Текст книги "Вожак младшей стаи (СИ)"

Автор книги: Сергей Калашников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 30 страниц)

Глава 31
Шатания

Жизнь планеты и её столицы текла мирно и ровно. Прошли соревнования парапланеристов, где, как и в прошлые годы, основная борьба проходила между Вадимом Бероевым и Марусей Савельевой. Потом три дня крутили высший пилотаж легкомоторники. Дельтапланеристы показывали чудеса. Затем всеобщее внимание приковала к себе регата самых маленьких яхт, проведённая прямо в Плесецкой Бухте. Но ни Алинка, ни Димка в ней не выступали – не прошли отборочных состязаний. Ушла в дальний поход группа подготовишек – их увела Дара Бероева. Как раз в школах были каникулы и она освободилась.

Почему именно она? Сынок её Ванька подрос и вошёл в число путешественников. Не то, чтобы не могла отпустить одного, своего кровиночку, но так у вышло – другие педагоги не были уверены, что совладают с этим шалопаем. А она его считала послушным мальчиком и не могла допустить, чтобы ребёнка не взяли. Пришлось браться за это дело самой.

Прошло несколько интересных фотовыставок, в основном пейзажи. Труппа из самодеятельного театра Винниково привезла «Сильву». Некоторые ходили по два раза – здорово ребята отжигали. Была пара раутов – приёмов для промышленников в представительстве, станцевать на которых Федька с Нинкой уже не могли по причине полноты дамы.

Соревнования по «Звёздным войнам» тоже привлекли к себе внимание. Сборная команда клуба с набережной играла против второго состава операторов системы противокосмической обороны. Военные выступали за нападающую сторону. Довольно много зрителей собралось у домашних экранов, чтобы понаблюдать за борьбой.

Поначалу атака со стороны портала выглядела не слишком убедительно, но постепенно появлялись всё новые и новые «цели». Причём, «по секрету» от играющих, диктор сообщил, что действие разворачивается в реале – то есть снимаемые с дежурства боеприпасы используются против вполне материальных мишеней, заранее подготовленных для имитации атаки.

Надо сказать, действовали дети (а именно они играли «за наших») не слишком организованно, но как-то пока удерживали линию (сегмент сферы) обороны. И вдруг со стороны неприятеля появился целый флот неизвестных объектов с совершенно фантастическими параметрами – прежде всего, скоростными.

У обороняющихся тут же оказались ранее не обозначенные пусковые установки и «минные поля». В эфире зазвучали голоса взрослых, раздались чёткие команды, после чего околопланетное пространство покрылось значками промахов и попаданий, потерь спутников наблюдения, линиями траекторий выпущенных неведомо кем снарядов. Полторы-две минуты отчаянной борьбы, короткая пауза, голос Кисточки: «Клотик! Я его подставила. Круши!» – и нападающие монстры таинственно пропали с экранов.

Потом диктор сообщил, что по техническим причинам произошёл сбой, вызвавший совмещение сценариев транслируемой игры и хода событий какого-то варианта «Звёздных войн» на неизвестном терминале. Отчего в действие вступила дежурная смена системы космической обороны и был произведён некоторый перерасход боеприпасов, не предполагавшихся для участи в игре.

«Какой-то программист лоханулся» – рассудил Федька.

В общем-то, наши победили, и это хорошо.

* * *

Утром он отвёз Ниночку в роддом. Сдал её нянечкам и присел на скамейку в скверике – идти на работу было ещё рано, сна – ни в одном глазу, есть не хочется и как-то тревожно внутри – уж очень миниатюрная у него жена. Как-то получится у неё рожать?

Тут и позвонил Зяблик:

– Слушай, – начал он безо всякого приветствия, – я вчера был в смене… то есть, дежурил. Немного играл, как обычно. И тут – бац! – прошло совмещение моей игры и той мазни, в которую пластались ваши. Не! Я сразу всё понял и по-быстрому отвёл штурмовые группы, так что, считай, почти ничего и не нарушил. Но, понимаешь…? у нас и характеристики сигнала разные, и кодировки, и программы несовместимы в принципе, если, конечно, кто-то заранее об этом не позаботился.

