Текст книги "Вожак младшей стаи (СИ)"

Автор книги: Сергей Калашников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 30 страниц)

Нинка сложила пальцы в условную фигуру и… так они и очутились в обнимку на набережной Белого Города.

– Где мы? – немного пришёл в себя ничего толком не понявший Генка.

– На Прерии, – ответила Мелкая. Она продолжала содрогаться всем телом – в отличие от Фёдора, наблюдавшего расправу над группой захвата изнутри, она смотрела немного со стороны и получила более сильные впечатления.

– Ой, а как же…? Я ведь, получается, Егора Олеговича обманул.

– Ну не знаю, кто кого обманул и вообще смогут ли в той кровавой каше разобраться где чья рука или нога, – пробормотал Нах-Нах. – Тебя не тошнит, Ниночка?

– Опять на Землю мотались? – подошедший к троице Серджио Моретти выглядит озадаченно. – Привезли, что просил?

– Да. В ранцах. Забирай.

– Господи! Вы же все в кровище! – ужаснулся шеф безопасности. Во что вы опять вляпались?

– Да мы-то ничего. А вот во что вляпались земляне… ума не приложу. Но мне за них страшно, – Федька тоже был не вполне в себе.

* * *

Голубовато-белесый бок планеты неспешно поворачивался – полностью равнодушный к страстям кипевшим на его поверхности. А буря там бушевала нешуточная, да какая там буря – ураган стремительно разрастался, буквально на глазах набирая силу. Пока еще зажатый в рамках информационных потоков: рапортов, докладов и шифровок, он в любой момент мог взорваться роем противоречивых приказов и команд, легко бросив в огонь тысячи или миллионы душ и тел. Пока еще крепко связанных между собой. Пока.

Всю временность и эфемерность этого краткого слова как никто другой понимала пара «песчинок», спрятанных за практически непробиваемой броней тяжелого карантинного крейсера. Парадокс, но полная личная безопасность (а мало что в известной вселенной могло преодолеть защиту этой грозной машины), совсем не уменьшала волнение экипажа. Наоборот, они бы с радостью сейчас оказались в пекле сражения, чем оставались на своем месте – за пультом управления самого разрушительного из когда-либо создававшегося оружия.

Под огнем ты реагируешь на опасность и делаешь что приказано, но зато избавлен от необходимости принимать решения, от которых зависит что-то большее, чем твое личное существование. Ответственность за миллионы жизней разумных которые могут сгореть от одного движения пальцем… такая ноша слишком тяжела для обычного человека. И, что интересно, эти миллионы доверившие кому-то другому собственное существование, свято уверены что их долю будут решать «лучшие из лучших» и «специально обученные» (ага, хорошо хоть не специально выращенные) разумные. А не парочка сопливых соседских мальчишек, которым ещё недавно драли уши за обчищенные чужие силки или пару листков жгучего плюща подкинутых в подстилку спального гнездышка. Но именно так и обстоит дело – пара вчерашних сорвиголов чуть-чуть подросла и получила грозную боевую машину в полное свое распоряжение.

И теперь эти юнцы трясутся от возбуждения, смешанного с ужасом так, что вынуждены сжимать челюсти – иначе в общий канал связи пойдет непрерывный зубовный лязг. Но бог с ними, с зубами, а вот то, что дрожат пальцы на гашетках…!

Чик на секунду переключил часть управления на искусственный интеллект и оторвал правую лапу от сенсоров – пальцы действительно ощутимо подрагивали. Что там пальцы – предательская дрожь пробегала по всей лапе. Да и остальное тело периодически сотрясалось. По уму, конечно, следовало передать управление напарнику, но этого напарника – брата-близнеца – Чик всегда чувствовал как собственные уши и, даже не заглядывая на левый монитор, на котором отображались биометрия экипажа, мог с уверенностью сказать – Чака колбасило еще похлеще. Все же этот торопыга (а как еще можно назвать того, кто даже при рождении не смог дождаться своей очереди и устроил такой затор что в итоге оба брата появились на свет совсем не предусмотренным природой способом?) никогда не отличался выдержкой.

