Текст книги "Изъ Москвы с любовью. Том 2 (СИ)"

Автор книги: Сергей Кусков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 24 страниц)

– Ну, одна из простолюдинок точно на примете. – Нашёл в зале Романовскую. – Но и кроме того есть варианты. – Мои глазки уткнулись в весело смеющуюся, о чём-то споря с моей сестрой (старшей) Анечку Голицыну. Пакость в голове зрела, и почему бы и нет? Ну что мне Женя сделает, побьёт? Пусть бьёт, потерплю – проходили уже. Зато прикольно ей по носу щёлкнуть.

– В ту сторону даже не лезу, – узрел Гена на какой столик я смотрю. – Там политика и царская семья. А я хоть и княжич, но уж очень маленький.

– Ну, и самое вкусное на сладкое. Вон те две кисоньки… – указал я… На его сестёр.

– Ах, эти… – Гена покровительственно заулыбался. – Эти с тобой не пойдут.

– Даже несмотря на то, что я – царевич?

– Даже несмотря, – уверенно кивнул он. И поверить стоило – всё ж таки его ближайшие родственницы, кому, как не ему их знать?

– Причина? – из вредности на сдавался я.

Он пожал плечами.

– Сложно сказать.

– Попробуй.

– Не знаю.

– Слушай, я – крутой мачо! – попробовал я аутотренинг, и не понятно, себя больше программировал, или ему пытался что-то доказать? – Альфа-самец! Весь из себя!..

– Саш, без обид, ты в зеркало давно смотрел? – осадил меня Мстиславский, и, надо сказать, давно пора было такое услышать. – Ты на бицуху свою глянь. И пресс. И вообще. Да ты шибздик-шпингалет! Кожа и кости. У меня второй разряд по плаванию, и я себя сильным отнюдь не считаю, а ты… Ты сколько раз на турнике подтянешься?

Уел. И парировать нечем.

– Так что к Любке и Милке можешь даже не мылиться, – по доброму, без зла, усмехнулся он. – И дело не в том, царевич ты или нет – им на это плевать, сами не худые родом. Мила у нас КМС по художке, а Люба спринтер в лёгкой атлетике. Но это ещё не всё. Понимаешь, в отличие от этих маленьких деток, – обвёл он рукой всё окружающее пространство, – мои сёстры участвуют в раскладах. Политических. Может и не самый верх, где вы с сестрой, но и «внизу таблицы» нам фамилия быть не даст. И здесь они только из-за меня. Им вообще не резон с тобой связываться.

– Тебя выгуливают, – понял я. – А сам ты как насчёт раскладов? Ты как бы… Тоже Мстиславский.

– Во-первых, я – мужчина, – загнул он палец. – Нам, мальчикам, везде гулять можно, нас везде принимают, любые группы и любые союзы крутых девочек встретят, обиходят, а после домой проводят и проследят, чтоб ни царапины. Девочки дерутся – мальчики не лезь, знаешь присказку?

Сегодня узнал. От Гайки.

– Так что если я буду тусить в твоей компании, это никому игру не сломает. А во-вторых мои мамы лелеют надежду таки женить меня – а вдруг я себе тут невесту найду? В смысле в твоём окружении. Я тот ещё фрукт, знаешь, как они со мной мучаются?

– А у тебя невесты разве нет? – Тут я немного удивился. – Тебя не заставляют жениться на выбранной кандидатке против воли?

– Ну… Знаешь, Саш, мне просто повезло. Я хоть и Мстиславский, но не главная ветвь. А значит толком никому не интересен, в смысле тем, кто в высшей лиге. Этих интересов, как и предложений, до чёрта, но ни один не несёт адской выгоды роду, а значит мамы на тормозах всё спускают. А раз так – я потребовал чтобы они не пихали абы кого, а чтоб я одобрил выбор. И я им уже две помолвки сломал из тех, что «Гена, женишься в следующую среду вот на этой». Так что мамы на меня злые, но мои интересы учитывают. И тут будет лишний шанс кого-то найти стоящего – всё ж таки не последних людей государства к себе приближаешь.

– Поздравляю, – грустно произнёс я и непроизвольно тяжело вздохнул. – Моя мама учитывать моё мнение не то, что не собирается, но даже произносить такое в её присутствии чревато. Ментальным ударом к земле так прижмёт – лучше б била.

