Текст книги "Безжалостный хранитель (ЛП)"
Автор книги: Сенна Кросс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 26 страниц)
ГЛАВА 49
Это был я
Раффаэле
Осколок луны все еще стоит высоко в темном небе, когда я выскальзываю из квартиры и несусь через двор. Мысль о том, чтобы оставить Изабеллу, вызывает у меня тревогу, терзающую меня изнутри, но я убеждаю себя, что это для общего блага. Кроме того, с ней Альдо и Альберто, а также трое других парней, которых я расставил по внешнему периметру.
Она все равно спит, и, поскольку у нее выходной, надеюсь, так и будет, пока я не вернусь. Я думал об этом несколько дней, и это единственный выход. Именно Изабелла щелкнула выключателем, и я был слишком слеп, чтобы заметить это. После стрельбы на крыше я был уверен, что это Papà послал албанца за мной. Энрико Сартори даже не приходил мне в голову. Но потом я провел небольшое исследование, и, как оказалось, мой почти тесть на протяжении многих лет нанимал Арьяна Колу в нескольких проектах.
Полагаю, в этом есть смысл. Энрико видит меня в Риме с другой женщиной и срывается.… Я понимаю. Я почти сочувствую старику.
Вихрь мрачных мыслей заполняет мою голову, когда я запрыгиваю в "Веспу" Сэла и выезжаю на тихие улицы. В течение нескольких дней я обдумывал, что бы я сказал Сартори, как я мог бы заставить его признаться в стрельбе и, что более важно, как заставить его изменить свое мнение о возмездии.
Или, скорее, может быть, мне просто следует указать ему правильное направление.
Тогда я был гребаным идиотом, прикрывая своего отца. Я делал это не столько ради него, сколько ради своих братьев. Если бы Энрико знал, что Papà был тем, кто перерезал Лауре горло, я бы осталась сиротой.
В двадцать лет ложь казалась лучшим выходом. Я взял на себя всю вину за смерть Лауры, но лгал сквозь зубы. Я сказал ее отцу, что меня там не было, когда это случилось, что я нашел ее тело только постфактум. Он понятия не имел, что я был там, в том подвале, держал ее в последние минуты жизни, когда она хватала ртом воздух, наблюдая, как свет гаснет в ее живых, проникновенных глазах.
Воспоминания о Лауре проносятся в моем подсознании, ее улыбке, ее голосе, аромате лепестков роз, который всегда оставался на ее коже. Яркие образы подобны удару под дых, и я остаюсь хватать ртом воздух, лавируя по пустым улицам. Слезы подступают к уголкам моего зрения, но порыв воздуха с крыши "Веспы" уносит их прочь, прежде чем они успевают упасть.
Я похоронил все мысли о ней на долгие годы. Я зарекся избегать женщин, предаваясь связям только на одну ночь, потому что поклялся никогда больше не испытывать такой боли потери. Но вот я здесь, десять лет спустя, и по глупости влюблен в другую женщину, которая может снова разбить мое сердце.
И что еще хуже, я подверг ее жизнь риску из-за себя.
Я сворачиваю с главной дороги, направляясь под тусклыми уличными фонарями в район Parioli, где вдоль широких проспектов расположены элегантные апартаменты и искусно ухоженные парки. Прошло десять лет с тех пор, как я был здесь в последний раз, и до сих пор все остается таким, каким я его помню.
Отпуская дроссельную заслонку, я снижаю скорость "Веспы" до тех пор, пока не обретаю очертания знакомого роскошного здания. Классический римский фасад, увитый вьющимся плющом, залит лунным светом, придающим древнему строению из белого камня потустороннее сияние. По периметру расположены кованые ворота, на каждом углу большого поместья расставлены охранники.
Я бросаю взгляд на одно из больших арочных окон, сквозь которое уже пробивается свет. Энрико всегда вставал рано, и я полагаю, что за последнее десятилетие не так уж много изменилось. В тот момент, когда я подъезжаю к тротуару и глушу двигатель, на меня набрасываются двое охранников, каждый держит руки в миллиметре от пистолетов.
