Текст книги "Генерал Панк. Дилогия"

Автор книги: Сергей Чичин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 54 (всего у книги 60 страниц)

Прервало философствования ветерана вылетевшее из чащи друидическое колотило. Его увесистая боевая часть угодила точно по затылку карателя, смяла яйцевидный бургиньот в некое подобие походного выпукло-вогнутого котелка и вышибла сознание бедняги вместе с тугими кровавыми струями из горла и носа. Следом за своим оружием появился и сам Зембус. Вынырнув из, казалось бы, насквозь просматриваемого куста, он шмыгнул наперерез воинам, надвигающимся на Кижингу. В темноте глаза друида полыхнули вдруг зловещей желтизной, выставленные пустые руки диковинно скрючились, словно прорастая когтями, и даже грубые черты физиономии потекли, вытягиваясь в длинное хищное рыло. Лошади взвыли в ужасе. Хоть хозяева и муштровали их нещадно, но посреди ночного леса оживший кошмар надежно взял верх над незначительной болью от удил и шпор. Ближайшие две лошади поднялись на дыбы, вышибив из седел своих седоков; те, что были подальше и не столкнулись с чудищем нос к носу, повели себя существенно деликатнее – просто пустились наутек.

И нарвались на чудище почище.

Тот, что волей судеб оказался во главе отступающего отряда, попросту звякнул латами и развалился пополам. Казалось, сама тьма отрастила длинный выступ, перерубивший бедолагу на уровне пояса. Следующий воин успел заметить еще и пару продернутых кровавыми прожилками глаз, распахнувшихся посреди ночной темени, а также расслышать характерный крякающий звук, с которым черный клинок был направлен по его душу. Меч генерала Панка, обросший немалым количеством легенд, развалил его бок вместе с кольчугой. Впридачу, уже проносясь мимо, генерал из чисто хулиганских побуждений грянулся с маху плечом в лошадиный бок, отшвырнув животину в сторону, и приступился к следующему карателю. Тот ухитрился разглядеть очертания гоблинской фигуры, а может, просто предугадал ее движения и закрылся длинным каплевидным щитом – не придерешься, ладно защита поставлена! А вот с фантазией слабовато… Генерал ухнул, изменил движение клинка, выписал им сложный переводной вензель и с одного маху снес голову лошади. Труп несчастной животины рухнул на колени, всадника неудержимо мотнуло через обрубок шеи, а генерал, не останавливая своего победного шествия, сделал еще пару шагов в прежнем направлении и рубанул еще одного вояку. На сей раз клинок столкнулся-таки со щитом, рассек его оковку, развалил гнутые доски и на излете зацепил кончиком бедро воина. Торжествующий рев зародился где-то на задворках мощных генеральских легких, разодрал в клочья замершую в испуге ночь и раздольной волной излился в нее, перепугав до судорог многострадальных лошадей, самих карателей, привыкших иметь дело с воинами пусть умелыми, но не такими же бесноватыми, и даже Хастреда, который хоть и понимал, с кем связался, но от природы был интеллигентом-перестраховщиком и на общем гоблинском фоне прямо-таки непротивленцем.

И уж подавно всех, включая Зембуса, эльфийку и даже отчасти самого генерала, напугал ответный рык, раздавшийся в лесу не сказать что очень близко… но, надобно заметить, такиезвуки никогда не звучат слишком далеко. Напротив, всякий раз кажется, что куда органичнее они звучали бы там, откуда не достигли бы вашего слуха. Даже Кижинга, которому по роду деятельности всякие формы страха были заказаны, и тот нервно передернул плечами. Тут своего-то свирепого не знаешь куда деть, чтобы и под ногами не путался и не отходил слишком далеко, а то влипнет еще в такое, откуда всей бригадой не вытащишь! Видимо, все беды от смирения. Сносишь безропотно этого – боги второго добавят. Хорошо еще, если этот второй ревун на вражьей стороне, тогда они с генералом друг друга перебьют без лишних осложнений. А если вдруг потенциально союзный?

