Текст книги "Плюшевый: пророк (СИ)"

Автор книги: Сергей Плотников

Соавторы: Варвара Мадоши
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)

Annotation

Недаром говорят: кому много дано, с того много и спросится. Лис получил доступ к своим, казалось бы, навсегда утраченным при квантовом переходе «нетехническим возможностям». Помогло ли это ему? В ближайшей перспективе – очень! Однако он перестал быть для окружающих главой обычной, пусть и очень сильной сельской Школы боевых искусств, в одночасье превратившись в Пророка! А это – уже совсем другие враги и, главное, совсем другой уровень ответственности.

Плюшевый: пророк

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Плюшевый: пророк

Глава 1

«Вы мне доверяете?»

«На большой воздушной твари мандаринового цвета он летел, как яркая комета…»

Дурацкие стишки, но они никак не шли у меня из головы! Всплывали, я избавлялся от них, а они возвращались снова – еще и произнесенные этаким дурацким, хихикающим голосом. Хоть что делай.

Видно, подсознание выеживалось, беря реванш за напряжение последних суток. Но в том-то и дело, что мне нельзя было «светить» свою тварь! И нельзя было «лететь кометой»! Ни в коем случае.

До Тверна мы добрались за несколько часов. Можно было и быстрее, но я попросил Морковку экономить силы. Обычно дерзкий и игривый, в этот раз он послушался, тем более, что в отсутствии привычного магического фона чувствовал себя не очень хорошо. Также я попросил его не забирать слишком высоко: теплой одежды у меня не было, если не считать плаща… но я его, естественно, забыл в седельной сумке! Поэтому мне угрожала опасность банально замерзнуть на высоте.

Все эти несколько часов я старался как можно детальнее продумать план действий. Хоть я и полечил себя магией, усталый разум, принужденный работать вот уже двое суток без перерыва, начинал буксовать. А я не мог позволить себе сейчас допустить ни единой ошибки. От этого зависела не только жизнь Морковки, но и успех моих планов – возможно, на ближайшие несколько лет. Я и так начудил во время боя с цензором. Впрочем, мое поведение объясняют (хоть и не извиняют) несколько факторов. Во-первых, эйфория вблизи Прорыва. Во-вторых, на это «обычное» приподнятое настроение накладывалось еще и ощущение обретения силы после долгих лет без нее – неудивительно, что я забыл об осторожности! Но теперь следовало о ней вспомнить.

Город Тверн расположен на равнине. Холмистой, да – но пещер в окрестных холмах не предусмотрено, или я о них не слышал. Нет удобного места, где можно укрыть гигантского двадцатиметрового зверя!

Однако в итоге, подумав, я попросил у Морковки еще немного магии – совсем чуть-чуть. И применил эхолокацию, что позволило мне отыскать довольно глубокий овраг, малозаметный сверху. Туда я и попросил приземлиться Морковку.

Мой дракон, сложив крылья, штопором ввинтился под кроны деревьев и, отфыркиваясь, с помощью телекинеза завис над небольшим ручьем, весело журчащим по дну оврага. После чего снова разложил крылья и аккуратно приземлился прямо лапами в ручей. Даже плеснул немного – мол, поиграем?

– Извини, друг, – я спрыгнул с его шеи и снова обнял гигантскую морду. – Мне нужно срочно бежать, звать одного человека тебе на помощь. Она тебе понравится, я думаю… Пожалуйста, сиди здесь тихо, если вдруг кто-то появится – улетай, потом возвращайся. Ладно? Впрочем, я знаю, что если тебе придется ретироваться, потом ты меня найдешь… Тут до города не так далеко, я планирую вернуться до темноты… Нет, в любом случае вернусь, даже если мне придется перелезть через городскую стену!

Морковка высунул длинный раздвоенный язык и от всей души лизнул меня.

– Как ты себя чувствуешь? – с тревогой спросил я, заглядывая в один из его больших светло-сиреневых глаз. – Нормально пока? Головокружение? Слабость? Я буду как можно скорее, и мы откроем тебе путь в метакосмос!

