Текст книги "Вожак младшей стаи (СИ)"

Автор книги: Сергей Калашников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 30 страниц)

– Помнишь, в прошлом году, когда ты кормил этих ужасных альдебаранских тараканов – они ещё просили нас надевать колечки на пальцы и браслетики на запястья и щиколотки? – спросила Нинка. – Якобы, это детекторы для снятия данных о пульсе, давлении, уровне гормонов.

– Помню, как надевал. Но не помню, чтобы снимал или отдавал обратно. Они же совсем невесомые были и тонюсенькие. Я их просто не замечал, – Фёдор уставился на запястье своей левой руки, потом правой. Повторил эту процедуру с Мелкой, но так ничего и не понял.

– Девушка, – подруга подозвала официантку и попросила положить руку на стол рядом со своей. Чуть погодя и юноша возложил туда же свою граблю. Все трое уставились на запястья… вот наблюдалось некое неуловимое отличие, а в чём дело – так сразу и не скажешь.

– Хм! Очень уж бледные татушки у вас! – наконец выразила своё мнение официантка. – Руки бы повыдергать тому мастеру, который это делал.

Только после этого и Федя и Нина наконец уловили изображение тоненького витого шнурочка, охватывающего запястье. Оно почти терялось под загаром – еле угадывалось.

– Спасибо вам, мы обязательно это сделаем, – согласилась Мелкая.

– Только выдёргивать придётся не руки, а жвала, – поправил её товарищ, едва официантка достаточно удалилась.

– Всё надо вырвать с корнем, а потом обратно приделать, но другим концом. Ты, хрюндель мой ненаглядный, понял ли головой своей садовой, что мы с тобой теперь постоянно сидим на кукане? Да ни ты, ни я и почесаться не можем, чтобы об этом не узнал предводитель альдебаранских тараканов. Если мне не изменяет память, его зовут Минатор.

– Точно! Минька! – хлопнул себя по лбу Фёдор. Мы с ним в виртуале после игр в войнушку рекреацией занимались – его мама там считается модератором.

– В следующий раз в этот виртуал сунешься – навсегда останешься без сладенького, – сказала, как отрезала, посуровевшая Нинка. – Во всяком случае, на глаза мои больше не показывайся. А то, мало того что я стала неизвестно чьей марионеткой, так ещё вдовой меня сделать захотел?! – девочка совсем раскисла и даже зашмыгала носом.

– Пойдём домой, – Фёдор потянул её из-за стола. – Приготовлю тебе роскошную ванну, потру спинку и уложу баиньки на белоснежные простыни. А то последние дни как-то у нас прошли уж слишком по-спартански.

* * *

Заслуженный, почерневший над походными кострами котелок прекрасно смотрелся на фундаментальном столе Представителя Президента на Прерии Степана Кузьмича Асмолова, в просторечии любовно именуемого Степашкой-тирашкой. Его супруга, из-за неказистого вида ни под каким номером не упоминавшаяся в рейтинге леди планеты, осматривала платы с процессорами, изредка вставляя некоторые в немудреную на вид приспособу с табло на верхней стороне.

– Удачно это вы с Ниной клад нашли. Почти все камни перепрограммируемые штатными способами. Берём. Однозначно. Стёп – отдай за это всё, что попросит. Мы же теперь несколько десятков технологических линий переведём в автоматический режим, – Делла действительно не леди, потому что она очень занятой человек – главный мозг планеты, работающий на стыке науки и производства.

– Парапланы нам с Нинкой выделите, – ни секунды не сомневаясь назначил цену Фёдор.

– Хорошо, – согласился Степан. – Посиди тут чуток – я распоряжусь, чтобы доставили.

Делла завладела вожделенным котелком и помчалась.

– Посуду верни, – только и успел крикнуть ей вслед Представитель Президента.

Понимающий человек – что тут добавить?

– А ты, Нах-Нах, дурку тут мне не дури. Не хочешь говорить как, так хоть скажи – когда ты в другой раз собираешься прошвырнуться на Землю. Я тебе и бабла выдам наличкой, ещё на земных монетных дворах напечатанной, и список чего купить. Не забывай – ты теперь государственный человек – чиновник. На службе состоишь, а не просто так.

– Так Стёп! Это случайно вышло. Момент тоже не я выбирал – нет у меня постоянного канала. И вообще – мне в школу через месяц идти. Там уж ни на что времени не будет. В выпускном классе программа совершенно убойная.

