Текст книги "Люди и боги (СИ)"

Автор книги: Сергей Кусков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 25 страниц)

Так и оказались братья перед дилеммой: сопротивляться до последнего и геройски погибнуть от рук земляков, или валить из страны по-хорошему.

Но, как говорится у них дома, в родных горах, земляк с земляком всегда найдет общий язык. Нашли таковой и Бароевы. Ведь зачем воевать, зачем сопротивляться, идти против объективных исторических закономерностей? Приезжие всегда будут сильнее – у них совершенно не те ресурсы, что у скромной ОПГ. А вот слиться с новыми хозяевами, стать их аванпостом и защитниками интересов… Это выход. Причем, никак не противодействующий объективным векторам истории.

И уже после этого своеобразного слияния, работая под крышей гораздо более могущественной организации, соответственно, имея гораздо большие возможности, братья вспомнили про «бизнес-вумен» из одного богом забытого приюта на их бывшей подконтрольной территории.

Антонина Петровна считала себя женщиной умной. Она так до конца и не поняла, почему прогорела, и списала все на досадную случайность (в общем, так и было, ведь то, что одна из сбежавших подопечных оказалась неслабой колдуньей, и была завербована национальной колдовской организацией, ничем иным не назовешь). И еще она видела то, что пока еще не видел и не чувствовал никто из современного ей тогда преступного мира. Она видела твердую ВЛАСТЬ.

Да, пока власть только начала проявлять себя, делала первые шаги. Только-только пыталась выгнать из страны двух влиятельных медиамагнатов, подчинив себе их телеканалы и печатные органы, заодно намекая остальным бизнесменам от медиамира, что нехорошо про нее, новую власть, говорить гадости. Это было только начало новой эпохи, но умная женщина в глухой провинции это поняла.

Поэтому, когда братья вдруг предложили ей реанимировать бизнес и показали новые, недоступные ранее горизонты, она сначала отказалась. Но братья умели быть настойчивыми. А может быть, в женщине бурлило чувство творческой неудовлетворенности, которое требовало самореализации? А может дело в банальной жадности? Так или иначе, но Бароевы ее уломали.

Правда отныне, несмотря на поддержку могущественной вертикали, контролирующей в регионе практически всё, Антонина Петровна решила перестраховываться, где только можно. Кроме того, что львиная доля доходов и так уходила на «прикормку» важных людей, вплоть до администрации губернатора, она начала платить девочкам, заинтересовав их материально. Сделала так, что девочкам самим стало невыгодно «прогорание» ее бизнеса.

Конечно, платила она не так много по меркам столицы, но весьма ощутимо для нищей глубинки. Некоторые из девочек, выпускаясь в «большую жизнь», даже покупали себе сами квартиры. Но суть одна – их дальнейший жизненный путь был предрешен, искалечен милой полной женщиной в очках из дорогой оправы. Дальше панели никто из них так и не ушел.

Время шло, механизм наладился, работая, как часики. Все шло хорошо и без сбоев, пока в один день, точнее в одну ночь, на них неожиданно не обрушилась бывшая воспитанница с другом, которые устроили случайно оказавшемуся на территории детского дома Исмаилу Бароеву и группе его приближенных «единомышленников» кровавую баню. Именно случайно, поскольку бизнес вышел на такой уровень, что необходимости ехать в приют, чтоб получить «экзотику» давно уже не было. Иса в тот вечер решал с Антониной Петровной какие-то свои дела, «перетирал», да и решил подсластить процесс их решения хорошим отдыхом…

Настя хмурилась, крутя баранку. Мне тоже было не по себе. Да, картина была не так страшна, как я себе представлял вначале. И без этого бизнеса очень многие воспитанники таких заведений кончают самоубийством, подсаживаются на наркотики, скатываются к панели. Потому, что как жить в этом мире, их никто не учит. Только в армии детдомовцы чувствуют себя дома, но попадают туда далеко не все, и только парни.

Но трагизм ситуации был в том, что за всем этим стояли… Чудовища, бросившие вызов обществу. Да, обществу начхать на этих детей, никому они не нужны. Но гарантированно калечить им жизни, калечить судьбы, используя в грязных преступных делах? Это чересчур даже для нашего общества.

