Текст книги "Люди и боги (СИ)"

Автор книги: Сергей Кусков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 25 страниц)

Глава 21. Тихие воды Рубикона

Простой парень с прикольными длинными волосами, выкрашенными в необычный серебряный цвет, играющий в группе в зачуханном подвале в Сен-Дени, неожиданно схватился за грудь, тяжело задышал и начал быстро оседать. Ремень съехал с плеча, басуха вывалилась из рук, и, издавая в колонках противный «блыыым», грохнулась об пол. Сам парень скорчился в приступе, глаза закатились, изо рта пошла пена.

– Этьен, Этьен, чувак! – первым сообразил что к чему Анри, темнокожий красавец-камерунец, клавишник, подхватывая его под руки. – Этьену плохо!

Остальные, прекратив игру, встали вокруг с растерянным видом, не зная, что делать. Камерунец аккуратно положил басиста на грязный пол лицом вниз – не до чистоты, главное – не дать задохнуться, и прощупал пульс. Остальные сложили инструменты и растерянно смотрели на него.

– Приступ. Может, эпилепсия, я не разбираюсь.

Музыканты продолжали молча стоять и таращиться на хрипящего Этьена. Анри понял, что если их не растормошить, они так и будут стоять, открыв рот. А Этьен, неплохой парень, из-за этого погибнет.

– Жан-Пьер, – ткнул он пальцем в гитариста, обычно расторопного малого, но сейчас рассеянно топтавшегося с ноги на ногу вместе со всеми, – звони в службу спасения! Остальные взялись, аккуратно выносим на улицу…

Жан-Пьер тут же достал мобильник и принялся набирать заветные цифры, как будто до этого трудно было самому сообразить. Второй гитарист и ударник без пререканий подхватили сведенное судорогой тело бесчувственного Этьена и потащили к выходу из подвала, беспрекословно выполняя команды чувака из бывших колоний.

Эти французы изнеженные ребята, чересчур изнеженные. Человеку плохо, а они стоят столбом, ничего не соображают, когда дорога каждая секунда. Но тот, кто видел войну, не растеряется в любой ситуации…

…Анри непроизвольно улыбнулся. Он впервые был рад, что прошел на родине через ад.

Жаль, репетиция сорвана. Последняя перед важным выступлением в клубе…

Сергей Аркадьевич Громов замер в любимом кресле в своем кабинете и схватился за сердце. Страшный удар обрушился из подпространства. Как будто безумие охватило целый мир. Безумие и страх. И судороги. Этого не может быть!..

…Потому что это может означать только одно. То, что никогда не случалось и считалось легендой, сказкой.

Легенды оживают. Вторая за полчаса. Только как же плохо!..

Приступ окончился лишь через минуту.

– Опоздали! – прохрипел Сергей Аркадьевич, поворачиваясь к замершему в недоумении главе службы безопасности. Петр Сергеевич Головин, крепкий седовласый дядька с невыспавшимся лицом, но горящими глазами делающего свое дело профессионала и сам что-то почувствовал, но не в такой степени.

– Что это было?

– Сколько у тебя там групп? – перешел сразу к делу Сергей Аркадьевич. Разговаривать некогда.

– Пять. И три в резерве.

– Через сколько будут на месте?

– Минут двадцать. Если поспешат. Мы не хотели рисковать…

– Пусть дуют на всех парах! Уничтожить всех, поголовно! С потерями не считаться! Может быть, еще успеем.

– Может быть. – Петр Сергеевич пулей вылетел в коридор, мгновенно все поняв. Он тоже читал древние легенды с таким жёстким грифом секретности… Что доступ к ним во всей стране был всего у пятерых. А ныне – четверых.

– Но это вряд ли. Ни хрена мы не успеем!… – хозяин кабинета с силой саданул кулаком об стол. Графин и стаканы противно задребезжали. Встал, переступил через тело одного из трех лежащих на полу бывших сотрудников, медальоны с летающим островом которых были аккуратно сложены рядом, на крае стола, и задумался. «Наследие» просчиталось. Они нашли способ находить и обезвреживать их агентов. И допрашивать тоже, несмотря на все блоки памяти. Жаль, что после этого человек умирает, слишком легкая смерть для таких подонков. Но как много интересного рассказали эти трое перед смертью!..

