Текст книги "Каинова печать"
Автор книги: Селия Бреттон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)
– Знаешь, ты действительно выглядишь как-то по-другому. – Карла смотрела на него через стол, вытирая рот салфеткой. – Особенно без бороды. Ты повзрослел. – Ей очень нравилась ямочка на его подбородке.
– Благодарю. Вы мне льстите, леди. – Марк допил пиво.
– Я говорю правду.
– Может, тогда скажешь правду и о том, что поведала гадалка? – Он поставил кружку на стол.
– Э-э...
– Ладно, неважно. – Марк поднял руки вверх. Вес равно выпытаю. – Он изо всех сил старался не рассмеяться. В сверкающих глазах Карлы явственно читалось: «Черта с два!»
Двустворчатые двери кафе были распахнуты настежь. Внутри перебирал струны гитарист, и Карла невольно заслушалась... Что там говорила гадалка про мечты, которые станут явью? Сможет ли она? Нет. Слишком больно.
– Итак, моя радость, мы встретились в феврале на вечеринке у Ника. Когда я увидел тебя в следующий раз?
– В марте. Дважды. – Карла уже чувствовала легкое опьянение от вина, оказавшегося неожиданно крепким. – У тебя был выходной, и ты хотел провести его на шоу в Уэст-Энде. – Но вместо этого весь день проторчал в баре, подумала она. – А ужинали мы в ресторанчике «Лос-Фламенкос».
– Как называлось шоу?
– «У Бадди».
Марк откинулся на спинку скамьи и поставил локоть на колено.
– Странно, что ты можешь определить разницу между тем, каким я был и каким стал. Мы ведь знали друг друга совсем недолго.
Карла и сама задавала себе этот вопрос, когда пыталась представить Кларка в выгодном свете.
– Сегодня я получил большое удовольствие. – Эти слова удивили не только Карлу, но и самого Марка.
Она улыбнулась в ответ.
– Все было отлично, но если я выпью еще немного, тебе придется нести меня домой на руках.
Он поднялся и протянул ей руку.
– Это будет неплохая замена гантелям.
– Ты можешь пожалеть об этом... – сквозь смех вырвалось у Карлы, и они отправились домой.
За милю до трейлера Карла застонала и опустилась на землю.
– Больше не могу. Дорога все в гору и в гору!
– Сможешь. – Он взял ее за запястья и поднял. – И перестань кокетничать, а то я сделаю что-нибудь рыцарское. Например, понесу тебя на закорках.
– О! – На лице Карлы заиграла счастливая улыбка. – Это будет просто рай!
– Для кого, леди?
С шаловливыми искорками в глазах она скинула босоножки.
После десятисекундной борьбы, в которой победу одержала Карла, Марк нес ее в гору на спине; покачивающиеся босоножки шлепали его по груди. Миля показалась Уайтхеду долгой. Он обнаружил, что все имеющее отношение к Карле заставляет его слабеть. Особенно улыбка, от которой на щеках образуются несимметричные ямочки.
Марк использовал эту последнюю милю, чтобы освободиться от ее чар. Деньги, твердил он себе, ее с Кларком заботят только деньги. Неважно, каким способом эти деньги добыты. Однако сосредоточиться было нелегко: в воздухе витал легкий экзотический аромат ее духов, пряди волос касались его щеки, а прохладные пальцы ласкали шею в вырезе рубашки. Все это было еще туда-сюда, но она искушала его, прижимаясь к спине теплой упругой грудью. Вот дрянь! Он прикрикнул на свои чувства. Но внутренний голос продолжал шептать: «Дай волю своему телу. Она не ударит палец о палец, чтобы остановить тебя...»
Возможно, именно эта мысль и остановила его. И все же он испытывал наслаждение, просто не хотел признавать этого.
Из безмолвия – или из ничего – вдруг вынырнула машина. Она пронеслась так близко, что Марка коснулся порыв воздуха. Он отпрянул в последний момент и вместе с Карлой покатился на траву.
– Проклятье! Ты в порядке? – Он встал и чертыхнулся вслед машине, поднимавшейся на холм.
– Чертов идиот! У него не горели фары! Я даже не слышала... – Потрясенная Карла поднялась на ноги, прижалась к мужу и почувствовала, как он напряжен. – Вот сволочь! – По ее телу бежали мурашки. – Уайтхед, ты цел?
