Текст книги "Генерал Панк. Дилогия"

Автор книги: Сергей Чичин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 59 (всего у книги 60 страниц)

– А ты не догадался, – хмыкнул друид по генеральскому адресу.

– Моя идея с копанием огородов была гораздо прогрессивнее, – насупился Панк. – Всем одно удовольствие. Ну ладно, а что твое племя имеет против меня?

– Это ты мне скажи, – Тайвор уселся на ступеньку лестницы, ведущей наверх, на стену. – Их по сей момент трясет от упоминания твоего имени. Ну, я и посчитал на пальцах. Хундер по пути; город гоблинский, всем известно. Скажу им, что ты там. Возьмем город штурмом, под шумок вынесем весь гарнизон, а заодно и столь тебе ненавистных гномов. А там объявлю им, что ты трусливо сбежал пред лицом их доблести…

– Вот спасибо, – перебил генерал, начиная нехорошо щуриться.

– Да не за что. Тебе что важнее – город на ладони или гзурское отношение?

– Когда город взят, можно и за гзурское отношение поторговаться.

– Ну, кто ж знал, что ты тут окажешься? Я-то думал, ты как всегда где-нибудь в кабаке застрял, придешь уже настолько после, что гномы заново успеют отстроиться и мне с моими гзурами еще возвращаться придется.

– Я шустрый стал, – генерал уныло всхрапнул. – Недаром же говорят: поспешишь – крота ослепишь.

– Хуманов насмешишь, – блеснул эрудицией Вово.

– Да хоть пиво вскипятишь. Результат один: толку будет шиш. Эх, Тай, вот же не думал, что такое приключится по твоемунедомыслию!

– А я не думал, что ты такая неблагодарная свинья!

– А это еще почему?

– Почему?! Да потому что ты совершенно не учитываешь, сколько сил я приложил, дабы притащить этих глубоко мною презираемых конелюбов…

– Нет, почему не думал?

– Давайте решать, как от них избавиться, – вмешался Кижинга. Рука его нестерпимо ныла и чесалась под пластинами, наложенными обратно, прямо на повязку, пальцы слушались плохо. По большому счету, паладину было все равно, какой рукой сражаться; но он здраво рассудил, что для боя с воинами, разбившими уже опробованных им карателей, потребуются все ресурсы. – Сколько их всего?

– Сотни полторы наберется, – Тайвор досадливо сплюнул. – Кабы знал, не стал бы под стенами маневры закладывать, выманивать этих городских… Лоб в лоб если – полегло бы две трети, так ведь нет же, я на полную сработал! Отвести, контратаковать, завести в засаду, а еще и через стену диверсионный отрядец – с рожами ну настолько срамными, что все гномьи воители щиты на задницы перевесили и ну удирать! В итоге потерял всего пару десятков. Эх, вот ведь не знаешь где найдешь!

В ворота забарабанили.

– Отдавай наш вождь нэмэдля!

– Ты им приглянулся, – с ехидцей заметил генерал. – Всему племени, это ж надо было! Ну что, пойдешь?

Тайвор тоскливо покосился на гребень.

– Выбор, однако, небогат. Сбежать-то хоть отсюда можно?

– Можно, – генерал выразительно указал себе под ноги. – Но нельзя.

– Не понял, – пожаловался Вово. – Почему нельзя, когда можно?

– Эх, сынок, – Панк вздохнул, потрепал гобольда по плечу. – Ну как тебе объяснить… Гм. Есть такое слово… Много слов есть, вообще говоря. Иногда наступает такое, что, как бы тебе сказать, чтоб ты понял?.. В некоторых ситуациях, ну например… В общем, заткнись, Вово, понял?

– Так бы сразу, – успокоился Вово.

– Ну, допустим, таран у них вот-вот развалится, – в голосе Тайвора прорезались тонкие, острые льдинки. – И пока притащат следующий – имеем некоторую передышку. Помешать сможем?

Взгляды всей компании обратились на друида.

