Текст книги "Вожак младшей стаи (СИ)"

Автор книги: Сергей Калашников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 30 страниц)

Впрочем, это мимолётное ощущение испарялось, как только очередной прибывший замечал родителей. Улыбки и сдержанные восторженные повизгивания, короткий рывок в объятия маминых рук. Тут же начинался рассказ о полученных впечатлениях. Не сбивчивый и торопливый, а обстоятельный – «от печки».

– Как сходили, Фёдор Кириллович? – заведующая отделом народного образования подошла к Нах-Наху.

– Удачно, – коротко ответил воспитатель. – С любым из этих оглоедов я спокойно в разведку пойду, – и тут же, потеряв сдержанность, продолжил: – Обоссались от страха, но не дрогнули. Вспомните себя в семь лет! Могли вы тогда так владеть собой?

– Хм! Эмоционально. У нас в отделе сложилось мнение, что всю вашу группу следует принять в один класс. В Первую школу.

– Грачёвы в Плёткино поступят. Матвеевы и Моретти – в Первую. Кольцова, думаю, тоже. У всех уже намечены какие-то планы. Хотя, для того, чтобы остаться вместе, они легко их изменят и даже родителей уговорят. Но я бы не рекомендовал – такая стая в два счёта установит в любой школе свои порядки. Рано им пока этим заниматься – пусть учатся приспосабливаться к изменчивым внешним условиям. В общем – этот вопрос рекомендую закрыть и пустить на самотёк.

– Интересный ракурс, – улыбнулась заведующая. – С подобной точки зрения мы вопрос не рассматривали. Пожалуй, соглашусь с вашим мнением. А ещё, говорят, вы посетили Термитник.

– Да. Познакомились с личинками фермиков. Они очень интересные. Игривые, быстрые и кусаются. Мы с Медуницей ребятам четыре шва наложили. Потом возились с ними, надев перчатки.

– Родители не одобрят.

– Родители не узнают – даже шрамов не осталось. Фермики очень хорошо умеют лечить подобного рода повреждения у нас мягкотелых. Но, вообще-то, общаться с их молодёжью чрезвычайно опасно – близкий контакт требует просто нечеловеческого самообладания. Даже ещё сложнее – нужно научиться управлять своим отношением к этим созданиям. Тут и взрослый не каждый справится. Мик только с четвёртого раза смог совладать с отвращением.

– Вы, прямо как о взрослых рассказываете о малышах.

– В чём-то они уже взрослые. Опыта и знаний им не хватает…

Педагоги переглянулись.

– …И силёнок, – добавила заведующая.

Глава 30
Тихая жизнь

– В общем, Федя, ерунда получается, – Царь и Великий Князь всея Прерии Степан Асмолов с недовольным видом отложил в сторону исписанные листки и досадливо поморщился. – Ничего, кроме жалких крох информации и горсточки всякой мелочёвки за целых два года посещений Земли вы с Ниной так и не добыли.

– Не надо так грубо, Стёпушка, – супруга монарха Аделаида Ланская не торопится поддерживать Высочайшую позицию. – Все свежие публикации в области нужных нам научных открытий и последних освоенных технологий – это было хорошим подспорьем. Образцы, радиоэлементы, датчики – без них пришлось бы значительно хуже.

– А что мы могли сделать? Всей налички земного происхождения, которую удалось собрать с целой планеты, не хватало на приобретение даже одной-единственной технологической линии. А купить уникальную установку, которых выпускают единицы в год, это просто немыслимо. Добраться до них не так-то просто. Фирмы свои секреты охраняют – будь здоров! Да ещё и сотрудники федеральной безопасности постоянно вьются вокруг и… нездоровая, в общем обстановка, – Нах-Нах только досадливо махнул рукой.

– А в управлении колонизации, когда мы предъявили свои полномочия и попросили посодействовать, нам устроили день слалома по кабинетам с длительными ожиданиями в приёмных, – поморщилась Ниночка.

– Ладно. Это не то чтобы попрёк, а просто пришло время горестно вздохнуть от безысходности, – постарался уменьшить тягостное впечатление шеф безопасности. – Ладно, хоть нападать на вас больше не решились – учёные стали. Так, говоришь, отказали вам в записи на приём к министру по делам осваиваемых планет? Ну да, ну да. Не о чём, стало быть, с нами толковать. Да-с! Не о чем.