Они лают на меня по-итальянски, но как только я называю им свое имя, главный парень уходит, прежде чем прижать палец к коммуникатору в ухе. Я стою на тротуаре, мое сердце тараном бьется о ребра.
Согласится ли Энрико встретиться со мной?
Я что, гребаный идиот, чтобы вообще рисковать, находясь здесь прямо сейчас?
НЕТ… Я должен это сделать. Ради Изабеллы.
Тяжелые шаги поворачивают мою голову через плечо к приближающемуся охраннику. Его хмурый взгляд настолько глубок, что кажется, будто он навсегда запечатлелся на его лице. – Signor Сартори сейчас примет вас. – Он указывает на ворота, и один из других охранников отпирает их, затем толкает настежь. От резкого пронзительного звука каждый волосок на моем теле встает дыбом. Он останавливается у входа, его темный пристальный взгляд сосредоточен на выпуклости на моей куртке. – Мне, конечно, понадобится твой пистолет.
– Certo. – Залезая во внутренний карман, я достаю «Глок» и протягиваю его ему. Он ничего не говорит о моем ноже, поэтому я не протягиваю его. Маленькое лезвие заткнуто за штанину, где оно и находится постоянно.
– Следуй за мной. – Охранник кивает головой на мраморные ступени, ведущие ко входу.
Еще один сотрудник службы безопасности открывает входную дверь, и когда я переступаю порог, фойе такое же, каким я его запомнил. Парадный вестибюль отличается высокими потолками, а на полированных мраморных полах нет ни пылинки. Центр зала украшает эффектная лестница, ведущая на верхние этажи с замысловатыми коваными перилами.
На верхней площадке лестницы стоит Энрико Сартори.
Он смотрит на меня сверху вниз, шелковый халат, серебряные пряди в его волосах и на десять лет старше, которые не сделали ничего, чтобы сгладить его резкость или угрожающее поведение.
– Это настоящий сюрприз, Раффаэле. Ты последний человек, которого я ожидал увидеть на пороге своего дома в такой ранний час.
Он удивляет меня английским с сильным акцентом. Человек, которого я знал, отказывался говорить на чем-либо, кроме своего родного языка, несмотря на то, что полностью владел несколькими языками.
– Scusi. Прошу прощения, что явился без предупреждения, но это важно.
– Полагаю, что так. – В уголках его усов появляется усмешка. – Я думал, ты умный человек, но, похоже, я ошибался. – Он медленно спускается, растягивая каждую ступеньку. Когда мы оказываемся почти лицом к лицу, он смотрит на меня снизу-вверх, воплощение уверенности, несмотря на то, что я на фут выше него. – Прежде чем войдешь в мою гостиную, достань этот нож, где бы он ни был спрятан.
Мне потребовались все годы тренировок, чтобы не вздрогнуть. Очевидно, этот человек не утратил хватки и в старости. – Certo. – Я наклоняюсь и вытаскиваю лезвие из штанины, затем вкладываю его в его ожидающую ладонь.
– Ты получишь его обратно в конце твоего визита.
– Вполне справедливо.
Один из охранников ведет меня в гостиную, в то время как другой следует на шаг позади меня. В большой гостиной ждет еще один страж, стоящий за тяжелыми бархатными портьерами.
Энрико опускается в кожаное кресло с высокой спинкой цвета моего любимого виски. Затем его быстрый взгляд поднимается на меня. – Зачем ты пришел сегодня?
Я остаюсь стоять, потому что по какой-то чертовой причине мне кажется, что я обвиняемый, который пришел изложить свое дело перед судьей. Опять же, эти слова, кажется, намекают на меня, несмотря на то, что я сто раз повторял свою речь за ночь, когда мне следовало бы спать.
– Раффаэле Феррара, у меня нет времени тянуть время…
– Вовсе нет. Я пришел только задать важный вопрос.
– Тогда спрашивай.
