если мы в этом сезоне не поставили перед собой задачу выхода в высшую лигу и выигрыша кубка, то это не значит, что мы можем играть спустя рукава. Мы играем всё-таки для наших болельщиков. Честное имя для нас не пустой звук. Мы будем биться за уважение окружающих нас людей.

Во-вторых, мы боремся, значит, мы живём, а не проживаем. Почувствуйте разницу!

В-третьих, только в таких матчах закаляется характер и рождается вера в собственные силы.

В-четвертых, шансов обыграть такого серьёзного соперника у нас мало, но они есть! Для нас это хорошая проверка наших сил и возможностей. Я не устану вам повторять: нас рассудит только игра!

В-пятых, Роман навёл меня на мысль. Шансов победить в кубке у нас действительно мало. И я решил дать возможность сыграть тем игрокам, кто сидит у нас в запасе. Одним словом, пусть играют те, кто реально очень хочет бороться за победу. И не дай бог, если кто-то поленится... А поможет нам высокая скорость, игра в пас, внимательность в обороне, взаимная подстраховка, активный прессинг.

Очевидно, и гости услышали последнюю фразу. У меня даже возникла такая мысль, что играет одна команда, поделенная на две половины. Только на нашей стороне играли запасные игроки, а вот на стороне противника основной состав. У мастеров получалось всё. Мы лишь уравнивали шансы тем, что значительно больше двигались. И блистал наш голкипер. Володя грамотно читал игру и был максимально самоотвержен. Пантера в воротах, а не вратарь. Гостям никак не удавалось забить, но их тренер был спокоен. Я даже услышал, как он просил своих игроков "подсушить игру". Очевидно, запланировал обыграть нас дома. Бережет игроков. Футбольное поле на нашем стадионе было не очень хорошего качества. Весна.

Соперник всё больше времени владел мячом, но извлечь пользу из этого по-прежнему не мог. Наша "скамейка" запасных игроков во главе с Болотовым и Медведевым умирала на футбольном поле. Но одной самоотверженностью гол не забьёшь. Волны атак через центр не доходили даже до штрафной площади. Фланговые прорывы заканчивались навесами в район вратарской, но там господствовали маститые игроки обороны гостей. За счёт опыта и роста они легко выносили мяч из штрафной, при этом ещё и сохраняя его у своей команды. Попытки прорваться поближе к воротам пресекались в очень жесткой форме. Время шло, ничего не менялось. Игра была тяжелой и нудной, но гостей явно устраивало такое развитие событий.

Перерыв ничего не изменил, характер игры не поменялся. За 15 минут до конца игры Серебровский выпустил меня на поле, ничего не сказав, а только внимательно посмотрев мне в глаза. Я не знал, что говорили мои, а в глазах тренера я прочитал надежду. И в голове мелькнуло – это проверка. Не сбился ли у меня прицел. Или все мои голы случайны?

Мастера играли аккуратно, и прошло 10 минут, прежде чем я получил свой первый и, возможно, последний шанс пробить. До ворот было далеко. Был солнечный день и солнце светило в глаза вратарю соперников. Я передал капитану, что пробью на силу, пусть игроки атаки попробуют сыграть на добивание. И хотя моя просьба была рабочей, дружелюбия в глазах Медведева в этот момент я не заметил. Но на последней тренировке от меня не укрылось, что наш тренер что-то долго и настойчиво объяснял капитану. Разговор был эмоциональным, а поскольку оба бросали взгляды в мою сторону, то разумно было предположить, что он шёл обо мне. Когда ребята заняли свои места в штрафной площади, я изо всех сил ударил. Не самый точный удар, но, без ложной скромности, очень сильный. Такие мячи намертво не берутся. Вратарь не ожидал от меня такой прыти и по привычке стал его ловить. К ошибке его подтолкнула ещё и высота полета мяча, его удобно было ловить. Но солнце ослепило вратаря, да и скорость полета мяча была непривычной. Мяч выскочил из его рук. Тут наш Соколов и добил его в ворота. Зрители взревели от восторга. Один из них даже призвал нас в оставшееся время забить ещё один гол, но как иногда говорят "мечтать не вредно". Мастера на то они и мастера, что знают, как играть в таких случаях. Они не бросились отыгрываться, рискуя заполучить второй гол, а просто технично убили оставшееся время. Самолюбие пострадало, но даже такой результат, очевидно, их устраивал.

