Текст книги "Исповедь игрушечного пилота (СИ)"

Автор книги: Сергей Храбров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)

А в этом мешке жарко. И время идет медленнее. И порой ты даже не понимаешь, с кем все это происходит

Через еще одну вечность  мешка на голове  послышался шум. Это были звуки борьбы. Они неторопливо приблизились и стали клубиться в их пространстве.

 Давай

 Руку ему держи!

 Нет, надо его к столбу!

По всей видимости, притащили человека, у которого от страха совсем съехала крыша. Уже связанный по рукам и ногам, с кляпом во рту, он извивался всем телом и хрипел. Наконец его привязали к тому, к чему хотели.

 Молчать!  крикнул тот, чей голос Влад начал уже узнавать.

Два глухих удара, но хрипы и сопение лишь усилились.

 Молчать, я сказал!

 Ладно,  тяжело дыша проговорил другой,  оставь его в покое. Устанет и сам затихнет.

Влад под своим мешком усмехнулся: опытные, значит, в таких делах. А еще ужасно не любят посторонние разговоры

Должно быть, он задремал в этой своей темноте. Очнулся когда подошли снимать с головы мешок.

Серый дневной свет заставил сощуриться. Да, солдаты. В полевой форме, с калашниковыми. И он внутри загона из толстых бревен метра три высотой. Пленников пять человек. Слева женщина закрывает лицо руками. Справа тот истеричный, еще и с мокрыми штанами.

Особо осмотреться не дали  поставили на ноги и повернули лицом к забору.

 Вы все задержаны при попытке незаконного пересечения государственной границы Российской Тверской военно-демократической республики. Поэтому каждого из вас сегодня ждет трибунал. У нас только один трибунал, и только один судья. И наказание у нас тоже одно. За попытку побега. За покушение на жизнь гражданина республики. За отказ сотрудничать. За все  расстрел! Надеюсь, никто из вас ничего подобного на территории нашей республики не совершил, поэтому советую проявить благоразумие и предстать перед трибуналом добровольно. Наш трибунал хоть и суров, но всегда справедлив, он предоставляет возможность каждому стать гражданином нашей республики.

Говоривший медленно прохаживался за их спинами. Потом остановился.

 Через пятнадцать минут вас погрузят в машину, а пока можете отправить естественные надобности.

Машиной оказался видавший виды шестьдесят шестой с металлической будкой, которая внутри была разгорожена решеткой. Всех задержанных завели в дальнюю часть будки и пристегнули наручниками к металлическим поручням. Заперли решетку на замок. Затем стали загружать вещи. Свой рюкзак Влад узнал сразу. Отметил, что тот вроде нисколько не похудел. Когда закидывали рыбацкую сеть, мужик с мокрыми штанами судорожно всхлипнул.

По дороге их три раза проверили. Первые два чисто формально: заглянет полусонный солдат, отпустит шуточку, хлопнет дверцей. На третий раз все было куда серьезней. Сначала прошуршали по машине снаружи. Потом в будку запрыгнул верзила в маскхалате. В наплечной кобуре пистолет, на ремне саперная лопатка, в руке фонарь. Он медленно осветил с головы до ног одного охранника, за ним второго. Затем стал осматривать вещи. Брал мешок, высыпал содержимое на пол, несколько быстрых движений  и ногой в сторону охранников. Покончив с вещами, он подошел к решетке. Долго светил фонарем в лицо каждому задержанному. Когда этот верзила ушел, даже охранники вздохнули с облегчением.

Выводили их по одному. В среднем по пятнадцать минут на человека  не так плохо для единственного на всю республику трибунала.

Когда Влад покидал эту ставшую вдруг такой уютной машину, ему на мгновение показалось, что наконец-то рассвело. Но нет, это были всего лишь прожекторы, которые раздвигали туман чуть дальше обычного взгляда.

 Вперед! Не оглядываться!

Он поднялся по ступенькам. Какие-то люди его обыскали, взяли под руки. В дверь. Направо по коридору. И дальше метров двадцать полумрака ковровой дорожки. Пока по ней вели, Влад осторожно осматривался. Узкие доски крашеного пола с разноцветными линиями. Высокие оконные проемы, которые наглухо заложены мешками, набитыми, видимо, песком. Неужели спортивный зал?..

