Текст книги "Плюшевый: пророк (СИ)"

Автор книги: Сергей Плотников

Соавторы: Варвара Мадоши
сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

Поскольку Яса сама кормила грудью (от чего внешне эта грудь только выигрывала), Сорафия старалась ее как можно реже отправлять из резиденции надолго.

Таким образом состав нашей делегации был сформирован.

* * *

Повозки пришлось оставить у ворот резиденции, дальше мы шагали пешком.

Беседа была назначена на послеполуденный час, весеннее солнце ярко пригревало, высокие пирамидальные деревья знакомыми темными свечками зеленели в синем небе, белый гравий аккуратных дорожек хрустел под ногами. Все совершенно так, как я помнил по своим визитам к цензору Оровину. Но на сей раз наш путь лежал не в отдельное здание, занимаемое цензором, а непосредственно к центральному дворцу.

Во времена его постройки это здание, безусловно, выглядело впечатляюще – но те времена миновали еще лет пятьсот назад. Для современной архитектуры этажи казались низковатыми, окна узковатыми, а многочисленные колонны, которые не украшали фронтон, а по-настоящему подпирали свод, съедали слишком много пространства. Сейчас в Тверне даже у некоторых Гильдий имелись резиденции попредставительнее!

Правда, дворец мог похвастаться красивым регулярным садом и мозаичной площадью с фонтаном перед ним – такую роскошь в Тверне почти никто не заводил в виду дороговизны земли. Наша с Цаплями резиденция, где мы построили многоэтажные здания с примитивным водопроводом на базе обычных ручных насосов (то есть на каждом этаже имелась колонка, где можно было набрать воду, ее не требовалось таскать в ведрах) и канализацией, тем самым выкроив место под несколько маленьких сквериков и вторую тренировочную площадку на открытом воздухе, – редкое исключение из правил.

Мы поднялись по низким, сточенным временем мраморным ступеням. Мы – это вся наша партия: я и Сора рука об руку, далее – Герт и Уорин, за ними, словно бы прикрывая с флангов, Ланс и Тамиен. Сора изменила привычке носить только белые платья: сегодня она оделась в просторные черные шаровары, черную же тунику, расшитую серебром, поверх нее – черно-белый кафтан почти мужского покроя, только более приталенный. Я был одет почти так же: штаны и кафтан более строго, «мужественного» фасона, и вставки не белые, а оранжевые – в знак ранга подмастерья Дубов. Эти парные наряды мы заказали, планируя поехать в них на очередной Большой Турнир в следующем году. Вообще-то, эти Турниры проводятся раз в пять лет, но в прошлый раз турнир завершился досрочно избиением школы Последнего Заката, так что решено было провести его раньше – и проводил никто иной, как Ясный Полдень. В этот раз игнорировать это событие я не собирался, слишком много у меня набралось деловых и личных связей с другими Школами. Сам выступать, понятное дело, не хотел – зачем мне лишние глупые риски? И так приходится мириться с тем, что кто-нибудь в любой момент может вызвать меня на поединок чести под надуманным предлогом! Но команду из желающих собрал (Лела Он и Блей Гарт сильнее всех рвались в бой!). Однако вот пришлось обкатать это обмундирование раньше.

Со стороны, насколько я знал, мы с женой смотрелись неплохо: я вот уже с год окончательно перестал выглядеть ребенком, прочно прописавшись в «молодые мужчины», а Сора наконец-то избавилась от седины – так что мы больше не казались то ли мамой с сыном, то ли кугуаршей с юным альфонсом. Впрочем, Сора при ее внешности сияет в любой компании.

Остальные члены нашей делегации тоже выглядели представительно. Герт, по моей просьбе и благодаря женским чарам Риды – они теперь тренировались вместе – мускулатурой не уступал любому мастеру, с каждым годом все больше напоминая Ориса. К счастью, он по-другому причесывался и бородку растить не стал, а то даже мне трудно было бы избавиться от чувства дежа вю. Одет брат был так же, как я, только вышивки на костюме чуть поменьше. Я еще полгода назад предложил сделать его мастером, по тому же принципу, что Сора произвела в мастера Эткина и еще нескольких человек. Но Герт отказался, и по-прежнему официально оставался подмастерьем, хотя тащил на себе полноценные обязанности замглавы – наравне с Фиеном.

