Текст книги "Исповедь игрушечного пилота (СИ)"

Автор книги: Сергей Храбров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)

 Месяца полтора назад доставили ко мне спецгруппу. Семь человек. Их командир так, мол, и так, товарищ генерал, разрешите обратиться  все честь по чести. Короче, задание у них было. Встретить кого-то на северо-западном направлении. Я человек опытный, поэтому сразу понял, какого рода готовилась встреча. В общем, помогли мы им снаряжением и проводили. Ты, случайно, эту группу не встречал?

 Нет.

 Ну, не встречал, так не встречал,  генерал пожал плечами.  А две недели назад объявились еще пятеро. Их главный бумаги сразу давай показывать. И начальник федеральной службы охраны он, и особые полномочия у него, и еще он то, и еще он се. Сказал, что с северо-запада продвигается диверсионная группа в составе одного человека, ее цель  убийство президента.

Генерал умолк и посмотрел на своего гостя вопросительно.

 Плохи у них дела, если из-за одного человека так переполошились,  сказал Влад.  Но эту группу я тоже не встречал.

 А ты и не мог ее встретить! Тот клоун заявил, что вверенные мне войска переходят в его распоряжение и я сам тоже. Я как это услышал, так даже трибунал для них созывать не стал  сразу приговор в исполнение и привел!

 И даже не допросил?

 А зачем? Секреты мне ничьи не нужны, потому как воевать мы ни с кем не собираемся. Тем более с правительством страны, которой больше нет.

Влад наблюдал за каждым движением генерала. Но тот как-то совсем по-домашнему поправил накинутую на плечи шинель и нажал кнопку переговорного устройства:

 Принесите нам чего-нибудь перекусить.

Не прошло и минуты, как на столе появилось мясо, отварная картошка, хлеб, лук, салат из огурцов. Генерал достал из сейфа бутылку водки и два стакана. Разлил.

 У тебя семья была?  спросил он, подняв свой стакан.

 Была.

 Жена?

Влад кивнул.

 Дети?

 Сын.

 И ты не смирился с тем, что их больше нет?

 А ты смирился?

Генерал двумя глотками опустошил стакан. Налил еще и на том же выдохе опрокинул. Закусил хлебом. Мертвенная бледность начала быстро отступать с его лица.

 Была у меня дочь. Бой-девка! Красавица! Тоже в Москву стремилась. На сцену! В красивую жизнь! С моей помощью получила и Москву, и сцену. Замуж вышла. За волосатое чучело Этот ее муж пустой человек был! В армии не служил. Жил за ее счет. И воняло от него как от парфюмерного магазина. А я чего  я как доченьку свою любимую увижу, так сразу обо всем забываю

Сошедшая было с лица генерала тень легла снова. Он поднялся из-за стола, подошел к висящей на стене карте.

 Когда стало ясно, что мы ни с кем уже не воюем, я рванул в Москву. Искал. И мои люди тоже искали Я много чего в жизни повидал, но там было такое, что убиваться только по своей дочери, пусть и любимой, пусть и единственной Короче, мы вытаскивали всех.

В наступившей тишине были слышны шаги за дверью и приглушенные голоса.

 Вот там, на развалинах столицы, меня и не стало. Я мог дышать, двигаться, отдавать приказы, и по всему выходило, что все еще жив  но точно знал, что умер Потом приехал сюда, в Тверь. Приехал потому, что надо было куда-то ехать, да и сам я из этих мест. Приехал, значит, а тут полный бардак. Грабежи, стрельба, люди напуганы, никто не знает, что делать. А я смотрю на это и вижу, что если дело дальше так пойдет, то и от этого города камня на камне не останется. И нет, не надежда во мне зажглась. А успокоение! От осознания того, что и небытием своим смогу еще людям послужить!

Он вернулся к столу. Достал еще бутылку, налил себе полный стакан. Выпил и тут же набросился на еду. Салат, картошка, мясо, все это сразу, алюминиевой ложкой, словно вгрызаясь в передний край противника. Влад тоже присоединился к этой яростной атаке.

