Текст книги "Вожак младшей стаи (СИ)"

Автор книги: Сергей Калашников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 30 страниц)

Арбитр «успокоил», подарив повод для очередных страхов. Крыша не текла, а скачкам настроения она была обязана начавшемуся формированию новой субличности – возня с детьми, людьми и котами не прошла даром – время, когда Мать появится из тени её внутреннего мира, было совсем не за горами. А пока царице оставалось только наслаждаться букетом противоречивых чувств.

Конкретно сейчас со смесью умиления и бешенства прокручивать в голове переговоры группы быстрого реагирования с командованием Идалту. Одна фраза «личинки, рабочие и продуктивные особи не пострадали» – это просто шедевр дипломатического протокола! Сказал – и сразу всё понятно. Воин – это хоть и разумная особь, но все равно не более чем придаток к защитной функции улья. Если встретятся воины из разных ульев – с места встречи уйдет только кто-то один. Это не будет даже поводом для огорчения. Нападение на себя самих они восприняли так же естественно, как сам факт собственного существования, и просто ждали когда информация о происходящем дойдет до центра, и последует команда отмены. Обнаружив, что этого не произошло, а противник продолжает наращивать эскалацию – просто сбежали. При этом чужих «личинок» спасали как родных. Дела-а-а.

Отключившись на миг от внешних органов чувств, попробовала представить себе как это будет выглядеть с противоположной стороны – неспровоцированная агрессия, большие жертвы, похищение некомбатантов, а значит… Кто-то из мягкотелых в этом месте бы хмыкнул, а Терм согнула усики в верхней трети, изобразив хвостом заковыристую загогулину: «Это значит – утрутся. И в следующий раз будут куда как вежливей и осторожнее». Задумчиво сжала и разжала жвала, вспоминая, как в данном культурном поле называется этот феномен, кажется – «дипломатия канонерок».

Так, что молодец Воин, а уж на дипломатическом фронте высшего уровня она его прикроет, хотя… там, скорее всего, как раз никаких вопросов не будет. Потому что прозвучала Волшебная Фраза – «ограниченная операция». Значила она по сути довольно странную вещь – право на «ограниченную операцию» в весьма не простом протоколе общения разных видов считалось естественным и неотъемлемым.

То есть любое государственное образование может попробовать решить силой любую задачу без последующей эскалации конфликта вне зависимости от результата. При соблюдении единственного условия – посланная группа не будет получать помощь со стороны, в чем бы она ни выражалась. Воин, сказав эти два слова, по сути объявил всю свою группу изгоями.

Ну и что теперь делать ей с этими вернувшимися с задания камикадзе?

* * *

В этот момент черная точка в вышине рывком приблизилась. Терм подхватило и рвануло вверх, оставив перед глазами неподвижную картинку – сложные глаза под действием ускорения потеряли способность видеть – обещанная карета подана!

Вот еще вопрос! В прошлый раз для перелета Идалту прислали шаттл с двумя членами экипажа. Теперь – беспилотный зонд. В прошлый раз прокатили во вместительном грузовом отсеке, теперь – на внешней подвеске.

Вот и гадай – то ли таким способом демонстрируют некоторое увеличение международной напряженности, то ли считают ситуацию с десантом спецназа фермиков на Прерию настолько серьезной, что нельзя терять ни одного лишнего мгновения. А может и то и другое разом?

Но Терм эти перипетии в данный момент волновали мало – она летела! Точнее – взмывала по баллистической траектории в тропосферу, чтобы оттуда потом рухнуть к цели, но тело и душу слившиеся в едином порыве даже эти мелочи сейчас не волновали. Душа пела, а за спиной растопырились отравленные шипы – они тоже вспомнили что когда-то в седой древности были настоящими крыльями и даже попробовали «пожужжать». Прицепившийся в районе шеи зонд, неожиданно среагировал на это желание и перешёл в «ручной» режим управления, начав воспринимать и исполнять команды «седока». С этого момента восторг от полета превратился в экстаз.

За удовольствиями такие мелочи, как высота и скорость, разумеется были забыты и… жесткой посадка не стала только благодаря вовремя сработавшей автоматике безопасности – будто гигантский столб метров двадцать в поперечнике вдавил грунт по краям на пару сантиметров, а в середине на добрых несколько десятков. Терм кувыркнулась в воздухе из-за сработавших гравикомпенсаторов, потеряв верх и низ. Последовал новый уже более мягкий толчок, новый кувырок и остановка. Приехали.

