Текст книги "О времени, о Булгакове и о себе"
Автор книги: Сергей Ермолинский
Жанр:
Биографии и мемуары
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 24 страниц)
ЛОШАДИ В ВИТРИНЕ
(Сон о Булгакове)
Где-то подсознательно я знал, что спешу, потому что он позвонил мне сам. Ему надо возвращаться домой, и он ждет меня на углу. Я не удивился. В последнее время он боялся ходить один, его всегда провожала Лена, а я редко. Поэтому я сразу и выскочил.
Действительно, он ждал меня на углу.
На нем было длинное летнее пальто, поля шляпы изломаны кораблем, темные очки закрывали глаза. Он был как слепой. Мы пошли.
– Скорее, скорее, – сказал он.
За нами неотступно двигались две лошади – большая и маленькая, – и почему-то было чрезвычайно важно, чтобы мы их не потеряли. Я иногда немного отставал, придерживая большую за морду, она слегка напирала на меня. Маленькая – трусила сзади. Он шагал, не оглядываясь.
Я ему ничего не говорил, но он почему-то знал, что мне надо зайти в редакцию «Заповедного мира» и отдать рукопись «Ранний Булгаков». Он первый вошел в подъезд, отворив тяжелую огромную дверь. Лошадей в этот момент уже не было.
Почему-то в вестибюле, как бы преграждая вход в редакцию, стоял стол, за которым сидел секретарь.
– Я и есть Илья Ильич Толстой, – сказал он.
Этот рыжий в веснушках молодой человек, без сомнения, новый секретарь редакции, и я подумал, что, вряд ли безопасно отдавать ему рукопись, тем более что в нее вложены рисунки Булгакова на отдельных листах. Рыжий Толстой тотчас вытащил эти листы, и я вместе с ним впервые увидел их. Раньше я и понятия не имел, что Булгаков рисует. На сером ватмане были изображены какие-то страшные, клубящиеся пейзажи, резко и грубо прочерченные цветными фломастерами. Черное выделялось особенно.
– Вы понимаете, как важно не потерять, – сказал я.
– Теряют только то, что знают, а чего не знают, того не теряют, – сказал рыжий Толстой и тотчас засунул рукопись в ящик стола.
Я не мог ничего возразить, и мы стали спускаться к выходу по широким каменным ступеням.
– Ты меня прости, я не знал, что этот рыжий теперь секретарь, – сказал я.
– Подумаешь, важность, – сказал Булгаков.
– Рукопись – черт с ней, у меня есть второй экземпляр, а если он потеряет рисунки?
– Я нарисую новые, гораздо лучше, – ответил он. Очень хорошо, что отдал. Я никак не думал, что это так легко делается.
Я тоже удивился, что так легко, и повеселел.
Улица была узкая, как в старом немецком городе. Темные дома, темная облицовка мостовой и тротуаров. Витрины похожи на древние иконы, тускло освещенные изнутри. Мы шли медленно. Лошадей не было, хотя они иногда отражались в стеклах витрин, колеблясь и расплываясь, как в воде. Но нам было не до лошадей. Они превратились в прошлое.
Он шел опять чуть впереди. Встречных совсем не было. Но на перекрестке перед нами вырос милиционер. Он был желтый. Я вспомнил японских грузчиков в порту Иокогама.
– Ваши документы, – сказал милиционер, приближаясь.
Меня как обожгло.
– У нас документов нет. Мы идем домой.
– Где вы живете? – шепотом спросил милиционер. – А он где живет?
Я молчал. И, казалось, время остановилось. Я был в ужасе. Я не мог вспомнить, где мы живем.
– Адрес?
Милиционер почти влип в меня, я чувствовал потную теплоту его тела. Он дышал мне в рот. Булгаков стоял неподвижно и смотрел куда-то мимо меня. Как будто это его не касалось. А я не мог назвать ни его, ни своей улицы. Блеснула мысль – Пироговская. Когда-то он там жил. Но его гроб выносили совсем не оттуда, я ведь это знал, я бывал там сто раз. А сейчас не мог вспомнить, как называется улица. Нет, хуже, не мог вспомнить, где живу я.
От мучительного напряжения, чувствуя, что нависает катастрофа – и не потому только, что я не отвечу на вопрос милиционера, и тогда все пропало, а потому, что у меня что-то с головой, – именно от этого напряжения я и проснулся.
