Текст книги "Исповедь игрушечного пилота (СИ)"

Автор книги: Сергей Храбров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)

Он решил идти по Кольцевой. Можно было бы и через Купчино, но там больше вероятность встретить людей: плохие могут понапрасну задержать, а с хорошими самому потом не захочется расставаться.

Слева показалось здание тюрьмы. Видимо, оно изначально проектировалось прочным, потому как обвалилось только фасадом. Или ударная волна докатилась сюда уже порядком ослабев Интересно, что происходило в тюрьме сразу после взрыва? Охранники расстреливали заключенных, чтоб те не достались врагу? Вряд ли. Вся сила охраны держится на социальных условностях, а когда они рушатся Скорей всего, заключенные захватили оружие и арестовали своих тюремщиков  до выяснения того, что случилось и кто виноват. Или же просто через дыру в заборе выбрались на волю, добежали до автоцентра, купили по автомобилю

Виадук кольцевой дороги лежал на земле раскрошившимися бетонными балками. А темное пятно в тумане  это, видимо, бывшая труба Южной ТЭЦ.

Влад повернул направо и двинулся по железнодорожным путям. Ходить по шпалам и в прежние времена было делом нелегким, а уж теперь и подавно. На каждом шагу поваленные столбы, провода. Поезда застучат колесами тут еще не скоро Еще только прикидывая свой маршрут, он рассматривал и вариант вдоль железной дороги. Но теперь окончательно решил, что пойдет по шоссе. Во-первых, этот путь ему знаком  столько раз мотался в столицу на машине. А во-вторых, если придется совсем тяжко, можно будет рискнуть навязаться к кому-нибудь в попутчики.

Ему встретилось  когда уже казалось, что город остался позади  еще одно знакомое здание. Почти целое. Лишь стекла выбило, да стена пошла широкой трещиной. Бывшая гостиница «Автомобилист». Влад хорошо помнил, как искал эту гостиницу в первый раз: приехал в тот поселок Шушары, что находился на Петербургском шоссе; потом, поняв свою ошибку, решил сократить путь и рванул прямо через поля. Сколько лет назад это было?.. Он вдруг испытал к этому месту до странности теплые чувства! Захотелось сделать здесь привал. Да, постучаться в дверь, попроситься погостить, раз это гостиница

Торчащий из земли камень, на котором подвернулась его стопа, расставил все по своим местам. Нет, дорогой Влад, прошлого не вернешь. Настоящее же для жизни пригодно мало. Поэтому выход один: держать курс в будущее. А частые привалы все равно не спасут от того, что ждет на пути. Так пусть уж все случится скорей!

Влад шел по правой стороне Московского шоссе, когда ясно услышал звук. Не раздумывая, он перемахнул через канаву, по едва заметной тропинке сделал несколько шагов вглубь придорожного леса и встал за дерево.

Со стороны города приближался автомобиль. До его появления в поле зрения оставалось секунд десять, когда звук оборвался: автомобиль то ли куда-то свернул, то ли остановился. Влад некоторое время подождал. Нет, мотор вновь не завелся. И ничего другого, кроме обычных шорохов, которыми наполнен этот туман.

Он вышел из-за дерева и нос к носу столкнулся с людьми.

От неожиданности все замерли.

Их было трое. Все одеты в пятнистую форму. За плечами рюкзаки. У каждого оружие. Но самое нехорошее

Влад хотел было молча проскользнуть между этими незнакомцами, однако тот, что стоял ближе остальных, преградил дорогу:

 Почему паркуемся в неположенном месте?

Пока Влад осмысливал, что можно вообще на такое ответить, двое других обступили его с боков.

 Документы,  сказал тот первый. Он, видимо, и не рассчитывал услышать ответ на свой первый вопрос.

 А какие вам нужны документы?

 Все что есть,  усмехнулся стоявший слева.

Воцарилась тишина.

 Ну? Будем создавать пробку на дороге или как?  проговорил первый.