– Ладно. Но список студентов с Прерии, что получают образование на Земле, выучишь наизусть вместе с адресами. Когда снова там окажешься, разыщешь и доставишь сюда. Нам они нужны до зарезу. А после школы чтобы сразу ко мне явился – твоё место тебя дождётся.

– Стёп! Я решил уже кем после школы стану – поступлю в дошкольный техникум и выучусь на воспитателя.

– А. Фи. Геть, – только и ответил глава целой планеты. Он немного посидел, соображая, а потом его озарила новая идея.

– Слушай, поскольку вы с Мелкой всюду вместе, то и она в курсе всех ваших отношений с чужими. Я тогда её приглашу.

– Дурак ты Стёпка, – ясно и однозначно выразился Фёдор. – Нинке нужно дальше учиться. На биолога. И кого ты, скотина, чужими назвал? Они такие же, как мы, только иначе выглядят. Пока ты этого не усвоишь своей тупой от осознания человеческого величия бестолковкой, никакого контакта даже и не ожидай – никто не стремится общаться с теми, кто его не уважает.

– Выпей, Федя, сока с тэрником, – глава правительства сам смешал напиток в низком широком стакане и передал его юноше. – Не горячись. Знаю, что тебя бесполезно уламывать. Но нам сейчас остро нужен прорыв в области технологий. И для этого не хватает решительно всего. Твой котелок с ЧИПами продвинул промышленность сразу на несколько лет вперёд. Но я просто ума не приложу, как создавать целую область – радиоэлектронику. Мы уверенно топчемся в середине прошлого столетия, продвигаясь вперёд микроскопическими шагами. А если портал откроется, и сюда прибудут новые дивизии?

– Ладно, замнём вопрос, – выпив глоток бодрящего напитка, Федор потерял запал – вспомнил, что должен вести себя, как взрослый. – Нет у меня такого контакта, который действовал бы по моей инициативе. Имею ввиду – с людьми других рас. Думаю, они меня прощупывают. Для чего – ума не приложу. А только выводы, которые после общения с ними возникают в моей голове, толкают меня на стезю дошкольного воспитателя.

– Стратегически ты прав, – неожиданно согласился Асмолов. – Это меня сиюминутные проблемы сбивают на спешку и суету. Так что действительно – замнём.

Глава 6
Дома

Шеф службы безопасности вошёл во двор отцовского дома, когда никого, кроме ребят, там не было. Нинка развешивала постирушку, а Федька вычёсывал колтуны из шерсти своего пса Фагора. За два года этот представитель породы прерианских пастушьих не только достиг полного роста – примерно с пони, но и научился быть послушным и сдержанным во всех отношениях.

Но очень скучал, если хозяин надолго оставлял его где-нибудь.

– Привет, Нах-Нах. Салют Мелкая, – ещё от ворот начал здороваться Серджио. – Клянусь мама-мией, что не стану расспрашивать вас про инопланетян. Вы мне про Землю расскажите. И по долгу моей службы, и потому, что я за ней скучаю.

– А ступайте-ка вы, господин Моретти, на веранду. Выбирайте там себе самое удобное кресло и располагайтесь в нём надолго – мы многое поведаем вам… до определённой грани, разумеется. Только сначала нам необходимо пошептаться, чтобы эту грань… выработать, в общем мнение о том, докуда рассказывать, – пригласил Федя.

– Надеюсь, работать будем под диктофон и камеру? – уточнила Нина. – Если вы не захватили их с собой, то у нас всё найдётся.

– Ай! Зачем обижаешь старого шпиона? – улыбнулся гость. – Конечно я запасся всем необходимым.

Так, с прибауток начался разговор с главным разведчиком Прерии. Вообще-то это было больше похоже на допрос – из ребят выуживали даже мельчайшие детали. Скопировали с визоров все сделанные записи – особенно порадовали «трофейные» – в них сохранилась куча бытовой информации. Ну а вспоминать разговоры пришлось вплоть до последней интонации. Утаили всего два момента. Броню и саблезуба.

– За сотрудничество спасибо, – подвёл итог Моретти. – Довольно неожиданным оказалось то, сколь охотно вы сегодня сотрудничали.

– Не подкалывайте нас, Серджио, – Нина строго посмотрела на «дознавателя». – Про наши людские тайны мы для вас – открытая книга. А из вопросов, касающихся других разумных рас… как у вас проходит изучение организации общества мегакотов? Мы непрерывно соседствуем с ними, сотрудничаем, пересекаемся на каждом шагу.

