Текст книги "Слезы каменной пустыни (СИ)"

Автор книги: Сергей Абаимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 22 страниц)

Он мог бы с тем же успехом бегать и где-нибудь на природе, в одном из пригородных лесопарков, но даже более свежий воздух не мог заменить ему вот этого очарования розовых в рассветном свете зданий и звуков медленно пробуждающегося города.

За тот год, что он пробыл здесь, многое успело измениться. Кажущийся живым и цветущим город на самом деле медленно умирал. Со стороны это было незаметно, однако многие дома стояли полностью пустыми. Да и не удивительно. Граница Зоны Полного Отчуждения. Правительство приложило максимум усилий, чтобы вывезти отсюда население. Непонятно еще, почему так много людей до сих пор оставалось. Несмотря на смерть, затаившуюся в полутора сотнях километров. Несмотря на периодическое легкое повышение радиационного фона при юго-восточном ветре. Несмотря на ползущие по городу темные слухи.

За очередным поворотом показалась широкая Нагорная авеню и его дом через четыре других здания. Легко вбежав по ступенькам на пятый этаж, он сбросил в утилизатор мокрый комбинезон, второй раз принял душ и умылся. Еще через десять минут, уже с иголочки одетый в добротный костюм светло-бежевого цвета, полковник спустился в кафе на первом этаже. За стеклянным столиком его поджидали Маршалл Галл и Сэмуэль Сведенберг.

– А вот и наша родная полиция! – не совсем прилично заорал последний, заставляя остальных завтракающих оборачиваться. – Что, много свободных людей уже пересажал за утро?

– Не обращайте на него внимания, господин полковник, – дружелюбно проговорил Маршалл, высокий, сухопарый, с тронувшей виски благородной сединой, мужчина. – Просто наш друг позволил себе немного лишнего.

Он, ухмыльнувшись, кивнул в сторону на треть опорожненной бутылки, играющей и переливающейся в солнечных лучах.

– И позволил! А захочу, и еще себе позволю! А вы мне не указ! – Сэмуэль сложил пальцы маленькой сухонькой руки в дулю и продемонстрировал ее каждому из сидящих. – Не родился еще тот человек, который сможет приказывать Сведенбергу! Не дождетесь!

Он потянулся в сторону бутылки с опалово-мерцающей жидкостью. Однако Галл, несмотря на негодующие вопли, отобрал ее у него и сунул в люк мусоросборника подоспевшего официанта.

– Право, Сэмуэль, вы бываете крайне нелицеприятны. К тому же, вы спиваетесь. На правах вашего друга советую вам постараться прекратить это безобразие.

– Конечно, раз вы сильнее, значит справились, – Сведенберг был раза в полтора ниже Галла и гораздо более хрупкого сложения. От его ярости не осталось и следа, теперь рядом с ними сидел, ссутулившись, человечек, готовый расплакаться. – А может у человека душа болеть? Нет, правда, разве запрещено слегка притушить омрачающую жизнь тоску? А у меня тут, – при этом он стукнул себя кулачком в грудь, – может быть целый пожар, пожар беспокойства и тревоги. Вы подумаете, о чем может переживать старый дуралей? О себе? А вот и нет, о вас я думаю, о всех вас, г…нюки вы недоделанные! О вас и о человечестве, – внезапно его вкрадчивый голос налился желчью. – Скажите, вот, например, вы, Фрэнк. Разве вы способны думать о человечестве?

– А вы, Сэмуэль, считаете это только своей прерогативой? – холодно ухмыльнувшись, ответил полковник.

– А вы, Маршалл? Если у господина Логэна еще может быть и есть хоть капля здравого холодного рассудка, то у вас и того, судя по всему, нет.

– Терплю я вас, Сэмуэль, только за то, что когда вы трезвый, умеете быть несравненным умницей, – ответил Галл, – но порой вы переходите границы.

– Что ж, не спорю. Широта души, мятущийся гений таланта и все такое… Иногда можно себе позволить. Но, скажите мне на милость, куда все-таки катится мир?

