Текст книги "Изъ Москвы с любовью. Том 2 (СИ)"

Автор книги: Сергей Кусков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 24 страниц)

– Внимание, танцы! – оборвал очередную беседу голос метрдотельши, как там будет феминитив от этого слова, вышедшей на сей раз на середину танцпола.

Музыка смолкла – девочки на сцене приготовились к началу движняка, когда начнётся, собственно, их главная работа.

– Саса, пелвый танец с именинницей? – спросило существо, сидящее у меня на плечах.

Хороший вопрос. И верный. А кто ещё, блин? Я тут самый крутой из мужчин – мне и открывать.

– А то! – произнёс я вверх. – У тебя ж самый крутой брат – значит мне и приглашать на первый танец. Анна, позвольте мне иметь счастье пригласить вас? – Это раскрасневшейся имениннице. – Ксю-уш! – А это мелкой. Которая хмыкнула, но слезла… Со словами:

– У меня самый клутой блат! – направленных ко всем, кто мог услышать.

– Александр, с превеликим удовольствием! – кивнула улыбающаяся во всю ширь, еле сдерживающаяся от смеха боярышня.

– Маса, а ты с кем будес танцевать?

– Вот сейчас и посмотрим, обезьянка, кто у нас смелый, – потрепала царевна-близняшка сестрёнку по голове. И её взгляд словно стальной стержень пролетел над столом и впился в простолюдина по имени Денис, друга Ани, похоже, ещё по мещанской жизни. Парень, похоже, не понял ничего, и в его бок впечатался локоть одной из Аниных подруг.

– Дени-ис, приглашай её высочество, быстро! – зашептала с другой стороны Романовская. Что строит мне глазки и пока ещё ходит с полным комплектом волосьев. Счастливая!

– Где нам встать? – раздался в ухе шёпот Соль. Я повернул к ней голову:

– Попробуй с той стороны площадки у сцены, а Селена ближе к бару. Да не стойте как истуканы, расслабленную позу хотя бы примите.

Кивок в ответ

– Ксюш, смотри, вон там в конце две девочки сидят – они Мстиславские. И если мы – Рюриковичи, от князя Рюрика, то они – Гедиминовичи, от литовского правителя князя Гедимина. Не хочешь познакомиться и пообщаться, кто из предков круче? Да, в синем платье которая…

Побежала. Так просто! Обожаю детей… Да и Милославским развлечение. Сбагрив на время Ксюшу и озадачив делом, я начал подниматься. Аня последовала моему примеру. Взял её под руку и повёл на середину танцплощадки. Ноги сами несли, без участия разума. Который хоть и волновался – я всё же ни разу не танцевал, как очнулся (уроки с Романовым не в счёт), но чувствовал себя уверенно, и походка моя также была выверена и уверена, что вселяло оптимизм.

– Я так волнуюсь! – произнесла Аня.

И было с чего. Как уже говорил, она была на голову выше меня. Но блин, я не шибздик! Я ещё подрасту! А пока это мой крест, моя женщина, сам подвязался – танцую как есть, таковы обстоятельства. И плевать, как это смотрится.

Остальные ждали только нас. В смысле нас с Машей – по поводу Ани не было сомнений, с кем она будет танцевать первый танец, а вот Машин выбор нужно было подождать и идти уже после. Гена пригласил Милославскую, и та оказалась на полшишечки, но тоже выше парня. Бли-ин, везёт нам сегодня с высокими девушками (ирония)! Мишу взяла в оборот Варя. Ах да, чуть не пропустил, Гена хотел пригласить мою сестрёнку Женю, но та жестами показала что пропускает, и он не стал подходить, а то вроде мылился. Понимаю его, мальчиков всего пятеро, и в первую очередь надо обслужить именинницу и самых высокопоставленных гостей, а это Маша и Женя – всё верно он собрался сделать. И, думаю, без подсказок – потомственный княжич должен знать этикет и неписаные подтексты к оному. Ах да, Троекурова напервый танец вышла с женихом. Её право, всё равно больше одного танца подряд с одним партнёром танцевать считается моветоном.