 Влад вспомнил этого человека. Как-то раз, пару лет назад, он поворачивал с площади Декабристов налево, на Английскую набережную. Это не был его обычный маршрут, но тут чего-то пришлось. И вот катит он вдоль Невы и  бац!  полосатая палочка. Ну, он-то спокоен, ехал шестьдесят, а гаишник: «Здесь ограничение скорости сорок». Влад, конечно, сказал, что никакого знака не видел, но в этом спектакле режиссер уж имелся. Такой невысокого роста капитан, с большой родинкой над левой губой. Находясь с ним в тот раз лицом к лицу, Влад будто невзначай подсмотрел в чужое окно: этот человек упивается своей властью! Работа приносит ему хорошие деньги, это вне всяких сомнений, но главное  она позволяет на законном основании терзать людей! Терзать на уровне эмоций, но при удобном случае Влада тогда это почему-то так задело, что он врубил задний ход и на всех сорока километрах в час поехал искать знак. Нашел. Недавно поставленный, почти на самом перекрестке. Он хотел сразу дать по газам и подлететь к гаишникам уже на восьмидесяти, но потом немного поостыл  протащился мимо специально со скоростью пешехода. Те, правда, внимания на него не обратили, поскольку уже были заняты очередным водителем. И вот теперь Зря ты, Влад, тогда, на Английской набережной, испытывал судьбу.

 Ну?  повторил старый знакомый.  Есть документы?

 Нет.

 Так, так. Документов нет

Стоявший справа повернулся и начал было что-то шептать капитану на ухо, но тот, не дослушав, с каким-то безразличием спросил:

 Что несете?

 Ничего особенного.

 Покажите.

Влад снял вещмешок с плеча и поставил на землю.

 Ладно, давайте начистоту. Чего вы хотите?

Тот, что стоял слева, высокий, ухмыльнулся:

 Тут вопросы задаем мы. А твое дело выполнять распоряжения представителей законной власти.

Он подошел, взял вещмешок, развязал, вывалил содержимое и присел на корточки.

 Так. Тушенка. Шпроты. Хлеб. Пряники. «Фанта». Зажигалки. Бинт. Веревка. Мыло. Таблетки уголь активированный еще лекарства Спальник. Белье. Ботинки, новые Далеко собрался?

Влад промолчал.

 Отвечайте на вопрос,  сказал капитан.  Откуда идете?

 Оттуда.

 Куда?

 Туда.

 С какой целью?

 С личной.

 А поконкретней можно?

 Нельзя,  сказал Влад и посмотрел капитану в глаза:  Это все?

 Нет, не все,  вступил в разговор третий.  В лесу что делал?

 Стоял.

Долговязый оставил вещмешок и выпрямился:

 А тебе теперь обязательно в лес надо, чтоб стоял?

Уродливая тень, подобие улыбки, скользнула по лицам всех троих.

 Все,  капитан указал на разбросанные вещи.  Можете собираться.

Влад опустился на колено. Сначала уложить спальник на самое дно вещмешка. Затем ботинки Тот, что стоял справа, отошел за спину капитана, как будто освобождая проход. Долговязый тоже сделал несколько шагов назад. Капитан повернулся левым боком  вроде переброситься парой слов с напарниками. Влад заметил, как его правая рука медленно сгибается в локте и останавливается где-то на уровне пояса.

 Ну что?  подал голос долговязый.  Ты готов?

Затянув лямки вещмешка, Влад поднялся.

Левая кисть капитана обхватила цевье автомата:

 За создание затора на правительственной трассе, за отсутствие документов на перевозимый груз, а также за проявленное неуважение к сотрудникам правоохранительных органов

Влад рванулся прочь как стоял, спиной

Эхо выстрелов смолкло, но эти трое стояли неподвижно и прислушивались. Потом капитан шагнул к кустам.

 Ты куда, командир?  удивился долговязый.

 Глянуть надо, вдруг жив еще.

 Да я точно видел, как ты его двумя пулями в грудь!

 Проверить все равно не помешает.

 Ты как хочешь, а я ради трупа в болото не полезу.

Капитан подошел к долговязому и положил руку ему на плечо.

 Кончай баланду травить, начальник!  вмешался третий.  Дело сделаем, а потом хоть друг друга мацайте, хоть жмурика до утра провожайте!