– Почему же все-таки никто этим не занимается? Не борется? Ведь все же видят, что происходит? – задал я скорее риторический вопрос. Но неожиданно получил ответ.

– Знаешь, Миха, они ввалились к Коляну в дом ночью. Человек десять. Скрутили его, били, резали, утюгом жгли, бычки тушили. Просто так, весело было. Потом все по очереди насиловали жену. Потом дочку. Ей всего одиннадцать было. У него на глазах. Жене больше всего повезло, сама умерла, не выдержала. А ему и дочке горло перерезали. Причем ему – последнему, чтобы видел. А дом потом подожгли.

Михалыч затих. По его мертвому голосу я понял, что эта ночь для одного маленького городка в глубинке будет веселой. И Кандагар рядом с этим городком будет чувствовать себя весьма неплохо.

– А ты где был? – спросила Настя. Просто, без издевок.

– На дежурстве. Самогон жрал, как обычно. Думаешь, я бы не кинулся помочь?! – заорал он. Глаза округлились, выскочили из орбит, из них снова повеяло безумием.

– Нет. Ты бы помог, – твердо ответила ведьма, успокаивая готового сорваться афганца железным уверенным тоном, подкрепляя его каким-то очередным недоступным мне воздействием.

Я, глядя на бывшего охранника через подпространство, понял то же самое. И еще я понял, почему он такой. Честный, твердый, смелый, но… Слабый и трусливый. Потому что калека. Внутри, в душе калека. Война отшлифовала в нем все человеческие качества, сделав неспособными уцепиться за обычную мирную жизнь, принять ее такой, какая есть. И он топил эту жизнь в самогоне.

А теперь мы с Настеной, наконец, дали ему то, чего он так жаждал все эти годы. То, ради чего ходил в бой там, в далеком Афгане. И чего лишился здесь, на гражданке. Мы дали ему Цель, ради которой стоит жить. И дали Войну. Причем так получилось, что это одно и то же.

Каким-то внутренним чувством я понял, что проживет этот человек не долго – такие долго не живут. Но теперь он ни за что не обменяет свою Войну на мирную жизнь с бутылкой в руке. Он Воин, и останется им до конца.

Что ж, пусть лучше так, короткая жизнь со смыслом, чем бесконечное бессмысленное прозябание. Все-таки Настя неплохой психолог, и обвинять ее, что в своих целях поступила негуманно, используя старого афганца в своих целях, не буду. Может, со стороны сидящего на диване перед ящиком офис-менеджера или плешивого очкастого интеллигента это негуманно, но почему за все двадцать послевоенных лет никто не дал этому человеку Цель и Смысл? Кто вспомнил о нем и тысячах таких, как он? Пусть даже не инвалидов, а просто калек? Калек в душе, которые так и не смогли найти себя в этом мире?

Поэтому пусть будет война. Война за правое дело. Короткая, скоротечная, с летальным исходом, но зато с чистой совестью.

Успокоенный Настиными чарами, Михалыч постепенно расслабился и опал.

– Они на трех машинах приехали, весь поселок видел, хоть и ночь была, – продолжил он.

– А что же никто не прибежал, не помог? У вас же дружный поселок?

– Трусы. Боялись. – Он опустил голову и обхватил руками. – Потому, Миха, с ними никто и не борется. Что боятся.

Наступила долгая пауза, в которую слышался лишь рокот двигателя. Наконец, Настя проговорила:

– Сколько в стране бандитов? Миллион? Даже если и так. А простых людей – сто сорок. Если миллион человек убьет по одному бандиту, пусть даже и сядет после этого, мир станет лучше, чище. МЫ станем чище.

После первых ста тысяч бандиты забудут, что такое беспредел. А после полумиллиона станут тихими и мирными, чинными карманниками. Потому что бандиты тоже жить хотят. И будет у нас полмиллиона мелких воришек вместо прорвы отморозков. И дети будут мечтать стать не Челищевыми и Сашами Белыми, а танкистами и космонавтами.

А пока мы боимся, пока следуем их продажным законам, вся власть у них. А мы с вами быдло, товарищи Двуногий Скот.

И я опять не мог с ней не согласиться.