– Ох, господин Сведенберг, – запротестовал Маршалл, – позвольте, сколько уж на эту тему с вами говорено! Может быть, хоть сегодня вы оставите нас в покое?

– Не дождетесь! Деградация человечества – единственная тема, достойная обсуждения! Вот вы, Фрэнки, – обратился Сэмуэль к чуть не поперхнувшемуся от такого обращения полковнику, – честно трудитесь на поприще деспотизма и волюнтаризма в карательных органах. Я ваш противник идеологически, но за ваш старательный труд надсмотрщика и сатрапа вас можно только похвалить. Ваше же, Маршалл, тунеядство тоже можно простить. Честно прожитая жизнь бесполезного вояки в ваших глазах, наверное, должна давать вам на это право. Но остальные? Молодежь? Погрязшая в распутстве, безделии и пороках? Которая все получает даром, стоит ей только пожелать. Ни о чем не мечтающая, ничего не желающая, бездумно прожигающая жизнь. И хорошо, есть еще генная инженерия, чтобы исправлять их детей-уродов, зачатых в наркотическом бреду. Так скажите мне, чем были плохи прежние времена, когда человек в поте лица вынужден был добывать свой хлеб?

– Сэмуэль, Сэмуэль, – прервал его полковник. – Вы опять переходите грань дозволенного. И то, что вы говорите – неправда. Наркоманы, бездельники, прожигатели жизни – действительно встречаются. Они были всегда и всегда будут.

– Но с момента ликвидации денежных отношений число их неуклонно растет! – выкрикнул, перегнувшись через стол, Сведенберг. – Зачем, скажите мне, трудиться, если можно получить все сразу и даром?

– А вы видите выход из этой ситуации, Сэмуэль? – автоматически спросил полковник. Он уже доел свой завтрак и сейчас, удобно откинувшись в кресле, потягивал кофе из ажурной фарфоровой чашечки.

– Да, вижу! – Сведенберг, судя по всему, совсем потерял над собой контроль. Его глаза блуждали, речь, хоть и эмоциональная, была уже трудно разборчивой. – Всех тунеядцев, наркоманов, самцов и самок нужно собрать вместе и заслать куда-нибудь подальше, скажем на Марс. И не давать им есть, пока не отработают свой хлеб!

– Так это придется отправить туда значительную часть человечества, – холодно усмехаясь, ответил Маршалл. – А она вряд ли на это согласится добровольно.

– Значит нужно применить насилие, насилие для их же блага.

– А вам не кажется, Сэмуэль, что это уже было раньше. Сказали бы прямо – диктатура, концлагеря, рудники. А куда же, позвольте спросить, делся ваш показной гуманизм?

– Да ведь с вами, сатрапами, поведешься, еще и не того наберешься, – Сведенберг ссутулился, его лицо помрачнело. Одна за другой из глаз закапали слезы. – Так что же, никакого выхода не существует? И все человечество обречено на вымирание? Нет, я этого не вынесу!

– Развезло писателя, – холодно улыбнулся Фрэнк, поднимаясь из-за стола. – Вы позаботитесь о нем, Маршалл? Его нельзя оставлять здесь одного в таком состоянии.

– Да-да, господин полковник. Можете не беспокоиться. Мы сейчас будем паиньками и поднимемся к себе в номер. Ведь правда, Сэмуэль, мы будем паиньками?

Фрэнк направился к выходу. Когда он проходил через услужливо распахнувшиеся двери кафе, сзади послышался удар, звон бьющегося стекла и гневный вопль Сведенберга: «А, с…кин сын, генерал хренов, и ты бедного писателя унизить хочешь, солдатская ты морда!..» Обернувшись, полковник увидел, что Сэмуэль обернул столик со стоящей на нем посудой и теперь едва стоит на ногах, держась за Галла.

– Все в порядке, господин Логэн. Все окей. Просто мы решили немного пошалить, – прокричал Маршалл Фрэнку. – Не беспокойтесь, сами управимся.

* * *

Когда полковник вошел в зал следственной работы, все уже были не месте. У обоих помощников глаза были красными, но оба держались и старательно не показывали, как им хочется спать. В свои шестьдесят он бы уже не так легко перенес бессонную ночь.