– Ну, каждому своё, ты – царевич, я – мелкий княжич, – потянул он. И тут я согласился. – Так что, кого выбираешь?

– Посмотрим. – В этот момент я глянул на Троекурову. Единственную, с кем пока не переговорил по душам из тех, с кем поговорить стоит.

Никита, будущий Троекуров, блин, уже и фамилию его забыл, из-под каблука вырвался и свалил на танцпол. Не сам – его туда «отпустили» при виде приближающегося меня. Впрочем, понятливая Алинка после картинного жеста моих глаз встала и пересела также, за отдельный столик. Чуть повыше чем ярус, на котором трындели «за баб» мы с Геной, и подальше от взрослых.

– Ну, ещё раз здравствуй, – заулыбался я. – К тебе, наверное, надо было первой подойти, а я наоборот, к последней пришёл.

– Бывает, – грустно усмехнулась Троекурова. – Политика то дело такое…

Сложно не согласиться.

– Ты, наверное, гадаешь, для чего я тебя позвал и из дома вытащил?

– Не без этого, – еле уловимо кивнула она.

– Но не смейся, пожалуйста. Я тебя просто позвал. Просто в свиту.

– Просто в свиту, – повторила она. – Что ж, тоже вариант.

И не сказать, что она загрустила, нет. Ибо ну вот такой выверт судьбы – значит такой. Могло быть и хуже – я вообще мог пошутить.

– Тут некоторые планы наполеоновские строят…

– Какие-какие планы? – не поняла она.

– Глобальные! – развёл я в стороны руки, показывая, насколько глобальные. – По захвату Южной Америки и её богатств. Точнее, как попытаться это сделать, имея крышу в Мадриде и Гаване в моём лице. А тут ты. Которой я просто позвонил, сам. Кто не вёл на меня охоту последние год-полтора. И мне даже немного стыдно после этого просто предлагать дружбу.

– Саш, у нас есть один ГОК на Дальнем Востоке, – весело усмехнулась Алинка – нет, не обиделась. И это здорово. – Маленький, маломощный, но там больше и не получится – ни народу для добычи и обслуживания, ни транспорта нормального для вывоза продукции нет. Есть лесопилки. Шахта угольная. Заводик рыбоперерабатывающий под Находкой и несколько собственных траулеров. Нам, не поверишь, на самом деле и не надо ничего.

– Уверена?

Она пожала плечами.

– Связи – тоже неплохо. А вокруг тебя связей будет – паутина.

– Но если минимальный опыт в добыче есть… Можно скооперироваться со «связями» и поучаствовать в проектах в Южной Америке?

– На какие шиши? – Снова грустная усмешка. – И с какими перспективами? Мы ж на внутреннем рынке ничего не представляем, по течению плывём.

– Тогда ты будешь моим начальником штаба, – тут же сделал я первое кадровое назначение в будущем ордене Удочки, ещё не имея представления, что оный когда-то создам. Весьма толковое назначение, но это выяснится очень не скоро.

– Это потому, что не претендую на твоё тело? – усмехнулась она.

– А то! – согласился я. – Ибо не верю я им, – абстрактный кивок. – Даже «дружильщицы» вроде Строгановой и Милославской в постель залезут, если посчитают целесообразным для выполнения задачи. Задача для них первостепенна, на меня плевать. А ты – нет. Ты для этого достаточно себя ценишь, да и я для тебя… Котируюсь чуть больше, чем для них.

– Думаешь?

– Вижу! – честно ответил я и поддерживающе улыбнулся.

– А может зря я себя так ценю? – посмотрела она мне в глаза, одновременно положив руку на моё колено и проведя ею повыше. – Может к чёрту всё? А? Поучаствую в гонке, выхвачу приз у этих сучек из-под носа?

– Боярышня Троекурова! Голову не терять! – шуточно, но не икса не шуточно рявкнул я. – И не отчаиваться. Всё у тебя будет прекрасно. У тебя свадьба через две недели.

Тяжёлый вздох, убрала руку.

– Извини, Александр. Просто… Тут такая загонная охота, даже эти выдрочки мещанские решили поучаствовать, – кивок в сторону Романовской, даже оттуда мне сюда строящей глазки. – И я как дура со своим женихом припёрлась.