Первый танец у нас вальс – такая традиция. А после хоть трава не расти, на каждом вечере могут быть свои заморочки – средневековые нормы устройства балов сейчас не такие суровые. Да и красивых танцев с тех пор добавилось. Пять наших полноценных пар неспешно, но выдвинулись на позиции, за ними начали выходить пары чисто девчачьи. Нет, розовым тут не пахнет, просто перекос полов наложил отпечаток. Согласно этикету, вначале формируются пары из мужчин и женщин, и когда все мужчины разобраны, дозволяется девушкам приглашать девушек, причём мужскую роль в танце выполняет приглашающая сторона. Забавно, не совсем приятно глазу, но факт – у нас вот так. Так что вышли танцевать почти все, лишь пара подруг Ани отказалась, да Ксюша, переместившаяся к тому концу стола, о чём-то беседующая со старшей Мстиславской (средняя «отмазалась» и вышла на площадку). Ах да, одними из последних вышли Женя с Голицыной. М-да, я был о сестрёнке более высокого мнения, лучше бы с Геной пошла.

– Уважаемые гости, начинаем нашу музыкальную программу, – начала речь одна из девочек-музыканток. – Надеемся, что… – бла-бла-бла – что-то там, что нам должно понравиться, я не вслушивался, думая, как провести вечер с пользой. Ибо ну очень много в голове вопросов, появившихся только здесь.

Наконец, пошла музыка. Я не думал, нет, не включал голову, просто отдался магии звуков, и тело само отреагировало – двигалось в потоке остальных пар, кружась в нужном направлении. И ноги перебирали эти «раз-два-три, раз-два-три» до безобразия правильно. Может от «я» у меня база данных, я помню умом многие моменты, но я всё же царевич, и механическая память тела не подвела, пусть ничего от его памяти в мозгу и не осталось. Я танцевал, вёл именинницу, и, смею надеяться, танцевал хорошо. Аня была счастлива – это вселенское счастье передавалось даже лишённому эмпатии мне.

Но всё проходит, прошло и это. Музыка смолкла.

– Благодарю, сударыня, – сделал я реверанс. Господи, откуда всё знаю, и движения плавные – в царевича всё это было вбито на уровне подкорки.

– И я вас, Александр… – Книксен. – Это был лучший танец в моей жизни.

Ничего на это не ответил – просто улыбался. Что ж, ожидаемо. Да и скорее всего и правда лучший – по крайней мере, самый эмоциональный.

– Чуть все ноги не отдавил! – рыкнула Маша, врезавшись в меня, прижавшись и прошептав в ухо эти сокровенные слова, которые неприлично говорить вслух, дабы не унижать кавалера и не прослыть в обществе букой.

– Что ты хотела от мещанина, – ответил я ей, так же на ухо, и пошёл выцеплять следующую партнёршу, пока не разбрелись все кто куда и не перехватил кто-то другой. У меня преимущество – девочки подбирают пару только после того, как мальчики закончат с выбором, а конкурентов, кто может перехватить, всего четверо.

– М-да, ты прав. Не подумала сразу, что он может не уметь, – буркнула она вслух мне в спину. Я обернулся и ослепительно ей улыбнулся.

– Ты танцевала с мальчиком! Одна из пятерых! – Подмигнул ей.

– Пригласишь потом меня? Зажжём? – расплылась её моська в предвкушающей улыбке.

– Позже. Пока дела.

Да, именно, дела. Если кто-то думает, что аристократ на балу отдыхает, то он ошибается. Это работа. Всегда. Ибо за один отмерянный на бал вечер нужно сделать три вещи:

а) показать себя,

б) посмотреть на других, и

в) наладить знакомства новые и провести интересующие переговоры со старыми. Где это делать, чёрт возьми, как не на балу?

– Ле-е-э-эн! Тормози!

Лену уже пригласили – пришлось вклиниваться. Не угадали, Голицына. Мир, как говорится, тесен.

– Ань, прошу мерсить меня через три колена, – обратился я к княжне, – обещаю тебе сегодня пусть не следующий, но самый лучший танец! – приложил я руку к груди и склонил голову. – Но этот танец прошу уступить.

– Ох, Александр, зачем же смущать даму ТАК! – картинно возвела Голицына очи к потолку и расплылась в игривой улыбке.

– Сударыня, позвольте мне иметь счастье пригласить вас? – кивок Строгановой.

– Александр!.. – согласно протянула та левую руку.

Краем глаза заметил, что к нам на танцпол спускаются и взрослые. Что ж, размочили!