Они не дошли до конца ковровой дорожки метров пять.

Письменный стол посреди спортивного зала  это уже само по себе зрелище! А тут еще одинокий стул с высокой спинкой. И человек. Крупные черты лица, короткие седые волосы, шинель с погонами генерал-майора. Левая рука держит какую-то бумагу, подставляя ее под свет настольной лампы.

 Так, задержан при попытке пересечения границы. Это плюс на сторону обвинения,  голос этого человека даже в режиме совещания с самим собой производил впечатление.  При задержании оказал сопротивление.

 Я не оказывал сопротивления,  произнес Влад, тут же получил толчок в спину, но добавил:  Потому что не успел.

Сидящий за столом взял другую бумагу.

 Так, завещание. По нынешним временам таскать с собой чужие бумаги никто не станет. Поэтому зовут Петров Владислав Максимович. Родился в Санкт-Петербурге. Дом в Вышнем Волочке. Завещатель  не ближайший родственник. Ситуация неясная Но Вышний Волочёк Вышний Волочёк находится на территории бывшей Тверской области. Поэтому почти гражданин республики. А это очень большой плюс на сторону защиты. Куда направлялись, Владислав Максимович?

Он задал вопрос не отрываясь от очередной бумаги. Влад выждал пару секунд, потом ответил:

 Туда.

 С какой целью?

 По личному делу.

 По какому именно?

 По личному.

Генерал вздохнул. И тут Влад увидел, насколько этот человек устал. Невидимая каменная глыба давила ему на голову, на плечи, на грудь. Снова вздох:

 Куда иду  туда, зачем иду  надо. Со следствием сотрудничать отказывается  плюс на сторону обвинения. Итак, что мы имеем?

Он пробежал взглядом вверх по тексту, и вдруг замер.

 При себе имел оружие,  в его голосе напряжение мелькнуло лишь тенью, но руки охранников сжались очень даже ощутимо.

 У меня не было оружия,  сказал Влад.

Генерал ударил ладонью по столу:

 Принести то, с чем его задержали!

Тотчас хлопнула дверь, молодой подполковник подбежал и поставил на стол вещмешок.

 Передай писарям,  проворчал генерал,  что если они еще раз забудут сделать полную опись улик, то предстанут перед трибуналом всей толпой.

Подполковника как ветром сдуло, и Владу показалось, что за дверью произошло какое-то оживление.

Тем временем генерал разложил на столе его пожитки. Внимательно осмотрел. Потом собрал вещмешок обратно, поставил на пол. Вытер руки салфеткой. На столе осталась лежать граната. Впервые за все это время генерал поднял глаза на того, кто стоял перед ним. Так, наверное, смотрит танковая пушка, только что пробудившаяся от страшного сна, в котором она была человеком.

 Ваша?  голова кивнула в сторону гранаты, глаза остались наведенными на цель.

 Моя.

Генерал достал что-то из нагрудного кармана и положил рядом с гранатой. Он долго глядел на оба этих предмета, потом чему-то кивнул и убрал свою вещицу обратно в карман.

 Ты в Североморске в девяносто пятом, случайно, не служил?  спросил он по-простому.

 Нет,  ответил Влад.

 А где служил?

 Да писарем там, при штабе.

Генерал вздохнул:

 Писарем при штабе. Где-то эту байку я уже слышал.

Он отвернулся, вроде как даже обиделся. Некоторое время его глаза изучали мешки в оконных проемах.

 Понимаете, Владислав Максимович,  произнес он все еще глядя в сторону,  со своими разговаривают по-другому. Вы же ведете себя так, будто попали к врагам.

 А как иначе?  удивился Влад.  На меня нападают, одевают на голову мешок, грозят расстрелом  и это друзья?!

 Все оно так,  генерал снова вздохнул.  Страх, жестокость, глупость. И трибунал этот, и улики, и сторона обвинения. Но ведь это то, что другие люди совершают в отношении вас. А вам разве обязательно действовать так же? Вы же свободный человек! Разве я не прав?