Морковка подтвердил, что ему не очень хорошо и он бы поел, но никакого головокружения и слабости нет, и он потерпит и подождет. Я выдохнул. К счастью, мой зверь не потратил слишком много сил на исцеление Герта – еще около суток у меня в запасе точно было. Конечно, я постараюсь вернуться пораньше и привести Сорафию Боней. Надеюсь, увидев дракона, она поверит в мой рассказ и согласится выполнить удар Черного Солнца! Тем более, что местность безлюдная.

– Ну все, жди, – я снова поцеловал его в нос и полез прочь из оврага.

Кажется, мне предстоит еще один забег до Тверна – нельзя терять времени! К счастью, здесь гораздо ближе, чем от поместья Коннахов – я надеялся быть у городских ворот меньше, чем через час.

Я не ошибся и память меня не подвела. Очень скоро я нашел дорогу через лес, которую видел сверху, – ту самую, по которой бежал три года назад, надеясь привести помощь Орису. И снова побежал по ней – но уже один, без сопровождения. Должно быть, я выглядел довольно странно, когда в моей довольно богатой расшитой кожаной куртке и хороших сапогах, весь грязный, запыленный и пропахший гарью, показался у ворот Тверна. К счастью, стражники на воротах узнали то ли меня, то ли орнамент на куртке, и не стали требовать с меня плату за вход – очень удачно, потому что ни единой монетки с собой у меня не было. Как-то я упустил этот момент. Глава расчета стражи очень странно на меня посмотрел – но у меня не было времени анализировать этот взгляд!

Знакомые городские улицы, знакомая резиденция Цапель… теперь с почти достроенным домом, куда уже успела переехать резиденция Школы Дуба. Сейчас, правда, в нем обитало только двое дежурных бойцов третьего ранга да наемный бухгалтер. Я туда даже не заглянул, сразу поднялся на главное крыльцо Цапель. Не стал стучаться, просто дернул дверь на себя и вошел.

Слуга, исполняющий здесь роль дворецкого, вырулил на меня в коридоре.

– Глава Коннах! Прошу прощения, но мастер Боней…

– Она жива? – отрывисто спросил я. Почему-то сердце у меня упало, подумалось: а вдруг?

– Безусловно! – с легким намеком на удивление проговорил слуга. – Однако она не принимает посетителей, госпожа планировала поужинать в постели…

– Меня примет, – спокойно сказал я, обогнул его и взбежал вверх по лестнице.

Где находилась спальня Боней, я не знал, но отыскивал дорогу по сиянию ауры Великого мастера – ни с кем не перепутаешь.

Но на втором этаже мне тоже заступили дорогу – Кора Эверт, синеглазая пышечка… ну ладно, не пышечка, просто чуть пухлее Ясы. Третьеранговая помощница Боней, которую я последнее время видел рядом с ней довольно часто.

– Господин Коннах, прошу прощения, мастер Боней… – начала Кора решительным тоном.

Я встретился с ней глазами – и девчонка, охнув, шарахнулась в сторону.

Да что такое, я же не хотел ее пугать!

– Чего вы все так меня боитесь?.. – пробормотал я.

Рванул на себя дверь спальни.

Боней сидела на стуле перед столиком с зеркалом, одетая в темно-серый домашний халат. Старая служанка, которую я видел раньше однажды или дважды, расчесывала ее длинные седые волосы.

– Мне лишь остается предположить, Лис, что у вас есть очень веские причины появиться в моей спальне без предупреждения и в такой час, – проговорила Сорафия довольно прохладным тоном, не глядя на меня.

– Очень веские, – сказал я. – Речь идет о жизни и смерти.

Вот теперь она повернулась ко мне.

– Чем могу вам помочь?

– Вы мне доверяете? – вопросом на вопрос ответил я.

Сорафия помедлила несколько секунд. Я ожидал ответа в духе «Не слишком» или «Смотря в чем», но она вдруг сказала:

– Да.

Это простое слово на миг словно выбило у меня почву из-под ног: я готовился еще ее убеждать. Сделав глубокий вдох, я сказал:

– Тогда одевайтесь для поездки за город и прикажите заложить повозку. Мне нужно, чтобы вы поехали со мной. Без слуг и без ваших помощниц. Хотя… – тут я снова задумался. – Ясу можете взять.