Жёстких правил и ограничений, как уже сказал, на современных балах нет, и Романов то же самое говорил на уроке этикета. Вальс должен быть первым, дальше идут более спокойные танцы, блоками не более трёх штук, перемежающихся весёлыми и задорными. Мазурка – где-то в середине. Агась, и в нашем мире тоже есть польская мазурка! Причём мы – её законодатели мод, ибо бывшее герцогство Варшавское входит в состав нашей страны. Нет, там и немцам, и австриякам перепало польской территории, и не меньше нашего, но мы контролируем как бы центр, условную бывшую столицу, отсюда и претензии. Завершает обязательную программу нудный французский кастельон. А между ними можно и современных танцев напихать. Но мне сейчас нужны были первые три спокойных танца, для трёх ключевых переговоров.

– Лен, предлагаю играть с раскрытыми картами, – обратился я к Строгановой, когда мы сделали по танцполу первый круг – «круг почёта».

– Саш, я же сказала, это не обязательство, – нахмурила моську Строганова. – Я просто хочу помочь. Моя семья далеко не бедная, и эти деньги для нас вообще не деньги. Ты же…

– Лен, повторюсь, давай в открытую? – надавил я. – Я не маленький мальчик и осознаю, что для чего в этом мире. Какую задачу тебе поставили?

Разрыв дистанции – держу её руку. Девушка плывёт, будто лебедь, затем снова приближается, и я возвращаю руку на её талию.

– В каком смысле, ваше высочество? – деланное недоумение.

– В прямом. Мы говорим «Бразилия» – подразумеваем железо. Мы говорим «Боливия» – подразумеваем медь и свинец. Мы говорим «Чили» – подразумеваем цинк. Мы говорим «Строгановы» – подразумеваем ведущий металлургический кластер в стране. Но только в этой стране, а не в чужой. А в чужой буду я.

– Что такое «Боливия»? – уточнила она.

– Горный Перу. Перу и Горный Перу хоть фактически слабо контролируются короной, но пока ещё испанские колонии. И пока ситуация такая, что ближайшие лет десять там будет тихо.

Какое-то время мы так и кружились, она молчала, думала. Ещё пару разрывов. Наконец, созрела.

– Они настаивали, чтобы я… Стала твоей девушкой.

– Переспала со мной? – скривился я. И эти туда же.

– Не только. Просто переспать мало, – покачала Лена головой. – Я должна была взять тебя под контроль, чтобы настроить на нужную борьбу в будущем. Мы можем предоставить любые ресурсы, но без твоего желания бодаться ничего не выйдет, загвоздка в этом, а не в том, чтобы просто войти туда со своим ЧВК из местных.

– Неплохо замахнулись! – хмыкнул я.

– Это план-максимум. Но я реалистка, и сразу сказала – не получится. – Взгляд вбок, где кружилась Варя с Никитой, будущим Троекуровым.

– Княжны?

– И Нарышкина. – Кивок. – Она хоть и боярышня, но мы зовём «княжнами» их троих – уж очень Наинка хорошо в компанию вписалась. И кстати, она умнее этих куриц из древних родов, в том трио именно азиатка самая опасная. Не то, что прям с ними не справимся, но доводить конфликт до того, что может перекинуться на противостояние родов, неразумно.

– Пипец! – улыбался я, дабы скрыть растерянность. Вечер откровений. Если б не «упал» такой сам – его бы стоило придумать. – И что ты решила?

– Просто подружиться. Честно, Саш, ну зачем мне твоя постель чтобы «дружить» какое-то время? – А теперь в голосе искренность. – Сколько это продлится, год? Два? Я не уверена, что дотянем даже до твоей свадьбы. А потом – битые горшки? А ведь у моей семьи серьёзный инвестиционный проект, не стоит его подвергать риску из-за разбитых горшков маленьких деток. А ещё тебе там очень понадобится поддержка из дома, просто поверь – мы тщательно проанализировали жизнь отданных в другую страну принцев за последние сто лет. Я про тех, кто становились королями и великими князьями, разумеется, хотя и у остальных всегда были проблемы.

– Мне – поддержка из дома. Вам – покровительство в освоении Перу и Горного Перу. Звучит логично, – констатировал я.