Влад даже опешил. Уж чего-чего, а лекцию о свободе он здесь услышать не ожидал!

 Так я прав?  повторил генерал.

 Прав.

 Я тоже думаю, что прав. Поэтому, почему бы вам не рассказать мне все как есть? Как свободный человек свободному человеку. В таком раскладе ведь не предугадаешь, какая карта сыграет.

Два человека, друг против друга, и у каждого своя неизвестность.

 Итак, Владислав Максимович, куда вы идете?

Влад выдохнул и кивнул в сторону:

 Туда.

Генерал ожидал продолжения довольно долго. Потом уткнулся в бумаги.

 Стандартный приговор с возможностью пересмотра дела по ходатайству осужденного,  произнес он спокойным голосом и тут же рявкнул:  Меня хорошо слышно?!! Как только захочет говорить, доставить его ко мне!

Глава 36

Стандартный приговор означал год общественных работ. По истечении этого срока человек признавался либо полезным членом общества, либо бесполезным. В первом случае он получал право выбора: принять гражданство Тверской республики или покинуть ее пределы. Во втором случае человека ждал расстрел. Как говорилось в пояснительной записке к приговору, бесполезные члены общества противоречат самой идее общества, и потому Тверская Российская военно-демократическая республика берет на себя ответственность в том числе и за то, чтобы ни один никчемный человек не перешел с ее территории на территорию соседних государств, общественных образований и нецивилизованных областей. Звучало многообещающе, но пока никто из осужденных отпущен или расстрелян не был: ни у одного срок еще не вышел.

Сколько вообще в этом военно-демократическом государстве было заключенных и на каких общественных работах они использовались, Влад не знал. Его определили в батальон, который заготавливал лес.

На обнесенной колючей проволокой территории, с часовыми на вышках, находились три барака, плюс еще один в стадии строительства. В каждом бараке размещалась рота, численностью человек семьдесят. Рота состояла из трех взводов. Каждый взвод имел командира из числа офицеров и бригадира  из осужденных. Влад попал во взвод, где было всего пять человек. Пока они считались четвертым взводом третьей роты, но жили уже в строящемся бараке четвертой роты.

Командиру своего взвода, мордатому лейтенанту, новый подчиненный сразу приглянулся.

 Ну, условно-осужденный номер четырнадцать восемьдесят два,  таскал он вокруг Влада свою кривую усмешку,  что в тебе особенного? Ни разу не встречал такого приговора. С возможностью пересмотра дела по ходатайству осужденного! Ты что, килограмм золота этим штабным красавчикам отвалил? Или чем-то отличился перед нашим командиром? Хотя, он и так может поиметь любого, и ничье ходатайство в этом деле ему не нужно.

Да. Военно-демократическая республика, генерал-президент во главе, полезные члены общества, испытательные сроки для случайно переступивших порог  похоже, эта модель государственного устройства работала так же, как и все предыдущие. Иначе почему этому мордатому лейтенанту быть таким уродом!

На работу их привозили на грузовиках, каждую роту на свой участок. Заключенные строились на опушке леса повзводно. Охрана, открыв металлические ящики с пилами и топорами, отходила подальше. Звучала команда разобрать инструмент. Четвертый взвод третьей роты стоял последним, и Владу обычно доставался топор с зазубренным лезвием и расщепленным топорищем.

Существовал еще один законный способ обрести свободу. Он назывался родительской субботой. Раз в месяц, преимущественно в последнюю субботу, на зону приходили женщины, потерявшие своих мужей. Им дозволялось выбрать одного из осужденных  в качестве помощника по хозяйству. Тот счастливчик, кого выбирали, становился почти полноправным гражданином Тверской республики. Это почти заключалось в том, что ему назначался новый годовой испытательный срок, в течение которого он должен был носить на одежде специальный опознавательный знак и передвигаться по территории республики только в сопровождении свой хозяйки. Если за время этого срока мужчина показывал себя хорошим работником, ему предоставлялся стандартный выбор  уйти или остаться. Если же совершал какое-либо преступление, то получал новый приговор. В последнем случае приютившая его женщина также представала перед трибуналом.