– Может наоборот, самая умная? – предположил я иную трактовку. – А дуры пусть в гонки режутся?

– Может ты и прав… – согласилась она.

– И вообще, я вот только что подумал… Если будешь хорошо себя вести, то я могу и отблагодарить, – удивился я только что пришедшей идее. Идея крутилась с утра, с того момента, как Гайка сказала, что ВСЕ алмазы в стране из Южной Африки, покупные. То есть Россия большая, людей мало, Страны Советов, волевым усилием апнувших горнодобычу на недоступную ранее высоту тут нет и не было, вот и не нашли пока. – Только у меня жёсткие условия – полная и безоговорочная поддержка, и никаких метаний по политическим лагерям. Милославские, Морозовы, Трубецкие – к чёрту всех, только я!

– В смысле ты как ты, а не твоя семья? – пронзая меня взглядом, уточнила она. Опасный вопрос. Но я был полон решимости.

– Ага, – ответил как можно более беззаботно, но обмануть её не смог, собеседница не просто напряглась, она… Вроде как даже протрезвела немножко.

– И что за награда?

– Участие в разработке алмазов.

– Пф-ф-ф-! – разочаровано фыркнула Троекурова. – Ваше высочество, я уже сказала, мы – четвёртая ветвь, четвёртый род Троекуровых, если считать от Рюрика. У нас нет выходов на заграничные активы – они не нужны нам. И что Южная Америка, что Африка – одинаково далеки от нашей семьи. Не интересно.

– Алин, – я наклонился пониже, – а если участие в разработке алмазов на территории России?

Собеседница замерла, челюсть её немного отвисла.

– Повтори?

– Нет. И так сказал достаточно.

Кивок – а тут согласилась. Нельзя такие вещи вслух просто так.

– Но я правильно услышала?

– А что ты услышала?

– Ничего! Вообще ничего! Ты ж молчал.

– Значит, правильно. – Чуть расслабился и подался назад. Она же… Взяла со стола салфетку и вытерла со лба холодный пот.

– Я не знаю точно, есть ли они там, – продолжил я. – Да и знаю только примерное место, плюс-минус трамвайная остановка.

– А трамвайная остановка это сколько?

– Сто-двести вёрст чуть севернее, южнее, западнее и восточнее некой точки на карте. Квадратик получается дай боже. Я просто примерно знаю, где он. Но это не вся Сибирь, а это уже хорошо.

– Откуда знаешь про это – не спрашиваю, – констатировала она.

– И поступишь мудро! – поднял я палец вверх. – Алин, это пока просто мысль. Идея. Чтобы что-то обсуждать предметно, надо сначала провести там геологоразведку. Проблема в том, чтобы сделать это тихо, незаметно. Ибо «запалят» наши поиски – и другие будущее месторождение «отожмут», как ларёк у метро. Вторая проблема – лояльность самих геологов. Сольют информацию на сторону – и у нас опять месторождение «отожмут». Потому мне нужен ОЧЕНЬ лояльный боярский род, и достаточно сильный и влиятельный, способный провернуть такое втайне до того, как я выбью у мамы нужные земли под проект.

Она молчала долго, очень долго. Минут пять, если не больше. На танцполе произошла смена приоритетов подвыпившая Маша переключилась на Никиту, повиснув теперь уже у него на шее. Да, это как бы танец, но всё равно некрасиво смотрится. Открытое приглашение продолжить знакомство в иной плоскости, просто под музыку. Как Гена сказал, «пометила территорию»? Кстати, остальные прошмандовки только обрадовались – ибо Дениска хоть и из мещан, но парень видный и нарасхват. В отличие от Троекурова, которого местные стервочки изначально записали в каблуки и в планах не держали. Самое то слить подобный актив конкурирующей с ними царевне. Но Алина лишь цапнула танцпол недовольным взглядом, нахмурилась и повернулась ко мне.

– Саша, такими вещами не шутят, ты это понимаешь?

– Да. И я не шучу. Как не шутил с приглашением тебя на этот вечер.

Поверила. Засчитано.

– Я не могу дать ответ просто так. Надо обсудить всё с мамами. – Она поёжилась. – Они знают больше меня, и просчитают больше факторов. Там пипец какие риски и какие проблемы могут нарисоваться!