Фрэнк не спеша прошел к своему столу и опустился в мягкое, быстро подбирающее форму кресло. Автоматически выплывшая консоль заняла место перед глазами. Он ввел код личного доступа, вызвал на экран материалы ночных рапортов и, только проглядев их до конца, стал задавать вопросы.

– Что, Николас, со свидетелями? – это была его манера работы – выслушивать личные доклады помимо письменных рапортов.

– Первым делом, командир, узнал на гостиничном хосте, не велось ли из номера убитого переговоров, – начал доклад первый помощник. – Не велось. Терминал вообще за все время пребывания там Дробика ни разу не был активирован. Теперь что касается свидетелей. Было опрошено сто двадцать два человека и двадцать пять роботов. Ничего подозрительного ими замечено не было. Получены сведения о восемнадцати лицах, передвигавшихся по отелю в интересующий нас промежуток времени. Сопоставление показаний и последующий анализ наряду с дополнительными розыскными мероприятиями позволил идентифицировать шестнадцать лиц из восемнадцати, являющихся как жильцами отеля, так и их гостями. Двух человек идентифицировать не удалось. Один из них был замечен на пятом этаже в левом крыле здания двумя жильцами, беседовавшими в коридоре. Незнакомец, маленький плотный мужчина, постучал в одну из дверей, принадлежащую либо номеру 510, либо номеру 511. В пятьсот десятом никто не живет. Пятьсот одиннадцатый занимает некая Долорес Арекайтес, в данное время отсутствующая. Второй из незнакомцев, сухопарый высокий мужчина с морщинистым лицом, замечен одним из жильцов на первом этаже в левом крыле, там где и жил Дробик, а также роботом-портье в вестибюле, давшим полное описание. Считаю целесообразным, на основе дополнительных данных, полученных Полом при расследовании, считать именно этого человека главным подозреваемым в убийстве Антуана Дробика. По остальным же розыскные мероприятия прекратить.

– Пол, твоя очередь, – обратился полковник ко второму помощнику, полноватому, задумчивому, погруженному в свои мысли молодому человеку.

– Хорошо, сэр. Согласно вашему распоряжению облазил все утилизаторы в радиусе мили от отеля и вдоль всех воздушных трасс на пять миль удаления от городской черты. Ввиду огромного количества поступившего материала анализ проводился только поверхностный: визуальный, звуковой, эмиссионный и аромоанализ. Отобрано тридцать шесть нетипичных предметов. Не думаю, что интересными будут старая проржавевшая наземная автомашина на бензиновом двигателе, голова домашнего кухонного робота или целый отряд резиновых женщин, выброшенный, по-видимому, каким-то домом удовольствий, – Пол ухмыльнулся. – Однако среди всего этого хлама попалась одна очень интересная вещь – театральная маска. Основа обычная – «дышащая», латексно-целюлозная, какую можно купить в любом магазине, торгующем театральным реквизитом. Однако расписана она кустарным способом довольно грубо, хотя вполне достаточно, чтобы с расстояния в пару метров принять ее за натуральное лицо. Краски обычные, целюлозные. С обратной стороны масса генетики. Есть также отпечатки пальцев. По нашей картотеке не проходит ни то, ни другое. Фотоснимок маски на манекене опознан в отеле как лицо второго незнакомца, посещавшего по-видимому Дробика. Да, еще… В том же утилизаторе найдены цветные контактные линзы с той же генетикой.

– Весьма интересно, – полковник был явно доволен. – Наконец-то мы хоть одного из них сможем прижать к стенке. Если, конечно, поймаем. А что насчет «вонючки»?