Мама сказала, что ни она, ни её улей тут не причём. Что надо искать блохастого и вытряхивать его из шкуры за такую подставу. В общем, она пожаловалась в Совет Матерей и переслала им все материалы.

После этих слов на пятнистой мордашке системного дежурного нарисовалось смущение. Сделав прощальный жест, он оборвал связь.

Федька посидел ещё немного, волнуясь за Ниночку – ну была там какая-то накладка у геймеров, что с того? Позвонил Семёнычу, договорился о подмене на весь день и вернулся обратно в коридор – обещал ведь роднуле, что будет рядом.

– А вы, молодой человек, напрасно тут остались, – проходящий мимо пожилой доктор в халате с завязками на спине посмотрел строго. – Не беспокойтесь – миллиарды женщин до вашей супруги давали жизнь новым людям. И у неё всё получится.

– Да я ей обещал, что если у неё вдруг хвост отрастёт или тело чешуёй покроется, то не дам акушеркам сбежать. Я уж покараулю.

– Ну, не надо так переживать. Ни хвост, ни чешуя никому не помешают. Персонал у нас опытный – справятся, – и ушел.

Появилась Маруся Савельева в медицинских штанишках и курточке:

– Ступай Федя. До вечера гуляй, и ни о чём не думай. Я уже посмотрела – не быстро дело пойдёт. Ниночка твоя, конечно аппетитная штучка для вас, для мужиков, но всё равно первородка. В общем – вали отсюда, Нах-Нах. Не путайся под ногами, – вдруг перешла она на грубый тон. – Не заставляй меня тебя отсюда взашей выталкивать.

Посмотрев сверху вниз на старую школьную подругу, Федя благоразумно вышел из помещения и перебрался под окно палаты, нутром почуяв, что Нина где-то близко.

– Нин, ты как там? – позвал он обращаясь в сторону распахнутой фрамуги.

– Схватки пока редкие, говорят шейка еще не готова, – ответил голос жены. – Вот станет мягче и дело пойдет. Да и то подташнивает уже – Маруся говорит, значит, уже скоро наладится всё…

– Скоро – насколько?

– Ну, к вечеру рожу – это я так надеюсь. Врачи поговаривают, что не раньше утра. Так что ты не топчись здесь – возвращайся домой.

– Вот и правильно, нечего тут ажиотаж создавать, – раздался согласный голос пожилого доктора. – Ступайте, молодой человек, ступайте.

* * *

Ступать! Ну и куда ему ступать, спрашивается? В таком душевном состоянии он категорически не уверен в себе. То есть идти на работу никак нельзя – сорвётся ещё на детей! Они ведь каждый день такое вытворяют, что приходится крепко держать себя в руках… и ни на минуту нельзя отвлекаться, чтобы ни в коем случае не упустить ничего из этого самого… вытворенного.

Домой? А что там делать? Метаться по двору в тревоге за Ниночку? Но и тут под окном оставаться не следует – а как его беспокойство передастся роженице!? Она же такая чувствительная!

Встал и побрёл, куда глаза глядят. Потоптался у плавильного двора, где семь электропечей через три-четыре часа каждая выливают горячий металл в установку непрерывной разливки стали – на выходе идёт уже готовый профиль: уголок, швеллер, тавр – зависит от того, что задано оператором. Здесь, в Ново-Плесецке самая мощная на планете линия по производству металлоизделий. Сегодня из установки шестигранник на семнадцать вползает прямо в автомат горячей штамповки, а оттуда вылетают заготовки болтов и сразу попадают в накаточную машину.

