Текст книги "Слезы каменной пустыни (СИ)"

Автор книги: Сергей Абаимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 22 страниц)

Галерея оказалась кольцевой, охватывающей по периметру широкий провал сливного коллектора. По всей ее длине темнело несколько отверстий выходящих на нее тоннелей. Из них вырывались потоки журчащей воды и скрывались где-то внизу, во мраке. Стены колодца были металлическими, все в потеках ржавчины. Каждый звук рождал гулкое эхо.

Обернувшись, Энтони вдруг заметил, что их проводника и света его фонарика нигде не видно.

– Джеремия, где вы? Куда вы пропали? – позвал он.

– Тут я, тут, – откликнулся голос откуда-то сбоку. – Тише! Идите за мной.

Оказалось, что чуть дальше по галерее в стене был небольшой темный лаз, выводящий на ступеньки витой металлической лесенки. Туда и успел уже нырнуть их проводник.

– Идите за мной. Не отставайте, – потребовал он еще раз и скрылся в темноте. Безопасники нырнули следом.

Спускаться пришлось долго. Металлические ступени гудели от их шагов. В одном месте целый пролет отсутствовал, его ржавые обломки валялись внизу. Пришлось прыгать по очереди на следующий виток железной спирали.

За маленькой дверцей в конце лестницы мрак стоял плотной стеной. Света фонарика хватало лишь на несколько шагов. Пространство, где они оказались, напоминало собой огромный бассейн. Тусклый зеленоватый свет выхватывал из темноты широкую набережную, высокий парапет и мягко покачивающуюся, черную, маслянистую поверхность воды за ним. Над водой курился туман. А дальше все тонуло в мутной жаркой пелене, не позволяющей разглядеть, где кончался бассейн.

Там что-то происходило. Бледные, неясные тени и очертания возникали и тут же пропадали во мгле. Гулкое, звонкое эхо подхватывало тихие всплески и звук падающих капель. Глянцевая поверхность черной воды лениво покачивалась, вздымаясь иногда кругами пологих волн, расходящихся от чего-то во тьме.

Джеремия приложил палец к губам и скользнул вдоль набережной. Энтони, стараясь ступать бесшумно, последовал за ним. Один раз краем глаза он видел, как что-то черное и длинное, подобное киту, вспороло водную гладь и вновь ушло вглубь темной толщи.

Вопреки ожиданиям бассейн оказался не таким уж большим. За ним, в конце набережной, открылась небольшая шахта подъемника. Блестящая треснувшими боками кабина лифта валялась здесь же, обвитая лентами оборванных тросов. Проводник нырнул в шахту и, посветив фонариком вверх, полез по тянущейся вдоль стены лифтового ствола металлической лесенке. Энтони стал взбираться следующим, замыкал группу Павел.

Поднимались они минут двадцать, затем отдохнули немного на одной из лифтовых площадок. Оказалось, что за время путешествия по тоннелям они успели забраться довольно глубоко под землю. Энтони мог бы взбираться и дальше без отдыха, но их проводник совсем запыхался. Не спрашивая их согласия на привал, Джеремия растянулся на покрытом тонким слоем резины металле площадки. Энтони присел у какой-то опоры, прислонившись спиной к ее основанию. Павел примостился рядом. Он долго ковырялся в своем рюкзаке, затем сунул туда все еще светящуюся трубочку химического фонарика и застегнул молнию. На немой вопрос Энтони он лишь ткнул пальцем куда-то вверх.

Действительно в далекой вышине ствола шахты слабо светилось тускло-серое пятно. В бинокль было видно, что это распахнутая настежь дверь в верхнем тамбуре подъемника. За ней неспешно плыло свинцово-серое небо. Энтони различил даже медленно ползущие, тяжелые облака.

– А там день! – произнес он. – И дождь идет.

Климов, хмыкнув, отобрал у Энтони бинокль и минуту-другую всматривался в высь.

