Текст книги "Вожак младшей стаи (СИ)"

Автор книги: Сергей Калашников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 30 страниц)

Глава 43
Про инопланетян

Решать вопрос о производстве партии планшетников для маленьких Идалту Степан Асмолов поручил одному из своих помощников. Фёдор крепко удивился, когда понял – заказ безоговорочно принят и срок по нему назначен жёсткий.

– Ты чего так возбудился? – спросил он недоуменно. – Какую корысть ты в этом увидал? У нас же на более необходимые дела рук не хватает! Поставил бы в план, чтобы без спешки сделали, а тут сорвал человека и погнал быстрее собственного визга.

– Ай Федя! Ну почему ты такой тёмный? Зацени! Одно из наших изделий – плод самых высоких технологий – далеко ушедшая вперёд цивилизация признала годным к использованию более, чем в единственном экземпляре, пусть и детской игрушкой. Знаковое событие.

Нах-Нах улыбнулся – он понял шутку.

Тиран всея Прерии тоже понял, что его поняли:

– Понимаешь, невозможно однозначно и денежно выразить выгоду от контактов с Иными. И мы с Моретти, хоть и наезжали на тебя, бывалоча, больше не торопим события. Потому что подводные работы по созданию приливных электростанций на северной оконечности восточного побережья выполнили фермики. Теперь один-единственный прайд мегакотов собирает с плавучих островков заряженные аккумуляторы и сдаёт их на почту. Ну, ещё птичий помёт смывают из брандспойта. И всё! Целый район снабжён электроэнергией.

– А фермики берут аккумы оттуда? – Федька невольно заинтересовался.

– Оттуда – нет. Они на западном берегу понастроили ветровых станций – и оттуда да, берут. Тоже через почту. Они, кстати, ещё и газово-графитовые реакторы у нас берут, но системы управления и защиты на них ставят свои. Так они их ставят и на котлы для себя, и на котлы для нас. Ты, педагог наш неудержимый, хоть представляешь себе, что такое контроль плотности потока тепловых нейтронов в активной зоне? Где температура может быть в тысячи градусов? Э-э-э… не только с точки зрения чистой техники, но и с мало-мальски приличной метрологией? Так вот, на ядерно-реактивных двигунах мы применяем элементы этих же систем.

– Так что? Сотрудничество всё-таки наладилось?

– Ещё как! Фермики выращивают арбузы из наших семян и заквашивают их в бассейнах с нашими штаммами бактерий. А сусло от этого уходит на бывший ГОК для химического выделения тяжёлых металлов – тут начинается наша партия в этом оркестре. Потом разделение изотопов проводим тоже мы, Хомо. Сборки тепловыделяющих элементов делают фермики – да мы уже не можем друг без друга обходиться. Для Терм люди – часть Улья. Для меня инсекты тоже не чужие. Короче, совсем никак не получается переводить подобные отношения на язык денежной выгоды.

– Никак. Теперь, глядишь, и Идалту для себя в наших местах найдут свой маленький интерес. Только саблезубы держатся поодаль.

– Тебе, скотина, нужно полежать в тенёчке, чтобы дурь из тебя выветрилась. Или сгореть от стыда и пеплом летучим провалиться сквозь землю. Это же Мешок спас Рысь от гибели в полёте – предупредил, что облицовка дюз имеет слабость. Уж и не знаю сколько лет на пути в космос он нам этим сэкономил. Потом, когда стали разбираться в вопросе с облицовкой дюз, я сгоряча подтянул свою самую тяжелую артиллерию – Деллу и Ярна. А они одним махом дотумкали до использования блэдиа. Один мурлык – и по ядерно-реактивным двигателям мы улетели на десятилетия вперёд по сравнению с материнской планетой.

В общем, Федя, формы сотрудничества с людьми других рас приобретают непредсказуемые очертания. Те же Идалту – рыцари тихого образа – когда ходят по нашим бабам, много забавных следов оставляют. Нет, деток от них не получается, зато знатные знахарки и ведуньи остаются жить среди людей. Настоечки там, микстурки, притирки. Медики бают, в местах, где такое случалось, окрестный народ здоровше, чем в иных краях. Ты на какие-нибудь деньги это сможешь оценить? Так что успокойся и делай всё, как раньше делал.