…И все бесполезно. Они всё поняли, всё высчитали, но опоздали. Слишком перестраховались.

И теперь судьба всего мира находится в руках какого-то сопливого мальчишки с непредсказуемым поведением и строптивым характером. Тьфу, профессионалы хреновы!

Сергей Аркадьевич зло сплюнул на шикарный ковер и вышел из кабинета, оставив в растерянности оперативников службы внутренней безопасности.

Уроды! Кругом одни уроды! За что же такое наказание?

Мимо прошествовал некий епископ, решивший пройтись пешком сто метров до лимузина. Не самая важная шишка в этом гадюшнике, но и не маленькая. Идет, морда святая, осеняет крестом толпящихся туристов. Кайф ловит, падаль! А те с благоговением внимают: как же, Ватикан, самое сердце истинной церкви! Получить благословение ЗДЕСЬ!..

…А то, что счет банковский у этого «святого» человека от нулей на блокнотный лист не помещается, никто и не догадывается. И про то, скольких малолетних мальчиков в своей епархии перетрахал – тоже. Все видят блеск, лоск, внешность. Всем плевать на то, что внутри. Даже на само благословение плевать. Для туристов это просто сувенир, с поправкой, что его не положить на полку и не повесить на холодильник. Неосязаемый объект памяти о неком путешествии, которое забудется с последним днем отпуска.

Сидящий на парапете у фонтана на площади святого Петра маленький неприметный человек отвернулся. Ему ничего здесь не нравилось. Пусть эпоха всемогущества папского престола канула в Лету, это место иначе, как рассадник греха и грязных интриг он не воспринимал. Но надо было терпеть, надо было работать. Его желания в этом мире ничего не значили.

Человек отвернулся, но противные мысли все лезли и лезли в голову. Например, как хорошо русским. Пусть и не по своей воле, но вышли из-под церковного крылышка, и теперь нормально работают под видом спецслужбы. Конечно, минусов куча, но зато не надо видеть каждый день эти холеные и лощеные рожи с маской смирения на лице. А что это маска – маленький незаметный человек знал лучше всех в мире. Потому что его служба имела самый полный архив, досье на каждого из мразей в рясах и сутанах. Это тоже его работа, как и действия для того, чтобы информация из досье не ушла «налево».

Пожалуй, не получится у них, как у русских. И как у американцев тоже не получится. Никак не получится. Сорок четыре страны, сорок четыре основных филиала. Триста шестьдесят два отделения. Сто двадцать одно представительство в третьих странах. Какая спецслужба потянет такое? Кто, кроме церкви, способен организовать «белое» легальное прикрытие всему этому, не привлекая лишнего внимания?

Разве что еврочиновники. Только покажите хоть одного человека, который бы уважал еврочиновников? Не терпел, а именно уважал? Столько их развелось, дармоедов-бездельников, не поймешь кто чем занимается! Создавать еще одну структуру? Чтобы люди плевали вслед?

«Здравствуйте. Еврокомиссия по контролю за колдовством. Предъявите разрешение на использование…» Тьфу! Аж самому противно! Или:

«Дочь моя, покайся! Твое деяние противно Господу! Отрекись, очисти от скверны разум свой! А наши братья и сестры тебе в этом помогут. И если не очистишься – пеняй на себя, ведьма!..»

Вот это другой разговор. Так что как бы ни было противно, придется терпеть этих напыщенных сволочей, проходящих мимо и делающих вид, будто ты – пустое место.

Впрочем, так оно и есть. Для большей части легальных обитателей этого места они лишь слуги, обслуживающий персонал, недостойный внимания. И это хорошо, это правильно, меньше проблем эти личности создадут. Лишь несколько человек из «белой», надводной части их айсберга знает, что этот маленький неприметный человечек может входить с докладом к понтифику в любое время суток. Как и к любому президенту, премьер-министру или монарху континента. А также, что он решает многие важные и скользкие вопросы. Например, этот самый епископ через три дня тихо умрет в своей постели от сердечного приступа. Достал всех своими мальчиками!..

…Вдруг человек скривился – волна боли тисками сдавила грудь. Голова закружилась, поплыла. Человек схватился за сердце, и, задыхаясь, начал сползать с парапета на мостовую.