 Поспешно убрав руку, капитан пристроил автомат на груди стволом вниз:

 Ладно. На обратном пути проверим. Перетащим его куда-нибудь. Или здесь оставим, чтоб других отпугивал. И как это он нашу тропинку вычислил?..

Глава 14

В детстве Влад жил на Петроградской стороне, рядом с Карповским мостом. В доме, построенном в начале двадцатого века.

Это даже не воспоминания. Двустворчатая дверь без порога. За ней полумрак парадного помещения. На стене слева деревянные почтовые ящики. Дальше широкая каменная лестница, поднимающая всякого идущего на уровень первого этажа. Ступеньки лестницы сильно истерты, оплавлены житейской горячностью многочисленных ног. И неизменный запах сырости, до самой их квартиры.

Тот запах сырости в детстве не воспринимался как нечто особенное. Но как-то летним вечером, когда Влад уже лет двадцать как переехал с Петроградской, в парадной похожего дома такой вот камень дохнул на него тысячелетней свободной своей природой, которую так и не смогли перебить годы советского портвейна и мочи  и мгновенно возникли тени прошлого, оказавшиеся неожиданно реальными!

В их подъезде жила старушка. Влад не помнил, как ее звали, но кличка неразлучной с ней собаки  Дэзи  приходила на ум каждый раз, когда он видел похожую болонку. Эта добрая старушка часто встречалась им на лестнице. Всегда останавливалась и подолгу обсуждала с его мамой новости взрослого мира. А он в это время гладил белую болонку, стараясь сделать так, чтобы шерсть не налезала той на глаза

Ты помнишь, Влад, каково было ходить с мамой по вашей улице? Едва ли не каждая третья тетенька оказывалась ее знакомой, с которой просто поздороваться  это почти что обидеть. И как по воскресеньям, когда вы направлялись на Елагин остров, тебе приходилось тянуть маму за руку до самой остановки автобуса? И даже в парке, бывало, слово за слово  и вот ты уже бегаешь по дорожкам в компании другого мальчика, а ваши мамы идут следом и неторопливо беседуют Это причуда памяти, Влад, или во времена твоего детства люди жили в большем согласии друг с другом?

В одну из новогодних ночей под окнами их дома раздался такой грохот, будто с крыши сбросили большой железный ящик. Многие сразу повыскакивали на улицу. Оказалось, белые «жигули» врезались в грузовой прицеп, стоявший у обочины. Водитель «жигулей», который еще несколько минут назад куда-то сильно спешил, теперь лежал на заснеженном газоне и ждал «скорую». Владу было лет восемь, и его память сохранила картину того происшествия в деталях. Кровь на снегу, смятый капот автомобиля, погнутый руль, ветровое стекло в трещинах. Женщина из соседнего подъезда сидит рядом с водителем, подложив край своей шубы ему под голову. Вокруг люди. Их любопытство, неловкость, желание чем-то помочь Мама потом говорила, что водитель  совсем еще мальчик!  торопился домой, и что виноват тот, кто оставил свой прицеп не в том месте.

Да, в те времена окружающая действительность казалась более спокойной. Телевидение еще не развернуло всемирную охоту за самыми шокирующими новостями, а простой человек  часто ли он сталкивается с чем-то ужасным непосредственно? Кроме той новогодней аварии за все свое детство Влад только раз был свидетелем чрезвычайного происшествия. Хотя можно ли назвать пятилетнего пацана свидетелем, если он видел лишь толпу зевак да слышал охи-вздохи?!