Я сцепляю руки вместе, чтобы они не сжимались в кулаки. – Как вам, возможно, известно, я приехала в Рим около месяца назад с клиентом. Она пробудет здесь еще месяц, затем мы вернемся в Штаты. На прошлой неделе кто-то подослал стрелка к ее квартире, и мне нужно знать почему.
Его бровь в серебряную крапинку приподнимается дугой. – Ну, она твоя клиентка. Разве у тебя не должен быть ответ?
– Я поймал стрелка, но имя, которое он мне назвал, было посредником, не более чем албанцем из низов, который заключает контракты по найму. – Я замолкаю, пытаясь действовать осторожно, несмотря на ярость, бурлящую в моих венах. – Ты помнишь Арджана Колу, не так ли?
Тень улыбки тронула морщинистый край его губ. – Имя действительно звучит знакомо… – Его глаза сужаются, когда он смотрит на меня. – Но, насколько я помню, твой отец также использует этого человека. Что заставляет тебя думать, что он не несет ответственности и за это тоже?
– Тоже? – Выпаливаю я.
– Ммм. – Он барабанит пальцами по подлокотнику. – Я слышал, твой отец пытается расширить империю Феррары на Манхэттен. Разве ты не знал?
Я качаю головой, чувствуя, как лед разливается по моим венам. Dio, я помню, как он говорил об этом, когда я был совсем ребенком. Это была мечта дурака…
– На самом деле, я так понимаю, несколько месяцев назад какие-то русские расстреляли популярный бар, принадлежащий Кингам. Возможно, ты слышал об этом? Velvet Vault.
Мой желудок скручивает, кислота разъедает внутренности. Нет. Этого не может быть…
– Кинги предпринимали шаги на территории твоего отца в Риме, Раффа, так что для него было вполне естественно нанести ответный удар. Ты бы знал, если бы не бросил свою семью. Такой решительный шаг… Я часто задаюсь вопросом, что могло его ускорить?
Игнорируя его вопрос, я выплевываю пропитанные ядом слова, вертевшиеся у меня на кончике языка. – Вы хотите сказать, что это мой отец организовал стрельбу в Velvet Vault?
– Это определенно кажется логичным выводом, не так ли?
Мои мысли возвращаются назад, на все те месяцы назад. Атака была на первых полосах всех нью-йоркских газет, как печатных, так и цифровых. И каким-то образом в ту ночь таинственное текстовое сообщение привело меня в ту самую прачечную рядом с эксклюзивным клубом, где я впервые встретил дочь Луки Валентино.
Cazzo, мог Papà это тоже скоординировать?
– Но почему? – спросил я.
– Я никогда не был слишком привязана к тебе, Раффа, особенно после того, как моя Лаура забеременела от тебя, но ты никогда не был глупым человеком. – Он наклоняется вперед, обжигая меня своим мрачным взглядом. Даже сидя, старик пугает. – Тебе не кажется, что это удобно, что ты нашел работу телохранителя королевской principesse?
– Нет… – Я рычу. Выхода нет. Papà ни за что не смог бы так оказать свое влияние, находясь за тысячи миль отсюда. Я получил работу, потому что заслужил ее. Потому что я был лучшим выбором. И снова мои мысли возвращаются в прошлое, к тому счастливому дню, когда я оказался в нужном месте в нужное время, когда те гангстеры пытались расстрелять машину Изабеллы. Cazzo, это тоже устроил мой отец? У меня кружится голова, тошнота подступает к горлу.
Все это не имеет смысла.
Я повторяю эти слова снова и снова.
Но они делают это.… в них есть смысл. Что может быть лучше для того, чтобы поиметь своего врага, чем проникнуть в его внутренний круг? И с совершенно ничего не подозревающим дураком?
Есть только одна часть, которая не сходится.
– Тогда почему Papà пытался убить меня?
– Ах, Раффа, это был не твой отец. Это был я.
ГЛАВА 50
Кофе и паранойя
Изабелла
Я широко зеваю, пока роюсь в шкафчиках в поисках кофейных зерен. Раф обычно измельчает их и готовит мне утренний кофе перед тем, как я встаю с постели. Этим утром я нашла на своей подушке записку от моего непостоянного телохранителя рядом с цветком олеандра, стебель которого был аккуратно завернут в алюминиевую фольгу.
