Текст книги "Вожак младшей стаи (СИ)"

Автор книги: Сергей Калашников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 30 страниц)

Глава 40
Сборка солянки

Давно так не волновался. И вот пришла пора отдавать троих старших воспитанников в чужие руки, в опасный и трудный поход по диким местам. Смешанная группа от нескольких детских садов собирается на Лесопилке – сюда и доставил Фёдор своих питомцев на собственном служебном самолёте.

Сопровождающие – Эвридика Ксантипповна – средних лет женщина в ярком и элегантном спортивном костюме и Борис Шувалов. Тот самый разведчик из подразделения капитана Савельева, чьей ро… лицом впору пугать непослушных детей. Понятно, что первая – по воспитательной части, а второй тут безопасности ради. Три мегакота внешнего прикрытия усилены парой стражей – Нах-Нах уловил, среди них них разумного – это один из эффекторов (или частей личности) Минатора. Договорились о личном идентификаторе «Тып». Не то, чтобы совсем уж через фермиковскую мыслеречь – в ней Федя по-прежнему не шибко силён, но по связи разведчицкого шлема это получилось легко.

Дети от Федькиного детского сада – самые маленькие в собирающейся команде. Лёньке вообще шести ещё не исполнилось. А из других мест практически одни семилетки. Даже восьмилетние есть – разница в росте, облике и поведении просто бросается в глаза. Тревожно.

С одной стороны хорошо, что практика испытаний трудным походом перед поступлением в школу приживается и ширится, что отдел образования деятельно ей способствует. Но было бы спокойней, имей он возможность лично поучаствовать в этом первом выходе не спаянной, сработавшейся команды, а сборной солянки.

– Ты знаешь, Рубен, я с тобой подерусь, когда вернёмся, – звукоуловители шлема доносят до Федькиных ушей слова Леньки, обращённые в сторону мальчишки, вооруженного ружьём следующего детского калибра – трёхлинейной гладкоствольной магазинкой под тэтэшную гильзу. – Мы же с тобой ребята сурьёзные, намнём друг другу бока, юшку пустим и всю дорогу будем кряхтеть и почёсываться.

– Ссыш, салабон, – слышится резонный ответ.

– А хоть бы так – мне фиолетово, что ты думаешь, – нет, ну какой проверяющий из отдела заподозрил у этого парня отставание в развитии? Это всего лишь привычка задумываться перед тем как сказать что-либо или сделать. Не такое уж частое качество даже среди взрослых, а уж для ребёнка – чисто уникальное. Вообще-то тут просматривается явное влияние отца – Фёдор с ним знаком.

У девочек, а их на всю толпу ровно четверо, совсем другой разговор. Одна диктует, другая записывает в блокнот. Записывает? Они же дошкольники! М-дя! Не иначе рецепт тортика. А слева пацаны сцепились – знакомятся. Ага, Шувалов подоспел – обоим крутит ухи. Нормальная рабочая обстановка. Вот на зов воспитательницы все сбились в кучу – она считает их по головам, но как-то это у неё выходит не очень здорово – шибко толпится ребятня, смешавшись в кучу.

– Группа, становись! – рявкает сопровождающий.

Сутолока, бестолковщина… ха, а его-то поросята сразу встали, как положено на левом фланге. И остальные, глядя на них разобрались. Словно ангел в бархатных штанишках по пищеводу пробежал.

Расчёт по порядку номеров трижды завершился неудачно. Ребят в группе больше десяти, а кое-кто путает числительные. Обычный рабочий момент. Тем более, что воспитательница уже пересчитала всех по головам.

– Борис. У нас двое лишних!

– Перекличка. Артём Аннин!

– Я!

– Подойди к Эвридике Кснтипповне. Яков Бриченко? Отлично, ступай к воспитательнице!

Когда перечисление завершилось, в бывшей шеренге остались на своих местах два хлопца, внешне ничем не отличающихся от остальных. Они переминались с ноги на ногу и сверлили взглядами землю. Зайцы.

– Чьи дети? – взгляд в сторону воспитателей, доставивших сюда своих питомцев.

Никто не сознаётся.

– Вы откуда, парни? – рокотнул Шувалов.