Быстро насытившись, генерал откинулся на спинку стула.

 Мы вошли в город, расставили технику, начали наводить порядок. Ты не представляешь, сколько всякой шушеры вылезает, стоит только взяться за наведение порядка! Мародеры. Спекулянты. Паникеры. А еще трутни, которые норовят устроиться за чужой счет. Но главное  это политики!

На последнем слове он грохнул кулаком по столу. Тут же распахнулась дверь, за ней оказалась толпа военных. Рука властно поднялась со стола, и дверь закрылась.

 Политик всегда действует по одной и той же схеме,  генерал смотрел на Влада не отрываясь.  Он забирается на мало-мальски высокое место и оттуда начинает гнать волну. Капиталисты плохие! Евреи плохие! Международные террористы вездесущи! И вот идет такая волна в народные массы, сталкивает людей лбами, опрокидывает, поднимает со дна всякую гниль. А политик в это время присваивает себе право выступать от имени народа, и в какой-то момент  бац!  все, он уже власть! Но что для него эта власть? Это возможность творить что вздумается и не нести за это никакой ответственности!

Еще один стакан водки, генерал даже не поморщился, только отвернулся.

 Ради наведения порядка наш трибунал ставил к стенке бандитов, насильников, спекулянтов. А особенно  политиков! И не важно, хотели они взять власть над городом или только над местным хлебозаводом.

Во взгляде генерала вдруг промелькнула тень.

 Так ты думаешь,  произнес он медленно,  что я тоже делал все это ради власти? Что я один из этих политиков?!

Прежде чем Влад успел ответить, генерал опустил на стол свой огромный кулак и разжал его.

 Говорят, что пистолет Токарева, произведенный во время Великой Отечественной, мог выйти из строя после семисот выстрелов. Всего лишь семисот! Скажешь мало? А я думаю, что достаточно! Ведь пистолет является личным оружием командного состава. И тот командир, который много стреляет из него в бою, обычно долго не живет. Это безжалостная математика войны! Но у меня пистолет, произведенный в мирное время и на современном оборудовании. Каков ресурс его ствола? При любых условиях никак не меньше двух тысяч выстрелов, правильно? Так вот. Это первый ствол моего пистолета. И он стал давать большой разброс. Спросишь почему? Потому что в нашей республике только трибунал имеет право выносить приговор. И только трибунал имеет право приводить его в исполнение!

 Ты сам расстреливаешь людей?

 Я несу полную ответственность за свои решения! Перед собой, перед людьми, перед богом! И не в моих правилах прятаться за чужие спины!

Эхо долго еще отражалось от стен школьного спортивного зала, натыкаясь на мешки с песком в оконных проемах. Потом наступила тишина, даже шорохов за дверью не было.

 У нас в республике настоящая демократия,  сказал генерал устало.  На каждой улице есть старейшина. Его люди выбирают по справедливости. И в старейшины, честное слово, никто не рвется! Ведь привилегий у него никаких. А отвечает за все головой! За каждую травинку на своей улице отвечает! И знаешь что? Большинство наших старейшин  это совсем молодые пацаны. Это ради них я все дозиметры уничтожил и всех паникеров поставил к стенке. Потому что есть радиация, нет радиации  мы будем жить так, как привыкли! И приговоры свои я сам привожу в исполнение для того, чтобы люди чистыми руками могли жизнь свою заново отстроить. Ты слышишь это?

Не сразу поняв, на что направлен вопрос, Влад оглянулся.

 Ты не слышишь этих вздохов? Не чувствуешь сквозняка?

 Нет.

 Не важно,  генерал потряс головой.  Но времени у нас осталось действительно мало.

Он уселся на стул с высокой спинкой, открыл свою тетрадь. Полистал.

 Итак!  снова раздался этот властный голос.  Ты убил двух человек, одного покалечил. Все они были гражданами республики. За такое преступление у нас полагается расстрел. Что скажешь?

 Они не выполнили твой приказ.

 Так-то оно так. Вот только выносить приговор и приводить его в исполнение здесь лишь я имею право.