Красивая и смертоносная, совсем как моя principessa.
Мое сердце на мгновение замерло, когда я провела пальцем по темным каракулям. Это было нетипично мило, особенно после того, каким угрюмым он был в последнее время. Но, кроме милых слов, не было никакого объяснения, кроме того, что он уехал на несколько часов и оставил Альберто за главного.
Я отправила несколько сообщений, но ответа не получила, только то, что раздражающий Раффаэле отключил уведомления.
Ну, я думаю, Альберто не умеет готовить кофе.
Раздраженная, я продолжаю рыться в шкафу в поисках этого благословенного жидкого кофеина, а затем шиплю проклятия, когда нахожу его пустым. Черт возьми. По крайней мере, есть Нутелла. Я рывком открываю банку и опускаю палец внутрь. Посасывая кончик пальца, обводя языком сладость, я вспоминаю, что Раф все еще не выполнил своего обещания слизать мое любимое лакомство с моего обнаженного тела.
Мой новый охранник поднимает взгляд со своего места у входной двери, грохот выдвигаемых шкафов привлекает его внимание. В отличие от Рафа, который постоянно лезет мне в задницу, Альби соблюдает профессиональную дистанцию, обращаясь ко мне только тогда, когда я начинаю разговор.
– Кофе нет, – бормочу я.
Он пожимает плечами, прежде чем снова переводит свой настороженный взгляд на окно у двери. Он выходит в тихий внутренний дворик внизу, и я не могу себе представить, что там может быть такого интересного.
– Ты уже получил известия от Рафа?
– Нет, signorina, по-прежнему ничего.
В тот момент, когда я увидела записку, я спросила своего временного охранника, знает ли он, куда отправился Раф, но он был странно молчалив по этому поводу.
Резкий звонок наружного звонка заставляет мое сердце подпрыгнуть к горлу. Альберто встает и направляется к домофону у двери. Он угрюмо рявкает: – Кто там? – по-итальянски, и на линии раздается неожиданный голос.
– Professore Массимо, я пришел проведать Изабеллу.
Я подбегаю, отталкивая Альби, и практически прижимаюсь ртом к громкоговорителю. Идеальный повод сходить выпить кофе. И, конечно, мой новый охранник и вполовину не будет таким строгим, как Раф. Может быть, я наконец смогу попробовать себя в новом месте в городе. – Ciao, Массимо, это Белла. Что случилось?
– Я надеялся, что ты свободна и хочешь прогуляться по центру города, раз у тебя сегодня выходной. Ты еще так многого не видела.
– Я была бы рад этому. Если мы сможем по пути выпить кофе?
Темные брови Альберто хмурятся, когда он смотрит на меня, качая головой. Он убирает мой палец с кнопки интеркома, так что громкоговоритель больше не вещает снаружи. – Раффаэле предельно ясно дал понять, что я не должен позволять тебе покидать квартиру.
– Одной, конечно. Но я была бы с Массимо и тобой, верно? Я уверена, ты не откажешься от небольшой прогулки по piazza54.
Он качает головой, но я уже вижу, что его решимость колеблется.
Я обхватываю его предплечье, пробегая пальцем по бицепсу через обтягивающую футболку. – Я уверена, что с тобой я была бы в полной безопасности. Раф считает себя лучшим стражем в мире, но я думаю, что ты на его стороне. Не так ли?
– Ну, да, но…
– Ему даже не нужно будет знать, что мы когда-либо уходили. Просто выпьем по чашечке кофе, и мы сможем вернуться, хорошо?
– Хорошо, – выдавливает он. – Но только кофе.
Кивнув, я снова прижимаю палец к интеркому. – Дай мне пять минут, и я сейчас спущусь, Массимо.
– Perfetto. 