– Никак, – коротко ответствовал Зембус. – Магия иссякла, а отсыпаться некогда. Да и не докричусь отсюда до леса…

– Можно подземным ходом за стену выбраться и оттуда помешать, – подсказал Вово. – Мы с Чумпом шли одним тоннелем, но есть наверняка и в другие стороны. Я б сходил, дал по шеям. Потом вернулся бы…

– Ерунду городите, – равнодушно сообщил Чумп, появившийся из-за спины гобольда. В руках у него был притащенный Хастредом арбалет. – Ну, побьются в ворота, разобьют таран, пойдут в обход. Я в такой замок на раз через окно пролезу – да я и пролезал, Вово свидетель. Это ж не рубеж обороны, а поселение для местной знати… Гзуры, с поправкой на неумение, пролезут на раз-два.

– Гномов куда дел? – нахмурился генерал.

– Вот сумка. Остальное там лежит, пахнет. А зачем они тебе сейчас? Торговаться? Так гзурам они задаром не нужны, не их размерчик.

– Остается башня? – вернул всех на землю Тайвор. – Сколько там продержимся?

– Пока не подпалят, – генерал хмыкнул, припомнив, как совсем недавно долбился в башенную дверь Хайн. – Да и то, уйти в подземелье – и огонь не страшен. Неужто снова выкрутимся, а, Тай?

– Нет, – в голосе орквуда не было ни страха, ни сожаления. – Дубиной ты жил, Панк, дубиной и поляжешь. Полторы сотни отборных бойцов. Луки, арбалеты. Двадцать к одному? Не смеши мои портянки. И не такие, как мы, герои складывались.

– А я не герой к тому же, – добавил Чумп – для пущего, видимо, драматизма. – Мне моих двадцать подайте, пожалуйста, спящими, безоружными и спиной повернутыми.

– Отдавайтэ вождя, дэти шакала и хромой кобылы!

– Эх, попробую напоследок, – Тайвор выхватил у Чумпа арбалет и в три прыжка взлетел по лестнице на стену. – Воины! Я здесь, с вами!

Ропот под стеной мигом утих.

– Воины мои! – орквуд воздел одну руку, скрывая вторую, вооруженную, за зубцом. – Я ваш вождь! Вы сами признали меня и пошли за мной! Обманул ли я ваши ожидания?

– Пока нэт, – осторожно прорезал тишину одинокий голос. – А что, собираэшься, да?..

– Я ваш вождь, и я говорю вам: ваши враги не здесь! Я поведу вас дальше на юг. Там мы настигнем того, кто истинно…

– Слюшай, да, нэ гони! – призвал все тот же голос, заметно посуровевший. – Пойдем куда скажэшь, а только для начала возьмем башка окаянный гоблин!

Тайвор сокрушенно вздохнул.

– Вот тут генерал Панк говорит: харизма, харизма… А я ему – знаете, что? Точный, говорю, расчет – вот наш выбор!

Выметнул руку с арбалетом из-за зубца и выпалил, оборвав на полуслове очередное выступление говорливого гзура.

– Так будет со всяким, кто… – возвысил голос Тайвор. – А, сволочи, не буду вас больше спасать!

И стремительно присел, скрываясь за зубцом от плотного ливня стрел, болтов и даже дротиков, хлынувшего с улицы. Металл задребезжал о камень, пара дюжин снарядов прошла над и между зубцами, чтобы на излете осыпаться во двор или срикошетить от башни. Орквуд оскалил зубы, двинул плечами – дескать, попробовать-то надо было! Генерал снизу хмыкнул одобрительно: попытка не пытка.

– А в чем расчет-то был? – полюбопытствовал Чумп.

– А пристрелил того единственного, кто голос подал, – невозмутимо пояснил Тайвор. – Он мне давно не нравился! Спал и видел себя в кепке вождя. Так бы он их построил, да и повел, и положили бы нас ни за хрен амфибий. А теперь пусть повыбирают себе нового лидера, подерутся, головы поломают… себе и друг другу… нам все легче. А, кстати!

Сдернул с украшенной сотнями косичек-дредов головы красную авторитетную кепку и через плечо запустил ее на улицу.

– Так-то лучше. Никогда мне их мода не нравилась!

Таран опять гулко врезался в ворота, сотряс их, и Хайн, заводясь, запустил в груди свою рокоталку. Неторопливо снял с плеча кистень, выбрал местечко сбоку от ворот и с той же вальяжной неспешностью принялся раскручивать оружие.

– Хайн, – окликнул его генерал, пристраиваясь по другую сторону ворот. – Ты уж это… извини, что так оно все криво срастается. Вроде ж научить должен был, а Стремгод его знает, успею ли.