– Яса сейчас занята другим, – качнула головой Боней. – Хорошо, поеду одна. Но тогда вам самому придется мне помогать.

– Охотно, Сора.

– Ия, уложи мне волосы.

Служанка бросила на меня такой взгляд, что могла бы убивать – убила бы. Но сказала только:

– Господин Коннах, прошу вас выйти! Госпоже нужно одеться!

– Прошу прощения, – поклонившись, я развернулся на каблуках.

Сорафия крикнула вслед:

– Скажите Коре, пусть принесет вам что-нибудь подкрепиться! У вас вид и запах очень голодного юноши!

Да, так изящно на то, что я воняю гарью и потом, мне еще никто не намекал!

* * *

Кора не только принесла мне поесть – она еще и собрала целую корзину еды с собой. Или, скорее, слуги на кухне собрали. Хорошая мысль: мы точно не успеем вернуться в город до того, как закроют ворота. Значит, придется заночевать в лесу. Очень удачно, что кто-то об этом подумал.

Более того, явился дворецкий и предложил мне умыться и переодеться, пока госпожа готовится к поездке. Я подумал и согласился: торопливо умылся и натянул на себя какие-то левые шмотки (интересно, что все оказалось примерно моего размера и хорошего качества – для кого и зачем они тут такое держат?), а также прихватил шерстяной плащ. Ночью пригодится. Заодно попросил слугу:

– Можете быстро найти мне плотную бумагу, походную чернильницу, кожаный мешочек, шнур и воск? И, пожалуй, пустую бутылку. Все, что вы бы использовали, чтобы отправить запечатанное послание по воде.

Тут тоже ходят подобные мореходные истории, хотя их меньше, чем в эпоху географических открытий на Терре – собственно, эпоха географических открытий тут как таковая не началась. Метакосмос, конечно, не вода, но среда довольно агрессивная – лучше защитить послание как можно лучше.

Слуга и бровью не повел.

– Постараюсь найти, что смогу, господин Коннах.

Сорафия Боней слегка удивила меня, собравшись даже быстрее, чем я. И еще дополнительно удивила тем, что по-настоящему тяжело оперлась на мою руку, поднимаясь в повозку. Так же тяжело, как и несколько дней назад, после боя с гвардейцем. Но тогда безумное, хоть и краткое напряжение сил действительно полностью ее утомило, – а сейчас что?

Может быть, она снова ассистировала Иэррею в течение дня, и ей пришлось много стоять?

Очень жаль было, что у меня не осталось ни толики магии, чтобы быстренько ее продиагностировать и хотя бы снять боль – но что делать. Я не хотел больше ничего брать у Морковки: я-то без магии не умру!

Усадив Боней, я сел на козлы: посвящать в дело кучера мне совершенно не хотелось.

– Госпожа, вы уверены⁈ – Кора Эверт выглядела чрезмерно испуганной, провожая Сорафию.

– Деточка, ты видишь мою внутреннюю энергию? – спокойно спросила ее Боней.

Голубоглазая кивнула.

– Конечно!

– Как ты думаешь, что в окрестностях Тверна может угрожать Великому мастеру?

– Отряд из мастеров нескольких Школ, объединенных общей местью! – тут же выпалила Кора.

Сорафия рассмеялась.

– Очень сомневаюсь, что господин Коннах везет меня в такую засаду! В прошлый раз, когда он работал кучером, мы действительно угодили в переделку, но едва ли это повторится. Кроме того, мы последнее время не обижали мастеров из сильных боевых Школ. Разве что Школу Иглы – но с ними уже покончено.

– Простите, госпожа, но я все равно волнуюсь! – воскликнула Кора. – Вы знаете, почему! Может быть, все-таки вызовете Ясу?

– Нет, – неожиданно жестко ответила Сорафия. – Оставьте Ясу в покое. Лис, езжайте!

Я, естественно, тронулся.

Интересно, что там с рыженькой? Не попала ли она в немилость из-за своей неуклюжей попытки соблазнить меня? Было бы жаль. Но спрашивать у Сорафии я не собирался – на тот случай, если она все-таки не знает об этом эпизоде.

