Текст книги "Люди и боги (СИ)"

Автор книги: Сергей Кусков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 25 страниц)

– Ну, говори, хватит уже дурака валять, – пришел в себя я.

– Меч убери, – выдавила она. Не зло, но грозно. – Можешь оставить его себе, но убери.

– Это принципиально?

– Михаил, знаешь, есть такое слово: «доверие»…

– Понял.

Тут я поймал себя, что уж очень давно не слышу Настю. Позвал. Никто не отозвался.

– Ее глушат, – доложила златовласка. – Но это и к лучшему. Без нее нам будет спокойнее.

– Нет, дорогая, без нее я разговаривать не буду, – отрезал я. – Ты, я и она. Причем ты – без оружия.

– Значит, любишь групповуху? – растянулись ее губы в слащавой улыбке.

– Именно. Обожаю ставить эксперименты.

– А как же доверие?

– Ты его еще не заслужила. Пошли на улицу.

– Хорошо. Я вас отпускаю, – пробормотала она. – Вы всё обдумаете, а завтра мы встретимся и поговорим. Как тебе такой знак доверия?

Да, Светочка умеет удивлять. Интересная лапочка.

– Договорились. А как ты с нами свяжешься?

Она загадочно улыбнулась.

– Свяжусь.

– Хорошо.

Мы молча вышли и подошли к дороге. Ни бабулек, ни других людей вокруг не было, остались только бойцы ордена обоего пола в количестве семи штук, рассредоточившиеся вокруг нас в радиусе метров двадцати. Никаких враждебных намерений, оружие за плечами, в кобурах и ножнах.

Светочка почти незаметно кивнула тому памятному еще по дворику брюнету, нацепившему по случаю жары темные очки. Брюнет еле уловимо склонил голову в ответ и жестом показал что-то своим. Нечто вроде стойте, не вмешиваетесь.

– А вон и твоя ведьмочка выворачивает, – кивнула блондинка в сторону облака пыли, выезжающего с заправки.

– Отлично. Солнышко, надеюсь, погони не будет?

– Смысл? Или отпускать вас, или брать сейчас. – Она снова недоуменно пожала плечами

Логично. А они, по ходу, и правда хотят нас отпустить! Вот это номер!

– Ну что, любовь моя, до встречи?

– До встречи, любимый! – ответила она нежным томным голоском.

Не убирая клинка, я развернул ее и сладко впился в губы. Небольшой концерт напоследок. Не сможет же она меня оттолкнуть с лезвием у горла?

Неожиданно Светочка ответила чувственным романтичным долгим поцелуем. Эта стерва вновь меня переиграла: теперь непонятно, кто же кому концерт устроил? Но целуется она неплохо, весьма и весьма…

Наконец я оторвался.

– А вот курить, родная моя, вредно.

Затем быстро развернул ее и грубо толкнул в сторону, тут же впрыгивая в распахнутую Настей дверцу.

– Газуй.

Тело вжало в сидение. Дверца по инерции с громким лязгом захлопнулась.

– Ну, ты даешь! А если я ревновать буду? – ошалело произнесла ведьма.

– Для того и старался! – блаженно улыбнулся я, ловя себя на мысли, что держу в онемевшей руке полную корзинку с продуктами и Светочкин клинок.

А еще, что во рту противно першит от вкуса ее сигарет.

Глава 15. Heredium

Машина мчала на всех парах. Погони не было, и это выбивало из колеи.

– Она могла с тобой справиться. В любой момент. Я ее знаю лучше, – качала головой Настя.

– Стоило ей дернуться, я бы ее прирезал, – пытался возражать я. – Рефлекторно, даже не специально.

– Зря ты так думаешь. У нее неплохие телекинетические способности. И реакция не сильно моей уступает. И в боевой режим входит за миллисекунды. Может ты и научился «время замедлять», но в боевом режиме как валенок неуклюжий. А ее специально учили и тренировали, как действовать, когда твое тело как вата. Нет, она бы тебя одной левой сделала. Нужно только подловить момент, когда твое внимание отвлечено. Не поверю, что таких моментов не было.

– И все же, это опасно, – не сдавался я. – Была вероятность, что я ее убью, начни она действовать.

– Опасно. – Согласный кивок. – Но если бы ты дернулся, она б однозначно попыталась.