– Ладно, ладно, не наезжай. Как бы ни было устроено их сообщество – они для нас естественные союзники. А вот ваше поведение на Земле может быть смело оценено на три «Л»: Лодыри, Лопухи, Лохи. Почти ничего не узнали, постоянно подставлялись под удар и продемонстрировали полную неспособность прогнозировать возможные угрозы. Давайте-ка я выдам вам налички на случай, если вы снова случайно там окажетесь, и список вопросов для выяснения в сети. Купите «чистые» визоры, и накачаете в них прямо из поисковика. Потом выключите их, заэкранируете, и никто вас не найдёт.

* * *

Прерия во многих отношениях может считаться деревней – на ней все про всех всё знают. Поэтому Мелкая сильно опасалась, что начнётся паломничество людей, у которых имеются поручения на Землю. Однако, шло время, а больше визитёров не было.

Федя продолжал трудиться помощником президента, отчего не было ему ни сна ни отдыха ни светлым днём, ни тёмной ночью – работал мальчиком на посылках, выполняя самые разные поручения: начиная с отвезти пару рулонов рубероида на стройку, где вдруг выяснилось, что по недосмотру запороли опалубку, а бетон надо срочно заливать, пока он не схватился, заканчивая «изучить вопрос и принять по нему решение» – это про налаживание масштабного производства шёлка в Ткачёвке.

Мелкая же проводила кучу времени, погруженная в визоры. Это бывает со всеми, кто впервые дорывается до богатств сети и соблазнов виртуала – а тут – такое приобретение! Парень к этому относился с пониманием и старался не мешать.

Каникулы близились к концу, когда однажды, забежав к Степану Асмолову, чтобы передать ему образец ткани и похвастаться достигнутым успехом, Федька застал представителя президента за верстаком с напильником в руках. В тисках был зажат мелкашечный ствол.

– Ты чего это выдумал? – не удержался Федька от вопроса.

– Дара приволокла Деллке на анализ кусочки металла. Представляешь, тяжёлый сплав, мягкий, как воск! Я посчитал сначала, потом отлил пули и отстрелял – останавливающее действие просто обалденное. Тогда попробовал сделать жаканы – вообще хорошо. Теперь нужно придумать под этот боеприпас достойное стреляло. Калибр, сам понимаешь, наименьший из распространённых – для деток. А то и отдача великовата, и оружие слишком тяжёлое, и разнобой и в системах и в калибрах.

– И где мы возьмём столько этого сплава, чтобы хватило на всех? – полюбопытствовал гость.

– Уже пробовали делать – всё получилось. Хитростей там немного – с ними быстро разобрались. Теперь дело за оружием. Для детсадовсцев, имею ввиду. Для младших школьников я под патрон Макара что-нибудь подберу для копирования, а для средних классов думаю мы срисуем твоего коротышку.

– То есть планируешь унификацию патронов для малолетних стрелков?

– Я же должен мыслить в государственных масштабах, – ухмыльнулся Стёпа.

– Интересная логика выпиливается, – почесал репу Федька. – Поскольку я теперь делаюсь старшеклассником, так мне полагается обзавестись стволом посолидней. Что присоветуешь?

– Твой вариант – десятка. Посмотри на себя в зеркало – какой кабаняра вымахал! Примерься к моей – это уже серийный образец.

Гладкоствольная самозарядка десятого калибра – отличное оружие для самообороны при нападении животного. Специально сконструированное Степаном Асмоловым, когда он и не помышлял становиться Представителем Презиента, а просто ухаживал за своей будущей женой, изо всех сил стараясь той понравиться.

А нравились ей хорошо работающие механизмы или приборы…

– Саблезубый тигр пришёл, – раздался механический голос электронного синтезатора. Это коммуникационный блок мегакота-охранника сделал перевод с моргалуса на русский.

Молодые люди вышли из-под навеса и посмотрели в ту сторону, куда был направлен взор Стёпиного телохранителя – далеко, за пределами периметра проволочной городской изгороди виден силуэт крупного животного из семейства кошачьих.

– Ишь, какие глазастые! – одобрительно высказался Федя. – А чего он там топчется? Его же автоматика ворот и калиток пропускает беспрепятственно.

– Это не Мешок, – объяснил мегакот.

– Тогда, зачем он сюда припёрся? – поинтересовался Стёпа.