– Хорош скулить по прохудившимся носкам, товарищи, – послышался голос с дальнего конца стола. – Меня прислали сделать доклад о состоянии орбитальной группировки, а не слушать как тут некоторые жалуются на трудности.

– Да, извини Захар. Давай, – Степан сделал собравшимся знак «Захлопнись» из кивалуса и перевел взгляд на демонстрационное поле стены.

– В общем-то в наших условиях оптимальной схемой вывода на орбиту спутников связи и элементов системы обороны оказалась смешанная. Винтовой самолёт поднимает стартовую площадку на десять километров и разгоняет её до семисот километров в час. В какой-то мере это можно считать аналогом первой ступени. С этой позиции стартует челнок с ядерным реактивным двигателем. Он и выводит полезную массу в десять тонн на орбиту с высотой от ста до двухсот километров.

Спутники связи и наблюдения земного производства мы постепенно заменяем изделиями собственного изготовления. С гордостью скажу, что по эксплуатационным характеристикам они не уступают продукции метрополии, а по массе даже превосходят её почти в полтора раза.

Докладчик переждал смешки в аудитории:

– А чего вы хотели? Наша электроника заметно громоздче и массивней. По формальным параметрам достигнут уровень чуть менее, чем столетней давности. Никто не виноват, что нашими процессорами можно гвозди забивать. Тем не менее, решать поставленные задачи достигнутый уровень позволяет. И ещё отмечу, что пока основную работу по доставке грузов на орбиту выполняют старые челноки – их ресурса хватит ещё лет на пять-шесть. Как раз успеем в плановом порядке постепенно перейти на собственные носители.

Теперь, о составе боевой группировки. В неё входит около двадцати видов разного рода средств поражения космического базирования. Они «висят» на своих орбитах и ждут команды к действию. Среди них имеются и управляемые и неуправляемые и самонаводящиеся модели ракет. Есть и со смешанным вариантом. Некоторое количество наших «гостинцев» – просто куски труб, заряженные порохом и картечью. По-существу, это скорее мины, чем пушки. Дело в том, что не имея реального опыта боевых действий в условиях вакуума и невесомости, конструкторы разработали любые пришедшие к ним в голову варианты.

Пробные стрельбы показали, что для разных условий или воображаемых целей требуются и разные виды оружия. Но настоящей проверки боем в истории нашего человечества ещё ни разу не было, кроме нескольких трагических случаев на орбите Земли. Поэтому у нас тут и получился такой «зверинец».

В соответствии с оборонительной доктриной основной угрозой считается выход из портала. На случай его открытия и повторения экспансии с материнской планеты, траектории средств поражения построены таким образом, чтобы каждое периодически оказывалось на пути летательных аппаратов, следующих от этого участка к поверхности Прерии. Поскольку располагаются наши вооружения не на стационарной орбите, а значительно ниже – все они, словно на карусели, поочерёдно проходят через этот сектор, следуя в самых разных плоскостях вращения.

Спутники наблюдения оказываются в аналогичном положении, отчего поля их зрения в сумме охватывают всю сферу. То есть, практически, Прерия прикрыта со всех сторон. А теоретически, готова противостоять силам примерно одной космодесантной дивизии. Имею ввиду – уничтожить её транспортные корабли и орбитальные бомбардировщики.

По существу у меня всё. Но, в частности, добавлю, что срок нахождения на боевом дежурстве для части устройств уже истекает. Их предстоит заменить новыми. Но догонять и спускать на поверхность готовые к действию ракеты и картечницы – дело рискованное и требует непосильных пока для нас затрат сил и средств. Поэтому появилась мысль провести крупные учения, в ходе которых израсходовать боеприпасы, исчерпавшие срок службы, по виртуальным целям или материальным мишеням. Программисты сейчас ведут активную подготовку к этому мероприятию.