Глава 5. Первый блин

– Так, еще раз все повторим, для верности. – Настя внимательно оглядела вначале Михалыча, потом меня. – Нам нужен Мага, Магомет Бароев. Предположительные места нахождения: во-первых, ресторан «Эдельвейс», во-вторых, гостиничный комплекс, в-третьих, загородный дом в пяти километрах к югу. Начинаем с ресторана, неофициальной штаб-квартиры банды. Михалыч, все верно?

Проведший перед этим с нами курс ликбеза об обстановке в городе афганец кивнул.

– Михаил?

– Моя задача – разведка, – вздохнул я и принялся озвучивать свою часть диспозиции. – Оценка угрозы. Затем действую согласно обстановке, цель – выявить местоположение лиц, обладающих информацией о верхушке банды. Попутно нейтрализую тех, кто оказывает вооруженное сопротивление. Задача-два – поголовное устранение всех, у кого увижу оружие, но не в ущерб основной задаче…

…Я не колдун, всего лишь невидимка, и, в отличие от спутницы, плохо разбираюсь в аурах. У меня это вроде побочной функции, сцепленной с основной способностью видеть потусторонний мир. Настя может с беглого взгляда охарактеризовать человека, решить, стоит ли ему жить, и вряд ли ошибется. Я же на себя такой груз брать не хочу.

Но вооруженные бандиты – это вооруженные бандиты, и это стопроцентно БАНДИТЫ, тут бремя выбора совесть не раздавит. Потому второстепенная задача именно такая, валить всех, у кого замечу хоть какое-то оружие, если их личности не будут интересны нам в плане получения информации.

И вот эта, первая составляющая задания, гораздо более важная, чем тупое мочилово, вызывала у меня куда больше дрожи в коленях. То, что мы собрались делать, на языке спецуры зовется «спецоперацией», а ни с чем подобным, в отличие от спутников, я в жизни не сталкивался.

Почему пошел на это вообще? С чего вдруг решил судить людей, жить им или нет? Не знаю. Наверное, дело в ней, моей ведьме. В ней бурлит непередаваемая энергия, она излучает невероятную харизму. Она как тот лидер из советского фильма, единственный из обреченного батальона, что возглавляет безнадежную атаку, за которым все идут и побеждают. За ней просто невозможно не идти.

Тем более, что харизма эта упала на благодатную почву – действительно, достало уже. Сколько можно позволять всяким выродкам делать, что хотят? Пусть это будет маленькая кровавая баня в отдельно взятом городке, пусть глобально мы ничего не изменим, но мы сделаем хоть что-то, хоть как-то проредим численность подонков. И, возможно, дадим шанс какому-то количеству нормальных людей, обреченных в противном случае пойти по не той дорожке.

Ладно, как бы там ни было, каковы бы ни были мои причины, это мой выбор. И за него я тоже отвечу.

«Миш, зачем тебе это?» – услышал я в голове голос ангела. Такой добрый, такой сочувствующий. – «Разве она стоит того?»

«Дело не только в ней, Элл. Я бы сказал, она всего лишь катализатор. Снизила энергию активации, сделав процесс возможным. Объективно же равновесие и без нее было на этой стороне».

«Но ты понимаешь цену этого поступка. Мы есть, это не бредни иерархов какой-либо церкви. И за каждый поступок последует свое наказание.»

«Знаешь, есть такая красивая легенда, – усмехнулся я. – Она гласит, что однажды молодая парочка съела яблоко. После чего огребла по шапке – ее вышвырнули из обетованного в реальный мир. Заставили страдать, быть обычными людьми».

«Не вижу связи». – Я почувствовал, как ангела распирает на улыбку.

«Связь такая, что туфта это все, Элл, ваши наказания за проступки. Согласно той легенде, нас вышвырнули не просто так, это была чистой воды подстава. Значит, в обетованном нам не место – мы должны строить свое обетованное здесь».

«Через насилие и кровь?»

«В условиях отсутствия альтернативы не вижу в этом ничего эдакого, – парировал я. – Обычный инструментарий обычного выкинутого из Эдема человека».

Она рассмеялась.

«Какой ты еще глупый!»

«Возможно».

Задумалась.