– Да чего там, – отозвался горец стеснительно. – Успеешь. Однако ж ты правда храбрец редкий! Я как эту рожу увидел с угольями заместо глаз, – кивком обозначил примостившегося на стене Тайвора, – так мне чуть скверно не сталось! А ты с ним как с родным.

– С мое поживешь – и не с такими ручкаться научишься.

Удар. Ворота пошли ходуном. Засов треснул по всей длине.

– Если это кого-то интересует, в башне сейчас такое творится… – сильно побледневший Зембус потряс головой, словно разгоняя наседающих призраков.

– Я давно чую, – кивнул с верхотуры Тайвор. – Та еще магия. На крови, гзуром буду.

– Опять будешь? – уточнил генерал дотошно. – Так бы и сказал, что понравилось!

– Впервые. То вождем был, а то гзуром обычным. Две большие разницы!

– А в чем разница-то?

– У обычных кепка без подкладки.

Удар. Ворота качнулись в глубину, засов прогнулся, в щель между створками на миг стали видны разъяренные гзурские рожи; затем засов последним усилием хорошего дерева распрямился, снова схлопнув створки.

Кижинга вытянул из ножен катану, переложил ее в левую руку, правой принял рукоять чуть ниже. Левой рукой он владел нимало не хуже, да и врагов она озадачивает порой крепко. Чумп, пристроившийся за его плечом, расстегнул позаимствованную у гнома сумку, заглянул в нее, и на физиономию его наползла недобрая ухмылочка.

– Зря в героев не играть, – распорядился генерал. – Создаем завал, отступаем к башне, там закрываемся… Темнота – друг молодежи. Полезный какой тезис. Интересно, я сам его придумал, или это на меня Хастредово умничанье перешло, пока он не в кадре?

Чумп извлек из сумочки стеклянный флакон, наполненный под завязку ядовито-желтой густой жидкостью.

– Я тоже буду! – спешно отметился генерал. – Могу даже первый. По старшинству!

– Вот бы гзуры обрадовались, – ущельник подбросил флакончик в руке, и рожа у него стала такая, что хоть разбегайся. – Нет, анарал. Все лучшее, то хумансовому обыкновению, мы пожертвуем гостям…

Взмахнул рукой – и послал сосуд через стену над воротами. Генерал горестно ахнул, а бутылочка ослепительно блеснула в высшей точке и по крутой траектории спикировала на улицу, как раз на таран, с которым гзуры в очередной раз налетали на ворота.

И засов не выдержал, и распахнулись ворота, и роскошным фонтаном хлынули во все стороны пылающие брызги алхимического огня, а Хайн качнулся навстречу забегающим во двор гзурам и вложил всеми тремя хвостами своего оружия в грудь первому. Удар снес не только того, кому достался, но и бегущих за ним; в один момент образовалась просека во всю улицу. Таран пролетел дальше и встретил на пути Вово. В последний миг гобольд отшвырнул непривычную алебарду и остановил растрощенное бревно по старинке – выставленной ладонью. Качнулся вперед и снизу наподдал по тарану коленом, выбив подожженное бревно из рук тащащих его гзуров. Таран взмыл в воздух, перекрутился, разгораясь на лету, и…

И завис в воздухе.

Что еще занятнее, завис также Тайвор – прямо в прыжке на гзурусьи головы. Если таран еще мог оказаться сделанным из какого-нибудь непроверенного дерева, гораздого на фокусы, то своего начштаба генерал знал как облупленного. Такой экспрессии, как висение в воздухе, орквуд себе никогда не позволял.

Озадаченный таким наблюдением, генерал возжелал перевести взгляд на остальных своих товарищей – и обнаружил, что словно бы влип в густейший черный эль, размешанный пополам с глиной. С величайшим трудом развернул голову так, чтобы в поле зрения попал Хайн. Тот так же, очень медленно, разворачивался, преодолевая сопротивление внезапно уплотнившегося воздуха; а что больше всего, даже больше висящего в воздухе Тайвора, поразило воображение генерала, так это зависшие в замахе гири кистеня. Две из них как раз столкнулись, выбив искру, и эта самая искра крошечной блестящей звездочкой пылала между двумя тяжеленными стальными чушками. Собственный меч Панка тоже повис на лету, и тяжести его генерал не ощущал, словно бы вся она легла на уплотнившийся воздух. Зембус застыл в хищном броске понизу, острие меча нацелено под край панциря гзура, который как раз в прыжке оторвался от земли, да так и задержался, не успев взлететь и не начав падать. До Кижинги же и Чумпа генерал так и не сподобился повернуть голову, ибо внимание его привлекла пара фигур, которые двигались от башни с нормальной скоростью и этим выбивались из общей картины.