– Синьор, синьор, вам плохо? Что с вами, синьор? – мгновенно подбежала средних лет женщина с сильным неаполитанским акцентом, снимавшая рядом на камеру собор и колоннады. Группа японских туристов, тоже находящаяся неподалеку, дисциплинированно встала полукругом и на ломаном английском начала объяснять, что нужно вызвать врача. Настолько ломаном, что проще было понять их на японском. Подошел кто-то еще, рядом запричитала какая-то женщина, начала образовываться толпа. Краем глаза человек увидел, как к нему, расталкивая всех, бегут агенты, патрулирующие площадь.

– «Дельта»… – прохрипел он из последних сил наклонившемуся агенту. – Код «дельта»… Уничтожить всех…

Агент кивнул, включая рацию.

Мистеру Эдисону, более известному в своих кругах как Великий Магистр, повезло больше. Во-первых, он был не слишком сильным колдуном. Во-вторых, он спал. Восточное побережье только начало пробуждаться, а этот день мистер Эдисон планировал сделать себе выходным и слетать, наконец, с внуками в Диснейленд.

От приступа он проснулся и заметался по кровати. Так плохо магистру не было никогда.

Сколько это продолжалось – не запомнил, но показалось что вечность.

Отпустило. Устало скатился с кровати, на четвереньках подполз к дивану, где валялась его гарнитура с микрофоном, какую используют для работы полевые агенты. Зачем она ему – понимал смутно, но держал дома в качестве резервной связи, а вчера перед сном разговаривал с Мэри и бросил на диване.

– Я, – прохрипел он усталым голосом, включив связь. – Что это было?

– Волна. Неизвестного типа неизвестного происхождения. Четверым операторам стало плохо. Двое без сознания.

– Все живы?

– Так точно! – бодро отрапортовал диспетчер. Счастливчик. – Врач уже в пути. Какие будут указания?

– Соедини с Томпсоном.

– Слушаюсь, сэр.

Через секунду в наушнике раздался взволнованный голос первого заместителя, дежурившего этой ночью.

– Сэр, что это было?

– Это ты спрашиваешь у меня?

– Я… Сэр, у меня есть идеи, но я не могу до конца поверить…

– А ты поверь! Поднимай свою толстую задницу и начинай работать так, как еще никогда не работал!

– Есть, сэр! Слушаюсь!..Есть еще плохие новости.

– «Атланты»? – мистер Эдисон примерно знал, что доложит заместитель. Догадаться было не сложно.

– Так точно, сэр. Со вчерашнего вечера все наши коллеги уничтожают их агентов. Видимо, их сдали не только нам.

– Орден? Европейцы?

– Да. А еще Китай, Латинская Америка, Азия… Везде, где есть наши наблюдатели, мы фиксируем локальные боевые столкновения с применением мощных артефактов. Даже в арабских странах. Ждем только мы.

Мистер Эдиссон про себя выругался. Кажется, зря он отнесся к неизвестно откуда полученной информации по островитянам так скептически. Надо было ее еще немного проверить. Но там фигурировали такие лица!.. Такие факты!.. Это просто не могло быть правдой!

Но это, скорей всего, правда. ПРАВИЛА нарушены, кто-то из высших сущностей вошел в мир. А это значит, вчерашнее промедление может обойтись стране очень дорого.

– Резервная операция готова?

– Так точно, сэр. Четыре группы верных людей ожидают приказа. В течении получаса соберу еще шесть групп, следующего часа – еще шестнадцать. Если б операция была основной, мы бы уже…

– Отставить разговоры! Начинай с тем, что есть. А люди нам еще понадобятся. Включай «Красную тревогу».

Пауза.

– Я говорю, включай «Красную тревогу».

– Но сэр!..

«Красная тревога» – план действий на случай ядерной войны или иного глобального катаклизма, ставящего под угрозу существования не только Соединенные Штаты, но и всю планету.

– Выполнять! Объясни людям, это не учения. Приготовиться к зомбированию президента, госсекретаря и лиц первого списка.

– Слушаюсь, сэр. – До заместителя только сейчас дошла серьезность ситуации. Что недавняя информация насчет «атлантов» – не шутка.