А дальше мы просто молча ехали – прочь из города, потом по грунтовой дороге через лес. Наша диспозиция не располагала к разговору: из закрытого возка надо кричать, чтобы возница тебя услышал. Но даже если бы Сорафия сидела рядом со мной, сомневаюсь, что я был бы способен на светскую беседу: мешали волнения и усталость. К тому же, я опасался пропустить место, где нужно сворачивать с дороги. Зрительная память редко меня подводит – но вдруг теперь подведет?

У драконов отличный слух. Если я позову, Морковка, скорее всего, услышит даже за несколько сотен метров. Но что если не сможет выйти? Что если ослабеет? Нет, я волнуюсь слишком сильно: его дела все еще не так плохи. Но…

Наконец у приметной дуплистой рябины я остановил повозку, попросил Сорафию выйти.

– Придется пройти немного по лесу, – сказал я. – Я распрягу лошадей, а возок спрячу здесь, под деревьями. Лошадей поведем в поводу.

– Хорошо, – кивнула госпожа Боней. – Прошу вас, достаньте и мой плащ из-под сиденья. Становится прохладно.

Действительно, августовский вечер выдался неожиданно свежим.

Я сделал, как она просила, даже помог ей этот плащ накинуть, хоть мне и пришлось встать на цыпочки: у нас было больше головы разницы в росте.

– Вы очень галантны, Лис, – сказала Сорафия с юмором. – Правда, не знаю, как вы поведете лошадей, когда вам придется еще и меня вести под руку!

– Вас? Под руку? – удивился я. – Вы правда не можете идти сами?

Она усмехнулась.

– А вы правда еще не поняли? Я почти ничего не вижу.

– Что⁈ – вот теперь я удивился совершенно неподдельно.

Как я мог такое пропустить⁈

– В довершение к моей убитой спине я еще и почти слепа, – спокойным тоном проговорила госпожа Боней. – Ориентируюсь только по внутренней энергии, но в лесу это мне никак не поможет.

– Насколько почти слепа?

– Вижу крупные формы и цвета. Могу недолго выполнять мелкую работу руками, если пользуюсь линзой, потом начинает сильно болеть голова.

– … Спасибо, что доверились мне, – проговорил я после короткой паузы. – Тогда другой план. Лошадей стреножу и привяжу неподалеку. Пожалуй, так даже лучше, не то они испугаются.

– Испугаются? Куда вы меня ведете, может быть, теперь можете сказать?

– К моему другу. Он не причинит вам вреда. Не волнуйтесь. Только вы можете его спасти.

– Я испытываю сильнейшее чувство, что это со мной уже было, – пробормотала Боней. – Не лучше ли нам было прихватить Иэррея? И мои медицинские инструменты?

– В данном случае этого не требуется. Прошу вас, – я подхватил ее под локоть. – Нужно только ваше искусство как бойца.

– Лис. Вы точно уверены, что не можете мне объяснить все здесь и сейчас? – спросила она слегка угрожающим тоном.

Я вздохнул.

– Если я начну объяснять вам сейчас, вы начнете со мной спорить или не поверите. Если сначала я вам все покажу – а вы увидите даже с вашим зрением, не сомневайтесь! – то вам поверить будет гораздо легче. Вы сами сказали, что доверяете мне.

Сорафия чуть поколебалась.

– Что ж. Я действительно так сказала. Хорошо. Идемте.

С полчаса или дольше я вел Боней по медленно темнеющему лесу. Почти слепая! Надо же. И как хорошо скрывала это! Зачем? Хотя глупый вопрос: было и есть достаточно желающих напасть на ослабевшую львицу, в том числе и в ее собственной Школе. Она мастерски спрятала одно увечье за другим, не таким серьезным: эта палка, хождение под руку с ассистенткой – я был уверен, что дело только в спине! Хотя, вообще-то, мог бы догадаться. Пустой письменный стол без единой бумажки… То, как она всегда просила Ясу или Иэррея или еще кого-то прочитать для нее любой документ… Лупа эта, с помощью которой она ассистировала оиянцу. А я еще считаю себя хорошим аналитиком! Воистину, никогда нельзя зазнаваться.

Но какое самообладание! Как вообще можно не полюбить такую женщину? Ни единого шанса.