На какой-то момент среди деревьев возникла сумятица, вылившаяся в итоге в крупную потасовку. Каратели поспрыгивали с предательских четвероногих и проворно сбились в круг, ощетиненный клинками на все стороны. Хастред, тихонько поскуливая по поводу опаленной физиономии, от участия в бою отвертелся и даже заготовил убедительную отмазку: он-де счел должным пересчитать потери. Эльфийка тоже не возжелала ратоборствовать, тем более что последнюю на сегодня силу угробила на то, чтобы обжечь морально нестойкого гоблина. Зато с энтузиазмом подошел к делу генерал. Смекнув, что в темноте хумансы его практически не видят, он не отказал себе в удовольствии описать вокруг карателей полукруг почета, заодно выйдя на общую с собратьями сторону.

– Итить твою, – вырвалось у него непроизвольно при виде полуобернувшегося Зембуса. – Ты, эт самое, себя нормально чувствуешь?

Друид издал измененным горлом вялое курлыкание, передернул обвисшими плечами. Сам он решился на такую трансформу исключительно из желания проверить, не отказал ли ему лес в исконно друидских умениях. Лес, как оказалось, не отказал, зато теперь предстояло усиленно концентрироваться, чтобы не поддаться незатейливым волчьим мечтам закусить свежей конинкой и удрать в глубокую чащу доживать свой век под корягой.

– Выглядишь неважно, – поддержал Кижинга, оказавшийся от него по другую сторону. – Сколько раз говорить – не жри всякую гадость, что на деревьях растет.

Возмущенный таким отзывом о дарах леса Зембус встряхнулся, в несколько секунд втянув и когти, и ощетиненную морду (хотя не сказать, чтобы стал от этого симпатичнее) и с некоторым облегчением перевел дух. В последний раз, обернувшись волком, дабы погонять по лесу раздухарившегося барона, вернуться в нормальную форму без посторонней помощи так и не сумел. Хорошо, что набрел на выступление вождя местных борцов за справедливость перед крестьянами; в вызванном алкогольном отравлением запале тот светоч свободы взялся призывать освободиться от рабских привычек, для начала под тихий ропот публики покидал в болото отобранные у какого-то проезжего купца товары, а потом взялся сливать из бочонка прямо на землю брагу. Сей поступок так глубоко тронул сумеречную друидическую душу, что на месте распластавшегося в кустах волчары мигом разогнулся рассвирепевший сын Лего, подхватил ближайший дрын и припустился объяснять вождю народов всю ущербность его позиции. Кстати, так и не добрался, ибо крестьяне были ближе и отнеслись примерно с таким же пониманием. Вождя его помятые подручные долго еще вытаскивали из той самой трясины.

Так же и сейчас – слетела волчья личина, унося с собой богатейший мир запахов и тонко ощущаемую голыми пятками дрожь земли. Явились из ниоткуда расхристанные бахилы, неуклюжая железка на поясе, которая, однако, сама собой органично выпрыгнула рукоятью в ладонь, и знакомое кипение рвущейся наружу магии где-то за кадыком. И как раз вовремя: по обе стороны мерным шагом двинулись на карателей генерал и паладин, и пришлось наддать, чтобы не поломать строй. Не удержался, на ходу мазнул свободной ладонью перед лицом, пробурчал несколько давно знакомых слов, и кожу защипало, словно стягивая засохшей мыльной коркой, а на деле – преображая в подобие древесной коры. Хоть какое-то подобие защиты, а то эти красавцы, что по бокам, в доспехи упакованы по самое не пугайся, понятно на кого первым делом обратят внимание атакуемые.

Тлеющие от эльфиного файрболла трава и листья если не озарили наступающую троицу, то по крайней мере подсветили силуэты, и каратели развернулись навстречу. Надо отдать должное – никто не побежал, только один свернул за спины товарищей, где лихорадочно принялся вращать арбалетный взводной ворот. Остальные, а набралось их с полдюжины, рассыпались так, чтобы не мешать друг другу, в центре оставив крупного малого в доспехе с шипами, вооруженного двумя булавами. Не такими, какие уважал Вово: бесхитростный груз на рукояти, а хитрыми, ощетиненными заточенными ребрами из увесистых оголовков, такие в рыцарском сообществе почитаются оружием неправедным, сродни хитрому кривому кинжалу или разбойному кистеню. Воин сделал пару мелких шажков назад, не из боязни – попросту вытягивая на себя неосторожного противника, дабы подставить его боками под мечи соседей, и завращал обеими булавами с такой скоростью, что в глазах у противников зарябило, а сами они приостановили наступление.

