Текст книги "Генерал Панк. Дилогия"

Автор книги: Сергей Чичин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 40 (всего у книги 60 страниц)

Там, где генерал с сопровождающими сошелся с гноллами, уже вовсю кипела беседа, часть охотников подобрала добычу и потащила в деревню, а несколько наиболее маститых, разукрашенных сединой и шрамами, указывали в разные стороны и степенно объясняли, что и где. На деревню быстро опускались сумерки, но гноллы, как и гоблины, очевидно неплохо видели в темноте. Или им попросту было все равно, в какую сторону спроваживать гостей.

– Обойдется и без нас, – зевнул Чумп. – Поутру выслушаем анаральские идеи и лишний раз поймем, почему он, собственно, боевой офицер, хотя при такой харизме мог бы сделать знатную сутенерскую карьеру.

Ночь вошла в деревню, как входит, бывало, безжалостный отряд карателей, умело и без лишней суеты расплескавшись по всем уголкам, зажав в надежных кольцах редкие очаги сопротивления, зажженные заботливыми гноллихами в плошках сальных светильников. В небе проявилась россыпь бледных северных звезд, затихло потихоньку шелестение жизни по окрестным лесам под мягкой поступью темноты, и мир погрузился в блаженную дремоту, баюкая и оглаживая все живое невесомыми нежными пальцами забытья. И одно лишь событие на миг нарушило безмятежный покой сонной гнольей деревушки – событие, взорвавшее ночь громовым раскатом командного баса:

– Чумп, твою мать, волоки эльфскую чачу!..

А потом снова были тишина и покой.

А проснулся Хастред от того, что кто-то стаскивал с него сапоги. И даже уже стащил один, судя по тому, что пятке свежо и щекотно – не иначе как от травы, на охапке которой он вчера улегся почивать. А второй сапог как раз покидал ногу и только слегка зажал ступню зауженным, как было модно лет полста тому, голенищем.

«Вот же собаки», – с неодобрением подумал на чересчур уж гостеприимных гноллов книжник и исполнил маневр, какой вот уже много лет мечтал опробовать на каком-нибудь подходящем мерзавце. Он резким движением на себя выдернул у мародера ногу, одним махом подцепил лежащий рядом верный топор, лихо перекатился к супостату и, распрямляя тело как витую пружину гномьих часов…

Правда, топора он не нашел, при перекате здорово отбил плечо и спину, а когда начал распрямляться… Короче говоря, четырехугольная с кисточкой форменная шляпа профессора каллиграфии снова замаячила в его планах на жизнь.

Под аккомпанемент обидного эльфийского смеха.

– Ну, этот хоть дернулся, – похвалил его Чумп. – Я всегда знал, что городская жизнь вырабатывает у нас, гоблинов, звериные инстинкты. Особенно в сочетании с давно ушедшей модой.

Хастред потряс головой и, задрав уткнувшуюся в утоптанную землю физиономию, поглядел вверх и по сторонам.

Чумп стоял по самому центру отведенного гоблинам под ночлег сарая – примерно там, где и должен был находиться похититель сапог. Тайанне подпирала стенку в отдалении, давясь беззаботным хихиканьем. Рядом с ней сложена была целая куча оружия, в том числе его топоры, заботливо уложенные вчера рядом с собой, а еще – груда сапог. Обнаружились тут и неподъемные, подбитые сталью генеральские камнедавы, и перевитые шнурами щегольские казаки Кижинги, и стоптанные расхристанные зембусовы бахилы, и даже один из собственных Хастреда амфибьих сапог с клинком на подошве. Правый. Левый обнаружился так и повисшим на ноге (именно он послужил причиной того, что книжник подвернул ногу и не устоял в своем чемпионском рывке).

– Проверка, – пояснил Чумп. – Кто как дрыхнет. Поздравляю, ты единственный, кто хоть проснулся. Что дальше? Будем штаны утаскивать?

Хастред повернулся туда, где на разложенных вдоль стены сарая кипах свежей травы дрыхли их беззаботные спутники, и был вознагражден за усилие видом четырех пар голых пяток. Самыми черными, к его удивлению, приключились вовсе не Кижингины, отливающие, напротив, какой-то детской розовостью, а безразмерные подошвы Вово. Впрочем, чего еще ожидать после его рейда босиком через лес.