– Я не хотел ее убивать, и она подло этим пользовалась. Знала, что уж кого, а ее не трону. – Я сжал кулаки от досады. Все бабы – стервы. Подтверждение непреложного мужского закона.

– Да, у тебя были шансы, – согласилась Настя. – На мой взгляд, от двадцати пяти до пятидесяти процентов в зависимости от ситуации. Это если один на один. Но там были другие бойцы, специально обученные действовать в подобных условиях. Среди них было всего несколько охотников, остальные из безопасности, а в безопасности подготовка не хуже, чем в элите спецназа. Ну, если брать во внимание фактор спецспособностей.

– Так что извини, когда они вбежали внутрь, ты был обречен, – подвела итог она, и спорить с этим было бесполезно, как бы ни хотелось. – Обречен только потому, что не собирался убивать, и все это знали.

– Но ведь не напали же! – Я спорил потому, что не хотел принимать правды. Искал нестыковки. Но их становилось всё меньше и меньше. – Может, она слишком ценный сотрудник, единственный интуит в стране? А может у нее ребенок дома маленький, пожалели малютку? Ну, мало ли, чем не версия? Поэтому она не захотела рисковать, и другим не позволила? Все-таки даже один из четырех – довольно большой шанс умереть! Я б на ее месте не рисковал.

– Так это ты. А то – она, – усмехнулась Настя.

– А ребенка сиротой?

– По моему, ты сам мне рассказывал, как она вышла под пули, чтобы забрать свою раненную. Это рисковый человек. Такая запросто начнет смертельный танец, только чтобы нервы пощекотать. Это другая порода людей, Миш, так что ты не прав. Тем более, я же говорю, если бы напали ее бойцы, шансов у тебя не было бы вообще. Она ничем не рисковала.

Судя по отсутствующему взгляду на дорогу, с Настей творилось нечто непередаваемое. Такой напряженной она еще никогда не была.

– Миша, они нас просто выпустили. Реально выпустили, – произнесла, наконец, ведьмочка, ставя точку в прениях. – Ты сам это понимаешь, просто не хочешь признавать.

Я про себя выругался. Выпустили. По всему выходит так. Ни одна, даже самая бредовая версия не вписывается в картину. Знать бы только, зачем выпустили?

– Значит, очень хотят поговорить в мирной обстановке?

– Нет. – Настя покачала головой. – Не поговорить в мирной обстановке, а завоевать доверие. Это разные вещи. Обстановку они могли создать нам сами, просто разоружив.

И снова иной логики в действиях Светочки нет, и это мне не нравится. Я вновь и вновь пытался ее понять, найти мотивы… Но безуспешно.

– Ты бы уехала. Меня взяли, а ты бы вырвалась и уехала, – «родил» я новую версию. – А им зачем-то нужны мы оба.

Настя лишь печально усмехнулась.

– Михаил, ты невнимателен. Урок третий, общий для нас обоих. Мы расслабились и потеряли бдительность. Если хочешь жить, надо замечать любые мелочи. А ты сейчас в моем рассказе кое-что не заметил.

Мы уехали на юг от Москвы уже достаточно далеко. Солнце палило нещадно, кондишен не спасал. Я достал из все еще стоящей на коленях пластмассовой корзинки ту самую злополучную (а может благословенную) бутылку минералки.

– Это что же?

Без газа? Фу, гадость! Оно того не стоило!

– Я сказала не «тебя выпустили», а «нас выпустили».

– А разница? Ты была на машине. Даже начнись что серьезное, спокойно бы уехала.

Горькая усмешка.

– Уедешь тут, как же, когда на тебя четыре «мухи» наставлены!

Я захлебнулся и закашлялся, разливая бесценную в знойный день влагу на пол и штаны.

– Чего?

– Ничего.

Она на мгновение повернула глаза… Ледяные, полные бессильной злобы и отчаяния. Ибо ничего не делается просто так, и нам за такой подарок светочкиной группы еще предстоит расплачиваться.

– Но… Как?

– А вот так. Они рядом были. Тоже заправлялись. Когда я начала с тобой разговаривать, занервничала и проморгала. А они выскочили из машины и наставили на меня гранатометы. В двадцати метрах от заправки.

Так что у меня тоже было весело. Меня бы взяли через минуту после тебя. Вот так.