– Хороший вопрос. Пойду, спрошу, – Федька закинул за спину автомат и потопал к ближайшей калитке городского периметра. С некоторых пор он с большим интересом стал относиться ко всему, связанному с этим видом «животных».

Стёпа не стал ни отговаривать его, ни ещё как либо вмешиваться. Он тоже кое-что знал от шкипера шхуны «Ассоль». Той самой, с борта которой Нах-Нах и Мелкая столь внезапно отбыли на Землю.

* * *

Саблезубы, как правило, на людей не нападают. Но и не бегут от них, сломя голову. Не суетливый это зверь и не назойливый. Обычно держится в стороне и сам, в случае чего, позволяет человеку убежать или обойти себя стороной. Так написано во всех учебниках по выживанию на планете.

Разумеется, никто, находящийся в здравом уме и твёрдой памяти, не пытается сблизиться с ним. Неизвестно ничего и о любителях охотничьих трофеев, хваставшихся шкурой этого зверя. Вот не случается как-то ничего подобного. Даже логова с котятами ни разу никто не встречал. Хотя видели и малых деток, и подростков. Когда с матерью, а когда и предоставленными самих себе.

Это Федька вспоминал, пока топал через покрытый жухлой травой пустырь, направляясь на встречу с представителем семейства кошачьих.

– Если слышишь меня, остановись, – возник у него в голове чужой голос.

Федька остановился. До саблезуба оставалось около двух сотен метров.

– Надо встретиться. Завтра приходите с подругой к речке, что впадает в океан севернее города. На её левом берегу расположен холм с травянистым восточным склоном. Тихое уединённое место, – произнёс всё тот же голос.

После этого тигр встал с вершины валуна, на котором лежал, и потрусил в сторону леса.

«Надо же, – подумал Федька. – Если кто смотрел со стороны – своими глазами наблюдал бы, как безголовый Нах-Нах согнал с удобного места ни в чём неповинную животину, прилёгшую отдохнуть и погреться на солнышке. Конспирация, однако.»

* * *

Лететь на собственных парапланах очень приятно. Федька с Нинкой отправились на поиски холма с травянистым восточным склоном не пешком, а на транспорте – больше десяти километров от дома Па и Ма до места встречи. Тут всё знакомо ещё со времени трёхдневной войны – ногами они этот маршрут помнят прекрасно.

Четверть часа полёта, и перед ними череда пологих возвышенностей, поросших лесом и кустарником. А вот и склон, обращённый на восход – нет на нём ни кустов, ни деревьев, только дикий клевер и хорошо заметные издали одуванчики.

Ребята – не самые великие искусники в лётном деле, поэтому приземлились у подножия на не слишком плотно укатанный просёлок.

– Узнаёшь?

– Да. Наша вторая лёжка. Вон в тех камнях меня приложили гранатой. Давай подождём – что-то не видно пока никакого тигры.

Свернули купола и поднялись почти на самый верх. Камни, среди которых они когда-то прятались, ожидая появления врагов, оказались покрытыми слоем земли, поверх которой проросла трава – наспех набросанные ветки, державшие глину и дёрн, сгнили и провалились.

– Меня зовут Цуцик, – раздался голос прямо в головах у ребят. – Мешок был вынужден заняться исправлением последствий своего недальновидного поступка, и некому стало присмотреть за тем, что творится здесь. Поэтому меня срочно вернули на Прерию, прервав процесс обучения. Вас рекомендовали, как единственный безопасный контакт среди людей… на крайний случай.

– И этот случай наступил? – удивлённо воскликнула Мелкая. – Что стряслось?

– Впрочем, можете не объяснять, – поторопился сгладить порывистость подруги Нах-Нах. Постараемся быть полезны в меру своих сил. И не беспокойтесь! Если вам удобней общаться с нами, не показываясь на глаза, то ничего страшного.

– Я не то, чтобы прячусь от вас, но хотелось сохранить некоторую непринуждённость общения. Обычно мой облик вызывает заметную напряжённость и создаёт условия для возникновения неискренности. Хотя в ваших книгах и написано, что наш вид не нападет, если не спровоцировать, но природный страх приматов при виде кошачьих, как правило, одерживает верх.

– Пожалуй, – согласилась девушка. – Уж на что Мешок приучил всех к своему образу и присутствию, а даже мой Феденька чувствовал оторопь, находясь с ним в одной каюте. А я, наверное, остолбенела бы от страха, когда бы не держалась за его руку.