Картину эту можно наблюдать прямо с улицы через окна в пультовой. Тут сидят мегакот-плавильщик, изредка дающий распоряжения на шихтовый двор, где люди лопатами отмеряют ингредиенты в загрузочные скипы, и оператор штампа, присматривающий за всем остальным вплоть до своевременной подачи ящиков под готовый крепёж. Камеры подают на большую белую стену изображения со всех участков. Наблюдать за тем, как металлолом, руда и присадки превращаются в готовые предметы – интереснее любого фильма. Федька не меньше часа провёл, разбираясь во всём этом и планируя поход сюда со своими воспитанниками.

А тут и смена прошла – человек десять людей и мегакотов подтянулись от берега залива и, перекинувшись словечком-другим с коллегами, заняли их места. Тем временем утренние сумерки завершились восходом Гаучо – утро полноценно вступило в свои права. Отработавшие вахту работники отправились по домам – с одним из них Федька зацепился языками, обсуждая план предстоящей экскурсии. Так и шли они до самого эллинга верфи. А тут тоже смена – бригада сборщиков уходит от не до конца сформованного огромного крыла.

Ох, так ничего себе – это же одно из самых просторных помещений на планете! Понятно, почему тут сооружают винтовой самолёт-носитель для подъёма космических аппаратов через плотные слои атмосферы – не строить же специальное помещение, чтобы соорудить одно-два уникальных изделия!

Федька бродил по столице, интересуясь тем, что тут происходит и тихонько млел, понимая, что за девять лет, прошедших после окончания войны, многое разительно изменилось. Вот мегакоты мостят тротуар плиткой из натурального камня – деловые такие – только держись. Компактные грузовики – каблучки – развозят свежие продукты по магазинам и кафе. Молочник на мототележке, почтальоны на скутерах. И ни одного воркочущего двигателя – кругом царят бесколлекторники.

Едва махнул рукой – такси подъехало. За баранкой опять мегакот.

– Вижу тебя. Набережная. Тот конец, что выводит к проливу.

– Знаю тебя. Мигом домчу.

Ого! В речи мегакотов стали появляться очевидные заимствования из русского!

Глава 32
Брожения

Всё ещё продолжается утро, и зной пока не начал давить на Прерию. Через Плесецкий пролив выходит в море шхуна знакомых обводов. Но это не «Ассоль», а «Пуночка» – её систершип. Несрочные грузы перевозят парусниками. Экипаж такого судна обычно состоит из капитана и юнги. Впрочем, без юнги легко обойтись – механизация и автоматизация тут практически полная.

С востока, со стороны восходящего солнца приближается большой теплоход, однотипный «Перкалю», на котором Нинка и Федька ходили в круиз вокруг половины материка ещё после шестого класса. И ещё тут на набережной на краю мостовой неподалеку от спуска к пляжу серферов стоит на задних лапах знакомый мегакот и придерживается передней лапой за мачту с полосатым чулком наверху.

– Знаю тебя, Хлястик, – обратился Нах-Нах к почти родственнику.

– Ещё бы тебе не знать меня, скотина! – этот молодой кот, как и Клотик, молочный брат двойняшек Алинки и Димки. Кроме того – они сосали кошку Анфису вместе, потому что родились почти в одно и то же время. Но Хлястик в те же восемь лет уже не ребёнок, а юноша. Этот вид разумных растёт быстрее людей. Старое знакомство давно перешло в дружбу между ребятами, хотя встречаются они лишь изредка – мегакот часто исчезает надолго, чтобы потом снова появиться в поле зрения на несколько дней или недель. – Как думаешь, возьмут меня юнгой на шхуну?

Речь этого «животного», хоть и создаётся синтезатором, но далеко не так формализована, как обычный перевод с моргалуса. Он вырос среди людей и многого от них нахватался. Как уж этот кот умудряется заставить программу переводчика «произносить» столь не характерные для своих соплеменников фразы – кто его поймёт?

Достав из футлярчика на поясе разводной ключик, Федька запустил им в своего «братишку», а тот его ловко поймал за рукоятку – то есть кисть передней лапы разработана у него почти также хорошо, как человеческая.