– Да, логично. Но не только их. Всё, что на континенте плохо лежит, мы готовы начать разрабатывать – мы не гордые. У нас в стране ресурсный голод – ты молод и не в теме, а я как представитель семьи горнопромышленников знаю, что говорю. Мы можем создать куда больше оружия, кораблей, поездов и прочего, но не из чего. А ещё, просто для твоего понимания, пуд железной руды, привезённой в порт Риги с того конца света, в четыре раза дешевле обходится, чем доставленная по железной дороге с Урала. Так что я не скрываю – да, мы меркантильные. Но честные. Я готова дружить с тобой, поддерживать тебя, прикрывать, если потребуется. В обмен на сохранение наших взаимовыгодных отношений в куда большем масштабе в будущем.

– А если Карменсите выберут другого? И я пролечу?

Лена пожала плечами.

– Бизнес это всегда риск. Всё же я далеко не первая в семье. И даже близко не наследница. У взрослых там и параллельные проекты работают, о которых я не знаю. Не ты – значит сыграют другие ставки, но даже так, Саш, если честно, я была бы не против остаться друзьями.

– Даже если мою помолвку разорвут?

– Конечно. Бизнес – это бизнес. Там всё просто и понятно. Но даже если не выгорит, я не против просто общаться и далее.

– И поддержишь, несмотря на? – удивлённо хмурился я.

– Ага. Представляешь! Несмотря на. – Залихватская улыбка.

М-да. Я тоже далеко не наследник. Но если не испанкам, то кому-то всё равно меня отдадут, вопрос в том, что это может оказаться небольшой, но гордый Мухосранберг в предгорьях Альп, в котором из природных ресурсов только солнце над их фермами и фабрика шоколада на привозном сырье. Так что это серьёзная заявка, и Лена, судя по моим внутренним ощущениям, искренняя.

– Меня устраивает такой формат. Кстати, Тамара Геловани предложила то же самое.

– Вот видишь, умные люди думают одинаково, – заулыбалась Строганова. – А крышелётки пусть срутся за твоё внимание и всем рискуют. – Бросила презрительный взгляд в сторону проплывающей мимо в паре с какой-то девушкой Дашей.

«У дураков мысли сходятся» – хотел обломать я, но не стал.

– Привет, Кать, – заявил я следующей партнёрше на следующем танце. Тот был более боевым и дрыгательным, но поговорить урывками можно. – Скажи пожалуйста, как так получилось, что с одной стороны первое, что мне сказали, когда готовили к выходу в город, это: «Увидишь Милославских – держись подальше». А с другой ты – одна из лучших подруг Маши?

Катя тоже была высокой, приходилось задирать голову. Неудобно, блин!

– Саш, возможно, если б Маша сорвалась с того обрыва и упала, она б выжила, – вложив чуток ехидства в голос, ответила партнёрша. – Да, что-то себе сломала, и не в одном месте, но выжила. А может и нет. Мы не знаем. Но я её удержала. И тянула, пока девочки не нашли верёвку и не спустились к нам вниз и не забрали её у меня. Мне это было не сложно, поверь – да, вытащить я её не могла – неудобно, но держать было в моих силах ещё долго. Продержалась бы как-нибудь.

– И это не было подстроено? – я нахмурился, ибо вообще ни разу не в курсе подобного.

– А такое подстроишь? – парировала она.

– А что там было? – задал закономерный вопрос – лучше позже, чем никогда.

– Горная тропа. Поехала нога, сорвалась. Тропу размыло, но то ли никто не заметил, то ли посчитали, что мы пройдём. У нас группа-то была двенадцать человек, мелких девочек-писюх, да два инструктора. Может так и решили. Только вот не вышло.

Блин, вот оно как может быть! Маша тоже была на волосок от смерти. Вот тебе и безопасные сборы глубоко в тылу.

– Понятно. Тогда второй вопрос. Ваш интерес в Испании?

– Саш, но ты ведь неглупый мальчик. Нефть. Железо. Цинк. Медь.

– Вы оппозиция. Серьёзная, иначе бы вами нас не пугали.

– Мы за свой счёт вложимся в экономику страны. В поток ресурсов, который её усилит. Твоя мама это понимает и не препятствует нашему общению. Не думаешь же ты, что меня терпят в вашем окружении против её воли?

– Значит семья отдалила тебя от серьёзных внутренних дел и сделала агентом влияния в царской семье?