– Не свисти, – парень обнял подругу и притянул к себе. – Я стараюсь не трусить, чтобы не оказаться боягузом по сравнению с тобой. Но вообще-то, – обратил он мысль в сторону невидимого собеседника, – на всякий случай нам бы стоило привыкнуть к вашему присутствию, чтобы в другой раз при встрече не показаться невежливыми.

– Хм! Вежливость и отвага – гармоничное сочетание. А, выпади вам встретиться с неразумными животными, внешне неотличимыми от нас? Мы ведь очень похожи на эндемиков. Да ещё и повадки их копируем.

– В этом случае, полагаю, будет полезно спросить у того, с кем столкнусь, не жаждет ли он общения? Разумеется, ответное молчание придётся истолковать как отказ и не быть назойливым.

Негромкий мурлыкающий смех, раздавшийся в головах ребят, воспринялся приятно и вызвал ответные улыбки. Сразу поднялось и без того хорошее настроение.

– Собственно, мне не с кем обсудить одну тонкость, – продолжил Цуцик. – В вашем языке отмечено довольно много слов, выражающих разные степени приязни. Меня смущают два из них – товарищ и друг. Никак не могу уловить разницу в тонкостях их применения. Или тонкость в разнице…

– Ну… не знаю, – смутился Фёдор. – Я как-то не задумываясь применяю и то и другое и не чувствую отличия.

– А я чувствую, – добавила Нинка, – но не готова выразить внятно. То есть мы с тобой во время войны были товарищами, а потом стали и друзьями. Только непонятно, какой из этих видов приязни сильнее.

– Погоди! Помнишь? Что-то вроде: «Живота не пожалеть за други своя». То есть за друга – насмерть, – принялся рассуждать юноша. – А товарищество – оно и торговое бывает. То есть – за товар. Но тоже насмерть.

– Это ты пытаешься проникнуть в коренные истоки слова. А в жизни исходные значения уплывают от своего первоначального понимания… то есть уплывает понимание первоначального значения и становится не первоначальным, – Нинка запуталась в словах и хихикнула.

– Кажется, я уловил нюанс, – откликнулся Цуцик. Но тоже не могу ясно передать его. Наверное, дело в том, что с другом расставаться печальнее, чем с товарищем.

– Наверно, – кивнула Нинка. – Товарищи, они по оружию. Или по борьбе. А друг… знаешь, тут по сёлам кое-где жену называют дружиной. А жениться – одружиться.

– У нас на Эолке, что к западу от Большого Хребта, я таких слов не встречал, – как бы про себя произнёс саблезуб, но слова эти в головах ребят прозвучали отчётливо.

– Так ты не инопланетянин? – удивился Федька.

– Раса моя не отсюда, а на свет я появился здесь. Мама работала на Прерии. Она меня оставляла у фермеров пожить – знаешь, я их по-настоящему полюбил, этих бесхвостых приматов. Но по условиям маминой работы приходилось притворяться неразумными. Было весело. Я копировал поведение домашних кошек – меня даже метлой гоняли и трясли за загривок, пока я не вырос. Гы-гы-гы. Учился экстерном… то есть в домашних условиях. А после войны меня отозвали за вмешательство в дела наблюдаемой планеты и посадили за парту.

Но сейчас, когда весь прерианский отдел срочно отозвали к границам сектора и прислали меня сюда, чтобы я тут за всех отдувался, выяснилось, что мне больше нельзя появляться в родных местах.

– Э-э-э… погоди. Как это ты вмешивался в наши дела? – вскинулась Мелкая. – Воевал? За нас?

– Да придушил нескольких десантников, когда они охотились за моими соседями. Домашнему животному это простили бы, но я же «дикий зверь из дикого леса», убивший чуть не десяток представителей вашего вида. Нельзя мне теперь в родные края. Те, кто мне доверяет, поссорятся с теми, кто меня боится. А это неправильно, – протяжный вздох крупного зверя, прозвучавший в голове, это вам не шуточки. У Мелкой даже поджилочки затряслись. Да и Федька невольно содрогнулся.

– Знаешь, Цуцик! Я тебя понимаю. Сам недавно почувствовал нечто подобное, когда побывал на родной Земле. Там за нами отнюдь не с мётлами гонялись. Из-за этой проклятой войны я стал чужим в родных местах.

Из Нинкиного глаза выкатилась слезинка – она тоже сочувствовала «зверю».