Проверяя исправность тела и техники пожужжала крылышками, плавно поднявшись на несколько десятков своих ростов – сверху открылся занимательный вид – три круглых вмятины в траве, соединенные узкими перемычками – чем не «рисунки на полях»? Правда уфологи на Прерии – вымирающий вид. Ввиду конкуренции с серьёзными людьми, занимающимися данной тематикой.

С высоты очень хорошо срисовалась позиция потеряшек. Небольшая пробежка (решила сэкономить ресурс зонда чтобы потом… полетать), и вот они, красавцы!

Выглядят правда не очень – видимо успели познакомиться с Минькой, чьи эффекторы маячат немного в стороне. Бедолаги – Терм очень хорошо понимала этих десантников.

Вся жизнь фермика протекает в рамках очень жестких императивов, а наследственная память практически полностью исключает из жизни неопределённость или удивление. Эти чувства более-менее знакомы только тем особям которые занимаются наукой или контактами с Иными. Для остальных встретить что-то неизвестное – натуральный шок.

А уж от общения с Минькой она и сама порой чувствует себя не в себе. Это как засунуть в клетку к взрослому волку бездомную собачонку – пусть волк сытый и пытается даже поиграть с бедолагой или приласкать – от этого становится только хуже. Ведь каждая клеточка кричит – рядом опасное и непонятное существо, только внешне похожее на тебя!

Так что бравые вояки рванули в сторону Терм, как щенки к титьке. Даже хвостами размахивали похоже. Оно и понятно – в свихнувшемся мире появился даже не островок стабильности, а целый континент – царица улья, пусть и чужого, это основа миропорядка. Тем более что за самым благожелательным приёмом вновьприбывших дело не станет – Союзу Матерей открывать ещё один портал – это слишком дорого, проще списать отправленную группу в плановые потери. В виде подарка? – а ведь очень похоже…

В плюс командиру прибывших пошло то, что он всё же успел опомниться, подать остальным команду замереть, отчего встреча двух миров не превратилась в балаган или очередное эпическое побоище. Сохраняя некоторое достоинство воин неспешно приблизился, давая время полностью оценить его жесты и считать закрепленный между усиков жетон послужного списка. Список впечатлял.

Но ему удалось удивить еще раз – сунувшись к жвалам Воин передал «капельку». Не успевшая удивится такой архаической торжественности ритуала (можно было бы вполне ограничиться «разговором антенн»), в полном обалдении села на хвост. Не от наплыва информации, хотя получила разом все надежды, свершения, радости и потери не такой и короткой чужой жизни, а от удивления.

Дело в том, что ей только что… признались в любви.

То есть не предложили озаботится продолжением своей генетической линии (у фермиков эта сфера является не интимной, а самой что ни на есть общественной – в рамках долга перед ульем), а признались в нежном и трепетном чувстве. В том самом, которое заставляет изучать научные труды не по производственной необходимости, а в попытке понять, чем дышит объект страсти.

Вряд ли Воин вообще знал такое слово «любовь», но она-то, изучая Иных, с этим термином была знакома близко, дабы однозначно идентифицировать недуг. Список причин появления на Прерии этого табора пополнился окончательным выводом – это ей подарок такой от тайного воздыхателя: он сам, его бойцы, рабочие особи для строительства гнездышка и, кульминационный момент, – отличная выборка объектов для изучения. Как говорила в свое время одна знакомая: «О-бал-деть!»

Но если глянуть на этот момент с другой стороны… Терм внимательно осмотрела стати ухажёра, параллельно вызвав генетическую карту. Никаких отклонений исключая подхваченную неизвестно откуда «эту самую» болячку Иных. С другой стороны – при всем богатстве выбора… они два сапога пара – лучшего она не найдет, да и с этим хоть поговорить будет о чём.

Исследователь-Центральной: «Бабушка, а у тебя была такая любовь чтоб раз – и на всю жизнь? Да внученька – морячки!»