– Вот уж что-что, а штаны их мне даром не нужны, – пробурчал книжник. – Мало ли чего они в них наложили для памяти и легкого опознания. Что, утро уже? И чего ж вам не спится, вредители?

– Мы вообще не спим, – напомнила эльфийка, толкнула рукой дверь, и Хастред убедился, что снаружи уже светло. – Не в смысле вредители, а мы, эльфы. Мог бы знать.

– А я, наверное, тоже эльф, – посетовал Чумп. – В душе. Никак иначе и не объяснишь моих антиобщественных выходок. Вот еще только ругаться научиться, и попробую это самое, наше народное эльфийское, под луной на балалайке.

– А потом – пространство рвать, – в тон продолжила Тайанне. – И будем с комфортом путешествовать.

– А потом выйду замуж за видного книгочея и заживу счастливо.

– На меня не рассчитывай! – содрогнулся Хастред. – Народ не поймет, и это… ты совсем некрасивый.

Он уселся на землю и принялся возвращать полустянутый сапог на ногу. Сапог налезать отказывался, пришлось стаскивать, перематывать портянку, а пока обул обе ноги – в голове созрел план действий.

– Для начала давайте к ведьме прогуляемся, – предложил он. – И аппетит нагуляем к завтраку – если, конечно, Вово нынешний завтрак еще вчера не пожрал – и узнаем, может, чего ценного. Гноллы гноллами, а своей голокожей я больше верю.

– Все твои проблемы именно от этого, – поучительно заметил ущельник.

– От того, что гноллам не верю?

– Нет. От того, что веришь бабам.

Хастред поднялся с земли, отряхнул штаны и подобрал из угла азуредж. Навьючивать на себя полупудовый боевой топор и бегать с ним невесть по каким чащам ему было лениво. Вряд ли в окрестностях деревушки гноллы позволяют обретаться какой серьезной напасти. Чумп тоже отнесся к оружию с пренебрежением, оставив рапиру лежать в углу, а вот Тайанне посох оставить не решилась – очевидно в опасении, что спящие красавцы, безвременно проснувшись, его употребят не по назначению.

– Еще кого-нибудь возьмем? – уже на выходе из сарая спохватился книжник.

– Типа анарала? – покривился Чумп. – Себя не жалко, хоть его пожалей. Вчера… какое там вчера, почитай – только что угомонился. Бросил пить, как метко выразился один бард, потому что устал…

– Может, Зембуса? Он давеча к ведьме на пироги набивался со страшной силой.

– Это ты о нем заботишься?

– Ну, по совести, больше о себе. Всегда хочется, чтоб тыл кто-то прикрыл, а тебе я как-то не доверяю. Особенно после того, как ты штаны со спящих стащить вознамерился.

– Тогда лучше черного, – после краткого колебания решил ущельник. – Он у нас паладин, видный боец со всяким злом, ему, если что, и пуп рвать на этом обширном поприще.

Он нырнул обратно в сарай и вскорости вернулся в сопровождении зевающего Кижинги. Орк выглядел сильно помятым – хоть не досидел вчера до логического финала генеральского колобродничества, то есть бегания с факелами по всей деревне в поисках чего еще выпить, но по своим аскетичным меркам все равно прилично выбился из режима. Даже сапоги свои подобрал из угла, не высказав ни малейшего удивления.

– Куда собираемся? – сипло осведомился он, прикрываясь рукой от безжалостного света с небес. – Если спросите меня, предлагаю бежать в сторону Коксиники. Так быстро, чтобы Панк ни в жизнь не догнал. Я, конечно, отчаянный храбрец и все такое, но его планы меня повергают в ужас.

– С каких пор? – живо заинтересовался Хастред.

– С драконьих. Вы не видели, как он драконами управляет!..

– Похоже, увидим, – мурлыкнул Чумп. – Ты уж сапоги или надень, или на шею повесь, чтобы не мешались, и пойдем навестим ведьму. Попросим ее, как видную ядоварительницу, прописать нашему анаралу какую-нибудь полезную ижицу?

– Или жижицу, – машинально поправил Хастред. – Ижица – это буква такая.