Зато чувствительность имел просто невероятную. И именно сейчас его слившийся со вселенной разум был их «глазами». Он чувствовал все окружающее пространство как часть себя, был вездесущ и всемогущ, но… там, на планете ежесекундно рождались и умирали, и он тоже был ими. Теми кто рождался и умирал. И если от «лишних» ощущений оператора защищал находящийся с ним в симбиозе ИИ корабля, происходящее непосредственно в зоне внимания воспринималось с полной остротой. А ведь там шел бой – десятки уходящих за грань душ, перед тем как покинуть мир, прикасались напоследок к нематериальной сущности оператора, щедро делясь тем, что имели.

Хорошо хоть эти переживания, большей частью, забудутся как сны после пробуждения. Да и щедро вливаемая в кровь химия делает свое дело, сохраняя рассудок оператора, но по возвращении все равно понадобится реабилитация. Так что увы, но переложить свою ношу на брата не только недостойно, но и не выйдет.

И подстраховать их просто некому, второго ТКК на орбите нет и не предвидится, более того – еще день назад использование столь мощного корабля в качестве заурядного стационера, казалось абсолютно избыточным. А вот как оно повернулось!

Чик с тоской глянул на циферблат таймера обратного отсчета. Есть такие понятия – «время развертывания» и «точка невозвращения». И ритмично сменявшиеся цифры отсчитывали остаток от этих двух понятий разом. Где-то сейчас заливались сирены боевой тревоги и боевые корабли занимали свои места в ордере. А те, на чьи дежурства пришлось сие знаменательное событие, точно также краем глаза поглядывали на бегущие цифры таймеров и гадали – успеют ли они истаять до конца. Со всей леденящей душу определенностью понимая – если это произойдет, значит «война».

А если нет… вот тут возможны варианты.

Чику было и проще, и сложнее. Ведь одно движение пальцем – и на боку планеты появится покрытая стеклом проплешина. Да, это станет только началом, но здесь и сейчас бой будет выигран. Без вариантов. И оттого крайне сложно было выжидать эти оставшиеся минуты, а бездушный таймер отсчитывал последние секунды одной из оставшихся восьми, зная что сейчас по поверхности неспособной сопротивляться планеты из пробитого противником портала расползаются волны вторжения. Валами, как миграция лухров, не оставляя за собой ничего живого. Не по злобе, нет, просто и добро и зло лежат далеко за рамками традиционной системы ценностей этих существ. И чтобы прекратить это движение «проплешине» придется стать гораздо больше, и в зону удара наверняка попадут еще живые…

Чик прекрасно понимал – вполне возможно, что он ежесекундно жертвует тысячами ради призрачного шанса, что это позволит уцелеть миллиардам. Но надо было дать время на «политическое» решение вопроса и не думать, что в момент открытия портала достаточно было выжечь всего несколько десятков квадратных метров, через секунду – диаметр зоны поражения расширился до трёх сотен метров и в него попадало уже несколько десятков существ мирного населения, через минуту – километр и так далее…

Какой ценой будут оплачены последние семь минут ожидания лучше не думать.

* * *

Вызов с поверхности пришел, когда оставалось еще триста шестьдесят секунд. Чик с удивлением рассматривал фермика, картинно замершего на проекции – логика подсказывала что тот тоже с немалым интересом рассматривает его. Но об этом можно было разве что строить догадки – по фасеточным глазам и положению жвал прочитать что-либо могли очень немногие узкие специалисты. А вот прикреплённый между шипастыми антеннами личный идентификационный жетон раскрыл все тайны своего носителя – рядом с изображением фермика появился весь послужной список данной особи.

Чик заскрипел зубами, а в соседнем ложементе дернулось тело его брата – одного взгляда было достаточно чтобы разом убить последнюю надежду на то что какой-то из Ульев просто пробил портал «не туда», забросив очередную смену шахтеров на обитаемую планету вместо пояса астероидов. Бывало и такое.