– Из Чёрного.

– Как добрались? Не ближний, ведь, свет!

– Утренним рейсовиком. Который «Стриж». На подводных крыльях.

У «зайцев» тут же выяснили имена и принялись созваниваться с их родителями и воспитателями. А над площадкой повисла напряжённая тишина – в настроении детей, собравшихся в путь, возникла заметная напряжённость. За полчаса-час тут уже начала складываться стихийная общность. Ребята знакомились, показывали друг другу кто что взял, делились планами, хвастались умениями… И вдруг, «трагический случай» вырывает из их рядов… С таким настроением идти в поход никак нельзя!

– Фёдор Кириллович! Прошу вас, как члена коллегии отдела принять решение по этому вопросу, – Эвридика тоже почувствовала, что неладно как-то всё начинается.

– Ты, – ткнул пальцем в того, что справа, – ко мне, – Федька тоже понимает, что пацанов обязательно нужно взять. Но не в качестве же поощрения за самовольство! В общем… там видно будет.

– Аким Рыжиков, – представился первый из мальчишек, подойдя вплотную.

Фёдор присел, чтобы уравняться в росте с собеседником, и тихонько, чтобы больше никто не слышал, спросил:

– Как зовут руководительницу похода?

– Эвридика Ксантипповна, – последовал уверенный ответ.

– Отойди на пять шагов к северу и присядь.

Мальчишка повиновался. То есть легко определил стороны света, считать умеет и на память не жалуется – такое заковыристое имя-отчество не всякий взрослый слёту выговорит. Ладно, а как быть со вторым?

– Теперь ты! – указал на другого.

– Лазаль Кнопкин.

– Как зовут руководительницу похода?

– Эвлидика Ксантипповна, – послышалось в ответ.

– Букву «эр» с каких пор перестал выговаривать?

– Всегда не умел.

– Безобразие! Как это можно жить с подобным изъяном и не пытаться устранить его?! Не пущу в поход! А ну, напряги кончик языка и произнеси «рь».

– «Хьрь»!

– Ещё!

Через минуту у парня начало понемногу получаться нечто более-менее похожее на нужный звук. Потом последовали повторения слов «рюмка» и «пряжка». Похоже, угроза остаться подействовала на малыша шоково – справился и со словами «Рим», «рама», «рым»… и, наконец, «край» и «крот». Потом разучили короткое стихотворение.

Тем временем удалось выяснить – ребята предупредили домашних, будто идут в поход с группой другого детского сада, а воспитателям сказали, что родители отправляют их на Лесопилку. При такой системе обмана шансы не попасться у них были неплохие. Да и лжи в этом вранье практически не содержалось – вот ведь умники!

– Звоните домой и в детский сад, – забил последний гвоздь Федька. – Уговаривайте, отпрашивайтесь. Если вас пустят – присоединитесь к этой группе.

* * *

Нервотрёпка с «зайцами» заняла около полутора часов. А потом группа вышла в сторону поджидавшего их транспортного пятитонника, в такт шагам скандируя:

 
Кар, – кричит ворона, – кража!
Караул, разбой, пропажа!
Вор прокрался утром рано
И украл он из кармана:
Карандаш, резинку, пробку
И красивую коробку.
 

Провожающие посмотрели, как малыши занимают креслица детского размера, как закрепляют кладь и пристёгиваются. Хорошо, что сидячих мест для юных пассажиров установили не двадцать пять, как поначалу хотели, а тридцать, потому что в не ближний путь отправлялось двадцать семь юных путешественников.

Даже не подозревая о том, что одно из испытаний они уже выдержали.

Рыхлая неоднородная толпа мгновенно сбилась в стаю, едва стало ясно – двоих из их числа могут обидеть. Да не пусти он этих оглоедов – остальные запросто могли вообще отказаться от похода. Или многие… Во всяком случае обещание, заставить своего товарища тренировать эту проклятую букву, давали искренне.

Нет, Федька на капельки не растроган. Он помнит, как его троица переписывалась по электронке с этим самым Лазарем, определяя, кто берёт моток шнура, кто резак, кто насос для надувания матрасиков – то есть, вещи, потребные по одному предмету на всю компанию. Прерии нужны хорошие организаторы – Мелкая ему это недавно говорила.