Я лежал обессиленный и весь в слезах. Сумрачный свет окружал меня. Занавеска на балконной двери чуть колыхалась. Я напрягал память. Я напрягал ее до тех пор, пока наконец не сказал самому себе отчетливо: улица Черняховского, а он давно умер и все это сон.
И тут же опять заснул. Вернее, не заснул, а провалился в сон, лицом во что-то жаркое, липкое…
Оказывается, я тянул морду лошади, но она не поддавалась, а его не было, он исчез, и я в отчаянии закричал:
– Миша! Миша!
Но его не было нигде.
Тогда я побежал, заглядывая в узкие и пустые переулки, и остановился, когда к моим ногам вплотную подкатилась морская пена.
В общем, море было тихое. Небольшой прибой беззлобно накатывал на прибрежную гальку. По мелководью скакал на коне рыжий Толстой. Солнце и брызги сверкали на нем. Он был голый и возбужденно натягивал веревку, на конце которой, вихляясь, покачивался змей, склеенный из листков моей рукописи. Рисунки Булгакова выделялись красочными пятнами, зажатые тоненькими фанерками крест-на-крест. Веревка натягивалась, и змей взлетал все выше. Рыжий Толстой, приподнимаясь на своем коне, лихо управлял змеем, и тут я понял, что новый секретарь «Заветного мира» – не секретарь, а мой дружок Петька, курносый в веснушках парень из Калуги. Я не знаю, откуда только хватало у него веревки, но его воздушное сооружение из моей рукописи взлетало все стремительнее, а потом рвануло и скрылось в черных тучах, вдруг закрывших все небо. Я ждал, что веревка, натянутая как струна, вот-вот лопнет и фанерки, скрепляющие листы, полетят кувырком, разламываясь, разрываясь, неведомо куда, но тут я увидел, что наверху, над морем, стоит фигура в длинном летнем пальто и, сняв шляпу, машет мне, зовет меня. Я дико обрадовался и хотел побежать, но ноги мои словно приросли. Я не мог двинуться. Я не мог оторваться, как будто на мне висели пудовые камни, но все-таки я побежал. Я бежал и в то же время не бежал. Одна мысль пронзила меня – что он опять исчезнет, и опять я не найду его. Буду искать и не найду. Ноги ужасно отяжелели, и я опять закричал:
– Миша!
Но голос мой не издал звука.
Я кричал, кричал, кричал и, кажется, именно в этот момент проснулся окончательно. Ничего кошмарного вроде не происходило, но я пережил кошмар. В чем он заключался, объяснить не могу, но записываю этот сон без прикрас и без всяких додуманных символов, как это обычно бывает, когда рассказывают и записывают сны. Так и записал.
22 апреля 1970 года.
Ялта
ПРИЛОЖЕНИЕ
14. VI.36 г., Москва
По возвращении в тощей пачке писем нашел, к большому удовольствию, твое, дорогой Сережа! Привет Марине и тебе! Синоп ты описал чудесно, и мне мучительно хочется увидеть море.
Киев настолько ослепителен, что у меня родилось желание покинуть Москву, переселиться, чтобы дожить жизнь над Днепром.
Надо полагать, что это временная вспышка, порожденная сознанием безвыходности положения, сознанием, истерзавшим и Люсю и меня.
Интереснейшая реакция получилась, когда я сказал о своем проекте кое-кому из МХАТа. У всех одинаково: взор диковатый, встревоженный; и полное неодобрение. Как будто я сказал что-то даже неприличное. С большим интересом я наблюдал собеседников!
О гастролях писать не хочется, устал от театра. «Турбиных» привезли и играют без петлюровской картины.
Марков сказал Люсе, что в прессе о «Турбиных» решено не писать.
Одну гастрольную сценку, впрочем, опишу я.
В Управлении по охране авторских прав (Киевском) я условился о получении аванса. Все было согласовано с очаровательною любезностью. Приходите такого-то числа, кроме того, такой-то вас известит. Очень хорошо.
Однако такой-то такого-то числа не известил. Приходим на следующий день. Что за оказия. Не те лица. То есть люди те же, но лица у них перевернутые. А где такой-то? Заболел.
Жаль, но пожалуйте обещанные деньги. Во взорах – мрак!
Наконец выдавливают из себя фразу:
– Верно ли, что «Турбиных» снимают?
Вздрогнул. Что отвечать? Что? Что это вздор? А «Мольер»?