– Емкость принадлежит кислотному аэрозолю «Шарп», согласно отраслевым стандартам относимому к классу си три, – начал рассказывать Николас. – Серийные номера уничтожены механическим воздействием как на внешней, так и на внутренней поверхности баллона. Внешний номер сбить довольно просто, однако внутренний удалить гораздо сложнее. Исследования образцов из номера убитого показали, во-первых, наличие значительного количества примесей фосфатного и силикатного состава. Во-вторых, воздействие было более сильным, чем от си три класса. И в-третьих, соответствие химического состава кислоты аэрозолю «Стронг», принадлежащему к классу би два, более мощному, чем си три. Однако по силе воздействия это все-таки еще не би два. Отсюда можно сделать вывод, что скорее всего аэрозоль «Стронг» был перелит в уже подготовленную емкость от «Шарпа» в кустарных условиях…

– Ого, – перебил полковник Ника, – с классом би два нам еще не приходилось сталкиваться. Насколько я помню, для его использования необходима специальная лицензия. Найти источник будет гораздо проще.

– Да, сэр, – кивнул головой Ник. – Класс би два имеет ограниченную область применения, гораздо более узкую, чем си три. Однако на мой запрос об аэрозоле «Стронг» было выдано более тысячи предприятий по всему миру. Провести проверку всех их не представляется возможным. Разрешите разослать запрос по всем адресам о случаях кражи у них кислоты би два?

– Есть ли такие организации в округе?

– Да, сэр. Завод «Память» по производству мемор-кристаллов в пятидесяти километрах отсюда и реставрационная мастерская «Кэш-ин-джанк» в ста двадцати километрах.

– Их проверкой, Ник, займешься лично, – произнес полковник. – В остальные разошли запрос о кражах.

– Есть, сэр. Разрешите полное наблюдение?

– Окей, санкционирую. Но не увлекайся. Целиком завод на прослушивание ставить не надо. Сбросишь с флаэра штук сто блох – и достаточно.

– Так точно, – Николас заметно повеселел. И понятно. Полное наблюдение, хоть и было общественно осуждаемым, сулило однако легко и быстро достижимые результаты. И хотя, если все это выйдет наружу, шума было не избежать, дело являлось настолько серьезным, что принимались любые меры для скорейшей поимки преступников. Он сам, Фрэнк Логэн, полковник «федералки», присланный из Вашингтона, был одной из таких мер. Хотя, к сожалению, пока не особо действенной.

– Вы читали отчет патологоанатомов? – помощники кивнули головами. – И что поняли?

– Ооо-кей, – протянул первым Ник, – глобальная дисторсия с… эээ… переменными параметрами на клеточном уровне, сопровождающаяся разрушением субклеточных… эээ…

– Я тоже ничего не понял, – подытожил Фрэнк. – Вызовите главного эксперта на центральном экране.

Дальняя стена озарилась серым светом. Несколько секунд она показывала информацию ожидания ответа, после чего отобразила лицо во весь экран.

– Майк, доброе утро, – поприветствовал криминалиста полковник. – Не могли бы вы нам оказать любезность и повторно рассказать результаты исследований?

– Что ж, господин Логэн, – ответил эксперт. – Почему бы и нет. Был проведен слайд-молекулярный анализ с полным восстановительным циклом. Результаты весьма интригующие. Выявлена глобальная дисторсия клеточных структур с параметрическим изменением баундари-условий. Предварительный анализ этого изменения показывает…

– Майк, Майк, – прервал эксперта полковник. – Вы меня сильно обидите, если подумаете, что я могу знать, что такое «дисторсия» и «баундари-условия».

Ник прыснул от смеха, прикрыв низ лица ладонью, однако эксперт шутку не воспринял и в ответ лишь хлопал глазами.

– Не могли бы вы, Майк, более популярно изложить ваши выводы, – помог ему полковник.

– Популярно? Что ж, извольте. Как я уже говорил, был проведен слайд-молекулярный анализ, показавший… Тело разобрали на молекулы, а потом провели математическое моделирование структур. Делал это не наш отдел, а специалисты из центра под Сиэтлом. Анализ показывает, что все ткани организма подверглись внутреннему воздействию, выразившемуся либо в их сжатии, либо в растяжении. Такая тенденция наблюдается вплоть до клеточного уровня, однако на молекулярном все остается по-прежнему. Я достаточно популярно объясняю?

– Вполне.