Но данный воин был коллегой из корпуса мобильного реагирования, да еще не конкретного улья, а из прямого подчинения Союза Матерей. То есть ни о каких случайностях, кроме трагических, речь уже не шла. И совершенно апокалиптическая картина заднего плана, где на выгоревшей дочерна земле дымились остатки бронетехники аборигенов Земли и бесформенные куски, оставшиеся от техники летающей… все это как бы намекало – шутки в сторону.

– В соответствии с договором от… – Чик удивленный, что Воин, оказывается, умеет разговаривать (а на всех лекциях утверждалось что эта каста инсектов говорить не может просто в виду отсутствия органов способных генерировать акустические колебания), банально пропустил первую официальную часть сообщения – …провели ограниченную операцию по эвакуации двух особей внутреннего круга царицы улья. Задача выполнена неизвестным способом. В результате контакта с кастой защитников местного улья было уничтожено двенадцать наземных и шесть воздушных повозок военного назначения, две повозки универсальных, порядка четырех сотен особей типа «страж» и «солдат», около десятка Воинов. Личинки, рабочие и продуктивные особи не пострадали.

Воин покрутил головой и, повинуясь этому жесту, пришла в движение камера – вместо поля боя в нее теперь попало строение местного «дома молодых охотников» и шевелящееся море «походной колонны» фермиков. У Чика аж шерсть дыбом встала – здание не имело крыши и зияло пустыми оконными и дверными проемами – «… и они еще говорят, что мирняк не пострадал?!»

Впрочем, вид колонны давал этому рациональное объяснение – среди щупалец и сегментных тел там и тут мелькали, столы, шкафы, сейф и даже оконные рамы и двери (нашлась пропажа) – рабочие особи фермиков недостаток мозгов компенсировали старательностью, а приказы понимали буквально. И, видимо, не тратя времени на сортировку добычи, попросту забрали с собой все, что не было намертво вделано к каменные стены.

И тут камера выхватила еще более удивительное зрелище: в плотном оцеплении воинов и стражей стояла еще одна колонна – дети и взрослые, перепуганные, но вроде бы даже без признаков ранений, в руках кое-как собранные вещи, какая-то живность и… оружие? Хотя панцирь воинов не пробьют даже армейские образцы стрелкового оружия землян, разве что в упор, зато на предотвращение паники среди эвакуируемых такой жест должен действовать исключительно положительно.

Видимо, поняв (его что, еще и мимику учили распознавать?) что все нужное дошло до собеседника, Воин продолжил:

– Ввиду того, что данная местность атакуется низковысотными скоростными аппаратами, принято решение об эвакуации личинок и прочих некомбатантов. Расчетное подлетное время – двадцать микроциклов, а у нас нет средств поражения для уничтожения угрозы. Для чего через пять микроциклов будет пробит эвакуационный портал. Остальные вопросы предлагается решать по дипломатическим каналам. Конец передачи.

На проекции вспыхнула арка открытого портала – с той стороны была степь и яркий солнечный день. Воины дружно погнали в него человеческое стадо. Следом сплоченной колонной двинулась колонна рабочих. Минута – и в поле зрения остался только черный дым от всё ещё горевшей техники.

Чик нажал отмену боевой тревоги и, зашипев на сунувшегося со своими советами ИИ, рванул наперегонки с братом в санузел – опоздавший рисковал сильно подмочить репутацию сурового воина. Облегчение от того, что «и в этот раз обошлось» приняло прямо-таки физиологический формат.

Глава 9
Ничего не закончилось

На пустынной обычно набережной и в этот час немноголюдно. От подъехавшей неотложки спешат с носилками напревес крепкие коренастые санитары, подтянулась пара полицейских, одетых в свои салатовые шорты и цветастые распашонки, завязанные на животе форменным узлом. Подошли несколько работников из ближайших верандочек-кафешек.