Помимо сообщения в сознание заодно прорвались эмоции аналогичные ржанию жеребцов. Причем неплохо разделяемых на подтекст – саркастическое от Исследователя, циничное от Доктора, грубое, но ободряющее, от Защитника и теплое с надеждой от Хранителя кладки. А вот чье это было слегка мрачноватое «Угу-м»?

Простейшая арифметика не оставляла шансов на ошибку – Арбитр. Причем второй раз за день эта часть её проявляет эмоции. Наверно стоит удостовериться в том, что расширение вселенной не закончилось досрочно.

Постучав себя между спинными шипами Терм попыталась вытряхнуть из мозгов матримониальные планы дальнего прицела и проблемы мироздания как такового. Светило солнце, перед ней стояли несколько рядов новых членов её, пока еще не имеющего названия улья, где-то там бродили по траве её будущие… наверно тоже дети. Во всяком случае воспринимала она их очень схожим образом. Ну Воин, ну удружил…

А пока следовало прекратить мечтания и максимально быстро поставить задачи, после чего поскорее подниматься в воздух и отбывать. Здесь пока справятся и сами, а у неё – очень злой властительницы планеты – есть пара неоконченных дел на ближайшие циклы. Например, найти одного блохастого сводника.

И вытряхнуть его из шкуры.

Глава 13
Начало новой школы

Длинный день, начавшийся на Земле в поезде Нижний Новгород – Санкт Петербург здесь на Прерии всё никак не хотел заканчиваться. Уже завершили работы членистоногие строители и все, как один, спрятались под только что возведённое здание, формой похожее на копну сена, а люди продолжали колготиться. О чем-то болтала со старшими девочками Мелкая – с их стороны то и дело доносилось хихиканье. Федькина мачеха, появившаяся неведомо откуда, тихонько толковала с пятью мальчишками класса пятого-шестого. Старшие ребята из интерната затаскивали в помещения матрасы, надувные кровати, раскладушки – устраивали спальные места.

Смеркалось. Бойцы разведроты загоняли всех под крышу и располагались около входов, спасатели устраивали во внутренних помещениях освещение – началось налаживание быта.

– Ты Матвеев? – обратился к Федьке юноша парой лет старше. И, увидев ответный кивок, продолжил: – Егор Олегович тебя зовёт.

Собственно, подошли вместе. Учитель вымученно улыбнулся и спросил:

– Это по твоей милости нас сюда перебросили?

– Причастен, – повинно склонил голову Нах-Нах. – На меня охотились, ну а тараканы сочли это неправильным.

– Они давно поселились на Прерии? Ты раньше был с ними знаком?

– С этими – нет. Думаю, они тоже новосёлы. Встречался с такими же, только немного более обтекаемой формы, но тоже страшными. Даже разговаривал. Вообще-то они молчуны. Зато ужасно любят подглядывать и подслушивать.

– А эти, что залезли под дом – они так тут всегда и будут жить?

Прежде, чем ответить, Федька чертыхнулся про себя. Нет, это надо же! Ну какой он нафиг взрослый! Это же вопрос, находящийся в его компетенции!

– Попробую выяснить, – отошёл на несколько шагов и вызвал Минатора.

– Привет, Нах-Нах! – на этот раз «предводитель тараканов» не забыл начать разговор с приветствия. – Как устроились? Не требуется ли помощь?

– Устроились сносно. А помощь нужна до зарезу. Это ведь ваша братва построила новую школу, а потом забралась под неё и перестала проявлять признаки жизни. Объясни мне, сделай милость, что это значит и как людям дальше поступать?

– Они выполнили поставленную задачу и перешли в стазис. Поступать с ними никак не надо – до получения команды они так и будут оставаться в состоянии покоя.

– А кого они слушаются?

– Разумных более высокого ранга.

– Хорошо сказал. И где мне такого разумного искать?

– Посмотри в зеркало, Федя.

– Раньше ты как-то не шутил, Минатор.

– Я и сейчас серьёзен. Разумные, входящие в эту группу, владеют русским.

– Хорошо-хорошо. То есть, если им сказать – они сделают. Но я не просил их начинать тут никакого строительства.

– Они выполняли распоряжение руководства службы мобильного реагирования при Совете Матерей.

– А, если им снова прикажет это самое руководство, они подчинятся.

– Подчинятся. Но руководство не прикажет, не уведомив царицу нашего улья.