– Определённо – примут тебя в юнги. Ты ведь не разучился перемножать в уме двухзначные числа.

– Обижаешь! Последний год я провёл в Ремнёво – у самого Батона сидел на всех уроках, которые он вёл. Знаю и закон Архимеда и правило Буравчика. И еще могу программировать расчёты на Бэйсике, – как Хлястику удалось произнести слово Буравчик с заглавной буквы – трудно сказать. Но удалось.

– А ну, отпусти столб!

Мегакот послушно убрал переднюю лапу от столба и тут же обрел потерянную третью точку, опустившись на землю пятой.

– Хм! В общем-то приемлемо, – кивнул своим мыслям Фёдор. – Думаю, возьмут тебя в юнги.

* * *

Хлястик вернулся на четыре лапы и припустил в сторону порта – он не привык откладывать реализацию принятых решений в долгий ящик. А Федька двинулся вдоль набережной мимо готовящихся к открытию кафе, где буквально минут через двадцать начнут собираться на завтрак студенты и научные работники – Белый Город, бывший до войны фешенебельным районом, в котором проживали чиновники и состоятельные люди, постепенно превращался в подобие университетского городка. В бывших отелях теперь были общежития а в виллах разместились аудитории и лаборатории. Только «третья линия», состоявшая из коттеджей, оставалась по-прежнему чисто жилым районом. Там, собственно, и находился дом Федькиного папеньки. Ещё от старых времён сохранился торговый центр, уцелевший при орбитальной бомбардировке, да административные здания: мэрии, Представительства Президента, банка и… всё, пожалуй. Собственно, снесено ничего не было, просто учебные и научные учреждения заполонили все постройки. Даже торговый центр был ими частично занят.

Пока же «мученики науки» досматривали самые сладкие утренние сны, а Нах-Нах неторопливо прогуливался вдоль берега в том самом направлении, куда девять лет тому назад уходили из города беженцы. Справа через весь пляж от самого полотна набережной тянулся деревянный настил пирса, а у его начала топталась молодая женщина одетая в военную форму. Создавалось впечатление, словно что-то мешало ей пройти на причал.

Невольно ускорив шаги, Федор вскоре подошёл совсем близко. Тут, в проходе через ограждение прямо на настиле покоилось тело махайрода – саблезубый тигр изволили почивать, непринуждённо перегородив дорогу. Женщина не решалась через него переступить, но при этом даже не думала хвататься за кобуру с пистолетом… большим пистолетом. На красивом лице незнакомки была нарисована нерешительность.

– Боитесь наступить ему на вымя? – полюбопытствовал Федька. – Кстати, позвольте отрекомендоваться, Нах-Нах.

– Рысь, – машинально ответила женщина. И в это мгновение в голове у Фёдора басовито заржал саблезубый тигр. Парня здорово тряхнуло. Похоже, «зверь» от хохота не вполне чётко сфокусировал мыслепередачу, отчего новая знакомка схватилась за причёску и непроизвольно присела. Парень, внутри головы которого когда-то вздыхал Цуцик, справился с собой достаточно быстро и подхватив падающую фигурку на руки, замер в нерешительности.

– Так, Мешок! Ты что, нарочно над человеком издеваешься?

– В правом движке на её истребителе покрытие дюзы с дефектом, – ответил тигр мысленно. Похоже, на этот раз прицельно, так, что услышал его только один человек.

– Ну и чего спрашивается, перегораживать дорогу. Она, чай поймёт.

– Нет. Я с тобой и Ниной через «Дипломаты» общаюсь. А она, Рысь эта, если и воспринимает что-то, то только или шум, или давление. У меня же нет мыслепередатчика.

– Ты долго собираешься меня тискать? – «ожила», наконец женщина. – Оно, конечно, вливает в меня положительные эмоции, но как-то несвоевременно.

– Извини. Увлёкся, – поставив даму на землю, Фёдор на секунду задумался, а потом брякнул: – Правая дюза на твоём истребителе медным тазом накроется.