– Устанет скоро, – предположил Кижинга цинично. – Дубинки и улетят. Хрена так долго помашешь.

– Они на руки петельками надеты, – возразил генерал со знанием дела. – Чтоб не улетали. Хумансы горазды на придумки! Слышь, шаман, этот твой. Прямо на тебя смотрит.

– Ты тоже на меня смотришь, – уличил Зембус. – Я чего – рыжий? Или какого иного нежного окрасу? Он совсем не в моем вкусе.

Один из карателей как раз обогнул за деревьями наступающих и выбросился сбоку на Кижингу. Орк качнулся в сторону, отвел кончиком лезвия его меч, влился навстречу и двинул локтем под наносник шлема. Хастред, усевшийся в отдалении спиной к дереву с видом на ситуацию, болезненно ойкнул. Теперь до него дошло, на кой паладин таскает неподъемные стальные болванки! Самого как-то хватили по морде латной перчаткой, и то Чумп потом две недели нос вправлял (хотя, возможно, ему просто нравилось измываться над приятелем). А тут хорошо поставленный удар навьюченными на локоть и еще оформленными в удобную для удара ребристую форму двумя фунтами чистой стали… Добавки не потребуется! Однако по широте души орк добавил – поймал падающего воина, зажал его голову под мышкой и резко крутнулся на месте, сламывая позвонки.

– Вот это свой малый, – одобрил генерал. – Ну-ка я тоже…

Шагнул в сторону, с кряком рубанул по тоненькому деревцу рядом, после чего припал к нему плечом, навалился всей массой и обрушил стволик в сторону от себя. На одного из воинов дерево обрушилось массой шелестящих веток, не задавило, да и тонковато было, чтобы зашибить здоровенного мужичину, но отпрянуть заставило, к тому же порхнули в сторону шелеста еще двое ближайших, свирепо обрушили клинки, так что только хруст веток пошел.

– Ну ладно, уболтали, – уныло признал друид. – Смотрите и учитесь.

Меч он небрежно воткнул в дерн под ногами, вскинул руки и энергично выбросил их в сторону размахивающего булавами карателя.

Лес вокруг немедленно наполнился сухим скрежещущим потрескиванием. Пробуждаясь от ночной спячки, зашевелились сотни и сотни мельчайших лесных обитателей. Насекомые сплошными волнами выбрасывались из своих убежищ в расщелинах коры, гнездах, под опавшими листьями и верхним слоем земли, в траве, в кустарнике, в корнях… Воля леса неумолимо гнала их на убийственный зов того недоразумения, которое почему-то называется другом природы, а на деле регулярно творит безобразия почище любого врага. Таковы правила игры!

Воин взвыл в ужасе, когда извергнутое самой землей живое шелестящее покрывало со всех сторон набросилось на него. Отмахнулся булавами раз и другой, прочерчивая широкие прорехи в накатывающих тараканьих волнах, угодил одной из булав себе по колену, взревел уже от боли, но тут же захлебнулся и заперхался, ибо настырные насекомые хлынули и в разинутый рот, повалился на землю и очень быстро скрылся под сплошным покрывалом стрекочущих телец.

– По-моему, он такого не заслужил, – подал голос Хастред. – Как-то ты с ним нечестно! Нет бы, как водится у честных бойцов, грудь в грудь!

– Поди сам грудь в грудь, – предложил Зембус устало, извлекая из земли меч. Отдача от заклинания накатила тяжелой волной, подраться и правда было бы менее утомительно, но чревато лишними травмами. Не хватало еще покалечиться, когда под боком город, который еще отвоевывать, и кто-то ревущий так, что уши закладывает.

– Саам?.. – Хастред коснулся щеки, сморщился от тянущей боли в месте ожога. – Нет уж, увольте. Будем считать, что он таки заслужил.

– Нас не погрызут? – опасливо уточнил генерал.

– А ты не лезь, – дипломатично посоветовал друид. – Авось и не допрыгнут.