В темных глазах, глядевших вслед давно исчезнувшей машине, полыхал гнев.
– Обо мне не беспокойся. Я борюсь с желанием выщипать перья этому индюку!
– Может, он пьяный?
– Если я доберусь до этого ублюдка, ему придется напиться вдребезги, и то едва ли поможет!
Его гнев слегка утих при звуке жалобного голоса Карлы.
– Знаешь, тебе снова придется посадить меня на спину. – Она скорчила гримасу и показала на босоножку. На обочине лежал сломанный каблук.
– О'кей, вот мы и дома.
Карла медленно соскользнула с его спины. Влажная трава охлаждала ее босые пятки.
От ее близости у Уайтхеда кружилась голова. Она придвинулась еще ближе, поднялась на цыпочки, и Марк, не выдержав, припал к ее губам. В ту же секунду он понял, что чувство к Карле может сорвать тщательно продуманный план еще до того, как он успеет что-нибудь выяснить.
Чудовищным усилием Марк остановил себя, положил Карле руки на плечи и слегка отстранился.
– Ну что, – прошептал он, – именно так было между нами в феврале?
– Угу. Похоже на наше второе свидание. – Карла выглядела сонной, но ее глаза все еще искрились. – Так ты понял меня буквально, когда я предложила все начать сначала? – Она хихикнула и провела пальцами по пуговицам его рубашки. – Если ты не против, можно кое-что пропустить.
– Не пойдет. – Марк задумался: может, действительно, пропустить? Нет. Надо было удерживать их физические отношения именно на таком уровне. – А как было у «Бадди»? Нам понравилось?
– Мне да, а ты почти все время провел в баре.
– Ага... – Слава Богу, что пить Карла не умеет. Достаточно двух бокалов вина, чтобы она выложила тебе все. Может, он воспользуется этим сегодня ночью; девица изрядно накачалась. – А что было потом?
– Уайтхед, ну почему мы не можем просто радоваться жизни? – В самом деле, не напоминать же Кларку, что в такси его вырвало... – Еще немного, и я начну плакать!
– Хочу все разложить по полочкам.
Тут Карла и выложила ему правду. Марк скорчил гримасу.
– Я вел себя как последняя скотина. Почему ты меня не бросила?
– Надо подумать. – Неужели ты этого не понимаешь? Потому что мы созданы друг для друга.
– Ну, что будем делать завтра? – Марк пригладил волосы.
– Уайтхед, это дурно пахнет.
– Что? – Марк выпрямился; похоже, он слегка переборщил.
Наше притворство. Мы играем в какую-то дурацкую игру, но стоит сделать шаг вперед, как ты начинаешь пятиться.
Именно это он и делает. Марк поднялся.
– Карла... Это было твое предложение.
– Знаю! Оно не нравилось мне еще тогда, а теперь разонравилось вовсе. Я-то свои чувства знаю! – Карла круто повернулась и побежала к залитой лунным светом реке. Слезы жгли ей глаза; их брак оказался ошибкой! А виновато в этом настойчивое стремление Кларка рассмотреть их связь под микроскопом, который показал все ее изъяны. Но она любит его. Очень. Даже слишком.
Карла опустилась на берег. Если бы они были долго помолвлены и виделись каждый день, может, она и сумела бы найти способ защиты. Но надо смотреть правде в глаза – она его почти не знает...
Ваша честь, я не знаю этого человека, но знаю, что люблю его... Не слишком убедительно.
Объявляю ваш брак расторгнутым и недействительным. Воображаемый судья в парике ударил молотком, и на его месте появилась гадалка. «Опасность... тебе грозит опасность... тот, кого ты любишь, тоже в опасности...»
Сквозь легкую одежду проникала ночная прохлада, в безмолвии раздавался неумолчный шум водопада. Там, где река разливалась и мелела, он становился тише. Завели свои ночные песни цикады. Карла закинула голову и посмотрела в чернильно-черное небо, украшенное самоцветами звезд. Должно быть, это самое романтическое место на земле. Если они не смогут найти общего языка здесь, в других местах из этого и подавно ничего не выйдет.