– Начинайте брать под контроль ядерные объекты. Первая очередь – ракетные шахты и связь с атомными субмаринами. Затем гражданские объекты.

Магистр второго круга посвящения Томпсон снова надолго замолчал.

– У нас нет столько людей, сэр. Даже если мобилизуем всех…

– Ищи, где хочешь. Подключай Смита и Густавсона. Поднимай военных. Мобилизуй национальную гвардию. Не знаю, делай что хочешь! Пока всё. Совещание у меня в кабинете через полчаса, пришли за мной машину.

– Есть, сэр!

Мистер Эдисон расконнектился, стащил с головы наушник и только тут сообразил, что до сих пор стоит на четвереньках перед диваном. Тяжело тряхнув головой, встал и пошел умываться.

Выходной накрывался.

Высокий черноволосый человек с жидкой черной бороденкой резко встрепенулся и вскочил с кресла. Небо над замком и вид вулканов подернулись рябью.

– Астарота ко мне! Срочно!

– Да мессир, – промурлыкал в приборе, который на земле окрестили бы не иначе, чем селектор, голосок секретарши. Да, они все здесь оперируют чистыми энергиями. Но человеческие сущности каждого из них заставляют вливать эту энергию в форму, понятную разуму. Просто потому, что все они – люди, и так устроены.

Через секунду в центре кабинета завихрился столб серого цвета и еще через секунду из него вышел капитан гвардии.

– Она, – произнес вместо приветствия хозяин кабинета. Бывший разведчик склонил голову в знак понимания.

– Бери все гвардейские легионы и выходи на передовые рубежи. Продержитесь, сколько сможете, дайте нам хоть немного времени. Со светлыми в драки не ввязываться.

– Слушаюсь, учитель.

– Объявляй всеобщую мобилизацию, – произнёс бывший шаман для секретарши. – Командирам легионов собраться у меня через три минуты местного времени.

– Да, мессир. – повторила бывшая египтянка, а ныне боевой демон класса «серафим» в запасе, отключилась. Мурлыкание из её голоса окончательно исчезло, а сама она превратилась в готовую к прыжку пантеру, которая будет драться, не жалея себя, дорого продав свою смерть.

– Удачи, мальчик мой, – обернулся бывший шаман к Астароту. Агессилиец снова склонил голову и исчез в новом вихре перехода.

Темноволосый человек какое-то время походил по враз сузившемуся до неприличных размеров кабинету, снова включил селектор:

– Отделу коммуникаций. Эльвире Лано выделенную безлимитную линию. Накачивать энергией незамедлительно, сколько будет запрошено абонентом.

– Но мессир… – попытались возмутиться на том конце.

– Выполнять.

– Да, Хозяин.

За круглым столом, во всяком случае, окажись здесь посторонний, он увидел бы этот образ, сидело множество угрюмых существ в человеческом обличье. Головы у всех были опущены, пальцы то и дело отстукивали торопливую дробь. Издержки человеческой ипостаси, ибо все здесь так же поголовно когда-то были людьми. И сейчас им было не до борьбы с человеческими привычками.

Массивные черные двери (постороннему это воспринялось бы именно так), распахнулись, и в зал вошел высокий воин в боевом облачении с мужественным лицом и осанкой привыкшего принимать решения… Существа. Коротко бросил:

– Началось.

На зал опустилось тяжелое молчание.

– Каковы шансы, что он согласится? – поднял голову один из сидящих, с не менее волевым лицом и с примерно такой же по силе аурой элитного бойца класса «архангел».

– Шестьдесят восемь процентов, – ответил глава отдела статистики. Существо не боевитое, энергетически слабое несмотря на ранг серафима, но очень-очень умное, отвечающее на вверенном им секторе, то бишь на Земле, за очень-очень многое. – Его загнали в угол. Но это данные на пять минут назад. Связи с Консуэлой нет, ОНА её блокирует.

– То есть, точно мы сказать не можем, – уточнил вошедший.

– Нет. – Статистик опустил голову.

– А что мы можем? – поднял голову другой представитель совета из сидевших за столом, в котором так же угадывался архангел. Вошедший присел.

– Ничего. Это ПРАВИЛА. Это выше тех, кто не нам чета.