Ланс Рефтон, вернувшийся к нам после трехлетнего перерыва подмастерье из «группы предателя», в силу возраста выглядел еще мощнее Герта, хотя ростом его превосходил ненамного. Он оделся в парадный вариант формы подмастерья Школы Дуба, без изысков. И в форме подмастерья Цапель с другого фланга выступал Тамиен – не такой гороподобный, как двое наших бойцов, зато вооруженный хорошим мечом и кинжалом и, точно так же, как Ланс, пылающий аурой первого ранга (хотя у него она была чуть менее развитой – помощник Соры взял этот ранг только в прошлом году).

Уорин Плессен в неприметно-темной одежде богатого горожанина, купца или гильдейца, совершенно терялся на их фоне – но ему так и надо.

Я позволил себе минутную гордость достижениями этих троих – что Герта, что Уорина, что Ланса. Доля моих заслуг тут тоже была, особенно для первых двух. Люблю, когда люди под моим началом развиваются – и тем более, когда они это делают в мою пользу.

Впрочем, я тут же выкинул эти мысли из головы. Я уже знал, о чем будет говорить император – его секретарь любезно отправил мне письмо с желательными темами для разговоров – и я знал, что мне потребуется вся моя сосредоточенность.

…В большом дворцовом холле, где колонны стояли плотно, словно деревья в лесу, нас уже ждал целый коридор из слуг.

Поклоны в древнеэремском стиле – куда ниже, чем в целом принято в Империи. И императорский цензор Фиот Рохар в конце этого коридора. С ним я уже имел дело, когда мы согласовывали визит. Он показался мне очень похожим на Оровина манерами и повадками – что неудивительно, оба прошли одну и ту же школу, иначе цензорами не становятся. И точно так же, как я не мог просчитать Оровина в силу культурных различий, так я не мог просчитать и Рохара, хотя Уорин постарался собрать для меня всю возможную информацию о нем. В результате я присвоил доверенному цензору Энгеларта повышенный уровень опасности, хотя силой он Оровину и уступал: тот был первым рангом, а этот – всего лишь вторым, несмотря на возраст.

Вся эта процессия слуг проводила нас в обширную залу, также полную колонн – но хотя бы с окнами, отчего она не выглядела такой мрачной. Здесь нас ожидал сам Энгеларт Седьмой вместе с супругой, императрицей Вриенной.

Обоих я видел на процессиях и, поскольку на зрение не жалуюсь, сумел разглядеть довольно неплохо. Вблизи разница, однако, чувствовалась: царственная чета показалась мне значительно старше того возраста, на который они пытались выглядеть.

Энгеларт – человек лет пятидесяти, с непримечательной внешностью и мускулатурой неплохого бойца (в прошлой жизни я бы поместил его на уровень «чемпион крупного города или провинции») и аурой второго ранга. Его жена – дама примерно того же возраста, чьи экстраординарные усилия выглядеть вдвое моложе привели к довольно зловещим результатам: туго стянутые волосы на висках (от морщин под глазами), обильный макияж на веках, идеально подведенные губы, массивное колье, чтобы скрыть дряблую шею.

При этом напомаженной мумией ее тоже назвать было нельзя: прекрасная осанка и аура как минимум третьего, а то и низкого второго ранга выдавали во Вриенне обученного бойца. Что логично: супруг императорам обычно подбирают из тех же пяти имперских Школ, реже – из семей знатных феодалов. Я был почти уверен, что с ее неплохими природными данными Вриенна выглядела бы куда приятнее, если бы позволила себе стареть благородно – как сделала в свое время Сорафия. Однако моего совета тут явно не искали.