– Скажите, Джеремия, – задал он вопрос, – как же вы все-таки объясняете изменение времени суток?

Проводник пожал плечами.

– Зона… – произнес он. – Кстати, там наверху сейчас зима.

– Зима? – удивился Энтони. – Но ведь еще только октябрь!

Джеремия лишь повторно пожал плечами и, закрыв глаза, показал что дальнейшее обсуждение считает бессмысленным.

– Скажите, Павел, вы действительно думаете, что здесь поселилось то, что вы видели на Венере? – спросил Энтони.

Теперь пришла очередь русского пожимать плечами.

– Там было все по-другому, – произнес наконец Климов. – Сначала они нападали. Нападали тупо, как неразумные животные. Потом интерес к землянам сменился полной индифферентностью. Они обращали на нас не больше внимания, чем на камни.

– А чем вы объясняете такое изменение отношения?

– Было много разных версий на этот счет, – Павел вновь пожал плечами и замолчал.

– Например? – продолжал спрашивать Энтони.

– Например, многие верили или, точнее, им очень хотелось верить, что в людях все-таки признали разумных существ.

– Но вы-то сами так не думаете?

– Честно говоря, нет.

– Почему? – напарник, присланный Энтони из русского филиала Управления космической безопасности, оказался малоразговорчивым.

– Потому что тогда они бы попытались наладить контакт. Или, наоборот, оградили бы себя от нас. Здесь же, и я думаю это к счастью для людей, полное безразличие.

– Но то, что вы видели там – походит оно на это… – Энтони сделал широкий жест, обводя им все вокруг.

– Да пока что я кроме черной тоски и рассказов нашего проводника о черном диске, не видел ничего аналогичного. И уж точно, на Венере не было ни «вечных двигателей», ни «искажателей пространства», ни другой бутафории.

– Бутафории?

– Да уж очень смахивает, знаете ли… Все эти технологические штучки… Мало они похожи на чужеродный разум. Я б назвал их очень высоко технологичными автоматами. Но не более. И не удивлюсь, что в конце нашего пути мы найдем что-то вроде секретной военной лаборатории, оставшейся еще от эпохи до разоружения.

– Но даже сегодняшний уровень технологии не позволяет… – возмутился Энтони.

– Вы спрашивали меня, что я думаю по поводу всего увиденного. Я вам ответил, – ухмыльнулся Павел. – Аргументов в пользу своей интуиции привести не могу, но уж очень от всего этого несет, знаете ли…

– То что несет, это правда, – фыркнул Энтони, обнюхивая рукав своей куртки. – После этой канализации я наверно неделю теперь не смогу отмыться.

Павел в ответ промолчал.

– Если будет кому отмываться, – произнес вдруг проводник, открыв глаза. – Вставайте, нам еще идти и идти.

Он с кряхтением поднялся и полез вверх по вделанным в стену железным скобам. Безопасники следом поднялись на ноги.

Путь к верхнему тамбуру подъемника отнял еще около четверти часа. За распахнутой настежь дверью шел проливной дождь. Было зябко и сыро. Холодные крупные капли, словно маленькие бомбы, взрывались фонтанчиками брызг. Небо от горизонта до горизонта было обложено низкими свинцовыми тучами. Вокруг царила совершенная тишина, нарушаемая лишь шорохом дождя в траве.

Они выбрались из тамбура подъемника и оказались посреди небольшого заброшенного поселка. Видимо, до эпицентра взрыва термоядерной станции было недалеко, так как все дома вокруг стояли почерневшие и оплывшие словно свечки. Холодные струи дождя лились по их покатым просевшим крышам, казалось, растворяя сделанные из черного сахара здания. Пахло гнилью и мокрой листвой.