– Зашибись! – только и смог произнести я. Да, сделали нас по полной программе. А самое обидное, что все произошло совершенно случайно. Они действительно всего лишь среагировали быстрее.

Какое-то время мы ехали молча. Я безуспешно пытался придумать, какие же козыри могут быть в рукаве у Светочки, что она выпустила нас из стопроцентной, беспроигрышной ситуации, и каковы ее реальные цели. Настя все также крутила баранку, пытаясь подавить бурю внутри.

– Насть, мне кажется, она знает кое-что про пророчество. Что-то, что дает ей основания использовать меня в борьбе с верхушкой ордена.

Ведьма отрицательно покачала головой.

– Нет, Миш. Пророчество расшифровано. Заморочки там были, но они не по существу. Чисто лингвистические заковырки, из-за несоответствия терминов в разных языках.

– Что было в пророчестве? Можешь вспомнить дословно?

Она пожала плечами.

– Да ничего особенного. Белиберда о «тех, кто изменяет» и «тех, кто получает». Получает способности. Изменяет мир. Всё просто.

– И всё?

Настя протяжно вздохнула.

– Я не знаю гиперборейский язык. Могу сказать вкратце, как сама слышала. – Пауза. – Короче, должен появиться «тот, кто получает».

Когда наши сопоставили даты и выяснили, кем были твои предшественники, поняли, что значит «кто изменяет». Вы получаете сверхспособности и изменяете мир. Каким образом это происходит, какова градация… Не знаю. Один становится полководцем, другой ученым, третий… Еще кем-то…

– А я невидимкой, – хмыкнул я.

Настя скривилась.

– Знаешь, после того, как ты проник ко мне в машину, самое защищенное место в вашем гребаном городе, я поняла, что, эта способность пострашнее некоторых «великих фюреров». Неизвестно, на что ты способен, что вымочишь. Может, людей за собой на бойню не поведешь… Но сильные мира сего однозначно не будут спать спокойно, пока ты есть. Ты угроза. Угроза им всем. Понимаешь, что я хочу сказать?

Я понимал. Что спокойной жизнь моя не станет отныне никогда.

– Это еще не всё, – продолжила она после долгой-долгой паузы. – Там еще осталась нерасшифрованная часть. Предположительно там говорится о захвате мира. Что-то вроде алгоритма апокалипсиса.

Я напрягся. Ну вот, а сразу, значит, раскрыть карты не могла. Ведьма!

– Наши яйцеголовые ничего не поняли, у каждого, кто изучал его, свои версии.

– В том числе и у твоего бывшего наставника.

Кивок.

– Смысл в том, что любой из вас может стать «тем, кто правит». И учитывая, что в обозначении истпользуется астрономическая координата третьей планеты от Солнца… Догадайся, чем.

Я ошарашено покачал головой.

– И что я должен сделать, чтоб править?

Настя пожала плечами.

– Я же говорю, там белиберда. Орден этого не понял. Единственные подсказки – связь с некими силами, упоминание вас и упоминание некого «животного».

– Может, «зверя»? Типа, пророчество Иоанна?

Настя глубоко вздохнула и замотала головой, словно отгоняя наваждение.

– Не знаю, Миш. Но мне кажется, именно вторая, нерасшифрованная часть и наделала переполох среди наших «отцов». Потому они и носятся за нами, даже не зная до конца, на что ты способен.

Единственное, что могу сказать в утешение, в обеих частях пророчества стоит алгоритмический аналог ветвления. То есть, Выбор. Вы должны выбирать что-то из чего-то – без этого Выбора процесс не пойдёт. – Она повернулась и смерила меня тревожным взглядом. – И я не знаю, так ли уж не прав орден, что принял решение уничтожить тебя в качестве превентивной меры…

Спасибо! Милая девочка! Я про себя вновь выругался, и ругался долго.

Итак, получение способностей. Выбор. Я выбирал способность? Да, выбирал. Я хотел стать невидимым, чтобы нож прошел сквозь меня – и получил это. А мог стать поэтом. Или ученым. Или даже Великим Лидером – если бы сложились карты. Но стал невидимкой. Бойцом-одиночкой суперкласса, аналогов которому нет и не предвидится. Но ОДИНОЧКОЙ. На роль правителя мира как-то не тяну, да и не стремлюсь.

И тут выплывает следующий Выбор – из второй части пророчества. Которое алгоритм апокалипсиса, если верить моей Настене, а не верить ей нет оснований – сейчас она была искренняя, как никогда.