Если бы не беспокойство за Морковку и не тот факт, что моя голова еле работала от усталости, я бы, пожалуй, не удержался и опять стал звать ее за меня замуж.

Еще мне казалось, что факт ее слепоты почему-то очень важен, что-то полностью меняет, но никак не мог сообразить, чем и почему.

Наконец мы добрались до оврага – я узнал его по трем соснам на противоположном краю. Солнце к тому времени уже очень сильно клонилось к западу и пропускало сквозь ветви сосен алые лучи, но видно было еще хорошо. Я раздумывал, как лучше сделать – позвать Морковку, попросить, чтобы он поднялся из оврага аккуратно, или вообще самому спуститься, попросив Сорафию подождать – как вдруг огромная голова на длинной шее вынырнула из-за края оврага сама собой, без всякой моей просьбы. И молнией метнулась к нам!

Сорафия вздрогнула, но не отшатнулась, когда гигантская морда замерла напротив нее.

– Дракон? – спросила она каким-то буднично удивленным тоном, как будто увидела необычное блюдо за завтраком.

Тогда Морковка снова высунул длинный раздвоенный язык и лизнул Боней – точно так же, как меня совсем недавно.

Женщина ахнула.

– Морковка!

Только в этот момент я понял: и эту кличку, и слово «дракон» она сказала на моем родном языке. На нашем родном языке.

Еще я понял, почему и чем слепота Сорафии была так важна.

Она не видела вышивку! Она ее просто не видела, потому что никогда не утыкалась лицом в мою рубашку (хотя я бы с удовольствием предоставил ей такую возможность), а дополнительно проверить устным вопросом, как Иэррея, я ее даже не подумал!

О господи, я должен был сообразить раньше! Хотя бы полчаса назад! Или тогда, когда понял, что отчаянно влюбляюсь в эту женщину – вопреки всему.

Она повернулась ко мне с выражением ошарашенного понимания на лице.

– Я должна была догадаться раньше… – пробормотала она. – Ты даже особо не скрывался! Но я так привыкла к гениальным мальчишкам – твоими же стараниями, между прочим!

– Лёня!.. – только и мог сказать я. – Алёнушка!

– Ты живой!.. – моя жена, как будто разом ослабев, опустилась на колени в опавшую листву. – Живой!..

Я стоял, как истукан, и даже обнять ее не мог. Она же добавила неожиданно едко, со смесью иронии, досады и неимоверного облегчения:

– Дурак ты, боцман, и шутки у тебя дурацкие! Подарок, блин, на второе рождение!

Только тут я отмер, упал рядом с ней и обнял изо всей силы. А Морковка ткнулся мордой уже в нас обоих.

* * *

p.s. Алёна напоминает, что лайки и комментарии – залог выживания в жестоком мире!

А еще вышла ее песня: https://rutube.ru/video/ba9d91e0557e59d5f676705b98926499/

https://youtu.be/p15wczYwo5w

Глава 2

Письмо в бутылке

– Мне тяжело тебя отпускать даже на секунду, – пробормотал я Алёне в шею, – но нам надо торопиться. Морковка не может долго без магии, и лучше все сделать, пока еще светло.

– Что «все»? – спросила моя жена дрожащим голосом, продолжая цепляться за меня.

– Ты должна зажечь Черное Солнце.

Ее плечи окаменели под моими руками, и я торопливо добавил:

– Это не то, что ты думаешь! Это не оружие массового поражения, это способ создать прорыв в Кромке с помощью внутренней энергии! Кромка на этой планете очень толстая, магия не ощущается даже в горах – но вот таким способом можно добраться до метакосмоса! Я предполагаю, что в непосредственной близости от планеты в Междумирье существует своя экосистема, может быть, на базе этих фиолетовых магофитов, которые так восхищают наших ботаников – помнишь, да? И там живут слизни, которые…

Тут я очень быстро и максимально емко принялся рассказывать Алёне все, что произошло с цензором: бой, удар Черного Солнца, вылезших слизней, то, как я разобрался с ними магией, то, как появился Морковка.