Влад попал на родительскую субботу через неделю своего пребывания на зоне. Среди заключенных приподнятое настроение ощущалось еще с вечера пятницы. Бригадир их взвода, пронырливый мужичок лет пятидесяти, бывший когда-то хозяином крупной торговой фирмы, прихорашивался перед осколком зеркала до самого отбоя. А в субботу утром и на охранников снизошло благодушие: некоторые даже перебрасывались шуточками с заключенными. Хоть Влад ни в чьи помощники идти не собирался, но и он испытывал некоторое волнение. Возможно, оно передавалось ему от других. Или было естественным для каждого, кого собираются рассматривать на предмет привлекательности. Вот уж не думал он, что однажды окажется в шкуре участника конкурса красоты!

Они стояли на плацу в свете прожекторов, построенные в четыре шеренги. Спинами вовнутрь огромного квадрата, что образовывался этими четырьмя шеренгами.

Сначала вдоль их строя спаянной командой прошли три женщины. Не молодые, не старые  возраста крикливых торговок. Лузгая семечки, они быстро ощупывали взглядом каждого с головы до пят, только что в рот не залезали. Интересно, почему именно эти женщины оказались во главе очереди из желающих обзавестись помощником? Ведь судя по всему, они были тут не впервые. И если так, то куда девались их прошлые избранники?..

Эта троица пробежала вдоль живого квадрата дважды. Потом наступила пауза. Влад уж было решил, что на этом все и закончится. Ведь погибшие на этой войне уже давно погибли, и за прошедшее время каждая из нуждающихся в помощнике по хозяйству могла себе кого-нибудь подобрать И тут он почувствовал, что по их шеренге, толкая перед собой шепот и шевеление, двигается волна замирания.

Она шла медленно, на некотором расстоянии. Высокая, стройная, лет тридцати пяти. Длинные каштановые волосы, тонкий нос с горбинкой, темные глаза. Немного смущалась, но этого своего смущения не прятала. Владу подумалось, что именно так и должны выглядеть королевы, если они настоящие. А вот еще бывает, что встретятся мужчина и женщина взглядами, и обоим сразу ясно  да или нет; но это только говорится, что да или нет, а на самом деле так появляется только да

Влад спохватился только когда эта женщина остановилась напротив него.

Дурак! Хочешь, чтобы еще одна стойкая оловянная принцесса вытащила тебя из огня  а потом потеряла?! У тебя и так этих долгов неоплаченных

Он шмыгнул носом и попытался изобразить на лице самую мерзкую ухмылку из когда-либо виденных. Она слегка прищурилась, как бы пытаясь разглядеть то, что скрывается за всем этим внешним. Он опустил голову. Но все равно ее темно-коричневые сапоги на высоком каблуке, с золотистой цепочкой вокруг щиколотки

Когда она отошла, он посмотрел вслед. Талия, осанка. А несколько секунд назад очертания груди, и этот взгляд Извини, королева! У нас с тобой все могло бы получиться! Но не в это время и не в этом месте Она обернулась. Влад сжал зубы и вновь уткнулся взглядом в землю.

Так он и простоял до конца этой родительской субботы. Мимо проходили женщины, кого-то выбирали, одна или две возле него тоже вроде как сбавляли шаг. Но нет, даже если рассчитывать сугубо коммерчески, то у него осталось не так уж много времени, чтобы искать непрямые пути!

В тот же день к нему подошел командир взвода. Стал по своему обыкновению прохаживаться туда-сюда, поигрывая дубинкой:

 А ты, видать, не только морду свою покарябал, но умудрился еще и яйца просрать! Какой же из тебя получится полезный член общества? Может, еще каким местом двигать умеешь? Я бы на твоем месте крепко подумал.

Влад едва сдержал улыбку: ну да, ты бы, на моем месте Эти уроды до неприличия одинаковы! А что касается подумать, так он уже. Подумал. Пахать от рассвета до сумерек целый год смысла нет, даже если потом и отпустят. Сбежать по-тихому не получится, потому как режим строгий, да и взводный за ним приглядывает особенно. Поэтому Поэтому надо возвращаться в ту точку, где еще был выбор!