Джеремия, прижимаясь к стенам, скользнул вдоль одного ряда построек. Энтони и Павел, хлюпая ногами по сырой траве, побежали следом. Здесь действительно царила зима. Терпкий холодный ветерок, рябивший воду в лужах, пробирал даже под курткой. Ледяные капли падали на незащищенную голову и стекали за шиворот обжигающим холодом ручейком. Проводник около квартала бежал мимо горелых зданий, стоящих в полной неподвижности. Затем юркнул в одно из них. Внутри дом казался почти не пострадавшим. Лишь выбитые ударной волной стекла свидетельствовали о взрыве.

– А радиации по-прежнему нет, – хмыкнул Климов.

Хрустя по усеявшим пол осколкам, они прошли через холл, гостиную и оказались у входа в кухню.

Джеремия, предостерегающе подняв руку, опустился на пол. Неловко переваливаясь, словно гусеница, он пополз к окну. Осторожно выглянув за его край, проводник долго всматривался в безмолвный пейзаж, потом поманил рукой оперативников.

Проделав тот же маневр, Энтони выглянул наружу. Они находились, по всей видимости, в крайнем доме поселка. Дальше, через открытое поле стоящей в лужах травы шли какие-то служебные постройки. За ними возвышались серые, покореженные ангары. Только тут Энтони сообразил, что это корпуса завода по сборке автоматизированных систем.

Вокруг царило полное безмолвие. Отсутствие всякого присутствия. Лишь дождь неустанно барабанил по крыше их дома и с шорохом зарывался в траву за окном.

– Вы не туда смотрите. Смотрите левее, – услышал Энтони прямо над ухом жаркий шепот проводника. – Видите вон те железки посреди поля, а рядом кучу тряпья?

Что-то, сверкающее блеском неокрашенного металла, действительно выглядывало из травы шагах в семидесяти.

– Так вот это Железный Голем, – продолжал шептать Джеремия. – А тряпье – все, что осталось от одного из членов синдиката. Который, кстати, не слушался проводника. На наше счастье эта штуковина сейчас спит. Но там мы все равно не пойдем. Мы пойдем правее, вон, видите, – он ткнул пальцем, – еле заметная тропочка? Гейзеры обойдем стороной – это те черные пятна чуть поодаль.

По правую сторону ряд построек заворачивал в поле, и там, где он обрывался, действительно было видно что-то наподобие пробора в густом мехе бурой травы. Тропочка забирала чуть в сторону и пересекала полукруглую линию из темных проплешин, похожих на следы от кострищ.

Внезапно длинный, тоскливый скрип донесся откуда-то из-за дождевой пелены, но тут же вновь все стихло. Джеремия надолго замолчал и напряженно всматривался в пейзаж за окном. Энтони также оглядывал заливаемое дождем пространство, ожидая, не повторится ли непонятный звук. Но там все было безмолвно.

– Идите за мной след в след. Я упаду – и вы падайте. Я побегу – вы за мной, – скомандовал наконец проводник. – Иначе костей не соберете.

Он перебрался через мокрый, скользкий подоконник и юркнул вдоль стены дома. Безопасники старались не отставать.

До заветной тропинки нужно было пройти шесть домов. Ничто не нарушало окружающего спокойствия. Энтони периодически поглядывал налево, на металлическую поверхность, торчащую посреди поля, и на остатки одежды, но и там все оставалось недвижимым.

Они были уже около последнего дома, когда за стеной что-то негромко зашуршало, затрещало. Затем взревело и зашипело одновременно.

– За мной, бегом! – крикнул Джеремия и бросился по хлюпающей под ногами тропинке в поле. Энтони следовал за ним, все время оборачиваясь на дом позади. Последним бежал Павел и тоже оглядывался.

Дикий, глухой рев, доносившийся изнутри здания, быстро перешел в высокий пронзительный визг. Из-за стены выпорхнуло что-то наподобие черного сгустка, всего в облаках пара.