…Господи, за что ж мне это такое! Голова кругом, ничего не понятно!…

…Собрался! Назаренко, быстро собрался!..

Я сделал несколько глубоких вздохов. Отпустило. Что ж, так лучше. А по поводу моей проблемы – слишком мало данных. Да, Светочка что-то знает, недоступное Насте. А значит, с нею придется встречаться, как бы этого ни не хотелось. Я помнил ее голос, сталь в ее глазах. Ее готовность идти по трупам, если понадобится. Это я не могу выстрелить в невинных, но никак не она. Вот такая лапа. И выбора у меня нет.

– Ладно, погони нет, давай притормозим и отдышимся, – предложил я.

– Хорошо.

Настя начала сбрасывать скорость и прижиматься к обочине. С массовой категорией нашей машины это было делом небыстрым. Я нащупал в аптечке успокоительные, те самые, достал на свет. На всякий случай, вдруг опять сорвется. Не буду же я каждый раз ей к голове пушку приставлять? Слишком нервное, слишком взведенное у нее состояние, добром это не кончится.

Настя вывернула на обочину, мы остановились. Прямо на дороге, ни от кого не скрываясь. Да и от кого нам теперь скрываться? От тех, кто нас и так отпустил?

– Не надо. – Это на таблетки. – Попробую сама. Помедитирую немножко. Отпустит….

Она перелезла назад, села на сидение с ногами и моментально «улетела». Я тут же опустил все окна, чтобы ни дай бог не заработала тепловой удар, а то всякое бывает, и полез на улицу. Интересно, что же больше ее выбило из колеи, беспокойство за меня, или то, что ее «сделали» так по – дурацки? И ведь чисто случайно! Четыре «мухи»! Да возле заправки! Н-да!..

И почему это, интересно, мои спутницы со мной не разговаривают больше? Обиделись? Обе?

«Потому что тебе не требуется наша помощь».

Консуэла.

«Зай, но разве дело только в помощи? Раньше вы болтали, трещали без умолку, а теперь совсем молчите».

«А о чем нам разговаривать? О том, что происходит вокруг тебя? Извини, мы не имеем право тебе ничего подсказывать. Ты сам решил вмешаться в Игру, а значит, и ответы ищи сам. И у тебя, кстати, не так плохо получается!..» – образ теплой улыбки.

«А Эльвира…»

«Оставь Эльвиру в покое. Ей сейчас и так не сладко».

Я усмехнулся.

«Опять защищаешь? Демона?»

«Скажем так, она делает поступки, выгодные мне, – сформулировала Консуэла. – Поэтому будешь трогать девочку – накажу!

А насчет тебя: так ведь ничто другое тебя в данный момент не интересует. Только девочки и приключения. Верно?»

«Верно, – нехотя согласился я. А как тут поспоришь? – Но КАКИЕ девочки! И КАКИЕ приключения!..»

Образ улыбки.

Я открыл багажник и начал разбирать корзинку с продуктами.

«Консуэл, а можешь рассказать что-нибудь про пророчество ты? Ну, про то, что колдуны назвали прорчеством – я же понимаю, что это немного не то, что подходит под значение этого слова. Откуда гипербореи его взяли?»

«Спроси у них самих» – равнодушно произнесла ангел.

«Злая ты! Ну, прости меня, я тогда слишком нагло себя вел. Ну, гордыня обуяла, поддался!..»

«Раскаиваешься?» – образ довольных проницательных черных глаз.

«Раскаиваюсь» – вздохнул я про себя.

«Надо же, и правда раскаиваешься! Считай, это добродетель, Мишенька, хоть и очень маленькая».

Мои губы довольно растянулись. Наконец-то! Первая добродетель!

«А расскажи что-нибудь о себе? А то пока еще Настя налетается…»

«Потом, во снах как-нибудь. – Легкая грусть в голосе. – У меня очень грустная история. И местами поучительная. Но не для тебя в данный момент – ты для нее еще не созрел».

Не хочет. Ну и ладно!