Каждое утро в этом их цирке происходил развод. Его проводил командир батальона  такой тучный майор с багровым лицом. Этот майор не любил открытых пространств, драть глотку тоже, и потому каждая рота строилась в своем бараке. Обычные слова, обычные распоряжения, обычные формальности. Однако в тот понедельник, в ответ на проходной вопрос командира батальона о ходатайствах и просьбах, Влад шагнул из строя.

 Условно-осужденный номер четырнадцать восемьдесят два. Ходатайствую о пересмотре дела. Прошу донести мое ходатайство до генерал-президента.

Было шумно, поскольку бригада, строившая их барак, работала с самого подъема.

 Что вы сказали?  переспросил майор.

Влад повернул голову налево, и в этот момент взводный, стоявший справа, ударил его в пах ногой.

 Значит, ни у кого нет просьб?  майор выдержал паузу, затем подвел итог:  Если нет, тогда желаю трудовых успехов!

Вечером, перед самым отбоем, в бараке четвертой роты раздались тяжелые шаги. Это были командиры взводов других рот. Им, понятно, отводилась роль моральной поддержки, потому как на главную партию заявился известно кто.

 Ты все еще не понял, кто распоряжается твоей жизнью?  взводный приблизился к Владу.  Еще не понял?!

Бедный, бедный полноправный гражданин республики! Как свято он верит в языческую силу страха! А ведь в командиры четвертой роты метит, поганец. И спектакль этот перед дружками для того устраивает, чтобы способности свои организаторские засвидетельствовать.

 Да я тебя, падла, в порошок сотру!  взводный вытащил пистолет и ткнул Влада стволом в лицо.  Будешь делать то, что я скажу! Скажу лечь  ляжешь! Скажу отсосать  отсосешь! И ходатайничать только передо мной будешь! Понял?! Только передо мной!

Конечно, конечно, условно-осужденный номер четырнадцать восемьдесят два все понял. Он настолько хорошо все понял, что скоро ты очень удивишься. А что пистолет свой засветил, так за то отдельное спасибо. Только с предохранителя его снимать надо, если решил в дело пустить. Нет-нет, гражданин начальник, что вы, я не специально молчу, просто дар речи потерял от страха, трясусь вот

Следующее утро тоже стремилось встать в один ряд с тремястами шестьюдесятью такими же: подъем, тошнотворный завтрак, построение на развод.

 Просьбы, ходатайства есть?  командир батальона мыслями был уже в своем уютном кабинете, наедине с бутылкой водочки, такой холодненькой, со слезой.

 Есть,  шагнул вперед Влад.  Прошу доставить меня к генерал-президенту для пересмотра дела.

Майор вздохнул, бросил недовольный взгляд на взводного и скомандовал бригадиру:

 Выводите личный состав на работу!

Как только за последним осужденным закрылась дверь, командир взвода подскочил к Владу и схватил его за грудки.

 Ты что, пидор, плохо мои уроки всасываешь?

Присев вроде как от страха, Влад левой рукой обхватил запястье лейтенанта, а правой стал суетливо и как бы безуспешно отталкиваться:

 Простите, гражданин начальник! Бес попутал! Больше так не буду! Честное слово! Теперь я ноги целовать ваши буду! И товарища майора тоже

Влад голосил не останавливаясь, а взводный на него как-то грузно наваливался, и вся эта неожиданная толкотня приближалась к тому месту, где стоял командир батальона с двумя солдатами.

Когда майор уже был готов сделать шаг в сторону, чтоб не быть замешанным в нелепую суету, Влад вынырнул из-под руки взводного  и рукоятью пистолета нанес страшный удар в голову ближайшего солдата.

И тут же, не глядя на результат предыдущего действия, шагнул ко второму, схватил его за рукав повыше локтя зацепив кожу, дернул вниз  удар, и еще один.

Майор, до этого словно под гипнозом глядевший на торчавшую из горла лейтенанта деревяшку, как-то хрюкнул и с неожиданным для своей комплекции проворством метнулся к двери.