В тишине стал слышен звук мотора – какое-то четырёхколёсное недоразумение катило по чуть приметной дороге у подножия холма. И, надо же, остановилось рядом с лежащими на обочине парапланами.

Водитель, а он один сидел в собранной из разнородных частей машине, заглушил двигатель, мазнул равнодушным взглядом по чужим вещам, взвалил за спину большой ранец и двинулся вверх по склону, почти прямиком к ребятам – совсем чуточку мимо. Увидел он их довольно скоро, но не подошел и не поздоровался, как это принято у местных. Даже не кивнул – прошёл словно мимо пустого места. Остановился этот человек в паре десятков шагов выше по склону и стал там что-то искать, раздвигая траву.

– Вам помочь? – Нинка с Федькой уже подошли. Собственно, подошла Нинка, Федька просто держался рядом. – Холмик, который вас интересует, вон там, она показала рукой правее и немного дальше.

Мужчина переместился, куда показали, и вскоре обнаружил искомое. Срезал траву серьёзным длинным ножом, оттащил в сторону полусгнивший повалившийся деревянный столбик с оплывшей надписью, извлёк из ранца несколько блестящих стальных пластин и собрал из них обелиск, который стал пристраивать над могилкой.

– С той стороны полагается ставить, чтобы был в ногах, – подсказала Мелкая.

– Откуда ты знаешь, – впервые открыл рот неизвестный. – Ты их хоронила! – вдруг догадался он. – А кто их…? – он посмотрел на ребят с такой ненавистью…

– Я. Оттуда, – показал Федька в сторону кучи камней.

Лицо мужчины налилось гневом. Он отбросил нож и угрожающе шагнул к подростку. В этот момент на его плечо опустилась тигриная лапа. Сильно опустилась. Так, что отбросила в сторону и свалила с ног. Цуцик по-звериному зарычал, оскалился и навис над горлом поверженного врага, грозя вцепиться тому в глотку клыками длиною в две ладони.

– Цуцик! Фу! – воскликнула Мелкая. И зверь подчинился, всей мордой изображая при этом неудовольствие. – Наверное, напрасно я тебя тогда не добила, – обратилась девушка к мужчине. – Два индивидуальных пакета извела на перевязку и три шприц-тюбика вколола. В тот момент, когда Федя лежал без сознания от твоей гадской гранаты.

За время, пока длился этот монолог, саблезуб куда-то спрятался.

– Извини, девочка, – вдруг словно пришёл в себя мужчина. – У Мишки на Земле жена осталась на сносях в Нижнем, у Глеба братишка в пансионе в Питере, совсем малец, а я один как перст – и живой.

Глеб Сергеевич Калугин, Михаил Игоревич Селивёрстов, – прочитали ребята на на табличке, привинченной к обелиску.

* * *

Когда незнакомец уехал, опять «проявился» голос в головах:

– Я только попугать хотел, – объяснил своё поведение Цуцик. – Сжал бы слегка, чтобы знал, как нужно обходиться с людьми.

– И как штаны отстирывать после неправильного обхождения, – добавила Нинка.

– Ты это, Цуцик, не вступайся за меня так быстро в другой раз, – попросил Федька. Хоть и не самый я лютый боец, но дай мне шанс самому за себя постоять. Ниночку, да, следует защищать всегда.

– Ладно. Учту, – хмыкнул саблезуб.

– И слушай! Тебе же от нас помощь требовалась?

– Так вы мне всё нормально объяснили. Про друга и товарища.

– Ха! Тебе просто было нужно с кем-то поговорить! – догадалась Нина. – А зачем так далеко? В смысле – за городом, в глухом месте.

– Глухое оно! Как же! Не успели начать, как кого-то нелёгкая принесла!

– Знаешь что, когда тебе в другой раз понадобится поболтать, позвони нам на визоры. Или мессадж пришли с указанием места и времени встречи.

– А ещё можно надеть на тебя жилетку, как на мегакотов, что служат у нас в представительстве. Тогда ты будешь выглядеть своим… ну… служащим, вот! И на Эолке никто не посмеет даже пытаться тебя отстреливать. Нин, доставай сантиметр. Сейчас мерки снимем.

– Дяденька! Только не это! – зазвучал в головах у ребят радостный мурлыкающий смех. – Вы совсем берега потеряли! Я же тут инкогнито!

– Вот и будешь носить своё инкогнито под жилетом и притворяться домашней кисой. Получать по заднице метлой и жаловаться нам на человеческое жестокосердие.

Троица некоторое время от всей души веселилась.