Влад пожал плечами:

 Извини, пришлось тебе помочь.

Генерал закрыл тетрадь, поднялся, обошел стол и присел на его край.

 Никогда не завидуй диктаторам!  произнес он назидательно.  Каждому из них приходится вести игру с самим собой. Сначала надо придумать правила, а потом найти способ свои же правила обойти В твоем случае решение будет следующим. Ты получаешь гражданство Тверской военно-демократической республики и идешь туда, куда шел. Сделаешь дело  станешь нашим почетным гражданином. Не сделаешь  будем считать тебя павшим за республику. Таким образом, ты сможешь вернуться к нам либо героем, либо никак.

Заглянув в свой стакан, генерал вылил туда остатки водки. Точно зная, что алкоголь уже не принесет облегчения, выпил. Потом, будто проверяя свою способность держать равновесие, сделал несколько шагов по ковровой дорожке. Вернулся, остановился перед Владом.

 Ты и вправду не чувствуешь сквозняка вот отсюда?  его кулак сжимал пистолетный ствол.  И не слышишь голосов, которые требуют пересмотра их дел?

Седые волосы, накинутая на плечи шинель, лицо, раскрасневшееся было от водки, но уже с проступающими белыми пятнами. А глаза

 Ладно. Времени совсем нет. Пора тебя отправлять.

Он вдруг стал таким, каким Влад впервые его увидел. Суровым, каменным, почти не отбрасывающим тени. Его рука потянулась к переговорному устройству, но на полпути замерла. Из застывших глаз яркой искоркой вырвалась единичка жизни:

 А знаешь, что произошло на самом деле? Ведь это была совсем не война!

Рука медленно отодвинулась от переговорника, кулак снова крепко сжал пистолетный ствол.

 Я был военным и считал, что должен исполнять приказы. Плюнь мне в лицо, боец! Ведь я давно понял, что приказы отдают торгаши и спекулянты! Барыги проклятые! Это они превратили армию в товар. На поставках снаряжения  нажиться! На продаже оружия нашим врагам  нажиться! На боевых действиях  нажиться! На мертвом солдате  нажиться! Молчать!!!

Кулак грохнул о стол. Другой раз, третий! Дверь за спиной Влада приоткрылась  мгновение  и снова закрылась.

 Молчать, политики хреновы!  генерал с силой дунул в зажатый в кулаке ствол.  Не нравится, когда к вам относятся так, как вы к людям относились?!

Неожиданно он выпустил из руки свой талисман и подлетел к Владу.

 Значит, докладываю вам, товарищ солдат,  заговорил он быстро.  За три месяца до дня икс в учебный центр моего соединения прислали спецгруппу. Со своими инструкторами, со своей программой подготовки. Не знаю, почему в мою дивизию прислали. Возможно, под списание меня готовили. Это не важно. Так вот. Формально эта группа мне не подчинялась. Но я был в своем хозяйстве. Да и поди останови боевого генерала! Короче, посмотрел я на этих людей. И что ты думаешь? Они не были военными. Они были смертниками! Нет, не в том смысле, что к смертельно опасному заданию готовились Я знаю, как на войне идут на смерть, сам ходил. Только на войне есть смерть, но есть и жизнь! Там даже если убьют, то дело-то твое все равно справедливое А эти выглядели обреченными. Они готовились к чему-то, после чего жить нельзя совсем!

Генерал наклонился совсем близко, и Влад почувствовал пробивающийся через водочный перегар аромат отутюженной военной формы.