В два прыжка Влад догнал его, двинул по затылку, завалил на пол.

Наскоро скрутив майору руки и ноги, он из рубашки ближайшего солдата соорудил кляп.

Запер дверь.

Собрал оружие.

Переоделся в форму того, в чьем кармане нашел ключи от машины.

После всего этого Влад вытащил из горла своего бывшего взводного деревяшку  заостренный сучок. Вытер его об одежду покойника, присел рядом с майором.

 Я не люблю грубость. Но тебе же ведь наплевать на то, что мне нравится, а что нет.

Он приставил свое самодельное оружие к горлу майора и сильно надавил. Тот захрипел, из глаз брызнули слезы, голова поднялась и стукнулась об пол. Подождав несколько секунд, Влад отнял руку. Позволил майору отдышаться.

 Либо ты помогаешь мне отсюда выбраться, либо начнешь умирать прямо сейчас. Медленно и мучительно.

Глаза, еще несколько минут назад такие неподвижные, мелко подергивались, пытаясь отступить к затылку.

 Ну что, поможешь нам обоим выжить?

Майор замычал и затряс головой.

 Если согласен, моргни три раза.

Набухшие веки быстро смежились трижды.

Отперев дверь, Влад выглянул на улицу. Потом вернулся к майору и вытащил кляп:

 Водитель твой как шапку носил?

 Чего?..

 Быстрей соображай!  Влад ткнул его легонько в живот острием штык-ножа.  Водитель твой шапку носил как-то особенно? Сдвинув направо, налево, на брови, на затылок?

 Не помню не обращал внимания кажется, сдвигал назад, поправлял часто

 Сейчас я тебя развяжу,  Влад приставил нож к горлу майора.  Еще не передумал мне помогать?

 Нет, не передумал

Развязав майору руки, Влад стянул с него куртку, после чего надел наручники, пропущенные через ремень на животе. Затем освободил ему ноги, заставил встать:

 Давай, играй свою обычную роль! Ты хозяин этой зоны, царь и бог, но сейчас не в настроении. Торопишься. Запарился, даже верхнюю одежду пришлось снять вот.

Влад перекинул майорскую куртку ему через руки. Еще раз осмотрел тучную фигуру.

 Морду свою скотскую надень! И быстрым шагом прямо к машине! Если кто задумает приблизиться, скомандуешь ему кругом марш  или как там у вас это делается. Понятно?!

Они вышли из барака. Со стороны это выглядело так, будто солдат семенит вокруг своего командира, одной рукой придерживая автомат, другой шапку.

Когда подошли к машине, Влад открыл пассажирскую дверь и помог майору устроиться: пропустил наручники через скобу на передней панели, сверху прикрыл курткой.

 Как проехать КПП?  спросил он, когда двигатель был уже заведен.

 Чего?

Острие штык-ножа ткнулось майору в бедро:

 Как дать понять дежурному, что ты торопишься?

 Моргнуть дальним светом.

 Сколько раз?

 Не знаю. Он быстро так за рычажок дергал, несколько раз

 Если в сторону Москвы, то после КПП направо или налево?

 Направо.

Они миновали поднятый шлагбаум и выехали на пустынную дорогу.

 Сколько до следующего поворота?

 Нам не выбраться из города. Там два блок-поста, даже если прорвемся через первый

Влад не глядя ткнул майора ножом.

 Метров через двести поворот,  голос того сорвался.  Налево.

Повернули. Снова пустая улица.

 Обо всех предстоящих маневрах докладывай заранее,  сказал Влад.  Как навигатор. Коробочка такая маленькая, знаешь?

Они медленно двигались по улицам, майор старательно прокладывал курс. Освоился. После очередного поворота объявил:

 Почти прибыли. До КПП метров триста.

 Где тут можно остановиться так, чтобы не вызвать подозрений?

 Остановиться?  майор было задумался, но тут же спохватился:  Вон там, возле следующего дома, можно цветов купить.

Влад медленно подкатил к указанному месту и затормозил.

 Чего купить?

 Цветов. Ну, разноцветные такие, пахнут еще, на ножках

Впервые за этот день Влад посмотрел на мир не через перекрестье прицела.

