Текст книги "Изъ Москвы с любовью. Том 2 (СИ)"

Автор книги: Сергей Кусков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 24 страниц)

– Так что я серьёзно, с ним надо заниматься. Если у вас некому – людей подкину. Было бы желание. – Снова шпилька в адрес дружины. – Вам одного покушения мало было? Физика, скорость реакции, мышечная сила – это капельки сами по себе, но в сумме могут помочь выжить, если ни дай бог что-то случится ещё раз.

– Лид, давая я вначале с Ирой поговорю? – судя по лицу тётьНасти, она лимончик скушала. – Потом позвоню, решим.

– Хорошо. Кадет Синицына, свободна! – снова обернулась она к моей сопровождающей. – Марш на занятия!

– Есть марш на занятия, госпожа полковник! – козырнула девушка, уставно развернулась и побежала ко входу в проходную.

– Бить сильно будете? – поинтересовался я, – переводя глаза на тётьНастю.

– А поможет? – скривилась Горлица.

– Не-а, – уверенно покачал головой. – Женя уже пыталась.

– А если по жопе всыпать? Как наши пращуры завещали, ремнём, а не как Женя?

– А смысл? – пожал я плечами. – Воспитательного эффекта ж не будет хоть так, хоть так, а значит «как пращуры» вызовет только озлобление с моей стороны и желание нассать вам в тапки в будущем, коего вот сейчас, в данный момент, нет. Вы решили меня протестировать, поставили в сложное положение. Дважды. Я выкрутился. Как? Как мог – так и выкрутился. Тест закрыт, всё понимаю, ощущаю себя красавчиком и претензии к вам не имею. А значит и шкодить не буду. Зачем всё усложнять? Поехали домой что ли?

Они все четверо так и стояли с обалдевшими лицами, включая князя.

Первой ожила глава дружины:

– Это ты прав, тест закрыт. Если обещаешь не баловаться, карать и тем более бить не стану. Я педагогику изучала.

– Ну, вот и договорились! – просиял я. – А я хоть не провалил тесты?

– А это уже не я решаю, – усмехнулась тётьНастя. – Потом узнаем. Кстати, позволь представить тебе князя Василия Ивановича Голицына, супруга главы княжеского рода Голицыных. Василий Иванович возглавляет Посольский приказ, а значит в отсутствие матери, второй человек в государстве после твоей сестры Ольги.

Мужчина хмыкнул в усы – ему было приятно уважение, с которым его представили.

– Василий Иванович? – протянул я ему руку. Жест для него непривычный, тут мужчины так не здороваются, но он её пусть недоумённо, но пожал.

– Василий Иванович, прошу любить и жаловать нашего Сашу, – снова взяла слово Горлица. – Шалопая из шалопаев. И, надеюсь, его безответственное поведение не вызовет инцидент, который сможет омрачить взаимоотношения между нашими семьями.

Дежурные слова, но которые нельзя не произнести.

– Думаю, если в мотивах участников не было желания сделать зло, не стоит употреблять громкое слово «инцидент», – ответил князь. – Княжеский род Голицыных не имеет к вам никаких претензий, и, надеюсь, это взаимно.

Вот-вот, я тоже так подумал – лопух конченый! Лосось пассатижный! Сурикат беременный! Как так можно было? По сути мой безответственный поступок мог привести к разладу между нашими кланами, а мы, судя по всему, дружим. Возможно против кого-то, но ведь дружим! В противном случае к Жене бы представительницу этой семьи не подпустили, отсекли бы на подходе, а они спят вместе. А тут их бойцы умыкают меня из под носа охраны, гонки и погони по Москве… Ну не осёл ли я? Да, выпендрился. Да, кто-то в их службе безопасности дал добро, от своего имени, подставляя их род – за что своё по шапке получит (возможно, а может и нет, я просто не знаю их кухню, но исходим из худшего). Но что значат эти «по шапке» в масштабах взаимодействия двух неслабых родов, а Голицыны – гедеминовичи и в масштабах страны очень влиятельный клан? Спасло меня то, что мы не враждуем, и что всё хорошо закончилось. Но присутствие целого князя, главы рода, говорит, что даже так ситуация была накалена до предела, по грани прошли.