Генерал и не полез, более того, демонстрация боевой мощи магии быстро развеяла его азарт; он упер меч острием в землю и с любопытством принялся следить за мечущимися в отдалении воинами. Те прекратили рубить несчастное дерево, предприняли попытку отвоевать у живого ковра своего товарища, расшвыривая насекомых повернутыми плашмя клинками, но несчастный уже и дергаться перестал. Тот, что заряжал арбалет, наконец преуспел и выпалил в ближайший силуэт. Силуэт увернулся, скрежетнув доспехами, и разразился обидным оркским смехом.

– Ну что, не надоело выдрючиваться? – совсем уже миролюбиво предложил генерал. – Вам нас не одолеть, а нам на вас только силы тратить. Шли бы себе поздорову куда подальше, а? Тут вам все равно ничего приятного не обломится.

– Только пусть расскажут, сколько их всего тут, – воззвал Хастред. – Вот же не было печали, сотня капитана Ульпитрия! Мы, конечно, бивали и не таких, но в лучших домах Дримланда рандеву принято назначать заранее. Верно я говорю, рыжая?

– А ты-то откуда знаешь, паршивец? Назначать ты можешь сколько угодно, только кто ж позарится на такое сокровище?

– Не поверишь, но желающих хоть отбавляй. Таких вот, как эти, злых и с мечами. Порой даже приходится – как это по-эльфийски? – динамить. Ибо на всех сил не напасешься.

– Вот и додинамился, все тобою кинутые тут собрались. Здесь и сейчас. Поди спой им про нежные чуйства.

– Нет уж, пусть генерал. У него ж опыта больше.

– У него все больше, хотя гзуризмами попросил бы не оперировать, – огрызнулся Панк. – Ну, решайтесь уже! Сдаться иной раз не позор, тем более что нам даже оружье ваше не нужно. Уматывайте себе, и не попадайтесь более!

– Сдаться всегда позор, – возразил Кижинга запальчиво. – Так что я бы предложил скорее вариант с отступлением, переходящим в паническое бегство.

– Оно и верно, можно подвести под стратегический маневр, – согласился генерал. – Итак, отступайте себе, или наш колдун зверушек покрупнее покличет. Когда сбежится столько же ведмедей, сколько таракашек, всем вам станет слегка не по себе.

– Так-таки и столько же? – нахмурился друид. – Ну, если постараться и посчитать самых маленьких…

Каратели осторожно принялись пятиться. Быть погребенными под ковром из живых медведей явно оказалось удовольствием за гранью заурядного воинского разумения. Однако их отступление прервано было появление из чащи очередной порции кавалерии, в которой доблестные подчиненные Ульпитрия со всем пылом опрометчивости признали вторую часть своего отряда и с радостными воплями перешли в атаку. Десяток тяжелых сапог с хрустом протоптался по кишащему ковру насекомых, и мечи сшиблись с пронзительным дребезгом оголодавшей стали.

Разобраться, кто здесь с кем бьется, было уже невозможно. Зембус сразу отпрыгнул подальше от взвихрившего свой железный смерч генерала, пригнулся на всякий случай, меч отвел в сторону для жалящего выпада, короткого и смертоносно точного. Со своего уютного места под деревом одним прыжком сорвался Хастред: бежать некуда, к тому же опасно и глупо, нужно использовать преимущество темноты, пока оно есть, ведь в руках у вновь прибывших полыхает веселым пламенем очередная батарея факелов!..

– Это гоблины! – выкрикнул последний из карателей, так и оставшийся на месте, взводя в очередной раз тетиву арбалета. – Бейте их!

От свежеприбывшего отряда отделилась массивная гороподобная фигура, одна из немногих, что обходились без подсветки; увесисто топоча, добралась до крикуна, верхняя часть горы походя чуть перекосилась в седле и взмахнула рукой с такой мощью, что застонал разрываемый воздух. Удар вышел оглушительным, напрочь поглотив сдавленный вопль воина, и швырнул безжизненное тело вперед, на линию боя, едва не придавив им Кижингу.

– Я тебе пошвыряюсь! – возмущенно гаркнул паладин в темноту. – Я тебя узнал! Это ты вопил так, что медведи разбежались!