 Я думаю, дело было так. Эти политики обеспокоились ростом недовольства в стране. И тем, что следы их воровства сильно проступать стали. Выборы эти, опять же, которые только усугубили ситуацию. В общем, сплелось все для них в один узел. И решили они прибегнуть к проверенному способу  к маленькой победоносной войне. Но с кем воевать? С добрым соседом? Так их, добрых-то, больше не осталось! С далекими племенами? Ну, это дело дорогое. С достойным противником? Опять нет, ведь так и самим по шапке получить можно! А вот небольшая бойня внутри страны Короче. Они завербовали осужденных на пожизненное заключение. Свободу им обещали, или большие деньги их близким  не в этом суть. Сценарий простой! Группа террористов захватывает важный стратегический объект, например, атомную электростанцию. Все это транслируют по телевидению, в прямом эфире, по всем каналам. Пожар, дым, паника. Наши доблестные спецслужбы идут на штурм. Взрывы, стрельба, снова дым. Объект освобожден, террористы уничтожены! Есть, конечно, и жертвы среди мирного населения, но главное  есть победа! Такая победа, которая способна сплотить нацию хотя бы на экранах телевизоров. Победа, которая спишет все прошлые грехи  и расчистит место для новых!

Медленно отодвинувшись от Влада, генерал продолжал пристально смотреть на него. Серые глаза, красноватые белки, тяжелые веки.

 Эта спецгруппа пробыла у меня месяц. Потом ее забрали, а через неделю все рухнуло. И знаешь, что я думаю?

 Что это сделали они?

 Да! Среди этих смертников нашелся один решительный, вроде тебя, но с обратным знаком. Он не поверил обещаниям. Смекнул, что единственный способ выжить для них заключается в том, чтобы устроить такую заваруху, при которой об их существовании просто забудут. И вот, вместо электростанции они прошлись по цепочке до самого ядерного чемоданчика  и запустили ракеты!

Генерал отошел к карте, некоторое время ее рассматривал, потом обернулся.

 Что скажешь? Такой вариант развития событий кажется тебе невероятным? Ты все еще веришь, что наши правители были сделаны из какого-то особого государственного теста? Прекрати! Это обычные люди, только без чести, совести, верности. Если у кого-то из них все это и было, то очень давно. Они променяли все это на власть и деньги! И когда их ткнули в грудь стволом, им уже нечего было этому противопоставить!

Он вдруг замер, будто к чему-то прислушиваясь. Осторожно вздохнул.

 Я сообщил тебе все эти сведения не просто так. Когда ты подойдешь к заключительному этапу своей операции, все может выглядеть совсем не так, как это представляется сейчас. В конце концов, ядерную кнопку мог нажать кто угодно. Но одно не подлежит сомнению: барыга все равно виновен!

Вернувшись к столу, генерал подхватил пистолетный ствол и склонился над переговорным устройством:

 Начальника штаба ко мне и начальника службы тыла! И сами тоже зайдите!

Должно быть, в приемной собралась компания на все случаи жизни. Дверь сразу распахнулась, вошли два полковника в сопровождении уже знакомого Владу адъютанта.

 Времени у нас нет,  обратился генерал сразу ко всем.  Поэтому только главное. Владислав Максимович Петров является гражданином нашей республики. Он выполняет задание по привлечению к ответственности лиц, виновных в массовой гибели людей. На основании этого приказываю обеспечить Владислава Максимовича всем необходимым снаряжением и сопроводить за пределы нашей республики в указанном им направлении! Глубина сопровождения  максимальная! Приказ оформить как полагается и мне на подпись. Желаю всем удачи и не прощаюсь!

Глава 38

Группа сопровождения уместилась в трех бронетранспортерах. Его посадили во второй.

Вполне могло статься, что этот участок московской трассы представлял собой сплошные колдобины. Либо навык езды на военной технике с годами утрачивается. В любом случае, если бы не танковый шлем, который ему предусмотрительно дали

Надо же такое придумать! Военно-демократическая республика. Размером с город. Где жители города  граждане. Остальные  на время испытательного срока рабы. И всех, кто хочет устроиться за чужой счет  к стенке. Сурово, конечно. Но ведь они просто люди, которые хотят выжить! И страх их понятен. А жестокость Влад вспомнил, как его собирали в дорогу. Как натащили всякой всячины. Лыжные костюмы, шерстяные носки, рукавицы. Как разложили перед ним целый арсенал. Особо рекомендовали пистолет как у их командира. И всеобщему удивлению не было предела, когда он взял лишь свою гранату и еще один нож. А как они на него смотрели! Пристально  так только сбоку, а если случалось оказаться лицом к лицу  отводили взгляд. И тот подполковник, который уже перед самым выходом сунул ему в руку завернутый в бумагу кусок пирога: жена, мол, испекла, а у меня изжога

На очередной колдобине бронетранспортер сильно тряхнуло  и Влад предпочел на некоторое время отпустить воспоминания и получше упереться в броню, от которой только что отскочила его голова.