– Садись, Саш, поехали, – кивнула на лимузин Горлица. Напомню, на дверцах лимузина красовался герб Голицыных,не Годуновых. Ну что ж, раз мне это собственное начальство говорит…

– Лидия Васильевна, было приятно познакомиться, – повернулся я к тётушке. – По занятиям – созвонимся. Переговорю с мамой, и если что…

– Да, если что – решим, – кивнула она. – Ладно, иди, шутник, пока они тебя не прибили тут. Прибьют они – а отвечать мне, моя же территория. Так что ты, пожалуйста, продолжай выделываться, только когда Москву-реку переедете. На ту сторону. Чтоб наверняка.

Добрая душа тётушка. Тоже та ещё шутница. Отдал ей честь, она ответила тем же. Шутка, конечно, эти отдачи чести, ибо я здесь не военный, и им меня не воспринимают, но отчего-то данный процесс не по детски заводит.

К нам подошла одна из Голицыных-вояк и отворила передо мной дверцу, словно лакей. Впрочем, возможно, я не прав, это в её круг обязанности входит. Вздохнув, залез внутрь. Наша оперативная ушла к своей машине, а вот компанию мне составили князь и тётка Настасья, которые залезли следом.

Наши лимузины отличаются от тамошних, которые помнит «я». Они… Меньше. Значительно меньше, их и лимузинами толком не назовёшь – так, пародия. Видимо менталитет: у нас тут нет запроса от элиты на выпячивание себя путём езды на бессмысленно длинных машинах. По сути это была просто немного удлинённая модель обычного «Аргуса» от Ижевского завода самобеглых карет, и внутри никакой особой роскоши не заметил – салон и салон. Кресла кожаные, роскошные, но выходца из мира «я» этим не удивить. Между водителем и салоном тут есть перегородка, но внутри самого салона всего два сидения – лицом вперёд и лицом назад, чтобы люди могли сидеть напротив друг друга и общаться. Нам втроём комфортно, простора достаточно, без эффекта пустоты, но уже пятерым будет так себе.

Как только машина тронулась, нас обогнало несколько транспортов, а сами мы встроились в центральную часть растянувшейся колонны – разумеется, поехали в составе кортежа. Интересно, как его организовали, ибо тут машины и Голицыных, и Годуновых, и мы как раз в голицынской. Но раз едем – вопрос решён, мы в безопасности, и только теперь я расслаблено откинулся на сидении и обратился к Горлице:

– Тёть Насть, командуй ехать к выходу из здания Красных Рядов на Никольскую. Перед кремлём заедем в торговый центр, надо кое что кое кому отдать.

Она опять обалдела, выпучила глаза.

– В смысле, ты указываешь, куда нам ехать?

– Да. – Я убийственно спокойно кивнул и пожал плечами. – Мне перед домом надо туда заехать – я под честное слово брал.

– У тебя хватает наглости это делать после всего, что совершил вчера и сегодня?

– А что такого я совершил? – картинно округлил я глаза. – Вы хотели тесты, хотели посмотреть на мои поступки в экстремальном режиме – вы посмотрели. Полиции, то есть стражи, я не испугался, не растерялся, не заголосил, прося «не трогать, а то маме пожалуюсь», как мой тёзка Шуйский. Заек я, вопреки твоему приказу, также куда надо доставил, причём сам. Да, не совсем красиво в отношении дружины поступил, привлекая сторонних людей, но мне кажется, это ты приказала той дуре меня «прокатить», сама бы она не стала переть против простых адекватных вежливых просьб царевича, а значит сама и расхлёбывай. Единственные, кого, получается, подставил, это Голицыны, но с другой стороны, я их не в тёмную играл, а спросил разрешения, обрисовав перспективы. И они согласились, зная, на что нарываются.

– Это так, – вставил пять центаво Голицын. – Моя жена дала разрешение, наша семья не имеет к Саше и к семье Годуновых никаких претензий, а с вами мы по инциденту решение приняли. – Кивок ей.

Лицо Горлицы снова вытянулось.