Одеты оба были роскошно. Императрица – согласно последней городской моде, в темно-зеленое платье с нежно-розовым лифом. Император – в традиционный мужской придворный костюм эремского стиля, с его широкими рукавами и не менее широким кушаком, однако вместо положенных шаровар, больше похожих на юбку, он носил обыкновенные штаны и сапоги. И височными подвесками тоже не пренебрег, хотя надел не полные парадные: украшения, подвешенные на налобный обруч, спускались у него до пояса.

На губах императрицы застыла непроницаемо любезная улыбка. А вот Энгеларт, хотя также сперва любезно улыбался нам, когда мы приблизились, застыл, как громом пораженный, с выражением неприкрытого шока на лице.

Я опустился на одно колено, Сора и остальные поступили так же с небольшой заминкой.

– Приветствую его священное величество, достойнейшего из достойных, хранителя традиций, отправителя обрядов и кормчего народа!

Дождавшись, когда я закончу, Сора повторила за мной слово в слово.

Это было необходимо: мы с ней оказались в интересном этикетном положении! На самом деле ей говорить как бы и вовсе не было нужды: супруга в таком формате императорского приема считалась элементом скорее декоративным. Однако Сора, в отличие от меня, Великий мастер – а это ранг, к которому даже император традиционно должен относиться с уважением, не комар чихнул. Поэтому если бы она промолчала, это бы также означало неуважение к императору.

К счастью, выдумывать тут специально ничего не потребовалось: мы просто использовали тот же протокол, какой бывает, если Глава Школы берет с собой на встречу Великого мастера из числа своих мастеров.

Император кивнул, словно голову дернули на веревочке.

– Прошу, поднимитесь. Я также рад приветствовать вас, глава Коннах и Великий мастер Боней-Коннах. А также ваших сопровождающих. Благодарю, что приняли мое приглашение. Великий мастер Боней-Коннах… Прошу вас, скажите мне. Подмастерье Школы Цапли, что когда-то служила при дворе моего возлюбленного покойного отца, да вкусит он счастья на божьем пиру… Ее придворное имя было Несравненная… она приходится вам матерью? Или, быть может, иной родственницей?

Сора, как раз поднявшись с колен, мило улыбнулась.

– Как лестно, что ваше священное величество до сих пор помнят одну из дам, прислуживавших предыдущему Императору! Я имела честь состоять при вашем благороднейшем отце во время предыдущего пребывания двора в Тверне тридцать лет назад. Имя «Несравненная» его величество Лимарис Пятый сам любезно присвоил мне.

На лицо императора в этот момент стоило посмотреть!

М-да, надо же. Это, выходит, Энгеларту до сих пор не донесли, что главою Цапель и женой Пророка стала бывшая любовница его отца? Или… Я бросил косой взгляд на Уорина, и тут же отвел глаза. Нет, откуда Уорину знать такие тонкости! Он, конечно, молодец, но за шесть с половиной лет, что он на меня работает, просто невозможно прокачаться до такой степени, чтобы узнавать не только что делает потенциальный противник, но и что ему известно. А уж знать, какие выводы потенциальный противник сделал из доступной ему информации – это и вовсе высший пилотаж, такое и у моих знакомцев из разведывательных служб Ордена очень редко получалось.

Однако похоже на правду. То ли Энгеларт никогда не интересовался именем Несравненной, то ли и правда был уверен, что она лишь родственница нынешней Сорафии Боней-Коннах – сходство стало для него явным сюрпризом! Это надо же. Тут ведь даже разведслужба не нужна, просто умение собирать информацию в открытых источниках!

Впрочем, с этим тут у многих проблемы. Даже, казалось бы, у Школ и Гильдий, которым «по профилю» положено.

Или, как вариант, приближенные скрыли от императора эту информацию, чтобы не рисковать появлением новой фаворитки. В конце концов, не вызови он Сору сюда вместе со мной, мог и вовсе ее не увидеть до отбытия из Тверна в Варид – а это отбытие должно случиться уже ближайшей осенью!