Все, что произошло дальше, заняло лишь несколько секунд. Энтони ощутил мощный толчок в спину и, слыша крик проводника «Падайте, падайте!..», кубарем полетел в траву. Сверху на него навалилось что-то тяжелое и вдавило в мокрую, холодную землю. Нестерпимый визг заполнил уши, но тут же стих и ушел куда-то вперед, в поле. А через мгновение ослепительная вспышка залила глаза. Жаром обдало голову и прикрывающие ее руки. Оглушительный грохот взрыва заполнил все вокруг, и дробью простучали по куртке падающие сверху комья сырой, тяжелой земли.

Энтони двинул ногой что-то, навалившееся на него сзади. Извернувшись ужом, он перекатился в мокрую лужу рядом, приготовившись отражать неведомую атаку.

– Вы полегче, господин Джефферсон, – произнес потирающий ушибленное плечо и поднимающийся сзади на ноги Павел. – А то лягаетесь вы почище лошади.

Впереди уже вставал на колени Джеремия. Его губы что-то шептали, но что, разобрать отсюда было невозможно. А еще дальше из воронки аккурат рядом с одним из черных пятен-проплешин поднимались облака пара. Вот только пятен никаких больше не было. На их месте из травы вырастали столбы призрачного малинового пламени, уходящие на десятки метров в небо. Как назвал их там Джеремия – «гейзеры»? Очень похоже.

И тут что-то произошло, что именно – Энтони осознал не сразу. Фиолетовый луч, выходящий откуда-то из поля, из-под земли, с яростным шипением пронзил насыщенный дождем воздух и ушел за горизонт. За ним еще один чуть в стороне, и еще – уже рядом с ними.

– На землю, на землю! – крикнул с перекошенным от ужаса лицом проводник и рухнул вниз. Он угодил головой прямо в воду, но все равно всем телом старался вжаться в мокрую траву. Энтони последовал его примеру.

Фиолетовые лучи вставали из-под земли и один за одним прочерчивали всю сферу небосвода над головой. Вскоре над ними уже колыхался громадный ёж, мерцающим сиянием своих игл занявший все небо. Одна из них проткнула дом позади, и тот, разбрасывая языки пламени, вспыхнул и затрещал подобно свечке.

Дождь прекратился. Шелест капель вокруг смолк, как будто его и не было. Теперь только шипение лучей висело в воздухе. Низкие серые тучи таяли на глазах, и вскоре блеклые лучи холодного зимнего солнца залили все вокруг, заиграли в каждой росинке, каждой капле воды в траве. И над всем этим в небе висели три арки сумасшедшей радуги, лежащей на фиолетовых иглах. Между ними, высоко-высоко, реяли два темных силуэта – что-то наподобие парящих и медленно вращающихся пропеллеров.

Мигнул и погас один из лучей, за ним другой, и вот уже над ними вверху ничего нет, как и не было. Лишь солнце. И радуга. Энтони подполз к Джеремии и почти силой вытащил его из лужи. Тот брыкался и отбивался. Только когда безопасник тряхнул его как следует, проводник наконец затих и решился открыть глаза.

– Что это было? – спросил Энтони.

– Кто ж его знает, – Джеремия длинно выругался шепотом. – За крайним домом от нашего присутствия сработал волчок. Этот… Вы их называете перпетум мобиле. Набрав обороты, он полетел за нами и взорвался как раз на линии гейзеров. Разбудил их, чтоб его так и растак. А что было дальше, я не знаю…

– Лучи, фиолетовые лучи, как от лазеров, – продолжал трясти проводника за края куртки Энтони. – Они шли вон оттуда, – показал он на незримую точку где-то далеко в поле. Вон, видите тот холмик? Примерно оттуда.

Джеремия побледнел.

– Там… Там… – лепетал он заплетающимися губами.

– Что там? – спросил подползший Климов. – Что там?

Джеремия сделал над собой усилие и поглядел на безопасников уже более трезвыми глазами.

– Один из первых проводников рассказывал, – прошептал он, – что видел, как Железный Страж вылез из цеха и скрылся под землей примерно там. Но с тех пор никто о нем ничего не слышал.