– Это я вопил, – уточнил генерал, с удивительной для его грузной туши лихостью вытанцовывая среди отчаянно полосующих темноту воинов и периодически даже ухитряясь задеть то одного, то другого кончиком клинка по доспехам.

– Ты вопил – медведи только насторожились. А от него побежали!

– А этот, надо заметить, до того смахивает на давешнего Искателя, – тоскливо отметил Зембус. – Неужели еще один? А грамотей говорил – они редкие!

Повисла краткая зловещая пауза, за которую у генерала успели разболеться недавно перебитые кулаком Искателя ребра.

– Кто тут на гоблинов? – просипела глыба из тьмы с характерным каркающим акцентом обитателя Земли Вечного Холода, в которой ноздри смерзаются и издавать звуки приходится попутно с дышанием через рот. – Морт, бей гадов!

– Свои! – взвыл генерал радостно. – Вот она подмога, а вы говорили! Эгей, лысый, ну-ка покажись честному народу!

Попавшие в двойной оборот каратели разобрались наконец, что если не везет – то это, как правило, надолго, и с некоторым запозданием вняли генеральскому совету: пустились наутек. Сперва двое наиболее шустро мыслящих, за ними и остальные, еще оставшиеся на ногах, а с пути последнего Хастред еле успел убраться, ибо несся тот, как генерал за пивом, не разбирая дороги. Книжник махнул ему вслед топором и не попал, с такой скоростью тот миновал опасную зону и скрылся среди деревьев.

Еще одна фигура отделилась от ряда всадников, выехала вперед, не вступая, однако, конскими ногами во все еще шевелящийся ковер насекомых. Рука с факелом подалась вперед, освещая место побоища.

– Панк? – осведомился всадник с оттенком недоверия. – А почему лес еще стоит, а враги еще бегают?

– Старею, – признал генерал с тоской. – Слушай, шаман, ты не мог бы расформировать свое воинство? Уж больно гадостно хрустят.

– Как только выплатишь жалование, – буркнул Зембус, неохотно выпрямляясь из своей любимой проваленной стойки. – Плюс сверхурочные, подъемные, сметные и боевые. Папаша говорил: воину грамотность в финансах – первое дело!

– Какое тебе еще жалование?

– Да мне чего? Им, хрустящим. А то еще по твоему заказу сюда бежит толпа медведей, этих уж вовсе лучше не злить.

Пощелкивающее жвалами, потрескивающее крылышками и шелестящее мириадами крошечных ножек покрывало наконец рассыпалось, славно потрудившиеся насекомые брызнули по своим ночным убежищам, и в несколько секунд на земле не осталось ничего, кроме обглоданного почти дочиста скрюченного скелета в залитых кровью доспехах.

– Эк его, – с уважением признал всадник. – Сразу видно, дупоглоты потрудились. Я гляжу, мы к самому времени?

– Мы и сами справлялись, – не дал умалить своих заслуг генерал. – Хотя, конечно, рады и все такое. Как добрались?

– Чуть в болоте не утопли, – посетовал Морт. – Прочли, сталбыть, в письме твоем, чтоб через Топь эту гадскую не ездили, однако ж от дома отъехав засомневались: а верно ли прочтено? Топь вот она, а за ней и Хундертауэр недалече, а то крюка закладывать – велика радость! И так двоих потеряли в корчме.

– В драке?

– Скажешь тоже! У одного заворот кишок, у другого белая горячка. К тому же тот альв, которого изловили с целью прочесть послание, показался задним числом подозрительною личностью, мог умышленно переврать послание, а прочитать наново было никак невозможно, потому как письмо дома осталось. Так мы через Топь таки и двинули, и вот мое тебе слово, что домой я поеду хоть трижды обходными путями, только бы не снова здорово. Ты глянь, выехал с полным копьем, а добрались всего пятеро, да мы с ним вот!

И указал на соседа, который чуть подал вперед свою зверюгу, и из тьмы выдвинулось сперва свирепое рыло матерого вепря, а затем и сам черный стальной монумент с массивным треххвостым кистенем в опущенной лапище.