– Как всё сложно! Насколько я понимаю, эта царица – ты. Ведь помню же, что ты себя то в женском роде поминал, то в мужском.

– Нет. Я приближённый, как и ты. С точки зрения нашей табели о рангах, мы оба принцы. А твоя подруга – принцесса.

– Не, ну ты даёшь! Не пора ли нам с тобой познакомиться? Имею ввиду – очно.

– Всего меня целиком ты вряд ли когда-нибудь застанешь в одном месте. Но Тип и Топ – части моей личности.

В этом месте у Федьки подкосились ноги, и он просто сел на землю там, где стоял. Потряс головой, а потом завершил разговор:

– Спасибо, Минатор. Пока.

С минуту он собирал себя в кучку, а потом вернулся к кружку старших учеников, среди которых сейчас находился и завуч.

– В общем, тараканы эти будут там долго отдыхать. Ваше дело их не беспокоить – чай видели, сколь они потрудились. А как помешают чем… ну, там, подмести задумаете под домом или как-то прибраться – дайте мне знать. Я их попрошу перейти в другое место.

* * *

– Нин! Я только что вот чего узнал! Оказывается, я принц тараканов. А ты – принцесса.

– Не, ну не помню ни одного случая, чтобы ты мне хоть что-нибудь обычное сказал хотя бы раз, – Мелкая ткнулась носом в Федькину грудь. – Не соскучусь я с тобой. Давай уже, ступай в спальню восьмого класса – устраивайся.

– Погоди! Ты что, думаешь перевестись в эту школу?

– А куда мы теперь денемся от наших подданных? – кивнула она в сторону одного из лазов ведущих под дом.

Ребята отправились искать спальни своего будущего класса. Примыкающее к наружной стене помещение первого этажа, где разместились разведчики, было освещено несколькими электрическими фонариками. Проходы из него вели вправо и влево, а также к центру здания поднимались три наклонных коридора, расходясь веером. План помещений Федька сегодня разглядывал на Стёпкином планшете, поэтому уверенно выбрал средний из них.

– Фонарики возьмите, – напутствовал ребят Борис Шувалов. В этой роте у Нинки и Федьки много знакомых, хотя фонариков приготовлено целое ведро – явно для всех входящих.

Местами заметны лампочки, но они не способны хорошо осветить помещение. Тем не менее, видно, куда брести. Сквозь овального сечения ходы через лишённые углов помещения.

Поднявшись по наклонной… не плоскости – жёлобу с пологим дном – вышли в комнату, форму которой удобно передать словами «кубическая сфера» – высокое просторное помещение, из которого во все стороны поднимаются тоже наклонные проходы. Людей здесь не оказалось, поэтому спросить дорогу к спальням было не у кого. Двинулись на голоса – судя по показаниям визоров – на восток. Если считать по-человечески – вышли на уровень второго этажа. Тут в наличии было много спальных мест, но все оказались заняты.

– Где восьмой класс расположился? – спросил Федя.

– Туда, – махнул рукой парнишка с надувного матраса. – Потом налево.

Снова поднялись. Ближний ход влево вёл уже вниз и на северо-восток. Здесь освещения не имелось, зато были составлены многочисленные тумбочки. Проход в этом же уровне шёл опять вправо. Это, если не считать ещё трех спусков и двух подъёмов.

Примерно через пару минут блужданий, Федька решил, что дальше им идти никуда не следует. Тут на постеленных прямо на полу матрасах посапывали в две дырочки несколько младшеклассников. Раскатав прихваченный с собой кусок поролона, улегся на него – Мелкая привычно закатилась под бочок.

Да уж! А на плане всё это выглядело куда как понятней. И как же разобраться в этой системе расположения помещений, если тут нет ни прямых углов, ни ясно выраженных этажей, а сплошные неправильной формы камеры, то соединённые короткими туннелями, то соприкасающиеся своими объёмами, как бы переходя из одной в другую.

* * *

– Тили-тили тесто жених и невеста, – этой дразнилкой Нах-Наха и Мелкую разбудили соседи по спальне.

– Ну тили, – пробурчал недовольный Федька. – Это ни капельки не смешно, а вполне себе серьёзно. Скажите лучше, где тут умываются?

– Вот по этому шнурочку идите, посоветовала девочка с растрёпанными косичками. А если на улицу – вот по этой верёвке.