Говорю, что слышу об этом впервые, но полагаю, что этого быть не может.
Денег, как сам понимаешь, в тот день я не получил. Просили прийти завтра. Приходим на другой день. Опять метаморфоза! Все на месте. Ясные лица, приветливые глаза. Пожалуйте в кассу, распишитесь и прочее. Заболевший выздоровел.
Спрашиваю – кто распустил дрянной слух?
Жмутся. Говорю, что хотелось бы полюбоваться на автора этой работы. Улыбки.
– Да вы только что на него полюбовались! Вы с ним разговаривали. Хи-хи!
Вспоминаю. Перед самым получением подходит в коридоре ко мне жуткий симпатяга.
– Позвольте познакомиться с вами, товарищ Булгаков. Я в таком восхищении от «Турбиных», что хотел подойти к вам на спектакле, да момента не мог улучить. Ах, какая чудная пьеса! Ах…
Комплименты, рукопожатия и прочая чушь собачья. Спрашиваю, с кем имею удовольствие. Оказывается, литератор, фамилия неразборчива, написал «Укразию».
Выражаю чувство огорчения, что не знаю этой вещи.
Симпатяга, окатив меня на прощание комплиментами, смывается. Оказывается, что это он явился в УЗАП и соврал, что «Турбиных» снимают. Из-за него шептались, бегали, ездили проверять. Ушли мы. Люся сказала:
– Так жить больше нельзя.
Когда поезд отошел и я, быть может, в последний раз глянул не Днепр, вошел в купе книгоноша продал Люсе «Театр и драматургию» № 4.
Вижу, что она бледнеет, читая на каждом шагу про меня. Но что пишут!
Особенную гнусность отмочил Мейерхольд. Этот человек беспринципен настолько, что чудится будто на нем нет штанов. Он ходит по белу свету в подштанниках.
Да, она права. Так жить больше нельзя, и так жить я не буду.
Я все думаю и выдумаю что-нибудь, какою бы ценою мне ни пришлось за это заплатить.
Люся целует Марику и тебя, шлет дружеские приветы. Я также.
Когда приедете?
Твой Михаил.
Сережа!
Я дико напутал: завтра я занят. Приходи с Марикой в 11 ½ вечера СЕГОДНЯ (мы приедем из театра). Дай ответ с посланной – придете ли?
Твой М.
11. XII.36.
1937. 18. VI.
Дорогой Сережа! Два получил твоих письма и очень им обрадовался – мы с Люсей тебя часто вспоминаем.
Получивши, немедленно, конечно, сел к столу отвечать и по сей день не ответил. Почему? Безмерная усталость точит меня, и, естественное дело, вылилось бы мое письмо в одну застарелую, самому опротивевшую жалобу на эту усталость. К чему портить настроение синопскому отшельнику!
Ну-с, дела у нас обстоят так: Сергей [106]106
Шиловский Сергей Евгеньевич(1926–1976), младший сын Е. С. Булгаковой.
[Закрыть]в Лианозове с Екатериной Ивановной на даче у учительницы музыки. Ногу он уже пропорол гвоздем, глаз расшиб во время фехтования и руку разрезал перочинным ножом. К великому счастью моему, нож после этого потерял, а на пруд, надеюсь, ему больше одному улизнуть не дадут.
Мы сидим в Москве прочно, безнадежно и окончательно, как мухи в варенье. Надежд на поездку куда-нибудь нет никаких, разве что произойдет какое-нибудь чудо. Но его не будет, как понятно каждому взрослому человеку.
Я пользуюсь поэтому каждым случаем, чтобы выбраться на Москву-реку, грести и выкупаться… Без этого все кончится скверно – нельзя жить без отдыха.
На столе у меня материалы по Петру Великому – начинаю либретто. Твердо знаю, что, какое бы оно ни было, оно не пойдет, погибнет, как погибли и «Минин» и «Черное море», но не писать не могу. Во всяком случае, у меня будет сознание, что обязательства свои по отношению к Большому театру я выполнил как умел, наилучшим для меня образом, а там уж пусть разбираются, хотя бы и тогда, когда меня перестанут интересовать не только либретто, но и всякие другие вещи.
Что же еще? Ну, натурально, всякие житейские заботы, скучные и глупые.
Был Куза с нелепым предложением переделывать «Нана» или «Bel Ami» в пьесу.