* * *

Спокойный тёплый вечер. По тихим улочкам Белого Города идут с совещания в управе Представителя Президента трое мужчин. Генерал Русаков, его зять Кирилл Матвеев и сын Кирилла Федька по прозвищу Нах-Нах. Отставной генерал трудится в аналитическом отделе, зять его – в розыске, а сын одного и приёмный внук другого – воспитатель детского садика и, по совместительству, министр инопланетных дел. Все трое, словно по одному шаблону сделаны: рослые и поджарые, с хорошо развитой мускулатурой, но без признаков полноты. Идут неторопливо, внимательно поглядывая по сторонам.

Воздух напоён ароматом цветов, причудливо смешавшимся с дыханием океана. Гаучо садится за зубчатую кромку гор Большого Хребта.

– Федь! Я вот никак в толк не возьму, чего это ты такую таинственность напускаешь на свои контакты с Иными? – интересуется отец.

– Так, пап! Они ведь не золотая рыбка и не монстры-завоеватели, как о них обычно думают люди, насмотревшись и начитавшись разного художественного бреда. И тех, кто подобным образом думает, пошлют или проигнорируют. А ведь лица, облечённые властью обязаны обе эти крайности в своём ходе мыслей прокручивать просто в силу служебных обязанностей. Вот и получается, что никак низзя их с другими людьми законтачивать.

Два года назад, когда я с детишками путешествовал, все четыре вида разумных, которые мне известны, и не думали прятаться – мы встречались, разговаривали о том, что нас интересовало, помогали, чем могли. Даже играли. В общем – познакомились. Они, как и мы, любопытны, любят повеселиться и вкусно поесть. Злятся или радуются, сочувствуют или подтрунивают.

– Любопытно, а о чём ты с ними разговариваешь? – поинтересовался генерал Русаков.

Федька подумал немного, припоминая.

– Больше всего о детворе. Скажем, Мать Улья очень интересно рассказывала о личинках и интересовалась впечатлением, которое они производят на человека другой расы. В первую очередь – на деток. Особенно долго она общалась с Евой Бероевой и с Клотиком. Потом немного рассказала мне про немотивированную агрессию в коллективах детей раннего периода развития.

А Седой, – вы его не знаете, это Идалту, воспитатель пушистиков, – обсуждал приёмы отработки взаимодействия в коллективах. Он мне столько интересного поведал! Не знаю, найдётся ли подобное в наших книгах.

– Хм! – Озадаченно произнёс Евгений Иванович. – Выходит – культурный обмен идёт на всю катушку, а об этом никто не знает, не ведает?

– Кому надо – ведают. Они читают журнал «Дошкольное воспитание», где я всё излагаю. А Нинка состоит в переписке с парой девчат со здешней орбитальной базы Идалту. Гроза и, кажется, Ромашка. Так они всё про свои цветочки и травиночки: кто их ест, чем подкармливать, какие микроорганизмы вносить.

– Любопытно! А другие контактёры среди наших есть? – генералов разведки отставных не бывает, поэтому Русаков продолжает выуживать информацию.

– Наверняка не знаю. Думаю, что есть. Многие заняты очень интересными исследованиями, а представители высокоразвитых рас исключительно любознательны. И не стесняются подсказать. Кстати, с царицей Улья на короткой ноге Оксанка Арбузова. Ну, та, которая ведёт сайт о мегакотах.

– А мегакоты с царицей общаются?

– Накоротке. Представляешь, дед? Мать Улья пользуется нашими словарями моргалуса и кивалуса.

* * *

Семейный ужин нельзя назвать тихим. Двойняшки Димка и Алинка повествуют о своих успехах – они уже закончили второй класс, перешли в третий и сейчас на каникулах. То есть – очень заняты. Записались в яхтклуб и ни о чём, кроме парусов и галсов не говорят. Зато о них повествуют непрерывно, перебивая друг друга и споря по каждому поводу. У ребят тут полный набор родни – бабушка с дедушкой, папа и мама да ещё старший брат с женой – слушателей хватает. Рядом на собачьей подстилке ещё один Матвеев – трехлетний Алексей – играет со щенками Патри – собаки Кирилла. Там пищат и повизгивают. На подворье стоит снежно-белый бронетранспортёр с распахнутым настежь боковым люком. Из него выбирается мегакот и присоединяется к трапезе на веранде – ему накладывают в собачью миску на полу – так уж ловчее этим созданиям. Неудобно им есть за столом, потому что действовать ложкой неразвитые кисти передних лап могут только при полном сосредоточении едока а, если погружать в посуду рот – то потом сморды капает и на скатерть, и на самого едока.