Вялого Генку ощупывает молоденькая фельдшерица, а Мелкая докладывает:

– На него воздействовали чем-то свето-шумовым, поэтому, кроме неважного общего состояния возможны нарушения функционирования органов чувств.

– Худющий какой! – восклицает официантка и пристраивает на носилки свёрток. – Рулетики из пресных лепёшек с икрой, а то знаю я ваш больничный рацион – одни каши.

Забрызганные с ног до головы кровью Нах-Нах и Мелкая бочком выбираются в сторонку и заскакивают в душевую кабинку тянущегося ниже дороги пляжа – необходимо немедленно отмыться.

Журчит вода, слышно, как отъезжает машина с пострадавшим. Спустя буквально несколько минут и Ниночкино городское платье, и недавно наглаженные Федькины светлые брюки, и классического вида рубашка – отполосканы и наброшены на верхнюю кромку загородки кабинки. Косичка распущена, и мокрые волосы свободно свисают до середины лопаток – паренёк придерживает их, чтобы не прилипали к спине подруги, а промывались под прохладными чистыми струями, льющимися сверху.

– Ты здесь, скотина? – голос Представителя Президента отчётливо демонстрирует напряжённость.

– Здесь. Но я неодет, не один и не свободен.

– Кончайте плескаться и не вздумайте заняться глупостями. Выключайте воду и обсыхайте. Спасибо Жанночка. Держите вытирушки и пошевеливайтесь там, – через стенку душевой переброшены несколько полотенец общепитовского образца – то есть Степан подсуетился и «подогнал» официантку со столовым бельём. Между тем поток распоряжений не иссякает. – Бахром, Викула! Раздевайтесь. Форму и оружие отдать ребятам – они мне не нужны ни голые, ни мокрые, ни безоружные. Жанночка, принеси полицейским что-нибудь из униформы – не нагишом же им домой бежать.

А вы, путешественники, одевайтесь и идите сюда. Яга уже на посадку заходит. Хватайте оружие и бегом в машину. Да. Держите.

Представитель Президента сунул в руки ребятам «корочки». На пляж, размётывая воздушными струями песок, опустился грузовой коптер. Степан Асмолов чуть ли не за шкирку затолкал юношу и девушку в кабину, отбежал и нетерпеливым жестом «послал» всех вверх.

– Что случилось, Ольга Петровна? – обратился Нах-Нах к пилоту, едва аппарат набрал высоту и направился на запад к Плесецкому перевалу.

– Это у вас надо спросить – что? Мне всего-то и сказали, будто куча котят и жуков ни с того, ни с сего выскочила неведомо откуда прямо посреди прерии между истоками Ярновки. Рота Савельева туда пошла, спасатели, Степашка погнал на своём быстром коптере и пастухи подтягиваются из тех, что пасут окрестные стада.

– А вы зачем туда летите? – пискнула Мелкая.

– Вода, продовольствие, палатки, – пожала плечами Яга.

Федька, между тем, сумел, наконец, завязать более-менее приличным узлом скользкую ткань чужой рубашки и открыл корочки.

«Прерия. Министр по делам иных цивилизаций Фёдор Кириллович Матвеев».

Вот и всё, что было там написано. А в корочках Мелкой значилось, что она замминистра. Коварный тиран Стёпка Асмолов однозначно и безапелляционно поставил Нах-Наха в ответственное положение. С одной стороны – приказал. С другой, если подумать, документально оформил сложившееся положение. Это в момент, когда до начала занятий в школе осталось меньше недели.

* * *

Нашествие тараканов или атака пчелиного роя – подобные события никого не радуют. Но, если насекомые имеют размер крупной собаки, становится совсем кисло. Непонятно откуда взявшиеся на территории интерната твари принялись деловито хватать и тащить всё, что попадалось им под руку. Они были повсюду и пересчитать их оказалось немыслимо – словно море вытянутых членистых тел затопило корпуса и двор.