На секунду я пожалел, что Сора не выдала себя за собственную дочь – зачем нам пристальный интерес императора к возможностям омоложения? Однако тут же понял, что мысль эта очень глупая. Во-первых, даже если сам Энгеларт по неведомым мне причинам не интересовался моей женой, кто-то из его окружения обязательно расспросил бы и выяснил, что Сорафия Боней бессменно стоит во главе Школы Цапли уже семь лет – и отчаянно помолодела три года назад. Зачем ложь, которая долго не продержится?

Во-вторых, интерес императора к омоложению тоже можно – и нужно – использовать нам на пользу. Я уже обдумывал, что делать, если кто-то из сильных мира сего обратится ко мне за исцелением. Данный случай ничем принципиально не отличается.

– Ваша внешность превыше всяческих похвал! – пораженно проговорил Энгеларт, не отводя взгляд от Соры. – Время как будто остановилось для вас!

– Увы, – сказала Сора, бестрепетно глядя на него. – Половина Тверна вам подтвердит, что я получила такие тяжелые раны, когда защищала свою Школу, что стала, напротив, выглядеть старше своего возраста, и пробыла в таком жалком состоянии четыре года. Мой муж Пророк исцелил меня волей Истинного Бога, и я стала казаться моложе. Это не моя заслуга, это милосердие Творца.

Насчет «старше своего возраста» – это Сора сильно загнула. Но, опять же, паспортов с датами рождения тут не водится, так что разоблачения мы не боялись. А вот преуменьшить способности Пророка на данном этапе считали необходимым.

– Поразительно… – пробормотал Император, продолжая глядеть на нее зачарованными глазами. «Телячьими», как сказал бы мой первый отец, выросший в деревне.

Тут в дело вступила императрица Вриенна.

– Великий мастер Боней-Коннах, безусловно, не только вам повезло, что вас коснулось чудо исцеления, но и всем нам. Я жаждала встречи с вами еще с тех пор, как его величеству пришло известие о беспрецедентном бое между Школой Цапли и Школой Иглы в городском квартале Тверна. Как вы видите, я и сама не чужда боевых искусств, хотя мне с вами и не сравниться. Не согласитесь ли вы принять приглашение на беседу у меня в покоях?

Сора искоса взглянула на меня, я едва заметно опустил веки. Про императрицу мы почти ничего не знали, – увы, несовершенство разведывательной сети! – а она представляла собой не такую уж малую политическую силу. Традиционно никакой государственной власти у этой дамы не было – но, как водится, кто-то за ней стоял. Кроме того, нынешняя жена императора была также матерью двоих из троих его детей (третий был сыном от «официальной» наложницы, она же «вторая жена») – это тоже значило немало. Поскольку информаторов из числа ее слуг и приближенных у Плессена пока не имелось, разговор с ней – возможно, единственный шанс получить данные из женской части дворца. Очень удачно, пусть Сора ее прощупает.

Раньше я бы сказал, что навыки светской беседы Алёны прихрамывают, и едва ли она сможет получить сколько-нибудь ценные сведения. Но теперь на стороне моей жены играл гигантский опыт Сорафии, и ее же привычка к самообладанию вкупе с навыком активного слушания – да, Алёне от нее достались не только вредные привычки. Так что можно было не волноваться: она узнает от императрицы побольше, чем узнал бы я по итогам разговора! Просто в силу того, что часть культурных отсылок все равно прошла бы мимо меня. Я, например, за семь лет так и не успел прочесть все шедевры древнеэремской литературы, которые должен знать тут по-настоящему образованный человек – а Сорафия за долгую жизнь успела, и еще сверх того.

Ну и в любом случае отказаться от приглашения императрицы – тот еще моветон. Великому мастеру это, пожалуй, сошло бы с рук… а может, и нет.

Так что Сора присела в местном варианте книксена.

– Благодарю за приглашение, ваше величество! Принять его – честь для меня!