– Это вот парняга, который к тебе, Панк, приехал в гости, на побывку, как раз когда тебе приспичило родину посетить. Из самой что ни на есть Земли Вечного Холода. На день всего и разминулись, бывает же такое! Глядишь бы, вдвоем отправились – вовсе иначе бы сложилось.

– Да я и слышу, родной прононс! Здрав будь, братец.

В глухом черном шлеме загадочно то ли хлюпнуло, то ли шмыгнуло.

– Здорово, – прогудел приезжий сиплым басом. – Я это… Хайн я. Ты, что ли, генерал Панк будешь? Меня к тебе, это самое… из наших краев. Опыту, сказали, у него… и всякое такое. И чтоб стал не хуже!

– Опыту тебе будет – в три горла жри, – успокоил его генерал. – Эгей, рыжая! Тебя там случаем не зашибло? Эх, вот незадача! Ну да ладно. Смотри вот – прислали парня набираться у меня опыта! Это ли не общественное признание?

– Это массовый кретинизм, – печально отозвалась Тайанне. – Поди, погонишь сейчас бедолагу на стену? Открою тебе секрет, генералище: опыт можно передать и без прогоняния парня через все колотушки, которые на твою долю выпали.

– Колотушки? – озадачился Хайн не на шутку. – Которым тут колотушек?!

И показательно вскрутил над шлемом свое экзотическое орудие. Все три шипастые гири вспороли ни в чем неповинный воздух и на излете грянулись в соседнее могучее дерево. Оно, кстати, не таким уж и соседним было, но размах рук у северного гостя приключился самому Занги на черную зависть. И сила соответственная: с дерева посыпались белки, гнезда и даже шишки, тем более удивительные, что древо было откровенно лиственное.

– Хотя, если подумать, хуже не станет, – передумала эльфийка, впечатленная эдакой демонстрацией силы. – Пускай и этому по тыкве двинут, авось поутихнет.

– Хорош, красавец! – умилился генерал. – Вылитый я в молодости. Много он народу зашиб, пока досюда добрались, Морт?

– Не так уж, – прогудел Морт добродушно, неловко стянул единственной свободной рукой шлем-горшок, обнажив потную лысину, и с удовольствием помотал головой, стряхивая пот. – В смысле, было бы больше, кабы я его не взялся воспитывать по дороге, учить как тут у нас принято. Чтоб, значит, в драку не лез почем зря! Я учил. Харальд учил. Помнишь Харальда, он у меня двадцать лет в свите проездил, богослов, язви его в душу! Научили таки. На свои головы. Когда тварюка какая-то в той Топи Харальда жрала заживо, парняга знай себе бурчал под нос – драться, мол, неправедно, завсегда добром решить можно!

– Это ты его такому учил? – недоверчиво переспросил генерал, почесывая затылок. – Не больно-то верится. Ты ж всю жизнь под добром понимал только всяку утварь да предметы обихода, а уж решений сложнее чем взять еще по паре пива я за тобой вовсе не припомню!

– Больше Харальд. Я-то, сам знаешь, все более уповаю на авторитет и иные формы понтования, нежели на добронравие. Так бы и полегли все, ибо ту гадину мечи особо и не пробивали, но тут она свина евонного куснуть нацелилась!

– Это не свин! – возразил Хайн запальчиво. – Это боевой хрюкач. Катитесь вы со своим добром, ежели в его целях моего хрюкача жрать будут!

– Вот-вот, так примерно и в тот раз сказал, – удостоверил Талмон. – А потом как схватит ту страшилу за хвост, как поволочет, да как швырнет в самую что ни на есть трясину! И ведь здоровущая же была гадина, с буйвола размером, только ваш брат с ней и мог, как со щенком надоедливым!.. Так что ты его тоже не зли, мало ли что! И, главное, на хрюкача не зарься, у них видать суровая мужская дружба. Или даже родственные отношения, ибо мордами схожи малость.

Хайн смущенно потупил забрало.

– Разозлился я, – пояснил он почти жалобно. – Я как разозлюсь, так держите меня семеро или не держите – вовсе неважно. Откуда только силы прибывают!

Генерал вдруг остро на него прищурился, даже свое чесательное движение отставил, чтобы не отвлекало лишний раз.