– А как выглядел этот Железный Страж?

– Это был огромный металлический паук, размером с дом, весь утыканный шипами, – Проводника трясло. Он отер капли грязной воды с лица, огляделся, и посмотрел на парящие в небе пропеллеры. – Давайте-ка поскорее убираться отсюда!

Джеремия поднялся и на шатающихся ногах побрел по высокой желтой траве вдоль линии гейзеров. Те все еще подпирали небо столбами холодного мерцающего пламени, переливающегося медленными сполохами. Проводник медленно обошел их основания, но не пройдя и десятка шагов, вновь остановился.

– Вы ничего не замечаете? – спросил он подошедших сзади безопасников. – Нет? Смотрите на солнце.

Небо над головой было светло-бирюзового цвета, какое бывает только зимой. В нем по-прежнему не спеша парили два далеких темных силуэта. Энтони приложил ладонь к глазам и, сощурившись, взглянул на блекло-желтое, холодное, низко висящее над горизонтом солнце.

– Пятна? Пятна! Я вижу темные пятна на солнце, – прошептал он в ответ. – Что это означает, Джеремия?

– Я не знаю, – проводник пожал плечами. – Раньше такого никогда не бывало. И это мне не нравится. Очень не нравится.

Он, поминутно оглядываясь, побрел дальше прямо по траве, не разбирая дороги. Безопасники шли следом.

Линия гейзеров вывела их аккурат к углу одного из цехов завода. В высокой серой стене без окон и отдушин у самой земли темнела небольшая распахнутая дверь. Джеремия нырнул внутрь и остановился недалеко от входа, давая глазам привыкнуть ко мраку.

– Фонари не вынимать, – предупредил он шепотом безопасников.

В цеху что-то происходило. Шорох, металлический лязг и скрежет раздавались со всех сторон. Их дополняло неясное бульканье и другие непонятные звуки. Как будто давно заброшенная сборочная линия роботов все еще работала.

Когда глаза привыкли к темноте, так оно и оказалось. В полумраке сумеречного пространства сновали неясные тени, двигались руки действующих манипуляторов. Широкие ленты транспортеров, поблескивая металлом полотна, слабо шуршали в темноте, вынося на сборку неизвестные детали. И также безгласно уносили их обратно во мрак. Где-то в глубине вспыхнула дуга сварки, и падающие фонтаном на пол огненные искры на мгновение высветили сплетение движущихся манипуляторов, свисающих с потолка механических рук и тросовых переплетов. Работа в цеху шла полным ходом. Только вот что собиралось там, оставалось загадкой.

– Идите за мной, – негромко позвал Джеремия, когда безопасники немного освоились в темном пространстве. Он двинулся вдоль внешней стены зала и поднялся по металлической лесенке на галерею, идущую над лентами транспортеров. Стараясь ступать бесшумно по слегка покачивающейся под ногами железной дорожке с невысокими поручнями, проводник перебрался в навесную кабинку смотрителя. Она оказалась пуста. На всем лежал толстый слой пыли, на полу валялся брошенный кем-то номер красочного журнала.

Джеремия опустился на пол у одной из стен и с удовольствием вытянул ноги.

– Мы отдохнем здесь немного, – объявил он безопасникам, доставая из рюкзака еду.

– Далеко еще идти? – спросил Энтони.

– А мы уже пришли, – усмехнулся проводник. – Логово черного диска сейчас как раз под нами.

И Павел, и Энтони, также опустившиеся было на пол, как ужаленные подскочили на ноги и начали оглядывать пространство цеха сквозь мутные окна кабинки. Разобрать что-либо там, в полумраке, да еще через грязное стекло, было невозможно.

– Да не беспокойтесь, он сюда никогда не поднимается, – понял их по-своему проводник. – Нам нужно как следует отдохнуть. Путь предстоит не из легких.