Орк передернулся, но послушно занялся обувью, а Тайанне тем временем изловила одного из снующих мимо гноллят и приступила к подробному выпытыванию у него, где же живет искомая ведьма. Найти общий язык оказалось не так просто: щенок постоянно норовил сбиться на «а там понюхайте и сразу поймете». Неуклонная эльфийка, однако, не отступала и вскоре заручилась тремя ориентирами: «отсюда все время прямо вон на ту лиственницу, потом как станет видно башню звездочета – поверни направо, а как напорешься на волков – будешь знать, что проскочила мимо ведьминой избушки».

– Все с тобой ясно, – вздохнула Тайанне, отпустила щенка и обернулась к компании. – Пошли? Раньше выйдем – раньше дойдем.

Кижинга заправил за пояс свои мечи и обреченно покосился на сарай, откуда мощным потоком изливался генеральский храп.

– А не лучше ли все-таки в Коксинику? – предложил он тоскливо.

– Занги не выдаст, – туманно напророчил Хастред, – свинья не съест, дракон не склюет.

И первым двинулся через деревушку напрямик, равняясь на лиственницу.

Опуская ненужные подробности, скажем, что мимо избушки экспедиция, разумеется, безнадежно промахнулась. Причем так, что и на волков бы не напоролась никогда, поскольку башня звездочета – вот тоже постройка! – оказалась незаметной, пока к ней не подойдешь вплотную, а маленький гнолл (или внимавшая ему эльфийка?..) перепутал право и лево… В общем, проплутав два часа и начав спотыкаться от усталости, Чумп стал задумываться о перспективах заблудиться в лесу напрочь и умереть от голода, а Хастред – об альтернативных вариантах кончины для Чумпа, взявшего с собой бесполезного паладина вместо лесоходного друида. Кижинга стоически молчал, топая последним, а Тайанне, напротив, молчать не собиралась, что не могло не спровоцировать волну ответного гоблинского красноречия… Но тут ведьма нашлась сама, вероятно сверхъестественным ведьминским чутьем уловив свою важность для топающих по лесу сквернословов. А может, привыкла, что к ней взывают в столь красочных выражениях. Во всяком случае, когда Хастред в очередной раз споткнулся о низенький, но невыразимо прочный кустик и растянулся в травке, подавив семейство сыроежек, подняло его не ставшее уже привычным эльфийское злословие, а голос женский, совершенно незнакомый и непривычно сочувственный:

– И давно ты, болезный, такого зеленого цвета?

– Давно, – машинально ответствовал книжник и, задрав физиономию, повернул ее на голос. – Сколько себя помню.

– Пить надо меньше, – убедительнейше посоветовала ведьма, отклеиваясь от дерева, и стало ясно, что вовсе она и не пряталась – просто стояла в сторонке, вероятно, уже не первый раз наблюдая за трусящей взад-вперед в поисках дороги разномастной компанией.

– Сам знаю, – проворчал Хастред с достоинством. – Меньше не получается.

Ведьма покачала головой. Понимающе.

– Да, ты не облысевший гнолл, это очевидно. Тем это не доступно.

– Это верно, – встрял в беседу Чумп, засветившийся облегчением при виде живой души – Какие ж мы гноллы? Тем более – какой же он лысый? У нас и полысее есть. А ты, что ли, будешь тутошняя достославная ведьма?

– Досто-какая? – недоверчиво переспросила ведьма, переводя взгляд с одного искателя на другого. Чумп ее, сразу видно, заинтересовал мало – он вообще мало кого интересовал, кроме разве что параноиков, трясущихся над своим благосостоянием. Хастред тоже ничуть не впечатлил, к его великому разочарованию: похоже, в удалении от Копошилки, где ярлык знаменитого на весь город грамотного гоблина с успехом заменял элегантность и хорошие манеры, его харизма свелась на нет. С эльфийкой ведьма сцепилась ломающими взглядами уже надолго – сравнивались. Со щеками и всем прочим у ведьмы и впрямь оказался полный порядок и даже, как мог бы рассудить иной худосочный эльфийский эстет, некоторый перебор. И откуда что берется, на лесных-то травянистых харчах и неудобоваримой гнолльей выпечке? Так что Тайанне выразительно фыркнула одновременно с ведьмой – та в свою очередь тоже не оценила подчеркнутого эльфиного теловычитания. Годами ведьма, будучи хуманкой, едва ли обогнала Чумпа, но эльфа ревниво заметила, что эти зеленошкурые предатели уж ее-то не станут обзывать запросто рыжей, а хоть бы и русой – наверняка добавят что-то вроде «уважаемая», «почтенная», этот подлый грамотный небось еще и ледью обзовет, а уж черный паладин, который весь из себя обремененный познаниями о светском поведении… Тем более что все они, надо полагать, не будучи особами утонченными, падки на таких вот… на таких! В лесах одичавших и вообще…