Мелкая фыркнула и, прочитав прикрепленную к бечёвке бирочку, пошла в правый нижний лаз. Федька же двинулся в левый – несложное, в принципе, расположение помещений в этом сооружении смущало своей ярко выраженной трёхмерностью.

* * *

Завтрак на свежем воздухе был подан прямо с полевой кухни в видавших вид алюминиевых мисках. Тушёные корнеплоды нескольких сортов, перемешанные с армейской тушёнкой. Привыкший с утра как следует заправлять организм калориями Федька деловито работал челюстями – большинство собравшихся действовали также, рассевшись на тюках и ящиках.

– Милютина после завтрака на медосмотр, Корнеев следующий, а потом Окунев, – видимо, староста школы делал объявления, пользуясь тем, что все в сборе. – Четвёртый класс – на сортировку того, что притащили тараканы. Девятый – заносить шкафы. Остальным ждать указаний на теневой стороне нашего муравейника.

Прилетевший с юго-запада легкомоторник садился на газоне за изгородью и, снизившись, пропал из виду, скрытый от взора земляным валом. Начинался день.

Федька увидел, что рядом с въехавшим прямо сюда, на Прерию, школьным грузовиком, собралось начальство. Поскольку сам он в своём новом качестве полагал себя причастным к этой группе лиц, подошел.

– А, товарищ министр! – улыбнулся ему Степан Асмолов. – А где же товарищ министра?

– Чистит пёрышки. Пошла умываться и до сих пор никак не закончит.

– Тут вместо ванн просторные бассейны с проточной тёплой водой, а девочки разыскали упаковки с шампунем. Их теперь оттуда не вытащишь, пока не накупаются, – ухмыльнулась незнакомая женщина. – Так о чём ты хотел рассказать, Серждио?

– Скорее показать. Это мы срисовали с визоров Нах-Наха и Мелкой, – показал он на два переносных экрана, прилаженных на длинной автомобильной подножке, и включил воспроизведение.

Глядя на запись, Федька снова пережил последние минуты пребывания на Земле. Нападение «назовцев», безобразную драку с ними и ужасную кончину своих оппонентов. А потом – стремительно разворачивающийся бой.

На собравшихся эти кадры произвели сильное впечатление.

– Вот чего ты так панически боялся, когда заставил всех остановиться на полпути сюда, – кивнул сам себе капитан Савельев.

– Я не сразу сообразил, – пожал плечами Федька. – Мы с Мелкой одновременно испугались. И, это… чрезвычайное-то положение уже закончилось – то есть я больше тут не главный?

– Не главный, не главный, – согласился опять-таки незнакомый мужик. – Со вчерашнего дня уже не главный. Какая у тебя следующая работа? Вот к ней и приступай.

* * *

Старое доброе чувство шевельнулось в Федькиной душе. Два года назад, когда присутствующему здесь Степану Асмолову удалось прекратить бойню на Прерии, их с Мелкой примерно в подобных выражениях отправили в школу прямо с театра военных действий. Но тогда от этого сделалось обидно, хотя умом он и понимал справедливость такого решения. А сейчас, словно мурлыкнуло что-то внутри.

Хотя, если стал не нужен – то сам мог бы догадаться, что нечего… так он так и сделал – спросил, типа: «Я больше не нужен?», и его отпустили.

В длинной утренней тени здания на ящиках сидели мальчишки и девчонки. Бренчала гитара. Под три блатных аккорда старшеклассник пел протяжно и слегка гнусаво:

 
Жил в Одессе славный паренёк
Ездил он в Херсон за голубями
Голубей он там не покупал, не продавал,
Воровал и лазил по карманам.
 

Сидящая тут же Мелкая подвинулась, освобождая место Федьке. А песня продолжалась:

 
Но однажды этот паренёк
Не вернулся с дальнего заплыва,
И напрасно девушка ждала его ждала
У фонтана в платье тёмно-синем.
 

Стих аккомпанемент. Чувствительная подруга смахнула невольную слезинку.

– Вы из какого интерната такие инкубаторские? – спросил певец.

– Из Плёткино, – ответил Федька, сообразив, что парень обратил внимание на одинаковую их с Мелкой одежду. – Но прикид не оттуда. Это полицейская форма. Два патрульных с набережной в Ново-Плесецке нам вчера отдали. Ружья тоже ихние.