– Эй... – Низкий голос заставил ее вздрогнуть. В воду упал брошенный Марком камешек. – Ты еще не забыла, что обещала мне голубой шелк? Какого черта он сказал это? Слова выскользнули сами собой, и рука потянулась к ней тоже сама собой. Потому что он не умеет притворяться. Как там сказала Карла: дурно пахнет? Именно.
Она медленно покачала головой и посмотрела на другой берег. Над водой стлался легкий туман.
– Едва ли мы дойдем до этого. Уайтхед, ты причиняешь мне боль.
– Если это может тебе помочь... – Марк сел рядом. – Я знаю, что ты чувствуешь.
– В самом деле?
Он кивнул и положил руку ей на плечо.
– Пойдем. Не знаю, как ты, а я валюсь с ног, – тихо сказала Карла.
Они медленно побрели назад. Карла придумывала название для очередной главы своей воображаемой книги. Неподалеку послышался странный шорох, не похожий на звуки дикой природы.
– Ох... – Когда они подошли к освещенному трейлеру, Карла вздрогнула. – У меня такое чувство, что за нами следят. – Это чувство усилилось, когда она поднялась по ступенькам.
Уайтхед открыл дверь. Кларк был где-то рядом. Он сужал круги, как стервятник. Марк чувствовал это кожей. Пока Карла умывалась и готовилась ко сну, он запер все окна и дважды повернул ключ в двери.
– Может, кто-то приехал наблюдать за птицами и сидит в укрытии, – громко сказал Марк —стараясь перекричать шум воды в душе. Надо как можно быстрее вытянуть из Карлы все, что ей известно.
– Может быть. – Карла не знала, где находится это укрытие, но возражать не стала. Она залезла в постель, натянула на себя шотландский плед и провалилась в сон, напоследок с тревогой вспомнив, что сама сказала Теду Адамсу, куда они направляются. Может, это он ждет в кустах, чтобы выпрыгнуть оттуда и испортить их медовый месяц. Надо бы обо всем рассказать Уайтхеду...
– Карла... – Когда Марк потряс ее за плечо, она даже не пошевелилась.
Уайтхед с досадой выругался. Ладно, они поговорят утром. Одна надежда, что, пока он рядом с Карлой, Кларк не посмеет вылезти. Но пассивно ждать, пока что-нибудь случится, нельзя. Марк выскользнул из постели, натянул джинсы и схватил фонарь.
– Где ты был? – Сонная Карла откинула волосы с лица и обнаружила, что утро только занимается.
– Гулял, моя радость. Что-то не спалось. – Ответ удовлетворил ее. Она откинулась на подушку и уснула снова, успев пробормотать «ммм».
Позже Марка разбудил лай.
Потребовалось время, чтобы понять, где он и кто с ним. Теплая, мягкая Карла уютно примостилась рядом, заставив напрячься ту часть тела, о которой он предпочел бы не вспоминать. Куда там! Восхитительные груди крепко прижимались к его спине. Скрипя зубами, Марк выполз из постели, надел джинсы, взял гантели и вышел из трейлера, чтобы унять возбуждение с помощью физических упражнений.
– Доброе утро, парень.
– Ваше преподобие? – Марк потянулся за темными очками. – Как поживаете?
– Твоя жена все еще в постели? – Он подбоченился и поиграл поводком, свисавшим из кармана твидовой куртки. – Нет ничего хуже ленивой жены, парень!
Застигнутый врасплох, Марк засмеялся.
– Карла у меня молодец. Просто мы вчера много гуляли.
– Все так говорят. – Он словно не слышал. – Что, в аварию попал? – Священник наклонился и рассмотрел шрамы на лице и груди Марка.
– Точно. – Уайтхед прислонился к косяку. – В мае.
– В серьезную?
– Да уж.
Его преподобие прищурился.
– Знаешь, твое лицо мне знакомо. Бывал здесь раньше, да?
– Много лет назад, преподобный отец. С семьей.
– Да, должно быть. – У ног священника носилась собака, припадала к земле, подпрыгивала и трепала зубами желтый мячик. – Не любит, когда я стою на месте. – Его преподобие махнул рукой. – До завтра, парень!
– Счастливо. – Бог даст, завтра нас тут уже не будет.