Тут только до эльфийки дошло, что ведьма давно уже перевела взгляд на замыкающего их квартет орка, и в воздухе возникла некоторая… Да что там напряженность! Цепь молний зависла между ними, рассыпая мириады жгучих искорок, электрическая, да простит читатель столь жестокое отступление от допустимых жанром шаблонов, дуга высокой интенсивности, и не заметить ее могли только наделенные изрядным магическим сопротивлением гоблины. Они и не замечали – тупо таращились на ведьму, словно ожидая, когда же она наконец начнет угощать пирожками или на худой конец сыпать пророчествами. Кижинга же, далеко не такой бестолковый и вдобавок, похоже, неслабо дернутый разрядом ведьминого взора, разительно преображался на глазах. Из складок мятой одежды словно бы силой воли вынесло застрявшие в ней травинки, плечи развернулись, с физиономии одним махом снесло даже неизбывные следы потребления кислой гнолльей браги. Орк даже клыки постарался спрятать, что, однако, оказалось непросто, учитывая, что он еще и улыбаться пытался. Ведьму, однако, его гримасы не напугали – то ли привычна была к гнолльим мордам, то ли вообще жизнь на природе развивает храбрость. Или просто сумела разглядеть блестящего рыцаря, кстати сказать и офицера не из последних, даже в непотребном виде и малоприличной компании.

– Ау, тетенька, – нарушил затянувшуюся паузу Хастред. – Нам бы это… посоветоваться касательно – как отсюда выбираться.

– Выбираться? – неспешно повторила ведьма, не отрывая взора от клыков и иных орочьих статей – А чего ж не выбраться. Развернись да и топай в любую сторону… Вот и выберешься. И это… много не пей. Или это я уже?..

– Это уже, – терпеливо согласился Чумп, обмениваясь с книжником непонимающими взорами. – Это мы от всех слышим, включая отшельников, портовых грузчиков, знаменитых музыкантов и гномов, занимающихся коммерцией. Прямо для того и в лес забились, чтобы еще и от всамделишной ведьмы услышать.

– Вот и услышал, – голосом сомнамбулы отозвалась ведьма. – Вот и свободен. Топай давай. Дорогу не указываю – дорог в лесу нет.

– Одну минутку, – ангельским голоском пропела эльфийка и, подобравшись, пихнула Кижингу в бок. От неожиданности орк качнулся и, не устояв, укатился за дерево. Ругаться в полете, однако, не стал, видимо заботясь о своем реноме. Ведьма ошарашенно встряхнулась, утратив предмет изучения, и словно очнулась от глубокого, завлекательнейшего сна.

– Кто такие? – осведомилась она тоном сухим и ворчливым, но не то чтобы очень уж злым. – Чего надо?

– Вот это разговор! – возрадовался Чумп. – Значит, так. Мы – мирные странники, веришь? Ну и не надо. Хотим добраться отсюда до Хундертауэра. Знаешь такой городок на крайнем севере?

– Нет. Я-то тут причем? Я вас не держу. Хотя…

Взгляд ведьмы снова расплылся, ибо Кижинга вернулся в строй, истово отряхиваясь и бросая свирепые взоры на эльфийку. Та решительно указала ему на маячащие в отдалении высокие заросли орешника.

– Сгинь. У нас тут деловой разговор.

– А я что?..

– А ты пойди погуляй. Сперва дело, паладины потом. Можешь еще этого с собой взять, а то он тоже порой в паладины метит.

Хастред возмущенно двинул плечами. Вот уж не собирался!