Гол я не забил, но за свои труды получил благодарность от Серебровского в виде дружеского похлопывания по плечу по окончании игры. Это дорогого стоило.

* * *

Четвертый тур. Одно очко. Мы идём по не нами проторенной тропе. Как и положено дебютанту, по-прежнему, последнее место. Нас ждёт игра, оценивая объективно, с заурядным середнячком. Середнячком, испытывающим, согласно статьям в спортивной прессе, серьезные финансовые трудности. Свалившиеся на команду проблемы лишили её каких-либо амбиций. Лишили настолько, что наш соперник удовлетворился бы даже ничьей у себя дома. Дело обстояло, очевидно, реально плохо, потому как все букмекеры давали нам равные шансы. Вся местная пресса только и писала что о сохранении места в первой лиге. Грустно. У нас и у самих таких статей было достаточно. У игроков они энтузиазм не вызывали. Но если местную команду хоронили раньше времени, то это были их проблемы. Нам бы разобраться со своими. Финансовых проблем у нас, слава богу, не было. Все денежные выплаты осуществлялись своевременно. Так почему мы были должны довольствоваться только одним очком? Почему не тремя? Можно было предположить, что, поскольку своей игры у команды нет, то, скорее всего, хозяева уйдут в глухую оборону, и будут ждать наших ошибок. Не факт, что нашей молодежи удастся преодолеть массированную оборону. Все в команде понимали, что в этой игре можно существенно пополнить очковый запас. Но как? Наша молодежь ещё не умела брать крепости. Нам как воздух была нужна битва в чистом поле. А для этого необходимо было заставить соперника раскрыться. И коню понятно, был нужен быстрый гол.

Мой успех в последних играх пьянил меня. Я осознавал, что в профессиональном футболе я дилетант, но привычка иметь и иногда высказывать своё мнение ещё не умерла во мне. Раз уж я старше обоих тренеров, и "являюсь протеже президента клуба", то я и подумал, что самое время озвучить его.

– В предстоящей игре, я думаю, меня нужно выпустить в самом начале игры.

Молчаливый знак вопроса на лице Серебровского предложил мне продолжить излагать свою мысль.

– С большой долей вероятности, соперник даже дома будет играть от обороны. В нашей команде много молодых и азартных ребят, которые преодолевая выстроенные редуты, могут прозевать укол. А играть самим от обороны означает согласие разделить очки. При нашем дефиците очков ничейный результат в игре с терпящим бедствие соперником принесёт только разочарование. Вот я и предлагаю попробовать за счёт дальних ударов в самом начале игры сделать пробоину в стене и вынудить соперника забыть об игре от обороны. И тогда наши ребята заиграют в свою привычную игру. Дайте задание игрокам атаки с первых минут играть провокационно и заработать штрафной. Соколову это вполне по силам...

Излагая свой план, я предложил выпустить Виктора с первых минут игры. Молодой нападающий был, безусловно, талантлив. Он обладал хорошей скоростью, ловко работал с мячом, причем обеими ногами. Мог любого обвести на крохотном пятачке. Наш "Роналдиньо". Болельщики звали его "Сокол", но когда хотели подчеркнуть его техничность, упоминали фамилию бразильской звезды. За его игрой было приятно наблюдать. Мне казалось, что в нём есть одна, роднившая его с Борзовым, черта. Они оба получали от игры настоящее удовольствие. Такого рода предложение и последовавшее согласие тренера были слабо завуалированным признанием его таланта.

– Да, пожалуй, Виктору ничего не стоит спровоцировать нарушение.

Игра не вызвала у болельщиков интерес. Небольшой стадион не был заполнен даже на четверть. Собравшиеся понимали, что их команде не до решения высоких задач. Они хотели сохранения команды в лиге и молили бога, чтобы он дал команде победу, хотя бы с минимальным преимуществом. Все мечтали о победе, но с лёгким сердцем согласились бы и на ничью.