За все время пути их обстреляли лишь раз. Да и то вдогонку, одиночными, из непонятного оружия.

На окраине города Клин командир группы сопровождения, старший лейтенант со шрамом в пол лица,  из-за этого шрама, скорей всего, и признавший Влада за своего  протянул на прощание руку:

 Извини, дальше тебе придется одному. Мы и так уже на территории Московской области, а для нас это теперь дальнее зарубежье. Да и топлива в обрез, потому как возвращаться придется другим направлением, чтобы не нарваться на засаду. Я и тебе советовал бы обойти Клин стороной, хоть он и нежилой город.

Бронетранспортеры уже развернулись, головной рявкнул двигателем. Но командир группы все не уходил.

 Ладно,  Влад взвалил тяжелый вещмешок на плечо.  Спасибо тебе, и будь здоров!

 Погоди,  старший лейтенант подошел ближе.  У нас говорят, что Москва давно превратилась в гиблое место, откуда не возвращаются.

 А я давно перестал бояться разговоров.

 Да я не к тому,  старлей улыбнулся и легонько двинул Влада кулаком в плечо:  Ты это, давай возвращайся, не задерживайся!

Боевые машины растворились в тумане быстро. Да, Влад, где-то там и твои девятнадцать лет. Когда вы пацанами на броне, держась друг за друга, и между собой все так просто и понятно Ему вдруг подумалось, что Тверская республика является последним местом, где он мог бы найти приют! Местом, которое так старается сохранить иллюзию того, казавшегося незыблемым мира Да, он мог тупо отмотать срок и стать полноправным гражданином этой республики. И мог не строить рожу страшнее той, чем есть на самом деле  тогда и срок отсиживать не пришлось бы. Даже прямо здесь, прямо сейчас еще не поздно согласиться со всем, принять! По следам широких колес вернуться, отдать завернутый в бумагу кусок пирога Нет, правда! В крайнем случае  расстреляют! Но разве пословица не говорит, что на миру и смерть красна?.. Влад вспомнил генерала и поежился: красна, не красна, а при выборе между одиночеством и шепотом через пистолетный ствол в качестве формы обратной связи

Итак. Огибать Клин проселками он не станет. Но в город войдет утром, чтобы миновать его за один переход. А сейчас, в оставшиеся до наступления темноты два часа, он найдет подальше от дороги хорошее место, обустроит его для ночлега и потом просто полежит. Поглядит в темное небо, подумает. Да, подумает, только очень осторожно! Это ведь если вокруг кипит жизнь, то мысли уже на расстоянии вытянутой руки на что-то наталкиваются, меняют направление, теряют в общей суете силу. А тут, в океане тумана, ты один  и завтра запросто можешь встретить то, что какая-нибудь твоя шальная мысль накликала сегодня!

Город Клин действительно выглядел нежилым. Везде валялись грязные тряпки, обломки мебели, разорванные книги. Дома стонали беззубыми ртами дверных проемов, не в силах прикрыть выбитыми окнами свою пустоту. Мир, основательно зачерпнувший тлена Люди, однако, здесь тоже встречались. Издалека они выглядели как члены одной семьи, родовым уделом которой было смотреть себе под ноги. И в то же время чужака замечали еще на границе видимости  сразу прятались и насторожено наблюдали из своего укрытия. Да, один человек, без враждебных намерений, если несколько минут подождать, то он уйдет, пусть даже и с этим большим рюкзаком

***

Через три дня, на привале, Влад обратил внимание на мусор, что намело ему в котелок. Маленькие темные частички, слишком уж одинаковые. Он размял пальцами несколько таких Это были листья деревьев! То есть почки, которые не смогли развернуться в листья Влад прошел немного вглубь леса. Только сосны были одеты в свои иголки  и то какого-то странного бурого цвета. Остальные же деревья стояли голыми. Да, все правильно. Когда небо заволокло этим туманом, была весна. С тех пор ни дождинки, ни солнечного луча. Поэтому часть почек успела распуститься, а часть нет. Но теперь и почки опали, и листья. И это означает, что наступила глубокая осень. Которой плевать на то, что по календарю лишь начало сентября!