– Благородная дама, – Кижинга церемонно качнул заткнутой за пояс катаной, на эльфу покосился с ненавистью, растопырил руки и взбугрил мышцы, словно бы невзначай демонстрируя, что это его врасплох застали, не ожидал подлянки от существа столь хилых субституций, а так-то он мужчина видный и в высшей степени представительный, а также атлетически сложенный, ценящий женскую красоту, обученный грамотному обращению с ею и, вообще, совершенно не прочь, – Прошу Вас помочь моим бестолковым путникам в разрешении их вопросов, ибо обстоятельства… обстоятельства…

– Ибо они, – поддакнул Чумп. – Как всегда.

– …ибо так. Я же буду иметь честь представиться Вам по всей форме после того, как…

– Да ясно все с тобой, – оборвала его эльфийка. – Вот же мать вашу, думала, сбежав от папаши – избавилась от велеречивостей, так нет же, теперь каждый дикий орк норовит лапши накрошить! Хорошо хоть виршей не читаешь и облаками любоваться не зовешь, похабник, но еще бы шею помыл сперва!

– У каждого свои вкусы, – рассудил Чумп. – Кому-то мытая шея все обаяние уничтожит. Таки скажи, уважаемая, – эльфийка злобно хрюкнула под нос, – не можешь ли ты нам пособить какими своими ведьминскими фокусами, или, к примеру, подсказать, где еще можем найти подмоги?

Ведьма озадаченно на него воззрилась.

– Не поняла. Тебе скорости надо придать? Если так, могу, пожалуй, чудное зелье сварганить… Его внутрь – и вмиг унесешься за дальние земли.

– На всех? – восхитился наивный Хастред. – У нас один большой есть, ему одному, поди, целый горшок нужен, не то не долетит, грюкнется посередине где-нибудь, а без него нам туда вроде как и незачем – только по шеям получим!

– Горшок так горшок, – согласилась ведьма без споров, лицо ее издевательски исказилось. – Хоть ведро. Для хороших… людей?.. ничего не жалко. Только наварить надо. А действует оно быстро.

– А горькое оно, зелье это? – Хастред виновато обернулся к эльфийке и пояснил: – А то Вово наш тот еще гурман. Хучь клизмой вливай, ежели вдруг горькое.

– Вот не знаю. Еще никто, кто его глотнул, не вернулся, чтобы поделиться. Тушка здесь, а сознания ни разу.

– Да ты, мать, издеваешься, – огорчился Чумп. – Мы к тебе, понимаешь, со всею душой нараспашку и полными штанами доверия, а ты нас такими рассолами потчуешь! Фу такой быть, как выговаривали, бывало, одному моему знакомому, когда его цинизм вываливался за рамки дозволенного.

– Почтенный угу из неведомого ущелья, я решительно протестую! – отчаянно заскрипел Кижинга, как скрипит, бывало, ось несмазанной телеги. – Своими возмутительными и даже, я бы сказал, клеветническими обвинениями ты позоришь не столько эту благородную даму, которую, впрочем, опорочить по-любому непросто, сколько себя самого, и впридачу, как это ни прискорбно – всех нас!

– Я такой, – согласился Чумп без особой печали. – Мне кого-нибудь опозорить – как две щепки преломить. Но неужели ты готов хлебать такое, от чего унесешься на край света? Я бы поостерегся. Лучше уж ноги сбить, а то видел, как один такой хлебун с первого же глотка сполз в собственные сапоги кучкой расползшегося мяса.

– Да как смеешь ты подозревать преисполненную достоинств лесную вед…унью в столь нелепых и гнусных намерениях!

Ведьма тихо захихикала, немало озадачив заступника.

– Вот после этого я ее заподозрю в намерении не только нас отравить, но и надругаться над трупами, – насупился Чумп.

– Зачем же над трупами, – негодующе пискнула Тайанне. – Меняемся, ведьма? Ты нам поможешь, а мы тебе этого отдадим. Все равно никому он не сдался! А тебе, глядишь, и пригодится. Вместо собаки. Лается получше всякого гнолла!

– Я лаюсь? – оскорбился орк. – Я, знаешь ли, куда больше знаменит своим кусанием!

– Вот оба и оставайтесь, – предложил Чумп. – Эльфа лается и правда знатнее, а черного можно поближе к печке привязать, как последний рубеж обороны. Только не задаром! Нам, как уже сказано, сильно надо в Хундертауэр. Методы ваши ведьминские нам неведомы, так что мы наивно ждем чистосердечной помощи.