– Так вот. Все клетки спереди сжаты, все клетки сзади увеличены. В результате в первых все внутриклеточные составляющие стиснуты в кучу, а вторые явно соперничают за пространство и из-за давления разрывают ткани. Это изменение биологических структур, судя по сохранности тканевых молекул, произошло одновременно во всем теле. Что и послужило причиной смерти. Бедняга умер мгновенно. Кислотой его облили уже после того, как он оказался на том свете.

– А что могло вызвать такое поведение клеток?

– Этого никто не может понять. Подобное явление наблюдается впервые.

– Может быть, какие-нибудь сильные электромагнитные поля или еще что-нибудь?

– Нет-нет. Это ни что не похоже. Ни наш отдел, ни Сиэтл не могут даже предположить, что произошло. И еще, если вам нужен фоторобот покойного… По обратному анализу восстановления нормального положения костей и воссозданию съеденных кислотой тканей получено его лицо. Однако, довольно приближенно. Допустим ряд вариантов. Изображения приведены в рапорте. В желудке и кишечнике обнаружены остатки еды. Ничего нестандартного. Обычное меню. Данные в отчете. И последнее. Убитый незадолго до смерти употреблял разновидность опиума, так называемый сильвий Зэт-22 с галлюциногенными эффектами. Налицо все признаки того, что он был втянувшимся наркоманом. В сексуальные отношения вступал часов за семь-десять до смерти. Что-нибудь еще?

– Большое спасибо, Майк. Весьма благодарны вам за рассказ.

– Без проблем, – и эксперт отключил связь.

– Пол, – произнес полковник, повернувшись ко второму помощнику, – перешли данные в интерпол. Пусть попробуют найти фотографии погибшего и покажут снимки Лорану. Может быть, он опознает Дробика. По описанию, по крайней мере, похоже, что все-таки труп его. Сам сходи с фотороботом в отель. Как, кстати, твоя вчерашняя поездка?

– Ааа…, – уныло махнул рукой Пол. – То же, что и раньше. Привез образцы. Опять будет определенность неопределенности…

– Окей, поглядим, – полковник немного помолчал. – Хочу вас спросить, – произнес он наконец, выйдя из задумчивости, – ночной визитер Лорана упомянул некий «Джуду-Болл». Вы слышали раньше такое название?

– Нет, сэр, – ответил Ник. Второй помощник лишь отрицательно покачал головой.

Фрэнк был уверен, что он уже сталкивался с этим термином, но где, когда – никак не мог вспомнить. Решившись, он вызвал городской наркоотдел Управления охраны порядка.

– Добрый день, – поздоровался он с подошедшим к видеофону майором Вингейтом, начальником следственной бригады. – Логэн беспокоит. Алекс, я вот тут никак не соображу… Что такое «Джуду-Болл»?

– Джуду-Болл? – Вингейт ухмыльнулся. – Королевский Джуду-Болл?

– Хоть королевский, хоть какой. Что это вообще такое?

– Это новая легенда, сэр, – ответил улыбающийся Алекс. – Так наркоманы называют короля всех наркотиков. Согласно рассказам эта штука должна походить на шар и испускать слабый приятный запах. Стоит человеку вдохнуть его – как он оказывается в сказочном мире. Существует несколько противоречивых описаний этого мира, но они вряд ли вас заинтересуют.

– Как давно эти слухи существуют?

– Год или два.

– И кто, где, когда этого короля видел?

– Это легенда, сэр, – пожав плечами, ответил Вингейт. – Народный фольклор.

– К сожалению, уже нет, – Фрэнк несколько раздраженно посмотрел на скептически улыбающегося майора. – Я прошу вас, Алекс, приглядеться к этой легенде попристальнее.

– Хорошо, сэр, хотя я, право, не понимаю…

– Я сам пока не понимаю, – тяжело вздохнул полковник. – Просто эта штука всплыла у нас по одному делу как вполне реальный объект. Поройтесь у себя, поспрашивайте информаторов… В общем, не мне вас учить. Обо всех находках немедленно нас извещайте. Одновременно и мы будем держать вас в курсе.

– Ооо-кей, сэр, попробуем, – неуверенно согласился майор.

– Пол – контакт с наркоотделом за тобой, – обернулся Фрэнк ко второму помощнику. – Да, прослушивание филинг-хауза «Инфинитерра» тоже за тобой. А ты, Николас, сосредоточься на кислоте.