«Это, наверное, победа Эльвиры, что ты принимаешь такие решения. Другой бы на твоем месте взял в руки посох и пошел проповедовать добро. Ты же выбрал вместо него пистолет».

«Каждому свое, Элл. Но повторюсь, мне плевать на ваше обетованное. Не верю я в него. Иначе нет смысла в сказке про парочку и яблоко. Я здесь, на Земле, и буду делать то, что могу делать здесь, на Земле, даже если где-то чего-то недопонимаю».

«О, да, ты многого недопонимаешь, пупсик!» – раздался звонкий смех темной визави Консуэлы. Ангел же продолжила:

«Миш, назад дороги не будет. Просто потому, что изменишься ты сам. Это ты понимаешь?»

Я понимал.

«Я больше не могу тебе помогать, – закончила она. – Ты принял решение. Будь осторожен!»

«Спасибо, Элл»! – Я почувствовал в ее интонации теплоту и попытался послать тепло в ответ.

«Пупсик, заметь, я не сделала НИ-ЧЕ-ГО!» – озадаченно хмыкнула Эльвира. – «Ты делаешь за меня всю работу. Слушай, прекращай давай, а то меня разжалуют! Буду демоном-искусителем третьего ранга, а это знаешь как стремно?»

Я счел за лучшее не вступать в диалог с рыжеволосой и вернулся в реальный мир.

– …Так же как экстрасенс, просматриваю людей и принимаю решение относительно их ликвидации, в зависимости от того, осталось ли в них что-то человеческое, – закончила тем временем свою речь Настя. После ее последних слов Михалыч закусил губу. Чтобы не травмировать психику, мы поделились с ним «страшной» тайной, что оба – сильные экстрасенсы, и даже кое-что продемонстрировали из способностей. Отнесся он к этому с опаской, и любые разговоры о паранормальных способностях воспринимал в штыки. Но мирился.

– Все ясно, – подвел он итог. – Оружие?

– Ты – автомат, нож, – ответила Настя. – Я – автомат, клинок, пистолет, – хлопнула она по бедру, где была пристегнута кобура ее любимой игрушки. После меча, конечно. – Метательные ножи. Армейский нож – Хлопок по другому бедру. – Михаил – два пистолета «Макарова». Больше ему не нужно, он сам ходячее оружие. Михалыч, не вздумай стоять за его спиной на линии огня! В него не попадут, поверь, а тебе достанется! – она сделала такие страшные глаза, причем совершенно искренние, что афганец поежился. Я же вспомнил историю ее ранения и немного покраснел. Совсем чуть-чуть, для приличия.

– Боеприпасы каждый берет себе сам и сам за них отвечает. – Поворот головы в мою сторону. Этот пункт озвучивался персонально для меня. Я кивнул. – Ну что, всё?

Михалыч и я промолчали.

– С богом!

* * *

Гарнитура на ухе болталась прикольно, как и микрофон перед губами. Не знаю, будет или нет, но по крайней мере должна работать даже после блокады остальных средств связи. Хотя такая блокада – удар кузнечного пятидесятитонного молота. Уцелеет ли? Сказать точно Настя затруднилась. Но на начальный этап операции в любом случае сгодится.

Пока они с Михалычем парковались внизу, я ускользнул в подпространство и поднялся наверх.

Зал ресторана был полон более чем наполовину. Оглушительно играла музыка. На танцполе корячилось несколько крепко датых тел, пытавшихся изобразить из себя лихих танцоров.

– Я на месте. Внизу двое. Один у входа, один у лестницы. Оружие – дубинки.

Радиоволны, в отличие от материальных предметов, просто существовали, не делая разницы между пространствами. Поэтому я мог спокойно болтать, не показываясь в обычном мире. Что-то сродни глазам кошек, которые видят в обоих измерениях.

– Наверху?

– Явных не видно. Но опасность чувствую от четверых. Может быть больше, но тут все забито эмоциями – в зале человек тридцать.

– Ясно. Идем, встречай.

Настя вылезла из машины и хлопнула дверцей. Кивнула Михалычу, активировала охранные заговоры – на всякий случай, мало ли. Тот кивнул в ответ и поковылял ко входу.