– Что-то вроде. Ты сейчас верно сказал, я многого не знаю, что там происходит – как раз с целью, чтоб не выдать вам.

– И тебе не обидно?

– Почему мне должно быть обидно? Это политика, она вот так делается. Да, я агент влияния. Но ещё точнее, я фигура для переговоров. Ваша мама с нашей боярыней никогда не сядут за стол переговоров. А через меня и Машу можно передать для вас любую важную информацию, и никому не будет зазорно так общаться.

– Канал передачи данных значит… – потянул я и улыбнулся. Сходил на день рождения, понимаешь. В политике по уши, одна макушка торчит, и это всего третий танец!

– Хорошо, Кать. Я не против, будь неподалёку. Но малейший намёк на угрозу и нелояльность – и ты будешь мёртвой Катей, несмотря на могущественную фамилию.

– Саш, не пугай, – покровительственно улыбнулась она. – Ты смотришься неплохо. Не то, что прям брутальный охотник на мамонтов, но по крайней мере чувствуется, что ты им себя ощущаешь. Но до Горлицы тебе далеко.

Ого! Вот кем девочку пугали. Ну да, до тётки Настасьи мне как до Китая на карачках.

– Ну, тогда приятно было пообщаться, – улыбнулся напоследок я. Короткий перерыв, и будет ещё один спокойный танец.

Глава 10
Про девушек и алмазы

Глава 10. Про девушек и алмазы

Как создать бизнес с нуля? Варианты:

1. Родиться в богатой семье.

2. Всё.

С рождения Саша пай-мальчиком был,

Имел Саша хобби – свободу любил,

Любил и холил.

Все дети, как дети – живут без забот,

А Сань во дворце – не ест и не пьёт,

Хитропланы в копилку кладёт.

Деньги, деньги, дребеденьги,

Позабыв покой и лень,

Делай деньги, делай деньги,

А остальное всё – дребедень!

(переделка от читателя)

Лучшие друзья девушек – это алмазы!

(чуть изменённый рекламный слоган компании «De Beers»)

Откатав обязательную программу, воспользовался паузой и вернулся к столу. Ксюша выглядела уставшей и вымотанной (ага, время сколько, почти полночь!) Села мне на колени, обняла, и, пока я что-то девочкам и мальчикам рассказывал, уснула. Прямо у меня на руках.

– Быстро, позови Женю! – громко зашептал я Соль – Маша где-то бродила, искала приключения на нижние девяносто, ближе никого.

– Ага, с-сейчас… – Зайка поняла про кого я, но немного тушевалась. Это с Машей они подружились, а тут средняя принцесса, девочка с характером, и особа властная – боязно. Но ничего не случилось, старшая сестрёнка мигом подбежала:

– Уснула?

– Угу. Пошли, донесу её до машины, поедете домой.

– Домой она с нянями поедет – они здесь, обе, – разочаровала меня старшая сестрёнка. – Но да, пошли. Донесёшь?

– Главную женщину своей жизни? Обижаешь! – фыркнул я, на что Женя лишь покровительственно улыбнулась. Я с момента пробуждения не один десяток раз повторил при Ксюше и других родных, что она главная женщина в моей жизни. Шутка, конечно, но в которой только доля шутки. И если поначалу Машу от этой фразы коробило (она мысленно на эту роль сама претендовала), то теперь и она на такое лишь понимающе улыбается – к мелкой невозможно относиться, как к сопернице. Тем более Ксюша меня недавно (как и Женю) латала вполне себе внепланово, благодаря ей я красивый парень, а не Квазимода страшенная, так что тем более нечего ревновать.

Себя я переоценил. Царевич свою тушку запустил настолько, что мне ребёнка до машины на парковке донести тяжело! Несколько раз перехватывался, чуть не разбудил от этого. Обе сопровождающие, и Соль, и Женя, смотрели на такие попытки удержать тело ребёнка с осуждением, но в душу лезть не стали и передать ценную ношу им не попросили. Женя считала, что я упрямый осёл, с которым только свяжись, да и если что она в последний момент перехватит, а Зайка – только последнее, лезть с рекомендациями после оглашения моего статуса принца стеснялась. А Селена бежала впереди и двери открывала.

В общем, на волевых донёс – руки, когда отдал тельце сестры няне возле машины, безбожно дрожали. Но донёс же!