– Есть, сэр, – подтвердили приказ оба, Ник бодро, Пол уныло.

Самому Фрэнку предстоял сегодня визит в Сиэтл. Полагаться на уровень квалификации местных специалистов он не мог и хотел поэтому получить информацию по исследованию трупа из первых рук.

* * *

– Что-то вы сегодня мрачно выглядите, господин полковник, – приветствовал Фрэнка на следующее утро Сэмуэль. – Или случилось что?

– Зато вы сегодня выглядите не в пример лучше вчерашнего, – полковник постарался увести разговор в сторону от скользкой темы. Но безрезультатно.

– Нет-нет, уж вы могли бы не притворяться перед своими друзьями, – сбить Сведенберга с интересующего его вопроса было практически невозможно. – Весь город только и говорит, что об убийстве в отеле «Хоупвелл Инн». Новость уже два дня будоражит всю местную информационную сеть.

– Нда… С чем-чем, а вот уж с распространением сплетен дело у нас обстоит хорошо. Такое происшествие наши журналисты точно не могли обойти стороной, – завтрак был испорчен. Фрэнк с ненавистью уставился на пиццу-яичницу с колбасой. – Вместо того, чтоб освещать достижения науки или культуры, наша пресса падка на самые отвратительные сообщения.

– Свобода слова, господин полковник, – возразил Сведенберг. – Люди должны знать правду.

– И много пользы вам принесла информация о вчерашнем убийстве? Ведь наверняка все было подано в самых мрачных тонах. Кроме страха в городских жителях, что еще полезного может принести такое сообщение?

– Каких мрачных тонах? – настороженно спросил Сэмуэль.

Полковник понял, что почти проговорился. Ни администратор отеля, ни кто-либо другой, опрошенный журналистами, наверняка не заметили ничего кроме обожженного кислотой тела. Нетипичность убийства и фантастический метод его осуществления должны были быть известны лишь сотрудникам Управления. Пресса скорее всего знает лишь о новом бытовом преступлении. Впредь надо было быть осторожнее в разговорах и все-таки почаще заглядывать в местный информационный канал.

Все эти соображения пронеслись в голове полковника, и он уже было открыл рот, чтобы парировать любопытство Сэмуэля, подавив его в зародыше, но тут ему неожиданно на выручку пришел Маршалл, до того молчавший:

– А вам, Сэмуэль, картина облитого кислотой тела не кажется мрачной? Я вообще-то согласен с господином полковником. Пресса должна освещать лишь то, освещение чего будет полезно обществу. И поэтому за ней должен вестись непрерывный контроль, а еще лучше – полномасштабная цензура.

– Хо-хо, ваши диктаторские взгляды, Маршалл, мы знаем давно. Но не об этом сейчас речь, – запротестовал Сведенберг. – Не уводите разговор в сторону. Итак, господин Логэн, что вы можете рассказать нам по существу дела?

– Вы про все узнали из информатория. Зачем же мне еще рассказывать?

– Да, но не кажется ли вам странным, что обилие убийств в нашем городе совершенно не соответствует статистическим данным в других местах? А другими словами, такого количества насильственных смертей человеческое общество не знало вот уже много лет!

– В этом вы, наверно, правы, – полковник устало откинулся на спинку кресла. Дискуссия его раздражала. – Все дело в конкретном преступнике, – он намеренно назвал его в единственном числе, хотя теперь уже был уверен в обратном, – и в том, что мы пока не можем его поймать. Как только это будет сделано, жизнь города вернется в нормальное русло.

– А пока это является сигналом для нормальных людей, что давно пора как можно дальше уехать от Зоны Полного Отчуждения, – прервал полковника Галл. – А то, сколько уж было говорено, сколько страхов циркулировало, а город как жил, так и живет. И ведь ничем не заставишь местных обывателей покинуть насиженное место. Какое-то глупое геройство что ли. Или бахвальство…

– А сами-то вы, Маршалл, давно могли бы уехать, – поддел собеседника Сэмуэль.