– Немедленная эвакуация, – послышался бездушный механический голос. – Собрать вещи и выйти из помещений. Подчиняться. Вооружиться, – эти слова повторялись через короткие промежутки, не оставляя ни одной возможности для самовольства. Насекомые подталкивали тех, кто растерялся или делал что-то не то.

Малыши прижимали к себе любимые игрушки, старшие девочки – косметички. Те, кто посообразительней, запихивали в наволочки или пластиковые пакеты бельё и зубные щётки. А действующий независимо поток насекомых сметал со стен всё подряд – картины, кашпо, обои…

Взгляду Егора Олеговича хватило буквально пары минут, чтобы выловить в происходящем закономерности и взять процесс под контроль:

– Ланцов! С мальчиками-шестиклассниками – в оружейку! Забрать всё – где ключи ты знаешь!

Седьмой! Ершов – старший – в спальни! Заскотчить тумбочки и шкафы.

Восьмой – поймать и построить детей с первого по третий классы. Ответственная Лузгина.

Четвёртый берёт под контроль пищеблок – вилки, ложки, поварёшки. Тамара Яковлевна – проследите. Пятый во главе с Хуршедом собирает коз, коров и кур. Замира – выводи грузовик – сажай в кузов самых беспомощных.

Вряд ли он выбрал оптимальный вариант «сборов», однако поток команд, отданных знакомым голосом, уменьшил общую суету и приблизил деятельность людей к некому подобию осознанной работы.

Но инсекты не дали людям ни одной лишней минуты – согнали всех в плотную колонну и попёрли прямо на стену сарая, в которой оказался проход куда-то в напоённую яркими лучами степь.

* * *

Картина сделалась статичной. Посреди бескрайней равнины сбились в кучу дети и подростки, окружённые строем рослых, с некрупную корову, насекомых. Воздух пахнущий пылью, голубое безоблачное небо, трава по пояс. Трава эта вокруг группы непрерывно сминается – меньшего размера «кузнечики» появляются из оставшегося позади прохода и укладывают ровным слоем листы кровельного железа, оконные рамы, шкафы, тумбочки, колодезный ворот с цепью, упаковки с мылом и мешки комбикорма – они, словно наводнение, смывшее с территории интерната всё, что не прибито, бесконечной волной выносят самые разные предметы и отбегают, оставляя вокруг невысокий плотный завал.

Скорость, с которой это происходит, просто завораживает. Люди стоят, раскрыв рты, и молча наблюдают за происходящим – их больше никто не толкает и не торопит.

Несколько минут – и носильщики убежали, словно их тут и не было. Кольцо охранников заметно расширилось, позволяя охраняемым изучить доставленные вещи, разложенные на пространстве занимающем в ширину около сотни метров. А откуда-то со стороны светила по земле приближается всадник. До него пока далеко.

Детки уже сообразили, что покрытые хитиновыми панцирями ужасные создания не собираются их съедать – люди бродят среди вещей и охотно делятся друг с другом сделанными открытиями.

Тем временем, конный приблизился, но не вплотную – остановился метрах в трёхстах. Можно с уверенностью сказать, что это кот. Крупнее рыси, но меньше леопарда, он сидит, водрузив передние лапы на очень высокую луку седла. Смотрит, и ничего не предпринимает – только лошадь под ним переступает копытами. Более того, Егор Олегович уверен, что это мегакот, которого совсем недавно показывали ему на фотографии с Прерии.

* * *

Небольшой, снабжённый лыжами вместо колёс, спортивный коптер Представителя Президента обогнал неторопливый воздушный фургон Яги незадолго до Плесецкого перевала. Чуть позже, уже перед самой тесниной, подошли четыре боевых винтокрыла, но, повинуясь команде диспетчера, не стали обходить грузовик, а пристроились сзади, вытянувшись в колонну – горы Большого Хребта в этом месте немного расступаются, но не настолько широко, чтобы заниматься здесь маневрами расхождения.