– Молодец, – похвалила Женя и довольно улыбнулась – её брат-хиляк справился с трудностью и не попросил помощи. Такое импонирует.

– А ты чего не едешь? – Нянечка оперировала тельцем мелкой, как пушинкой – завидую магам. Села с нею на руках в машину, и туда же залезла вторая. Охранница, одна из, залезла на переднее к водителю.

– Не хочу вас с Машей без присмотра оставлять, – скривилась средняя сестрёнка.

– Да ладно, а что случится? – нахмурился я. – А-а-а-а, драка… Так это, космодомиановских же вроде тут нет, все свои?

– Саш, я остаюсь! – отрезала она, добавив в голос пламени. – Лучше вам малину обломаю, чем потом перед мамой краснеть и за руины клуба из казны рода платить.

Звучит логично. Руины клуба – это по-нашему, это мы мигом организуем. Если Маша напьётся, а она уже в процессе, я смогу лишь попытаться её утихомирить. А если не получится? А если не я, то кто? Есть самоубийцы? Я за три месяца Машу пьяной не видел ни разу, но это не показатель – подростковой дури в ней и без алкоголя выше крыши. А ещё у нас молодые организмы, нам понюхать хватит, чтоб улететь. Огнешар с футбольный мяч, созданный на отмашку, сугубо случайно, и… М-да, не подумал о таком, направляясь на «дискотеку», моя недоработка. Спасибо, что есть старшая более мудрая сестра.

– Только сильно не ломай кайф, ладно? – ещё больше нахмурился я. – Компания неплохая, девочки симпатичные. А то я так из-за тебя девственником до самой свадьбы останусь.

– Из-за меня? – картинно округлила Женя глаза.

– Ну, ты ж остаёшься нас пасти?

На это она решила не отвечать. Вместо этого поддела:

– А ты разве ещё не? Ещё девственник?

Зайки, стоящие рядом и всё слышащие, заалели, обе, в унисон. А они такие прикольные, когда краснеют!

– Не. – Я уставился на носки своих туфель. Прикольные у меня туфли, как раньше не замечал?

– А эта твоя… Медичка?

– Почти, но нет, – покачал головой, тоже понимая, что краснею. Я-то? – Она сказала, мама запретила. Чтобы гены контролировать, их распространение. Только ротиком работать разрешила. Знаешь же, что самое лучшее, что делают женщины ртом? Они им молчат!

Теперь, о чудо, и Женя заалела. Какие мы мнительные собрались! Э-э-э, а она что, ни разу… Не делала того, что Алла в той подсобке?

– Ну, с целительницей да, возможно всякое, только допусти… – произнесла сестрёнка, меняя тему, а я понял, целительница Аллочка Пугачёва в кремле личность известная. Впрочем, ответ в формулировке вопроса – целителей мало, они даже в кремле наперечёт и на виду, просто я из-за потери памяти не знал, что за «сестричка» ко мне приставлена.

– Ладно, пошли назад, что ли? – проводил я взглядом кортеж, увозящий главную женщину своей жизни. Три машины, как и у нас с Машей. На парковке пристроились в ожидании много машин – службы безопасности сегодняшних гостей, ждут подопечных. Вон, герб Строгановых на дверце. А вон – Вяземских. Но и наших, годуновских прибыло, пять штук под парами, причём ближе всех к выходу – эксклюзивное право, одна даже у входа, на тротуаре. Ибо аж трое членов царской семьи внутри. И дружинницы с оружием, не стесняясь оного, расхаживают вокруг по территории клуба, частично заняв позиции и на бульваре. Проходящие люди не то, что пугаются, но смотрят с недоумением, но этим в принципе и ограничиваются.

Когда вернулись в клуб, меня перехватил Гена:

– Саш, отойдём?

Отошли. Отсели за пустующий столик. Зайкам показал рассосаться по территории – дать поговорить приватно. Он сел рядом, не напротив, так, чтобы нам обоим был виден танцпол, наши столики и сцена. Ну, и почти все присутствующие подростки.

– Сань, вопрос непраздный. Как будем девчонок делить? – огорошил Мстиславский.

Если честно, чего-то такого я от него ждал. Только потому не усмехнулся и не рассмеялся.

– А какие предложения? И кстати, почему ты и я? Нас пятеро, как же остальные?