– Во-от! – потянул я. – А раз так, и тем более раз у нас всё хорошо кончилось, обиженку не строй. Давай работать в нормальном режиме, как будто ничего не было. А мне, как уже сказал, надо заехать в магазин, отдать долг.

– Саш, давай я сама зайду отдам, как отвезу тебя? – предложила она. Вяло, готова капитулировать, просто трепыхается. – Это же насчёт гитары, да? Я чеком расплачусь – это и правда нехорошо, что ты из карманных подарок покупал. И тем более нехорошо использовать деньги Строгановых, а ты, наверное, на них рассчитываешь?

– Ты уже и про деньги Строгановых знаешь! – восторженно усмехнулся я.

– Ага. Из трёх независимых рапортов. Это для тебя там были «детки». Друзья и почти сверстники. Не представляешь, какой это гадюшник на самом деле.

– Да нет, как раз представляю… – А чего я хотел? – А про мои горести насчёт зарабатывания денег тоже доложили?

– А то! Но читая этот рапорт, я была на твоей стороне, если это важно. Однако хоть я тебя и понимаю, в целом ты не прав – тебя не бросили без копейки. Ира… Её величество не придала этому вопросу значения, ибо с тобой была я, у меня имелись и наличные, и чековая книжка, и само собой подразумевалось, что я бы оплатила все расходы, которые бы тебе потребовались. А вчера с тобой была Маша. С чего ты взял, что тебя решили ущемить – не понимаю.

– Жаль, что не понимаешь… – недовольно потянул я.

Во время этой семейной размолвки князь сидел и делал вид, что его нет.

– Василий Иванович, о теме нашего разговора сегодня-завтра вся Москва будет говорить, – успокоил я его. – Я очень громко вчера возмущался в клубе, как меня родня обижает, и, что важно, ни разу не раскаиваюсь и слова обратно не беру. Потому воспринимайте это не как обсуждение личного, а как светские сплетни. А в целом – примите мои извинения за необдуманные поступки, решение по которым я принял спонтанно, не удосужившись проанализировать возможные последствия для вашего рода.

Он дипломатично пожал плечами.

– Я уже сказал, у нас нет к тебе претензий. Решение приняла одна из моих жён – мы будем решать этот вопрос в кругу семьи. Вопросы же семьи Годуновых – это вопросы Годуновых, не важно, сплетни они или нет. Но, Александр, я совру, если скажу, что здесь только ради того, чтобы решить вопрос с вашей семьёй относительно твоей погони.

Да-а-а? Удивил.

– Это скорее повод, – улыбнулся он. – У наших семей достаточно хорошие отношения, Ирина Борисовна мне полностью доверяет, и это распространяется на все уровни и вертикали взаимоотношений. Я приехал лично потому, что… Хотел посмотреть на тебя. И твоя выходка позволила встретиться без возникновения лишних вопросов у окружающих: «Зачем?» Знаешь, это довольно непросто, человеку моего положения встретиться с таким, как ты. У нас нет точек пересечения, у сторонних сил сразу появится нездоровый интерес, что за этой встречей стоит?

– Да-а? – А теперь я потянул вслух. – Да ладно, Василий Иванович, колитесь. С чего вдруг я вам так понадобился, да ещё и с такими мерами предосторожности?

– С того, что царевич, восстанавливающийся после травмы, неожиданно, не просто резко а как-то запредельно резко выходит в свет и организовывает поддержку осколкам угасшего боярского рода, – сурово отчеканил он, и от его голоса по моей спине пробежал холодок. Передо мной не плюшевый мишка, плавные круглые черты лица обманчивы и надо держать ухо востро. – Берёт покровительство над этим родом, о чём открыто объявляет. И на закрепление акта о покровительстве приглашает на вечеринку цвет московской аристократии, из которой собирается делать себе команду верных людей, на которых будет опираться впоследствии. Причём наряду с прогнозируемыми членами этой потенциальной команды, несколько присутствовавших вчера имён прошли мимо наших аналитиков. Откуда они вообще взялись? Когда вы сблизились? Как? Мне с утра пришлось напинать кое-кого в своей службе.

– Аналитиков… – В моей голове закрутились шестерёнки. – То есть предполагалось что-то подобное, с этим маскарадом и переговорами насчёт шахт и прочего, только вы все думали, что это будет чинное мероприятие и чуть позже?