– Ах! – Карла стремительно села. Затем она соскочила с кровати, проковыляла в ванную, плеснула в лицо водой и с трудом перевела дух. В ушах звучали грозные, мрачные голоса: «Плохие новости... плохие новости...»
– Карла! – с улицы окликнул ее Марк.
– Да? – Карла снова плеснула в лицо водой. Сердце колотилось как бешеное.
– Что случилось? – Хмурый Марк стоял у дверей ванной.
– Я... ну... видела плохой сон.
– Чем-нибудь помочь?
– Нет. – Карла заставила себя взглянуть в зеркало, но ничего не увидела: контактные линзы остались в комнате. – Нет, – еще раз прошептала она. С этим нужно справиться самостоятельно. После встречи с гадалкой что-то изменилось... Что-то, о чем она изо всех сил старалась не думать.
Марк достаточно знал женщин, чтобы понять, что ее «нет» означает «да». Он многое должен был сделать и многое сделал бы, если бы был ее мужем. Например, ни за что не удовлетворился бы таким ответом. Впрочем, это неважно. Все скоро кончится. Как только он узнает то, что ему требуется. Однако в нем крепла уверенность, что ко многому Карла не имеет никакого отношения.
Например, к дуновению ветра от машины, промчавшейся мимо них вчера вечером.
Почувствовав, что он уходит, Карла вцепилась в раковину.
– Уайтхед, если бы это тебя волновало, – выдохнула она, – действительно волновало, ты прошел бы через эту дверь... – Она имела в виду не только физическую преграду...
Держись, Уайтхед, твердил себе Марк, пятясь к выходу. Не позволяй ей взять над тобой верх. Эта женщина принадлежит Кларку! Он потряс головой, засунул руки в карманы джинсов и медленно побрел вдоль берега. Трава мягко пружинила под босыми ногами. Он продолжал вести молчаливую борьбу с той частью сознания, которая напоминала, что Карла спасла ему жизнь.
Он поднял камень, изо всех сил швырнул его в реку и уставился на расходившиеся по воде круги.
– Проклятье! – Марк резко повернулся и устремился к трейлеру. Он кое-что задолжал ей.
Однажды мать показала ей один фокус, которым регулярно пользовалась, чтобы успокоиться перед выходом на сцену. Карла, все еще находившаяся под впечатлением ночного кошмара, готова была на что угодно, лишь бы прийти в себя. Дыши глубже, думай о чем-нибудь приятном и дай страху уйти... Вот так, вот так, не поддавайся скорби...
– Уайтхед, ты собираешься одеваться? Марк упражнялся с гантелями.
– Конечно.
– Тогда я немного прогуляюсь, пока ты принимаешь душ. – Карла прислонилась к стенке трейлера и попыталась сделать беззаботное лицо. Это удалось не сразу.
– Отличная мыс... – Черт! Где-то тут шляется Кларк. – Слушай... – Он бросил гантели на траву и уперся ладонями в стенку по обе стороны от ее лица. – Дождись меня. Я буду готов через пять минут.
Карла нахмурилась.
– Но... – Он опять ведет себя непонятно.
– Всего пять минут. – Марк быстро и страстно поцеловал ее. – Я знаю, чем мы сегодня займемся. – Через секунду он оказался под душем.
Дьявольщина! Ее муженек заставит чертыхаться и ангела!
Карла несколько раз тяжело вздохнула, пожала плечами, сунула плеер в верхний карман рубашки, нацепила наушники, вытащила свой дневник, села на ступеньку и стала записывать события двух последних дней.
«Странно слышать имя Марка в новостях. Оказывается, по внешнему виду нельзя судить. Например, о парне, который украл мою сумку. Мы ходили на ярмарку. Я так и не узнала у гадалки свою судьбу. Ее предсказание говорит о многом, хотя она произносила лишь общие фразы о даре, трагедии, обмане, опасности. Элтон был прав. Нам следовало подождать со свадьбой».
– Отлично, быстрее не надо. – Марк сбросил скорость. Она подробно рассказала ему о событиях марта, но его интересовали апрель и май. Точнее, именно май, но он хотел установить последовательность происходившего.
– Как себя чувствуешь, моя радость? – Мотоцикл медленно съехал с обочины в густую прохладную тень.
– Отлично.
– Хочешь передохнуть?
– Ты только не смейся, если я снова шлепнусь. Ноги совсем не держат.