Возле входа курило несколько человек, как кавказской, так и славянской внешности, пока еще не обращая на них внимания, о чем-то разговаривая. Рядом стоял охранник, лениво оглядывая свой сектор ответственности. В кармане торчал кирпич рации с антенной. Такая штука вырубается только будучи активной, следовательно, надо, чтобы активировал. Ага, увидел. Да, трудно не обратить внимание на их парочку – смазливая девочка в обтягивающих джинсах и ковыляющий протезом мужчина. Оба – с АКМмами за плечами.

Схватился за рацию, глаза из орбит. Все правильно, молодец, теперь включай. Включил? Снова молодец.

…Охранник убрал в сторону от уха дымящуюся рацию и еще более испуганно посмотрел на ведьму. Настя же шла, надвигаясь как ледокол, медленно и неумолимо. Подойдя, обезоруживающе улыбнулась.

– Мальчик, пойди погуляй… – и сунула ему в карман заготовленную сторублевую купюру.

Тот попытался что-то сказать в ответ, что-то о несогласии с данным алгоритмом действий, но легкие его вздымались, а звук не шел. И не надо никакого колдовства! Чистая психология!

Курившие рядом так же замерли, вытаращившись на висящий у нее на плече автомат. Проигнорировав их взгляд, ведьма направилась внутрь, но вдруг раздался окрик Михалыча:

– Стоять! На землю, сучье отродье!

– Узнал? – обернулась ведьма.

– Этот и этот. Бывали у нас.

– Они твои, – бросила она, резко обернулась и помчалась наверх, чуть не снеся стеклянную дверь, к которой с той стороны бросился другой охранник с дубинкой наперевес. Операция началась не по плану, слишком рано. Хотя когда они по плану шли?

– Начинай. У нас проблемы, – услышал я в микрофон.

– Понял, – ответил я и активировал заряженный ею час назад амулет от электроники.

Тот засиял ярким желтым светом, слепящим глаза, если смотреть через подпространство. Настя сказала, что такой и на проводные телефоны должен подействовать, и даже на сигнализацию.

Колонки зашипели и сдохли. Да, мощь колоссальная! Но свет мигнул и остался гореть – крепкий орешек. Наверное, слишком простая схема цепи, ведь, как известно, чем какая-либо хрень проще, тем надежнее. Но телефоны в карманах находящихся здесь уцелели вряд ли.

В зале воцарилась удивленная тишина – выход эффектный. Теперь внесем элемент энтропии. Я вышел в обычный мир, нашел под потолком колонки и аккуратно разнес их четырьмя выстрелами. Затем и цветомузыку. И шар. Снизу послышались два одиночных автоматных хлопка, затем небольшая трель.

– Лежать! Все на пол! – я сделал еще два предупреждающих выстрела в потолок.

Один из сидящих за самым дальним столом кавказцев вскочил, вскидывая пистолет. Из тех четверых, которых я определил опасными. Естественно, я был готов к такому и ушел в подпространство. Обе выпущенные им пули пролетели сквозь меня, впившись в декорацию на стене. Я же отошел и проявился в другом углу, выстрелил сам – пока только пугая, мимо. Начли шевелиться двое его собутыльников – то ли они были пьянее, то ли еще что. Не важно, фору они мне дали, остальное их проблемы.

– Кому сказал?! На пол, уроды! Лицом вниз! – орал я, чувствуя себя бойцом спецподразделения, «берущим» опасную банду. Рукоятки «Макаровых» приятно холодили ладони.

Только тут «расслабленный» народ начал приходить в себя, визжать и хаотически метаться. Но успокаивать и тыкать мордой в пол было не моей задачей, а Настиной, моя же наоборот, сеять хаос.

Есть, сработало! В служебную дверь бросился официант с умным лицом. Очень целеустремленно бросился, не застыл в ступоре, а почти что моментально среагировал. Побежал предупреждать.

Я выстрелил ему в ногу, но промахнулся. Помчался следом. Теперь задача – не упустить. Чтобы Мага, буде он здесь, не выскочил их этого разворошенного муравейника.