Он показно нахмурился. «Блин, какие глупые вопросы».

– Сань, вон то чудо, – кивок на танцпол, где дрыгался в быстром танце мещанин Денис в компании моей сестры, которая Маша, и двух простолюдинок. Все трое «загоняли добычу» в виде оного Дениса, но я сомневался, что они её поделят поровну. И даже догадывался, кому добыча, вся целиком, достанется. – Вон то чудо отметается. Тем более, там территорию пометила твоя сестра, что нам обоим на руку.

– Это чем же? – не понял я. – Что-то против моей сестры имеешь?

– Да нет же. Просто… Ну, тебе она сестра. А мне… В общем, я с ней не хочу. Боязно.

– Наверное не боязно, а ссыкотно? – поддел я, расплываясь в улыбке.

– Называй как хочешь, – ссутулился Гена, – но с нею не хочу. Даже пробовать подкат.

– А чё так? Царевна же. Дочь правительницы. Круто же.

– Ага, и пуля в башке… – пробурчал он, но я услышал.

– Но-но, разговорчики в строю! – А теперь я нахмурился серьёзно.

– Извини, но… В общем, она слишком импульсивная. Если сделаю что не по её – а она точно мне фигурой в табло не зарядит?

А вот тут вопрос хороший. Это мне она не зарядит. А если посчитает, что чужой мальчик покусился на что-то, чем она не хочет делиться?

– Да ладно тебе, чего монстра из неё делаешь, – попытался сгладить я. – Хорошая девочка. Импульсивная, но не…

– Ты брат, ты ангажирован! – наставительно поднял собеседник вверх палец. – А, ну ты ж ещё и память потерял. А я не терял и кое-что знаю. Нет, Саш, не хочу. Пусть вон то чудо мещанское страдает.

– Думаю, мещанское чудо и сам не против пострадать, – оценил я развитие «движухи» на танцполе. – Пострадает разик, потом выйдет, штаны застегнёт, а потом передумает и вернётся ещё страдать.

– Это если она его отпустит.

Не стал спорить. Не говорить же первому встречному, а при всём уважении Гена сейчас для меня первый встречный, что у Маши мужчин ещё не было? Теорию она знает, приборы с моторчиками даже не прячет – так валяются, но вот опыта нет.

– Ладно, Денис в минус. Он вообще рад будет, если что-то от крутых девочек перепадёт, а если ТАК перепадёт… Но у нас ещё трое конкурентов, – продолжил я.

– Долгорукий – девственник, – утвердил Гена, показывая на Мишу, который вполне себе целомудренно стоял и общался в компании сестры и трёх её подружек. Таких подружек, от которых я в четырнадцать слюной исхожу.

– С чего ты взял? – удивился скорее не самой оценке, а наглой и откровенной её подаче.

– Ты глянь, как стоит, – презрительно усмехнулся Гена. – Я б точно уже кого-то если не облапил, то как минимум обнял, да прямо там. Просто стоя рядом. Чего вхолостую стоять с незанятыми руками? И наличие сестры никак на погоду не влияет. Лучше всего сразу двух к себе притянуть, а там видно будет. А он как солдатик на посту, ручки по швам и глазками хлоп-хлоп. Девственник! – презрение из его речи можно было ложкой черпать. – А значит нам не конкурент.

– Ген, не смейся, но я как бы тоже… – потянул я.

– Чего тоже? – не понял собеседник.

– Девственник.

Пара секунд на обдумывание, и недоверие:

– Да ладно! Не заливай.

– Серьёзно.

– А я – папа римский.

– Александр. Очень приятно. – Протянул ему руку.

Поверил. Пожал.

– Значит ты неправильный девственник, – констатировал он. – А это всё меняет. – Кажется, не переубедил. – Или как минимум сегодня ты вольёшься в когорту настоящих мужчин. В нашем полку прибудет! – похлопал Мстиславский меня по плечу. Насколько же он прав был в тот момент, просто я этого ещё не знал. – Так что у нас остаётся только один конкурент. Шибздик. – Кивок на жениха Троекуровой. На которого смотреть было больно.

– Подкаблучник… – потянул со вздохом я не испытывая ничего, кроме сочувствия.

– Да-а-а-а… – посочувствовал парню и Гена.