Как тут не понять, что выигрыш у приболевшего старожила лиги в этот конкретный момент был очень даже реален. Даже в гостях. Но единственность приемлемого для нас результата придавливала не хуже железобетонной плиты. Попробуйте в стрелковом тире попасть в десятку на заказ. То, что вы делали это много раз в прошлом, не гарантирует этого в будущем. От возможности до её воплощения дистанция огромного размера.

Пока шло приветствие команд, у меня было время осмотреть внимательнее и стадион, и зрителей. И я заметил, что в ВИП-зоне сидит Максимович. Выезд с командой говорил о неподдельном интересе к своему детищу. Рядом с ним сидели симпатичная женщина и крепкого вида мужчина, очевидно, телохранитель. Женщина была мне незнакома. Высокая, яркая блондинка. Я аккуратно толкнул стоявшего рядом со мной однофамильца с забавной кличкой "птица-говорун" и, кивнув головой в сторону ВИП-ложи, спросил:

– Кто это там, рядом с Максимовичем?

– Где? А... Это его жена!

Для матери той девушки, что я видел в кабинете Максимовича, она была явно молода. Они выглядели почти ровесницами.

– Такая молодая?

– Просто хорошо сохранилась.

– Так хорошо?

Мой сосед не сразу понял моего вопроса, и его лицо достаточно долго сохраняло задумчивый вид, прежде чем улыбка прояснила его.

– Так это же вторая...

– Красивая...

– Мне такую даром не надо!

– А какую тебе надо? Уродину что ли?

– Да нет, просто один раз столкнулся с ней, когда она в клуб пришла, мужа искала. От неё веет холодом, как от Снежной королевы. Разговаривала со мной до жути высокомерно, не считает даже нужным скрывать, что считает всех футболистов дебилами. А у меня такое же высшее образование, как и у неё.

– Ну, положим, не такое же. У тебя-то, наверное, факультет физического воспитания?

– Ну и что? У нас, Соколов на юридическом учится, а Медведев знает два иностранных языка. Даже книги читает в оригинале, и не только художественные. В команде разные ребята. У тебя, я слышал, тоже, высшее образование...

Придя в команду, я долго удивлялся странной кличке, но вскоре был вынужден признать, что она заслуженна. Во-первых, Иванов Евгений много говорил, во-вторых, почти всегда был в приподнятом настроении, а в-третьих, он всё знал. Или почти всё. И всегда был рад поделиться секретами. За его любимую фразу у него была ещё одна кличка "жизнь налаживается". Играл он в защите. Ему было 24 года, но на футбольном поле он был какой-то бесцветный. В отличие от жизни за его пределами. На тренировках он был незаметен, а в играх выделялся разве что большим, чем у остальных, количеством ошибок. По многим футбольным вопросам его мнение совпадало с мнением большинства. На мой взгляд, его желание быть на футбольном поле как все, вело его в тупик. Ведь есть же и у него потенциально сильные стороны, которые можно развить. Самому ему это, похоже, не приходило в голову. Поскольку он был самым слабым звеном в команде, то я не удивлюсь, если меня будут выпускать на поле на его позицию. Кто-то про нас уже запустил фразу "Два сапога – пара". Но мне быть ему парой не хотелось.

Судья призвал к честной игре, при этом пошутил, что карточки он не забыл. А вот мы о нём даже не подумали, хотя в нашем плане он был далеко не последним действующим лицом. Но началась игра и всё пошло по плану. Соколов с первых минут стал возить за собой по два-три игрока. На 8-й минуте игры у одного из них не выдержали нервы, и мы заработали первый штрафной. Я подошел к мячу. В этот раз никто не толкал меня в грудь, и в спину тоже. В команде были игроки, которые умели пробивать штрафные и во избежание конфликтных ситуаций, на предматчевой установке, Серебровский громко, как он выразился – для глухих, объявил, что пока я на поле – я бью все штрафные и пенальти. Раньше их чаще всего била одна из наших звезд. Затылком я чувствовал, как Георгий Болотов сверлит в нём дырку. Но слово тренера – закон для футболистов. Ослушавшись, можно оказаться в глубоком запасе. Серебровский ценил своих звёзд, но ещё больше он ценил дисциплину.