– Да. – Он и глазом не моргнул, да я и так чувствовал, что это правда. – И если б ты не догадался это сделать, мы бы тебе помогли. Но ты и сам не промах.

– Да, взял и начал действовать без подсказки, да ещё быстро.

– Именно.

– Потому, что стране нужны инвестиции в чужой континент, – обречённо выдохнул я. – А для этого мне надо собрать команду из тех, кто будет осуществлять или контролировать это инвестирование. И, соответственно, их девочки заранее вертятся вокруг меня, и они бы стали первыми членами команды.

– Саш, ты умный парень, и это радует, – улыбался князь.

– Василий Иванович, скажу честно, я так далеко не заглядывал, – ошарашено покачал я головой. – Принимая вчера решение собирать ближний круг, я именно это и хотел сделать – подобрать окружение, свиту. Просто чтобы была, на будущее. Шахты в Перу и скважины в Мексике стали бы предметом обсуждения гораздо позже, когда команда была бы собрана. А вы вот так взяли, и…

– Саш, – отечески улыбнулся он, – ты поступил так, как должен был поступить умный малый, не имеющий опыта, а после амнезии мы считаем, что тот обнулился. Скажу честно, до покушения ты не демонстрировал больших организаторских успехов, был немного замкнутым. Устройство твоего ансамбля стало для нас открытием – это было исключительно твоё решение, Варя и Даша просто подвернулись под руку, они имеют слух и получили прекрасное музыкальное пусть и домашнее образование. Так что прогресса от тебя мы ждали, но не такого резкого. У тебя получилось не только эффектно, но и эффективно – думаю, с сегодняшнего утра никто в Москве более не заикнётся что-то предъявлять Сусловым, и готовая свита у тебя уже есть.

– И что теперь? – спросил я. – Вы приехали посмотреть на меня – я вот он. Дальше что? Раскроете карты, откроете все секреты своего плана?

Он нахмурился и покачал головой.

– Нет, Саш. Да, я приехал посмотреть на тебя, и пока увиденное мне нравится. Я так и доложу твоей матери и всем заинтересованным в проекте сторонам. Но мы только в начале пути.

– Будете и дальше наблюдать?

– Да.

– Тогда зачем было ехать?

– Чтобы создать личное впечатление, – улыбнулся он. – И скажу сразу, ты мне нравишься. Весёлый. Агрессивный. Но отходчивый. И разумный – не строишь из себя оскорблённое достоинство и сдаёшь назад там, где я бы на твоём месте и в твоём возрасте закатил истерику и затаил обиду. Это хорошие качества. Просто… Просто пока этого не достаточно, чтобы раскрывать все секреты проекта. Туда будут вложены слишком большие деньги, чтобы мы имели право на ошибку. И если б речь шла только о деньгах… – Тяжёлый вздох. – Это вопрос безопасности государства, его влияния на международной арене. Потому вопрос курирую я, лично. Пока что я убедился, что с тобой можно работать серьёзно, но границы работы мы будем раздвигать постепенно, по мере понимания, чего ты стоишь.

Что ж, честный ответ. Да я б и не поверил, если б он сейчас растёкся лужей, расхваливая меня и мои таланты. Задел хороший, я показал, что со мной можно работать, но отнюдь не раскрыл себя в их глазах. А там люди, готовые вложить нереально большие деньги, я заморюсь нули считать.

– Хорошо, Василий Иванович, я согласен. Это здравая позиция. Но ощущаю себя как слепой котёнок в окружении хищниц. Это напрягает. Расскажите мне хотя бы то, что знают все, а я забыл из-за амнезии? Например, насчёт раскладов, кто есть кто у нас на небосводе?

– Кто есть кто? – дунул в усы он.

– Да. Какие есть партии? Кого представляют? Какие цели ставят? И какое у них из-за этого отношение ко мне и к проекту?

* * *

– Понимаешь, Саш, – начал он рассказ, – у нас на самом деле очень неспокойная страна. Твоя мать не абсолютный правитель сродни римских доминиусов, а скорее арбитр между разными силами и группировками. У каждой группировки свои цели и интересы, и задача царицы – удержать их в едином русле, эдаком коридоре.