Массимо приветствует меня теплой улыбкой, когда Альби открывает внешние ворота, придерживая их, чтобы я могла пройти. Клянусь, у него прямо-таки кружится голова, когда он замечает, что меня сопровождает не Раф. – Buongiorno. – Он прижимается губами к обеим щекам в типичном итальянском приветствии. – Ты выглядишь прекрасно, как всегда.
– Grazie. – Я в простой белой футболке и джинсах, щеголяю в милых красных кроссовках Prada, которые мне подарил Раф. И по какой-то безумной причине я воткнула ядовитый цветок олеандра в свой конский хвост. Благодаря фольге, в которую он завернул стебель, мне удалось совершить подвиг, даже не прикоснувшись к ядовитому цветку. Он, вероятно, накричит на меня, когда увидит это, но если он не хотел, чтобы я хранила его, ему не следовало оставлять это на моей подушке. – Ты как нельзя лучше выбрал время, – говорю я с улыбкой своему профессору. – Я только что узнала, что у нас закончился кофе, прежде чем ты появился, так что ты в значительной степени моя палочка-выручалочка.
– Это, безусловно, случайность.
– И извини, но нам придется отложить нашу экскурсию по городу, когда вернется Раффаэле. Мне разрешили лишь ненадолго заглянуть в кафе за углом.
Свет в его изумрудно-зеленых глазах немного тускнеет. – О, это прискорбно. Я надеялся сводить тебя в Fori Romani. Монументальные общественные площади строились в Древнем Риме на протяжении примерно 1500 лет. Они были центром общественной жизни Рима во времена Республики, а затем Империи. Они представляют собой поистине впечатляющее зрелище.
– Я уверена, что так оно и есть, но мы увидим их в другой раз. Если они были здесь так долго, то наверняка никуда не денутся. – На самом деле я горжусь собой и надеюсь, что Раф тоже. Прежняя Белла сбежала бы с профессором, не раздумывая ни секунды. Я прошла долгий путь.
– Va bene, – наконец произносит он, кивая.
Я завожу его за угол к знакомому кафе, которое Раф проверил перед тем, как мы сюда переехали. Альберто идет в нескольких шагах позади нас, не вторгаясь в мое личное пространство, как это делает Раф. Как ни странно, я обнаруживаю, что скучаю по своему контролирующему, навязчивому телохранителю.
– По крайней мере, позволь мне сводить тебя в хорошее кафе, – предлагает Массимо. – Это не такое уж вкусное. Это для туристов.
Я пренебрежительно машу рукой. – Вообще-то, мне здесь нравится. У них даже есть карамельный сироп, который они добавляют в мой латте, если я вежливо попрошу.
Его рот поджимается, но голова все равно опускается. – Как вам будет угодно, signorina.
Усевшись с теплым латте в руках в дальнем конце тихого кафе, мы переходим к непринужденной беседе о программе стажировки. Никто из нас не упоминает о стрельбе, и я испытываю более чем облегчение. На самом деле я в шоке. Это было все, о чем другие стажеры могли говорить на прошлой неделе. Часть меня боялась, что Массимо скажет мне, что меня выгнали из программы, потому что он каким-то образом узнал, что это была моя вина.
Я до сих пор не могу смириться с мыслью, что это каким-то образом принадлежит Рафу. Все, что он мне рассказал, до сих пор кажется таким невероятным. Я часто ловила себя на том, что проклинаю свою удачу за то, что родилась в такой семье, как Валентино, и временами мы можем быть неблагополучными, но идти на то, на что пошел отец Рафа?
Это безумие.
Мое сердце болит из-за того, что пережил Раф. Несмотря на легкую боль от осознания того, что он так сильно любил кого-то другого. Любит ли он меня? Собирался ли он проговориться об этом прошлой ночью, и если да, то почему с тех пор ни разу не упомянул об этом?
Вихрь вопросов без ответов терзает мои мысли, пока я улыбаюсь и киваю, пока Массимо излагает суть программы и все новые идеи, которые у него появились на уме теперь, когда он стал режиссером. Все это звучит здорово, но я, кажется, не могу сосредоточиться, потягивая латте.