Гоблины. Судя по статям – из родного клана Гого, разве что более сухие и жилистые, нежели он сам. Один закован в великолепный образчик драконарской брони, за плечами – длинные рукояти парных мечей. Второй – в длинной робе и с толстым узловатым посохом в руке. И меленькое круглое зеркальце на груди. Мастер Зазеркалья. Оба далеко не первой молодости, постарше самого генерала – седовласые, исчерченные морщинами, но бодрые, крепкие, полные жизни.

Неспешно приблизились к замершим фигурам, осмотрели ближайшие. Генерал тщетно силился выдавить хоть слово – язык шевелиться отказывался. Да оно и к лучшему, ибо слова на ум приходили в основном такие, какие гостям говорить – против всяких правил вежества. Впрочем, гостям ли? Держались эти двое скорее как вернувшиеся из долгой отлучки хозяева. Но хозяевам грубить – тем более неловко. Хорошие хозяева всегда знают, где лежит дубина для воспитательных мероприятий.

Шевеление генеральской головы привлекло внимание парочки.

– Этот наш, – заметил Мастер и, вытянув посох, слегка пихнул им Панка в грудь.

Меч мигом обрел свой вес, радостно взвизгнул, вываливаясь из расслабившихся в густой пасте безвременья пальцев. Генерал издал облегченный «ух» и плюхнулся на четвереньки.

– Буду премного благодарен, ежели хоть одна зараза мне объяснит, что тут творится, – сообщил он сипло, поспешно воздвигся обратно на ноги и подобрал меч.

– Будем ответно благодарны любой заразе за то же самое, – деликатно ответствовал маг.

Генерал с сомнением взвесил меч в руке. Вроде смотришься с ним посреди утопленного в клею царства как полный дурак. Но и убирать, пока за воротами полным-полно злобных гзуров, никакого резона. Подержим пока, авось рука не отсохнет.

– Это было не приветствие, – пояснил он на всякий случай. – Вы, мужики, откуда тут взялись? Только не надо мне заливать, что вы – расколдованные Тиффиус и этот второй, как там его.

– Сам ты расколдованный, – обиделся воин. – Мы вполне себе нормальные.

– Я-то, похоже, и впрямь расколдованный, – генерал потер ткнутое посохом место. – А можно Тайвора отклеить? Оченно нервирует такое безобразие, над башкой висящее.

Пришельцы оглядели Тайвора со всем вниманием.

– Такое безобразие в любом виде нервирует, – рассудил маг. – Это ж орквуд чистой воды, я думал, они перевелись давно.

– С чего бы им переводиться? Они сами кого хошь переведут.

– Очень похоже. Он всегда такой?

– Какой – такой?

– Ну, такой, – маг описал посохом неопределенный вензель. – Довлеющий.

– А! Нет. Обычно носом в карту. Практически ручной. Когда нет на примете злодеяний, подрабатывает у меня стратегическим планированием. Ах да! Генерал Панк меня зовут. Я тут с нашей стороны вроде как за старшего.

– Генерал? – живейше заинтересовался воин, оторвавшись от изучения скульптурной группы «Хайн в обалдении наблюдает за висящим в воздухе бревном». – Коллега, стало быть! Винкль Горлохват, Второй маршал Марки.

Брови генерала поползли вверх.

– Марки? Нашей Марки Кланов?

– А какой еще? А это вот Корглин, Мастер Зазеркалья. Так объясни толком, что у вас тут происходит!

– А сам не видишь? Защищаем Хундертауэр от гзурского вторжения.

– Это вижу, не слепой, и дело сплошь и рядом знакомое, правильное и известное. Куда интереснее, почему с вашей стороной сорок лет связи не было!

– Ты меня спрашиваешь? Меня вроде никто дежурным по связи не оставлял.