Я достал из корзинки золотой кулон на рваной цепочке. Плоский, круглый, размером с двухрублевую монету. Скорее медальон, а не кулон. На нем был изображен летающий остров, эдакий кругляш в небе. Сверху кругляша располагались горы с символически обозначенной снежной шапкой, вроде эмблемы «Парамаунт пикчерз», и нечто наподобие города, небольшие на фоне гор строения, башни, шпили. И, вроде, река, но не уверен. А снизу сплошной, по всему диаметру сечения кругляша, здоровенный конический сталактит. Глыба скалы, непонятно как взмывшая в воздух с расположенным прямо на ней городом, горой и прочей инфраструктурой. Очень тонкое изображение, отменная детализация. Дорогая штука!

На обратной стороне был выбит непонятный символ, какая-то ерунда в круге, напоминающая хипповский значок всеобщей любви – три луча в кольце, как у «Мерседеса», только нижний опущен до земли. «Куриная лапка».

Перевернул снова на остров. Красота! Такого шедевра чеканного искусства я точно никогда не видел и вряд ли увижу. Судя по небольшому налету запешейся крови, я его нечаянно срезал с шеи Светочки мечом, а тот незаметно упал в корзинку. Отдать назад? Или оставить на память? Как трофей?

«Консуэл, а если оставлю, как сувенир, это будет воровство?»

Нет ответа. Прислушался. Да их же нет никого! Ни Эльвиры, ни Консуэлы! Обе слиняли! Отпад. В кои то веки остался один, когда как назло хочется с кем-нибудь поговорить. И желательно с кем-нибудь из них. М-да!

Снова рассмотрел медальончик. Красивый! А внизу, под островом, маленькими буквами надпись «Heredium».

Эредиум. Что это означает? Монета? Если да, где номинал? Если нет, почему из золота? И при чем тут летающий остров и хипповская символика, которую недалекие российские фаны считают рэперской? Мрак!

Ладно, очнется Настя, спрошу у нее. Может это какой колдовской знак? Колдовской силой медальон не обладает, просто железяка – в подпространстве абсолютно никакого фона. Знак принадлежности к какой-нибудь организации, типа «Клуба охраны колдовских памятников»?

Разберемся. Повертев еще немного, сунул медальон в карман.

Глава 16. Темные игры страстей

Костер мирно горел, потрескивая дровами. Рядом бесшумно текла речка, очередная чистая спокойная деревенская. Напротив сидела девушка, таинственная и загадочная, но от этого еще более прекрасная. А впереди нас ждала дорога, которую осилим мы только вместе. И нам никуда от этого не уйти, как бы ни трепали мы друг другу нервы.

Почему же люди доходят до простых истин только после тяжелых испытаний? Почему начинают ценить имеющееся лишь после того, как осознают, что могли это потерять?

Не знаю.

А глядя на первозданную красоту вокруг, на речку, хоть и небольшую, но величественно несущую воды в неизвестность, на закат, поражающий своей сказочностью не одну сотню поколений, на лес, таинственный, как сама природа, хочется задуматься о вечном. Том вечном, что мы можем в любой момент потерять, но до последнего не ценим.

Что людям нужно в жизни для счастья? Мне, оказывается, всего три вещи: дорогу, костер и девушку. Вот так вот, все просто. И не надо показной суеты, не надо власти, денег и могущества. Я бегу от счастья, не замечая, что оно здесь, рядом со мной, протяни только руку. Протяни, обними, заройся в ее волосы. Марс, Юпитер, Ближний Восток – какая разница где? Главное – на что ты готов пойти, чтобы обрести его.

Настя сидела задумчивая. С того момента, как вышла из медитации, почти ничего не сказала и не спросила, находясь на своей волне. Наверное, не стоит мешать. Пусть разберется в себе, ей это нужно.

Я попробовал ложкой суп, весело кипящий на огне. Утренняя ссора как-то сама собой забылась. Ну почему людям нужны опасности и проблемы чтобы стать ближе?

– Может, отпустишь их?

– Потерпят, трудотерапия полезна. – Ведьмочка усмехнулась, выходя из своего полутранса.

– Они хоть будут помнить?

– Конечно. Это не гипноз, это подавление воли. – Она рассмеялась. Впервые после обеда. Пожалуй, впервые за три последних дня. – Вообще это колдовство запрещенное, но мне как-то все равно.

– Да ладно, отпусти бедолаг. – Я тоже улыбнулся. – А то они тут вертятся, мешают.

– А вдруг они уйдут, а ты набросишься на меня? – хитринка в голосе, веселые искры в глазах.