– Канализировать их энергию борьбы на пользу государства, – предложил термин я.

– Заумно, но верно. И эта борьба в стране… Она вечна. Ни на миг не прекращалась и никогда не прекратится. Кто-то станет слабее и беднее. Кто-то сильнее и богаче, но в целом это…

– Мышиная возня, без которой не может существовать ни одна держава.

– Именно! Сильно сказано! – улыбнулся он. – И вот на фоне этой вечной возни вдруг появляется свет в конце тоннеля – общий проект.

– Экспансия, – снова блеснул я эрудицией.

– Можно сказать и так. Мы растём. Развиваемся. У нас достаточно большое население. И нам нужно всё больше и больше нефти, железа, угля, тяжёлых металлов. Некоторые вещи на своей территории мы пока не нашли – приходится импортировать, да и многие ресурсы дешевле привезти за полмира, чем доставить из наших сибирских ковылей – прокладка туда дороги обнулит все плюсы нахождения на своей территории. А кроме того у нас есть то, что можно продать другим, продукты довольно высокого передела. Только мы, Франция, Англия, да, наверное Поднебесная могут выпускать весь спектр товаров машиностроения и вооружения, остальные что-то, да вынуждены закупать. А Испания так вообще машиностроением не блещет. Но главное, почему это стало возможным – у нас, впервые за сто двадцать лет, появился самый ценный ресурс из тех, какие могут быть в политике…

– Мальчик в царской семье.

– Точно! – Он щёлкнул пальцами. – При том, что в королевской семье Испании – девочка чуть старшего, но сравнимого возраста. И второй элемент везения – Испания хоть и слабая держава, но имеет славное колониальное прошлое, и её слово веско не только в оставшихся колониях, но и в отколовшихся землях вроде Мексики, Соединённого королевства и Ла-Платы.

– Плюс Бразилия. Там похуже, но влияние всё равно есть. Под ними континент, целиком стоящий на ценных ресурсах.

– Да, плюс Бразилия, – согласился он. – Да, по сути целый бесхозный континент, который, если достанется не нам, так кому-то ещё.

– А другие варианты с женитьбой есть? – кисло скривился я, ибо когда нет альтернативы – аж зубы сводит.

– Как нет? В Индию поедешь? – засмеялись его глаза.

Я аж закашлялся.

– Брахма с вами, князь! И Вишну с Шивой эту Индию. А попроще?

– Если попроще, то наследная принцесса Англии тоже примерно такого же возраста, – не моргнул глазом он. – Королева Анна и король Георг ей сейчас активно ищут пару. Но с англичанками мы не сработаемся. Они сами кого хочешь нагнут и оформят покровительство, а данное ими слово ничего не стоит, если у их горла нет нашей фигуры. Есть ещё мелочь вроде Дании, герцогства Миланского или Герцогства Люксембург, но это как-то не смешно. А вот с испанками стоит попробовать.

– И когда вы объявили о проекте, наши роды подтянулись на огонёк, – продолжил прерванную тему я.

– Мы не объявляли, – коварно улыбнулся глава нашего МИДа. – Просто пустили слух. Но имеющие уши да услышат, и услышали все, кто хотел.

Я своим видом продемонстрировал, что слушаю, весь внимание.

– Первая группировка – назовём их Западные и Северо-Западные, – перешёл он к конкретике. – Это Новгородская земля, Смоленск, Псков, Польша, Прибалтика. Это край развитого машиностроения, многие предприятия связаны с военной промышленностью. Им нужны ресурсы, они готовы в них вкладываться. И одновременно у них есть продукция высокого передела, которую они бы хотели продавать тамошним аборигенам. Испания не слишком сильна промышленно, и мы могли бы закрыть их потребности в зенитных машинах, вертолётах или грузовиках. Выразителем их мнения считаются Вяземские.

– Выразителем мнения?

– Ну, Саш, там очень много семей и родов, – пояснил он. – Многие не понимают друг друга, кто-то даже враждует. Это не единый монолит, это скорее группа с пусть и противоречиями, но с общими интересами. Вяземские одни из самых древних и именитых среди них, но к счастью ни самые древние, ни самые именитые.