После чего Вриенна увела мою жену. Часть собравшихся в зале придворных – в основном, женского пола – последовала за ними. Император же сказал:

– Глава Коннах, прошу вас в мой кабинет.

Настоящая аудиенция начиналась.

Глава 18

Аудиенция у императора – часть 2

Кабинет императора поразил меня пустотой и чистотой – как когда-то кабинет Сорафии. Вот только Сора, когда мы познакомились в этом мире, страдала исключительной близорукостью, почти слепотой, и делами занималась только через прокси – ассистентов. А у Энгеларта какое оправдание?

В этой пустоватой комнате мы оказались вчетвером: со стороны Энгеларта присутствовал его цензор Фиот Рохар, с моей стороны – Герт. Я не стал даже спрашивать, можно ли провести брата, просто показал глазами, мол, следуй за мной. Он дернул краем рта в подобии на улыбку и последовал, тем более, мы с ним заранее обсудили, как себя вести.

Если уж из моей «группы поддержки» исключили Сору, меньше всего я желал остаться вовсе без свидетелей. Кроме того, я последовательно продвигал Герта как заместителя по всем моим делам на всех уровнях – а выше уровня, чем император, просто нет. Да, если со мной что-то случится, Герт не сможет стать главой Школы Дуба, даже в качестве регента при Ульне: его не примут, он лишен внутренней энергии и не сможет стать настоящим мастером. Но пока я жив и здоров, мне жизненно необходим «второй номер», человек, которому я во всем могу доверять и который способен почти на все, на что способен и я сам, – и это Герт. Хотя он с этой моей оценкой не согласен и предпочитает скромничать. До сих пор.

Сам император уселся в деревянное кресло с подушкой, точно такое же, как везде в Империи. Я планировал в ближайшее время начать выпуск мебели на пружинах: нашел под это исполнителя, который работал над открытием в Тверне новой мастерской под эгидой коннаховской производственной лицензии. Но отладка производственного процесса для такой сложной штуки, как мягкая мебель, да еще в элитном сегменте, – дело небыстрое. Я понятия не имел, как скоро получится выйти на рынок с минимально жизнеспособным продуктом!

Однако приятно видеть, что мягкой мебели не знают даже во дворце. Хотя, казалось бы, чего проще: прикрепить эту несчастную подушку сразу к стулу. Но нет, то ли не додумались, то ли по какой-то причине сочли, что неудобно. Значит, рынок сбыта точно будет: придворные редко экономят на своем комфорте.

Больше никому усесться Энгеларт не предложил: Фиот Рохар стоял у него за спиной, мы с Гертом – перед ним. Спасибо хоть, опускаться на одно колено не требовалось, очень неудобная была бы поза для беседы.

Хотя так-то даже неплохо, что мы стояли, а не сидели. В драку вступать проще.

О делах мы сразу не заговорили. Сперва император вежливо поинтересовался, как дела в нашей Школе, скоро ли я сам рассчитываю получить высший ранг и какова вероятность, что кто-то другой в ближайшее время также станет мастером.

– Благодарю ваше священное величество за внимание! – поклонился я. – Мы надеемся, что в ближайшие несколько лет получим двух или трех молодых мастеров! – я имел в виду Тейла Якри, который уже, похоже, был на грани, и Лелу Он. Остальные подмастерья пока не дотягивали. – Увы, я не такой талантливый боец, каким был мой отец, или мой двоюродный брат до постигшего его несчастья. Если бы не помощь святого предка, я бы, вероятно, взял первый ранг только сейчас. Мой уровень внутренней энергии растет медленно, и я не рассчитываю на высший ранг еще лет пять или семь – по меньшей мере.

На самом деле мой уровень внутренней энергии рос даже медленнее, чем следовало бы. Мы с Сорой считали, что в этом виновато использование магии – и подлечивание магией. Хотя могли быть просто личные особенности: подопытных кроликов кроме меня по-прежнему не имелось! Мы проверили всю Твернскую резиденцию, личный состав обеих Школ, уделив особое внимание Герту – его я проверил двумя способами, и обычным, и тем, каким проверял юного Мариса в присутствии Черного Солнца. Ни одного мага. Пусто.