– … Резерв у меня мелкий, как у ребенка, толком ничего не сделаешь, но пока прорыв открыт, магия из Междумирья просачивается и восполняет его. В прошлый раз хватило на довольно продолжительный сеанс стихийной магии и несколько мелких исцелений. В этот раз тоже надо попытаться воспользоваться как можно больше…

– А ты не хочешь улететь на Морковке? – вдруг спросила Алёна.

– Что? – я даже отстранился от нее, поглядел на ее лицо – усталое, залитое слезами… такое старое.

Она не казалась мне старой, пока я не знал, что это Алёна и воспринимал ее только как Сорафию Боней – наоборот, я думал, что эта женщина удивительно хорошо сохранилась для своего возраста. А теперь стало как ножом по сердцу.

Моя Лёня никогда не выглядела старше двадцати пяти!

– Ты мог бы полететь на Морковке и привести помощь, – сказала она слегка дрожащим голосом. – Так было бы надежнее, чем передать с ним письмо. Ты же это хочешь сделать?

Я снова прижал ее к себе, чтобы не видеть этого обреченного лица.

– С ума сошла, – сказал я резко. – Как ты себе это представляешь – что я брошу тебя тут? – Моя Леонида не маг, брать ее в подобную экспедицию было бы почти невозможно: она даже воздух для дыхание в Междумирье себе сама не обеспечит. – И потом, это невозможно. Морковка показал мне через нейрорезонанс, что он преодолел огромные пространства, где не мог найти пищу. Я не умею впадать в спячку! И припасов на несколько лет тоже не смогу взять! Честно говоря, я даже не знаю, сможет ли он вернуться – но оставаться здесь ему тоже нельзя. И он сам готов попробовать. Скучает по мамочке и уверен, что она-то нас отсюда вытащит.

Алёна издала хриплый, всхлипывающий смешок.

– Да, она-то точно тут всем покажет!

«Если они там все живы», – подумал я, но об этом Алёне пока говорить не стал: успеется. К тому же я не сомневался, что уж Урагановы-то уцелеют в любой заварушке, а Лана Ураганова – единственный метакосмозоолог, который смог действительно стать «родителем» в драконьей стае – и подавно.

– И потом, кроме тебя, у меня тут семья, – тихо продолжил я. – Ты знаешь. Мать, двое братьев, один совсем еще мелкий… ученики. Ты сама в похожем положении, не так ли? У тебя тоже внуки и другие обязательства.

Я почувствовал ее кивок.

– У тебя сохранилась память Сорафии или ты каким-то образом появилась тут несколько десятков лет назад? – задал я ей вопрос, ответ на который пугал меня больше всего. Потому что если второе…

– Память Сорафии. Я попала сюда… очнулась здесь… весной десятого года. Одновременно с тобой?

– Так и есть.

– Сорафия к тому времени около двух месяцев находилась в полукоматозном состоянии, была почти парализована. Ия не давала ей умереть, поила молоком с медом. Но она, конечно, все равно умерла бы – на высшем-то ранге столько времени не тренироваться! Я только пришла в себя – и мне сразу пришлось отбивать атаки муниципалитета на Школу, в том числе буквальные… – Алёна снова усмехнулась. – Веселое было «второе рождение»!

Я стиснул ее сильнее. Господи, спасибо. Спасибо, что, по крайней мере, самые жуткие страницы биографии Боней Алёна знает только по ее памяти. Смерти дочерей… нет, даже не хочу представлять это. Сегодня, когда Герт чуть было не остался мертвым у меня на руках, это было близко – почти как если бы умер мой сын. Никому такого не пожелаешь, тем более любимой женщине.

– Прости…

– Ничего. Главное, что ты жив. Это главное. Все остальное… – ее голос перестал дрожать, она сказала твердо и жестко. – Ты прав, нам надо спешить. Давай уже разберемся с самым неприятным.

– Морковка! – я обернулся к дракону, снова погладил его по морде. – Сейчас я напишу письмо… Тебе надо доставить его мамочке. Или кому-то из семьи. Понял?

Морковка заурчал.

– Что напишешь? – спросила Алёна.

– А что я могу написать? – я хмыкнул. – Планета неизвестно где, добраться до нее неизвестно как, мы выглядим по-другому, вы нас не узнаете, хотя Леонида стала еще красивее.

Она улыбнулась.

– Прогиб засчитан.