– Просто самые влиятельные, и, возможно, самые богатые, – понял я.

– Примерно так, – согласился он. – Соответственно, род с такой историей должен быть на высоте, и они не подвели. Не стали мелочиться, и подстелили под тебя свою дочь, девицу из главной, между прочим, линии. Подвели напрямую к тебе, в том числе помогая организовать ансамбль. Думаю, с расчётом, что она может остаться в твоей команде и в Испании, Кармен брать других жён тебе точно не будет, но следить за ширинкой мужа в высшем обществе принято в пол-глаза.

– Она испанка, – попытался парировать я. – Горячая южная кровь. Ревность изо всех щелей. Hijo de la Luna

– А они принесут её региону и её империи инвестиции на миллиарды песо и помогут защититься от оборзевших в последнее время ведьм Содружества. Что выберет настоящая будущая королева?

– Круто! – закивал я. – Хорошие горизонты планирования.

– Далее не по силе и значимости, а, скорее, по региональной близости – Центральный, Чернозёмный районы и Юг. Ростов, Воронеж, Киев, Одесса, Царицын, Софьедар, Астрахань. Там развито сельское хозяйство, а оно требовательно к топливу. Ты, наверное, знаешь, что каспийские месторождения вышли на пик, туркестанские близки к этому, и нам уже не хватает своей нефти? А ту, что нашли под Казанью…

– Содержит много серы, – снова блеснул я эрудицией. – Годится только делать резину.

– Да.

– А не пробовали от серы её чистить? А серу использовать для производства серной кислоты?

– А кислоту куда девать? – хмыкнул он.

– Взрывчатые вещества. Удобрения. Да мало ли?

– Думаем, Саш. Проектов куча, – скривился как от зубной боли он. – Говорю тебе, как член Госсовета её величества. Да и ты недооцениваешь количество резины, которое требуется нашей стране. Но тут нужны огромные деньги – даже не рядовой род, а член Боярской думы, такое в одиночку не потянет; там огромный инвестиционный проект, пусть и не такой глобальный, как твой, но зато уже запущенный. Эта нефть тоже уже расписана на ближайшие десять лет, и уже точно будет добываться. Но нам нужны ещё источники. А потому мы плавно переходим…

– В Техас. Бездонная бочка Мексики, – грустно произнёс я. Здесь Техас это Мексика, и пока не понимаю, хорошо это или плохо для мира и для самого Техаса. (1)

– Точно! Но нефть ещё не всё. Киев, Ростов и Воронеж, Саш, да и Царицын – промышленные центры. Они тоже не откажутся от доли в шахтах Перу и Бразилии. А ещё в Ростове делают комбайны, самобеги, строят вертолёты. Воронеж – центр химической промышленности. Софьедар (2) тоже очень развитый город, центр производства удобрений. В общем они хотят продавать в Испанию свою продукцию. Комбайны и вертолёты это третий передел, но у них хватает и второго вроде химии и удобрений. Это в целом меньше по деньгам, чем хотят навариться Вяземские и их группировка, но в абсолютных цифрах получается очень неплохо. Испания производит трактора, но те же комбайны закупает во Франции, и это недопустимо! – Кривая улыбка.

(1) Республику Техас, отделившуюся от Мексики, в своё время создали «понаехавшие», то есть переселившиеся в земли мексов гринго. Осторожнее надо быть с неконтролируемой миграцией, очень осторожно! В этой реальности Техас не был подвержен массовому наплыву чужаков, соответственно, не отделился от Мексики, а северной соседкой мексиканцев стала не хищная многолюдная Эстадос Юнидос, а спокойная малонаселённая французская Луизинана, которой бы свои территории освоить.

(2) Краснодар. В нашей истории основан при Екатерине Второй и носил название Екатеринодара. Тут – при Софье Второй с теми же вытекающими.

– И кто является представителем этого региона? – нахмурил я лоб, пытаясь осознать масштабы боярских союзов.

– Долгорукие.