– С чего ты взял?

– Это секретная информация.

– Не, ну я понимаю, что ты вхож в высокие круги. Но движки после прошлого вылета проверили от и до.

– И покрытия?

– Я, всё-таки, не инженер. Просто – пилот-испытатель. Так что про покрытия не знаю. Там какая-то новинка вроде сплава какого-то хитрого.

С юга из-за скалистого мыса показался быстроходный катер. А с суши появилась стайка мегакотят, бегущих в детский садик в сопровождении мамки-кошки.

– Терпеть не могу малышню, – пробормотал в Федькиной голове Мешок и, вскочив, пустился наутёк.

– Что произойдёт, если в полёте разрушится покрытие дюзы? – проводив взглядом улепётывающего махайрода, спросил Нах-Нах.

– Девяносто процентов, что я не спасусь, – Рысь явно призадумалась.

– Стёп, – вызов через визоры, наконец дошёл до монарха. – Мне Делла нужна срочно.

– Чего тебе так приспичило ни свет ни заря? – послышался недовольный голос супруги всепланетного правителя.

– Получил сигнал, что в правом двигателе испытываемого истребителя есть угроза выхода из строя покрытия дюзы.

– Когда старт?

– Через три часа, – отозвалась Рысь.

– Старт отменить. Дюзы демонтировать и доставить в ростовую к Ярну. Стёпка! Вставай, лежебока! Звони на космодром.

* * *

Тревога за Ниночку и их будущее чадо гнала Федьку путями… не сиделось ему – словно что-то подбрасывало и толкало. А это неправильно. Не унимающееся беспокойство вынуждало хоть куда-нибудь брести и не подходить к людям, чтобы не отколоть какую-нибудь… он боялся сорваться в истерику и выплеснуть её на ни в чём неповинного человека. Шёл вдоль окружной дороги мимо аэродрома – тут как раз взлетали самолёты, развозящие утреннюю почту.

Письма на бумаге нынче пишут крайне редко разве что какие-то документы отправляют. Проще переговорить или по электронке месадж бросить. А вот посылки или бандероли – этого много. Дело в том, что промышленность на Прерии «размазана» по огромной территории. И множество фирмочек, нередко семейных, разбросанных по хуторам, нуждается в материалах и расходниках. Да и готовую продукцию нужно вывозить. А ведь зачастую объём подобных отправлений невелик – коробочка пуговиц, например. Или ящичек узлов контроллера для бесколлекторников.

Конечно, колёса или выращенный урожай перевозят иначе, но мелочёвка каждый день составляет изрядный поток почтовых отправлений. Отсюда и целая флотилия легкомоторников, разлетающихся по утрам и собирающаяся тут к вечеру, заполняя стоянки аэродрома. Одно– и двухмоторные бипланы и монопланы шести типов.

Федькин с Нинкой двухмоторный двухтонник тоже тут стоит, но на отшибе, заставленный «младшими братьями» По-2, которых большинство в почтовом авиапарке. А рядом с въездом на лётное поле в новенький пузатый пятитонный грузовой самолёт завозят стальной бочонок газово-графитового реактора. Справа старенький дизельный бульдозер выравнивает грунт под новую стоянку, а рядом смешанная бригада мегакотов и людей копошится под навесом, устанавливая бетономешалку.

На бурление жизни здесь можно смотреть часами. На взлёты и посадки, следующие одна за другой, на суету тягачей, тянущих тележки с грузами, на неспешность техников, выполняющих свои таинственные ритуалы под капотами или за крышками лючков.

– Восьмой – на пятую, – проходит сообщение по громкой связи. С тех пор, как в авиации перешли с двигателей внутреннего сгорания на бесколлекторники, аэродромы избавились от обычного для них рёва и грохота. А восьмой – это кот в полосатом жилете, несущийся со всех лап к выезду с пятой стоянки.