Коридор. Прямо. Налево. Кухня. Какие-то девчонки. Автоматная очередь сзади в зале. Быстро она! Шашлычник. Да нафиг ты мне нужен, родной! Только руками резко не дергай! Дальше. Дверь. Кабинет. Ага, вот и официант. Исчезнув, пройдя дверь и вновь материализовавшись, с наскока ударил его локтем по лицу. Тот взвыл и осел на пол, держась за сломанную переносицу

– Где Мага? Здесь? – закричал я, будто со стороны видя свое перекошенное от ярости лицо.

Тот отрицательно замотал головой

– Нед!

– А где?

– Не жнаю!

Парень боялся. Тщательно скрывал страх, но мое появление сквозь закрытую дверь, вдобавок к автоматным трелям за спиной, его добили.

– Когда был? – продолжал давить я.

– Ш вечеда не появдялша! Вчедашнего! Не жнаю где он!

– А кто знает?

– Не жнаю!

Удар ногой под дых.

– Вспомнил?

– Да. – Утвердительный кивок. – Ашлан знает.

– Где Аслан?

– Не жнаю!

Теперь ногой в подбородок. Ага, и приставить к голове пушку.

– Подумай.

– Жнаю! В магажине! – сразу же «вспомнил» он.

– Где магазин?

– Внижу, под нами!

Ну вот, главное человека правильно мотивировать. И сразу в мозге активируются нейроцентры, отвечающие за долгосрочную память.

– Веди, быстро! – я со всей силы швырнул его в направлении двери. В общем зале раздались новые автоматные очереди, новая порция криков. Настена развлекается.

– Я сказал, бегом! – повысил я голос. Да, давно так не командовал!

Вновь коридор. Из-за угла показалась какая-то девчонка, то ли кухарка, то ли уборщица.

– Назад! Руки за голову! – выстрелил в пол рядом с ней. Для убедительности.

Та в истерике бросилась прочь, но это еще больше деморализовала моего «клиента». Вот она – магическая сила оружия!

– Он жнает! – кивнул официант на поднимающегося по лестнице смуглого небритого детину с пушкой в руке, сзади которого шествовали еще три кавказца с пистолетами, и храбро удалился, придерживая разбитый нос. Его ускорению позавидовал бы сам гепард.

Преследовать его не было смысла, передо мной поднимались по лестнице вооруженные враги. Я выстрелил первым, стараясь не задеть Аслана. Мимо. Ускользнул. Сквозь меня полетели пули, туча пуль. И если вы думаете, что это приятно, когда сквозь вас летят свинцовые орудия смерти – попробуйте сами! Тут и от одной пули поседеть можно, а их вон какое количество! Ведь когда эта дура летит, ты не знаешь точно, все ли все будет в порядке? Может, в последний момент произойдет сбой, и этот маленький кусочек смерти вопьется в твою плоть и в подпространстве? Бррр!

Бандиты ошалели от того, что я просто растворился у них на глазах, вновь давая мне секунду форы. Жаль, что нельзя стрелять прямо из мира призраков – пули так и несутся по подпространству, не причиняя вреда живым. Поэтому я снова выскользнул и выстрелил.

Первая пуля вошла первому телохранителю в лоб. Что-то внутри меня поморщилось, вызвало небольшую тошнотворную реакцию, но на этом все и закончилось. Вторым выстрелом нечаянно попал Аслану в плечо. Плохо. Ускользнул снова.

«Чувак! Да ты крут! – услышал я в голове голос, который меньше всего хотел бы слышать. – Знай наших! За вас, за нас и Северный Кавказ!»

«Элли, а я уж и не чаял тебя видеть!» – хмыкнул я, бросаясь вперед, вниз по лестнице.

Аслан со вторым телохранителем начали спускаться, спиной вперед, растерянно стреляя в то место, где я только что был. Третий же опрометью бросился вниз – видно, испугался творящейся чертовщины. Он мне не был интересен, главное взять Аслана, которого всякая ерунда со спецэффектами из себя не ввела – опытный мужик!

Проскочив бандюков насквозь, на ходу перезаряжая оба пистолета, я спустился с лестницы и выглянул за дверь. Улица. Двор. С обратной стороны заведения.

Развернулся и материализовался перед спустившимися и на долю секунды оторопевшими бандитами, заехал оставшемуся телохранителю рукояткой в висок, после чего снова исчез. Аслан выстрелил, но я оказался быстрее.