И он обязательно выяснит, почему из Чёрного не было заявки на участие в этом походе, и почему там не работает логопед.

* * *

– Фёдор Кириллович! Мужики тебя просят отобедать с ними, – подкативший на велике парень смотрит безоблачно и выглядит весёлым. Ну да – каникулы ведь у школьников. В ответ на кивок посланец уточняет: – Кольцевая шесть. Вот по этой тропе, —.

Кольцевая, это улица, ведущая вокруг большого деревообрабатывающего завода. Того, где и доски делают для стройки, и мебель из твёрдых пород, и лукошки из тонкого шпона – те самые, в которые собирают ягоды. Кое-что отсюда берут даже фермики, преимущественно в виде опилок и щепы.

Дом шесть расположен неподалеку от рынка – третий по чётной стороне. Витые столбы ворот, дорожка, вымощенная плахами, нарядный терем в русском стиле и группа бородачей вокруг мангала. Запахи – закачаешься. На столе обычное для этих краёв изобилие. Особенно заманчиво выглядят помидоры, сахаристо отсвечивающие плотным срезом.

– Хлебнёшь? – Ярн щелкнул пальцем по кувшинчику, в каких обычно хранят кукурузовку.

– Не, мне самолёт вести в Плавневое. Низзя.

Из остальных «дядей» Фёдор знаком только с Кондратием, и то не очень – встречались когда-то. Без поспешности представили остальных. Про Фадеича он слыхал от Мелкой, а про других ничего раньше не знал.

– Тут вот какой каламбур у нас выходить. Никак не рассудим, надо ли нам лезть на Фиону. То есть, не лучше ли тихо отсидеться в своём углу – жистя-то налаживается. Вон, уже и уследить трудно за тем, сколь быстро и самолёты новые появляются, и автомобили, и всякие планшетники – идёт прогресс, не порастает Прерия мохом, не рушится в дикость.

Ага! Это же что-то вроде верховного совета правящей партии. Или – сходка вожаков? Не силён Федька в терминологии из области руководящей деятельности… или, как там её? Только почему именно его решили подвергнуть допросу?

Проверяют? Или взаправду любопытствуют?

– Я так, думаю, дяденьки. То, что мы успели наворотить за десять послевоенных лет – это как бы с разбегу преодолели опасный участок. Отстраивались на пепелищах, налаживали производство того, без чего жизнь не в радость. Словом, устраняли опасность одичания, обнищания и тёрок, типа за еду и патроны. По научному – подтягивали технологии и налаживали производство. А к нынешнему моменту встала необходимость развиваться дальше.

Заметьте – развиваться самим, без надежды на то, что добрые инопланетяне за нас всё сделают. И для этого нам не хватает прежде всего рабочих рук и светлых голов. Нас тут примерно полтораста тысяч. А в одном только орбитально-атмосферном истребителе примерно двадцать тысяч наименований деталей. Это я с учётом приборов и крепежа прикидываю наспех. Но, даже если в разы ошибаюсь – понятно, сколько народу на изготовление всего этого требуется – не получится такое разнообразие делать тут, на планете. Ну, если на круг брать, по всем позициям, которые нам потребны.

А, скажем, тот же циклотрон построить для получения меченых атомов? Не одна сотня инженеров потребуется только на его разработку в то время, как трёх-пяти штук нам хватит за глаза, причём на десятилетия. Масс-спектрометры нужны для разделения изотопов – их нынче ровно два на всю планету, когда нужно двадцать. Но и двадцать проще купить, чем разработать и построить. Медики просят томографы – им нужны целых три штуки, – Федька вздохнул – у него закончились примеры. Это он проговорил то, что «почерпнул» дома за завтраками в выходные, к которым кроме Грозы стал присоединяться и Доктор Врач. Биолог Мелкая и пара инопланетных медиков часто затрагивали близкие им вопросы.