М-да, не ожидал. А впрочем, а чего я вообще ожидал? Первый раз слышу подобную стратегическую информацию. А по частностям – тут история шла совсем по другому руслу, был взлёт многих, кого нет в той истории, и наоборот, многих добившихся успеха родов там здесь нет и уже не будет. М-да, значит, родственники Вари окопались на промышленном Западе и Северо-Западе, Даши – на Юге. Нарышкины же – Средняя Азия?

– Нарышкины представляют аграрно развитые Самарканд и Бухару? – спросил я вслух. – Им зачем лезть в проект? Чего не хватает?

– Ну… – расплылся в хитрой улыбке князь. – Сам ты как думаешь?

– Не знаю, – покачал я головой. – У них хлопок. И всякая переработка мяса, фрукты. Урюк, киш-миш, плов. Им какой прок от Южной Америки?

– У них много денег, ваше высочество. – Ухмылка Голицына стала покровительственной. – Очень много. И они не знают, куда их вложить. Сами деньги, без силы, без способности отстоять свои инвестиции, ничего не стоят, а у них достаточно слабые дружины и очень ограниченное влияние за пределами региона. И вложиться на паях в такой проект, чтобы стать сильнее в будущем – самое то, что региону нужно.

– Они смогут, как инвесторы, перетянуть на себя часть материальных поставок из Южной Америки, чтобы построить у себя что-то стоящее, – понял я. – Что сейчас приходится не просто покупать, а выпрашивать у сильных коллег, что недопустимо. Им просто не дают развить промышленный кластер у себя, никому не нужны конкуренты. И тут под шумок они могут попытаться это сделать, и никто не пикнет?

– Как то так, да. – Князь довольно улыбнулся. – И, чтоб ты понимал, Саш, Нарышкины – столичный род. Считается таким во всяком случае, и, в принципе, я с этим соглашусь. Просто у них в регионе хорошие связи, но нельзя сказать, что они там прямо свои. Потому я повторюсь, там каша. Везде, во всех партиях. И люди, которые рядом с тобой, это представители тех, кто взялся выступать от имени некоторых родов, но это не монолитная сила. Никто и нигде, даже кажущиеся незыблемой стеной Строгановы.

– Это как раз понятно, что стены не незыблемы. А Строгановы – Северный Урал? – уточнил очевидное я. Столица этого рода город Пермь, и это не фигура речи. Судя по оговоркам Жени и Маши, это, конечно, не сказочная Парма, но почти независимое от Центра государство в государстве.

– Да. Это мощнейший промышленный кластер страны, – подтвердил князь. – Самый мощный. Самый богатый. У них есть всё, кроме желания ввязываться в борьбу с Москвой за номинальную, а не фактическую независимость. Что, наверное, хорошо для России.

– Зачем им тогда поставки из Южной Америки, если у них и так всё хорошо? – не понял я. – Наоборот, другие начнут составлять им конкуренцию… А, дошло! Жираф, блин…

Князь понимающе усмехнулся.

– Если они туда не пойдут – получат в случае успеха проекта конкурентов. Лучше уж участвовать и держать руку на пульсе, а ещё лучше возглавить – потеряют значительно меньше, а может чего и приобретут. Там же вся таблица элементов на этом континенте, а у нас в стране есть далеко не всё. Плюс, рынок сбыта – они производят трактора, грузовики, вагоны, некоторые станки. Строят электростанции. А ещё любые, вообще любые поставки – это деньги. Живые, за долевое участие. А кто откажется заработать деньги?

Снова он прав.

– Хорошо. Милославские?

– Север.

– Север? – не понял я.

– У них похожая причина, но более простые запросы. Им принадлежит Шекснинский металлургический завод. И множество добывающих предприятий. Это из ключевых, разумеется, мелочь в расчёт не беру, а её хватает. Они производят железо, и, во-первых, не отказались бы от поставок легирующих компонентов, а во-вторых, тот же принцип, что у Строгановых – рука на пульсе и контроль, что куда идёт, чтобы переориентировать и оптимизировать своё производство.

– Не можешь бороться – возглавь, – произнёс я. – Кстати, их девочки избрали похожую тактику подката. И Строгановы, и Милославские. Потому, что их семьям это не критически важно?