– Мы еще тебе денежку можем дать, – совсем уж не к месту добавил Хастред.

– А потом догнать и еще дать, чтоб не дай Занги не обидеть.

Ведьма задумчиво пригладила волосы.

– Знавала я в пору бытности молодой и красивой, – Кижинга отчаянно забулькал, как кипящий котелок на сильном огне, – Да-да, молодой и красивой, если угодно – еще более таковой, – оркское бульканье стало на порядок счастливее, зато эльфийка злобно пнула его в лодыжку, чтоб не мешал вникать, – одного знатного специалиста по общению с богами. Был он родом из гзуров, поклонялся могучему богу Энурезу, а звали его, дай бог памяти, Везде Д’рюк. Видный, тоже, был путешественник. И все время являлся за напутствиями. Скажу ему, бывало, куда идти – отправляется! Возвращается потом с благодарностями, в новых шмотках, типа добыл в путешествии, чудесные сказки рассказывает, опытом делится… Может, вас тоже так же – в смысле, послать? Я умею, я с ним так наловчилась!

– Да мы и так идем в такое, что едва ли интереснее придумаешь.

– Эх. Ну что с вами сделаешь? Разве что… – ведьма запнулась. – Помню, один раз Д’рюк уходить своим ходом отказался. Так я того… воспользовалась одним знанием, после которого он очень нескоро вернулся. Ну-ка, пошли!

Развернулась и стремительным наметом устремилась в лес, на первый взгляд безо всякого разбору, ужасно напомнив шуструю серую мышь. Кижинга недолго думая снялся с места, побежал сперва следом, потом догнал и уже рядом, а там даже и вперед вырвался, всем видом демонстрируя готовность и желание защищать.

– Совсем умаялся без справления паладинских обязанностей, – заметил Чумп вдогонку. – Видал, умник? Это только ты сразу юбку задираешь, а правильному лыцарю надо сперва даму вовлечь в такую неприятность, из которой и спасти не стыдно. Например, притащить в логово огра и надавать огру по башке.

– Глупо, – вздохнул Хастред. – Пока от огра отмахаешься, всякий интерес к юбке напрочь потеряешь. Интересно еще, что она там за знание припасла. Почему мне кажется, что большую дубину?..

– Потому что ты по молодости и неискушенности не очень-то себе представляешь, как еще можно далеко спровадить гзурского клирика.

– А ты представляешь?

– Да. Но ты все равно не поверишь, что такое возможно.

– Пошли уже за ними, – Тайанне слегка пристукнула Хастреда по макушке посохом, а Чумп опять увернулся и ловко оттанцевал на безопасную дистанцию. – Я конечно мешать ведьминскому и тем более паладинскому счастью не собираюсь, но хорошо бы все-таки добить гномов, прежде чем усилиями вашего генерала у меня образуются язва, геморрой и лысина. Тем более видела я, как вы эту ведьму искали. Скроется из виду, опять мотаться по лесу до опупения прикажете?

– Да тебе, пожалуй, прикажешь, – вздохнул Чумп. – Пошли уж.

И пошли.

Идти оказалось на сей раз совсем нетрудно, потому что Кижинга очень скоро сообразил, что огров и других чудищ в лесу нету, а если и найдутся – то ведьма, безбоязненно топающая следом за ним, небось справится с ними гораздо лучше него. Потому решил хотя бы дорогу расчистить, вытащил короткий меч и без видимой надобности сносил по пути веточки. Ведьма не возражала против столь лестных знаков внимания, хотя деревьев ей было жалко до слез – среди них, небось, еще жить, когда экзотический ухажер убудет. С другой стороны – куда они денутся?

Ведьмино жилище оказалось домиком гнолльей же постройки, хотя и обустроенным на человеческий манер. В частности, расширенные окошки оказались затянуты чем-то вроде мелкой рыбацкой сетки, и эльфийка издала завистливый вздох – ее за ночь, проведенную в доме некой сердобольной гноллихи, гнус обглодал до костей. Сами-то гноллы, от природы покрытые шерстью, насекомых совершенно не замечали и защитой от них озабочены не были. Еще при домике была обширная пристройка, и запахи, которыми несло оттуда, не так просто было бы описать. Гнусноватые были ароматы, хотя вместе с тем и не лишенные завлекательности. Так может, пожалуй, пахнуть страх, или темнота, или недобрая память; короче, не похоже было, что в пристройке этой ведьма держит заурядную кухню. Дверь дома была попросту притворена, но на двери пристройки висел самый натуральный замок – тщательно ухоженный, жирно блестящий маслом и более органично смотревшийся бы на каком-нибудь складу посреди Копошилки.