– В принципе – товары на обмен у нас уже имеются. Те же ядерно-реактивные двигатели оторвут с руками – подобных параметров на Земле достигнут нескоро. Из чего попроще – да хоть те же внедорожники. Уж внедорожней их в метрополии машин отродясь не бывало ничего, кроме военных образцов. Аккумуляторы тоже очень привлекательный товар. Сок тэрника, огранённые блэдиа, выращенные в ювелирных исполнениях – пока до всего этого на Земле дойдут, в том смысле, что скопируют и освоят в производстве, нам нужно уйти вперёд. Не во всём, а в том, где у нас имеется преимущество. Для этого требуется научное оборудование. Вы не поверите – простые аналитические весы на Прерии все пересчитаны поштучно – а без них почти невозможен химический анализ.

Уфф! На этом положении Фёдор выдохся окончательно и примолк.

– Стало быть, правильно это, что мы первыми нашли портал, ведущий в известную нам часть транспортной сети, – неожиданно «приговорил» дядя Дементий. – Потому, как ежели бы его раньше сыскали с супротивной стороны, да нагрянули бы, как снег на голову – мог бы конфуз получиться. А так – мы сами можем попытаться всё наладить по-своему.

Некоторое время мужики перекидывались короткими фразами, прикидывая, то так, то эдак, но длинных речей никто не закатывал. А тут поспело мясное, да с золотисто обжаренной картошкой. Казалось – вопрос исчерпан.

– Ты мне вот что скажи, Фёдор, – вернулся-таки к теме дядя Ефим. – Почему именно тебя Степан сватает на это дело? Тут, как я понимаю, хорошо бы солидного мужика послать, сурьёзного, возрастного, – и посмотрел выжидательно.

– Он начальник – ему виднее, – попытался отбандуриться Федька. – Я – человек служилый – делаю, что велят.

– Скользкий ты, – неожиданно заключил Ефим. – И не умеешь уважать.

– Да, мне уже докладывали, – ухмыльнулся Нах-Нах.

– А ты, Айсидорыч, зря наезжаешь на мальца, – встрял Фадеич. – Он пока нигде не напортачил. На то, видать, и уповает Кузьмич. Рассчитывает, небось, что в детском садике «Уточка» откроется средняя группа международных отношений. Али ты знаешь среди нас готового дипломата со стажем? Хе-хе.

– Тогда объясните мне, неразумному, для чего девчушку несмышлёную собираетесь за собой тащить? – подключился к разговору дядя Иона.

– А с чего это ты решил, будто она несмышлёная? – в тон вопросу ответил Фёдор.

– Дык, все поросята первого выпуска через класс прыгнули. Уже кое-кто не по разу, а Ева так и идёт в потоке.

– У всех имеются в развитии индивидуальные особенности, – покачал головой воспитатель. – Вот Еве именно так получается сподручней. Она вообще может закончить школу в том классе, в какой поступила – ничего страшного здесь не вижу. Возможно, эмоциональная атмосфера на уроках ей нравится. Нет беды в том, что учёба для неё не борьба и преодоление, а пропитывание атмосферой познания.

Ну а послать её со мной хочет Мелкая, потому что самой никак нельзя лететь к Фионе. Представляете себе её появление среди незнакомых чужеземцев в окружении Воинов-фермиков? Да при барражировании сверху полудюжины десантных модулей. Не отпустят её инсекты без охраны.

– Это что, дань традиции, чтобы посол обязательно был при супруге? – заломил бровь специалист по энергетике и связи – тот самый Круглов, который электрифицировал школу «Ремнёво» – да, он тоже сегодня в кругу тутошних «генералов».

– Мала Ева, – отреагировал на этот посыл дядя Иона. – Возьми из наших, из эолковских любую – девки – кровь с молоком. И не придётся никакого притворства устраивать – по-любому отыщется такая, что взаправду за тебя пойдёт меньшицей.

– Не пойдёт, – заспорил Фадеич. – Нинка не дозволит – а она в подобных вопросах строга. Не потерпит она рядом с мужем другую женщину, оттого и выбрала такую малявку, чтобы даже и сомнений не было в том, что всё это чисто для виду, дабы обычай соблюсти.

– Нет, дяденьки, – бугыгыкнул Нах-Нах. – Совсем другой тут резон. У Нинки чутьё на опасность такое, что не всякому зверю дано. Вот потому-то она, раз сама не может быть рядом, решила замену себе подготовить.