Дело было на углу Чкаловского проспекта и набережной реки Карповки, когда они с мамой стояли в очереди за арбузами. Стоять предстояло долго  целый час!  и мама разрешила ему сходить на почту, что находилась тут же, только по ступенькам подняться. Дядя в черном костюме помог Владу миновать тяжелую дверь, за которой  концентрированный аромат почтовых принадлежностей. И тишина. Она совсем не страшная, эта тишина, но для начала лучше было постоять возле витрины с открытками. Потом подойти к столу, где рядом с чернильницами лежат круглые палочки с острыми стальными перьями на конце. И там, то самое  пресс-папье! Такой тяжелый брусочек с ручкой-кнопкой наверху и округлым основанием, на которое натягивается промокательная бумага. Владу этот предмет нравился больше всего  нравился своим весом, и еще какой-то необъяснимой настоящестью. Название «пресс-папье» не подходило ему так же, как и слово «промокашка». Да! Ведь это была деталь инопланетного космического корабля, которую несведущие взрослые приспособили под свои обыденные нужды И вот, каждое мгновение ожидая услышать «мальчик, не балуйся», Влад макает перо в чернильницу, старательно выводит на лежащей тут же черновой бумаге фиолетовую букву «А». Потом берет пресс-папье, подносит к надписи одной стороной и перекатывает на другую. Переворачивает. И среди множества чернильных отпечатков свою букву отыскать не может  первый самостоятельный сеанс связи с далекой планетой под угрозой срыва! Он еще раз пишет «А», находит на промокательной бумаге место посветлей, прицеливается получше Когда Влад вышел с почты, очередь за арбузами пребывала в возбуждении. Оказывается, пока он учился размножать кляксы, на улице легковой автомобиль задел пешехода. Все уже давно случилось, и несильно пострадавшего как-то очень быстро увезли. Остались машина-виновница посреди дороги, рядом с ней милиционер и растерянный водитель. Да еще самые стойкие любопытствующие на тротуаре. Мама сказала, что он тоже может подойти поближе и посмотреть, но Влад не захотел. Ведь куда интересней было наблюдать за продавцом! Как тот берет из зеленой клетки очередной арбуз, кладет на весы, меняет гирьки, цепким взглядом оценивает положение стрелки, потом ловко перебрасывает костяшки с одной стороны счет на другую А очередь, обсуждая подробности дорожного происшествия, еще долго волновалась: ветер перекатывал взад-вперед по цепочке людей свой огромный пресс-папье, и промокательная бумага теплого августовского дня собирала излишки чернильных эмоций с лиц впечатлительных тетенек, лишь в некоторых местах слегка смазывая.

Нет, это большой вопрос! Один и тот же день, одно и то же событие, ребенок и взрослый  чей взгляд точнее? Чьими восприятиями корректнее мерить жизнь? Та женщина, что подложила свою шубу под голову водителя белых «жигулей»  в ее жизни было много чрезвычайных происшествий или мало? А в жизни его мамы? И как она воспринимала это всеобщее существование?.. Вот и получается, что прав тот, кто говорит, будто такая вещь как «жизнь вообще» представляет собой лишь умозрительное обобщение, а реальными являются вселенные каждого отдельного человека, которые пересекаются между собой и тем самым создают все многообразие этого мира. Да, Влад, это должно быть именно так! Потому что вот сейчас ты отправился в свое прошлое в поисках истины, на которую можно опереться, а находишь по большей части дорогие твоему сердцу пересечения с мамой. Находишь их столько, что могло бы хватить не на одну жизнь.

Однажды, когда ему было года четыре, мама отпустила его погулять во двор одного. Она, конечно, несколько раз повторила, что далеко уходить нельзя, и Влад это помнил. Но незнакомый большой мальчик предложил ему посмотреть на что-то очень интересное. По его словам, это интересное находилось рядом, совсем «не далеко» Через арку они вышли на набережную реки Карповки, повернули налево. Когда дорога уперлась в зеленый забор, большой мальчишка отодвинул секретную доску, и они оказались там, где Влад никогда не был. Вдоль старых гаражей, перепрыгивая с одной тропинки на другую, пролезая в дыру еще одного забора  дух захватывало! Его новый знакомый не останавливаясь говорил о том, что вот-вот они придут на склад, где все самое интересное и лежит  но вдруг повернулся и убежал Какое-то время Влад ждал. Сначала думал, что это такая игра, правила которой он еще не знает. Потом пошел искать путь назад. Гаражи, гаражи, гаражи  заброшенные, ржавые, уже начавшие зарастать травой. Когда он понял, что заблудился, то сначала расстроился, как бы заплакал, но только без слез. А затем неожиданно пришло решение: раз такое случилось, он теперь станет жить здесь! Будто объектив волшебной кинокамеры в его разуме изменил настройки  и реальность мгновенно сложилась в новый рисунок. Он осмотрелся. Да, вот здесь будет его комната, и на этом ящике из-под бутылок он будет сидеть. А вон там лежат два больших камня, которые тоже можно подо что-нибудь приспособить Влад выбрался оттуда почти случайно. Пошел осматривать свои новые «владения», да уперся в кучу застарелого дерьма, на которую чуть не наступил по дороге сюда. И там дальше одинокий куст возле гаража, потом зеленый забор Уже темнело, когда под аркой соседнего дома он увидел маму! Увидел  и почувствовал себя очень виноватым. За то, что ушел далеко. И еще за то, что так легко от всего отказался Мама не стала его ругать. В тот вечер она вообще была какая-то притихшая Лишь много лет спустя, уже сам став отцом, Влад дорисовал в уме картину того происшествия. Вот его мама мечется по дворам. Вот опускаются сумерки, а ее лицо остается неестественно белым. Вот она неизвестно к каким богам обращается и неизвестно какие клятвы им дает Но тогда, будучи четырехлетним мальчиком, он лишь целовал мамины руки, обхватив их покрепче. А она все пыталась их высвободить. Стеснялась. Говорила, что руки у нее некрасивые Некрасивые?! Должно быть, к тому моменту она уже далеко отошла от своих четырех лет  иначе бы помнила, что в этом возрасте ничего некрасивого не бывает!