– А я не тороплю, – пожал я плечами. – Если они там есть… Лежат себе камушки в земле – и пусть лежат. Полежат, подождут. Связь обговорим, как будешь готова к разговору – так и встретимся.

– Ну хоть примерно, для понимания сложности задач, где? – не вытерпела она. – Не прими за наглость, но от этого много что зависит. Если это Северная Аляска, или где-то за Полярным кругом… Не прошу точку на карте, но хоть что-то, чтоб продумать предварительную логистику. Ибо это наверняка это там, куда Макар телят не гонял.

– С чего ты решила? А если это под Вологдой? Или Оренбургом?

– Там, где живут люди, всё везде вырыто-перерыто по двадцать раз, – парировала она. – Нефть нашли под Казанью – плохонькую, сернистую, но нашли. Газ под Оренбургом и Ставрополем. Просто пока не разрабатывают. Медь, олово, железо, и даже марганец за последние годы обнаружили! У нас наконец есть свой марганец в стране. А… Того продукта, о котором говорим, не нашли.

– Да, с логистикой там амба, – согласился я и усмехнулся, вспоминая карту, вставшую сейчас перед глазами. А также край огромного карьера с километр (на вид) в диаметре и хрен знает сколько метров в глубину. Карьер, расположенный прямо в центре города, в его середине! Пусть северного и небольшого, но города же! «Кимберлитовая трубка 'Мир» – гласила вывеска, красным по белому, из памяти Альтер-эго. И убейте, но больше ничего она не выдаёт. Она вообще пипец с неохотой предоставляет информацию о личности и прошлом собственно Альтер-эго, так что и на этом спасибо.

– Алин, Вилюй, знаешь такое место? – рискнул приоткрыть карты я.

– Вилюйский острог? – Собеседница заулыбалась. – Саш, там тоже живут люди, и там тоже вокруг всё перекопали.

– Не совсем сам Вилюйский острог, – покачал головой. – Но добираться надо также по Лене. – Блин, понятия не имею что за острог такой, но, будем надеяться, примерно там, где река Вилюй, то есть тоже Якутия того мира. – А там с транспортом сама знаешь как – у вас же в Сибири земли. В Дальней Сибири. Представление должны иметь.

Граница Сибири и Дальнего Востока не определена ни в том, ни в нашем мире. Где кончается одна и начинается другой – никто не скажет. Так что пусть будет Дальняя Сибирь – главное, меня поняли.

– Сказал тоже! – усмехнулась она. – У нас знаешь где владения? Борзя, слышал такое?

– Краем уха.

– Это Амур. Южнее Читы. Там, конечно, проблемы с вывозом есть, но рядом и Амур, и Транссиб. А Лена… – Задумалась. – Смотри, до Иркутска можно по железке. Потом по Байкалу, вверх по Ангаре, затем спуск по рукаву к Илимскому острогу. Крюк дай боже, зато по воде – если большие грузы, а для обеспечения посёлка надо много топлива, еды и сройматериалов, то без вариантов. Затем Илимский тракт до Усть-Кута. Лена там мелкая, ходят только небольшие баржи, но ходят. Так первые казАчки шли, которые те места исследовали и первые остроги ставили. Но от Усть-Кута уже можно по Лене до Вилюя. Это не представляешь, как далеко и долго… Но если алмазы… – Тяжёлый вздох. – Они ж стоят – просто космос!

– Вот и подумайте с мамами, как сделать так, чтобы можно было заслать на Лену исследовательские группы, не привлекая внимания, – подвёл я итог переговоров с начальником штаба. – Какие будут предложения, какие рекомендации, в частности, кого лучше подключить, чтобы дело выгорело, но информация не ушла «налево».

– Хорошо, Саш. Подумаю, – задумчиво кивнула она.

– А сейчас пошли выпьем? Как-то мне не по себе, если честно? – Я обмахнулся рукой как веером, ибо и правда стало душно.

– Вы читаете мои мысли, ваше высочество! – пафосно ответила Алинка и мы рассмеялись. И только вид с танцпола портил малину – Маш, ну не надо, не так активно на Никиту вешаться! СЕЙЧАС Алинка мне ничего уже не скажет, я купил её совместным бизнесом, но у девочки с этим мальчиком свадьба через две недели. Как мы будем после общаться?