Может быть, это потому, что Раф не ответил ни на одно из моих текстовых сообщений, и я продолжаю украдкой поглядывать на свой телефон.
– Все в порядке, Белла? – Массимо смотрит мне в глаза, и я чувствую себя сукой, потому что полностью игнорировала его.
– Да, извини, я просто отвлеклась. – Мой взгляд поднимается за плечо Массимо, туда, где стоит Альби.
– Могу себе представить, после инцидента на прошлой неделе.
Я чуть не спросила, о каком именно? Пока не вспомнила, что единственное, о чем он знает, – это стрельба на крыше, а не следующее нападение на кладбище. – Ты говорил с семьей Карло? – Спрашиваю я, прежде чем сделать отмеренный глоток.
– Да, они просто опустошены. – Он подносит маленькую чашечку эспрессо к губам и выпивает все залпом. – Ты слышала что-нибудь от полиции? Потому что его родителям не было предоставлено абсолютно никакой информации о стрельбе.
– Ничего особенного, – бормочу я. Не обращай внимания на тот факт, что Раф уже заплатил всему римскому полицейскому управлению по приказу моего отца. В нашем мире мы заботимся о подобных вещах изнутри. Я допиваю свой латте и улыбаюсь Массимо. – Спасибо тебе за эту небольшую прогулку. Было приятно отвлечься от всего этого. – Ложь. Я отодвигаю свой стул назад, слышен резкий скрип ножек стула по кафелю.
– Ты уже уходишь? – Его рука дергается, что-то в этом резком движении привлекает мое внимание.
– Да, извини, как я уже сказала, мне нужно возвращаться домой. Раф, наверное, ждет… – Я не знаю, что заставляет меня так лгать, но слова льются сами по себе. – Вообще-то, мне, наверное, стоит написать ему. – Мои пальцы порхают по экрану с быстрым сообщением о том, что я с профессором. Я ожидаю немедленного гневного ответа, но по-прежнему ничего не получаю.
– Si, certo. – Он встает так же, как и я. – О, чуть не забыл, у меня письмо от твоего преподавателя из Нью-Йоркского университета, профессора Дайкмана.
– Да?
– Да. У него не было твоего адреса, поэтому он отправил его мне.
– Почему бы ему просто не написать по электронной почте?
Он пожимает плечами. – Есть что-то особенное в том, чтобы получить настоящее письмо прямо из дома, тебе не кажется?
– Я думаю…
Массимо выводит меня из кафе, а Альберто крадется за нами. – Моя машина прямо за углом. Он ускоряет шаги, легкий румянец покрывает его верхнюю губу.
– Когда, ты сказал, профессор Дайкман отправил письмо?
– А, я получил его только вчера.
Я киваю, но есть что-то в напряженном выражении его лица и неестественно торопливой походке, от чего у меня встают дыбом волосы.
Паранойя Рафа явно передается и мне. С чего бы мне подозревать своего профессора в чем-то гнусном?
Мы доходим до угла, и Массимо указывает на тихий переулок, где припаркован маленький красный "Фиат". Он жестом предлагает мне идти первой, но я оборачиваюсь и вижу, что глаза Альберто сузились. – Альби, я только возьму письмо из машины профессора. – Мой взгляд опускается на пистолет у него на бедре.
Суровый охранник отслеживает движение, затем кивает. – Я буду сразу за вами, signorina.
Я веду себя как сумасшедшая, вот и все. Отсутствие Рафа рядом со мной выводит меня из себя. Dio, я и не подозревала, насколько сильно полагаюсь на него.
Массимо замедляет шаг, подходя к машине, и каждый оставшийся шаг кажется болезненным. Он достает брелок от машины, и багажник открывается. Мужчина вскакивает, выпуская пулю в Альберто, прежде чем из моей разинутой челюсти вырывается вздох.
Краем глаза я вижу, как падает мой защитник, от глухого удара его тела о цемент у меня учащается пульс. – Нет!
Я пытаюсь бежать, но острая боль взрывается в задней части моего черепа, и темнота застилает мне зрение.