Глава 15

Лист подорожника. Близко-близко. Поверх въевшейся в зелень пыли  сочная капля. Кровь.

Он попытался пошевелиться. Первое усилие результата не принесло. Зато второе провалилось в какую-то пустоту, потянуло за собой и вот оно  тело! Будто головой в ворох повседневной одежды! И там на миг замешательство  а следом как лавина: привкус железа во рту, рваный ритм сердца возле горла, горящий огнем живот

Ладони инстинктивно прижались к лицу. Господи, как больно! И сразу мысли. Там, после живота, должны быть Ноги. Да, ноги! Только он совсем их не чувствует.

Ну, Влад? Не ожидал, что все закончится так быстро? Все твои раздумья, все переживания  какой в них теперь толк? А надежды и старания твоей мамы? Получается, они тоже оказались пустыми? И ведь как метко у них вышло! Одной очередью и в тебя, и в тех, кому ты был дорог

Ему показалось, что это волна гнева оторвала его от земли. Нет! Он еще способен шевелиться, следовательно, еще может вкладывать в свою жизнь смысл! Даже если осталась лишь минута

Чуть выше по склону валялась его шапка. Загребая локтем, он подполз к ней. Перевернулся на спину.

На живот смотреть нельзя! И на левое плечо тоже!

Подняв правой рукой шапку, он положил ее на живот. Потом взял левую руку за запястье и опустил кистью на шапку. Прижал. Перед глазами поплыли темные круги, и это еще больше его разозлило. Потратить последнюю минуту на то, чтобы бить поклоны боли?!

Он повернулся на бок, затем встал на колени. Ноги есть и они слушаются!

Продолжая левой рукой прижимать к животу шапку, Влад стал карабкаться по склону. Поскользнулся, ткнулся лицом во что-то твердое. Камень с острой кромкой. За минуту он не сможет дойти до Москвы, но прихватить с собой на тот свет попутчика

Да, вот она, тропинка вглубь леса! Пока ноги несут  он будет бежать, пока руки сжимают  будет держать!

Его остановил запах. Теплого человеческого дерьма в прохладном лесном воздухе. Слева, метрах в трех от тропинки, на корточках со спущенными штанами сидел капитан. Рядом рюкзак, поверх него автомат.

Влад будто наступил течению времени на хвост: уходящее мгновение задержалось, в него ткнулось мгновение последующее, затем следующее, и вот уже стала видна целая будущая секунда во всех своих подробностях.

Попытка капитана вскинуть автомат, полет собственного тела с вытаращенными глазами и прижатой к животу левой рукой  и одно на двоих знание того, кто точно не успеет

Камень врезается в голову.

Еще замах  и он же удар!

И еще один  устремленный прямо к центру Земли

Не надо застревать взглядом на ручейках крови, Влад! Высвободить автомат. Проверить. Распихать по карманам магазины.