Еще через шесть дней пути он наткнулся на дорожную пробку. По всей ширине шоссе остовы автомобилей были вдавлены друг в друга так, будто их сгребали огромным бульдозером. А обочины усеивали обломки самых разных вещей. Такие обломки, что в большинстве случаев сложно было понять, какой предмет они раньше составляли. Влад представил, как в толпе людей, спешно покидающих разрушенный город, кто-то роняет какую-то вещь, и многочисленные ноги крошат ее, втаптывают в землю. Или просто сминают, как вот эту металлическую настольную лампу, которая теперь похожа на кленовый лист из фантастического гербария

На второй день движения вдоль мертвой пробки стали попадаться поваленные деревья. Еще через день  разбитые дома.

***

Миновав пересечение с кольцевой дорогой, он оказался на берегу водохранилища.

От автомобильного моста остались две каменные опоры, что возвышались над водой как хвосты огромных акул, следующих параллельными курсами. Справа от опор на берег выходил наплавной пешеходный мост. Его, похоже, строили с этой стороны. Поначалу использовали исключительно толстые брёвна, затем уже все что под руку попадались. Спешили. И как бы там ни было, но свою задачу этот мост выполнил  пропустил через себя многие тысячи человек. А потом уровень водохранилища понизился, мост прогнулся, повис на креплениях к каменным опорам. И то ли часть его отвалилась под собственным весом, то ли ее специально разобрали, но метров десять до противоположного берега теперь можно было преодолеть только вплавь.

Стоя на тонких бревнах, он перебросил на ту сторону снаряжение. Разделся, упаковал одежду. И с мешком на голове соскользнул в воду.

Всего десять метров. Черной воды. Ледяной. И тошнотворной даже на запах! Видимо, на дне этого водохранилища покоятся не только брошенные вещи

Уже собирая по берегу банки консервов, Влад подумал, что надо было взять побольше таблеток для очистки воды  пусть даже и отказавшись от мотка веревки.

***

Поначалу в черте города он ориентировался без труда. В несколько рядов сгоревшие автомобили  Ленинградское шоссе. День пути, и вот он, поворот налево, на Ленинградский проспект. Да, повернуть было надо. Только ему показалось, что в том направлении развалины оплавлены сильнее. И он решил идти прямо: рано или поздно все равно ведь упрешься в Москву-реку.

Кто это говорил, что стабильность дает чувство уверенности и защищенности? Всю светлую часть суток двигаться глядя преимущественно себе под ноги. Часто отдыхать. Строго держать направление. Тщательно выбирать место для ночлега. Снова просыпаться, остро ощущая давление остановленного времени

***

Очередным утром он не нашел трех камней, выложенных в одну линию  свой знак, которым с вечера отмечал направление движения. И память, по запросу о вчерашнем дне, не выдавала ничего такого, что можно было бы признать хоть каким-то ориентиром.

Он забрался на ближайшую возвышенность.

Даже туман не мог скрыть бесконечность этого рукотворного небытия

Осторожно спустившись, Влад поставил на землю вещмешок, сел рядом. Выпил воды. Потом глянул в небо. Нет, рассветы уже давно приходят из ниоткуда, и по ним не определишь, где восток, а где запад. Эх, сейчас бы компас, да чтоб его стрелка хоть куда-нибудь указывала!

Слева послышался шорох, и за обломком стены что-то мелькнуло.

Да, это одна из тех теней, что следовали за ним с того самого момента, как он вступил в город. Обычно тени держались на приличном расстоянии, но эта, видимо, была смелее других. Что ж, другого выхода нет Влад достал из вещмешка пачку печенья и поднялся.