Глава 10
Конец детства

Глава 10. Конец детства

Самое большое заблуждение детства – мы думали, что быть взрослыми здорово.

(Афоризм)

«Юноша становится взрослым, когда он наконец понимает, что взрослых не существует»

(Жильбер Сесброн)

Мы с Алинкой успели выпить на брудершафт, когда она не выдержала и прошептала:

– Саш, она его отвлекает, чтобы мы поговорили? Но мы уже… Того. Может достаточно?

Аж красная, как варёный рак. Я проследил за взглядом девушки. М-да. И что мне теперь делать? Фраза: «Как неловко» вообще эмоции не предаёт; сестрёнка не просто малину портит, она мне Троекуровых вместо союзников врагами сделает! Сучка мелкая озабоченная…

– Алин, без обид, но нет, – покачал я головой. – Я её не просил. Да и с тобой изначально о плохом говорить не планировал. А если тебя не клеить – такое в принципе не нужно.

– То есть это она сама ВОТ ТАК? – робкий кивок на сестрёнку, чуть не взасос лобызающуюся с её женихом. До засосов пока не дошло, я утрирую, но руками блуждать по своему телу она позволяла по максимуму, и сама прижималась к Никите так… Красноречиво в общем.

Даже под световой разноцветной пушкой танцпола было заметно, как Алина смутилась от неловкости, что не так поняла и до этого молчала. И мне тоже стало неловко, что не понял, что она так могла подумать. Мог бы и догадаться – а что, блин, глядя на подобное поведение некоторых принцесс придёт в голову приличной девушке… Которую я утащил в уголок на «поговорить»?

– Если я попрошу её о чём-то подобном, – признался я, – получу в морду. Для «поговорить» она б с ним просто танцевала. – Вымученно вздохнул, спрашивая про себя закономерный вопрос, что теперь делать?

– И что мне делать? – озвучила этот вопрос спутница вслух, но уже применительно к себе. – Как реагировать?

А правда, как приличной девушке из подобной ситуации выходить? Ибо подойти и затеять драку с царевной – мягко говоря не лучшая идея. Будет весело, но минусов сильно больше – вплоть до нападения на царственную особу могут потом «пришить».

– Не уверен, что получится её осадить в таком состоянии, – покачал я головой, – она капец насколько сильнее меня, но попробую.

Только собрался двигаться в том направлении, чтобы осадить разбушевавшуюся паршивку, как Троекурова одёрнула:

– Саша, стой!

Обернулся.

– Саш, давай чуть по-другому попробуем. – Она подалась вперёд и… А вот она всосалась – так всосалась.

Интересно, на сколько она старше? Три года, четыре, пять? Не удосужился уточнить её возраст. Не больше двадцати, но скорее всего в районе восемнадцати. На самом деле писюха, в таком возрасте у девчонок ещё ветер в голове, а сами дуры-дурами, даром что могут уже в полевой армии служить. Для Альтер-эго Алина была девчонкой, чуть ли не дочкой. Прислушался к себе… Нет, не дочкой – просто малолеткой, из тех, что всегда с пулей в башке, от которых надо держаться как можно дальше. Но для четырнадцатилетнего меня эта девушка представлялась капец взрослой и опытной. Альтер-эго смеялся бы с её опыта, но мальчик Саша восторгался им и был на седьмом небе. Ибо целоваться эта драная кошка умела, и была нежной, пусть и излишне на мой взгляд настойчивой. Но переплетение язычков было таким забавным и… Сладким? «Я», видно, далеко не молод был, ибо судя по внутренним ощущениям, забыл как это, страстный поцелуй. И сейчас получал удовольствие от восстановленных воспоминаний как бы не большее, чем юный толком не целованный царевич. Спиной я чувствовал всеобщее охренение вокруг нас – всё же мы стояли возле сдвинутых столов на краю танцпола, и люди присутствовали как за столами, так и среди танцующих, а мы как раз по центру.