– Тогда я поведу своих орлов на позиции. – Его эмоцию можно было прочитать, как усмешку, пронизанную отчаянной решимостью обречённого. – Если это конец – лучше падём в бою, а не на заклании. Если нет… Выиграем для вас время. Конечно, если ОНА решится напасть.

Сидящие за столом склонили головы в знак уважения. Первый воин произнёс:

– Удачи, Михаил!

Когда Михаил вышел, вошедший вновь обратился к собравшимся:

– Первый вопрос. Последняя попытка. Но надо решить, мы ставим на Консуэлу или Саида?

– Они оба не справятся. Они не воины, ни он, ни она, – покачал головой начальник отдела спецопераций, ещё один, четвёртый, но не последний архангел среди собравшихся.

– Знаю. Но мы не можем сидеть сложа руки. Надо что-то делать. Мы же ведь тоже не хотим на заклание?

– Почему не дать линии обоим? – предложил статист. – Если ударить с двух сторон…

– Не потянем, – покачал головой глава энергетической службы. – Это богиня.

– Тогда Саид! – решительно воскликнул статист. – Консуэла слишком неопытна. А так, если ничего не получится, мальчишка хотя бы защитит её.

– А я за Консуэлу, – возразил начальник отдела стратегического планирования. – Какая бы Анастасия ни была сильная, это восполнимая потеря. Надо защитить избранника.

– Его защитит Метро. Мы просчитали, – возразил молчавший до этого глава разведки, имеющий не самый высокий, но авторитетный энергетический ранг, известный на Земле, как Власть.

– Мы его потеряем. Он и так тяготеет к Темному Пути, – пытался возразить председатель.

– Мы его и так уже почти потеряли. Просто не хотим признавать. А в данном случае лишь оптимизируем потери. – Глава разведки мысленно передал всем образ неизбежности.

– Все это имеет смысл, если он откажется. А если нет? – оглядел собравшихся председательствующий воин.

– Тогда какая нам разница? – озвучил последний аргумент разведчик. Тот аргумент, о котором все думали, но не решались произнести вслух. – На то она и ПОСЛЕДНЯЯ, эта попытка.

– Итак, подводим итоги! – взял слово вошедший, оглядев присутствующих в повисшей паузе. – Выделенный канал – Саиду. Во-первых, он может спасти клиентку. Во-вторых, если Консуэла не вступит в борьбу, избранник защитит ее из личной привязанности. Накачивать канал энергией по максимуму, пусть даже обрубим все остальные линии этого мира. Возражения? Нет возражений.

Тогда второй вопрос повестки, пока есть пара минут. Лилит не станет уничтожать сложившуюся систему свершения хранения/искушения, а для её реформирования нужно время. Что мы можем сделать для тех братьев и сестер, кто останется после нашей гибели?

* * *

Мир напрягся. Мир ждал. Судороги, прокатившиеся лавиной через подпространство, прекратились. Мир внимал одному единственному человеку, сидящему напротив светловолосой богини, от этого человека зависела его дальнейшая судьба. Как? Почему? Как такое возможно? Человек не знал. Но его осведомлённость не играла никакой роли – это было возможно согласно законам Мироздания, и роль играло только это.

А у человека выбор был не велик. После резкого приступа боли, вызванного защитной реакцией мира на нарушение Правил, он на время приобрел новые способности. Например, чувствовал, что в двадцати минутах езды от них машины древнего боевого ордена сорвались с места, намереваясь сровнять с землей все вокруг. Чувствовал, что по всему миру разные люди разных национальностей и вер вылавливают и поголовно уничтожают других людей, тоже разных национальностей и вер, но носящих невидимый окружающим золотой медальон с изображением летающего острова. Что рати Света и Тьмы, как их называют в мире живых, выходят на боевые позиции для того, чтобы дать, если потребуется, свой последний бой. Выиграв им время для этого мира, не пустив сюда чужеродные рати, могущие попытаться «осуществить рейдерский захват» против Правил, которые, как человек также убедился только что, действительно существуют. Дать время, за которое он должен принять решение. И всё это будет бесполезно, если он произнесет одно единственное слово из двух букв. Слово «Да».