 Эй!  он постарался сделать так, чтобы голос звучал не слишком резко.  Есть кто живой? Мне нужна помощь!

Закинув свою поклажу на одно плечо, он медленно приблизился к тому месту, где промелькнула тень.

 Помогите! Пожалуйста! Я дам еды!

Вот так, положить печенье на камень и медленно отойти. Подождать. Отойти еще дальше

Ничего не происходило.

Он уже хотел забирать печенье, но тут из-за обломка стены выскочило нечто, схватило подарок и шмыгнуло обратно. Все случилось так быстро, что толком разглядеть это существо не смог бы никто!

 Проведите меня в центр!  Влад достал еще одну пачку печенья.  Кремль! Красная площадь! Я дам еще еды!

На этот раз долго ждать не пришлось. Существо сделало шаг из-за своего укрытия и замерло.

По телосложению это был подросток. Согнутая спина, и руки, привыкшие принимать активное участие в процессе передвижения. Влад только подумал подойти ближе, а фигурка уже метнулась назад, однако прятаться не стала.

 Я хочу попасть в центр, на Красную площадь!

Положив вторую пачку печенья на землю, он отступил. Подросток постоял, потом стал медленно приближаться, все так же согнувшись. Метра за два до цели он присел на корточки и замер.

 Мне надо на Красную площадь!  не зная куда указать, Влад бросил взгляд через левое плечо.

Едва слышный шорох  и маленький человечек сидит на том же месте, но уже с печеньем в руках.

Влад поставил вещмешок на землю и достал банку тушенки:

 Получишь это, если проведешь меня на Красную площадь! Знаешь, где это?

Спрятав печенье за спину и никак не отреагировав на вопрос, подросток начал медленно приближаться к консервной банке. На расстоянии вытянутой руки от нее он остановился и перевел взгляд на Влада.

Ребенок! Лет двенадцать, не больше! Цвета окружающих развалин лицо. Черные губы. Живые глаза. Проглядывающие через дырки в брюках колени, покрытые коркой то ли грязи, то ли запекшейся крови. На голове нелепая шапка-ушанка. И сильная вонь от всех этих лохмотьев! А еще совсем не ясно, мальчик это или девочка. Влад решил, что пусть будет мальчик. Потому как если нет  то это слишком даже для этих развалин.

Минуту они смотрели друг на друга. Затем мальчик метнулся к консервной банке, но Влад успел отдернуть руку  ровно настолько, чтобы тот промахнулся. На чумазом детском лице отразилось такое недоумение, что не расхохотаться было трудно.

 Ты. Меня. Проведешь,  Влад медленно произносил слова, сопровождая их жестами свободной руки.  К реке.

Да, поди передай другому человеку идею реки без помощи слов! Тем более идею Красной площади!

Не спуская глаз со своего нового знакомого, Влад развернул перед ним целое представление театра пантомимы.

 Площадь. Ну, места много! Военный парад. Солдаты идут Собор Василия Блаженного. Купола. Молились там раньше, до музея Река. Вода. Корабли плавают. И рыбы. Тоже плавают. Не помнишь рыб? А Кремль? Большие башни. И стены Ну, гимн! Помнишь? Союз нерушимый Тьфу ты А звезды на башнях? Красные такие!

По лицу мальчика как что-то пробежало. Он наклонил голову и прищурился.

 Да, звезды! Пятиконечные. Светятся,  Влад расстегнул куртку и указал на свою красную футболку:  Вот такого цвета!

Мальчик поднял левую руку, сковырнул болячку на локте и ткнул в нее пальцем.

 Точно,  кивнул Влад.  Красная площадь. Знаешь где?

И тут это существо начало повторять все те жесты, которыми с ним пытались объясниться. Марширующие солдаты. Купола. Безмолвно молящиеся. Река с рыбами. Башни Кремля. Все движения, в той же последовательности! Да, Влад, сейчас самое время незаметно осмотреться: еще парочка таких способных мальчиков  и отступать будет поздно!