Жалко отсюда уходить, но желудок уведомляет о необходимости перекусить. Ноги разворачивают тело в сторону города и несут в сторону кафе дяди Фомы. С той стороны прямо от Сити на окружную дорогу выруливает автобус. «Нифонтовка – Плавневый Куст – Верхняя Эолка», – начертано на его борту крупными буквами. Точно! Дорогу же вымостили и пустили по ней рейсовый транспорт. На остановке у своротки в салон вошёл целый прайд мегакотов, и машина покатила дальше в сторону Клыков.

Глава 33
Коты и приматы

В кафе сейчас не слишком людно. Зато за столиком сидят старые знакомые – Панас – одноклассник из Плёткино и Миха, с которым учился в Ремнёво. Повинуясь приглашающему жесту устроился рядом с ними и, обменявшись приветствиями, заказал себе завтрак – это всего один жест из кивалуса в сторону румяного хлопца Федота, стоящего за стойкой.

– Не, ну скажи ему, Нах-Нах! У нас в Ремнёво прикладную математику делают круче, чем та, которую слизывают со старых земных образцов, – горячится Миха.

– А я не вижу разницы, – Панас показывает на две лежащие на столе мобилки: старенькую, ещё довоенную, и новую – раза в полтора крупнее – местного производства.

– То-то и оно, что внешне разницы нет, зато программа занимает почти вдвое меньше памяти. Между прочим, мы её полгода вылизывали, пока избавились ото всех глюков. А теперь работаем над автоматом по выращиванию монокристаллов сложной формы из блэдиа.

– А это ещё зачем? – Панас недоуменно поднял брови.

– Химические реакторы из них делают. Это когда внутри агрессивная среда при высокой температуре и давлении. Собственно, с корпусными частями проблем немного, а вот с трубками, фланцами и вентилями дело продвигается медленно. Сложные формы при маленьких размерах. А уж как конфигурировать поля – чистая головоломка.

– Так Батон всё-таки наладил подготовку программистов? – словно проснулся Федька.

– Конечно, – кивнул Миха. – Так называемый двенадцатый класс – прикладные математики. Человек по десять готовит каждый год.

– А этот блэдиа – что за такой за материал?

– С виду – вроде как драгоценный камень. Исключительно редкий. Собственно, его таковым и считали. Но Ярн научился эти кристаллы выращивать. Потом дело дошло и до придания изделиям из них нужных форм ещё на этапе формирования, потому что обработке они поддаются очень плохо. Но блэдиа – не одна рецептура, а целый класс материалов с упорядоченными межмолекулярными связями. Главное их достоинство – специфические оптические свойства. На их применении и основаны наши успехи в области создания лазеров.

Сейчас начинаем работы ещё с одним классом сплавов. Делла их нарекла по-сказочному – мифрилами. В детстве хотела сделать себе настоящий эльфийский меч, ну и наткнулась в процессе свободного поиска на весьма интересный принцип формирования сплавов с заранее заданными свойствами. То есть она их не сплавляет, а тоже выращивает. Потом применила их в своих аккумуляторах. Сейчас в лабораториях работают над способом придания им односторонней проводимости, пытаются совладать с магнитной проницаемостью… в том смысле, чтобы управлять ею в процессе работы. И, заодно, обуздать токи Фуко.

– Погоди, Миха! – взмолился Панас. – Я же не академик, чтобы всё это оценить. Так, в силу общей эрудиции допираю до некоторых моментов. Это у вас, программистов, задачи на любой вкус, а у меня картопля да морква, да прополка с подкормкой. Да ещё мегакоты тусуются по соседству, собираются в свой театр.

– Какой театр? – не понял Федька.

– В котловинке, что между нами и Шевченками, сходятся кучей и устраивают всякое сказительство с представлением в лицах. А я всё это пишу и потом делаю художественный перевод на русский.

– Постой! Ну-ка скажи толком, что это за такое за сказительство?