– Мне, старому воину, уже ничего не страшно. Может быть даже наоборот, опасность щекочет нервы как в молодости. А вы, господин Сведенберг, почему еще здесь?

– Я писатель, и мне, как и журналисту, всегда нужно быть в гуще событий. К тому же, привык я к этому городу, – сказал Сэмуэль, раздумывая. – Мне нравятся его кривые улочки и архитектура начала века. Тут что-то пробуждает меня, заставляет вновь чувствовать, сопереживать. Не знаю… Но если так пойдет и дальше, ноги моей здесь больше не будет!

Он с грустной миной на лице потупился. Дальнейший завтрак происходил некоторое время в полной тишине. Дружное поглощение пищи нарушил опять же Сведенберг.

– Итак, господин полковник. Мы дали вам достаточно времени подумать, но, мне кажется, вы не расположены делиться с нами своими соображениями, – в голосе Сэмуэля зазвенели совершенно не свойственные ему металлические нотки. – Но на этот раз вы не отвертитесь! Сегодня уж вам придется все выложить начистоту!

– Что вы хотите услышать? – спросил несколько ошарашенный таким напором полковник.

– Во-первых, мы бы хотели знать, что за существо вы нашли убитым позавчера. А во-вторых, откуда оно взялось.

Внешне Фрэнк и бровью не повел, однако про себя весьма нелитературно чертыхнулся. Он дожевал бутерброд и задал ответный вопрос:

– Я не совсем понимаю вас, господин Сведенберг. Точнее сформулируйте, что вы хотите узнать.

– Я хотел бы узнать, что за люди с лицом крысы, ребрами толщиной со спичку и спиною бегемота разгуливают по нашему городу!

«А ведь и правда, то, что осталось от лица мертвого Дробика, было похоже на крысиную морду», – подумал про себя полковник.

– И откуда у вас такие сведения? – произнес он вслух.

– Только еще не хватало, чтобы вместо вас я отвечал на вопросы! – возмутился Сэмуэль. – Сведения получены от мирных жителей. Об этом говорят уже все в округе. Можете выйти на улицу и спросить любого. Так что за монстра вы там откопали?

– Честно признаться, – произнес с невозмутимым видом Фрэнк, – мне непонятно, о чем вы спрашиваете. Было бы весьма занятно узнать, кто распространяет подобные слухи. Надо же, человек с лицом крысы! – и полковник, ухмыльнувшись, фыркнул.

Этот его блеф довольно удачно сбил собеседников с толку. По крайней мере, следующий свой вопрос Сэмуэль задал уже не так уверенно.

– Но не станете же вы отрицать, что…

– Извините, друзья, – полковник поднялся из-за столика, – но мне пора на службу.

Проходя сквозь зеркальные двери кафе, он видел отражение о чем-то спорящих Сэмуэля с Маршаллом, но не оглянулся. В душе у него клокотала досада. И хотя он поостыл, пока добирался на работу пешком, первым его распоряжением за этот день была организация информационного контроля.

– Плохо работаем, господа, – обрушился полковник на своих подчиненных, едва переступив порог. – Похоже, любой гражданин в этом городе знает о преступлениях больше, чем мы. Сегодня же, Ник, займешься возможными каналами утечки информации. Наши вряд ли разболтали лишнее, а вот в медиках и посторонних я не уверен. Подключи оперативников, опросите всех: кто, когда, с кем, о чем… Не мне тебя, в общем, учить, – Фрэнк опустился в слегка скрипнувшее при принятии формы кресло. – Хотя и наших не плохо бы опросить. Только, чтобы бэк-безники не пронюхали!

– Хорошо, командир, – без особой радости согласился Николас.

– Ты же, Пол, прошерсти всю местную сеть. На то они и информационные технологии, чтобы оперативно распространять слухи. Хвост найдешь наверняка у журналистов. Пообщайся с ними, но осторожно. Погрози национальной безопасностью. Пусть выдадут свой источник. Вопрос серьезный. Кто заупрямится, может в миг лишиться лицензии на деятельность.

– Понял, командир.

– И еще, Пол… Хотя нет, это я сам. Окей, докладывайте, что день вчерашний вам без меня принес.