Вновь вывалился, прямо на него, пытаясь обезвредить. Есть, оружие выбил, удар по скуле…

И согнулся в три погибели. Неожиданным ударом бандит отправил меня в нокдаун. Увлекшись, я пропустил очень простой, но очень мощный удар под дых. И ускользнуть в спасительное ничто больше не было сил.

Стал оседать, жадно глотая ртом воздух, Аслан же, не теряясь, двинул мне еще раз, по скуле. Слава богу, не сломал, но синяк на пол-лица на ближайшие пару недель будет обеспечен. После чего схватил меня за горло с четким намерением прикончить…

И был разорван очередью со двора.

– Как ты? – спросил вошедший в распахнутую дверь Михалыч.

– Нормально! – через силу выдавил я, едва обретя способность дышать. – Он знал, где Мага. Но все равно спасибо! Знаешь, кто это?

Афганец кивнул.

– Хорошо знаю. Один из главных. Та еще сука! Жаль, что так легко сдохнул…

Я был не в том состоянии, чтобы извиняться или сожалеть, но понимал, что произошедшее – моя и только моя вина. Устало выдавил:

– Что теперь?

– Иди, – кивнул афганец на боковую дверь, ведущую в искомое помещение, из которого и вышла четверка боевиков.. – Выходов больше нет, зачищаем. Магазин – тебе.

Магазин оказался закрытый в виду позднего времени суток и совершенно пустой. Ничего интересного. За ним располагалось еще несколько служебных помещений, в том числе роскошно обставленный насквозь прокуренный кабинет. Самой интересной его деталью оказались нарды с недоигранной партией в центре резного стола, и небольшая куча «зелени» рядом. Совсем небольшая, не больше пары «кило». Разве это много для важных людей?

Поблуждав по первому этажу еще немного, я вышел назад, к лестнице. Михалыча не было – ушел наверх. Я начал подниматься и прошел два пролета, когда сверху на меня выскочил мой старый знакомый официант с окровавленной рожей.

– Куда! А ну стоять, гнида! Руки за спину! – заорал я ему, вскидывая «Макарова». Но парень, видимо доведенный страхом и раскатами выстрелов до отчаяния, бросился на меня.

Грохот, из обоих стволов. Его отбросило на грязную стену коридора.

– Ты? Как дела? – Сверху показалась головка Насти.

– Внизу чисто, – отрапортовал я. – Аслана не взял. Этого придурка тоже… – кивнул на официанта. Настроение стремительно приближалось к нулевой отметке. Простой русский парень лет двадцати пяти медленно оседал на пол, придерживая руками алое пятно на белоснежной рубашке в центре груди. Он неверяще переводил взгляд с пятна на меня, до конца не осознавая, что произошло. Обычный парень, который связался с бандитами, но бандитом не был. Темной личностью – да, конченым отморозком – нет. По крайней мере, я видел его таким.

«Что, малыш, первая свершенная ошибка?» – поддела демон. Но было тошно и без нее.

«Заткнись, а?» – чуть не вышел я из себя.

– Кто такой Аслан? И кто это? – кивнула ведьма на парня.

– Люди, которые могли знать, где Мага… – обреченно выдавил я.

– Плохо. Ладно, пошли! – поманила она за собой.

Правильно, Не взял – так не взял, война есть война. Разбор полетов будет потом, сейчас же надо работать с тем, что есть на текущий момент.

Мы вернулись в общий зал. Тот был залит ярким светом дневных ламп вместо рабочей полутьмы. Многие столы разбиты и перевернуты, на полу остатки осветительной техники, стекла, бутылки, еда, лужи и битая посуда. Посетители ресторана, мужчины и женщины, сидели и лежали на полу, прятались под столами и по углам. И над всем этим возвышался старый афганец с автоматом в руках.

– Я сказал лежать! Кому не ясно! – он дал короткую очередь поверх головы попытавшегося зашевелиться солидного прилично одетого мужика, лежащего рядом с двумя расфуфыренными бабенками.

– Ты! – Настя указала на ближайшую к себе лежащую и плачущую девушку азиатской внешности в переднике. – Встать!

Та завыла громче.

– Кому сказала! – она потянула ту за воротник униформы, приподняла и саданула ладонью по лицу. Та выть перестала, в глазах появилась осмысленность.