– Ну не знаю… барды, менестрели, скальды или калики перехожие. Трубадурство у них, короче, развито со страшной силой. В общем, поскольку письменности у хвостатых не было, то культура сложилась устная. Вернее – подмигивательно-пантомимическая. И разносят её коты старшего поколения, переходя из прайда в прайд. А неподалеку от Ново-Плесецка им нужно собираться большой толпой, потому что их тут живёт много. Вот и вся недолга.

И, знаете, есть в этих преданиях немало такого, что сохранилось издавна. Скажем, история катастрофы в Высоцке отмечена не менее, чем в двух повествованиях. Да, «Про Кусаку Безухого» и «Как Лямзик остался без хвоста».

«Страна искателей, страна учёных! – мелькнула у Федьки неожиданная мысль. – А у меня Нинка рожает…»

– Слушай, а хомо в эту котловину приходят? – поинтересовался он.

– С соседних ферм частенько ребятня заглядывает. И из города приходит несколько взрослых. Кстати! Последняя новинка как раз про Ремнёво была. О том, как дерево «Бригадир» спорило с наставником Батоном о… – Панас на секунду задумался, потом «полистал» свою мобилку, видимо справляясь с какой-то записью. – … дизассемблеризации для перехода на алгоритмический способ представления кода, – произнёс он торжественно.

– Случайно не Хром рассказывал? – встрепенулся Миха.

– Мой переводчик перевёл его имя, как «Припадающий», – отозвался Панас. – Но, да, прихрамывал этот кот.

– Так я его знаю, этого Припадающего. Наши парни его как раз Хромом и нарекли. Приходил в школу. Месяца два дрых на лекциях – мы как раз с трансляторами разбирались. Ещё Хлястик с ним был. Но Хлястик, вообще-то, голова. Только усидчивости ему не хватило. А этому усидчивость нафиг не нужна – он вообще лежал, словно тюфяк.

– А этих сказителей у мегакотов много? – Фёдор перевёл разговор в другую плоскость.

– Я десятка три видел. А сколько их всего на материке – того не знаю.

– Может быть какие-то новые легенды про Дерево слышал? – этот момент интересен тем, что так мегакоты называют фермиков.

– Откуда мне знать свежие они, или несвежие? Но бают и о ходячем дереве.

Пискнули визоры. Федька сразу развернул полученное сообщение, но оно оказалось не из роддома, а из управы – напомнили про совещание в шесть вечера. Вообще-то эти сборища обычно проходят ужасно интересно. На них делаются доклады по разным темам, иногда ставятся задачи, обычно, в общем виде. Но никаких конкретных указаний Стёпка-тиран не раздаёт и пистонов не вставляет. То есть созываются сии мероприятия исключительно для поддержания в руководящей братии понимания возникших в настоящий момент проблем, и чтобы все были в курсе достигнутых рубежей. Приёмный дед называет их политинформациями.

* * *

Позавтракав, Фёдор направил свои стопы в сторону Сити, намереваясь побродить по торговым рядам, поглазеть на товары, чтобы отвлечься от тревожных мыслей. Но справа, со стороны западной окраины города донеслись выстрелы, и он на автомате повернул туда, на бегу срывая с плеча верную десятку. Впрочем, вскоре перешёл на шаг – характер пальбы был не беспокойным, а каким-то регулярным. Неторопливым и основательным, будто на стрельбище.

Действительно, тут же рядом со зверинцем оборудована площадка для стендовой стрельбы. И, судя по всему, сюда пришла на занятия какая-то группа.

Ба, подготовишки! Не шестилетки, которых он выпустил в школы два года назад, а семилетки мажут по летающим тарелочкам. Собственно, детки из его первой группы подобного упражнения не выполняли – не было тогда подобного полигона. А нынешних ему предстоит тоже пропустить через этот курс.

– Разрешите присутствовать? – спросил он инструктора. Получив в ответ кивок, устроился в сторонке и принялся наблюдать и слушать. Надо сказать, дело шло на лад довольно медленно. Не занятые на «номерах» дети скучали или шалили, отвлекая остальных, что только добавляло трудностей. Так что собрал их, построил и под благодарным взглядом воспитательницы увёл в зоопарк.