– А кого оставляли – где искать? – Корглин растерянно пригладил седые лохмы. – У вас тут оставалось четыре Зеркала: в Хундертауэре, Драугбурзе, Цитадели и Пещерном Замке. То, что в Драугбурзе, давно ослепло, Цитадельское заблокировано местными проблемами, Замковое глючит, ибо его заколдовывал тот еще спец, Мальфред Буховатый, на него шагни – где-то окажешься, а тутошнее, последнее, сорок лет как принимать перестало! Мы уж и надеяться перестали – пропал, думаем, Дримланд. И тут вдруг – на тебе! Твои детишки как шарахнут!

– Детишки не мои! – оправдался генерал спешно. – То есть со мной, но я тут ни при чем. Особенно та, рыжая. У нее наследственность – из рук вон!

– Которая обер-гофмейстера, завидев в Зеркале, обложила такими словами, что его удар хватил? Да уж, не завидую тому папаше, у которого такое выросло. Хотя, силища в ней немеряная! Не знаю уж, кто Зеркало с этой стороны опечатал, но сделал это на совесть, я бы сам неделю долбился – как подковырнуть, а они с приятелем и ковырять не стали. Так шарахнули силой крови Древних, что на нашей стороне выжгли половину Зеркальной Галереи!

– Это они могут. Вот кабы сказал, что чего построили, я б усомнился, а выжечь – это они и правда умеют. Ах да! А запечатали гномы, это уж достоверно. Орден Гулга!

Маг и маршал переглянулись, и Мастер Зазеркалья, неуверенно нацепив дружелюбную улыбку, принялся пятиться.

– Ах ты старый козел, – процедил Винкль неторопливо, и так же неторопливо пошел на него, всем своим видом олицетворяя то, за что гоблинов не любят в темных переулках. – Я тебе говорил? Нет, ты скажи – я ведь тебя предупреждал?! Да у меня глотка на всю жизнь села, как я орал, что все зло от гномов!

– А уж я-то как орал! – восторженно завопил генерал и присоединился к наступлению на ретирующегося мага.

– Мужики, мужики, вы чего! – заискивающе бормотал Корглин, лавируя среди замерших фигур с выдающейся ловкостью. – Я разве когда сказал хоть слово за гномов? Я ж чего все время повторял: гномы, они всегда гномы, препаршивейшие из тварей, допущенные Творцом в мир по недомыслию!.. Даже амфибы лучше, хотя и рыбой воняют! И эльфы не столь гнусны, поскольку с эльфом, ежели его подпоить, можно сойтись грудь в грудь в честной схватке и навтыкать ему от сердца и по самую печень! И даже хумансы мне всегда были куда симпатичнее гномов, хотя никакого доброго слова для них в голову и не приходит…

– А кто отказался гномов пришибить одним махом?! – гаркнул маршал, распаляясь, как факел на ветру. – Рядом же были! А у тебя и заклинание имелось!

– Да чтоб тебя Стремгод на рога поднял и копытом лягнул, неученая военщина! Я ж тебе сто раз объяснял: тем заклинанием шарахнуть – весь континент вдрызг разлетится, а гномы, поди, и в таком катаклизме выживут! Подмажут нужную личность, и опять кумы королю, а честным гоблинам что – на амфибов склизких переучиваться?

Винкль остановился как вкопанный.

– Ну, что-то такое слышал…

– И вообще! – радостно перешел в наступление колдун, тыча его в бронированную грудь костлявым перстом. – Кто должен был следить, чтоб гномы к Зеркалу не подобрались? А?

– А кто должен был следить, чтоб они не прознали, для чего Зеркало нужно?! – нашелся Винкль, отпихивая мага ладонью, и генерал как-то между прочим отметил, что маг-то даже не пошатнулся. Здоров, как та еще лошадь, мог бы, между прочим, консилиум гномов перебить и клюкой своей, в ней небось весу больше, чем в троллиной палице.

– А кто должен был обеспечить своевременный отлов гномских лазутчиков?!

– А кто должен был указать их соответствующим службам?!

– А кто!..

– А кто!..