Я было поколебался, но, перечтя романы, пришел в себя. В самом деле, за возможность на две недели отправиться куда-нибудь к морю, навалить на себя груз тяжелой, портняжной работы, которая к тому же тоже не пойдет! Нет, это слишком дорогая цена!
Сидим с Люсей до рассвета, говорим на одну и ту же тему – о гибели моей литературной жизни. Перебрали все выходы, средства спасения нет.
Ничего предпринять нельзя, все непоправимо.
Ну вот и написал довольно бодрое письмо!
Желаю тебе успеха в работе, Марине желаю прочно поправиться.
Приезжай, не забывай, что тебя в Нащокинском любят. Обнимаю тебя дружески и дважды – за себя и за Люсю. Марине передай два поцелуя, а если успеешь, то и напиши.
Твой Михаил.
13. VIII. 39.
Дорогой Сережа! Завтра я во главе бригады МХТ уезжаю на поиски материалов для оформления новой моей пьесы «Батум» в Тбилиси-Батуми. Люся едет со мной. Вернемся, я полагаю, в первых числах сентября. Жалею, что ты не возвратился в Москву до моего отъезда. Ну что ж, до сентября!
Твоя машинка будет на моем письменном столе. Взять ее ты можешь при помощи Жени [107]107
Шиловский Евгений Евгеньевич(1921–1957), старший сын Е. С. Булгаковой.
[Закрыть], который будет у нас в квартире 17-го, 20-го, 23-го и 27-го днем (примерно от 2-х до 4-х).
Пишу кратко, передо мною зияющая пасть чемодана, набитого заботами. Дальнейшее, то есть отдел «Быт и вещи», поручено Люсе, а Марику и тебя крепко целую.
Твой МБ.
Рукой Елены Сергеевны:
Дорогие Марина и Сережа, жалею очень, что не увидела вас перед отъездом своим из Москвы.
Мечтаю скорей сесть в вагон, путешествие наше меня манит и волнует.
Марина, милая, если тебе до моего возвращения понадобятся твои теплые вещи и ты их вынешь из шкафа, заклеенного в передней, – будь так добра, помоги тогда Женечке сразу же заклеить его опять, чтобы моль не проникла туда ни в коем случае, несмотря на всю ее, молкну, хитрость.
Целую вас обоих крепко.
Ваша Люся.
ПРОТОКОЛЫ ДОПРОСОВ ЕРМОЛИНСКОГО [108]108Печатаются по: «Независимая газета», 16.05.1995. Публикация Г. Файмана, Вл. Виноградова, В. Гусаченко (Архив ФСБ).
[Закрыть]
ПРОТОКОЛ ДОПРОСА
Обв. Ермолинского Сергея Александровича от 13–14 декабря 1940 года
Вопрос: С писателем БУЛГАКОВЫМ вы знакомы?
Ответ: С писателем БУЛГАКОВЫМ до его смерти был хорошо знаком.
Вопрос: Произведение БУЛГАКОВА «Роковые яйца» вы читали?
Ответ: Произведение «Роковые яйца» БУЛГАКОВА я читал, когда оно было помещено в альманахе «Недра».
Вопрос: Каково ваше мнение об этом произведении?
Ответ: Я считаю «Роковые яйца» наиболее реакционным произведением БУЛГАКОВА из всех, которые я читал.
Вопрос: В чем заключается реакционность произведения «Роковые яйца»?
Ответ: Основной идеей этого произведения является неверие в созидательные силы революции.
Вопрос: О своем мнении вы как писатель сообщали в соответствующие органы?
Ответ: О реакционном содержании произведения «Роковые яйца» никуда не сообщал потому, что произведение было опубликовано в печати.
Вопрос: С БУЛГАКОВЫМ вы говорили о контрреволюционном содержании этого произведения?
Ответ: «Роковые яйца» были опубликованы задолго до моего знакомства с БУЛГАКОВЫМ, поэтому разговоров по существу произведения не было, но я помню, что БУЛГАКОВ говорил мне о том, что «Роковые яйца» сыграли резко отрицательную роль в его литературной судьбе, он стал рассматриваться как реакционный писатель.
Вопрос: Ваша дружба с контрреволюционным писателем БУЛГАКОВЫМ явление не случайное, а есть результат ваших антисоветских взглядов?
Ответ: Антисоветских взглядов у меня не было, а о своей дружбе с БУЛГАКОВЫМ, если нужно, могу рассказать. Причем ничего антисоветского в этой дружбе не было.