Этим человеком был я, Назаренко Михаил Евгеньевич. И мне было некуда отступать. Отказ, даже если Лилит меня не тронет, как обещала, будет означать смерть с небольшой отсрочкой. И только если не тронет.

Но и богине тоже было некуда отступать. Кто-то, и я догадываюсь кто, сдал колдунам всех ее агентов, всё её силовое прикрытие. Она в один миг лишилась всего, чего добивалась долгим трудом не одну сотню лет. Она была в одном шаге… Не от смерти, но от поражения, хотя неизвестно, что в ее ситуации хуже.

Но она находилась и в шаге от победы, это главное между нами отличие!

Желтые зрачки смотрели требовательно, выворачивая душу. Богиня не давила, просто ждала ответа. Все-таки это должен быть добровольный Выбор. Или, как сказала Настя, «понятие, тождественное алгоритмическому ветвлению».

Моя монетка, на которой с разных сторон я мысленно накарябал «да» и «нет», мысленно взлетела вверх, кувыркаясь на лету. Поднялась выше, и ещё выше, достигнув верхней точки траектории. Я молчал. Думал, лихорадочно пытаясь понять, что делать. Ибо умирать я не хотел. Но ещё меньше хотел давать ей положительный ответ.

Вдруг в голове словно разорвалась бомба. Стоп! Мы здесь, на Земле! Не на Луне, и тем более не на её планете. А в человеческой ипостаси она уязвима и не может читать мысли. Это только в их мире «думать» тождественно «говорить»? И она не давит, предоставив небольшую свободу… А значит, это шанс. Пока я не дал четкого ответа, у меня есть возможность влиять на ситуацию. Ну, ведь есть же?

«Элли, делай что хочешь, но если она прочтет мои мысли, я лично задушу тебя – мысленно произнёс я. – Хотя, боюсь, это уже не понадобится»

«Не дура, mon cheri! Я тебя и так все время прикрываю, на грани возможного. С первой минуты как ты здесь»

«Спасибо. Как же она тогда мысли читает?»

«А никак. У тебя все мысли на морде лица написаны, монсеньор дипломат. А она психолог с тысячелетним опытом. И даже не знаю сколькотысячелетним…»

Это обнадеживало. Все же дома, в родном мире, и стены помогают…

…Лицо. Сделать каменное лицо. Улыбочка. Сексуальная. Еще. Еще. Так, уже лучше, мадам принцесса улыбнулась. Еще сексуальнее. Вот, хорошо. А теперь, детка, поиграем.

– Дай сигаретку…

Светочка-Лилит придвинула пачку. Я вытащил одну и поднес к губам, обращая на кончик ее внимание. богиня снова улыбнулась, сигарета задымилась. Вот, значит, как она это делает. Правила нарушает. Как представитель силовой структуры их расы.

Затяжка. Еще затяжка. Закашлялся. Крепкие, сволочи! Как она их смолит в таком количестве? Еще одна. А что, я нервничаю! Мне можно! Удивленные глаза Насти сбоку. Родная, ради бога, ради всего святого, не испорть мне игру очередным форделем! Верь мне, солнце, верь, все будет хорошо!

– Полегчало? – Это принцесса Светочка. Я кивнул. – И что ты решил?

Я снова сделал затяжку, держа паузу, как будто пытаясь сформулировать желание.

– Мне нужно еще кое-что. Нечто, не учтенное тобой.

– Что же именно? – заинтересованный блеск её глаз.

– Я хочу ТЕБЯ.

Пауза.

– Вот прям так? Сходу? – сделала Светочка большие глаза.

– Ага.

– А ты хоть понимаешь разницу между нами, джедай?

Я утвердительно кивнул. Она имела в виду возраст, или социальный статус? Наверное, все-таки статус. Хотя сколько ей лет – не имею ни малейшего понятия. ТЫСЯЧ лет.

– Плевать. Я из этого мира, не из вашего, мне ваши законы и правила…

– Поаккуратнее с нашими законами! – холодно отрезала Светочка, повысив голос. Но тут же потеплела. Чего еще ждать от провинциального парня из захолустья захолустного мира? Конечно же вредности и действий наперекор из желания просто быть наперекор!

Снисходительная улыбочка.