Во дворе стало шумно, словно бы баталия вовсю продолжалась. Генерал даже оглянулся посмотреть, не сдвинулись ли с места гзуры. Нет, все неподвижны, застигнуты удивительной магией в самых комичных позах. То есть, в бою-то такие позы комичными не кажутся, а вот так, словно в музее восковых фигур, какие любят обустраивать эльфы – поди не засмейся. Распахнутые рты, летящие во все стороны брызги слюней, бешено выкаченные глаза… Один только Хайн тяжко ворочал шлемом, преодолевая сопротивление затвердевшего воздуха – сказывалось знаменитое сопротивление магии, которым одарил своих детей Гого, однажды с похмела неосторожно выхлеставший целую кадушку полироли для отбития магических свойств у оружия. Генерал подошел и сдвинул на горце забрало, дабы еще раз полюбоваться такой знакомой мордой. Да, не зря прожил жизнь! Приходило как-то в голову, что слишком много лет потратил на карьеру, не успел обзавестись семьей, а многочисленные проходные интрижки не в счет, как он забыл, так забыли и его… А тут – такое! И всем племенем чтят как героя. Да попробовали бы не чтить! Зря ли о ту косматую глыбу костяшки на кулаках рассадил до самых пяток? Зря ли отогнал от селения ледовых гигантов, охочих до жесткого, но сытного гоблинского мясца? Зря ли…

Сын замычал нечленораздельно, качнул головой в сторону эксцентричных пришельцев. Глаза у него были изумленные, недоумевающие.

– Это свои, – пояснил генерал. – Жить будем, Хайн!

Хайн промычал с откровенным сомнением. Генерал обернулся: посланцы Марки как раз повалились в пыль, Корглин, без доспехов более проворный, оседлал маршала и колбасил его увесистыми кулачищами, Винкль орал, барахтался, то пытался выдернуть прижатые немалым весом мечи, то лягал мага коленями в костлявый зад.

– Это шаман и воевода, – пояснил генерал. – У них тут что-то вроде военного совета. Пока колдун выступает убедительнее. Магия, сынок, сила страшная!

Хайн мыкнул поспокойнее. Не ожидал, что здесь, в самом (ну, по его-то мнению) сердце цивилизации в ходу точно такие же методы, как в его диком пещерном поселении! Видать, есть вечные ценности. У них тоже всегда брал верх шаман, потому что был преисполнен житейской мудрости, убежден в своей неизбывной правоте, умел оборачиваться медведем и каждый день упражнял мышцы, выжимая над головой здоровенный булыжник.

– Эгей, отцы, – генерал покосился в выбитые ворота, отметил там небольшую ручную баллисту, подтаскиваемую четырьмя дюжими гзурусами, и вернулся на землю. – А это ваше, – потряс руками в воздухе, не зная, как обозначить общую завислость. – Оно не свалится, пока вы друг друга мутузите? В смысле, решаете государственные проблемы? А то, может, я пока пробегусь поколочу гзуров? Прорежу их малость, а то многовато народу воздух портит.

Винкль воспользовался озадаченностью колдуна, выдернул одну руку и съездил его по уху, свалив с себя, а сам откатился в сторону и проворно подхватился на ноги.

– Потом продолжим! А то опять схватим взыскание.

– Потом так потом, – покладисто согласился Корглин, ощупывая пострадавшее ухо. – Не ной потом, что я мол ни с того ни с сего… У меня память плохая, так что ежели я даже не помню за что бью – все равно даю сдачи за что-то!

Обернулся к генералу, подковылял, заметно припадая на обе ноги и тяжело наваливаясь на посох.

– За этих ты не волнуйся, – небрежно ткнул посохом в сторону гзуров. – Это решим за милую душу. Мы сюда заглянули понять, что творится, весь город на всякий случай Совет Мастеров погрузил в безвременье до нашего возвращения… Но поторапливаться надо и впрямь, долго они его не удержат, особенно ежели учесть, что половина Совета угорела стараниями твоей девочки. Объясни, генерал Панк: это все, кто остался? Как же вышло так, что во всем Хундертауэре и десятка гоблинов не осталось, даже с учетом, – передернулся, указывая на повисшего над головой Тайвора, – сочувствующих?

– Ага! А Чумп мне пел – тупой, мол, генерал, ничего не заметил! А тут, выходит, вся Марка ничего не заметила?!

– Так вся Марка и состоит из таких, как ты, тупых генералов, – терпеливо пояснил Корглин, для примера указал через плечо на своего спутника. Тот сделал вид, что не понял. Или даже делать вид не пришлось :) . – Ты пойми, вояка: есть Марка, вроде как столица гоблинов. Только она не здесь, разумеешь? Не в этом мире, как вот ихний Вуддубейн. Да и не в мире вообще, а так… в схроне, скажем. В Зазеркалье. Всякое сообщение только через особые Зеркала, которые тут как раз и оставили. И тут, и не только…

– А еще в Марке особо длинные языки режут, – хмуро подал голос Винкль.