– Ну, так чего я и хочу? – пожал я плечами.

Настя натянуто засмеялась и хлопнула в ладоши.

– Мальчики, свободны. И в следующий раз думайте, когда цепляетесь к мирным беззащитным туристам.

Когда четверо гопников удалились, смешно переставляя ноги, будто зомби, она не удержалась

– И все-таки, надо было что-нибудь поинтереснее придумать. Хворост собирать – не их уровень. Если бы на нашем месте были обычные люди, ты бы уже валялся с финкой в животе, а меня бы сначала еще и оттрахали по очереди.

– Они и этот урок на всю жизнь запомнят. Оставь, не будь такой кровожадной. Не настолько у них души черные. Лысый – да. Но он трусливый. Поймет, что и на его силушку управа найдется. А остальные вообще дети.

Я помешал варево и подкинул дровишек

– Еще несколько дней назад ты был не склонен доверять людям, – покачала головой она. – Кинул гранату в сауну. Михалыча отговаривал к другу ехать. А теперь вот так об отморозках рассуждаешь. Может ты меня правда просто трахнуть хочешь, а они мешают?

Я чуть не поперхнулся. Интересное окончание мысли. Снова вызов? Очередную игру затеяла? Что-то не нравятся мне ее игры.

– Хотел бы – трахнул, – вяло буркнул я в ответ.

Она хмыкнула и пренебрежительно скривилась.

– Коленку подними, а то губа сильно отвисла.

Я повесил на лицо пофигистично-пренебрежительное выражение

– Ты не права. И ты б никуда не делась. Просто я не хочу.

– Хочешь. Но боишься.

Я рассмеялся.

– Чего мне бояться?

– Снова по яйцам получить. И не только по ним. Надо же, с какой-то девчонкой совладать не может! Казанова, блин!

Она что, специально конфликт разжигает? Из колеи выбивает? Да зачем ей это все?

– Да, боишься. Хочешь, но боишься, – продолжала она. – Низменный страх, опасение быть побитым. Ты на словах только мачо, а внутри мелкий пакостный трусишка!

Черт возьми, почему ей можно надо мной издеваться, а я всегда только защищаюсь? И мне, как защищающейся стороне, всегда достается, а она вся из себя победительница?

– Значит, считаешь, что я просто тебя боюсь? – медленно переспросил я, стараясь подавить кипящие эмоции. Как завещал Карлсон – спокойствие! Только спокойствие!

– Именно, – ответила ведьма, блестя глазами.

– И поэтому три дня сплю в мешке, опасаясь подойти и отгрести?

Утвердительный кивок.

Я медленно встал, обошел костер и опустился к ней на плед. Затем, смотря прямо в глаза, сгреб в кучу ее волосы, намотал на ладонь и резко дернул, опрокидывая голову.

– Аааай!…

Она выгнулась, но осталась сидеть, закрыв глаза, как бы в предвкушении удовольствия. Губы сложились в довольную комбинацию. Что ж, все интереснее и интереснее.

Я наклонился и приложился губами к ямочке на ее шее, затем медленно кончиком языка повел вверх, к подбородку… Затем дотронулся губ и оставил горячий след, оттянув при этом волосы вниз еще сильнее, на грани фола. Ощущения необычные, теперь главное не проворонить момент, удержать ситуацию под контролем.

Настя вошла в ритм, дыхание сбилось, эмпатически я ощущал охватившее ее возбуждение. Надавил еще сильнее… Ей что, нравится, когда делают больно? Скрытая мазохистка? Или просто интересно посмотреть на мою фантазию, хочется чего-то необычного? Что ж детка, ты получишь необычное, в полной мере!

Дернул волосы еще раз, еще сильнее и ощутимее. Она опять вскрикнула и опять расплылась в блаженной улыбке. Извращенка! Даже немного жаль портить такой момент, но сама напросилась. Я отстранился и еле слышно прошептал:

– Ты не права!

Затем встал, и, ликуя в душе, обошел костер, сев на место. Демонстративно взял ложку и стал тыкать картошку.

Гробовое молчание. Непонимающий обалдевший взгляд. Разочарование. Злость. Неуверенность. Чувства сменяют друг друга.

– Настюш, я не боюсь тебя, и ты это знаешь. А еще мне не нравятся твои игры. Если хочешь что-то сказать – говори. Предложить – предлагай. Обвинить – обвиняй. А глупые подколки засунь далеко-далеко.