– Как разозлишься, говоришь? Что-то знакомое! Из самой, говоришь, Земли Вечного Холода? А часом не из поселка ли на западном склоне…

Но прояснить этот животрепещущий вопрос у Панка не получилось, поскольку из чащи появились новые действующие лица, а именно – вторая часть отряда карателей. Вылетели они прямиком на остатки сильно поиздержавшегося отряда Талмона и, не задумываясь, бросились в атаку. Рыцари Морта не ударили в грязь лицом и, несмотря на несомненное количественное превосходство противника, бой приняли стойко. В тусклом факельном свете различить, где свой, где чужой, было проблемно, вдобавок обе стороны экипированы были кто во что горазд и никаких отличительных знаков не носили, так что два отряда мгновенно образовали сплошную катавасию, наполненную дребезгом оружия и сиплыми воплями.

– А вы тут не скучаете! – просипел Морт, факел отшвырнул и с энтузиазмом нахлобучил обратно на голову шлем. – Ну что, Хайн, врежем гадам?

– Драться неправедно, – проблеял Хайн жалобно. – Харальд учил! Добром, говорил, завсегда можно!

– Хрюкача сожрут! – не растерялся генерал.

– С дороги, Стремгод вас вылюби!!!

Хрюкач с потрясающей сноровкой развернулся на пятачке вокруг себя и неумолимым тараном рванул в гущу свалки. Хайн взревел еще раз – так, что эльфийкины кудри расплело в паклю, Зембус, начавший было концентрироваться на очередном фигурном заклинании, сбился и выпалил слова совсем не те, какие собирался, а генерал споткнулся и машинально распахнул рот, чтобы не лопнули барабанные перепонки. Впридачу, добравшись до кипящей драки, Хайн перехватил свой кистень обеими руками и с могучего замаха ввалил ближайшей лошади под круп. Задние ноги несчастной скотины взметнулись много выше головы, седок вывалился через голову, сверху его припечатала не удержавшая таки равновесия и рухнувшая на спину лошадиная туша.

– Тоже кобольдов сын? – хмуро полюбопытствовал над ухом генерала Хастред.

– Кабы не кого похуже, – отозвался Панк загадочно. – Пошли, покажу тебе один ударчик, и для топора подходящий.

– А у меня от этого погоны не вырастут? Мне ж еще жить с такой репутацией.

– Ох, что будет, – встрял Зембус сконфуженно. – Я это… сбился я. Может, дернем отсюда, пока оно не сработало? Тем более, что оно и сработало уже…

Из месива тел и мечей донесся первый панический вопль, затем второй, затем сразу много, мечи перестали звенеть, и только рык Хайна, гудящие отзвуки раздаваемых им плюх да ржание перепуганных лошадей заполнили повисшую над лесом брани тишину.

– Ты опять?! – сообразил генерал, опасливо потягивая носом. – Ну да, точно, чтоб ты пропал, колдун негодяйский! Своих-то зачем, скотина ты безрогая?!

– Это у эльфов магия – дело тонкое, – пробурчал друид с остаточным достоинством, но уже начиная пятиться от бывшей битвы, превратившейся в конгресс испражнятелей. – У них и мечи узкие, и сами они, ты ж видал… А наша лесная – это как вон та треххвостая штука, отмахнешься – переулочек, и мертвые с косами… или не с косами. Я пошел?

– Да что ж вы за бойцы такие?! – проревел в ярости Хайн. – Морт! И ты! Да кого ж тут можно настолько испугаться!

– Всегда мечтал погибнуть до тех пор, как подступит старческая немочь, – тоскливо известил Талмон, бессильно свешивая руки. – Вот же не повезло… дотянул, значит. Раньше надо было с гиканьем и на копья! Теперь… где тут отстирываться-то? Теперь понимаю исконный смысл выражения «просрать битву»!

Кижинга, на сей раз в зону действия заклинания не попавший, отскочил на всякий случай еще подальше и возвестил оттуда радостно:

– Как же все-таки здорово, что мой род к магии вовсе неспособен! Никакой словесной грубостью против себя не восстановишь сразу столько народу!