Протокол записан с моих слов верно и мною прочитан.
С. Ермолинский.
Допросил: Оперуполн. 5 отд. 2 отдела ГУГБ НКВД мл. лейтенант госбезопасности (подпись).
ПРОТОКОЛ ДОПРОСА
Ермолинского Сергея Александровича от 27 декабря 1940 г.
Допрос начался в 11 часов Окончился в 0 час. 30 мин.
Вопрос: 14 декабря 1940 г. Вы показали, что произведение БУЛГАКОВА «Роковые яйца» является контрреволюционным. Зачем же вы его у себя хранили?
Ответ: Альманах, в котором было напечатано реакционное произведение «Роковые яйца» был подарен мне автором в числе других своих произведений. Ничего преступного в этом хранении я не видел.
Вопрос: Вы не только хранили его контрреволюционные произведения, но и разделяли его антисоветские взгляды. Следствие требует рассказать о вашей совместной антисоветской работе.
Ответ: Никакой антисоветской работы я не вел ни с кем, в том числе и с БУЛГАКОВЫМ. Реакционное произведение «Роковые яйца» хранил потому, что оно было подарено мне автором.
Вопрос: БУЛГАКОВ в своем автографе на контрреволюционном произведении «Роковые яйца» посвящал вас в свою «литературную неудачу». Что это за неудача?
Ответ: БУЛГАКОВ в беседе со мной говорил, что произведение «Роковые яйца» сыграло отрицательную роль в его литературной судьбе потому, что критика квалифицировала его как реакционного писателя.
Вопрос: Как БУЛГАКОВ в беседе с вами расценивал свое произведение «Роковые яйца» и как он отнесся к критике?
Ответ: Разговор по этому поводу происходил давно, мне трудно восстановить в памяти формулировки БУЛГАКОВА. Примерно он называл это произведение сатирическим памфлетом на ряд недостатков советской действительности 1922–23 года.
Вопрос: Как вы расценивали высказывание БУЛГАКОВА?
Ответ: Я соглашался с тем, что произведение сатирическое, но говорил, что у критики есть все основания назвать это произведение реакционным.
Вопрос: Когда и при каких обстоятельствах вы познакомились с БУЛГАКОВЫМ?
Ответ: В 1929 году меня с БУЛГАКОВЫМ познакомила его тогдашняя жена БЕЛОЗЕРСКАЯ Любовь Евгеньевна.
Вопрос: Когда и при каких обстоятельствах вы познакомились с БЕЛОЗЕРСКОЙ?
Ответ: С БЕЛОЗЕРСКОЙ Любовью Евгеньевной я познакомился на волжском пароходе примерно в 1929 году.
Вопрос: Каковы политические взгляды БЕЛОЗЕРСКОЙ?
Ответ: Ничего о политических взглядах БЕЛОЗЕРСКОЙ сказать не могу. Тем более за последнее время, так как я с ней совершенно не встречался.
Вопрос: Вследствие каких причин вы с ней не встречаетесь?
Ответ: Охлаждение наших взаимоотношений с БЕЛОЗЕРСКОЙ объясняется тем, что после ее развода с БУЛГАКОВЫМ я продолжал с ним и его женой встречаться и поддерживать дружеские взаимоотношения.
Вопрос: БЕЛОЗЕРСКАЯ была в эмиграции?
Ответ: БЕЛОЗЕРСКАЯ Любовь Евгеньевна в эмиграции быта.
Вопрос: Что вам известно о жизни БЕЛОЗЕРСКОЙ в эмиграции?
Ответ: Со слов БЕЛОЗЕРСКОЙ мне известно, что она выехала за границу в первые годы после революции вместе со своим тогдашним мужем литератором ВАСИЛЕВСКИМ. Подробности ее пребывания за границей мне не известны, так же как неизвестны подробности ее возвращения в СССР.
Вопрос: Когда и с кем из иностранцев БЕЛОЗЕРСКАЯ БЫЛА ЗНАКОМА?
Ответ: Мне известно о ее знакомстве с французом СТЕБЕРОМ. Годы ее знакомства не помню.
Вопрос: Вы были знакомы со СТЕБЕРОМ?
Ответ: Да, с французом СТЕБЕРОМ я был знаком.
Вопрос: Когда, где и при каких обстоятельствах вы познакомились со СТЕБЕРОМ?