– Колись, скотина, – Ярн прямо и нелицеприятно прервал увиливания Фёдора от исчерпывающего объяснения. – Выкладывай – Нинка и Ева – ведьмы?

– Ну, они слышат настроения живых существ. Людей, пчёл, амфиционов. Про рыб и змей не знаю. И немножко могут успокоить тревогу или… как бы глаза отвести. То есть переключить внимание готовящегося напасть зверя на что-то другое.

– Точно, – хлопнул себя по лбу Фадеич. – Был такой разговор про Дару… Бероева она нынче. А тогда была Морозова. То есть, Ева – ведьма и дочь ведьмы. Какие ещё потусторонние силы призваны на помощь этому предприятию?

Глава 41
На Фионе

Челнок, на котором следует к цели дипломатическая миссия, заметно сужается к носу, В нём, спереди, только-только помещаются рядом два кресла – для первого и второго пилотов. Во втором ряду корпус уже заметно шире, но устроен там на целом диване всего один член экипажа – Федор Кириллович Матвеев – чрезвычайный и полномочный разведчик, контактёр и бортинженер корабля, по совместительству исполняющий работу стрелка-радиста и осуществляющий иные, какие попросят, виды деятельности.

Следуя указанию Рыси, старт и выход в космос проделала Ева – она совершенно ужасно водит этот аппарат. Рыскает, вихляет и раскачивает его из стороны в сторону, с трудом оставаясь в коридоре с грехом пополам приемлемых параметров заданной траектории. При этом расходуется уйма лишнего рабочего тела. Федька в этом деле тоже далёк от артистизма – выполняет маневры с изрядным запасом надежности, что вызывает у командира корабля лёгкую ироничную усмешку.

– Всегда помнишь, что не дрова везёшь, – отмечает она неизменно каждый раз, когда пилотирует Нах-Нах.

Впрочем, и она не слишком-то «рвёт», потому что прекрасно помнит – Ева пока слишком мала для серьёзных перегрузок, которые по силам её взрослым спутникам. Как следствие – всё тот же повышенный расход водорода. Но запасы его велики. Кроме того, на высокой орбите парит заправщик – один из вертикальников занял свой эшелон в нужном месте. К нему «припаркованы» шесть истребителей. На всякий пожарный. И еще этот корабль способен, при надобности, поймать челнок и снять с него экипаж.

С Прерианской стороны портала постарались предусмотреть все вероятные и невероятные виды предстоящих затруднений.

Стыковку с заправщиком тоже провела Ева. И опять на пределе «ещё годного». То есть попала в «ворота», где захваты смогли до них дотянуться. Полчаса работы насосов – стюард Феденька подал пилотам дичь, разогретую прямо в упаковке – на тубах так и написано: «Индейки дикой филе таблетированное». Потом подошли к порталу и выпустили «собачку» – медленно идущую впереди ракету. По моменту её пропадания из виду уточняют расположение собственно портала, потому что для любых средств наблюдения он как бы не существует.

Уже через час после расстыковки без приключений прошли на стационарную орбиту Фионы и начали по сужающейся спирали приближаться к ней. За те десять лет, в течение которых данные об этом объекте не обновлялись, тут кое-что изменилось: научных станций осталось всего четыре. Три парят на высоте двух-трёх километров на неторопливых дирижаблях, а одна тихо и мирно сидит на твёрдом месте рядом с бетонной полосой для приёма челноков.

Судя по всему, китайцы завершили наземную часть исследований и теперь обстоятельно накапливают данные о погоде – тысячи разбросанных повсюду автоматических метеобудок регулярно посылают отчёты через три спутника связи – всё, что осталось от орбитальной группировки.

Поработавший здесь в течение почти полугода спутник-шпион уточнил данные многолетней давности – на Фионе всё спокойно. Челнок из метрополии бывает тут раз в месяц. Портал на Землю находится всё там же, где и раньше, и исправно действует.