Эти малыши не из их садика, а с Южной стороны. Но, сколько того Ново-Плесецка?! Тут же все друг друга не по одному разу встречали.

Бывший зоопарк сейчас служит местом проживания множества мегакотов. В основном тех, что пришли недавно и ещё не вполне определились. Прайды занимают клетки, построенные когда-то для временного содержания диких животных и подготовки их к транспортировке на Землю. Только сейчас «места заключения» запираются изнутри, обеспечивая постояльцам безопасность от нападения хищников.

Чтобы не терять времени даром, стал рассказывать ребятишкам о нынешних здешних жителях. Подтянулась пара четвероногих старожилов – «лектора» стали поправлять. Потом несколько хвостатых из мелюзги подкатили мячик. Федька не стал нарушать естественный ход событий и покинул фокус внимания группы… ха! Семеро отставили ружья к решёткам и вступили в игру, а трое, повинуясь кивку «центрового» заступили на посты.

Через полчаса воспитательница провела «ротацию» – привела троих отстрелявшихся и забрала очередников. «Поднадзорные» к этому моменту разбились на небольшие группы, такие, чтобы не гонять за мячом всей толпой. Игрового инвентаря хватало. Хотя, когда определились с воротами, ручно-ножной матч на одном поле стал играться сразу четырьмя мячами разных цветов.

Здешние коты разговаривали на самом каноническом, то есть сухом и конкретном моргалусе, а человеческие дети наоборот, применяли большое количество непарламентских оборотов, трудно поддающихся переводу. В общем, потасовка возникла совершенно закономерно, причём с самого начала было непонятно, кто кого и за что… Федька вынул из кармана чистый носовой платок и, расстелив его на лавочке, достал из кармана и расставил бутылочки с йодом, перекисью водорода, жидким бинтом и разложил коробочки с пластырем. Он ведь не просто так, а воспитатель. То есть – всегда готов.

Надо сказать – котам перепало заметно меньше, чем хомо. Всего две царапины на почти десяток хвостатых. Детки же получили положенную порцию ссадин – шерсти-то на них нет. Потом сидели в тени и показывали «дяденьке» свои ружья. Тут у всех новая модель – гладкоствольная самозарядка с длинным ходом ствола и переключением на два магазина. Калибр – малышовый, как у спортивных мелкашек. Собственно, под их патрон и сделано. Вместо деревянного цевья – охватывающий ствол углепластиковый кожух с вентиляционными отверстиями. Довольно лёгкая конструкция и очень удобная. Скорее всего именно такими вооружат и его группу, когда наступит срок.

* * *

Распрощавшись с юными стрелками, двинулся к Плесецкой Бухте через Сити. В последние годы его тут всегда умиляли фруктовые прилавки – нередко находил на них новые для себя виды съедобностей. На Прерии просто огромное количество растений, годных в пищу. Нужно только знать их, и уметь готовить. Тот же маниок, например, перед обработкой нужно покрошить и дать ему время выпустить в воздух токсины. Очень полезно заранее знать в каких видах диких бананов содержатся семена. Тот же драконов фрукт имеет особенности, или дуриан, почуяв запах которого чисто рефлекторно можно отказаться от изысканного лакомства.

Черешки, корешки, листики – это тоже целый мир. Мир огромного продуктового изобилия, в котором запросто можно прожить одним только собирательством. Вот поэтому Федька и завис тут на несколько часов. Почему он так серьёзно к этому относится? Потому, что его задача – выпустить своих воспитанников в школу способными обеспечить себя всем, необходимым для жизни, где бы они ни оказались на этой планете. Это, если по-простому. А по-сложному – дети должны переступить через первую ступеньку пирамиды Маслоу ещё в детском саду. То есть – избавиться от страха за свою безопасность и пропитание. Чтобы в дальнейшем ими руководила потребность в общении и стремление заслужить уважение других разумных.