Так что Энгеларту я не соврал.

– Что ж, некоторые бойцы всю жизнь проводят на одном из старших рангов внутренней энергии, и никто не знает, почему так, – усмехнулся Энгеларт. – Вы, несомненно, видите, Коннах, что я так и не поднялся выше второго. Что вы скажете по этому поводу?

Говорил он этаким ленивым тоном, глядел на меня из-под полуопущенных бровей – испытание на умение выходить из неловких ситуаций или умение льстить?

Я пожал плечами.

– Я часто упоминаю внутреннюю энергию и ее соотношение с силой человека на проповедях. Но мой брат, Гертис Коннах, говорит об этом еще чаще. Не позволите ли ответить ему? – я указал глазами на Герта.

Тот, поняв намек, чуть поклонился, прижав руку к сердцу.

Брови императора взлетели ко лбу.

– Вы привели во дворец очень интересных спутников, Коннах. Не только ваша супруга Несравненная, но и тот самый Брат Пророка, про которого ходит по Тверну столько слухов. Да, разумеется. Хм… Гертис Коннах, я бы охотно послушал вас. Не знаю, правда, как к вам обращаться. Господин Коннах? Подмастерье Коннах?

– Как вам угодно, ваше священное величество, – проговорил Герт. Его голос звучал ровно и спокойно, хотя я знал, что брат изрядно нервничает. В отличие от меня, ему не приходилось участвовать в подобных аудиенциях.

– А если мне угодно говорить «господин Коннах»? Если я не вижу в вас подмастерья?

– Это, безусловно, право вашего священного величества, – спокойно произнес Герт. – Правда, если бы вы явились в нашу Школу как обычный посетитель и попросили бы позвать меня, вам пришлось бы называть меня именно подмастерьем. Иначе подумали бы, что вы имеете в виду Ульна Коннаха.

Энгеларт усмехнулся.

– Достойный ответ. Итак, подмастерье Коннах, что вы скажете по поводу бойцов, которые всю жизнь не могут подняться выше второго или первого ранга?

– Я скажу то же самое, что говорил мне Лис три года назад, когда я сам потерял внутреннюю энергию, – ответил Герт. – За эти годы я понял его правоту. Творец создал нас всех разными – но при этом равноценными. Если кого-то он лишил талантов к развитию внутренней энергии, значит, наградил другими талантами и способностями. Понять, как использовать их для того, чтобы помогать другим и совершенствоваться самому – вот задача каждого из нас. Вас, ваше священное величество, Творец наградил властью, высоким саном и деньгами. Вы находитесь в лучшем положении, чем любой перворанговый боец, чем любой мастер или даже Великий мастер империи, ибо вы властвуете над ними всеми. Безусловно, Творец ожидает от вас иного подвига, чем сокрушение чьих-то черепов.

Энгеларт хмыкнул.

– Очаровательно. Вы, юноша, исходите из того, что этот Творец, в которого я не верю, имеет надо мной какую-то власть?

– Верите вы или не верите – это важно лишь для вас, не для Творца.

– И ваш Творец выглядит как плюшевый мишка? – забавляясь, проговорил Энгеларт.

– По словам нашего Пророка, в виде плюшевого мишки к нему являлся святой предок, первый Коннах, тоже пророк, как и он, – ответил Герт, ничуть не смутившись.

– В таком смешном облике?

– Для Творца нет ничего смешного или малозначительного. Всякое его творение имеет свое предназначение. Кроме того, Лис был еще ребенком, когда он впервые получил откровение. Нет ничего удивительного, что Творец избрал облик игрушки.