* * *

С момента завершения дозаправки пилотировала Рысь. Она уверенно за считанные часы подошла к верхней кромке атмосферы и начала потихоньку гасить скорость хвостом вперёд, но не за счёт работы двигателей, а о разреженный воздух. В этот момент перегрузка действовала продольно, вжимая членов экипажа в спинки кресел. Потом – разворот и снижение уже планированием прямиком в сторону посадочной полосы. Торможение задранным носом и переход на поддержку работающими двигателями были выполнены филигранно. Сели буквально на самом уголке космодрома – струя раскалённого водорода – то же самое, что и пламя плазменного резака. Только она расфокусирована, а то прогрызла бы в бетоне глубокие оплавленные щели. А так… ну да, подпалили немного, капельку подплавили. Но прибыли, в общем-то культурно.

Одно было нехорошо – не докричались до диспетчера. Не смогли уведомить о визите. Встречающих, естественно, не наблюдалось – бетонные плиты – и ни одной живой души. После этого началось чистое мучение – Ева наотрез отказывалась надевать тёплые брюки и пальто, специально пошитые для этого случая. Не знающая зимы, девочка просто не верила в то, что снаружи может оказаться холодно. Пришлось пригласить её на свежий воздух буквально на минуточку, и инцидент был исчерпан. Мерзлячка.

Да, климат Фионы не милостив – в умеренно-холодных широтах умеренно холодно. Градусов семь «жары» с ветерком – для дочери тёплых краёв это ново и незабываемо.

На этом у ребёнка капризы закончились, и одевание прошло без приключений. Вообще-то, девочка просто очень нервничала – поэтому так глупо «взбрыкнула». Ну а потом – рюкзаки за спины, стволы на ремень и – пешкодралом к виднеющимся поодаль невысоким постройкам – одноэтажные кирпичики с полукруглыми крышами выстроились в три ряда по четыре штуки на площадке, прикрытой от ветра склонами холма. Дымят железные трубы, полощется на мачте флаг, люди ходят, изредка поглядывая в их сторону.

Видят, но даже и не думают выказывать гостям хоть какого-либо внимания.

Подошли, осмотрелись да и направились к двери с вывеской.

«Начальник партии» – значилось на ней. Так перевела программа, поставленная на визоры. На чуть облупившейся табличке рядом с иероглифами была ещё и надпись латиницей. Насколько Федька разобрал – по-английски. Ева, наконец, успокоилась и сделала то, ради чего, собственно и прибыла сюда – прислушалась к эмоциям окружающих.

– Любопытство, – пояснила она. – Ехидство. Ожидание – вот и всё, что могу уловить. Но ничто не указывает на опасность.

– Побудь здесь. А я загляну к этому, – Нах-Нах ещё раз посмотрел на вывеску, пытаясь сложить в слова прилично подзабытые иностранные буквы, – шефу.

Снял рюкзак, поставил к стене «десятку» – не стоит держать в руках оружие при первой встрече с официальным лицом. Постучал, нажал на ручку и вошел. Сидит перед ним классический чиновник в европейском костюме-двойке и внимательно читает бумагу. Даже головы не поднял на звук.

– Здравствуйте, мы прилетели с Прерии, чтобы договориться об обмене товарами, – молодой посланец не стал тянуть кота за хвост.

Программа переводчика воспроизвела звучание этих слов на китайский. И ничего не изменилось – начальник, словно и не услышал слов визитёра – продолжал вчитываться в свой важный документ. У Федьки возникло желание взять этого задохлика за шкирку, как не в меру расшалившегося мегакотёнка, и чуточку встряхнуть. Но сдержался. Потоптался ещё немного, повернулся и вышел. Даже дверью не хлопнул.

А тут две девочки того же возраста, что и Ева. Вот втроём они и балаболят:

– …Нужно прищипнуть сочень с краю и положить его на разогретую сковороду, – выдал прямо в ухо переводчик.

– Берешь обыкновенный мангустин и жаришь его на петеяровом масле, – на полном автомате выдал «Главный посол». – Пошли Алиса, нам тут не рады.

Ева фыркнула. Она тоже любит книжки и фильмы про Алису Селезнёву. А уж рецепт брамбулета, конечно, помнит прекрасно.

– Федор Кириллович! Минуточку. Раз уж всё так плохо, то я хотя бы девочек угощу.