И тут до Федьки дошло – происходит нечто непонятное. А он никак не вмешивается в процесс и ведёт себя так, словно ждёт распоряжений сверху… от старших. Так как раз его-то и назначили старшим. Опять же свежие воспоминания о событиях на Земле… Ведь никто, кроме них с Мелкой, не видел того ужаса, который начался после проявления неплохими, наверное, парнями излишней решительности.

Скорее всего в идущих позади боевых коптерах тоже сейчас сидят совсем неплохие парни, полные решимости исполнить приказ.

Посмотрел на подругу – в глубине её взора промелькнула искра страха. Она очень умная девочка – быстро сообразила.

– Ольга Петровна! Пожалуйста – общую волну. Немедленно!

– Да пожалуйста, – Яга протянула обычную пилотскую гарнитуру и щёлкнула чем-то на приборной доске.

– Фёдор Матвеев говорит. Приказываю всем, следующим к истокам Ярновки, приземлиться или сделать остановку. Ожидайте дальнейших указаний. Степан Кузьмич! Тебя это касается в первую очередь.

– Принял, исполняю, – отозвался Представитель Президента. – Представляю всем министра инопланетных дел Фёдора Кирилловича Матвеева, известного также, как Нах-Нах. Выполнять его распоряжения обязательно.

Доклады от спасателей и военных поступили достаточно быстро – они приземлились на ближайших подходящих площадках.

– Я Седой, – доложил капитан Савельев. От меня до цели осталось около десяти километров. Сижу, курю.

– Мне нужна картинка с места событий. Давайте её сюда.

– Пастух Журжик, объезжая пастбище перед перегоном туда гурта быков, обнаружил группу неизвестных. Вот картинка с его коммуникатора. Дежурный по МЧС Нагатин.

Неважное, надо сказать, изображение. Панорама степи, а на ней какие-то кучи мусора, среди которых бродят детские фигурки. По периметру этих куч расположена редкая цепочка фигур альдебаранских тараканов. Не таких, как знакомцы Тип и Топ, а крупнее, похожих на сегодняшних артиллеристов.

Переглянулись с Мелкой и облегчённо вздохнули – вовремя они всех остановили.

– Связь с Журжиком мне.

– Есть связь.

– Журжик! Это Нах-Нах. Мы не знакомы. Вижу тебя.

– Нах-Нах! Это Журжик. Мы не знакомы. Вижу тебя.

Разговаривая с мегакотами всегда нужно помнить об особенностях их языков. Из-за неточностей Федька уже нарывался на крупные неприятности, поэтому старается всегда быть исключительно аккуратным. Впрочем, это касается общения вслепую – при очной встрече многие неясности снимаются благодаря богатому набору жестов и поз, которые тоже самостоятельный язык. Но сейчас, пользуясь только акустическим каналом, следует быть очень острожным и помнить о том, что «голос» кота создан синтезатором переводчика.

– Журжик! Я командир. Оставайся на месте. Приближаться опасно.

– Нах-Нах! Слушаюсь. Дерево сын дерева очень опасны. Они охраняют котят. Не приближаюсь.

Сразу стало легче. Всё-таки мегакоты ближе к природе и ведут себя значительно естественней. Вот этот объездчик увидел не вполне понятную картину и замер, дав сигнал по тревожному каналу. Не пытается приблизиться к тому, чего не понимает а наблюдает издалека, мудрый, как сама природа.

Итак – все замерли. Только коптер Яги продолжает гнать в сторону места событий. Такое впечатление, что тараканы перебросили сюда тот самый интернат, неподалеку от которого устроили заварушку.

Изображение на курсовом мониторе на мгновение подёрнулось рябью, а потом воспроизвело изображение увеличенного альдебаранского таракана. За его спиной волновалась степная трава до самого горизонта, а на переднем мальчишка-первоклассник осторожно пробовал пальцем остроту кромки второй сверху терзательной конечности.