– А какие будут трудности? – спросил Климов. – Тяжелая дорога? Придется карабкаться? Или, может, плыть?

– Да нет, – усмехнулся Джеремия. – Дорога-то как раз легче легкого – хоть на велосипеде едь. Только не у каждого получится. Вас вот, к примеру, сейчас мутит?

– Есть немного, – признался Энтони, – чернота эта пресловутая … давит, что ли. И лекарство еще… Голова плавает как в тумане.

– А вы? – спросил проводник у Климова.

– Да я, видимо, попривык на Венере, – Павел усмехнулся. – Пока ничего. Даже медициной не пользовался.

– Это хорошо, – обрадовался Джеремия. – Это очень хорошо. А вот вас, господин Джефферсон, по-первости так скрутит, что неба не увидите, – кивнул он в сторону Энтони. – Можете мне поверить. Сам через это прошел.

– Продержусь как-нибудь, – пожал плечами американец.

– Посмотрим, – усмехнувшись, согласился проводник. – Посмотрим.

Они отдыхали еще около часа. Точнее, отдыхал один лишь Джеремия. Безопасники не переставали вглядываться в окружающий мрак за серыми стеклами.

– Пожалуй, пора, – поднялся наконец проводник. – Сиди, не сиди – дорога легче не будет. Пошли что ли?

Он забросил на плечи свой небольшой рюкзачок, открыл пронзительно заскрипевшую дверь и застучал ботинками по винтовой лесенке. Безопасники, все время оглядываясь по сторонам, старались не отставать.

Лесенка привела их вниз, на бетонный пол первого этажа. Они оказались у высокой стены с противоположной стороны цеха. В сумрачном свете, льющемся через сорванные панели крыши, в стене были видны огромные ворота. Их массивные створки стояли сейчас разъехавшиеся в стороны, открывая совершенно темный, широкий коридор.

Джеремия скользнул к его краю, постоял минуту, всматриваясь и вслушиваясь. Потом, обернувшись, махнул рукой и нырнул во тьму.

Энтони шел следом, на ощупь пробираясь вдоль стены и ориентируясь лишь по шумному дыханию проводника. Он насчитал около сотни шагов, когда ему показалось, что вдали мелькнул слабый отблеск света.

По мере того, как они друг за другом двигались вперед, этот неясный свет становился все ярче и ярче, пока не превратился в огромную, неправильной формы дыру в полу. Присев на корточки, Энтони ощупал ее края. Они были гладкими и оплывшими, как будто кто-то выплавил этот огромный тоннель, уводящий под землю.

Джеремия медленно сошел в отверстие и, стараясь держаться поближе к стене, стал спускаться все глубже и глубже. Энтони нырнул следом за ним.

Изнутри тоннель казался огромным. Его полукруглый свод смог бы впустить порядочных размеров флаэр. Дно под ногами довольно круто, градусов под сорок, уходило вниз. Там, в глубине, что-то шуршало, потрескивало и искрилось. Энтони ощутил непереносимую боль в голове. Ледяной холод сжал сердце. Непослушными руками он выхватил из кармана сразу две полоски шприцов и судорожным движением прижал их к шее.

Сразу стало немного легче, но ощущение давления на грудь усиливалось с каждым шагом. Голова гудела и раскалывалась от боли. Он вытащил и прилепил к горлу еще порцию медикамента.

Теперь уже можно было разобрать то, что происходило внизу. Но Энтони никак не удавалось прогнать влажную пелену с глаз. Он протер их грязным рукавом куртки и, сощурившись, вгляделся во тьму.

Что-то угольно-черное, еще более темное, чем сам мрак, покрывало толстым слоем стены тоннеля. По этой субстанции, слегка потрескивая, двигались, кружили, переливались серебристые шелестящие сполохи. Энтони не сразу понял, что это электрические разряды. Они покрывали черную толщу голубоватым шевелящимся ковром, рождая те слабые отблески, которые, единственные, освещали все вокруг.