Конечно, он расхохотался, снял шлемы с себя и Карлы и чуть не сказал, что может найти ее хорошеньким ножкам другое применение.
– Потерпи немного. Скоро увидишь, что там, за холмом. – Ну что, Уайтхед, справился со своими похотливыми мыслями? Увы! Куда там...
– Не могу дождаться! – Карла соскочила с мощной машины. Между деревьями виднелись песчаные дюны, острые стебли травы вспарывали песок, стремясь к солнцу, а дальше сверкало бесконечное сапфирово-бирюзовое море.
– Ты захватил фотоаппарат?
Марк вытащил из сумки камеру и надел ремешок на плечо.
– Ты хотела оказаться на побережье. – Он пожал плечами. – Лучшего места я не знаю.
– Спасибо. – Урод, я хочу только тебя!
Вокруг не было ни души, только золотой песок и ласковое манящее море. Карла дышала полной грудью. Если еще до наступления ночи она не станет полноправной женой, это будет настоящее преступление. Не было ничего более возбуждающего, чем этот изнеженный солнцем пляж. Что помешает ей соблазнить Кларка?
– Как хорошо! – Карла блаженно выгнулась, чувствуя на себе мужские руки, втиравшие крем для загара в ее плечи, спину и ноги. – Это самая интимная ласка, которую ты позволил себе с тех пор, как мы поженились...
Справедливое замечание, Уайтхед. Он тут же убрал руки и вытер их полотенцем.
– Мог бы и не останавливаться. – Карла тут же пожалела о сказанном и изобразила улыбку.
Я все сделал правильно, сказал себе Марк, сбрасывая майку и ложась рядом.
– Итак... – Казалось, его голос проникал в каждую клеточку ее тела. Карла продолжала улыбаться; в ямочке на ее щеке застряло несколько песчинок. – Теперь я знаю, как мы провели март. А что было в апреле? – Подперев щеку кулаком, Марк старался не отводить взгляда. Ничего себе задачка!
– Апрель... – Карла сморщила носик. – Апрель был месяцем вылазок на природу.
– Наверное, их предлагал я. – Марк помнил, как брат говорил ему, что эти вылазки сводят его с ума. Именно тогда он и разозлился, найдя в кабине грузовика черную кружевную вещицу.
– Не совсем... – Карла не могла противиться его напору. – Еще мы отмечали пару дат.
– Ба! – В его глазах зажегся неподдельный интерес. Карла видела это даже сквозь темные очки. – Становится все горячее. – Уайтхед негромко рассмеялся, и у Карлы замерло сердце: он просто великолепен! – Расскажи мне об этих датах.
– Мы снова были в Ист-Энде у Ника, а второй раз до гостей так и не добрались. Ходили целую ночь по улице, чтобы ты к утру протрезвел и мог сесть за руль. Тебе надо было вести грузовик. Ты был чем-то расстроен. Я так и не смогла выяснить чем.
– Видимо, проигрался в дым.
– Скорей всего, потому что ты просил у меня взаймы. – Карла вздохнула. – Когда рассказываешь, все выглядит как-то глупо. Но пока мы гуляли, нам было хорошо и весело.
– Ну что ж, я провел ночь вполне в своем стиле.
– У меня было достаточно времени, – она провела пальцем по шраму на его щеке, – чтобы разобраться в своих чувствах.
Это простое прикосновение напомнило Марку, насколько она хороша. Ему нестерпимо хотелось опрокинуть Карлу на лоснящуюся кремом спину и заставить кричать от страсти. Хотелось отомстить ей за немыслимую преданность этому паразиту Кларку. А еще, если быть совершенно честным, хотелось, чтобы эта преданность предназначалась ему.
Стой, скотина! У тебя уже есть одно желание – свобода. Иди к этой цели и не сворачивай.
– Перейдем к маю, – спокойно сказал он. Но в глазах за темными очками горело такое пламя, что Карла незаметно усмехнулась. Вот куда он клонит! Когда они дойдут до мая, их отношения начнутся с того места, на котором их прервала авария... Ожидание было восхитительным.
– Я ничего не помню о мае.
Карлу пронзило острое желание. Она намеренно повернулась на бок, словно устраиваясь поудобнее, и с удовлетворением увидела, как потемневшие от желания глаза пожирают ее тело.