Только не останавливаться. И не смотреть на свой живот. Потому что там могут торчать наружу внутренности, и много крови, и вообще что угодно может там быть  вплоть до полного отсутствия живота. Но об этом даже думать нельзя!

Куда же эти гады направлялись? А если их там целая рота?.. Пускай! Он будет валить их до тех пор, пока не кончатся патроны! Эх, не догадался прихватить с собой еще и тот камень!

Тропинка пошла вниз круче, и Владу показалось, что у него слабеют ноги. И в ботинках хлюпает  кровь, наверное

Ну нет, только не сейчас! Не смотреть вниз! Смотреть вон на ту березу! Да, он обопрется об нее, передохнет пару секунд

 Эй, командир! Ты несешься так, будто еще на один рюкзак разжился.

Догнал!

Все, Влад, живот тебе больше не нужен.

Левой рукой обхватить цевье автомата.

Через прицел выглянуть из-за дерева

Они копали яму на небольшой поляне, метрах в пятнадцати ниже. Успели вырыть только по щиколотку. Тот третий продолжал сосредоточенно махать лопатой. А долговязый вроде как собрался сказать что-то еще, но запнулся. Ухмылка сползла с его рожи, он начал оседать. Его дружок быстро повернул голову в сторону Влада, выпустил из рук лопату и медленно выпрямился.

 Слышь, авторитет, погоди,  заговорил он.  Ты бы сразу сказал, что долю хочешь. Забирай один рюкзак. Там больше, чем четвертая часть. Это тебе от нас отступного. Возьми вот этот

Он сделал шаг в сторону  и Влад нажал на спуск.

Короткая очередь, три пули.

Поворот всем корпусом  три пули в прыгнувшего в сторону долговязого.

Снова поворот  три пули в лежащее на земле тело.

Поворот обратно  еще три пули

Влад отстрелял весь магазин.

Пристегнул новый, передернул затвор.

Какое-то время стоял не дыша, стараясь уловить среди деревьев малейшее постороннее движение.

Постепенно напряжение отпустило, перестало стучать в висках. Вернулся слух. И слабость.

Он опустил автомат, скользкими от пота и крови пальцами поставил его на предохранитель. Наблюдая за собой почти с безразличием, сполз по стволу дерева.

Вот и все. Но теперь хоть стыдно не будет.

***

Очнулся он посреди ночи. От холода. На ледяные объятия смерти это не очень походило: слишком уж активно клетки организма требовали тепла!

Опираясь на ствол дерева, он поднялся. С удивлением обнаружил, что чувствует себя не так уж и плохо для раненного смертельно.

Дрожащая рука ощупала область живота. Одежда мокрая, но никаких вывороченных внутренностей. Более того  даже острой боли нет!

Он закинул руку за спину, потрогал поясницу. Вроде, все цело. Но вот ведь гадство: чем больше надежда, тем сильнее страх

Наконец, он задрал куртку и провел ладонью по брюшине  ожидая, что пальцы провалятся в пустоту с рваными краями

Не провалились! Рана, конечно, была. Ну, рана, или то место, которое отзывалось болью сильней всего. В очередной раз приближаясь к этому месту ледяной рукой и отдаляясь от него, Влад склонялся к мысли, что мышечные ткани целы и пули внутри нет!

Если предположить  только предположить!  что брюки мокрые не от крови Да! Когда в него выстрелили, он упал в канаву, на дне которой была вода. Это она, а не кровь хлюпала потом в ботинках! И если все так тогда ноги он сейчас плохо чувствует потому, что слишком долго валялся на холодной земле в мокрых брюках

Спокойно, Влад, спокойно, не спеши радоваться. Просто дождись утра, там все и увидишь.

Чтобы согреться, он решил поприседать. Начал осторожно  боясь, как бы внутри чего не лопнуло. Медленно вниз, медленно наверх. Снова вниз, и наверх. Никакой скрежещущей боли не добавилось, и он немного успокоился насчет своих внутренностей. Еще раз вниз, еще раз наверх. Главное  держаться за дерево хотя бы одной рукой. Вниз, наверх

Через некоторое время стало ясно: медленные приседания приносят больше утомления, чем тепла. Но что же делать? Зажигалки в кармане нет, но даже если б и была, то в свете последних событий собирать дрова и разводить тут костер

Он попробовал маршировать на месте. Оказалось лучше приседаний, только шума больше.