– Еще напишу, что Кромка очень толстая, поэтому использование магии затруднено, что мы находимся на континенте, условно «севернее» субтропической зоны, с мощной островной грядой к условному «западу». Напишу, что всех любим и что если они физически не могут или не успевают нас спасти, то у нас все хорошо, мы стараемся многое сделать и ни о чем не жалеем.

– Хороший текст, – согласилась Алёна. – Поддерживаю.

– На самом деле я жалею, – вздохнул я, с трудом отрываясь от нее и поднимаясь на ноги. – Мне не надо было тащить тебя с собой на ту конференцию!

– Вообще-то, официально это я была приглашенной стороной, а ты поехал, как мой плюс один. Если забыл. Главное, ты жив, еще раз говорю. Я не сомневалась, что ты погиб!

– Как будто ты меня не знаешь, – заметил я легкомысленно.

– В том-то и дело, что знаю! – мрачно сказала Алёна. – Ты все время пытаешься сдохнуть! Помнишь, как мы с тобой познакомились?

– Ну что ты опять начинаешь… – закатил я глаза.

– Ты свое собственное сердце вырвал! Руками! И теперь – «ой, да что такого, было и было»…

Я расхохотался и, не в состоянии удержаться, снова уселся рядом на землю, обнял ее.

– Все, все! Мне нужно писать письмо! А тебе нужно готовить этот удар Черного Солнца…

– Да, конечно, – Алёна вздохнула. – Эх, Морковка. Как жаль, что ты скоро от нас улетишь!

Дракон ткнулся ей в плечо, и она ухватилась за его надбровные выступы, чтобы встать.

* * *

Письмо было написано, запечатано – к счастью, слуга Сорафии не подвел, положил все, что нужно: и бутылку, и воск. Я упаковал его в кожаный мешочек и аккуратно, толстым шнуром примотал его на шею дракона. Еще раз поцеловал Морковку в нос, погладил его. Алёна последовала моему примеру. Очень жалко было отпускать зверя – я даже сам не понимал, насколько по нему соскучился, пока он не появился! Впрочем, я не позволял себе думать о доме, о детях и друзьях. Об Алёне тоже запрещал бы себе думать, если бы только не знал, что она здесь и что я должен ей помочь.

Должен ей помочь! Оказывается, это она помогала мне – причем почти что с самого начала.

– Я готова, – сказала Алёна деловым тоном. Она стояла на краю обрыва, заходящее солнце алыми бликами горело на ее черном бархатном плаще и белых волосах. Все-таки фразу «соберись для поездки за город» она или ее слуги поняли странно: кроме этого бархатного плаща с шерстяным подкладом, на ней было еще белое платье лишь слегка короче тех, что она обычно носила. Правда, еще и кожаные сапоги. Может, это элемент образа? Кажется, я ни разу не видел Сорафию не в платье, разве только ранним утром во дворе графа Флитлина во время тренировки. – Если эти слизни будут падать на лес, возможно, стоит найти поляну? Или хотя бы прогалину? Чтобы легче было их сжигать, не устроив лесной пожар?

– О слизнях в этот раз позаботится Морковка, – я покачал головой. – И о прочих существах, если они появятся. Нет гарантии, что каждый раз будут только слизни.

– Понятно, – кивнула Алёна. – Ты уверен, что другого вреда Черное Солнце не наносит?

– Цензору не нанесло. Оровин погиб от слизня, а не от самого удара. Но если вдруг почувствуешь себя плохо, я тут же тебя исцелю.

– Хорошо. Но на всякий случай отойди назад на несколько шагов.

Я послушался.

Она вытащила из ножен кинжал и вытянула перед собой. Впечатляющая аура Великого мастера закружилась вокруг, собираясь в точку на конце лезвия. Поймав мой взгляд, Алёна начала объяснять свои действия тоном университетской преподавательницы, с легкой улыбкой в голосе.

– Главное – концентрация внутренней энергии. Тонкость в том, чтобы собрать ее на самой границе предмета, иначе такая мощь в ограниченном объеме разрушит любой материал, не говоря уже о человеческом теле. Как мы теперь знаем, она даже специфическое пространство Кромки разрушает. И, кстати, первому рангу будет труднее, чем высшему или Великому мастеру – тебе придется дольше концентрировать энергию, коль скоро у тебя ее в принципе меньше.

Так странно было слышать привычные интонации Сорафии в речи на моем родном языке, да к тому же еще и знать, что это говорит моя жена! Она прежде никогда не звучала так академично.

– Понял, – сказал я.

– Насколько я понимаю, техника не зависит от, скажем так, средства доставки – удар Черного Солнца можно наносить хоть кулаком, хоть оружием. Школа Цапли универсальна, но меня учили на мече. Кинжал, впрочем, сгодится не хуже. Ну и удар нужно наносить не просто так, а, опять же, как меня учили, в «в зазор между пространством внутренней энергии и обычным пространством». Вот так.

С этими словами Алёна сделала выпад, вонзая кинжал в пустоту.

Тонкая черная трещина побежала прямо по воздуху, одновременно трехмерная и двухмерная – поразительное зрелище! Прорыв черным солнцем возник над нашими головами, от него разбежались длинные «лучи» вторичных трещин.

Я снова почувствовал привычную волну эйфории: магия вливалась в тело.

Морковка взревел и тут же рванул вверх, чуя близость родной среды. Первого же слизня, появившегося из прорыва, он играючи схватил зубами, заглотил – и был таков. А потом, в последний раз оглянувшись на нас, сам исчез в разрыве. Больше из черной щели никто не появился.

– Он с той стороны их всех перебьет, – сказал я. – А нам нельзя терять ни секунды. Раздевайся.

С этими словами я сорвал с себя плащ и начал расстилать на земле.

Алёна приподняла брови, но тоже послушно дернула завязки плаща.

– Вот как? – спросила она с дразнящей, игривой интонацией. – Настолько не терпится?

– Именно. Снимай платье и ложись на живот.

– А сил-то у тебя хватит, старый ты лис? – снова та же дразнящая ирония.

– На глаза – не знаю, – я иронии не принял. – Что там у тебя, нервы или мозг? А вот снять боль в спине должно хватить. Грыжа, да?

– Грыжа, несколько неудачных шрамов, защемление нервов – насколько мы с Иаром смогли диагностировать, – Алёна тоже заговорила серьезно, послушно избавилась от платья, под которым у нее, как я и подозревал, оказалась черная тренировочная форма Цапель из очень тонкой, но плотной ткани. Затем моя жена улеглась на подстеленный плащ, подложив себе под руки и подбородок собственный, бархатный. – Я ведь трансплантолог, а не врач общей практики! Хотя тут, конечно, пришлось отказаться от «роскоши специализации», как говорил Валерий Иванович… Помнишь его?

– Еще бы, – я сел рядом, положил руки ей на затылок. – Он очень долго с тобой работал. Как я понимаю, Иэррей – вовсе не чудо-лекарь? Он прикрытие?

– Ну почему. Для здешнего уровня – практически чудо-лекарь. Очень умный и способный юноша, приехал к нам на континент не чтобы просто зарабатывать деньги на варварах, как большинство оиянцев, а чтобы учиться – и в Лидасе у оптиков, и в нашей Гильдии Медиков… Но в хирургии он, конечно, ничего не понимал, оиянские лекари этим не занимаются… – Алёна добавила с улыбкой в голосе: – Он мне очень тебя напомнил.

– Меня?.. – мои руки замерли.

– Ну да. У тебя были очень похожие манеры, когда ты был прикован к постели да к инвалидному креслу! Такой невозмутимый, слегка аутичный молодой человек. Иэррей еще и болен был, когда мы с ним встретились – тоже как ты. Камни в почках, тяжелый случай. Бедняга уже на тот свет готовился.

– И ты его спасла?

– Да, рискнула… Страшно было – ни освещения нормального, ни инструментов, сама еле вижу. Хорошо, у Иара эта линза оказалась, он ее не совсем законным путем из Лидаса притащил, чуть ли не контрабандой. Но пиелолитотомия – относительно простая операция, и мальчику терять было нечего, дело у него уже очень далеко зашло. Так что вот. После этого он был мне очень благодарен и согласился даже врать про то, что это он меня учит медицине, а не наоборот.