* * *

Мямлик заявился с самого утра – как раз группа собралась в игровой и обсуждала вопрос о том, в каком бассейне следует искупаться. По случаю непрекращающегося уже которую неделю дождя мнения склонялись в пользу крытого. Но, с другой стороны, бояться льющейся с неба влаги, погружаясь в воду… Федя не преминул подбросить сомнений в души малышей.

– Конечно, купаться нужно в садке! – с этими словами мальчик-Идалту открыл дверь и вошел, словно к себе домой. – У вас на завтрак запеканка с каким вареньем?

– С яблочным джемом, – откликнулась нянечка Мила. – Василёк, – это уже в сторону дежурного, – поставишь на одну тарелку больше, чем всегда.

– Он считать не умеет, – подколол Никифор.

– Я помню, где кто сидит, – отмахнулся «обвиняемый». – Так что мотайте в садок, а я тут… – глаза воспитанника стали грустными – ему в этот раз не придётся искупаться – он сегодня накрывает.

Дети принялись поспешно раздеваться до трусиков и доставать купальные полотенца из сушилки.

– Тебя как зовут, – спросили у «новенького». – Мямлик? Вот тебе, Мямлик синее с пальмой. Твоя мама – Гроза?

– Нет, моя мама работает в космосе. А полотенце мне без надобности – моя шерсть не намокает.

– У взрослых Идалту она не намокает. А ты пока пушистик. То есть она у тебя быстро высыхает, потому что топорщится.

Впрочем, препирательство носило мимолётный характер – ребята чуток потолкались в раздевалке и помчались купаться. Мямлик же поотстал от остальных:

– Фёдор Кириллович! Мне наставник сказал, что я должен договориться об оплате сделанного заказа. Поскольку попал в группу дипломатов, значит мой удел – следовать обычаям планеты пребывания. Вот! А у людей в обычае использование денег. Столько хватит? – парнишка жестом фокусника, словно из воздуха, извлёк пучок купюр и протянул их Нах-Наху. – Сам на принтере распечатал, – добавил он гордо.

– А как к этому отнёсся наставник?

– Я ему не говорил – и так всё понятно. Если нужно – ещё допечатаю. И номера я не повторял – добавлял по единичке каждый раз. Я же с понятием – не зубастик уже.

– Действительно, ты уже совсем большой, – улыбнулся Нах-Нах. Давай-ка и думать с тобой попытаемся по-большому.

Мямлик рассмеялся:

– Фёдор Кириллович! Вы же педагог, а речевые обороты собственного языка применяете некорректно. Тут уместней термин «по-взрослому». А «по-большому» – это обычно говорят про естественную физиологическую надобность.

Незаметно придержав рукой готовую отпасть от изумления челюсть, Фёдор заключил, что дети у Идалту обладают значительно более развитой памятью, чем Хомо. Во всяком случае, этот уже уверенно говорит на неродном для него русском языке и даже разбирается в фразеологических тонкостях. Это с одной стороны. Но с другой – никакого представления о денежном обращении у него нет. Выходит – это понятие для Идалту или отсутствует, или…? Как бы выведать осторожненько?

– Понимаешь, Мямлик! Денежные знаки призваны урегулировать отношения внутри нашего, человеческого, сообщества. Они выражают степень полезности или трудоёмкости какого-то предмета или услуги… – пришлось говорить медленно, с заметным трудом подбирая слова.

– То есть не катит этот способ, – ушки пушистика огорчённо опали. – Я так и знал, – прибавил мальчуган. – Слишком просто. Тогда, что бы могло оказаться подходящим?

– Я ведь не доктор наук в области международных отношений. Обычно считается правильным, если люди, живущие в разных землях, обмениваются тем, чего нет у других. Ну, это я имею ввиду самый распространённый на мой взгляд вариант.

– А чего у вас нет? – приободрился маленький Идалту.

Вот тут Федька и пригорюнился – да всё у него есть, если рассматривать с точки зрения четырёх примерно летнего человека.