Кивнул, помог расстегнуть свой рюкзак и достал оттуда пакет с вялеными фруктами.

Между делом узнал имена девочек: Ксу и Нуо. И что сейчас разгар лета, просто погода испортилась. А потом Ева снова зацепилась с языками с маленькими китаянками. Не стал их торопить – спешить-то, действительно, некуда.

Тем временем подошел парнишка лет пятнадцати, обратился к Фёдору по-английски.

– Какая твоя профессия, – не сплоховал переводчик коммуникатора.

– Бэби чиче, – откуда-то из глубины памяти всплыли два слова и образовали ответ.

Переводчик хрюкнул, а парнишка хмыкнул и показал на ружьё. Федька отсоединил магазины и выщелкнул из ствола патрон – дал посмотреть. Сразу видно – есть у юноши навык и понимание.

Девочки, тем временем, провели в рюкзаках небольшие раскопки и теперь разговаривали тоненькими от восторга голосами. Китаянки тоненькими, а Ева отвечала бархатно. При такой скорости речи сразу трёх стрекотушек переводчик перхал и тормозил – похоже, его немного клинило. Обратно к кораблю их отвезли на велосипедах. Юноша по имени Лей вёз на багажнике Еву, а Федор – Нуо. Потом новые знакомые отошли со своими великами подальше, чтобы не угодить под выхлоп, а гости полезли в корабль.

– Со стороны строений мчится автомобиль, – сообщила Рысь.

Федька притормозил с посадкой в межпланетный транспорт – дослал патрон в ствол и повернулся в сторону подъезжающей машины. Оттуда выкатился тот самый начальник партии и принялся говорить:

– Рад видеть дорогих гостей, – блок коммуникатора уверенно доносил смысл произносимого. – Прошу в мой дом, где вас ждёт угощение и отдых после долгого трудного пути.

С места рядом с водительским из кабины автомобиля вышла Ксу. Она приветливо улыбалась. На её шее в распахе синтетической куртки поверх шерстяной кофточки виднелось ожерелье. Сляпанное из плодов неудачных попыток вырастить блэдиа, оправленных в малиновый мифрил – Стасик его собрал на скорую руку из «провальных» образцов, полученных при работах… кажется, добивались изменения коэффициента преломления. В общем, это скорее демонстрационный стенд, чем женское украшение.

На вопросительный взгляд наставника Ева ответила:

– Не нравится мне эта цацка. Вот я и отдала её, когда Ксу попросила. А Нуо подошел мой браслет-коммуникатор. Мы проверяли – он связывается со здешней сетью.

– Попробовал бы не связаться, – буркнул Нах-Нах. – В одних-то стандартах деланный! Кстати, чем ей обычные визоры не угодили? Уж они-то тут, чай, доступны.

– Сказала, что спадают. Ну и их легко сломать. А эта вещь неубиваемая. Как и всё у нас на Прерии.

– Ладно, Ева! Пошли знакомиться с китайским гостеприимством. Рысь – ты, как и раньше, остаёшься в прикрытии. Не показывайся никому на глаза – сиди тихо, словно мышка.

* * *

Никакого особенного китайского колорита в поданных блюдах не было. Не удалось приметить и ничего, связанного с особенностями планеты – хорошо приготовленная еда из доставленных с Земли продуктов. Приём был дан не в экспедиционной столовой (неизвестно, существовала ли таковая вообще), а в доме начальника партии.

Основная тема крутилась вокруг блэдиа – здешнего руководителя заинтересовал исключительно ювелирный аспект сотрудничества. Цены, сроки и объёмы поставок. Федька и Ева по этим вопросам ситуацией владели полностью – их специально готовили, заставив выучить обширный перечень вещей, способных заинтересовать возможных торговых партнёров.

Но, что-то подсказало Нах-Наху – нужно прикусить язык и увиливать от прямых ответов. Как-то не нравилось ему происходящее. И Ева сигнализировала о том, что воспринимает со стороны собеседника неприятные для неё настроения. То есть – опасность. Но не жизни, свободе или здоровью, а нечто незнакомое. Формат встречи тоже напрягал – присутствовали исключительно гости, хозяин дома и его супруга.