Несмотря на все усилия сдержаться, Марк улыбнулся.
– Кажется, утром тебе была нужна помощь. – Часть рассудка, остававшаяся спокойной, тут же взвилась на дыбы: перестань, сукин сын! Но рука уже потянулась и перебросила через ее плечо прядь медовых волос. Он заткнул пасть внутреннему голосу. Я знаю, что делаю...
Он бережно перевернул ее на спину, встал на колени и поцеловал в плечо. Губы и плечо были единственными соприкоснувшимися частями их тел, но Карла тут же задрожала от страсти.
– Мы возвращаемся в прошлое? – Глаза Карлы сияли.
– Нет! Просто начинаем заново. С нуля! Склонившись над ней, Марк потянул зубами
узкую голубую бретельку купальника и стащил ее с плеча. Его язык проложил влажную дорожку от одного плеча до другого, и зубы стянули вторую бретельку.
Карла чуть не задохнулась и тяжело вздохнула. Если бы Марк не услышал этого вздоха, он бы сумел сдержаться. Но когда его шея ощутила прикосновение теплого воздуха, рассудок окончательно оставил Уайтхеда.
Карла широко открыла глаза: его рот впился в ее губы, терзая их в сладкой муке, обнаженный мужской торс впечатал ее в песок. Уайтхед раздвинул ей ноги и лег между ними, царапая тканью кожу. Ладони сжали ее упругие бедра, потом стали подниматься все выше, лаская груди сквозь купальник. Его влекла такая сила, что Карла почувствовала себя неуютно и даже слегка испугалась, когда он спустил с нее купальник и горячие губы стали смаковать ее тело.
Он забыл обо всем на свете, кроме желания овладеть этой женщиной с нежной улыбкой, умопомрачительным телом и волшебным смехом.
Марк рывком спустил купальник до пояса и стал целовать эти груди, стоившие ему немало бессонных часов.
Карла таяла. Неверие в происходящее сменилось восторгом и нетерпеливым ожиданием. Ее пальцы погрузились в волнистые темные волосы Марка и притянули его рот ближе, чтобы кожа острее ощущала жаркое дыхание. Сердце стучало так, что она перестала слышать резкие крики чаек над головой.
По нервам бьет звук распарываемого металла, лобовое стекло внезапно раскалывается на тысячу кусков, его вышвыривает на дорогу, дыхание прерывается. Он без сознания, по ту сторону боли, без помощи, и только слышит оглушительный звон в ушах...
– Нет! – Он замер. Господи, что я делаю? Что я сейчас делаю?!
Марк откинулся на спину и прикрыл лицо локтем. Пот заливал глаза, дыхание было хриплым и судорожным. Крики птиц напоминали скрежет разваливающейся на части машины – нестерпимый, отвратительный звук, медленно замирающий в жарком воздухе. Его сознание все еще оставалось во власти воспоминаний.
– Уайтхед! Карла натянула купальник и с ужасом посмотрела на мужа. – Боже, что случилось?
Марк не мог ответить: на него слишком давили обрывки воспоминаний. Мучила мысль, что он чуть не потерял над собой контроль. От Карлы исходит нестерпимая чувственность, а она, кажется, и не подозревает об этом.
Чайки, пронзительно смеясь, полетели дальше. Их интересовала только еда...
Могучее мужское тело было сковано напряжением; он лежал отвернувшись, не двигался и молчал. Руки, несколько минут назад дарившие ей неземное наслаждение, сжались в кулаки. Губы, только что ласкавшие ее рот, были плотно стиснуты и выражали упрямую решимость. Неожиданно в голове Карлы вспыхнула разгадка.
– Авария? – Услышав ее шепот, Марк повернул голову. Ее пальцы ласкали его руку, нежный голос ласкал слух. Напряжение Марка сменилось шоком. – Это ведь из-за аварии, да?
Она знала, о чем он думал!
Желание Карлы сменилось острой жалостью. Этот красивый, уверенный в себе мужчина не смог довести дело до конца. Во время катастрофы с ним что-то случилось. И неважно, что его долго лечили. Сумбурные мысли, мелькавшие в голове, постепенно упорядочились и обрели смысл.
Они до сих пор не стали настоящей супружеской парой, потому что он не может.