– Трудный вопрос. Такое, без чего невозможно обойтись – есть всё. Но если бы я узнал о какой-то штукенции, которая среди Идалту считается обычной, а среди нас ничего подобного отродясь не бывало, то, возможно, она бы мне понравилась.

Разговор явно зашёл в тупик. Мямлик даже купаться не стал – стоял пригорюнившись и выглядел задумчивым. За столом во время завтрака он копировал действия других, пользуясь ложкой, а не руками или языком. Смирно посидел на музыкальном занятии – разучивали «Улыбку» – а потом чинно распрощался и ушел по-человечески в сторону реки, пропав из виду в высокой полевой траве.

* * *

Седой заглянул вечером:

– Не знаю, долго ли это будет продолжаться, но Мямлик накачал данных по банковскому делу и финансам. То никакого сладу с ним не было, а тут сидит над науками и вянет буквально на глазах.

– Бедный! – вздохнула Нина. – Среди нас, людей, считанные единицы способны разобраться во всём этом. А тут ребенок буквально недавно сосавший материнское молоко!

– Ну уж про единицы разговаривать не стоит. Незадолго до войны я был на Прерии с группой ребят постарше, к тому же, прошедших теоретические курсы и семинарские занятия – так они в этих вопросах уже ориентировались, – пожилой Идалту вылизал розетку клубничного, а Гроза положила туда ревеневого.

– Постарше, это сколько примерно на нашу мерку? – полюбопытствовала Нина.

– Лет одиннадцать-двенадцать.

– Это же, считай, академики по сравнению с нынешними детсадовцами, – вздохнул Федька. – Как бы не сломал себе мозги наш Мямлик.

Во вновь опустошённую Седым розетку Гроза положила мандаринового.

– Полезное дело, – напрягать извилины, – ухмыльнулся гость. – Если не разберётся то поймёт, что есть на свете и не простые вещи, осилить которые с наскоку не получится. Но, должен признаться, мастер ты, Фёдор загадывать головоломки. А в той баночке у вас что?

* * *

По мере приближения вылета транспортного вертикальника к Земле, нарастало беспокойство – как-то не верилось, что всё будет так просто, как представляется. И действительно, сообщения от господина Хуана начали выглядеть всё более и более странными – он то и дело переносил дату прибытия, причем, отодвигая её раз за разом. И еще – сообщал об изменении места посадки, перебирая по очереди все космодромы Китая.

Наконец, эта свистопляска завершилась – транспорт с Прерии ждали на Тайване, на посадочной площадке некой зачуханной военной базы, про которую никто до этого и слыхом не слыхивал. На картах же, полученных со спутников, вполне можно было разглядеть стартовый стол, расположенный на небольшом плато с удобными подходами. С другой стороны, официально признанного космодрома на Тайване не имелось, и сама эта страна не поднимала свои корабли за пределы земной атмосферы.

– Сложная складывается обстановка, – посетовал Степан Асмолов. – Сдаётся мне – на Земле нас не очень-то радостно ждут. Давай-ка Федор Кириллович, собирайся. Дело может дойти до драки – ты уж попробуй это дело как-то поглаже провернуть. Командира корабля я проинструктирую лично – он на борту первый после бога, но, все равно, спрос будет с тебя. А Еву на Землю не отпущу – ну, ты понял.

* * *

До Земли добирались двое суток – шли оптимальными с точки зрения экономии траекториями, чтобы поберечь рабочее тело. Федору по боевому расписанию было назначено место четвёртого пилота – на запасном посту управления вместе с третьим пилотом. То есть – не совсем пассажир, но и не слишком нужный член экипажа. Зато – полностью в курсе всего происходящего.

– Земля, я борт шестнадцать восемнадцать сорок пять. Следую с Прерии из Ново-Плесецка на космодром Формоза. Прошу выделить посадочный коридор, – передал командир, едва вертикальник миновал портал от Фионы к Земле. Потом прошло перечисление параметров траектории и наступило ожидание ответа. По нисходящей спирали корабль приближался к атмосфере, плавно гася скорость двигателями.