– Ого, – Чумп почесал в затылке. – Если бы оттуда так не пахло, я бы обрадовался. А то совсем уж заржавел без любимого дела. Но туда залезать мне совершенно неохота!

– Охота, не охота, а надо. Мало ли, какие там полезности?

– Ты думай, чего советуешь! – вскипела Тайанне и наподдала книжнику еще разок. – Это ж не твой подвал, или там чердак, где ты там ютишься? Это совершенно чужое помещение, и туда залезать нельзя!

У Хастреда глаза на лоб полезли.

– Это ты говоришь? Спершая папину яхту?

– Так то папина, почти что своя. Да и папа вряд ли бы стал против нас поднимать всяких местных гноллов!

– И на наши боевые резервы зариться тоже.

Боевой резерв появился из домика, таща в охапке деревянное ведерко и целую кучу самых разнообразных веток, следом же за ним вышла и сама ведьма, перелистывая кипу грубых пергаментных листов.

– Придется рисовать, – пояснила она. – Сколько вас всего?

– Нас, гоблинов, четверо, да эльфа, да орк, да еще Вово, – охотно поделился Хастред. – А Вово, он такой… его наверно за двоих считать надо.

– Одержимый?

– Хм. Вроде незамечен, – книжник озадачился. – Я имею в виду, он такой… крупный такой он. Одержим разве что желанием пожрать, зато уж на всю катушку, от души, ни отнять ни прибавить.

– Додик он, а не одержимый, – объяснила добрая эльфийка.

– Вы уж определитесь, на скольких мне готовить! – ведьма потешно подергала острым носом, вновь напомнив мышь или еще какого грызуна. – На одержимого и впрямь двойной расчет, а на додика так и вовсе, по-моему, не нужно. Я ж не вес ваших задниц выясняю, а на сколько персон мне проход заказывать!

– Еще, может, Фанту прихватить? Она смешная. Спрайтиха.

– Спрайтиху вам еще! Феям, аберрациям, полудраконам, констрактам, гигантам, плантам и уж подавно – аутсайдерам те пути закрыты.

– Не надо нам спрайтих, – согласился Чумп. – Вот тоже мне юный генерал, набиратель воинства! Считай семерых, почтенная. Только, ежели позволишь, пара вопросов – каким именно образом ты нам собираешься пособить и не требуется ли от нас какого содействия?

– Так ведь гзур-то вернулся! – напомнил Хастред. – Чего ж нам-то будет?

– Во-первых, гзур ходил под богом, да не под каким-нибудь пинателем чуждых задов, вроде нашего Занги, а под самим Энурезом, какому, почитай, полмира в предрассветный час кланяется. Во-вторых, он вернулся, но не факт что дошел докуда надо! Очень тебе надо сюда вернуться?

– Уболтал. Так правда, любезная ведьма, что от нас требуется и что из этого получится? Говори без стеснения, всем что в наших силах – поможем!

Ведьма оторвалась от своей груды записей, с прищуром глянула поочередно на обоих гоблинов – тех пробрал нехороший холодок.

– Значит так, – затараторила ведьма неудержимо, словно бы прорвавшая подгнившую запруду горная река. – Пойдете на север, найдете в горах большую пещеру, вход в нее давно затоплен, а может еще и завален, но вы ж герои, вам не привыкать. Проберетесь в пещеру, только осторожнее! Звука лишнего не издайте! В пещере спит на сокровищах древний красный дракон Тогнаургарз, Несущий Огненную Смерть. Осторожно, не вздумайте его разбудить! Костей не соберете, хоть пятерых своих крупных додиков с собой возьмите, дракон – это вам не абы какая лошадь.

Кижинга судорожно закивал, проникаясь к странной лесной женщине не только тупым обожанием, но и искренним уважением. Согласен был на все сто, дракон – зараза еще та, с ней только гоблинам и якшаться.