Браво Герт, браво! Я слушал брата почти с восхищением. Сейчас он снова напоминал мне не столько Ориса, сколько Фиена – та же спокойная рассудительность. Хотя Фиен никогда не отличался такой сдержанной страстностью и красноречием. Предыдущие три года очень много дали Герту в умении сдерживать свою вспыльчивую искренность, одновременно извлекая из нее пользу: столкнувшись с большим несчастьем, мой брат сумел преодолеть уныние и теперь показывал класс достоинства, самообладания и убежденности в своей правоте – притом убежденности, оплаченной личным опытом, которую редко можно увидеть у молодого мужчины его возраста. Я безумно гордился им.

Энгеларт многозначительным жестом соединил кончики пальцев. Перевел взгляд на меня.

– Показательно, глава Коннах, – сказал он. – Я слышал о том, насколько популярны проповеди Брата Пророка, но только теперь понимаю, почему. Жаль, что у меня не было возможности самому их посетить… Да, именно это я и хотел обсудить с вами. Ваш культ так называемого Истинного Бога, он же культ Творца, набирает всю большую популярность. Сперва это не вызывало ни у жречества, ни у меня ни малейшей тревоги – и даже, сказать по правде, интереса. Культы отдельных божеств порой начинают преобладать в провинции, всякий сильный лидер хочет воздать должное божеству, которое ему помогает. Но ведь ваш Истинный бог – это ведь не другое имя бога Подземного Царства? Вы претендуете на то, что это – единственное божество, которое существует на свете? А все остальные… что там, его тени? Отражения? Злые духи, принявшие форму богов?

– Именно так, ваше священное величество, – не стал я уклоняться от ответа. – Так меня научил мой святой предок, так учу и я.

– Замечательно. Вы назвали меня «священным величеством». Но я священен, потому что осенен благодатью всех богов. Вы же меня этого лишаете.

– Отнюдь, ваше священное величество. Согласно нашей вере, все в мире происходит по плану Творца. То, что ваши предки стали владыками всех земель вокруг, также было в его плане. Следовательно, вы – священный император, поскольку Творец даровал власть вашим предкам и вам, и продолжает даровать ее день за днем, ибо в этом мире нет ничего постоянного. Вы остаетесь священным для меня!

Это я постарался произнести максимально искренним, благоговейным тоном. Тоже прижал руку к сердцу и склонился в поклоне.

Можно сколько угодно рассуждать о слабости императорской власти в Империи и назревшем кризисе – как экономическом (барьеры для развития в виде границ между провинциями, отсутствия единой почтовой системы, надежной валюты, даже единой системы мер и весов!), так и общественном (априорная слабость договоров, преобладание личных связей, культ грубой силы). Однако как бы то ни было, а император и его пять Школ, плюс наемная армия, общую численность которой я пока мог прикинуть только очень приблизительно, – сила, с которой стоит считаться. Мне вовсе не нужно было злить Энгеларта или беспокоить его… раньше времени. Потому что я отлично понимал: в том виде, в каком империя существует сейчас, она не жизнеспособна. Я просто не могу силком двинуть ее вперед в светлое будущее, у меня нет столько сил и ресурсов.

Имей я под началом отряд лично преданных мне магов человек этак в сто, о чем-то еще можно было бы подумать… Хотя нет. «Личная преданность» – тоже основа шаткая. Что-то я опять начинаю думать, как местный, по-феодальному. Так и до наложения гиасов – разумеется, исключительно в благородных целях! – дотумкаться недолго. Основатели Цветка Равновесия начинали с чего-то похожего!

(Поясню. Гиас – это магическая техника внушения, сейчас для меня бесполезная, поскольку ее можно применять только на одаренных. Едва ли сработает с равным по силе магом, но если применить ее к только что инициированному или даже неинициированному ребенку – весьма эффективна. Ее действительно можно использовать во благо: например, компенсировать целый спектр нежелательных особенностей строения и созревания мозга у детей, от задержки в развитии до легкой олигофрении. А можно – и для того, чтобы обратить человека в раба. Я сам прожил под жесткими гиасами почти сорок лет, и психику это мне перекорежило знатно. Гиасы я ненавижу всей душой. Однако не строю иллюзий: при достаточной безнаказанности и отсутствии внешнего контроля даже я, пожалуй, уговорю себя, что в исключительных обстоятельствах этой техникой можно воспользоваться! Цель оправдывает средства и все такое.)