Ответ: Год знакомства со СТЕБЕРОМ не помню. Познакомила меня с ним БЕЛОЗЕРСКАЯ на моей квартире по Мансуровскому переулку в доме № 9, кв. 1. Встреч у меня с ним после знакомства не было.
Допрос прерывается.
Протокол записан с моих слов верно и мной прочитан.
С. Ермолинский.
Допросил Оперуполн. 5 отделения 2 отдела ГУГБ НКВД мл. лейтенант госбезопасности (подпись).
ПРОТОКОЛ ДОПРОСА
Обвиняемого Ермолинского Сергея Александровича от 21 января 1941 года Начало допроса 11 час.
Окончен допрос 15 час. 12 мин.
Вопрос: Кто из общих знакомых у вас с ПИЧИНИ проживает сейчас в Москве?
Ответ: Общие знакомые в данное время в Москве проживают следующие:
1. БЕЛОЗЕРСКАЯ Любовь Евгеньевна – быв. жена БУЛГАКОВА.
2. Мать жены ПИЧИНИ – ФЛЕЙШЕР Нина Яковлевна.
3. Сестра жены ПИЧИНИ – ФЛЕЙШЕР Мария Сергеевна, ранее работала в конторе ПИЧИНИ, сейчас не знаю где.
4. МЕНЧУКОВ – журналист, родственник Татьяны Сергеевны ПИЧИНИ.
Больше никого нет.
В настоящее время с указанными лицами знакомства не поддерживаю.
Вопрос: БУЛГАКОВ и его жена Елена Сергеевна были знакомы с ПИЧИНИ?
Ответ: БУЛГАКОВ был знаком с ПИЧИНИ, а Елена Сергеевна не знаю, была ли знакома.
Вопрос: У вас были совместные встречи с ПИЧИНИ и с БУЛГАКОВЫМ?
Ответ: Да, была у меня на даче в Болшево.
Вопрос: В каком году?
Ответ: Год нашей совместной встречи не помню.
Вопрос: Каков характер встречи?
Ответ: Встреча у меня на даче представителя итальянской автомобильной фирмы «Фиат» ПИЧИНИ с писателем БУЛГАКОВЫМ и со мной делового характера не носила.
Вопрос: В каких же целях на даче иностранный подданный, фашист ПИЧИНИ встречался с советским писателем БУЛГАКОВЫМ и вами?
Ответ: Никаких целей при встрече на даче не было.
Вопрос: Что же вас объединяло с фашистом ПИЧИНИ?
Ответ: Ничего не объединяло.
Вопрос: Однако вы с ним встречались в течение нескольких лет. Чем же это объяснить?
Ответ: Встречи с представителем итальянской автомобильной фирмы «Фиат» ПИЧИНИ и его женой происходили потому, что моя жена с детских лет подруга жены ПИЧИНИ, и резко порывать это знакомство я считал неудобным.
Вопрос: Вас с фашистом ПИЧИНИ объединяла совместная антисоветская работа… Следствие требует рассказать об этом.
Ответ: Никакой совместной антисоветской работы ни с ПИЧИНИ, ни с другими лицами я не вел.
Допрос прерывается.
Протокол записан с моих слов верно и мною прочитан.
С. Ермолинский.
Допросил: Оперуполн. 5 отд. 2 отдела ГУГБ НКВД мл. лейтенант госбезопасности (подпись).
ПРОТОКОЛ ДОПРОСА
Обвиняемого Ермолинского Сергея Александровича от 31 января 1941 года
Допрос начат в 17 час. 45 мин.
Допрос окончен в 4 час. 30 мин.
Вопрос: Кто участвовал в проводившихся сборищах на квартире реакционного писателя БУЛГАКОВА?
Ответ: На сборищах на квартире писателя БУЛГАКОВА я не бывал, а заходя к нему вечерами чаще всего встречал Александра Шамильевича МЕЛИК-ПАШАЕВА – дирижера Большого театра, художника ВИЛЬЯМСА Петра Владимировича и художника ДМИТРИЕВА Владимира Владимировича. Значительно реже встречал у БУЛГАКОВА некоторых актеров МХАТа: СТАНИЦИНА Виктора Яковлевича, КАЧАЛОВА Василия Ивановича, САХНОВСКОГО Василия Григорьевича, ЯНШИНА Михаила Михайловича и других.