Она сидела, обняв колени, с задумчивым видом смотрела на огонь и опять о чем-то напряженно размышляла. Что же случилось сегодня такого, что так выбило ее из колеи? Что не так со Светочкой и ее группой? Не «мух» же она в конце концов испугалась?

– Извини, это была шутка, – произнесла она. – Насчет «боишься…». Просто хотелось тебя зацепить, безо всякой задней мысли. Злость сорвать…

– Я понял, – кивнул я. – Но и ты пойми, мы на взводе, на пределе. Сегодня нас чуть на квадратный трехчлен не разложили. Поэтому воздержись пока от таких шуток. А если хочешь просто позаигрывать, выбери более безобидную подколку. Ага?

– Хорошо. Извини.

Она встала, подобрала плед и, кутаясь, пошла к машине.

Время шло. Окончательно стемнело. Суп сварился. Аккуратно снял его и отставил остывать, подкинув в костер толстых палок.

Что ей надо? Чего хочет? Да, я понял, зачем она рядом. А может, наоборот, это я рядом с ней, как предмет мебели, гаджет или сумочка. Но тогда возникают все новые и новые вопросы.

Например, каковы ее дальнейшие планы относительно моей персоны? Не сможет она всю жизнь держаться рядом со мной, точнее, держать меня рядом с собой. Ей это не нужно, у нее своя жизнь. Ну, спрячемся, а дальше? Рано или поздно нам придется вернуться, придется что-то делать, чем-то заняться. Причем таким образом, чтобы я снова был рядом, не мог отлучиться ни на шаг. Меня действительно проще убить, чем мучиться всю жизнь, держа на поводке, непрерывно контролируя: «А не возникло ли у Михаила Евгеньевича желание „мессией“ стать, правителем мира из пророчества? И Армагеддон устроить?»

Но ведь не убивает! И далеко не из человеколюбия! Не из той она структуры, где ценятся эти качества. Особенно учитывая, что была она лучшей ученицей одного из «отцов», верховных менеджеров данной организации.

Поэтому как бы я ей не нравился, какие бы близкие отношения у нас ни были, она меня замочит, быстро и легко, чтоб не мучился. Только потому, что моя персона угрожает стабильности в мире. И рука подымится…

…Но ведь не убила же! До сих пор! Не из благодарности, не из гуманистических соображений, а просто так! Почему?

Она подошла сзади незаметно. Вроде и не кралась, но получилось тихо и бесшумно. Кинула рядом на землю плед, опустилась и обняла меня. Нежно. И немного фальшиво.

– Насть, зачем тебе это нужно?

– Что именно?

– Зачем пришла?

Она замялась. Всего на долю секунды, но я почувствовал.

– Мы взрослые люди, Миш. А ты мне нравишься.

– Не ври.

Пауза. Я продолжил:

– А Макс?

Тяжелый вздох.

– Я ничего ему не обещала. И в верности не клялась. И мы, может быть, никогда не вернемся.

– Вернемся, – грустно усмехнулся я.

– Чувствуешь?

Я кивнул.

– Мне все равно.

Она прижалась всем телом. Горячее дыхание обжигало шею.

– Я не хочу, – попробовал отстраниться я. Смешок.

– Ты сам в это веришь?

– Я тоже люблю не тебя.

– Может быть. – Она согласно кивнула. – Но это тоже только предлог. Что тебя держит?

Я молчал.

– Не обманывай сам себя. Откройся.

Ну, до чего же трудно с ведьмами! Ведь ни слова же не сказал, а душу уже вывернула!

– Я боюсь за тебя. Рядом со мной слишком опасно. А после этого станет еще опаснее.

Она легонько, совсем по-детски хихикнула.

– И всё?

– Они будут бить по мне, а попадут в тебя. И «они» – это не орден.

Задумчивое молчание.

– Глупый! Я знаю. Для этого я и здесь.

Она подалась вперед, ища меня губами. Я перехватил ее за талию и передислоцировал себе на колени, держа лицо на расстоянии.

– Давно это поняла?

Ее глаза смотрели на меня глубокой завораживающей чистотой. Неопределенное пожатие плечами.

– Нет. Я даже не знаю, что нужно делать. Просто чувствую. И еще, Миш, я смогу за себя постоять. Не переживай. Подумай сам, те, кто свел меня с тобой, не стали бы отправлять абы кого, кто может не справиться.