Юный артист, между тем, пошел уже на третий круг. И судя по количеству задора в его глазах

 Хорошо, хорошо, Красная площадь, как живая. А где?

Мальчик вытянул руку в сторону.

Влад проследил направление:

 Далеко?

Маленький грязный палец указывал уже на консервную банку.

Ну конечно! А потом ты ткнешь в три оставшиеся стороны света и станешь претендовать на дополнительное вознаграждение! Банка тушенки отправилась в вещмешок, после чего тот был завязан и закинут на плечо.

 Ты. Меня. На Красную площадь. Я. Тебе. Еду.

Мальчик указал на себя, на Влада, затем на подсыхающую капельку крови на локте, снова на Влада, на вещмешок и, наконец, на себя.

 Правильно. Дам целых две банки. Да. Тебе.

Обойдя Влада по кругу, мальчик махнул рукой и ловко вскарабкался на груду обломков.

 Не так быстро, юный следопыт, не так быстро

Подъем. Спуск. В просвет между бетонными нагромождениями. Снова подъем. Вещмешок давит на плечи, съезжает на бок, цепляется за все подряд. Спуск

Примерно через час они вступили на участок, заваленный обугленными деревьями. Скорей всего, раньше тут был какой-то парк. И вот еще два часа, проторенной кем-то тропинкой, по колено в пепле К тому моменту, как они выбрались из этого парка, Влад так устал, что опустился прямо на землю. Долго сидел, не снимая с плеч вещмешка. Потом открыл банку тушенки. Половину съел, половину протянул мальчику. Тот подступил ближе, но из руки не взял. Влад поднялся, поставил банку на камень и сделал шаг в сторону:

 У нас же с тобой договор. А значит мир.

Схватив жестянку, мальчик на ходу вывалил ее содержимое на ладошку и мигом отправил в рот. Дожевывал уже на приличном расстоянии.

Остаток дня они шли не останавливаясь. А как только стало смеркаться, мальчик исчез. Влад осмотрел ближайшие развалины. Даже покричал. Нет, этому чертенку и днем-то достаточно просто замереть, чтобы стать невидимым! Ну и ладно! В любом случае, все продолжится только с рассветом. Поэтому лучшее, что можно сейчас предпринять, это забраться под большой обломок бетонной плиты, задвинуться обломком поменьше и заснуть в обнимку с вещмешком.

Когда Влад проснулся, мальчик уже сидел рядом. Подбрасывал вверх мелкие камешки, каждый раз искренне удивляясь тому, что те неизменно возвращаются на землю.

 Тебя хоть как зовут-то?

Вместо ответа мальчик указал на себя, на Влада, потом в сторону, снова на себя.

 Хорошо, хорошо. Ты. Меня. Туда. Я. Тебе. Еду. Да, вот из этого вещмешка. Я помню. Или у вас тут договоры только один день действуют?

Они позавтракали и отправились в путь. На этот раз мальчик держался ближе. Прошуршит по камням как ящерица, затем остановится, обернется и ждет. И так это здорово у него получается, что не грех и поучиться! Стопой на выступ, потом на колено, на руку. Похоже, если каждый раз не разгибаться в полный рост, то выходит быстрей! Влад так увлекся, что даже не стал устраивать большой привал: перехватили печенья с водой  и дальше.

С наступлением темноты мальчик снова исчез. И только тут Влад почувствовал, насколько сильно он вымотался. Еще бы! Целый день в ритме маугли! Но это неплохо, потому что они приличное расстояние одолели. И теперь, в награду за труды, можно всласть отдохнуть. Точно. Выспаться, утром хорошенько позавтракать, а там

Веки распахнулись одним махом.

Светло.

И что-то страшно не так!

Влад поднялся. Огляделся.

Вещмешка нет!

 Эй! Как там тебя?! Мальчик!

Тишина.

 Мальчик! Ты где?..

Он сел. Решил подождать.

Да мало ли чего бывает! Пришел этот сорванец с рассветом, увидел вещмешок наполовину без присмотра  и захотел укрыть его понадежней. Вот сейчас откуда-нибудь выпорхнет своими вонючими лохмотьями