Вопрос: Для каких целей вы группой встречались на квартире БУЛГАКОВА?
Ответ: На квартире БУЛГАКОВА встречались указанные лица из-за хорошего отношения друг к другу, кроме того, БУЛГАКОВ был связан по театральной работе с указанными лицами.
Вопрос: Как часто проводились сборища на квартире БУЛГАКОВА указанных вами лиц?
Ответ: Встречи указанных лиц на квартире БУЛГАКОВА сборищами назвать не могу.
На квартире БУЛГАКОВА встречались с различными промежутками времени, то чаще, то реже.
Вопрос: Вы на всех встречах присутствовали?
Ответ: Нет, гости бывали у БУЛГАКОВА и без меня.
Вопрос: Представитель итальянской автомобильной фирмы ПИЧИНИ приходил на встречи к БУЛГАКОВУ?
Ответ: Нет, с ПИЧИНИ я у БУЛГАКОВА не встречался, а ПИЧИНИ с БУЛГАКОВЫМ один раз встретились у меня на даче в Болшево. Год встречи не помню.
Вопрос: Кто раньше был знаком с ПИЧИНИ – вы или БУЛГАКОВ?
Ответ: БУЛГАКОВ был знаком раньше.
Вопрос: На проводившихся сборищах у БУЛГАКОВА что вы обсуждали?
Ответ: На квартире БУЛГАКОВА, когда приходили гости, мы беседовали на разные темы, главным образом о театре и музыке. Разговоров на политические темы не помню.
Кроме того, несколько раз были читки пьес БУЛГАКОВА «Пушкин» и «Дон-Кихот», отрывки из романа «Записки покойника», либретто оперы «Минин и Пожарский».
Вопрос: Произведения, которые запрещены цензурой, читались на квартире БУЛГАКОВА?
Ответ: Кроме перечисленных, я других читок не знаю.
Допрос прерывается.
Протокол допроса записан с моих слов и мною прочитан.
С. Ермолинский.
Допросил: Оперуполн. 5 отд. 2 отдела ГУГБ НКВД мл. лейтенант госбезопасности (подпись).
ПРОТОКОЛ ДОПРОСА
Обвиняемого Ермолинского Сергея Александровича от 10 февраля 1941 года Допрос начат в 24 час.
Допрос окончен в 2 час.
Вопрос: По какой линии шла ваша антисоветская деятельность?
Ответ: На этот вопрос я ответить не могу, так как антисоветской деятельностью не занимался.
Вопрос: Расскажите о характере сборищ, происходивших на квартире БУЛГАКОВА.
Ответ: Сборищ на квартире Булгакова не было, у него собирались гости.
Вопрос: Как часто собирались названные вами гости у БУЛГАКОВА?
Ответ: На квартире БУЛГАКОВА гости собирались нерегулярно.
Вопрос: Постоянный контингент гостей был у БУЛГАКОВА?
Ответ: Да, у БУЛГАКОВА на квартире собирались одни и те же лица.
Вопрос: Перечислите всех лиц, которые собирались на квартире у БУЛГАКОВА.
Ответ: Чаще всего на квартире у БУЛГАКОВА бывали: МЕЛИК-ПАШАЕВ – дирижер ГАБТ, художник Дмитриев Владимир Владимирович, несколько раз я встречал (гл. образом на читках пьес) КАЧАЛОВА Василия Ивановича, САХНОВСКОГО Василия Григорьевича, СТАНИЦИНА Виктора Яковлевича, ХМЕЛЕВА Николая Петровича, ЛИТОВЦЕВУ – жену КАЧАЛОВА, ЯНШИНА Михаила Михайловича, МАРКОВА Павла Александровича, ВИЛЕНКИНА Виталия Яковлевича и других.
Вопрос: В течение какого периода времени указанные люди собирались на квартире БУЛГАКОВА?
Ответ: Указанных лиц на квартире БУЛГАКОВА я встречал на протяжении последних шести-семи лет.
Вопрос: Что объединяло между собой перечисленных вами лиц?
Ответ: С большинством из указанных лиц БУЛГАКОВ был связан совместной театральной работой, что касается меня, то я был в хороших отношениях с БУЛГАКОВЫМ и, бывая у него, встречался с указанными лицами.
Вопрос: На проводившихся встречах, какой характер бесед был?
Ответ: Люди приходили к БУЛГАКОВУ отдохнуть, повеселиться. Беседы были главным образом на театральные темы.