– Борт шестнадцать восемнадцать сорок пять, – наконец отозвалась диспетчерская. – Посадку на Землю категорически запрещаю.

– Вас понял, Земля. Я борт шестнадцать восемнадцать сорок пять. Намерений не меняю, продолжаю следовать к своей цели, – командир корабля готов к подобному варианту развития событий. Этот вертикальник в прошлом был десантным кораблём. На нем установлены артиллерийские орудия и существенно более мощные, чем известные на Земле, лазеры. Экипаж давно стоит по боевым постам и держит пальцы на гашетках.

– В таком случае, вас уничтожат, борт шестнадцать восемнадцать сорок пять.

– Я буду защищаться. Во избежание ненужных жертв прошу не направлять в мою сторону пилотируемых аппаратов, – голос командира полон спокойствия. – Хотя, намерения имею мирные – забрать оплаченный груз.

Опять тишина в эфире. На экранах движутся отметки десятков летающих объектов – на околоземных траекториях тесно от спутников, стартующих и садящихся кораблей и орбитальных производственных комплексов. Но все они заняты своими делами – никто не устремляется наперехват незваному гостю. То и дело поступают доклады об обнаружении и идентификации всё новых и новых космических объектов. Вертикальник уже тормозится о верхние, разреженные слои атмосферы – по корпусу распространяется заметная вибрация, а перегрузка ощутимо вдавливает тела в кресла.

– Челнок меняет курс! – раздается доклад. Помеченный световым маркером значок на экранах начинает забирать в сторону прерианского корабля.

– На таран пошёл. Беспилотный, что ли? – слышен голос штурмана. – Если не сманеврируем – столкнёмся.

– Маневр! – командует командир. – Торможение в три «Же» и два «Же» к надиру.

Перегрузка резко возросла, а сблизившийся челнок стал виден на экранах уже не как отметка, а вполне отчётливым объектом с крылышками. Зрительно он сместился вверх, как бы задирая нос, и проскочил из поля зрения камер кормового обзора в передний сектор.

– Зараза! Пытался довернуть на нас, – отметил начальник бортовой артиллерии. – Всего в полукилометре прошёл.

– Развернулся. Пытается сблизиться, – прокомментировал штурман.

– Ух, ты! Как притопил! Явно беспилотный. Командир! Дозволь пальнуть!

– Погоди с открытием огня. Ещё неизвестно, сумеет ли он нас настигнуть. Ему может просто не хватить рабочего тела, – шар вертикальника повернулся, и снова наступила перегрузка – маневр ухода продолжался.

– Ещё один челнок меняет направление. Сходит с орбиты и целит в наш коридор.

– А вот этот наверняка догонит.

На этот раз пришлось отклоняться к зениту и наблюдать, как окутанные пламенем вокруг носовых частей, два челнока проскакивают ниже. Впрочем, они так и ушли в общем направлении на восток. А вертикальнику, раньше времени погасившему скорость, пришлось лишних двадцать минут лететь в атмосфере, имея существенную горизонтальную составляющую движения и добираясь до посадочной площадки. А это – внеплановый расход рабочего тела – в общем, хотя челноки-провокаторы и не достигли поставленной цели, но, в целом, пакость им удалась.

– Стрелять по нам не отважились, – заключил командир. – Решили спровоцировать инцидент в виде столкновения корабля, садящегося вопреки запрету центра управления полётами, с трудягой челноком.

– А не завопят, что из-за нас шаттлы были вынуждены сойти с траектории? – уточнил Фёдор.

– Не должны. Наши-то записи целы. Теперь, Федор, твоя партия.

* * *

С ящиками никаких проблем не было. Корабельные погрузчики подхватывали их прямо с подъезжающих один за другим грузовиков и переправляли в отсеки. Некоторый ступор у местных вызывали мегакоты-стропальщики, лихо управляющиеся с тросами и крюками, но каскетки и яркие жилеты сразу указывали на то, что это не дикие звери из дикого леса, а вполне одомашненные животные, так что водители-китайцы не бросились врассыпную. Операцию проводили в темпе вальса, чтобы как можно скорее взлететь – кто его знает, какие ещё сюрпризы могут приготовить посланцам с Прерии их земные недоброжелатели?