– В пещере дракона хранится волшебный кубок, в котором сам Айс-Эйс смешивал в свое время варево раздора, чьи эманации весь мир подняли на междоусобную войну. Дракон его подобрал в руинах последнего оплота колдуна, когда был еще несмышленым вирмлингом. С тех пор прошла не одна тысяча лет, дракон злата и драгоценностей натаскал не одну гору, думаю – завалил тот кубок к стремгодовой матери, так что выкапывать его, да не выкопать. Но надо. Так что, вот оно вам первое задание.

– Чумп чего хочешь выкрадет, – заявил Хастред без особой уверенности.

– Мдя? – озадачился Чумп. – Ты меня познакомь с этим Чумпом. Очень, наверное, полезный парень, в иных случаях незаменимый… А чего, другая чашка никак не годится? Вон у тебя ведерко какое шикарное.

– Это еще не все, – успокоила его ведьма. – Потом еще надо будет раздобыть пыльцы белого мака. Чтоб не гонять вас в Китонию, скажу что она есть в талисмане несчастной травсалийской королевы Бригитты, а тот талисман тоже где-то там в пещере, с тех пор как дракон, обжорная морда, королеву сожрал.

– Могу поспорить, что талисман дракон носит надетым на зуб, – догадалась Тайанне.

– Скорее всего так – редкостной красоты вещь, – согласилась ведьма. – Как его снять – вот тут я вам не советчица, одно могу еще раз присоветовать – дракона не будить! Так оно для всех лучше будет.

Гоблины переглянулись.

– Через Коксинику? – предложил Хастред тоскливо.

– Попросим у гноллов политического убежища, – вздохнул Чумп.

– А потом, – с упоением продолжила ведьма, – Я совсем уж не знаю как оно вам удастся, но нужна кровь дракона.

– Пошли отсюда, – совсем уже решительно постановил книжник. – Спасибо за внимание, добрая женщина. Нас, знаешь ли, хлебом не корми, дай ушибить какую гадину покрупнее, но за кровопускание дракону нас генерал зашибет. Не посмотрит что мелкие и неказистые. Очень уж любит всякую летучую гадость, наверно оттого, что задницу свою могучую таскать по земле быстро задалбывается.

– Ну, можно и без крови, – сообразила ведьма. – Хуже, но можно. Нужен глаз бехолдера. Можно совсем маленький глаз. Совсем маленького бехолдера. Если надо, я дыру в Подземье укажу, там только слепой не найдет.

– А гадость в чем? – проявил подозрительность Чумп. – Прости, тетенька, но такой уж я проницательный, что гадости за версту чую! Или этот бехолдер – тварь пострашнее любого дракона?

– Страшнее дракона – никак нет, – уверенно успокоил Хастред. – Хотя, конечно, радости мало. Но по-любому генерал его один запинает.

– А вот это совсем лишнее! Нужен глаз живого бехолдера, более того – добровольно вам отданный. И самолично бехолдером у себя вырванный.

– Да у него же лап нет!

– А кто вам обещал, что будет легко?

Гоблины развернулись и двинулись прочь с полянки.

– А чего ж тогда услуги предлагаете, при такой-то готовности? – устыдила их вослед ведьма. – Эх вы, гоблины, бестолковое племя. Ладно, я пошутила. С вас пять золотых, за материальные компоненты. Валите туда, где своих додиков оставили, и возвращайтесь на закате. Будет вам дорожка – не скажу докуда, это уж не загадывают, как само выведет, но на нее ступить пособлю.

– Позвольте остаться и помочь! – радостно взвыл Кижинга. – Хоть род мой и неспособен к магии, но я прослежу, чтобы никто не нарушил!..

– Проследи, проследи, – согласилась ведьма охотно. – Чтоб всякое не одолевало. А вы чего встали? Если к гноллам, то это вам вон в ту сторону. Если все-таки хотите попытать счастья с драконом – то в обратную. До гор не так уж далеко.

– А скажи-ка, – Тайанне сотворила над собой чудовищное усилие, даже побагроветь от натуги ухитрилась при всем очевидном малокровии, – уважаемая (ух!), что ты нам все-таки за дорогу предрекаешь? Не лучше ли нам и впрямь к дракону?