– Да кто его знает, что в голове у этих девок! – фыркнул князь и пожал плечами. – Что они сами придумали, а чему их мамы научили – бог весть. Давай я озвучу, что у нас «наверху», а ты с девками сам разбирайся?

Мы дружно посмотрели на тётку Настасью, представительницу женского пола в нашей компании, но она сделала вид, что рассматривает ногти.

– А Южный Урал? Челябинск? – спросил я.

– Стародубские. – Князь тяжело вздохнул и скривился. – Это единственная семья, которая хоть и объявила, что участвует, но своих представительниц к тебе не прислала.

– Лузеры! – фыркнул я.

– Что-что? – не понял он.

– Я говорю, неудачники они. Даже девицу не смогли подвести.

– Я бы так не сказал. Под ними Софьеград, Верхотурье, Златоуст, Орск и Оренбург. И множество городков в Сибири.

– То есть тоже промышленный кластер?

– Именно. Как их лишили удела, они «обиделись». И целое столетие «обижались», но ничего не забыли. А после поддержали Ксению Великую, причём одни из первых.

– Потому, что Отрепьев позиционировал себя с Дмитрием Иоановичем, а это прямой потомок Василия Третьего, ликвидировавшего их княжество? – Боже, какой я эрудированный! Но… Возникло ощущение, что сейчас проскочили не мысли Альтер-эго, он мог не знать историю того времени так глубоко. Неужели просыпается память Саши?

– Мы не знаем этого наверняка, – скривил дипломатичную моську глава Посольского приказа. – А теперь говорить глупости на них за те события нельзя – они оказались на «правильной» стороне, и Ксения Первая их помощь не забыла. И когда её дочь Софья Первая начала трясти Урал, они получили права на очень «вкусные» территории. А после, когда открыли уголь под Новокузнецком и Кемерово, а ещё в степях жузов… – Вздох. – В общем, это тоже мощная партия, в которой каждый горит желанием укусить ближнего, но все вместе горой за свои коллективные интересы. Нельзя с ними ссориться, Александр.

– Перед нападением ведьмы я поругался с Нарышкиной, – решил я спросить насчёт одной из своих теорий. – Это, конечно, детский сад, но эмоции там зашкаливали, а перед началом проекта времени всего ничего. Могли Самаркандские меня попытаться «убрать» таким радикальным способом? «Не доставайся же ты никому»?

– Сразу нет! – хохотнул князь. – Смысл так подставляться? Не понравилась одна девка? За два года они бы к тебе ещё двоих-троих подложили, «мяса» у них хватает, причём иногда весьма экзотического. Если же вскроется их даже не участие, а подготовка – царица просто вырежет их верхушку. Сами азиатские кланы трогать не рискнёт, но конкретных глав незамысловато грохнет, и те, кто придёт на их место, лишь пожмут плечами – она будет в своём праве. Это не стоит того.

Фу-ух! Хоть здесь разборки в нашем российском серпентарии не зашли настолько далеко.

– Что мне сейчас делать? Как быть? – задал я самый животрепещущий вопрос.

– Присматриваться. Набираться опыта, – пожал плечами князь. – Как уже сказал, я доложу, что ты, по моему мнению, достаточно адекватный и понимаешь свою роль. Но тебе всё равно придётся со всеми договариваться самому.

– Голицыны, как понимаю, взяли на себя функцию координатора? Куратора проекта? – сделал проброс я.

– Не одобряешь? – налились сталью его глаза. Ибо мы заговорили о престиже его рода, а не чьих-то абстрактных интересах.

– Почему же? – пожал я плечами. – Если смогли – значит, за этим что-то есть. Сила, харизма, или купили всех – не важно, главное, оно есть.

– Мы будем осуществлять дипломатическое прикрытие, – произнёс князь. – И заодно следить, чтобы все друг с другом не перессорились. Но Александр, прошу понять правильно, я не всемогущ, моё слово для многих важно, но поступать они будут так, как велят им их интересы, их наглость и в зависимости от того, какое на них будет оказываться давление своей партией. Центровым в проекте будешь ты, и ты сможешь влиять на то, где чьё место; можешь даже сам расставить, с кем тебе удобнее работать там, а с кем там. Но всё упирается в то, что договариваться об этом нужно будет самому.