– И здесь тоже режут, – поддержал генерал. – Которые не о том метут. И не только языки, и не только режут, и не только длинные. Это я к тому, что хрена вам в том Зазеркалье? Вона какой мирок чудный простаивает!

– Так вот о том и речь! – Корглин развернулся к маршалу. – Неужели не слышал истории о Первом Пакте?

– Не довелось. Звучит гадостно!

– Кабы только звучало. Видишь ли, генерал, давным давно, после того, как разгромили Айс-Эйса и ушел в отставку Хранитель Ушкут, Древние Расы обнаружили, что слишком уж этот мир хрупок и мал для прояснения наших междусобойных нужд. Всякая баталия промеж всеми мировыми, скажем, эльфами и гоблинами неминуемо мир угробит к Стремгодовой теще! Так вот, собрался Совет под руководством, по иным слухам, самих богов, и порешил: в мире не должно быть никакой Древней Расы больше, нежели десятая часть Новых, то бишь хуманов. Тогда и мир выдержит, и баланс сохранится, и вся фигня и пряжка сбоку.

– А остальные?

– А остальным Творец выделил по своему, как бы это, измерению – где они никогда ни с какой другой из Древних Рас не пересекутся. И сообщение можно поддерживать, и оттуда сюда путешествовать, и в обратном порядке, и ежели какая Раса путь в Дримланд забудет – то так тому и быть, но ежели, скажем, гоблинов станет хоть на чуточку больше, нежели десятая часть хумансов – грядут, согласно преданию, великие катастрофы!

– А гномы в Хундертауэре – не катастрофа ли?!

– Увы! Ни капли. Всего лишь правда жизни. Мы тут и сами виноваты: разгильдяйничали много! Из четырех ходов один оставили, ясное дело, гномы все готовы были положить, чтоб им завладеть и Марку навсегда запереть вдали от Дримланда! Правда, за сорок лет, видать, расслабились, не ожидали народного героя-освободителя!

«А я, вообще-то, это круглое подумывал забрать и под мишень для копьеметания приспособить», – припомнил генерал, но вслух поделился почему-то иным рассуждением:

– А теперь-то как и чего? Ныне в мире, не скажу уж точно, потому как цифры мне не друг и после во-вторых я неизбежно путаюсь, но на две дюжины знакомых мне гоблинов хумансов приходится не менее полутысячи. Дошло до того, что в самом Хундере гоблина не найти, да и в любой мировой державе проще сыскать девственницу, нежели сына Занги, хоть бы и грамотного.

– А теперь будем, понятное дело, выправлять ситуацию. Уж там, в ставке Марки, немало охочих в Дримланд выбраться, хоть на постоянное жительство, а хоть бы и так, с гномами переведаться, отвести душу!

– Гномы гномами, им уже накрошили по всем сусалам, но ныне по иронии судьбы у нас куча гзуров под стенами! Разгоним ли?

Маг поворотился к маршалу.

– Будем разгонять?

– А чего ж не разогнать. Ты пока разморозь тутошних наших, а я сейчас!

Винкль развернулся и бодро потрюхал, громыхая железом, в котором генерал опытным глазом определил ни много ни мало адамантиновые примеси, к башне. На бегу оглянулся на небо, восторженно потряс головой, словно невесть какую красоту увидел. Генерал на всякий случай тоже поглядел вверх, но ничего не обнаружил, кроме пары кучевых облаков средней паршивости и довольно встрепанной птахи, болтающейся над замком в состоянии, близком к невменяемому. Впрочем, у птах это вообще норма жизни, а случись солидному гоблину в летах эдак пофигурять на драконе – так мигом расходится молва, что мол опять намедни пренебрег плотными мясными закусками. Несправедливость!

– Мы ж оба тутошние, – пояснил поведение Винкля колдун, благодушно ухмыляясь ему вдогонку. – Не только Дримландские, но прямо-таки из Хундертауэра… В последний раз уж и не помню, когда выходили под это небо! А ну, показывай, какие тут наши, я их отомру. Ух какой! Вижу, вижу, что свой.