Легкий шум трибун порождал волнение. Мне это было всё ещё внове. Ведь несколько тысяч глаз смотрят на тебя и ждут, будет ли гол. Это вызывало противную дрожь во всем теле. Я давно уже не юноша, но справиться с этим волнением мне никак не удавалось. И, наверное, поэтому я попал в крестовину ворот. На стадионе раздался вздох облегчения, когда мяч отскочил в поле. Но удар был неплох. В моей команде все это признали. "Не повезло". Болельщики же стали требовать держать меня плотнее и не давать мне бить. Но с игры я и не пытался это сделать. При такой плотной обороне мне бы не дали даже попробовать. В команде же все поняли, что нужно заработать ещё один штрафной. Провоцировали соперника на нарушение все, кто только мог. Лучше всех это получилось вновь у Соколова. Ещё через 5 минут он красиво упал. В другое время Виктор бы выкарабкался, устоял бы на ногах, но сегодня он красиво подчеркнул наличие фола. Почти на том же месте. Чуть больше 20 метров до ворот. Вратарь поставил пять человек в стенку. Судья показал мне свисток и стал отодвигать игроков на положенное расстояние. Я взял в руки мяч и сжал его. С ним было всё в порядке, дело за мной. Трибуны затихли, не было даже оскорбительных выкриков, и эта тишина успокоила меня. Всё как на моей тренировке. Если забыть об этой паре тысяч зрителей, которые молча, с замиранием сердца, ждали удара. Моего. Я посмотрел, как вратарь поставил стенку. Закрыл ближний от себя угол. Вольному – воля. Я всё равно буду бить именно в этот угол. Я послал мяч над стенкой. Он пошел высоко, но в последний момент как бы нырнул вниз и поднял на ноги абсолютно всех зрителей. Расставание с надеждами. Потому что мне удалось попасть в ворота. И шансы на победу в домашней игре у хозяев испарились. Через несколько минут, когда я столкнулся с нападающим соперника, то сделал вид, что получил травму и попросил замену. Я был больше не нужен. В дальнейшем противник будет атаковать, а только это нам и было надо. И действительно, соперник раскрылся, и ещё в первом тайме игра была сделана. Соколов, которого уже боялись сбивать, забил еще два красивых гола. В перерыве Серебровский попросил игроков сыграть построже в защите. Противнику уже нечего было терять, а играть они все-таки умели. Дальнейший ход событий подтвердил слова тренера. На замену у хозяев вышли ещё двое нападающих, и противник стал прижимать нашу команду к воротам. Впереди остался только Соколов. Когда нашему вратарю удалось поймать мяч, он броском мяча с руки отправил форварда в контратаку. Это был прекрасный шанс, но Соколов подустал, и защитники смогли его догнать. Он очень грамотно, когда только научился так красиво это делать, закрывал мяч корпусом, и защитникам ничего не оставалось, как завалить его за метр до штрафной площади. Была выстроена солидная стенка, но наши "дядьки" показали класс. Капитан сделал вид, что будет обводить стенку, а сам выкатил мяч под удар Болотову, и тот пушечным выстрелом послал его в ворота. Это был настоящий разгром. Все это понимали, и команду охватила эйфория. Чуть ли не всем захотелось забить гол. Криков тренера, чтобы своевременно возвращались в оборону, никто не слышал. Команда дружно атаковала. Красиво атаковала. И давала атаковать сопернику. Начались кавалерийские наскоки то на одни ворота, то на другие. Но гол был забит в наши. Соперник красиво поймал на контратаке и использовал предоставленный ему шанс. Реализовать выход трех игроков атаки против одного защитника задача посильная даже аутсайдеру. Это отрезвило команду. Вдобавок Серебровский выпустил ещё одного защитника, и нам, несмотря на организованный соперником настоящий штурм наших ворот, всё же удалось сохранить приятный счёт. Маленькая ложка дегтя не смогла омрачить радости. На трибунах нашлись ценители игры, которые хлопали нашей молодежи. Заслуженная командная победа была ох как приятна. Будь я чуть моложе, у меня закружилась бы голова. Но тот факт, что я даже не заметил, как мы добрались до дома, говорил мне о том, что головокружение всё же имело место.