Наверняка, в мировом сообществе отношение к отделившейся колонии не самое приветливое. Во всяком случае, в верхних эшелонах власти. Вряд ли подобный пример сочтут достойным подражания.

Показался открытый джип, на котором прибыл господин Хуан и ещё один человек в форме – видимо, командир базы. Вот к нему Фёдор и направился:

– Господа! Борт шестнадцать восемнадцать сорок пять принимает товары согласно устной договорённости. Взлёт – по завершении погрузки. Доложил ефрейтор Матвеев.

Переводчик разведчицкого шлема легко устранил языковой барьер.

– Генерал Чжоу, к вашим услугам, – военный козырнул. И с интересом посмотрел на шестиколёсную полуторку, выехавшую из трюма и остановившуюся в стороне.

– Тут ящики с сырьем для производств господина Хуана, – пояснил Фёдор. Полагаю, они пойдут в зачет будущих поставок по тому самому перечню, который был вручён ему на Фионе.

Хуан согласно кивнул. А генерал заметно поморщился:

– Не уверен, что вам позволят взлететь, – пояснил он свою обеспокоенность. – По правде говоря, меня уже замучили распоряжениями о задержании вашего транспорта.

– В любом случае, менять намерения мы не станем, – развёл руками Нах-Нах. – Если придётся – будем пробиваться силой. Корабль очень сильно вооружён. Вооружены также все члены экипажа, – в этом месте он остановился, дабы не развивать мысль, куда не следует. И без того орудийные башни вертикальника нервно поводили стволами – расчёты явно наблюдали за перемещениями каких-то подразделений или техники, невидимых отсюда, с уровня грунта.

– Право, неудобно как-то отпускать вас столь быстро, – задумчиво продолжил генерал. Похоже, он соотносил наблюдаемую воочию боевую мощь прериан со своими силами.

– Нам бы не хотелось начинать тут пальбы… задумчиво протянул Федька. – Тем более – заваливать этот прекрасный гостеприимный остров тактическими ядерными боеприпасами. Мы просто зашли за покупкой. Кстати, в знак доброй воли я даже прихватил с собой верительные грамоты. Если бы руководство Тайваня сочло это возможным, наши государства могли бы признать друг друга и заключить торговое соглашение на обоюдовыгодных условиях.

Военный ошалело посмотрел на молодого наглеца, отошел в сторонку и нырнул в визоры – явно связывался вверх по команде.

– Мирный гостеприимный Тайвань и дружелюбная радушная Прерия, – улыбнулся господин Хуан. – Вы, Нах-Нах на ходу подмётки режете. Однако, боюсь, оформить договорённости подобного рода за оставшееся до старта время просто невозможно.

– Ради доброго дела отчего бы и не задержаться?

Грузовики ушли с опустевшими кузовами. Крышки люков космического корабля одна за другой становились на свои места.

– Матвеев, пора взлетать. Поднимайся на борт, – сообщили наушники шлема голосом командира.

– Я остаюсь. А вы мотайте отсель, да не зевайте там – судя по всему, вас попытаются сбить.

– Понял. Пока. Сами уматывайте скорее от дюз.

– Есть уматывать, – запрыгнув в джип вместе с господином Хуаном и генералом Чжоу, Федька поторопился покинуть лётное поле. Оглянулся – полуторку ведёт следом солдат из местных.

«Не, ну вообще! Всё как с перепугу, – подумал он наблюдая за энергичным стартом корабля. – И перед ребятами неудобно – они, возможно, в бой идут, а я…»

Эпилог

Вовчик решил лететь именно на Прерию из-за существенно более дешёвого билета. Он вообще был довольно стеснён в средствах – ну не получилось у родителей скопить достаточно денег на его обучение в университете. А без образования получить хорошую работу очень сложно. Да и вообще не так-то просто нынче устроиться на Земле. Идти же в криминал или перебиваться на пособие – это ему не по душе.