Довольно широкая улица. Справа обычный панельный дом. На тротуаре припаркована машина, уже покрывшаяся толстым слоем пыли. А вот и еще одна, едет навстречу. Красная. Семья перевозит свой скарб На противоположной стороне по тротуару идет парочка. Молодые, держатся за руки. Чуть дальше старушка с маленькой собачкой на поводке. Сама с собой разговаривает, на что-то указывает. Точно, бельевые веревки можно убрать, на улице никто уже белье не сушит

Около пассажирской двери их уазика неожиданно появилась молодая женщина с цветами.

 Скажешь, что мы тут по служебным делам,  Влад перегнулся через своего пленника и, наполовину опустив стекло, выпалил:  Виноват, товарищ майор, сегодня же починю ручку, будет легко открываться!

 Ой, Леонид Тимофеевич,  удивилась женщина,  у вас новый шофер! А где же Андрей?

Майор молчал.

 Андрей приболел немного,  улыбнулся Влад.  Наверное потому, что мало внимания уделял красивым девушкам.

Женщина смутилась, перевела взгляд на майора:

 Так какие вам цветочки? Вот розочки, последние в этом году. Вот гвоздички.

 Мы тут, Анастасия, по долгу службы,  наконец выдавил из себя майор.

 Ну вот!  картинно обиделась женщина.  И Анастасия, и по долгу службы, и сразу все так серьезно!

 Мы действительно здесь по делу,  Влад завел двигатель уазика.  Попозже заглянем еще.

 Передавайте привет Татьяне,  сказала женщина майору, а потом стрельнула глазками в сторону его нового водителя:  Андрею тоже привет. Пусть еще полечится, раз такое дело!

Влад посмотрел цветочнице вслед. Впереди зима, холодная, долгая  может быть и последняя. А она цветочки выращивает! Вертихвостка!

А вдруг Вдруг наоборот? Вдруг в том и заключается сила, чтобы вот так, стоя на краю пропасти, другому человеку, цветы

 Мы не сможем прорваться!  майор заговорил, пытаясь обогнать свои же слова.  К твоему лицу ни один документ не подойдет, тихо блок-пост не возьмешь, если бросить машину и пойти пешком, то нарвешься на патруль, а у них приказ проверять каждого незнакомого и через одного каждого знакомого. Ты не сможешь справиться в одиночку со всеми!

Он замолчал, стиснул зубы и весь сжался. Но Влад уже пришел в себя.

 Значит, тебя Леонидом Тимофеевичем зовут?  спросил он, вглядываясь в лицо своего пленника.  И жена у тебя есть, и дети. Ты приходишь вечером домой, целуешь жену, даришь ей цветы. Так когда же, Леонид Тимофеевич, ты бываешь настоящим? Когда к жене с цветочками? Или когда там, на зоне?

Похоже, такое обращение испугало майора еще больше. Он как-то сдулся, обмяк, на глаза навернулись слезы:

 Не убивай меня Пожалуйста!

Влад отвернулся.

На другой стороне в окне дома зажегся свет, какой-то мужчина, бросив короткий взгляд на улицу, задернул занавески. Навстречу проехал такой же как у них уазик  только за рулем сидел гражданский

Что ж, если одному со всеми не справиться, тогда надо справиться с тем, которому эти все подчиняются!

Снова появилась цветочница Настя. И очень удивилась, увидев их машину на прежнем месте.

 Сколько блок-постов до вашего генерала?  спросил Влад.

 Один. Только тебе через него не пройти, там его личная охрана.

Влад воткнул передачу и слегка двинул майора в ногу кулаком:

 Кивни своей знакомой на прощание.

Снова улицы. Опрятные такие. И люди. Да, людей не много, но без дела никто не шатается, и на машину оборачиваются без страха. Жизнь течет

Подъезжая к блок-посту, они пристроились за грузовиком.

 Можно представить дело так, будто ты привез меня для пересмотра дела?

 Нет,  майор покачал головой.  Рапорта подаются как минимум за день вперед.

 А что бывает с теми, кто приходит без приглашения?