– Ладно, я тебя поняла. Только не отзывайся оскорбительно о том, чего не знаешь. Это на будущее.

Я кивнул. Игра продолжается.

– У тебя кто-то есть? Или у вас к этому вопросу иной подход, как и к вопросам собственности?

– Да нет… – блондинка стушевалась. Блеск в её глазах померк. Взгляд в столешницу. Я её задел, хоть и неожиданно? У нее проблемы на личном фронте? Или это часть представления для облома меня любимого? Чтобы не зарывался?

– Нет у меня никого. А после не будет и подавно… – ответила она, издав тяжелый вздох.

Расчувствовавшаяся богиня? Игра или действительность? Я уже без пяти минут её, почему бы ей и не проявить чувства? В конце концов, она в простом человеческом теле…

Но с другой стороны, с какой стати? Я ведь всего лишь халдей, слуга, приказчик, да еще и будущий…

– Ну и? – я выпустил в потолок струю дыма, вкладывая в жест максимум нетерпеливости. – Как тебе замутить с низшим существом? Эдакой маленькой обезьянкой? Или это по вашим законам акт зоофилии?

Светочка-Лилит рассмеялась. Напряженность спала. С одной стороны так безопаснее, с другой я не могу ее эмпатически чувствовать.

– Это не зоофилия. Вы – это мы, только маленькие и слабые. Скорее педофилия. – Она скорчила такое лицо, что и я не мог не улыбнуться. – Я согласна. – Она сделалась серьезной и посмотрела в упор, сверкая глазами. – А потянешь, джедай?

– Попробую, – совершенно честно ответил я.

– Нет, ну ты и нахал! Уж чего, а такого я никак не ожидала! – рассмеялась она.

– Только не говори, что тебе не нравится эта идея в принципе, и соглашаешься только ради дела. – Я выпустил вверх очередную струю дыма. С непривычки от крепкого табака голова поплыла, а тело расслабилось – но это к лучшему.

– Нет, не скажу. – Желтоглазая принцесса игриво улыбнулась. – И у меня были свои виды. Но немного позже, когда повзрослеешь… – загадочный блеск глаз, выстрел… О, мадам, я поражен наповал!

– Так чего ждать? Давай начнем прямо сейчас? – я затушил окурок и тоже стрельнул бровями.

– Прямо здесь?

– А что, хороший стол. Крепкий. Нас выдержит. Чем тебе не нравится?

– Ты и правда наглый извращенец! Но не до такой же степени? – округлила она глаза. Сюда едет орден.

– Самое то. – Я выдавил улыбку кота, узревшего цистерну сметаны. – Пощекочем нервы – успеем или не успеем?

Пауза.

– Тебя что-то ещё смущает?

– Настя, – довольно оскалилась Светочка, одними уголками глаз кивнув вбок. – Да и люди вокруг…

Я презрительно хмыкнул.

– Люди… Что, трудно полог от внимания поставить? С твоими-то возможностями? А Настя… – я старался не смотреть в сторону спутницы, с которой были так близки еще утром. – Это моя женщина, твои слова. Сам с ней разберусь.

Светочка расхохоталась. Выражение лица Насти я не видел, мог выйти из образа и сорваться, потеряв контроль. Но эмоции ведьмочки пробивали даже Эльвирин щит, и не несли ни мне, ни сидящей напротив богине ничего положительного.

Я б на её месте своим орденским ножичком уже кого-нибудь порезал. И даже знаю, с кого бы начал. Она же держится. Негодует, но держится. Верит?

Светочка-Лилит медленно выплыла из-за стола и примостилась на краешек рядом со мной. Улыбнулась одними уголками губ.

– Хам. Бабник. Негодяй. Беспринципная сволочь. Сердцеед. Эмоциональный вампир. Кто ты еще, Скайуокер? Какой еще гад прячется под твоей личиной позитивного парня?

– Это не относится к делу, которое мы собираемся совершить. Оставь мои пороки мне, я же не указываю твои? – провёл я пальцем по её лицу, плавно опускаясь ниже. Подбородок, шея, грудь…

Она снова рассмеялась. Я встал, сгреб ее в охапку. Грубо, по-мужлански поцеловал. Кажется, ей понравилось. Затем принялся неторопливо расстегивать блузку, молясь где-то глубоко в душе, чтобы Настя не наделала глупостей.