Джеремия подошел к самому краю черноты, осторожно ступил на нее и, сделав несколько шагов, вернулся к безопасникам.

– Сейчас самое сложное препятствие, – прошептал он им. – Это стражи логова. Нам нужно пройти их как можно быстрее. Примите свое лекарство и бегите за мной след в след. Если вы упадете, то можете уже и не подняться. Готовы?

Энтони прижал к шее еще одну ленту и молча кивнул. Джеремия бросился вперед и прыгнул на шевелящийся голубой ковер. Энтони, превозмогая боль в голове, кинулся следом. Едва он ступил на черную, пружинящую под ногой подобно резине, поверхность, как нестерпимая боль пронизала ноги и, поднявшись выше, скрутила все тело. Напрасно он старался сделать очередной шаг. Колени сами собой подкосились. Он упал. Ему показалось, что в этот момент красный шар боли разорвался в его голове, и все происходящее дальше он почти не видел и не чувствовал. Кто-то подхватил его с обеих сторон за руки, приподнял и потащил по голубому ковру, окутывающему волочащиеся ноги призрачным сиянием.

Очнулся Энтони уже в мрачной глубине тоннеля от холода скалы под спиной. Перед глазами плыл хоровод багровых пятен, и ему не сразу удалось сфокусировать взгляд. Повернув голову, он с трудом различил лежащих рядом Джеремию и Павла. Чуть вдалеке шевелился и потрескивал такой безобидный отсюда голубоватый свет.

– Очухались, господин Джефферсон, – повернул к нему усталое и осунувшееся лицо проводник. – И хорошо. Надо идти. Здесь нельзя быть долго.

Он с кряхтением поднялся, помог встать Энтони, и они втроем потащились вдоль стены дальше. Из глубины тоннеля лился точно такой же, как и сзади, голубоватый свет. Чтобы пройти шагов пятьдесят до него, им потребовалось минут десять. Ноги заплетались, колени дрожали.

Внизу постепенно открывалась большая зала, выемка в толще скалы. Все ее дно, стены, потолок покрывала все та же искрящая голубыми разрядами субстанция. Когда пространство открылось целиком, Джеремия остановился и удивленно хмыкнул.

– А диска-то нет!

– Как нет? – машинально переспросил Павел.

– Он должен был быть тут! Большой черный диск. Раньше он всегда спокойно лежал на своих стражах! Вон там, в самой глубине. Но сейчас его нет!

– Где же он? – тяжело двигающимся языком поинтересовался Энтони.

– Не знаю! – ответил проводник. – Знаю одно: давайте-ка выбираться отсюда. Мне жаль, но мы вновь должны пройти стражей. И как можно скорее. Если он вернется, когда мы будем в тоннеле… – Джеремия, не договорив, подхватил Энтони под локоть и потащил вверх по проходу. – Скорее, прошу вас, скорее! – торопил он безопасников, явно нервничая.

Павел взял американца под другую руку. Ступая на голубой ковер, Энтони от боли сжал зубы, но на этот раз переход дался гораздо легче.

Они свалились без сил по другую сторону, но Джеремия тут же поднялся и потянул их дальше, все время уговаривая не медлить. Энтони и сам не помнил, как выбрался наверх. Очнулся он лишь вновь в будке смотрителя, лежа на металлическом полу.

– Куда же девался ваш диск, Джеремия, – спросил он проводника и сам не узнал своего хриплого голоса. Тот лишь пожал плечами.

Они прождали на заводе три дня, но таинственный владетель данных мест так и не появился. Еще через неделю им удалось целыми и невредимыми выбраться из Зоны в шелестящую зелень дубовых рощ под Сан-Франциско. Здесь пели птицы и сквозь листву над головой светило солнце. Теплое, оранжевое, еще совсем летнее солнце. Без пятен.

И только когда пришла зима и минул январь, бельгийский астроном первым заметил, что со светилом творится что-то не то.