– Все новости у Пола, – отозвался Ник.

– Да, сэр, – подтвердил тот. – Во-первых, как я и предполагал, моя последняя поездка окончилась ничем. Вероятность совпадения издательства менее шестидесяти процентов. – Пол махнул рукой, чуть не сбив аудиосенсор. – Как и раньше, выстрел в пустоту. Во-вторых, пришел ответ из интерпола. В отправленном им фотороботе Лоран уверенно опознал Дробика. Это же подтверждается соседями последнего и видевшими его жильцами отеля «Хоупвелл Инн», где было найдено тело. Оперативная проверка загородной виллы покойного дала массу генетики. Все данные уже в нашей базе. Генетика, присутствовавшая там в количестве, идентифицирующем хозяина виллы, аналогична генетике трупа. И самое главное, командир. Была найдена записная книжка. При проверке по ней связей покойного парижская полиция арестовала ночного гостя Лорана с кейсом.

– Вот это да! – восхитился Фрэнк. – Оперативно сработали, ничего не скажешь!

– Задержанный пока молчит, – продолжил Пол. – Вот, в общем-то, и все новости, сэр.

– Ребята из интерпола молодцы, а у нас пока что не густо. Как там с кислотой?

– Пока ничего подозрительного на обоих отслеживаемых объектах засечь не удалось, – ответил Ник. – В остальные предприятия разослан запрос о хищении. Ответ пришел только от сорока восьми адресатов. Нарушений не было.

– А у тебя, Пол, с филинг-хаузом?

– Тоже ничего, сэр. Там ведь большей частью одни малолетки. А они и разговаривать-то зачастую не умеют, – ухмыльнулся второй помощник. – Масса музыки, секса. Ноль информации.

– Кто ведет обработку разговоров?

– Главный анализатор Управления. Оперативникам просто не справиться, командир.

Полковник на несколько мгновений задумался.

– Хорошо, – согласился он. – Пусть будет анализатор. Сегодня я вас опять покину. Надо вновь слетать в Вашингтон. Вечером не ждите. Вернусь лишь завтра.

Несколько минут спустя скоростной флаэр уже нес Фрэнка по правительственной трассе к ближайшему аэропорту в окрестностях Сан-Франциско. Еще через четверть часа полковник, удобно устроившись, сидел в челноке, летящем в столицу.

Подозрения последних недель окрепли и набрали силу. Случайная цепь совпадений перестала быть случайной. Их вели. Вели довольно грубо, не скрываясь. Несколько раз всплывали факты, которые, кроме как утечкой информации, объяснить было нельзя.

У него были свои соображения на этот счет. Однако основывались они, практически, лишь на эмоциях. Фрэнк даже себе не признавался, что то тут то там странно оброненное слово заставляло его более внимательно приглядеться к Полу, второму помощнику. Это можно было считать параноидальным бредом. Честный парень, немного мечтатель. Немного фантазер. За свои четыре года в безопаске никогда никого не подставил. Достойно выполнял свои подчас довольно опасные обязанности. Что можно было сказать? Образ честного сотрудника. Как и у всех у них. Все они были образцовыми служащими, начиная от оперативников и кончая следователями. Все они подчас дружили семьями, кое-кто успел спасти другому жизнь. Но…

Вот именно, что но. Информация уходила на сторону. Хотя даже в этом Фрэнк не был окончательно уверен.

Всю дорогу, не глядя на красоты проносящихся внизу облаков под идущим по низкой траектории аэрочелноком, он раздумывал над предстоящим разговором. Так же машинально, мысленно взвешивая все за и против вызревающего решения, добрался он до централа Федерального управления безопасности, находящегося в окрестностях столицы.

Лишь входя в гостеприимно распахнувшиеся двери залитого солнцем кабинета и пожимая руку приветствующего его хозяина апартаментов, Фрэнк понял, что принял решение.

– Здравствуй, Джон! Не ждал так скоро?

– Конечно, ждал. Видел мельком твои отчеты. Неслабая каша у тебя там заварилась. Рассказывай, Фрэнки, подробно, что случилось.