* * *

Следующий день был днём отдыха. Я как следует, отоспался. Экономия денежных средств на переездах создавала дополнительные трудности. Мне казалось, что команда могла бы чаще прибегать к услугам авиакомпаний. Но со своим уставом в чужой монастырь не ходят. Да и грех было жаловаться. Нам предоставили целый день отдыха, и у меня хватило времени для выполнения абсолютно всех накопившихся домашних дел.

Очередное плановое занятие было посвящено разбору прошедшей игры. Оно проходило в кабинете теоретических занятий. По моему, наскоро заключенному, контракту я не обязан был посещать тренировки, и мог приходить на них когда хотел. Я понимал, что подобное в принципе невозможно ни в одной команде, но объяснял это тем, что никто в клубе и не предполагал, что я надолго задержусь. Две-три игры и до свидания. А я после первой же тренировки понял, что они мне настолько интересны, что я лучше основательно перекрою свою внефутбольную жизнь, нежели пропущу хоть одну из них. К примеру, для меня было удивительно, что футболисты занимаются аэробикой и занятия ведёт девушка. Мои прежние занятия восточными единоборствами давно убедили меня, насколько важна для спортсмена координация. Для её достижения необходима слаженная работа всех групп мышц. Точное поступление сигнала от головы к различным частям тела отрабатывалось игроками на тренировках по аэробике. Увидев моё недоумённое лицо, Серебровский пояснил, что в первое время ребята в команде отнеслись к ней тоже скептически, но количество травм снизилось и это изменило отношение. Да и наличие сексапильной девушки не позволяло молодым ребятам выглядеть неловкими и смешными. Позориться никому не хотелось. Со временем сами ребята признались, что только при Серебровском они поняли, что значит как следует размяться перед играми и тренировками. Многие подчеркивали, что ранее делали это, кто во что горазд. Было ли это правдой или нет, я не знаю, но в команде ходил слух, что якобы Серебровский предупредил красавицу-инструкторшу, что уволит её, если она отдаст предпочтение одному из футболистов. Я склонялся к мысли, что это действительно так. Первым инструктором в команде был парень, который, несмотря на то, что был мастером своего дела, не смог завести ребят. А вот девушке это удалось.

На тренировках я работал вместе со всеми. Когда наступало время индивидуальной работы, то большей частью отрабатывал точность дальних ударов по воротам и удары на силу. Когда официально тренировка заканчивалась, я был среди тех, кто оставался. Я шлифовал средние и длинные передачи. У своего склада, в прошлом, отрабатывать их не было возможности, да и, по большому счёту, необходимости. Сейчас ситуация изменилась. Я постепенно увеличивал и увеличивал расстояние, добиваясь на каждой дистанции хорошего результата. Многие ребята в команде смотрели на меня с непониманием. "Из раза в раз, из раза в раз – одуреть можно!" От монотонной работы я тоже не получал большого удовольствия, но считал, что это принесёт мне, да и команде, пользу. И помогал мне в этом мой природный педантизм. Со временем количество улыбок и скрытых усмешек становилось меньше – к этому привыкли, да и моя "пахота" приносила нескорый, но результат. Всё чаще ребята надеялись на хороший пас от меня и смело делали рывки на 40, а то и 60 метров.

Я сильно уставал, но это обстоятельство не отменяло привычную работу по вечерам у "моего" склада, где я по-прежнему отрабатывал технику пробития пенальти и штрафных ударов. Я, конечно, мог бы это делать и на базе клуба, но боялся спугнуть свою удачу. По стойкой привычке я, втайне от всех, бил и бил по своим привычным "воротам". Я твёрдо верил в мышечную память. Моя работа просто не могла не принести пользу.