Надо было во что бы то ни стало сделать так, чтобы он не ощутил провала. Любой ценой. Мои собственные чувства не имеют значения, сказала она себе. Но хватит ли ей сил? Наблюдая за мужем вблизи, Карла уловила в его глазах странное чувство. Удивление? Да, возможно. Оно смягчало его скульптурные черты. Удивление оттого, что его поняли.
– Сейчас нормально? – Марк понятия не имел, о чем она говорит. – Насколько я понимаю, твой разум и тело все еще больны, и это ограничивает твои возможности... – Карла колебалась, стараясь подобрать верные слова и не дать ему погрузиться в темноту собственных проблем. – Я уверена, что твоя импотенция временная, все пройдет... – Она замолчала, когда Марк сел и закрыл лицо руками, а потом осторожно добавила: – В конце концов, можно обратиться к специалисту.
Вместо ответа Марк рассмеялся, не отрывая ладоней от лица. Импотенция? Час от часу не легче! Он такой же импотент, как зеленый юнец, впервые увидевший стриптиз в ночном клубе. Ему опять захотелось рассмеяться.
Отлично! Именно этого крючка ему не хватало, чтобы держать ее одновременно вблизи и на расстоянии. Должно сработать, взволнованно твердил ему внутренний голос. Лучше не придумаешь. Он постепенно успокоился.
Марк поднялся на ноги и подумал, что ему и в самом деле нужна помощь. Только не от импотенции. От опасности.
Май... Черт побери! Ему по-прежнему было необходимо узнать, что случилось в мае. Морской бриз остудил пылающую кожу, прогнал остатки кошмара, погасил влечение. Как он мог так забыться? Ни одна женщина после Джулии не могла заставить его потерять голову. Ни его бывшая жена, ни Лотта, никто...
Почему я не подумала об этом раньше? Карла наблюдала за тем, как он ходит по кромке прибоя. Сочувствие к нему смешивалось с облегчением. Наконец-то она поняла, почему он отказывается заниматься с ней любовью.
Все встало на свои места – и та ужасная брачная ночь, и то, что они ни разу не зашли дальше сводящих с ума поцелуев. Он достаточно возбуждался, но была какая-то психическая причина, мешавшая ему заниматься любовью. Медленно проводя пальцем по тем местам, которые он так страстно целовал всего минуту назад, Карла вспоминала содержание пособий, проштудированных с целью выполнить данное ему обещание насчет «голубого шелка».
Они оба делали все правильно, доходили до определенной точки... и все. «Не требуйте от мужчины слов, не говорите ему о возможности забеременеть, сочетайте чувственность с доверием...»
Теперь ожидание уже не казалось важным. Перед ней стояла новая задача: найти средство исцеления, стать женщиной, которая возбудила бы его настолько, чтобы он мог дойти до конца. За это стоило бороться.
Внезапно ей вспомнился новый фрагмент. «Во время соблазнения рекомендуется прибегать к нежности, к которой следует прибавлять неагрессивную сексуальность. За короткое время вы добьетесь поразительных результатов».
Она попыталась представить себя сексуальной на манер Шарон Стоун и рассмеялась. Сексуальна? Точно. Особенно в темноте, с опущенными занавесками и после пары бутылок чего-нибудь покрепче.
Что ж, может быть. Прищурившись от солнца, она посмотрела вслед поджарой, мускулистой фигуре мужа, облаченной в джинсы. Завтра и начну. Карла покосилась на свои белые ноги и втерла в них еще немного крема. Завтра она каким-то чудом превратится в загорелую блондинку и станет невероятно обольстительной. Мечтай, сестричка, усмехнулась она. Надейся на чудо. Оно случится, когда рак на горе свистнет.
Марк бродил довольно долго, пока окончательно не справился с собой. Он знал, что поступает не слишком честно, и в глубине души чувствовал жалость к своей обманутой жене. Нет, к жене Кларка.
Здесь нет места сантиментам, Уайтхед. Он повернулся к морю, и ветер растрепал его волосы. Надо только выяснить подробности, а потом пусть этот ненормальный брак катится ко всем чертям!
– Так что там было в мае? – Наконец он присел рядом с Карлой и оперся локтями о колени, глядя на горизонт и стараясь не смотреть на ее манящее тело.