Ну и черт с ним, с шумом! Если от всего прятаться, то укромней могилы места нет. А туда ему и не в этот раз, кажется Влад нащупал на земле автомат, поднял его, перекинул через плечо. И вдруг увидел всю нелепость происходящего: в ночном лесу человек шагает, но при этом никуда двигаться не собирается! И самое смешное, что этот человек  он сам!

Левой, правой, левой, правой.

И все же абсурда еще не достаточно, чтобы успокоить себя: этого, мол, не может быть в принципе. Вот если песню строевую запеть!

Левой, правой, левой, правой

К утру все эти опасения, надежды, шаги на месте измучили его вконец. В какой-то момент он потерял ориентацию... едва проступившие тени деревьев тут же взбрыкнули  и он ударился спиной о землю. Не больно, просто немного странно: гаишники  это понятно, но когда еще и земное притяжение прикладывает тебя за безобидную мечтательность Влад поймал себя на том, что ему хочется закрыть глаза и обмозговать эту мысль получше. Покрутить ее. Повернуть к себе гаишной стороной  отвратиться. Повернуть стороной своей ушибленной спины  проникнуться к себе сочувствием. Потом обобщить, придя к выводу, что приличному человеку даже по ночам бывает нелегко. А затем обмануть всю эту кучу малу  нырнуть в сон

Он заставил себя подняться. Уперся в дерево обеими руками Да, колени высоко задирать не надо, а то ноги очень скоро начнут отваливаться.

Левой, правой, левой, правой. Вот, блин, корявый марш одинокого несогласного!

Лишь когда совсем рассвело, Влад осмотрел живот. Рана начиналась чуть ниже пупка и шла влево сантиметров на десять. И это была царапина. Хоть широкая и глубокая  но лишь царапина! Она уже начала покрываться коркой, и только в тех местах, где пришлось отрывать присохшую рубаху, сочилась кровь. Вокруг раны виднелись темные разводы: то ли грязь, то ли синяк Но главное  он по большому счету невредим!

Когда раньше Влад слышал фразу «не могу поверить», ему всегда казалось, что произносящий ее человек пытается позировать, преувеличивая свои эмоции. А тут он сам переводит взгляд с живота на окружающую обстановку и каждый раз ожидает, что декорации переменятся  либо живот вывернется наружу безобразной раной, либо из-за веток выпрыгнет скрытая камера, обвешанная кучей шутников. Но вот время идет, а шутники с дырявыми животами все не появляются

Ну и черт с ними, с шутниками! Если допустить, что первая пуля попала в плечо, его развернуло, а в это время вторая пуля ударила в живот

Ремень! Его недолгий друг Митька по собственной инициативе притащил солдатский ремень с медной бляхой. Этот ремень в вещмешок уже не лез, и Влад нацепил его под куртку. Подумал еще, что заставь дурака богу молиться  он и лоб расшибет. А оно вон как обернулось! Пуля ударила в бляху, и она, пропахав на животе борозду, отлетела в сторону. Да, такова, по-видимому, хроника никчемного на первый взгляд подарка.

Прости, дорогой Митя! Было глупостью относиться к тебе свысока только потому, что ты умеешь выражать свои симпатии искренно, не боясь показаться смешным или навязчивым.

Волна душевного тепла растворила пространство, и Влад оказался лицом к лицу с Митькой  где-то посередине между этим лесом и тем, деревенским Эх, если бы не блаженные дурачки, кто бы ходил по российским дорогам?!

Глава 16

Свой вещмешок Влад нашел в компании рюкзаков этих «гаишников». Все оказалось на месте, единственно упаковка пряников валялась на земле надорванной. Ладно, еда потом  сначала медицина.