– А не свистишь? Или ты тут круче всех? – с какой-то непонятной угрозой в голосе спросил гитарист.

Нина судорожно схватила Федю за руку – видимо почуяла заворошившееся в нём раздражение. Нах-Нах пригасил зародившийся внутри гнев привычным уже волевым усилием.

– Мы собираемся учиться в вашей школе, – ответил он нейтральным тоном. – Если для этого необходимо подраться – я к вашим услугам, сударь.

– Тогда, чего же мы ждём? – парень отдал инструмент другому мальчишке и вскочил с ящика.

Мелкая же отчётливо наступила на ногу своему товарищу. Точно. Как же она всегда вовремя! Ведь совсем рядом, буквально в двух шагах несколько сотен его недавних защитников пребывают в состоянии ожидания команды.

– Момент! – притормозил Федька. И подойдя к одному из лазов в подполье, распорядился. – Старший строительной бригады! Ко мне!

Из-под дома из соседнего прохода, ведущего к «сосулькам» фундамента, выбрался «альдебаранский таракан». Тот, что размером с корову. Он осторожно пробрался между сидящими и замер в вертикальном положении.

– Сейчас здесь состоится схватка между мною и этим человеком, – Нах-Нах кивнул на «гитариста». – Это тренировка. Вмешиваться нельзя.

– Принято, – ответ прозвучал откуда-то из области головы. В этом месте поверх хитиновой пластины между усиками было прикреплено что-то вроде крупного металлического жетона. Но жвала при этом не двигались.

Старший таракан отошел. Остальные ребята, неуверенно поглядывая в сторону насекомого, раздвинулись вместе с ящиками, давая место для поединка. Гитарист некоторое время «сосредотачивался», а потом сделал шаг вперёд и смущённо произнёс.

– Не понял. Ты чё выделываешься? Ты самый умный, да? Я что, почти безголовый Ник, чтобы рядом с этим… – парень некоторое время подбирал слово, но так и не нашёл подходящего. – …с этим вот рядом чтобы и драться?

– Ну, я не настаиваю, – мирным тоном согласился Федька. – Только хочу всех предупредить – эти существа имеют установку на защиту личинок. То есть, говоря нашим языком, обижать малышей смертельно опасно, потому что программа для тараканов сильнее понятий добра и зла.

И Нинку у меня не кулаками отбивать нужно, – наконец Федька понял причину своего гнева – это была ревность. Поэтому он обратился к «гитаристу». – Добиться её расположения можно галантным обхождением и искренним интересом к тому, что её волнует. Она свободна в своём выборе.

– Хорошо, что ты его не побил, – сказала Мелкая, подходя к так и оставшемуся снаружи «главному таракану». – Как к вам обращаться, «старший строитель»?

Воспроизвести послышавшийся скрип человеческим голосом было просто немыслимо.

– Э-э-э… А можно нам звать вас каким-нибудь словом нашего языка.

– Назначьте!

– Прораб подойдёт?

– Вполне. Я свободен?

– Да, свободны.

– Момент! – у Федьки тоже возникли вопросы. – Я про защиту личинок ничего не напутал?

– Всё правильно. Должен уточнить – это не частная установка, а постоянная функция всех фермиков. Мы действуем, словно муравьи, спасающие потомство от любой опасности – личинок, куколок, яйца. Разумные, конечно, способны отличить мелкий конфликт от реальной угрозы, но рабочие особи вряд ли даже попытаются разбираться в этических тонкостях. Так я пойду?

– Конечно, конечно, – Федька сделал над собой усилие, чтобы не выглядеть удивлённым.

Пока крупное тело «складывалось» и входило в относительно тесное пространство под домом, Федька в очередной раз проникался пониманием, что подруга взрослее его. В том смысле, что действует более систематично и не пропускает малозаметных деталей.

Между тем, посиделки в тени проходили не совсем статично – то и дело появлялся кто-нибудь и забирал то одного, то целую группу ребятишек – работы по вселению в новое здание продолжались. Восьмиклассников довольно долго никуда не звали, а потом привлекли всех на разгрузку транспортного самолёта. Коробки, ящики, длинные свёртки. Выкидывать это из грузового отсека и растаскивать по помещениям пришлось до самого вечера.