Сколько так целовались – не знаю. Я из последних сил сдерживался, чтоб не начать её лапать, и, слава богу, смог. Ибо поцелуй – это хорошо, но всего лишь поцелуй, бывает. А вот что-то более серьёзное в её адрес при людях уже сильно влияет на честь, что для дворян, и тем более бояр иногда важнее жизни, замять такое перед свадьбой уже не получится, а расстройство её свадьбы по моей вине – последние, что мне нужно. Но всё хорошее заканчивается – закончилась и эта сладкая пытка.

– Полегчало? – спросил я её на ухо, как только она отстранилась.

Алинка стояла, запыхавшаяся, розовая, от неё волнами исходили одновременно и злость, и эйфория. Интересное сочетание, я аж кайф ловил, глядя на неё.

– Извини, Саш, но если я этого бы не сделала… Меня потом все засмеют. – А теперь к эмоциям ещё и вина – я был на седьмом небе от кайфа. – А так всем ясно, это вы с сестрой сговорились, она его отвлекла, чтобы ты меня поцеловал, все дела.

– И вы всего лишь жертвы сговора царевичей, против которых хрен попрёшь. Вас надо жалеть, и урону чести и достоинству нет, то бишь свадьба состоится при любой погоде.

Как там слово умное… Буллинг, вот! Что на него ответить бедной боярышне из знатного, но далёкого от главной ветви фамилии (которая от Рюрика) рода? А потомственный дворянин вообще слова не скажет. Брак спасён, всё здорово…

Вот только мы с Машей в этом случае не самыми приличными людьми предстаём. Понимаю, нам всё простят – молодые, «кровь Годуновых», все дела… Но подставлять семью на ровном месте мне не импонирует! Я разозлился. Не сильно, но искра в глазах проскочила – Алина отстранилась.

– А мы по-твоему можем такое провернуть? – фыркнул я.

– Да кто вас близнецов знает! – Она поняла, что перегибает палку, но не раскаялась. Упёрлась: «Относить к этому как хочешь, но это твоя сестра чудит на танцполе, а я – жертва». И чёрт возьми, она достойна уважения за смелость отстаивать позицию.

Но я ни икса не разбираюсь в женщинах, ибо в момент, когда её сильно-сильно, несмотря на удар поцелуем под дых, зауважал, в голосе её вдруг появились игривые нотки. Насквозь фальшивые, но игривые, а сама она подалась вперёд и немного приобняла некого глупого царевича:

Слушай, Саш… А может это судьба так выглядит? К чёрту всё, и мне и правда обогнать этих дур на финише? – Косой взгляд на продолжающих охреневать княжён, стоящих у стойки бара, сося коктейли через трубочку. – Признай, у меня все шансы, в отличие от них.

– Признаю, – проследил я за её взглядом, после чего заглянул в декольте стоящей рядом девушки. А что скрывать очевидное? – Ты – лучшая на этом вечере. Если я скажу «да» – именно Троекуровы завтра будут фаворитами царской семьи… Её младшей части.

– И Саш, всё понимаю, мужская кобелинская порода, – продолжила она, зыркнув вправо и влево, на стоящих и нервничающих чуть в отдалении уральских сестричек. – Твои охранницы – хорошие девушки и мне нравятся… – А это она уже прошептала на ухо, которое после этого нежно куснула. – Но никаких княжён в нашей постели!

– Нашей? – усмехнулся я. Типа, это уже не вопрос и решение ею принято? А не слишком ли круто боярышня взялась?

– Любая постель, где мы будем считается нашей. Для меня…

Какой игривый тон… Но… Как оценить правильно? Алина лишь пыталась играть роковую красотку, таковой не являясь. Не удивлюсь, если у неё кроме оного Никиты и мужчин-то не было. А с Никитой брак, скорее всего, спланирован был, когда они под стол пешком ходили. И такая психологическая неопытность в целом опытной девушки отрезвила. Это лишь попытка влезть в игру глубже, дабы избежать уже навалившихся за последние полчаса проблем. Я говорил про малолетних дур, от которых надо держаться подальше? Так вот, я уже в это влез, не получится держаться. Наклонился к её уху:

– Алин, давай лучше перейдём на следующий этап отношений? Постель – это предварительные ласки, инвестиции для достижения большего. А я тебе только что предложил это самое большее, к которому роковые красавицы только примеряются, мечтая получить это когда-то потом. Совместный деловой проект такого уровня круче любой постели, экстаз от прибыли с него сильнее любого оргазма, поверь. Мы станем гораздо ближе, чем какие-то любовники.