Карла тихо вздохнула и ничего не ответила. Марк обернулся к ней и цветисто выругался. Она опять спит! В жизни не встречал второй такой сони, как вы, леди. Презирая себя за то, что снова скользит взглядом по роскошным женским формам, и злясь на немедленный результат этого осмотра, Марк поднялся и снова пошел к прибою. По дороге он бормотал, что холодная вода пойдет его организму на пользу.
Карла потянулась и открыла глаза. Ее кожа нагрелась на солнце, стала упругой и солоноватой. Пришлось сделать усилие, чтобы размять затекшие мышцы.
– Уайтхед... – Пляж был пустынным. Муж словно в песок провалился, лишь чайки кричали над водой. Приступ легкой паники заставил ее вскочить и внимательно всмотреться в дюны. Может, он настолько огорчился, что сел на свой кошмарный мотоцикл и оставил ее одну? Карла взбежала на дюну, спустилась и залезла на другую, повыше.
– Уайтхед, если ты будешь шутить со мной такие шутки, я раздавлю тебя как клопа! – Она заскрипела зубами от знакомого чувства безнадежности, которое постепенно сменялось гневом. – Хватит, я и так делаю все, что могу, индюк надутый! Настало время и тебе пошевелиться! – Карла резко повернулась; острая трава обожгла ноги, заставив ее запрыгать на месте от боли и еще больше разозлиться. – Ублюдок, дрянь, кретин! – Она уже кричала так, что по дюнам разносилось эхо. – Ну все, с меня довольно! – Карла чуть не плакала. Она еще раз крутанулась на месте. Внезапно ей померещилось какое-то яркое пятно. Потребовалось несколько секунд, чтобы приглядеться. Так и есть, цветное полотенце между двумя дюнами, похожими на верблюжьи горбы! Когда Карла доползла туда, увязая в песке, этой большой, безмятежный, равнодушный идиот сидел, положив руку на согнутое колено, и жевал яблоко. – Боже, спаси и помилуй!
Карла уже не знала, любит она его или ненавидит. Она была слишком взвинчена, чтобы ощущать что-то, кроме гнева. Сделав последний рывок, она остановилась рядом. О, ненавидеть его было легче, намного легче!
Марк изо всех сил старался не расхохотаться. Его забавляло происходящее. Он около часа плавал далеко от берега, устал и расположился как можно дальше от Карлы – это был единственный разумный выход.
– Дорогая, никогда не предполагал, что ты так склонна к насилию.
– Ты! – Заметив в уголках его рта намек на улыбку, Карла задрожала от ярости. – Негодяй! Это еще что за фокусы?
Знай ты правду, убила бы меня на месте.
– Я просто уснул. Незачем было беспокоиться. Незачем? Она так не думала. Но ответить на
его издевательство значило бы совершить ошибку. Карла сжала губы, повернулась и медленно пошла к морю.
– Свинья! – бормотала она. – Незачем беспокоиться?
Пройдя полпути до пляжа, она остановилась. Ее муж – импотент. Надо дать ему шанс. Может, он считает, что, разговаривая так, ведет себя по-мужски? Теперь, когда его тайна раскрыта, ему придется считаться с этим. Что-то в словах мужа напомнило ей былого Кларка, и Карла ощутила печаль.
Марк с улыбкой проводил ее глазами, лег навзничь и раскинул руки. Что ж, теперь можно и отдохнуть. Он использовал любимый прием Кларка и намеренно подогрел ее гнев. Веки стали тяжелыми, глаза закрывались. Он мысленно представил, как Карла идет по песку к морю, лезет в воду и плывет изо всех сил. Именно так он пытался охладить свое возбужденное тело. Что ж, может, это ему и удастся.
Он провалился в сон, но и там увидел Карлу, а потому снова ощутил острое желание. Шелковистые пальцы мягко гладили его ступни, массировали лодыжки, скользили по коленям, поглаживали бедра внутри и снаружи. Затем эти прохладные, мучительно нежные пальчики пролезли в шорты. Он услышал собственный стон, полный страсти. Когда эти умелые руки расстегнули пряжку и продолжили свой соблазнительный путь вниз по плоскому животу, его тело испытало невероятное наслаждение. Он уже не владел собой.