Ну и сколько-то денег предки всё-таки сумели отложить, а потому, пока их не съела инфляция, нужно отправиться туда, где люди ещё не наступают друг другу на ноги в переполненных городах – на какую-нибудь из новых планет.

Купленный билет читали дома всей семьёй, поэтому не пропустили приписку о том, что с Россией на этой планете связь по банковской сети отсутствует – то есть нужно брать с собой наличные. Тем более, что прерианский рубль гордо приравнивает себя к российскому, но в обменниках его нет, зато на чёрном рынке ценится он заметно ниже – только на обмене выгадал чуть ли не треть.

Про саму эту планету информации в сети оказалось немного. Главное, что уяснил для себя – зимнюю одежду брать не нужно. Одним словом, четырёх дней, остававшихся до вылета, на сборы хватило с лихвой. Корабль, в который посадили Вовчика, оказался самым маленьким из тех, что виднелись на лётном поле. Подогнали его почти к самому зданию космического вокзала, поэтому до трапа дошли пешком.

Худосочная стюардесса рассадила немногочисленных пассажиров по креслам – несколько мест оказались свободными – и тщательно проверила, хорошо ли все пристегнулись. Всего в салоне удалось насчитать одиннадцать человек с Вовчиком во двенадцатых.

– Уважаемые пассажиры. Наш борт выполняет рейс по маршруту Земля-Прерия, – раздался в трансляции несколько механический голос. – Если кто-то сел не туда – есть время исправить эту ошибку. Остальных же приветствует командир корабля летчик-испытатель третьего класса Хлястик.

Стюардесса, тем временем, устроив всех, скрылась впереди в коридорчике, ведущем ко входной двери. Через минуту зажглось табло «Герметизация», а на обзорных экранах, закреплённых вместо иллюминаторов, поползла назад картина поля, заставленного летательными аппаратами всех конструкций и размеров. Челнок мчался между ними, выполняя довольно энергичные повороты, от которых пассажиров мотало то вправо, то влево. Потом он оказался на широкой полосе и принялся разгоняться, ощутимо вдавливая людей в спинки кресел. Вскоре исчезла вибрация колёс – кораблик оторвался от земли. Облачность миновали через считанные минуты. Потом их клубящаяся белизна только отдалялась, истаивая где-то внизу. Смотреть стало решительно не на что.

– Интересно, а какая за бортом температура? – полюбопытствовал профессорского вида мужчина.

– Сложно рассуждать о температуре пустоты, – ответила стюардесса. Она снова появилась в салоне и освобождала пассажиров от ремней и пряжек. – Разве что, если принять во внимание реликтовое излучение, то получатся единицы Кельвинов. После перевода на Цельсия, выйдет, приблизительно, минус двести семьдесят градусов.

Вовчик скосил глаз на экран – округлый купол планеты был чуть виден в самой нижней части изображения.

– Простите! А где невесомость? – спросил чернявый раскосый парень из правого ряда.

– Ой! Забыли погрузить, – всплеснула руками бортпроводница.

Некоторое время раздавались смешки по поводу прозвучавшей шутки.

– А, если серьёзно, мы идем с постоянным ускорением в одну шестую «Же». Поэтому вес не пропадает. Он будет примерно равен тому, что вы имели бы на Луне.

– Позвольте, барышня! – Снова включился «профессор». – Но тогда тяготение превратило бы салон в вертикальный колодец, поскольку направлено вдоль оси нашего судна.

– Конечно, Игорь Ильич. Так и было бы, если бы работали хвостовые горшки. Но сейчас реактивные струи направлены вниз – мы разгоняемся спиной вперёд. Согласитесь, при таком векторе тяги наблюдаемая картина выглядит закономерной.

– Никогда ни о чём подобном не слыхал!

– А никогда ничего подобного и не бывало. Мы как раз сейчас проводим испытания новой модели, – лучезарно улыбнулась девушка.

Впрочем – какая нафиг девушка. Девочка лет двенадцати – Вовчик теперь это определённо разглядел. Строгая форма – брюки и курточка – конечно несколько взрослят эту малявку. Что-то немного (совсем капельку) выпирает вперёд на груди. Попочка уже округлилась. Но, всё равно – это подросток.