 Через первые ворота пропускают всех, а там

Высокая стена из бетонных блоков, колючая проволока наверху. По бокам вышки с прожекторами.

Грузовик впереди тронулся и проехал через ворота. Пока створки за ним закрывались, Влад успел заметить, что до следующих ворот метров пятьдесят.

 Давай вернемся,  вдруг сказал майор.  Я тебе обещаю, что сегодня же подам рапорт и завтра ты будешь здесь на законном основании!

 Подашь рапорт и в нем укажешь, что ты убил троих своих подчиненных за то, что они плохо со мной обращались. Так?

Майор потупился. В этот момент ворота дернулись и со скрежетом распахнулись.

 Просто сиди смирно,  произнес Влад, снимая пистолет с предохранителя.  Если все выйдет как я задумал, никто не пострадает. Если же попытаешься мне помешать, то первая пуля тебе.

Они въехали во внутренний двор и остановились. Пустое пространство, почти футбольное поле. По бокам навели стволы два бронетранспортера. На том конце тоже бетонная стена и тоже вышки.

Человек в маскхалате сначала двинулся в сторону пассажирской двери, но остановился, поднял фонарь к плечу и направился к водителю. Это был тот самый охранник, что проверял машину с задержанными неделю назад!

Приближался он медленно. Упивался своей способностью оказывать на людей давление.

Влад заранее опустил стекло и теперь только улыбался. Охранник подошел вплотную и почти ткнул его фонарем в лицо. Медленно отведя двумя пальцами фонарь в сторону, Влад так же медленно поднял вверх пистолет:

 Я к генералу, поэтому будет немного шумно.

Он выстрелил три раза в воздух прямо через крышу уазика. И, словно нагоняя остановленное время, бросил пистолет за спину, толкнул дверцу, выкатился, завалил на себя охранника.

С вышки ударил пулемет, две пули звякнули об их машину. Завопил майор.

 У меня нет оружия!  крикнул Влад охраннику прямо в ухо.  Прикажи прекратить огонь!

Они раскатились  один на открытое пространство, другой под уазик.

 Прекратить огонь!  заорал охранник во всю глотку.  Прекратить огонь!

Выстрелы смолкли. Подбежали люди в маскхалатах, подняли Влада, обшарили, снова ткнули лицом в землю. Вытащили из машины майора, то ли раненного, то ли сильно перепуганного.

От царившей здесь минуту назад неторопливости не осталось и следа.

 Очистить дорогу! Восстановить работу блок-поста! Быстро! Быстро!

Влада снова подняли и куда-то повели.

 Ты что, из наших?  шепотом спросил тот, кто держал его справа.

Ответа получить он не успел. Властный голос заполнил собой все пространство:

 Смирно! Это кто устраивает пальбу в моей мирной республике?!

Глава 37

 А я тебя сразу узнал!  опираясь обеими руками о край стола, генерал сверлил Влада взглядом.  Это ведь ты в Москву идешь!

Уже позади была вся эта толкотня. Уже перестали входить офицеры с докладами на ухо своему командиру. Пустой школьный спортзал. Мягкий стул возле стола.

 И как же ты меня узнал?

Генерал порылся в верхнем ящике стола и вытащил гранату. Из левого нагрудного кармана достал предмет, который Влад уже видел в прошлый свой визит, и положил его рядом с гранатой. Такой цилиндр, сантиметров десять длиной: с одного конца утолщение и фигурные выемки, в средней части ряд зубьев, и на другом конце тоже.

 Пословица есть. Свояк свояка видит издалека,  генерал усмехнулся и поднял свою железяку двумя пальцами:  Знакомая вещь?

 Ствол?

 Точно. Но ствол чего именно?

Влад пожал плечами.

 Это ствол пистолета системы Грязева-Шипунова. Приходилось иметь дело?

 Нет.

 Не приходилось, значит?  генерал опять навис над столом.  И ты это не ты, и в Москву идешь тоже не ты. Так?

 Нет, я это я. И в Москву тоже я. А тебе про это ствол твой рассказал?

Генерал выпрямился и заложил руки за спину: