Текст книги "Плюшевый: глава (СИ)"

Автор книги: Сергей Плотников

Соавторы: Варвара Мадоши
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц)

Глава 10
Торги и Производственная Школа

Надежный снег улегся только в середине декабря – и по зимней дороге мы отправились в Тверн большим обозом.

Дел у нас было невпроворот: продавать зерно, охранять лекарей Цапель (с холодами начинался сезон болезней, вызовов было больше, им требовалась поддержка), вживаться в городскую жизнь Тверна для поиска более стабильных покупателей нашей продукции. Последнее, конечно, оставалось писанным вилами по воде. Я знал, что в городе нет, например, сети ресторанов, которая будет стабильно покупать у нас мясо и яйца… а если бы и была, мы бы не смогли доставлять продовольствие достаточно оперативно из-за нашей удаленности от Тверна и отсутствия нормальных дорог. Одна моя знакомая как раз и держала сеть ресторанов, в том числе столичных, и, если я правильно помню, даже она, выбирая локальных поставщиков, никогда не связывалась с теми, кто располагался дальше пятидесяти-шестидесяти километров от черты города. Как она говорила: «Да, экология чем дальше, тем лучше, но никогда не знаешь, на каком километре сломается грузовик!»

Кроме того, здесь попросту не было многочисленного среднего класса, способного поддерживать заведения общепита достаточно высокого ранга. Хотя пара шикарных трактиров для элиты Школ и знати все-таки работала, я разведал. Но – всего лишь парочка, даже захоти они вести с нами дела, особенно много им не продашь.

Однако были еще резиденции Школ, и вот с ними я думал договориться.

Зерно – это важно, но на зерне много не выручишь, особенно на той же ятерии, которой у нас была засеяна значительная доля полей. Другое дело – если выкармливать им скот, каковую схему я планировал развернуть на следующий год. Собственно, я уже этой осенью велел оставить больше зверья на развод, а не на забой, а весной планировал еще докупить у соседей.

Если использовать в качестве корма зерно, а не траву, особенно «похлебку» из дробленки с водой, которая легче усваивается, получишь больше привеса за меньшие сроки. Правда, я слышал это краем уха и давно, так что надо проверить. Точно помню про свиней, а вот про коров? Кажется, у крупного рогатого скота желудки более нежные, так что нужно экспериментировать. Для этого неплохо бы добыть надежного ветеринара, но где его добудешь… Ладно, хотя бы «знающего человека» по деревням поискать не помешает.

В любом случае, если перевести скотину на более калорийный корм, бычков и свиней можно забивать в более молодом возрасте. Расходы на еду будут выше (подножный корм, которым пользовались, сейчас почти ничего не стоит, в отличие от зерна, в которое вложен труд), зато выход мяса будет больше, оборот тоже больше и выход на окупаемость быстрее. А Школам, в которых полным-полно молодых мужчин, мясо нужнее всего.

Мясо, молоко, яйца – то есть белок – даже в моем мире были теми товарами, которых вечно не хватает и на которых фермеры всегда могут сделать деньги. У меня в ближних семейно-дружеских кругах имелось достаточно фермеров и хозяев сельскохозяйственных предприятий, чтобы я знал это твердо. Для этого мира с его постоянной угрозой легкого или не очень голода тем более актуально.

Опять же, в холодное время года мясо можно везти издалека и в больших объемах.

В общем, это была одна из моих первоочередных задач в рамках укрепления Школы.

В рамках же моего собственного проекта по сборке генератора прокола я планировал свести более тесное знакомство с так называемыми Производственными Школами. Заодно и окончательно уяснить, чем они отличаются от Гильдий или привычных мне по моему «родному» средневековью ремесленных цехов. Потому что пока тонкости от меня ускользали. Я уточнил у Ясы Керн, но она даже не поняла, о чем я спрашиваю. Типично для такой молоденькой девушки, хотя я от нее, честно говоря, ожидал большего… Ну ладно, вот как раз и будет случай заняться самому.

И начать я планировал со Школы Трех Шестеренок, благо, с ней уже имелся некоторый контакт – они также пострадали от излишней самонадеянности Воронов.

Поставив возки на санные полозья мы добрались до Тверна за два дня на «медленных» – то есть без смены лошадей. И это был очень хороший результат! Ведь мы еще тащили за собой зерно и замороженное мясо на продажу, что, соответственно, нас замедляло. Почему именно заморозку? Можно было бы погнать скот своим ходом, но это означало, что ехать придется медленнее и вместо замороженных туш везти фураж. Не говоря уже о том, что на торговлю скотом нужно было покупать дополнительную лицензию у магистрата – а вот на торговлю продовольствием таковой не требовалось. Нет, можно было бы пригнать скот и продать его мясникам на большом скотном рынке за пределами города, но это значило заведомо выручить в несколько раз меньше за килограмм, чем от продажи туш на рынке!

Я отдал распоряжение заблаговременно подготовиться к выезду: проверить все возки, заранее подкормить лошадей калорийной едой – чтобы без сучка без задоринки. И верно: ни одной поломки, ни одной сорванной подковы – и это в приличном таком караване. Причем я понимал, что это не только хорошее планирование, но и удача: на самом деле такие путешествия непредсказуемы. Еще одна причина, почему я в свое время решил бежать, а не ехать.

Переночевали мы в Лейкерте, а на следующий день были в Тверне уже во время раннего зимнего заката. К счастью, ворота еще закрыть не успели, а то пришлось бы нам платить втридорога за постой в трактире снаружи у городской стены! Похоже, они основную выручку и делали на запозднившихся путешественниках, а в остальном «резали косты»: трактир выглядел изрядно обшарпанным и не особенно чистым.

К счастью, мы заночевали в собственном городском доме Коннахов – небольшом, но чистом и даже уютном. Места, правда, было так мало, что я распорядился нам с Гертом постелить в одной комнате, а Фиену пришлось «уплотниться», пустив к себе Тейла Якри. Леле Он досталась отдельная комнатушка, но из нее пришлось выселить слугу, который наблюдал за домом, он постелил себе в кухне вместе с еще парой учеников, которые буквально «вытянули короткую соломинку».

К Цаплям я отправился в тот же вечер: торг на рынке начинался рано, до рассвета, идти к ним в такую рань было бы неудобно – а надо было получить документы и инструкции.

Встретила нас с Фиеном Яса Керн – и я в очередной раз залюбовался ей. Девушка сейчас была в том возрасте (что-то между восемнадцатью и двадцатью), когда она расцветала буквально с каждым годом. Однако эта красотка удивила меня свежей царапиной на щеке. Она попыталась замаскировать изъян макияжем, но мой зоркий глаз углядел его даже в привычной полутьме городского особняка. Слишком уж я часто внимательно рассматривал это лицо!

– Кто это вас так? – осведомился я.

– Пустяки, – отмахнулась Яса. – Жена пациента. Обвинила меня в том, что я его не лечила, а соблазняла, – она хмыкнула. – Можно сказать, боевое посвящение.

– Она выжила? – в тон ей поинтересовался я.

– Я всего лишь связала ее собственной одеждой и оставила на полу в прихожей, – подняла брови Яса. – Увы, я еще недостаточно хороша! Будь я по-настоящему умела, эта женщина не смогла бы неожиданно меня оцарапать.

Царапина опасно подходила к глазу девушки, и я ощутил, как в глубине заворочались знакомые жернова ледяной ярости. К счастью, неспешно, мне без особого труда удалось их остановить. М-да. Кажется, эта девица интересует меня сильнее, чем я до сих пор готов был себе признать. Или просто взросление?

Неважно. Так или иначе, с этим надо будет что-то делать. Следует исходить из того, что Алёну я не найду в ближайшие годы, а половое напряжение надо как-то снимать – так и дров наломать можно.

…Но еще не сейчас. Мне все-таки не хотелось идти в бордель (брезгливо) или искать случайную партнершу. Как будто сделав это, я окончательно расписываюсь в том, что не считаю себя более женатым и связанным брачной клятвой; а значит, не считаю Алёну живой. Очень неприятное чувство.

Ладно, мне всего одиннадцать с небольшим. Года два еще точно можно потерпеть, а то и все три. Терпят же обычные мальчишки. Правда, обычные мальчишки не знают, что упускают, и понятия не имеют, насколько ведет голову от тестостерона – эти изменения накапливаются постепенно, и обычно величину собственной глупости не осознаешь, пока не попускает. У меня-то иная ситуация.

В общем, я никак не прокомментировал схватку Ясы с женой пациента, получил от нее деревянную бирку и бумажную грамоту на разрешение торговать в качестве субподрядчика. Хотел уже было уходить, но мне пришло в голову осведомиться о здоровье госпожи Боней.

– С ней все хорошо, – сказала Яса. – Вообще-то, она говорила, что желает поприветствовать вас лично, но… – тут Яса понизила голос, – честно говоря, когда я заглядывала к ней полчаса назад, она спала. У нее сегодня была тяжелая операция, и она очень устала. Однако если вы настаиваете…

– Нет, что вы, у меня нет ничего срочного. Она все еще ассистирует господину Иэррею? Он не успел подготовить других лекарей? – чуть удивился я.

Яса развела руками.

– У мастера Боней огромный опыт, она отлично чувствует пациентов.

– Ясно. Ну что ж, я буду счастлив зайти завтра, передайте вашему мастеру мое почтение и пожелание самого лучшего отдыха.

* * *

Следующий день выдался солнечным и не слишком морозным, украшенный свежевыпавшим снегом. Торговать на рынке оказалось неожиданно весело. Я подозревал, что из меня получится неплохой ярмарочный зазывала – так оно и вышло. Можно сказать, детскую мечту осуществил. Хотя на самом деле забавные кричалки для продажи нашего товара мы придумывали вдвоем с Гертом, а потом и более обширной компанией – даже Тильда присоединилась. Причем, когда я спросил у Тильды, можно ли мне возглавить продажу самому, мать слегка задумалась, потом сказала:

– Можно! Это было бы несолидно, будь ты постарше или имей ранг повыше, но в твоем возрасте – мальчишеская шалость. Даже будь ты графским сыном, и то, скорее, смотрелось бы очаровательно, чем скандально.

– Отлично! – весело ответил я. – Нам позарез нужно выглядеть свежо и очаровательно, а харизматичнее меня разве что только Герт… Но он, пожалуй, постесняется.

– Ха, я тоже буду торговать! – тут же вызвался двоюродный брат. – И ничего особенного.

Так что мы с Гертом, соревнуясь, кто лучше, на разные лады выкрикивали:

– А вот кому зерно! От сельской бойцовской Школы! Без спорыньи, без сора и сорняков, все перебрано, вручную кулаками обмолочено! – и даже не вранье, какая-то доля такого зерна тут тоже имелась. – Школа Дуба за качество отвечает!

– Свининка! Самая толстая, отборная, со скоростью ветра из деревни привезенная, позавчера еще хрюкала!

– Телята молочные, свежие и сочные!

И все такое прочее.

И – расторговались мы неожиданно быстро, еще и полдень не наступил. Приходили как обычные покупатели, которые брали мешок того, кусок сего – так и крупные. Одна из городских Школ – Школа Речного Песка, которая, как я понял, тоже промышляла заказными убийствами и грабежами, как ныне уничтоженная Школа Ворона – в лице своего управляющего вообще в какой-то момент скупила все оставшееся.

Только я собирался обработать мужика и договориться с ним о дальнейших поставках, как увидел – что его уже убалтывает Герт. Ну-ка ну-ка…

– Они, оказывается, потеряли один из складов осенью, потому что закусились со Школой Метлы из-за Школы Воронов – кому их клиенты отойдут! – возбужденно рассказал мне брат. – А там куча припасов на зиму была! Ну, договорились, что мы им еще продадим – по той же цене, что здесь продавали, только они сами к нам приедут.

– Молодец! – похвалил я Герта. – Чистая выгода!

– А то ж! Он сначала хотел, чтобы мы им скидку сделали, а я им предложил вместо этого бесплатно их сопроводить назад в город с покупками – ну, ты же все равно собираешься всю зиму туда-сюда мотаться, если я тебя верно понял? Чтобы они свою охрану не гоняли.

– Молодец, хорошо думаешь, – одобрил я. – Хотя все равно, он же теряет время на дорогу, это тоже должно чего-то стоить…

– Он так и сказал! – весело заметил Герт. – А я ответил, что это небольшая премия за качество и за то, что с усилением бойцами Школы Дуба они точно могут козней Метлы не опасаться.

– Молодец, – похвалил я его совершенно искренне. – Отлично торгуешься!

– А то ж! – белозубо заулыбался Герт. – Держись, я тебя не только в рангах перегоню, но и в экономическом мышлении!

– И отлично, свалю на тебя все счетоводство!

Герт тут же спал с лица.

– Только попробуй! Торговаться – весело, счетоводство – скучно! Когда же я качаться буду?

– Ладно, уговорил, – сказал я. – Будешь моим доверенным лицом и правой рукой, а бухгалтерию посадим вести кого-то еще. Фейтла, например. Он, вроде, неплохо с цифрами управляется.

– А чем тебе Рейкис не хорош?

– Всем хорош, но нужен еще кто-то, кто его проверять будет. Пусть он всем нам обязан, но он запросто может предать, как Тейн предал. Так что на такой задаче должно быть хотя бы два человека, чтобы вовремя могли друг на друга настучать.

– Так может, ты женишься, и жена будет проверять – как Тильда!

– А может, она будет такая, как тетя Айна, и считать с ошибками? – коварно предположил я. – Или такая, как Рида, и ей только бы качаться самой?

Тут Герт, казалось, на секунду задумался.

– Не, Риду я застолбил, ищи кого-нибудь еще, – наконец сказал он.

Вот тут настала моя очередь удивляться.

– Она тебе действительно нравится?

Что-то я не замечал за ними…

– Она зануда, но на нее можно положиться, – пожал плечами Герт. – Ты сам говорил, что это самое важное.

Я вздохнул.

– Ты еще сто раз передумаешь.

– Если она вырастет уродиной, конечно, передумаю! – фыркнул Герт. – Но пока она вроде ничего себе. Глаза красивые.

Тут я не мог не согласиться. Глаза у Риды и правда хороши, хотя тут в Герте почти наверняка говорит эгоизм: именно глаза у нее коннаховские, очень похожие на те, что у самого Герта – карие, с густыми ресницами и крутым изгибом брови. Все остальное совершенно другое, она больше удалась в отца, чем в мать. Рида, как и Герт, была чуть меня постарше, ей уже шло к двенадцати. И становилось понятно, что фигурка у нее, скорее всего, будет очень даже. Так что, возможно, Герт действительно прав, что «застолбил» девочку. Хотя с шансами он просто примеряет на себя роль жениха: гормоны уже играют, понимания, что с этим делать, нет, поэтому и выбирается самая «легкодоступная» девочка.

Вообще опасная ситуация, чреватая разладом в моем личном отряде. Так-то я обеими руками за браки по расчету (психологическому, политическому, денежному). Сам когда-то именно так и женился – и насколько удачно! По крайней мере, для меня. Алёнке-то, конечно, теперь не позавидуешь. Но в том-то и дело, что Герт в его возрасте совершенно не умеет правильно рассчитывать. А с Риды и вовсе взятки гладки: девочка-отличница стандартная, одна штука.

Лучше бы они отчаянно влюбились, с этим хоть было бы понятно, что делать.

Ладно, подростковая романтика пока побоку. Главное, торговля на рынке прошла отлично, вместо того, чтобы завязнуть с этим на три-четыре дня, мы управились за день – да здравствуют разборки между Школами! Между прочим, Боней ведь мне говорила, что в городах Школы соблюдают политес и между собой прямо жестко не конфликтуют, не то что сельские. А проблемы, если они есть, разрешают на Арене. Тут же, выходит, Метла все же побеспредельничала? Интересно, ее как-то наказали? Надо бы узнать.

А у кого узнать лучше и надежнее всего? Конечно, у Сорафии Боней. Тем более, она обещала отвести меня в Школу Шестеренки после обеда.

* * *

В дорогу мы отправились вчетвером: я прихватил с собой Эвина, полагаясь на его великолепную память, а Сорафия Боней прихватила с собой помощницу – на сей раз не Ясу, а другую девушку, помоложе, чуть попухлее (не до полноты, а просто больше всего, за что можно подержаться), с милыми ямочками на щечках. У этой были темные волосы и голубые глаза, а звали ее Кора Эверт. Что же касается ее ранга, то Кора, похоже, едва-едва достигла четверки.

Интересно, почему Боней взяла ее, а не рыженькую? Яса впала в немилость? Или, наоборот, становится слишком важной фигурой, чтобы просто так повсюду ездить за своей наставницей, изображая из себя живую трость?

Потому что, похоже, именно это ее главная функция на выездах: Боней явно экономит мышечные усилия при ходьбе, чтобы меньше напрягать свою травмированную спину. Надо думать, там что-то достаточно серьезное, может быть, что-то с позвоночником, может быть, с нервами – если уж Иэррей не смог ей ничем помочь, но она все же имеет возможность поддерживать боевую форму.

Производственная Школа Трех Шестеренок тоже занимала целый квартал – как некогда Школа Цапли. Причем располагалась на противоположном конце города, так что добираться пришлось довольно долго.

И пока мы ехали, Сорафия Боней объясняла нам с Эвином разницу между Производственной Школой и обычной, а также Производственной Школой и Гильдией.

– Гильдия – это объединение ремесленников или служащих определенной специальности, вроде Гильдии Мусорщиков, – говорила она с отличными «учительскими» интонациями. – А Производственная Школа – это объединение бойцов, которые в какой-то момент в своей истории сочли, что им выгоднее зарабатывать, продавая плоды своего ремесла, а не силу своих мышц.

– Но они продолжают оставаться бойцами? – уточнил я. – А то у меня сложилось впечатление, что те, кто у них называются мастерами, имеют в лучшем случае четвертый-пятый ранг…

Это я сказал, припомнив, что видел на улицах Тверна людей в цветах производственных Школ с их эмблемами, вышитыми золотой нитью – признак мастеров. В сельских Школах не так, у нас нет единого стандарта: некоторые школы показывают мастерство эмблемами, другие – цветом формы, как мы, Дубы. Некоторые и вовсе никак не показывают: предполагается, что все, у кого есть внутреннее зрение, и так увидят высший ранг, а мнение остальных особо никого не интересует.

– Мастера высокого ранга просто так по улицам не ходят, они ездят в повозках и каретах, – усмехнулась Сорафия. – Примерно как я. Но вы совершенно правы, Лис, люди с первым и высшим рангом в Производственных Школах встречаются реже. Уровень внутренней энергии вовсе не является необходимым условием для продвижения в иерархии. Поэтому Производственные Школы не видят для себя ничего зазорного в том, чтобы нанять в качестве охраны представителей чисто боевых Школ. Школа Речного Песка, например, промышляет в первую очередь именно этим – а вовсе не грабежами, как говорят злые языки. Хотя они берутся за всякие контракты.

– Интересно, – проговорил я. – То есть вы пытаетесь пере… – я хотел сказать «перепозиционировать», но споткнулся на понятии, которого не было в местном языке. – Пересоздать Школу Цапель как производственную школу лекарского направления?

– Вроде того, – кивнула Боней. – Хочу изменить то, как нас видят другие. И как мы видим себя сами, – на ее губах вновь появилась очень грустная и одновременно ироничная, сложная улыбка.

В целом, я за то, чтобы люди оставались молодыми как можно дольше, в идеале – всегда. Или уж омолаживались. Однако нельзя не признать, что иногда возраст дает неожиданные бонусы в плане внешности. Я знаю актрис из своего мира, которые продали бы душу дьяволу за такую мимику.

– Итак, как работает внутренняя иерархия в большинстве Производственных Школ, в Школе Трех Шестеренок в частности, – продолжала Сорафия. – Все ученики начинают с тренировок, а также обучения под руководством подмастерий… Причем подмастерье в Производственной Школе – это не уже, по сути, окончивший обучение перворанговый боец, а просто более продвинутый ученик, может быть, достаточно низкого ранга. Например, шестого или седьмого. Поскольку в уровнях внутренней энергии они растут достаточно медленно, так что такому подмастерью может быть даже лет пятнадцать.

Я снова кивнул.

– Ученики выполняют всю простую, грубую и черную работу. Которой, как вы понимаете, в любой мастерской довольно много. Постепенно их начинают учить большему. Хотя есть Производственные Школы, печально знаменитые тем, что секрет мастерства держат всего несколько семей – или вообще одна семья. У них ученики так и остаются всю жизнь на положении, по сути, слуг – а то и рабов, ибо слуги могут хотя бы уволиться, а этих «учеников» удерживают традиции и законы города. Единственный способ для них избавиться от своего положения: бежать за пределы Тверна или прибегнуть к помощи городского дна. Например, такова Школа Линзы, которая, как вы можете догадаться, держит секрет полировки увеличительных стекол.

– Она одна такая в Империи? – уточнил я. – Все линзы делаются в Тверне?

– К счастью, нет, а то цены были бы заоблачными! – усмехнулась Сорафия Боней. – Есть еще школы с подобными секретами в Вариде и Лидасе, причем Лидасская Школа Стеклянной Сути умеет делать особенно большие линзы. То, что мы используем для операций, мы заказали именно у них. Это обошлось нам недешево.

– Еще бы, – заметил я. До Лидаса минимум неделя пути из Тверна. Даже просто съездить туда дорого. Я уже не говорю о самой работе и материалах. – А чем занимается Школа Трех Шестеренок кроме того, что делает проволоку? Часы собирает?

– Плетет кольчуги, разумеется, – чуть удивилась Сорафия Боней. – Из проволоки, которую производят. Также они славятся тем, что умеют покрывать железо тонким слоем другого металла, например, цинка или меди, чтобы замедлить ржавчину. Когда-то давно они действительно начинали именно со сборки часов, но это давно уже перестало быть для них основным способом заработка. Часы были придуманы слишком давно, еще в Эремской империи. Их не так уж сложно повторить, и теперь всякая сколько-нибудь процветающая Производственная Школа собирает свои часовые механизмы.

Так, ну что ж, с этим ясно. Проволока – это уже значительная часть решения. А если они владеют гальванизацией (не факт, возможно, используют горячее лужение, но шанс на то есть), значит, используют простейшие батарейки. А батарейка – это источник энергии! Увы, лишь постоянного тока, тогда как мне для индуктора нужен переменный. Но с этим можно попробовать что-нибудь сделать. Я, правда, не очень твердо помню, что и как, но остатков моих школьных и околошкольных знаний должно хватить – собирал же я когда-то убойные ловушки с помощью автомобильных аккумуляторов!

В общем, если мне повезет, то я убью двух зайцев одним ударом.

А если не повезет…

…Мне, конечно, не повезло. Спустя полчаса я стоял в «магазине» Производственной Школы – то есть на складе, где были разложены образцы их товара. И тщательно разглядывал моток тонкой железной проволоки. Мятой в сечении, кривоватой, неравномерной толщины – совершенно не подходящей для намотки индукционной катушки!

– Вы тянете проволоку вручную? – спросил я убитым тоном у пожилого суетливого мастера, который держался с Сорафией преувеличенно любезно и все нам показывал.

– Ну почему вручную? – удивился он. – Как это возможно? У нас, разумеется, есть станки!

– Ваши станки – это рамы с отверстиями, и ученики с подмастерьями просто последовательно протягивают сквозь них раскаленные пруты, пока те не превратятся в проволоку? – вздохнул я.

Мастер аж выпрямился и заморгал по-совиному.

– Я не могу разглашать секреты нашего мастерства посторонним!

– А, бросьте, какие там секреты, все давно очевидно, – поморщился я. – Что ж, если у вас нет водяного или механического привода, боюсь, вы ничем не сумеете мне помочь.

– Водяного привода?..

– Когда работу выполняет бегущая вода, как на мельнице, – водяные мельницы Империя уже знала, я сам их видел. – В механическом приводе усилие может подавать и человек или животное, как осел на водокачке, но сам механизм работает равномерно, а потому проволока выходит одинаковой толщины… – я махнул рукой. – Ладно, если у вас все «секреты мастерства» и вы делаете по старинке, как завещали предки, мы с вами не договоримся.

Интересно, насколько дорого основать свою собственную Производственную Школу?

И тут пожилой мастер неожиданно сказал:

– По-моему, юный господин, вам нужно поговорить с моим подмастерьем Шейфом.

* * *

p.s. Кто с самого начала не сомневался, что Сергей Плотников может превратить любой жанр в производственный роман, поднимите руки!