– Итак… – пробормотал Энгеларт задумчиво. – Ваш культ, который уже успел собрать столько последователей в Тверне и окрестностях… Получается, он поддерживает императорскую власть?

– Он поддерживает любую власть, – спокойно сказал я. – И императора, и феодалов, и глав Школ. Потому что он не про власть вообще. Он про совершенствование души. Конечная цель верующего – не добиться процветания в этом мире, но подготовить себя для вечности.

– И как с этой целью соотносятся Пути Школ? – несколько удивленно проговорил Энгеларт. – Ведь, насколько я понимаю вашу проповедь, Творец не поощряет соревнования адептов разных Путей между собой.

– Совершенствование в боевых искусствах также может быть дорогой к улучшению своей души. Тут заветы Творца не противоречат принципам Школ. Соревнование как проверка себя на пути к совершенству также угодно истинному богу. А вот бессмысленная злоба и бессмысленные смерти – нет.

Император кивнул с особенно мудрым видом.

– Что ж, истоки этой части вашей проповеди мне понятны. Увы, мне не довелось знать уважаемого Великого мастера Коннаха, вашего отца. Но я искренне скорблю об утрате такого мудрого главы и Великого мастера.

– Благодарю ваше священное величество, – ответил я приличествующим тоном: ровным, благодарным и тоже слегка скорбным.

Отлично, что он так психоаналитически подходит к этому делу. Прямо отлично. Вот и не надо докапываться до других причин, более глобальных.

– Однако что обращает мое внимание, – продолжал Энгеларт. – Ныне я являюсь безусловным главой культа пяти богов – это основная часть нашего пантеона. У каждой из пяти Школ, подчиненных нашему роду, свой бог-покровитель, и все они покровительствуют мне. Кто является главой вашего культа? Только вы, Коннах? А что станет, когда вы умрете? Или ваш истинный бог дарует вам вечную молодость и вечную жизнь, как вы даровали исцеление и молодость Несравненной?

Ага, вот оно. Первое – власть над новым культом – именно та тема, которую император изначально планировал затронуть. Второе – то, что его, несомненно, сейчас беспокоит. Омоложение.

Император еще не стар – не стар по-настоящему, особенно с учетом прекрасной физической формы. Однако возрастные проблемы его уже беспокоят давно, и с каждым годом все сильнее, это тоже ясно. Любой человек за сорок ухватится за магическое омоложение руками, ногами и зубами – отлично помню по Терре!

Надо думать, императрица у себя в покоях сейчас именно на эту тему пытает Сору, причем куда настойчивее. Ничего, моя жена способна за себя постоять. Я прямо даже представляю, как она предлагает императрице объяснить «механизм» омоложения – и приступает к медицинской лекции часов на пять, которая начинается с объяснения того, что такое «клетка»!

Однако я такого позволить себе не мог. Поэтому ответил императору не на тот вопрос, который он задавал, а на тот, который он хотел мне задать:

– Ваше священное величество, Истинный Бог может даровать чудо любому, если он сочтет это необходимым. Он захотел, чтобы я исцелил мою жену, но также может захотеть, чтобы я исцелил любого прохожего на улице.

– Вот как? – усмехнулся Энгеларт. – Что, вы услышите волю вашего божества – и просто исцелите любого, по щелчку пальцев?

– Увы, нет. Во-первых, я слышу его волю только в снах Плюшевого мишки, – совершенно серьезно сказал я, – так что как минимум я должен заснуть. Во-вторых, я могу исцелять лишь с большим трудом и при особых обстоятельствах, этому должна предшествовать длительная подготовка. Для решающего этапа, например, мне нужно уединиться с целью молитвы как можно дальше от людей! Иногда Творец разрешает взять с собой того, кого я исцеляю, иногда я должен молиться один или только вместе с женой, которая одна разделяет все мои секреты и чаяния.