– Медленно идешь к выходу и спускаешься вниз. Ясно? Руки держать кверху!

Девушка кивнула и медленно пошла.

– Быстрее! Быстрее, сказала! Бегом!

От окрика девка помчалась со всех ног, будто за ней гонятся все демоны ада, впрочем, держа руки поднятыми.

– Теперь ты! – указала ведьма на ее соседку. – Миша, помогай!..

Таким Макаром мы в течение двух минут выгнали из зала всех представительниц слабого пола. Накладка случилась только однажды, когда одна из женщин кинулась ко мне с криком:

– Не убивайте моего мужа! Пожалуйста! Мы заплатим! У нас двое деток, пожалейте! Пожалуйста!..

Эту особу пришлось просто выпихивать. Но настроение, бывшее и так ниже плинтуса, круто ушло в минуса.

– Сколько у нас времени? Они не вызовут ментов? – равнодушно поинтересовался афганец.

– Не так быстро, – покачала головой ведьма. – Связи нет, у них у всех сожжены мобильники. Минут десять у нас есть. Может, пятнадцать. Миш, то же самое с явными НЕбандитами.

Дальше операция повторилась, мы отпустили несколько мужчин, в которых не чувствовали эту пугающую черноту. Когда последний из них выбежал, все еще не веря в свое счастье, на полу осталось восемь человек.

– Кто? – спросила Настя у афганца. Тот пальцами указал на шестерых.

– Значит так, орлы! – хищно оскалилась она, закидывая автомат за спину и доставая пистолет. – Мне нужен Мага. Кто скажет, где он – останется жить. Итак, где он?

Как мы и предполагали, ответом стало гробовое молчание.

– Ты! – Настя перевернула одного из указанных охранником. Как ни странно, тот был славянской внешности. – Где Мага?

– Не знаю! – с достоинством ответил тот. Настя спокойно и холодно всадила ему из «Беретты» одиночный в голову.

– Неправильный ответ! В корне неправильный! Теперь ты, – пнула она следующего. – Где Мага?

Тот поднял свою небритую рожу, и, глянув исподлобья ядовитыми глазками, просипел:

– Ты! Беляд кон…!

Договорить не успел. Следующая пуля вошла в черепушку и ему.

– Ну, кто еще жить не хочет? Ты хочешь?

Ведьма пнула очередного из указанных Михалычем. Это был молодой пацан лет двадцати, бледный-пребледный, и очень напуганный. Судя по виду, он уже давно хотел потерять сознание, или хотя бы обделаться, но что-то ему мешало.

– Я не знаю! Я, правда, не знаю!

– Ага, как малолеток трахать и с бандитами дружить – он не маленький. А как отвечать – сразу в кусты? – Настя зарядила ему ногой по лицу, разбив нижнюю губу. Парень взвыл.

– Пожалуйста, не убивайте меня! Я не знаю! Правда, ничего не знаю!

Рядом хмыкнули две небритые смуглые физиономии. Настя на их реакцию лишь презрительно скривилась. Как я догадывался, на месте этого паренька заговорили бы и они, если бы у ведьмы было время. Причем, работала бы она без колдовства и гипноза.

– Где Бароев? – повысила голос моя спутница.

– Он может в сауне быть, под гостиницей! – затараторил парень. – Я слышал, они какую-то сделку вчера провернули! Точно не знаю, через десятые руки слышал!.. Если они в городе, то скорее всего там!.. Любит он сауну!.. – парень разрыдался.

– И как такой хлюпик в бандиты подался? – озвучил я мысль вслух. Вопрос относился к разряду риторических.

– Что ж, обещала, что будешь жить – значит, будешь, – подвела итог допросу ведьма. – Но на будущее думай, с кем и зачем связываешься! А это тебе на память, чтоб не забывалось…

И одиночными прострелила ему обе коленные чашечки. Раздался нечеловеческий крик боли. – Михалыч, вали остальных…

В этот момент один из лежащих бандюков за ее спиной прыгнул. Судя по его реакции и грации движений, тоже один из солдат-наемников далекой войны. Врать не хочу, но парень был крут и бесстрашен. И я, и Михалыч его проморгали.