– Да какая там магия, – смущенно промямлил друид и, встрепенувшись, рванул бегом мимо генерала и эльфийки подальше в лес.

– Магия?! – ропотом прокатилось по деморализованным рядам бывших бойцов.

– Магия? – переспросил с затаенным облегчением в голосе Морт, неуклюже ерзая в седле и приподнимаясь на стременах.

– Магия, шмагия, в компот гадить не надо! – проревел неуязвимый для друидических каверз Хайн и, душевно размахнувшись, хватил по шлему случившегося рядом растерянного карателя. – Чтооо?! Хрюкач, верный боевой друг, и ты тоже?!

– Я где-то слыхал, что у хумансов и свинов генотип похожий до безобразия, – пояснил Хастред генералу. – Вот оно, наглядное подтверждение.

– Гено – как? Это вроде генералитета?

– Ну, типа того. Ты не заморачивайся.

– Если именно так вы и воюете, то понятно почему с вами никто не хочет связываться, – с ехидцей сообщила эльфийка. – Не столько перебили, сколько изгадили! Какое уж тут благородное искусство войны, в котором иные народы с малолетства своих чад наставляют. Успевай только горшки подтаскивать!

–Не под-, а оттаскивать, – поправил Панк. – А ты сама бы чего-нибудь добавила. Как вон колдун напророчил, фигурно эдак, чтобы только избранным перепало.

– А как я их различу? Они все на одно, с позволения сказать, амбре. К тому же сегодня я и так все нормы перевыполнила.

– Я различу!!! – Хайн продолжал свое победное шествие. Достойного сопротивления ему оказать каратели не могли, будучи оконфужены самым жестоким образом. Под тяжеленными гирями плющились и прогибались доспехи, брызгали щепой раздробленные щиты, несколько мечей, захлестнутых цепями, вылетели из рук владельцев и унеслись в темноту, с глухим стуком повстречавшись в ней с деревьями. Немногие воины успели развернуть коней и пустить их вскачь в лес, налетая на ветви и бессильно матерясь на скаку. Причем на большую часть это оказалась потрепанная дружина Талмона, повергнутая вредоносным друидом в ничуть не меньшую панику, нежели невезучий гномий разведотряд.

– А ручеек тут есть недалече! – прокуковала темнота опасливым друидским голосом.

Хайн остался на отвоеванном пространстве в гордом одиночестве, если не считать разбросанных по земле тел и даже одного вояки, заброшенного на толстый сук выше головы верхового гоблина. Кистень убирать северный гость не спешил, подозрительно оглядывался на каждый шорох и вообще всячески радовал генеральский глаз.

– Вот с такими парнями я бы уже давно всем миром командовал, – поделился генерал с Хастредом. – Это не абы какие грамотеи и колдунавты. Спорим, ежели его спросить, разумеет ли грамоте, врежет от обиды так, что уши отвалятся?

– Так врежу и я за такие глупые вопросы, – уязвленно отрезал книжник. – Ясно же, что разумею! А меж тем, генерал, у меня есть идея, за которую я сам себе готов мозги вырезать, чтоб таких подлянок не подкидывали…

– Ножик одолжить?

– Спасибо, оставь себе, на случай если вдруг грамоту освоить приспичит. Я вот о чем, – Хастред указал на смутно темнеющий среди деревьев удрученный конский силуэт. – Сам же понимаешь, после нынешнего так и так войну можно считать развязанной. А протяженностью своею славна исключительно кампания, модуль же у нас и так выходит излишне затянутый. Надо его форсировать!

Генерал нахмурился, оглядел лошадь.

– Не пойму я толком вас, грамотеев. Ежели ты таким сложным манером похабничать продолжаешь, то вон тебе девица, она давно на тебя исподтишка зубом цыкает!

– Тьфу на тебя! Генерал, я говорю – пора в город врываться! Ежели в темноте ухитримся сойти за этих самых, попришибленных, то авось проскочим к башне и прихватим гнома прямо в койке. К тому же там Чумп, а это тот парень, который ну очень хорошо умеет все понимать и на ходу подыгрывать. А когда гном у нас в руках будет, тут уж поторгуемся! Они, гномы, сильно за свою шкуру трясутся, сам же своих вояк и осадит.