Гектором зовут этого кота. Он – коллега Кирилла. Трудится по служебно-розыскной специальности, заменяя собаку-ищейку. На пару с отцом семейства этот хвостатый – гроза воров всея Прерии. Раскрываемость у них почти полная. Раскрываемость преступлений. Квартирует этот сотрудник полиции здесь же, в доме коллеги. И столуется.

– Дима, – обращается к внуку генерал, – когда вы ходили в поход, каких необычных зверей вы встречали.

– Звери все были обычные, из учебника, – отвечает мальчик. – А незнакомых людей видели. Мне больше всего понравился Риатор… ну… он из хозяев. Доктор с космической станции на которой Идалту летают вокруг Прерии.

«Да уж! – подумал про себя Федька. – Один правильно заданный вопрос, и сверхсекретная информация потекла неудержимым потоком».

– А зачем они тут летают, Риатор не говорил? – генерал продолжает выведывать и вынюхивать даже за семейным столом.

– Так присматривают за малышами. У них тут вроде детской площадки. Ну, как бы песочница для пушистиков – это так называют школьников-мохнатиков. Они же по природе – хищники, поэтому здесь, среди агрессивной фауны, подходящие условия для воспитания правильного поведения.

«Надо же, о чём, оказывается, разговаривали ночные гости с его питомцами!» – мысленно чешет репу воспитатель.

– А для чего эти Идалту к вам приходили? Поговорить и всё?

– Не для этого. От них зубастик сбежал. Это тоже ребёнок, но ещё бестолковый, как вон наш Лёпа. Когда уже везде лезет, но страха не знает. А Фёдор Кириллович его нашел в лесу и засунул в нашу кучу успокаиваться. Потом мамашу кормил вареньем. Да ладно деда – это уже давно было. А ты знаешь, что под пяткой мачты находится степс – специальная опора, чтобы дно не проламывалось?

* * *

Федина нынешняя группа как раз теперь переименовывается из средней в старшую – воспитанники-пятилетки под руководством сменного воспитателя обновляют табличку на двери. Длинную ручку отвёртки удерживают сразу три пары мальчишеских рук, а четвёртая осуществляет прижим инструмента к шлицу. Работа продвигается при всеобщем внимании и сопровождается разного рода претензиями:

– Ну, Гришка! Ты уже второй саморез закручиваешь! Пусти, теперь моя очередь, после чего начинается толкотня, переходящая в потасовку. Пока спорщики выясняют степень своей правоты, освободившееся место занимает Лариска.

– Отойди! Девочкам нельзя работать настоящими инструментами. Это мужское дело.

– Сам отойди. Моя мама – лётчик.

– Она не лётчик, а почтальон. Письма развозит и посылки. А водить самолёт много кто умеет.

– Здорово, Семёныч! – приветствует Федька сменщика.

– И тебе не кашлять, Кириллыч! – откликается Однорукий Фёдор. Так уж вышло, что воспитатели – тёзки. Поэтому между собой «разбираются» по отчеству. Ну что? Выходим?

– Выходим. Группа! Строимся парами. А табличку доделаем позднее – нас уже ждут. Нехорошо опаздывать.

Пятилетки ещё не носят оружия. Они только начинают его изучение. Сегодня предстоят занятия в тире в Белом Городе, и идти туда от садика нужно почти полчаса. Разумеется, сопровождать такую кучу бестолковой ещё ребятни лучше вдвоём, поэтому Нах-Нах и вышел не в смену, а на полдня раньше.