– Ну что ж, раз такая ботва, убедил, давай делить, – согласился я. Ибо настроение повышалось и повышалось. А я сейчас ещё и вина выпью. До этого не пил, только один бокал когда пришёл. Из-за Ксюши. Как можно пить, когда на тебе сидит ребёнок, причём в прямом смысле слова, на шее? – Кого предлагаешь?

– Эти, охрана, как понимаю, не обсуждаются? – повёл он одними глазами влево и вправо, где присели за соседними столиками в ожидании Зайки. – Хотя они ни разу не охрана, правда?

– Не обсуждаются, – согласился я. – И ты не совсем прав. Они охрана. Просто кроме этого ещё и мои друзья. Но – сегодня их ко мне прикомандировали, а тётя Лида мне хоть и тётя, но им – прямой командир. И я при всём статусе против неё что щенок тявкающий – и на этом спасибо.

– Глава корпуса? – понял он.

– Ага.

– Серьёзная женщина, – отдал Гена дань уважения. – Хорошо, самые красивые девчонки вечера не обсуждаются. Давай дальше. – Новый взгляд на площадку. – Княжны. Сразу нет. Ни тебе, ни мне. – Кивок на Варю, Дашу и компанию. В которой как раз стоял и не признанный нами за конкурента Миша, Дашин брат.

– Чё так?

– Хищницы на охоте, на мелочи не размениваются, – прищурившись, дал он оценку. – У меня ни шанса. А ты, похоже, их в чёрном теле держишь, чтоб не съели. Это твои проблемы, если сам захочешь – будут твои, но мне там по любому не светит.

– Скорее всего, – согласился я.

– Хозяйка вечера? – Гена снова нахмурился. – Тут у меня шансы есть, но не сегодня. Сегодня, Саш, ей нужен только ты и никто более.

– Соглашусь, – кивнул я. Ибо… Нет, не политика. Скорее вопрос вассалитета. Или собственности. Завтра Аня будет жить своей жизнью, но сегодня ей надо продемонстрировать принадлежность, что она моя. Делать это, уходя «в верхние комнаты», да или просто зажимаясь по углам клуба с посторонним – не комильфо получится. – Ген, но я и к ней… Не вижу её в роли своей первой женщины, – получилось-таки дать Ане нормальную адекватную оценку, спасибо этому разговору и правильному собеседнику. Ну, не лежала душа с нею мутить, и всё тут. Общаться в будущем, может даже дружить платонически – возможно. Но клеить её даже в мыслях не проскакивало.

– Ну, тебе не угодишь! – развёл он руками. – Лена?

– Строганова? – Я скривился. – Забирай. Дарю.

– Чего так? – недоумённо нахмурился он.

– Выяснили, мы – друзья. – Теперь нахмурился я.

– Зря… – Гена расплылся в мечтательной улыбке. – Лох ты, Саша. Но если тут политика, с советами и мнением не лезу. – Понимающая мордашка.

Да, если честно, я не отказался бы полежать с этой платиновой блондиночкой в одной койке. Но что будет после этого? О-то ж. Так что в долгосрочке решение с нею мы приняли верное, и переигрывать не буду. – Уговорил, моя. Ещё кого отдаёшь?

– Геловани, Тамара, – продолжил делёжку я.

– Ого, кавказский колорит! – Глазки партнёра по разделу движимых ценностей весело полыхнули. – Беру. Хоть и не совсем мой типаж. – А это с лёгким сожалением.

– Твои проблемы, братан, – теперь я его похлопал по плечу. – Я подарок сделал – дальше сам.

– А ещё кого подаришь? Милославскую подаришь? – А вот теперь Генины глазки заблестели серьёзно. Именно это вопрос был не шуточным, но именно его он маскировал под самый весёлый и не значащий. Я про себя усмехнулся и порадовался, что я – Годунов, а Катя – Милославская, нам в принципе не суждено быть вместе, хотя типаж мне нравится.

– А хочешь?

– Ага. – Как бы небрежный кивок.

– Забирай! – беззаботно махнул рукой, словно скидываю шубу с царского плеча. – И чего я такой щедрый сегодня?

– Фамилия у тебя такая, обязывает щедрым быть, – хохотнул Гена. – А тебе тогда кто достанется? – не понял он, снова обведя глазами клуб. – Простолюдинки что ли?