– Похож? – генерал подбоченился. – Так и есть, мой отпрыск! И стати, и повадки, и даже мордой вот – как выкапаный!

– Правда? Я-то по доспеху сужу. Задница прикрыта – сталбыть, не с гзурами!

Посох ткнулся Хайну в панцирь, успевшая уже намозолить глаза искорка сорвалась с места и исчезла в воздухе, а генерал чудом успел уклониться назад, чтобы не попасть под вновь обретшие инерцию кистенные оголовки. Хайн ухнул, закручиваясь вслед за своим оружием, не устоял на ногах и повалился вверх тормашками, комично вскинув латные пигаши.

– Вот теперь вижу, что твой, – признал Корглин, одобрительно потрепал генерала по плечу и передвинулся к следующей замершей фигуре. – А ты пока что…

…Велико же было изумление гзуров, несущихся на только что высаженные ворота, когда обнаружилось, что ворота-то опять наглухо закрыты!

Первому ряду пришлось совсем тяжко: мало того, что с разбегу сшиблись с окованными медью брусьями, так еще и в спины им влетели следующие, все новые и новые! Захрустели ребра, вопли потонули в возмущенном реве, а сверху донесся обидный раскатистый гогот.

– Вы задницами постучитесь, – сочувственно посоветовал генерал со стены. – Головами – это наша гоблинская привилегия.

Гзурусы в ярости взметнули… пустые руки. Огляделись. Все, кто присутствовал на площади, лишились оружия. У некоторых сохранились луки – но опустели колчаны. Дважды стрелявший в генерала хлопец сделал квадратные глаза, обнаружив кокетливые обрезочки тетивы на рогах своего лука. А на голове нахально скалящегося гоблина красовалась та самая красная кепка вождя, которая совсем недавно вылетала за стену и вокруг которой уже успела завязаться потасовка.

Тишина повисла над Хундертауэром.

– Все прояснили? – уточнил генерал дружелюбно. – Еще вопросы есть?

– Эст! – выкрикнули с улицы. – КАК?!

– Ну, как, как, – генерал скромно потупился. – Вот такой я загадочный. Да и вас жалко стало. Вы ж и представить себе не можете, на что бы тут нарвались!

– Опят врет! – исступленно провизжали из толпы. – Спэрва на рэкэ врал, конэй отнял! Потом проклятьем заразил! Потом с летучий лодка нэправда кричал, заслал в нэвэст какой даль, чуть нэ сдохли в снэгах! Всэгда врет!

– Можэт, в вожди его вибэрэм? – робко предположил чей-то альтернативный робкий голосок. – Кэпка есть, влияние имээт!

– Это я-то вру? – оскорбился генерал. – Эх вы, гвоздевидные! Ладно, смотрите, но кто не смоется вовремя – потом на меня не пенять! Хайн, открой им ворота.

Хайн только того и ждал – сдвинул новый засов, снятый с башенной двери, и настежь распахнул створку. Под ноги ему повалились несколько раздавленных о ворота своими же энергичными собратьями гзуров.

– Экие вы недобрые, – сурово укорил горец, отпихивая ближайшего ломанувшегося в ворота железной пятерней. – Никогда не слышали, что все добром решить можно?

Гзурусы, похоже, не слышали. Не слышали, видимо, и многочисленные гоблинские воины, столпившиеся во дворе замка. Судя по рожам, под знамена генерала на сей раз собрались самые отпетые мировые преступники, способные даже из народного празднества устроить групповое убийство с расчлененкой и последующим надругательством. Просто потому, что надругательство над нерасчлененными трупами для этого дружного коллектива будет пресновато.

А среди этих, надо признать, весьма обильных количеством неприятных парней торчали еще и два полноценных красных дракона – по одному с каждой стороны от башни. И вот они-то впечатлили сухопутных гзуров так, как не под силу было бы и целому батальону генералов Панков, распевающих гимн Кейджу. Драконы смотрели прозрачными немигающими глазами с уровня замковых стен, шумно зевали, демонстрируя кинжальные клыки, и даже порывались расправлять широченные кожистые крылья. В замке им было тесно. Бедняжки определенно хотели на волю, в раздольное синее небо, где можно было бы развернуться в полете, вытянуться во всю свою немалую длину, испустить грозно известные струи огненного дыхания и, спикировав на смешно суетящуюся добычу…