Невольно возникало подозрение, будто этот человек желает сконцентрировать в своих руках самую привлекательную для него статью возможных будущих поставок. В то же время, ничего конкретного вообще не говорилось, какие-то намёки на заинтересованность иногда проскакивали, но потом начинались жалобы на трудности с транспортом, мешающие доставить сюда нужные прерианам приборы или исследовательское оборудование.

В общем, возвращались к кораблю искренне недоумевая, зачем это они столько времени просидели, разговаривая неведомо о чём.

– К порталу, ведущему с Фионы к Земле, ушло сообщение на имя господина Хуана от его преданного друга Ло – это фамилия начальника партии, – сообщила Рысь. – Поздравляет с великой удачей, выпавшей на его долю, и выражает надежду на скорую встречу. Думаю, это вроде такого наивного шифрования, чтобы сообщение на первый взгляд выглядело невинно.

Сразу после вашего с Евой убытия сюда на посадочную площадку приезжал человек с профессиональной камерой. Крутился вокруг, даже в дюзы заглядывал и снимал, снимал, снимал. Потом он уехал, зато пришел другой посетитель. Постучался в люк, но я не открыла. Как мы и договаривались, сделала вид, будто никого нет дома. Мужчина так и прохаживается около челнока. Не иначе – вас поджидает.

Федьке уже видно этого человека. Тот тоже разглядел посланцев и поспешил к ним навстречу.

– Здравствуйте, уважаемые. Приношу вам свои извинения – подарок, который приняла моя дочь я прошу забрать обратно. Стоимость ожерелья настолько высока, что его опасно носить или даже просто хранить, а продать нельзя. Поэтому…

И так далее, и тому подобное. В общем, пришлось забирать. Пока обменивались уверениями в совершеннейшем уважении, Ева бегом сгоняла к челноку и вернулась с другой цацкой:

– Вот, пожалуйста, пусть это будет утешением для Ксюши, – сказала она, отдавая тоже красивую вещицу. – Недорогие турмалинчики, оправленные в простенькую серебрушку.

Назвался человек именем Рутений Ли, что в переводе на русский означает Учёный Иванов. Да, программы перевода постоянно отслеживали контексты и аналогии, пытаясь раскрыть смысл имён, также, как и остальных слов. Скажем, если слово «Рутений» – действительно переводится как «Учёный», то аналогия «Иванов» – дань распространённости такого рода фамилии.

Так вот, турмалинчики этот человек взял спокойно и совершенно не протестуя – видимо понимал, что предложенная побрякушка – обычная доступная средней руки работнику вещица. И пригласил к себе завтра на обед. На завтра потому что сегодня уже довольно поздно.

На том и распрощались. Ребята забрались в корабль. Ева и Рысь разместились на диване второго ряда, а Федька «пригорюнился» в пилотском кресле – довольно спартанские условия для ночёвки. Отчёт о проделанной работе отправил к порталу Фиона-Прерия. Там, с момента прохода их разведки, висит один из истребителей, чтобы в любой момент принять информацию и донести её до своих.

Потом на портал Фиона-Земля прошли от местных пакеты информации с фотографиями, полученными при осмотре прерианского челнока. В общем, послов изучали – и это хорошо. Ещё Ева разобралась, что на здешней научной станции проживает всего-навсего девятнадцать человек, из которых только четверо – работники. Остальные – члены их семей. Ну и никаких признаков хозяйственной деятельности не наблюдается. Даже грядок рядом с жильём никто не разбил.

Дикие звери в пределах видимого пространства не показывались, но Ева ощущала их присутствие поодаль. В общем, ничего особенно интересного вокруг не было – всё предсказуемое.

* * *

В гостях у семейства Ли разговоры шли о Фионе. О её климате, если быть точным. Да, тут вам не тёплая благодатная Прерия! Крупные материки делят здешний мировой океан на явно различимые акватории любых размеров. Океанские течения и постоянные передвижения больших воздушных масс. В тропиках часты ураганы, тайфуны и торнадо, ломающие леса и разрушающие строения. Потому место для постоянной базы и выбрано в зоне умеренно-холодного климата, где подобные атмосферные катаклизмы не столь внушительны.