– Ой, только не пугайтесь. Я не имею ввиду, что это вообще первый полёт данного типа машины. Первый рейс – так будет верно, – ребёнок понял, что сплоховал и поспешил исправиться.

– Скажите, в каком конструкторском бюро спроектировали этот аппарат? – плешивый из левого ряда продолжает развивать тему.

– Планер и компоновку рисовали на острове Тэра. У нас космику только там делают. Очень опытный коллектив. Большинство его работников сами летают на этой технике – так что надёжности ей не занимать. Кстати! Чай, кофе, сок? А есть и чего покрепче: вина, коньяки, кукурузовка. Нам лететь семь часов, так что если сейчас хряпнуть – как раз к моменту посадки можно качественно проспаться.

Мужики в салоне радостно загомонили, обсуждая предстоящую попойку. Почему-то выбор пал на таинственную кукурузовку, керамическая бутылка с которой (скорее кувшин, заткнутый кукурузным огрызком), пошел по кругу – всяк наливал в свою меру. Вовчик ограничился томатным соком, зато четыре раза. Ещё один человек выпил всего-то бокал белого сухого вина – остальные же вкушали хмельное. Не прошло и часа, как зазвучали песни, а потом наступил глубокий сон. Время в пути словно корова языком слизнула.

* * *

Побудка, пристёгивание, посадка – как-то всё это буднично прошло. Ни особой тряски, ни рёва или грохота, а уж тем более – никакого пламени от торможения о воздух – ничего подобного и в помине не было. Потом под колёсами застучали стыки плит посадочной полосы а на экране побежала назад пустынная панорама – такого оживления, как на Земле, здесь не наблюдалось и в помине.

На стоянку опять зарулили лихо, словно на гоночном автомобиле. Вовчик к выходу не торопился – страшновато ему было, если честно. Потом ещё какая-то пробка возникла впереди – вытаскивали крупные ящики. Поэтому, когда спустился с трапа, рядом с ним никого, кроме бортпроводницы, не было.

– Профессора Камерера с ассистентами и аппаратурой уже грузят в транспортник, – махнула она рукой в сторону пузатого самолёта, расположившегося рядом. – Двух торгашей забрали партнёры, а шпиона – парни из службы безопасности. Тебя же, согласно правилам, я должна проводить в здание космовокзала. Готов?

Вовчик осмотрелся. К челноку уже подставили стремянки, по которым парни в спецовках лезли к лючкам и горловинам. Шланги, кабели. Небольшой трактор с пустой тележкой на прицепе… а за баранкой сидит кот. Не маленький – домашнего размера, а крупнее рыси, но меньше леопарда. Короткая слабо-рыжая шерсть с пятнами разной формы, как на коровах. Пятна не очень контрастные – несимпатичная животинка. Не иначе – дрессированная. А что – медведи вон ездят на мотоциклах.

– Готов, – закинув за спину рюкзак, парень двинулся в сторону стеклянного кубика на краю лётного поля. Спутница его повесила на плечо ружьё и зашагала рядом. Что он про неё знает? Имя. Написано на нашивке, что зовут девочку Евой. На погончике одна лычка – это похоже на самое маленькое, следующее за рядовым, звание. Значительно важнее то, что почему-то ужасно хочется легонько подуть ей в ухо.

* * *

Просторный зал космопорта пустынен. Через чистые стеклянные стены он залит ярким дневным светом. Сияет мозаичный пол, блестят поручни перил, указатели со стрелками на своих местах. Только людей здесь нет. Единственная живая душа – девочка – сверстница бортпроводницы, одетая в спецовочные штаны на лямках и клетчатую рубашку. Она радостно взвизгнула и бросилась обниматься с Евой – подружка. Прощальный взгляд – и Вовчик предоставлен сам себе. Пошёл в направлении, обозначенном словом «Автобус». Прозрачные двери предупредительно разъехались, выпуская под широкий козырёк к пустынной площади.

Справа табличка с расписанием. Если доверять ему – до ближайшего рейса почти полтора часа. Слева в тени припарковано несколько открытых легковушек и рядом на столбике укреплен транспарант «Такси». Туда ему не надо – он стеснён в средствах и будет экономить. А полтора часа ожидания проведёт в вокзале – его время ничего не стоит. И, кстати, припоминается, что там пахло едой – наверное, где-то спрятался буфет.

Обоняние привело Вовчика в проход через непрозрачную стену. За ним нашлось просторное помещение с раздачей и скучающей при ней полной поварихой в белом переднике и косынке.

– Сколько стоит пообедать, – обратился парень с вопросом.

– Тут рабочая столовая, так что про деньги никакой речи даже не заводи, – и, заметив огорчение на лице клиента, кухарка добавила: – Но тарелку супа землянину я всегда налью.

Черпак нырнул в кастрюлю, толстостенная миска почти до краёв наполнилась незнакомым варевом:

– Хлеб и ложки на столе. Заправляйся, – толстушка показала рукой в сторону обеденного зала, где присутствовали ещё два посетителя. Вернее, посетительницы – бортпроводница и её подружка махнули Вовчику, приглашая к себе.

«Отвязный тут народ, – подумалось невольно. – Чтобы подобные пигалицы вели себя столь непринуждённо – это какими же оторвами надо быть! Совсем ведь соплявки – а туда же!»

Тем не менее, пошёл, куда позвали. Так или иначе – ему нужно как-то тут сориентироваться, расспросить о местном житии, сообразить, куда подаваться.

– Это Володя, – представила его подруге Ева. – А это – Кисточка.

– Ты зачем сюда приехал? – мгновенно спросила новая знакомая. Не то чтобы грубо, но очень прямолинейно.

– Школу закончил, а дальше учиться не на что. И особо хорошей работы отыскать не могу – на неё там и без меня охотников достаточно, – ответил серьёзно, не пытаясь шутить. – Вот и подумал податься на какую-нибудь из новых планет, доли своей поискать.

– То есть дальше учиться ты не против? – продолжила расспросы Кисточка. Взросло так продолжила, без кокетства или значительности. – Икру на хлеб мажь, у Фросеньки баклажанная – лучше не бывает.

– Не против, – ответил, послушно покрывая ломоть слоем пластичной субстанции, из которой выглядывали кусочки овоща.

– А как школу закончил? Какие оценки?

– Одна тройка.

– По каком предмету?

– ОБЖ.

– Что это такое?

– Обеспечение безопасности жизнедеятельности.

– На Земле? – вскинулась Ева. – И в чём там заключается безопасность?

– Чтобы в транспорте не знакомиться, на остановках с незнакомыми не разговаривать и не заходить в лифт с чужими, – припомнил Вовчик основные положения.

– Отстой, – заключила Ева. – Если бы вас учили отстреливаться и драться – тогда эта тройка была бы печальным фактом…

– Да, – кивнула Кисточка. – А а кого бы ты хотел учиться?

– Колебался, – честно сознался парень, – между юриспруденцией и экономикой.

– Не, это не круто, – поскучнела Ева. – Юриспрудить или экономиловать здесь толком не обучат. Тут в чести исследователи, изобретатели и конкретные руками вещи делатели. Или работники транспортного цеха.

– Ну, в лётчики или космонавты на Земле вообще не пробиться, – насупился Вовчик. Самые дорогие профессии. А я бы даже на курсы борпроводников с удовольствием пошёл? Вот ты, Ева, где на стюардессу обучалась? Я бы… по твоим стопам.

– В Утково есть учебная группа. Готовят кадры для линии Калькутта – Новый Дели, что вывозит переселенцев из Индии на планету «Гира».

– Точно! – обрадовалась Кисточка. – Тебе всё равно сейчас туда лететь – вот и подбросишь молодого человека, – добавила она, посмотрев на подругу.

– Слушаю и повинуюсь, Ваше Высочество! – ответила бортпроводница, смиренно потупив взор. – Пошли, что ли, Володя? – отставила она пустую тарелку.

– Куда?! – взревела из-за стойки повариха. – А гуляш? А ну! Все ко мне! Я вас приучу полноценно питаться. И компот сегодня ананасовый.