– Красивая грудь, – непроизвольно засмотрелся я на её лиф и то, что скрывалось за ним. Такой же точно лиф, как и в утреннем сне, один в один. То есть, это был не совсем сон. – А тело ты как, выбираешь готовое? Или колдуешь в процессе?

– Создаю сама. Еще до. Беру свой генный набор и вношу изменения. Потом синхронизирую с генотипом особи, в чьем теле придется родится. – Она не торопилась и принялась давать короткий ликбез. – Чтобы на биологических родителей походить. Если рождаться для легализации не обязательно, последнюю стадию пропускаю. Еще вопросы?

Мои руки пользуясь моментом орудовали по полной программе, но мысли из последних сил пытались придумать что делать.

– Раз ты стояла у истоков, просвети, у Адама и Евы был один сын. Каин с Авелем не в счет. Даже дочери не было. Как же произошли остальные люди? От обезьяны?

Смех. Тоже смеюсь. Руки нежно гладят шею. Нет, тут не светит. Задушить не смогу. Физически мне с ней не тягаться.

– Забавный вопрос, хмыкнула она. – Хотя в нем ничего забавного. Исходных генотипов, которых можно назвать условными «протоженщинами», было семь. Они и дали родословную человечества.

Вздох.

– Это было во времена, когда не было ничего. Ни-че-го, Михаил, совсем-совсем. Первых людей создавали «на коленке». Не было ни Адама, ни Евы, ни райских садов – это появилось позже, легенды, сложенные самими людьми.

Кстати, эксперимент пошел сразу не так, – посерьёзнела она. – У вас получилось очень странное общество, несмотря на лекала, по которым его создавали. У нас счет ведется по матери, женщины главнее мужчин, а у вас почти сразу пошло наоборот.

– У вас матриархат? – я заинтересовался, даже ладони замерли.

– Не в вашем понимании, – покачала она головой. – В вашем, пожалуй, нет, просто у наших женщин несколько больше прав, чем у мужчин. Это сложно и трудно объяснить. Лучше поцелуй меня ещё…

И, не дожидаясь, Светочка сама перешла к активным действиям. Воспользовавшись секундной заминкой в процессе, я отстранился:

– Почему на Востоке ты – демон? И вообще жена Адама? Кстати, это реальный персонаж?

Глаза желтоглазой принцессы довольно вспыхнули.

– Адам – нет. Миф.

Пауза.

– А Восток… Потому, что я почти сразу попыталась уничтожить вас. Уничтожить эксперимент. И ту, первую войну, проиграла. А историю, как известно, пишут победители.

Я Ночь, Скайуокер. Страх. Губительница младенцев. Такая вот ирония судьбы, Золотая Богиня, не желающая зла, положившая тысячелетия на борьбу с источниками инферно, то есть боли, страха и страданий, похищает по ночам маленьких детей. Еще глупые вопросы будут, или все же решишься и ударишь?

Меня словно током отбросило в сторону. Вся планомерная работа, игра лицом – детский сад. Да, передо мной действительно не человек и не колдунья. Передо мной нечто большее. Гораздо большее!

– Не пугайся, – покровительственно усмехнулась она. – Это нормально и предсказуемо. В семидесяти пяти процентах из ста я ждала именно такой реакции.

– Читала мысли?

– Нет. Просчитала. Вы так похожи на него… – сидящая передо мной желтоглазая богиня с распахнутой блузкой тяжело усмехнулась, и вокруг, давя на чувства, разлилась искренняя грусть.

– Мы были вместе не одну тысячу лет. Было время его выучить, сам понимаешь… – горький смешок. – А вы – лучшее его творение.

Успокойся, я не буду тебя наказывать, – покачала она головой. – Не сделаешь ты мне ничего, это тоже просчитывается. Вот такой вот, грустной, слабой, открытой. Рука не поднимется. Тебе подавай блеск глаз, гнев, ненависть, угрозу жизни, правда? А нет этого! И не будет. Я не злобная тварь, джедай, желающая всех поработить и уничтожить. Не будет между нами никакой войны. У нас с тобой столько общего, ты не представляешь даже сколько.