Вообще-то в городе безопасно. Он и огорожен, и патрулируется, но – порядок, – есть порядок. И деток следует приучать к нему на собственном примере. Тихие улицы, редкие прохожие, флажки в руках направляющего и замыкающего. Потом спуск в подвальное помещение. Рядок воздушек на «прилавке», и вдумчивая индивидуальная работа с малолетними стрелками. Тут и плавность спуска, и «заваливание» ствола, и неудобные позы. К тому же не все одинаково послушны… вернее, не способны пока сосредотачиваться, отчего рассеивают внимание. Но тирщик с помощником и два воспитателя, заняв часть малышей на тренажёрах и имитаторах, продолжают трудиться с «очередной сменой».

– Ты так угадай, что уже вдохнул, но ещё не выдохнул. Тут и дожимай. В том же темпе, в котором перед этим вдыхал.

– Что? Спуск тяжёлый? Тогда вот эту винтовку возьми.

– Слишком широкая прорезь? Или у тебя глаз не фокусируется сразу на двух расстояниях? К офтальмологу заглянем – надо уточнить, как с этим быть. Может, очки подберём, или сразу станем ориентироваться на диоптрический прицел.

* * *

Группа закончила «выход» и вернулась «в расположение». А Федька вместе с Лидой, той самой, которой «не подошла» ширина прорези прицельной планки, сели на скутер и укатили в поликлинику проверять зрение.

Окулист, выслушав жалобы, устроил вокруг маленькой пациентки настоящее камлание, проверив её чуть ли не на десятке разных приспособлений.

– Знаете, – констатировал он, – это чисто возрастное. Где-то через полгода-год всё придёт в норму – просто ребёнок должен немного подрасти. Ты, Лидочка, любишь морковку со сметаной?

– Если с сахаром, то люблю. Но сладкая сметана невкусная.

– Сахар не очень полезен. Советую вяленые фрукты. И морковку. Ну, ступай. Тебе нужно правильно питаться и подрастать. Что же касается прицела для девочки, – врач посмотрел на воспитателя, – попробуйте сделать прорезь поуже, чтобы в стрельбе она не отставала от группы.

* * *

Вести Лиду обратно в садик никакого смысла уже не было – там и тихий час закончился, и полдник прошел и деток с вечерней прогулки уже забирают родители. Связался с мамой девочки – она работает в одном из бывших казино, где сейчас расположен игровой клуб. Туда и отправились, по дороге заглянув в кафе – ребёнок ведь с утра не кормленный.

Разумеется, для девочки заказали тёртую морковь – официантка принесла не привычные тонко нашинкованные полоски, а просто кашицу – видимо поставили диск с самыми мелкими зубчиками. Ребёнок умял две порции безо всякого сахара. Сказала, что вкусно.

В игровом клубе как раз проходила презентация нового варианта игрушки, имитирующей систему обороны планеты. То есть игрокам предстояло «работать» операторами наведения расположенных на орбите ракет и иных видов вооружения, которые именовались минами. Поговорив с мамой Лиды, Федька невольно заинтересовался демонстрацией возможностей нового плода трудов местных программистов.

Той яркости, что в обычных «Звёздных войнах» эта игра не предлагала – тут требовалась не столько реакция и быстрота, сколько терпение и вдумчивость. Впрочем, интерфейс оказался наглядным, и разворачивающиеся события занимали не только участников, но и зрителей. Мальчишки в возрасте от двенадцати и до четырнадцати лихо управлялись за пультами, а остальные болели, глядя на огромные экраны.

– Мазила!

– Не, ну ты классно ему засадил.

– Поближе подпускай, поближе!

– Сейчас он с миной сблизится.

Реплики доносились со всех сторон – затея явно обещала организаторам хорошие сборы. Федька тоже купил жетон и встал в очередь – любил он эти забавы, если честно. Хотя, последний раз оттягивался почти девять лет тому назад за час до начала войны. Кроме того, что-то уж очень знакомое было в расположении звёзд на всех экранах. Это же небо Прерии. Вот и созвездие Мартовского Зайца, и Хромой Носорог, пояс Змеи-Трещотки.

Уж не разработка ли это тех самых программистов, что упоминались на совещании у Представителя Президента, посвящённом орбитальной группировке? Просмотрел описания боеприпасов – точно. Коварный тиран Степашка готовит кадры операторов пусковых установок. Нет на этого деспота управы – и слава богу.