– Приближённые матери улья! Группа Воинов из корпуса мобильного реагирования проследила за переброской личинок из подрастариума на Земле, оказавшегося под угрозой уничтожения в зоне контакта наших сил с защитниками Земного улья. В связи с данными о необходимости ограждения личинок от нападений местной фауны, охрана осталась до прибытия смены.

– Смена прибудет очень скоро. Воздушным транспортом. Прошу не предполагать возникновения угрозы при обнаружении приближающихся летательных аппаратов.

– Распоряжение принято к исполнению. Будут ли другие команды?

– Нет. Конец связи.

– Не представляешь себе, чего можно потребовать от разумных насекомых? – Нинка крепко в цепилась в Федькин локоть.

– Ума не приложу. Я даже с Типом и Топом чувствовал себя неуверенно. Ладно, не мешай командовать. Яга! Общий канал!

– Есть общий канал, – добродушно улыбнулась Ольга Петровна и снова чем-то щёлкнула на панели. – Готово.

– Савельев, ответь Нах-Наху.

– Я Седой. Слышу тебя, Федя.

– Следуйте к месту появления детей и подростков. Возьмите их под охрану от нападения животных. Крупных насекомых, расположившихся там же, не трогать. Они просто намерены сдать нам своих подопечных. И скажи бойцам, чтобы не вздумали шутить или хамить – эти инсекты руками автобусы рвут.

– Понял. Взлетаем. Конец связи.

Всё-таки расстояния на Прерии очень велики. Коптер Яги, кажется, еле плетётся. А до места ещё не меньше получаса лёта. И тут – звонок на визоры. Минатор неожиданно вспомнил о Федькином существовании. А ведь с прошлого лета ни разу не побеспокоил.

– Ты что задумал делать с доставленными с Земли детьми? – вот так прямо в лоб без никаких «здрассте».

– Познакомлюсь сначала. А что, есть идеи? – парню тоже не до расшаркиваний. Для него сейчас идёт сражение, за исход которого он полностью ответственен.

– Ладно, знакомься. Потом потолкуем.

Вот и всё. И стоило ради этого звонить?

Опять вызов через общий канал:

– Савельев говорит. Детей под охрану взяли, но младшие позалезали на этих страхолюдин и желают кататься, а снять их оттуда силой мы не решаемся. Что делать?

– Ничего не делать – пускай катаются.

– И ещё Егор Олегович интересуется, тот ли ты самый Матвеев, или другой?

– Тот самый. Сегодняшний. Что ещё?

– Воды бы. И палатки не помешают.

– Всё будет. Отбой.

Следующий – Журжик. На передаваемой его коммуникатором картинке прекрасно видно мелюзгу, старающуюся вскарабкаться на головы могучих шипастых воинов. Детки постарше, отдирающие малышню от «новых игрушек», и держащиеся поодаль взрослые.

– Савельев! Связь с Егором Олеговичем. Ага, понял. Товарищ завуч! Постройте личный состав интерната на торжественную линейку по случаю прибытия на планету Прерия.

… – Да, это я. Нет, больше не помощник президента, а министр инопланетных дел.

… – Часа полтора, как перевели на другую работу.

… – Главная задача – поскорее отпустить насекомых.

… – Они друзья, но я их боюсь. У них «прохладные чувства», хотя да, разумные существа.

К валам мусора коптер Яги привёз в конец вымотанного разговорами Федьку. Инсектов здесь уже не было – они маячили поодаль. Знакомые бойцы из подразделения седого капитана наблюдали подходы, а Журжик вел старшеклассников к источнику воды – он тут всё вокруг прекрасно знает. Машины МЧС были на подлёте… так всё! Завершены дела с инопланетянами. Тихо, мирно, невыразительно.

Позвонил Степану Асмолову и отчитался. Уфф! – просто камень с души. Осталось перекинуться словечком с завучем.

– Генка Калугин тоже на Прерии, – сказал он подойдя к занятому хозяйственными делами мужчине. – Пока в больнице в Ново-Плесецке. Но помирать не собирается. В общем, не беспокойтесь о нём.