– Наверное ты прав. – Она снова обвила мою голову руками и слилась в поцелуе, прижимаясь телом. Правда, не на долго.

– Ну, надо ж было напоследок, – произнесла она, растянув губы в роковой улыбке. Чуть лучше, уже больше верю, но пока всё ещё слабенькая она для подобной красотки. Но для впечатления на массовку, пожалуй, хватит.

– Ладно, пойду попытаюсь её урезонить. – И я двинулся на танцпол чтобы окоротить разбушевавшуюся сестрёнку, ибо считал, имею на неё влияние. Смею надеяться, даже в таком состоянии она послушается. Но неожиданно был перехвачен старшей боярыней Сусловой, которая, как оказалось, стояла рядом за колонной – я почему-то её не заметил, хотя она не особо скрывалась. Ага, мысли мои в штанах были, наверное поэтому.

– Александр… Ваше высочество… – обратилась она, и я моментально взбодрился – в голосе боярыни звенел страх. Не «ужас-ужас», но опасение, что могут возникнуть проблемы, а их роду только лишние проблемы сейчас нужны. – Там… Вас хотят. Просили без объявления. – Кивок в дальний столик в углу в верхнем ярусе – я отсюда даже не увидел, кто там. Вроде женщина какая-то.

И тональность у боярыни была, что решил всё бросить и вначале сходить узнать, что там. Да и Маша всё-таки на танцплощаде, и всё-таки танцует, а не в порно снимается – ничего за десять-пятнадцать минут с женихом Алины не сделает. Махнул Троекуровой, мол, извини, и пошёл следом за Сусловой-старшей.

Ага, так и есть, как и думал. Ну, а кого может бояться боярыня Суслова в своём доме, когда у неё в гостях трое царевичей? Только кого-то из царской семьи повыше авторитетом. Не рангом – рангом выше нас только Оля и родители. Но вот авторитета у нас, детёнышей, кот наплакал, в отличие от взрослой пусть и занимающей более низкое положение в бархатных списках, тётки.

– Судя по вашей схожести с мамой, вы моя родственница, – произнёс я, присаживаясь за столик напротив этой женщины. Лет сорока, брюнетка с коротко остриженными волосами (не ёжик, по длине ближе к каре, но не до плеч, что считается коротко). Вид не просто властный – передо мной сидела королева мира. Даже маман при всём впечатлении крутости, что производит, уступала этой женщине. Телосложение плотное, но не толстая, и тело не перекачано. Роста невысокого, ниже и мамы, и даже, наверное, меня с Машей. – А судя по тому, как побледнели мои спутницы, – кивок головой в сторону стоящей чуть ближе сестры Селены, – вы моя тётя Лида. Верно?

– Верно, племяш. Ну, здравствуй! – довольно заулыбалась женщина. – Девочки, погуляйте, – небрежный взмах рукой в сторону Заек.

Те – я сел к Соль боком и видел её и сестру боковым зрением – побледнели, напряглись, но с места не сдвинулись.

– Девочки, свободны! Нам с Сашей нужно поговорить! – с напором повторила тётя Лида.

Кажется, представительницы Урала в нашей компании аж задрожали. Но, к чести, стояли и молчали, лишь пыхтели, как паровозы.

– Тёть Лид, ваш дежурный офицер официально передала их под командование дружины, нашей оперативной дежурной, – вступился я, наконец, за девочек, поняв, что в этой ситуации не так. Тормоз, блин! А ещё царевич, и в армии служил. – Открытым текстом, в присутствии меня, вашей охранницы и моих телохранов. Да, административно они в твоём подчинении, но ты, как человек военный, не можешь не понимать, что в оперативном они сейчас подчиняются дружине. И я больше чем уверен, им сейчас команду ставить тебя в игнор в уши продублировали – видишь, на них гарнитуры с наушниками?

– М-да, дети растут, – непонятно на что посетовала тётя.

– У нас в дружине тётки ушлые и пакостные, – продолжил я. – Меня сегодня, например, в «обезьяннике» на пару часов в воспитательных целях прикрыли. А тебя им вообще чего жалеть?