Снять куртку, плеснуть перекиси водорода на кусок бинта, пройтись по царапине Получается, за живот он беспокоился напрасно, а вот рану на плече недооценил: хоть кость и цела, мышечные ткани разошлись сантиметра на два, края начали припухать; двигать рукой не очень больно, но как-то неприятно тянет шею

Зашивать плечо Влад не стал. Конечно, если бы от этого зависела его жизнь, то он, скорей всего, поборол бы нежелание тыкать себя иголкой. А так Ну заживать будет дольше, ну шрам на всю жизнь останется  ему этой жизни уже отмеряно-то Стараясь лишний раз не глядеть на рану, он обработал ее перекисью и забинтовал. Теперь только запить лимонадом пару таблеток антибиотика  и можно целые сутки ни о чем не думать. Сутки! А там станет видно, в какую сторону качнутся весы.

Покончив с медициной, он быстро переоделся. Чистое белье, сухие ботинки  такие простые вещи, но как сильно они улучшают настроение! И раз уж такое дело, то почему бы и вправду не развести костер? Просушить мокрую одежду, заварить чаю, а лучше кофе. Точно! Но сначала неплохо бы посмотреть, зачем эти трое поперлись в лес под вечер.

Из развязанного рюкзака на землю выкатился густо обмотанный скотчем шар, размером с футбольный мяч. Снаружи вроде мягкий, но весом килограммов под двадцать! Проковырять ножом дырочку во внешней его оболочке труда не составило. Но дальше шел плотный полиэтилен, в несколько слоев. И еще какая-то тряпка, пропитанная, похоже, маслом. Не желая тратить время, Влад начал от души полосовать ножом по всем этим слоям. Лезвие обо что-то звякнуло

Сначала ему почудилось, что внутри свертка копошатся черви. Но потом То, что он принял за червя, оказалось цепочкой! Толстой такой, свитой из двух пучков желтого металла разных оттенков. А вокруг нее  кольца, перстни, сережки, кулоны

Эти негодяи шли в лес зарывать золото!

В каждом из двух оставшихся рюкзаков лежало по такому же свертку. Влад разрезал еще один. На землю с мягким шелестом посыпалось золото. Он зачерпнул горсть, поднес поближе к глазам. Обручальное кольцо. Судя по размеру  женское. Еще одно. А вот мужское. И опять женское. Женское. Женское, широкое Неужели среди обладателей обручальных колец женщин настолько больше, чем мужчин?.. Вот тонкая цепочка с кулоном. Тоже женская. И сережки с темно-красными камешками Сережек очень много  больше, чем обручальных колец, даже если сложить женские с мужскими Почти на всех сережках кровь. А на перстнях и кольцах  редко где Подожди, Влад, подожди. Это говорит о чем-то очень важном Если бы мародеры снимали золото с погибших под завалами, то процент испачканных кровью украшений был бы одинаков как для колец с перстнями, так и для сережек А сколько весит одно такое изделие? Грамм десять? Или двадцать? Ладно, пусть будет в среднем пятнадцать. В трех рюкзаках этого добра шестьдесят килограмм. Сколько будет шестьдесят килограмм разделить на пятнадцать грамм?..

Он сидел, уставившись на золото. Понимал, что вот уже какое-то время его как заклинило, но ничего поделать с собой не мог.

Сколько будет шестьдесят килограмм разделить на пятнадцать грамм?.. Когда они с Машей в ювелирном магазине выбирали обручальные кольца, там было много покупателей. Человек пятнадцать. Черт, и здесь эти пятнадцать Но сколько же будет шестьдесят килограмм разделить на пятнадцать грамм? Ведь сколько-то это должно быть по любому Нет, вот так в лоб делить нельзя. Надо перевести килограммы в граммы. Да. Шестьдесят килограмм  это сколько грамм?.. В одном килограмме тысяча. Так? Или нет? Или все-таки тысяча?.. В ювелирном магазине не было тысячи человек, они бы туда просто не поместились. Но поместились же как-то шестьдесят килограмм в три футбольных мяча. Ладно, в каждый мяч по шестьдесят тысяч  это три стадиона. Три. Все правильно. Тогда при чем тут число пятнадцать?.. Стоп, отвлекаться нельзя! Надо вернуться к исходной задаче. А задачу он решает не про стадионы, а про килограммы. Сколько будет шестьдесят килограмм разделить на пятнадцать грамм?.. Для особо талантливых математиков требуется повторить помедленней. Сколько. Будет. Шестьдесят. Килограмм. Разделить. На. Пятнадцать. Грамм Сколько?!