Логично. Пожалуй, простая мужская логика из ее уст меня добила.

А предупреждения демона?.. На то она и демон. Кто знает, может суть комбинации в обратном, разлучить нас? На добровольных началах из лучших побуждений. А Элли – такое же орудие интриг, как я и она?..

Я наклонился к ведьмочке. СВОЕЙ ведьмочке. Наконец мы все выяснили. Поводок наброшен. Самый крепкий из всех, которые могут быть. И что там будет дальше, какие события и передряги ни настигнут, сегодняшнюю ночь нам никто не испортит.

А суп? Потом разогреем…

* * *

– Миша, капот – не лучшее место для любовных утех. И вообще, за нами наблюдали, – произнесла она.

Я недовольно что-то пробурчал и поправил на ней плед.

– Кто?

– Не знаю. Наверное, грибники. Или другие туристы. Воронеж – тоже большой, почти миллионный город. Вот люди и выбираются на природу потусить.

Господи, мы вчера уже и Воронеж проехали? Быстро же мы!

Я лениво вздохнул, не открывая глаз.

– Зай, мне как-то на них глубоко-глубоко… – и глубже зарылся в ее светлые волосы. Да, лежать на капоте неудобно, холодно даже сквозь теплый плед, но вставать пока в лом.

Она как прочла мысли. Подлое существо!

– Подъем, труба зовет! У нас еще разговор серьезный. И завтрак на тебе. Забыл?

Я непроизвольно взвыл. Как сказал, она подлое существо? Как же я ошибся! Она ОЧЕНЬ подлое существо!

– Так мы ж никуда не спешим, зачем в такую рань?

Ведьмочка лихо соскочила на землю и торопливо одевалась. Бодренькая такая, свеженькая. Как у нее так получается?

– Я же говорю, разговор есть. Серьезный. Нам еще нужно придумать стратегию переговоров.

– С кем? – не понял я. Мое нутро (вместе с мозгом) все еще пребывало во власти Морфея. Да и после хорошего секса вообще соображается туго.

– Со Светочкой. Уж не думаешь ли ты, что она нас от хорошей жизни отпустила? Ей от нас надо кое-что, и это кое-что весьма конкретное.

– Ты знаешь что это? И молчала все это время?

Настя улыбнулась фирменной улыбкой Афины-победительницы

– Всему свое время.

– И где этот тайник?

– На Дальнем Востоке. К северу от Хабаровска. Далеко к северу. Места безлюдные, просторы огромные, если не знать, где искать – можно убить вечность.

– Но ты знаешь.

Она утвердительно кивнула.

– Я сама их туда перевозила. Отвечала за сохранность. А потом ликвидировала свидетелей.

У меня от этих слов внутри все немного перевернулось.

– Это не то, что ты подумал, – поспешила успокоить она. – Я стирала им память. Жестоко, многие воспоминания стираются в комплекте, за компанию. Вещь для человека неприятная, когда в памяти полно белых пятен, но не смертельная. Пойми, это было необходимо. Я и так была максимально гуманна. Другие на моем месте их просто убрали бы. Слишком опасно.

Дорожит моим мнением о себе? Интересно!

– Хорошо, понятно, – кивнул я. – Ни в чем тебя не виню. А что там внутри?

Ее глаза сверкнули холодным блеском.

– Артефакты. Много артефактов. Бесценных. С их помощью можно победить даже такую организацию, как орден. Или захватить власть во всем мире. Вот представь, включаешь одну небольшую штучку, и тысячи людей в безумии выходят на улицы, бросаются под танки, рвут солдат и ОМОН голыми руками. В них стреляют, а они бегут, не замечая ничего, сносят любую преграду. А на место убитых тут же становятся сотни других.

– Что-то на девяносто первый год смахивает…

– Есть маленько. – Она кивнула. – Но в девяносто первом в Москве использовалось техническое устройство, никакого колдовства. Если бы танки хорошо пальнули, толпа б разбежалась. Но это совсем другая история. А в нашем случае воздействие идет через… Как ты говоришь, колдовское подпространство. Охватывает радиус более километра. Идет прямое внушение, и никакого ментального сопротивления! Получаются не люди, а оголтелые зомби, не способные оценивающе мыслить в принципе.