Из любопытства просмотрел до конца перечень применяемых вооружений – ха. Зарезервировано место для истребителей. То есть – разработки в этой области явно ведутся, но успех пока не достигнут – нет испытанных образцов.

Поиграл от души. Не хуже школьников выступил. Автоматика подсчитала пуски и попадания, вывела «средний балл» и даже присвоила «разряд» – второй снизу в местной табели о рангах.

* * *

Немного отыщется людей, которые назвали бы Федькину жизнь интересной или яркой. Каждый день на полном серьёзе приходится заниматься самыми малышовыми на свете проблемами. Очень много хлопот доставляют родители – встречаются среди них на редкость неорганизованные люди. Или бестолковые. А есть и такие, которые так залюбливают чадо своё…! А ведь будущие характеры как раз в этом возрасте, словно мозаика, собираются из жизненных событий.

Дома Ниночка вынашивает ему подарок – они ждут ребёнка. Скоро уже быть Нах-Наху папой.

– Феденька! Я ужасно боюсь, когда ты играешь в компьютерные игры. Может быть погодишь с этим увлечением, пока деток поднимем? Ну, куда я одна без тебя? – милая просто расплакаться готова.

– Так я не в вирт погружался. Это ничуть не опасней, чем раскладывать пасьянс – то есть никакой связи между мозгом и игровым миром нет.

– Да? Ну тогда ладно. А то, когда мы общаемся с Терм, я всегда ужасно переживаю, что не смогу выйти из этой непонятной, нарисованной компьютером страны, и вернуться к тебе.

Опять новость – выходит, спутница его жизни запросто заглядывает в вирт, чтобы посплетничать с Матерью Улья! Нет, это надо же! Сколько ещё граней бытия не попало в поле его зрения? И почему раньше об этом никогда не упоминалось? С другой стороны, может быть это просто ни разу к слову не пришлось? Или Нинка заглядывала туда, чтобы совершенствовать навыки владения защитным комплексом – «подарком» Царицы Улья?

Не будет он её сегодня об этом спрашивать – не стоит лишний раз волновать благоверную. Ей и без его вопросов непросто – она маленькая, а ребёнок в животе растёт и растёт.

– Ой, Федя! Мне так страшно! А вдруг во время родов от боли включится защитный комплекс? Представляешь себе? Вместо женщины на кровати вдруг оказалось чешуйчатое чудовище с хвостом? Акушерки же разбегутся от испуга! И останусь я одна-одинёшенька?

– Я рядом буду. Если что – справлюсь. Или акушерок тебе наловлю.

– Да! Тебе весело… – Нинка чуть не всхлипывает. – А если опять подмога подоспеет от Совета Матерей, или наши да во главе с самой царицей? Они же там всё переломают!

– Не волнуйся! Фермики тоже умеют принимать роды – Терм изучала несколько видов мягкотелых. А я переживаю насчёт того, что если сам переволнуюсь и выпущу хвост – это же сразу конец придёт штанам! Может, заранее придумать модель с клапаном сзади? Сможешь скроить и сшить? Только, чтобы этот клапан смотрелся, как элемент отделки.

Нинка глупо хихикала и мокро всхлипывала:

– Это у меня истерика от страха, – шептала она смущённо.

– Ага, – кивал Федька. – Их ещё несколько штук у нас с тобой впереди. Готовься.

– Хорошо. А через два года, когда ты выпустишь в школу свою нынешнюю группу, надо будет переехать в Утково. Работа для тебя найдётся на центральной усадьбе куста. А я хочу позаниматься опытными работами на земле – есть несколько свежих идей по части агротехники. Надо бы их проверить.

– Лет на десять работы? – тихонько полюбопытствовал озадаченный муж.

– Если заладится – на всю оставшуюся жизнь. Появилась мысль о трёхъярусном плодоносящем лесе. То есть с деревьями разных видов, многолетними травянистыми и… довольно сложный получается комплекс. Вырастить всё это быстро не получится.

– Ты мне файл со своей задумкой скинь, и поспи. А я покопаюсь – соображу, что к чему, – с женщиной на сносях, особенно, если она по первому разу, надо обращаться бережно. Даже, если она боевой командир и верный товарищ во многих приключениях.