Вопрос: А на политические темы беседы велись?
Ответ: На политические темы бесед не помню.
Вопрос: Политические события как внутри страны, так и вне ее вас – собравшихся – не волновали?
Ответ: За собравшихся я ответить не могу, могу ответить только за себя.
Вопрос: Отвечайте.
Ответ: Меня интересовали.
Протокол допроса записан с моих слов верно и мною прочитан. С. Ермолинский.
Допросили: Оперуполн. 5 отд. 2 отдела ГУГБ НКВД мл. лейтенант госбезопасности (подпись).
Оперуполн. 5 отд. 2 отдела ГУГБ НКВД мл. лейтенант госбезопасности (подпись).
ПРОТОКОЛ ДОПРОСА
Гор.Москва, 11 марта 1941 года.
Военный Прокурор Главной Военной Прокуратуры военюрист 2-го ранга – ХОРНАШОВ допросил в качестве обвиняемого ЕРМОЛИНСКОГО Сергея Александровича. ДОПРОС начат в 13 час.
ДОПРОС окончен в 16 час.
Вопрос: С какого времени вы работаете киносценаристом?
Ответ: В 1925 году я окончил МГУ – факультет общественных наук. Затем работал в газетах «Комсомольская правда» и «Правда», а с 1927 года и по день ареста я работал сценаристом.
Вопрос: Расскажите о вашей связи с БУЛГАКОВЫМ.
Ответ: С писателем БУЛГАКОВЫМ я познакомился в 1929 году у него на квартире через его жену БЕЛОЗЕРСКУЮ. В первые годы нашего знакомства я с ним встречался редко. Примерно в 1931–1932 гг., когда БУЛГАКОВ женился второй раз – на ШИЛОВСКОЙ, я с ним стал встречаться чаще, и в результате этих встреч у меня с ним установились дружеские отношения. За 3–4 года до его смерти (умер он в 1940 г.) я встречался с ним на квартире, где встречал дирижера Большого театра МЕЛИК-ПАШАЕВА, художника ВИЛЬЯМСА Петра Владимировича и художника ДМИТРИЕВА.
Кроме указанных лиц, у БУЛГАКОВА я встречал ряд актеров, главным образом Художественного театра.
При посещении квартиры БУЛГАКОВА велись разговоры главным образом на театральные темы. В разговорах за последнее время БУЛГАКОВ увлекался СТАЛИНЫМ. Во всех разговорах БУЛГАКОВ хорошо отзывался о СТАЛИНЕ.
Никаких антисоветских разговоров на квартире БУЛГАКОВА не проводилось, во всяком случае я на таковых не присутствовал.
Вопрос: Показаниями ВЕКСТЕРНА Вл. Алексеевича вы изобличаетесь в том, что являетесь участником антисоветской группы.
Ответ: В антисоветской группе я не состоял и не состою. ВЕКСТЕРНА знаю очень мало, всего с ним виделся один раз на квартире его сестры.
Вопрос: БУЛГАКОВ знал ПИЧИНИ?
Ответ: Да, БУЛГАКОВ был знаком с ПИЧИНИ. Об их знакомстве я узнал следующим образом. Однажды на дачу, я не помню, в каком году это было, ко мне приехал БУЛГАКОВ. В это же время зашел ПИЧИНИ с женой, которые жили недалеко от моей дачи. Из их беседы я узнал, что они знают друг друга давно.
Вопрос: Чем объяснить, что при обыске у вас на квартире была изъята к.р. литература? Зачем вы ее хранили?
Ответ: Я это объясняю только своей халатностью. Библиотека у меня большая, и я давно ее не просматривал.
Вопрос: Кто, кроме вас, пользовался вашей библиотекой?
Ответ: Моей библиотекой пользовались, но редко и ограниченный круг лиц, в частности, я давал книги читать РАЙЗМАНУ, СТОЛПЕРУ и др.
Вопрос: Что вы хотите еще добавить?
Ответ: Я прошу вас изменить мне режим, т. к. я сижу в одиночной камере и это отражается на моем здоровье. Кроме того, хотелось бы полностью ознакомиться с заключением экспертизы, так как выводы ее противоречат фактам моей литературной работы.
Протокол записан с моих слов и мной прочитан.
С. Ермолинский.
Допросил: Военный прокурор ГВП КА военюрист 2-го ранга Харнашов…