Я не мог не понимать, что мне надо вживаться в команду, налаживать отношения, а без совместных занятий этого не добиться. Многие игроки отзывались о теоретических занятиях Серебровского одобрительно, и мне интересно было составить и о них своё мнение. В кабинете было уютно. Строгая, но удобная мебель. Толстые стены и стеклопакет не пропускали шум с улицы. К потолку был прикреплен проектор, на потолке же, перед тренерским столом, висел большой раздвижной экран. Кресла были мягки, удобны, но ко сну не располагали. Победа в предыдущей игре была красивой и заслуженной, и тренер отметил это. Однако Серебровский составил подборку из ошибок наших футболистов. На экране хорошо были видны ошибки принципиального характера, повторяющиеся из раза в раз. Он разобрал опасные моменты, созданные противником, показал, где и как зарождались атаки соперника. Тон выступления тренера был спокойный, доброжелательный. Его критика была справедливой. Он привёл статистику технико-тактических действий каждого игрока команды в матче, отметил процент брака. И выставил итоговую оценку за игру. Команда активно участвовала в обсуждении, но никто не возражал. Я не знаю, что больше, то ли видеозапись, то ли цифры более убедительно подтверждали слова тренера. В конце занятия Серебровский каждому футболисту поставил конкретную задачу. Я впервые присутствовал на теоретическом занятии, и был от него в восторге. Прозвучавший вопрос Медведева был подобен грому среди ясного неба:

– Почему штрафные бьёт Иванов? У нас же есть игроки, которые делают это не хуже.

Фраза "не хуже" прозвучала так, что все поняли её как "лучше". В прошедшей игре Болотов забил очень красивый гол. Мои кубковые голы выглядели, как чистое везение. Я и сам не отрицал, что мне повезло. В прошлом году штрафные пробивали Медведев и Болотов. За сезон они отличились немалое количество раз. Не было видимых причин что-то менять. И к тому же за забитые мячи, практически у всех в команде, в контрактах, были прописаны премии. Своим появлением на футбольном поле я наступил на мозоль нашим звёздам.

Серебровский немного помолчал и, улыбнувшись, обратился ко мне:

– Иванов, примешь ещё одно пари?

А потом, обращаясь уже ко всем, добавил:

– Как только кто-то обыграет Иванова, то сразу начнёт бить штрафные и пенальти.

Он не стал говорить о моём контракте. Не стал говорить о том, кто содержит нашу команду. Не стал говорить об обещании, данном мне хозяином команды. В кабинете сидели взрослые люди и все прекрасно поняли бы весомость этих аргументов. Он же упомянул о пари. А в команде уже все знали о 10 мячах, забитых мною тренеру вратарей. Серебровский подчеркнул спортивный принцип – обыграй в честном поединке и его благосклонность будет на твоей стороне.

* * *

Пятый тур мы пропускали. Была возможность полноценно отдохнуть, а кому-то и подлечиться. Мне нужно было "развязаться" со старой работой, документально оформить увольнение. Из-за моего ухода в авральном порядке в агентстве возникла небольшая проблема с кадрами. Там до последнего момента не верили, что я, в мои-то годы, перейду в футбольную команду. Меня попросили отдежурить несколько дежурств, и я пошёл им навстречу. Но настало время официально проститься. Заместитель по кадрам моего агентства знал про мои успехи на футбольном поле и, по-дружески похлопав меня по плечу, сказал:

– Думаю, не только я, но и все остальные в нашей конторе не ждали таких подвигов от тебя. И всё же я склоняюсь к тому, что очень скоро ты вернешься к нам...

Зарекаться я не стал. Наш заместитель часто был прав. Но работа в охранном агентстве уже давно не приносила мне удовлетворения. Я искренне был благодарен руководству, что в трудную минуту оно протянуло мне руку помощи, поверило и мне, и в меня. Но незаметно агентство стало мне своеобразной "тюрьмой". Поначалу работать приходилось много, и я был даже рад этому обстоятельству. Увольнение из правоохранительных органов, развод с женой привнесли в мою жизнь много черной краски, а работа помогла мне её смыть. И когда, казалось, я постепенно вернул в свою жизнь все цвета радуги, оказалось, что от меня ушла радость от работы в этом агентстве. Несмотря на все мыслимые перспективы, время от времени, меня охватывала хандра. Я пытался в работе найти от неё спасение, но приступы становились всё более и более продолжительными. И вдруг жизнь подбросила мне шанс. Точнее жизнь подбросила мне ситуацию, а я увидел в ней шанс. Здравый смысл подсказывал мне, что это непродолжительное занятие, временное решение проблем, что я пускаюсь в авантюру и что самый разумный путь для меня – остаться на своём месте и делать карьеру. Но я, видимо, не дружил со здравым смыслом.