– Скажи им, чтобы постояли в сторонке? – нахмурила Лидия Васильевна лоб, но я видел, ей весело. Ибо аргумент и правда убойный – приказ. Снимал любую ответственность с Заек, и, я точно понимал, им за такое неподчинение впоследствии ничего не будет. Военные…

– Соль, Селена, посидите через столик? – обернулся я к условно старшей Зайке… И меня они послушались. В один голос рявкнули:

– Есть, ваше высочество!

Позёрки.

– Приветствую, тёть Лид, – расплылся я в приветственной улыбке, разваливаясь на стуле.

– Да, ты правда память потерял, – покачала она головой и поцокала языком. – Жаль. Прими соболезнования.

– Так сразу определила?

– Да. Саша до травмы не стал бы со мной так здороваться и приветствовать. И радость на лице при виде меня даже не попытался бы изображать. А у тебя она искренняя.

– Я и по телефону был искренний, – заметил я – стало немного обидно.

– Это и сбило с толку. Подумала, шутка. Но уж очень глупая и нетипичная. Что я решила лично удостовериться, – обвела подбородком вокруг, – что всё, что ты сказал по телефону, правда.

– Но девочек выделила, – поддел я. – Приказала собираться и ждать у ворот.

– Если б это была шутка – они б постояли у выхода и вернулись, – нахмурилась тётка, вспоминая сегодняшние неприятные моменты, а рассуждения, решил твой племяш тебя «кинуть», или и правда «валенок», нельзя назвать приятными. – А передавать их разрешила только представителям царской дружины и более никому. Просто тебе, даже с Машей, но без офицеров охраны, их бы не отдали, уж извини, – развела она руками и в голосе прозвучали пакостные нотки. То есть на всякий случай приготовила гадость, но я сыграл честно, и оная не понадобилась.

– Да ничего, – нахмурился я. – Всё в порядке. Я и не собирался делать ничего эдакого.

А не для того ли поехала оперативная, чтоб их принять? Они наши разговоры слушали и понимали, что к чему, лучше меня? Хотя, тут скорее совмещение – ехать всё равно было надо – я и вправду слишком буйный и непоседливый. – Ну и как впечатления? Какие мысли?

– Мысль такая, что мы с Иркой заигрались, – перешла сразу к сути родственница. – Помириться с нею мы вряд ли сможем, но тебя и Машу… С Ксюшей, я жду в гости. Нечего нам враждовать на уровне семей, пусть это только наши с Иркой будут проблемы. Как освободитесь от занятий и тренировок – звони, подберём день.

– Женю не приглашаешь, – обернулся я на столик средней сестрёнки, которая, кстати, появления тётки и нашего с нею разговора и не заметила. Ну да, она на Машу зенки пялит – шизеет с поведения мелкой паршивки, готовясь погасить конфликт, КОГДА тот заполыхает. – И Олю тоже.

– У них своя голова на плечах, – покачала головой тётя Лида. – Вода камень точит – сейчас я помирюсь с вами, а там и они начнут в эту сторону думать. Сегодня же они пока не готовы к этому. А про Ксюшу – она как холст, что там нарисуешь – то и будет, и вы с Машей можете нарисовать многое в силу близости с сестрой по возрасту и большого на неё влияния.

– Приедем, – кивнул я, и был твёрдо уверен – контакт поддерживать нужно. – А по Зайкам что? – косой взгляд в сторону столика с подружками? – Всё в силе?

– Ну, то, что ты им свинью подложил – ваше дело, молодое, – расплылась тётьЛида в пакостной улыбке. – Ты не совсем понимаешь, наверное, но товарки теперь им спокойной жизни не дадут. Корпус, казармы… И они так круто вмиг взлетели, да ещё на первых двух неделях первого курса. Но с другой стороны, дьявол господа сорок дней в пустыне искушал, и у девочек на ближайшие три с половиной года будет собственный дьявол, только и всего. Выдержат – молодцы. Нет? А нужны ли тебе такие, кто не потянет?

Железобетонный аргумент. Сказано, комитаты, полевые войска, главный социальный лифт для сотен тысяч женщин, могущих обрести через него статус граждан. И, судя по суровому взгляду и мрачной решимости, сами сёстры это тоже понимают и заранее согласны на испытания.