* * *

Борзов на три недели выбыл из игры. Я считал себя обязанным сходить к нему в гости. Ведь именно мою просьбу он выполнил и получил травму. Идти с пустыми руками было неловко, но я не мог придумать что-то дельное. Не нести же парню цветы! В итоге я купил невесть откуда привезённую черешню, как-никак витамины. На весы я не смотрел, просто попросил продавщицу положить столько, чтобы это выглядело как много. Очень много. Свой контракт Игорь заключил, когда команда была во второй лиге. Профессиональную карьеру он только-только начинал, и я был уверен, что условия его контракта грошовые. Но цветы я всё же купил. Белоснежные хризантемы. В доме была женщина, которую я не знал, но которая уже вызывала во мне симпатию.

Когда я нашёл его дом, он оказался панельной пятиэтажкой, которую давным-давно пора было сносить. Двухкомнатная радость времён моего далекого детства. Дверь мне открыла мать Игоря, на которую он был очень похож лицом. Я представился и вручил ей цветы. Она смутилась так, что следом за ней смутился и я. Меня спасла мелькнувшая в её глазах радость. Правы оказались те, кто утверждал, что цветов для женщин много не бывает.

Меня провели в большую комнату. Судя по вещам, лежавшим то тут, то там, в ней жили Игорь и его младшая сестра. Вся семья, очевидно, смотрела какую-то телепередачу. Но ради меня они отказались от просмотра и выключили телевизор. Я поздоровался за руку с отцом Игоря и с ним самим. У обоих были крепкие рукопожатия. Абсолютно все были смущены моим визитом. Подумалось, что я первый из нашего клуба, кто появился в этой квартире. Отец был явно удивлен моим возрастом. Очевидно, он считал, что в моем возрасте в футбол играть заканчивают. Сам он был стройным и очень подтянутым. Мы с ним выглядели ровесниками, хотя я всегда считал, что выгляжу молодо. Мать испытывала стеснение из-за беспорядка в квартире. Беспорядка по её мнению. В квартире было тесновато, но чисто и уютно. Хозяева ещё больше смутились, когда я протянул Игорю большущий пакет с черешней. Несомненно, они её тоже покупали, только далеко не в таком количестве. По тому, как взлетели брови у родителей, они хорошо знали её цену. Мать предложила выпить чаю с вареньем и, когда я согласился, с облегчением отправилась на кухню, прихватив с собой мужа и дочь. Сестра не смогла скрыть своей радости, когда Игорь протянул ей пакет с черешней и попросил помыть её. Сам он не знал, как ко мне обращаться. По имени или по имени-отчеству. В итоге отложил выбор до лучших времён. Передо мной такой выбор не стоял.

– Как твоя нога?

– Сильный ушиб и микроразрывы связок. На три недели я выпал из игры.

Последнее предложение он сказал с явным сожалением. Не заметить маленький, но красивый кубок за стеклянными дверцами книжного шкафа было очень сложно.

– Твой?

– Да.

В его "да" прозвучали и смущение, и гордость, и легкая грусть... Последний оттенок заставил меня приблизиться к шкафу, чтобы получить возможность прочесть гравировку "Лучшему бомбардиру областных соревнований "Кожаный мяч".

– Недурно...

– Давно это было.

Сказано это было таким тоном, словно с момента этого значимого события прошло сто лет. Я решил его подбодрить.

– Нога заживёт. И приступишь к завоеванию нового кубка, побольше. Как отнеслись твои родители к тому, что ты стал играть в футбол?

– Нормально. Это отец привёл меня в футбольную секцию. А до этого всегда играл в мяч со мной. Он до сих пор играет в футбол. И, наверное, отец не пропустил ещё ни одной моей домашней игры.

– Он у тебя в прекрасной форме. Выглядит моим ровесником.

– Не пьёт, не курит, регулярно делает зарядку.

– Похоже, очень рано женился?

– Да. Сразу после армии. Они с мамой писали письма друг другу каждый день два года. Я бы хотел таких отношений с девушкой.

– С будущей? Пока её нет?

Я задал этот вопрос необдуманно, автоматически. И только когда Игорь начал отвечать на него, я осознал, что залез на чужую территорию.