Текст книги "Каинова печать"

– Мисс Бруни, никто не ожидал, что вы так рано вернетесь. Мы просто не успели вас перехватить.

– Инспектор, это доказывает только одно: он все чувствовал. Иначе он не стал бы бороться.

Крэг кивнул, понимая, что возражать бессмысленно.

В дверь комнаты для медсестер постучали, и вошел доктор Бартон.

– Карла, тот, кто хотел убить Кларка, выдал себя за сиделку, приглашенную заменить Кэти. – Бартон покачал головой. – То, что сделал Кларк, выше всякого понимания. Инспектор Крэг рассказал вам?

– Да. – Карла слабо улыбнулась и шмыгнула носом.

– Слава Богу, что мы сняли его с интенсивного медикаментозного лечения, – добавил Бартон. – Иначе, дорогая, у него не было бы ни малейшего шанса.

– Можно его увидеть?

– Да. Он в отдельной палате. Учитывая сложившиеся обстоятельства, инспектор Крэг настаивает, чтобы его держали там.

– Мы поставили у дверей охрану, мисс Бруни. – Крэг шел следом за Карлой. – Вы уверены, что не знаете, кто мог желать зла мистеру Уайтхеду?

Карла тут же вспомнила подслушанный разговор между Элтоном и Сьюзен. Тед Адамс?

– Может, вам стоит поговорить с родными Кларка?

Он досадливо поскреб подбородок.

– Угу... Пожалуй, я побеседую с ними.

– Теперь я уйду отсюда только с ним!

– Между прочим, Карла, – уронил Бартон, идя по длинному, ярко освещенному коридору, —люди могут пожениться и в больнице. – Заметив ее удивление, он добавил: – Ну, в исключительных случаях.

Она пристально посмотрела на доктора и вдруг широко улыбнулась.

– Вы считаете, что Кларк будет жить, да?

– Теперь я готов поверить в это, дорогая.

– Если бы я не торопилась к нему, то расцеловала бы вас прямо в коридоре! – Оба рассмеялись, давая выход напряжению. – Нет уж, отложим на потом и сделаем все как положено...

– Идет!

Он почувствовал прикосновение волос к руке раньше, чем прикосновение губ, и позволил себе расслабиться. Наконец-то... Один Бог знает, сколько времени он лежит здесь и позволяет делать всю работу Карле: разговаривать с ним до хрипоты, развлекать, обнимать и ободрять его. Кроме того случая, когда он чуть навсегда не выскользнул из своего тела, она неизменно пробивалась к его сознанию и одерживала победу.

Нежный, родной шепот Карлы рассказывал о предыдущей ночи, о том, как она съездила домой, о прекрасном подарке, который Марк спрятал у Чака. Он уже знал, что...

– Он такой добрый! – Ее оживленный голос был полон смеха. – Представляешь, я так торопилась вернуться, что забыла взять деньги в банке. Схватила только кредитную карточку. Но я больше никогда не уйду!

В слове «никогда» он сомневался. Сосредоточившись, он преодолел боль в костях и мышцах, повернул руку, которую гладила Карла, и забинтованной ладонью поймал ее пальцы.

У потрясенной Карлы перехватило дыхание. Она смотрела на руку Кларка и не верила своим глазам. По щекам заструились слезы, и Ким протянула ей кусочек марли. Наконец она обрела голос.

– Ну вот, теперь я с чистой совестью могу падать в обморок от радости. Наши дела идут на поправку. – Она вытерла глаза. – Кстати, доктор Бартон говорит, что пожениться можно прямо в больнице. – Карла еще шмыгала носом, но в ее голосе уже слышался подъем.

И тут, словно со стороны, нахлынули воспоминания. Они с Кларком обнимаются и хохочут, не обращая внимания на дождь. Они стоят около грузовика и целуются. Нет, это вовсе не скромные объятия! С ней ведь парень что надо, лихой ковбой дальних автотрасс! Потом он помахал ей рукой, опустил стекло и уехал. «Четыре дня -это не так долго, детка. Как-нибудь перезимуешь!»

Да уж. Упрекнуть Кларка в сентиментальности было трудно... Внезапно он устыдился, увидев то, чего не замечал раньше. Улыбка Карлы была деланной, а в глазах стояли слезы.

Эта женщина пошла за ним в ад и вытащила его оттуда. А он никогда не щадил ее чувств. Боже, как стыдно! Пожалуй, Карле пойдет на пользу, что они не успели пожениться.

– Хорошо. – Ким сняла последние бинты с его тела; только глаза оставались прикрытыми легкой повязкой. Зазвучал зуммер, призывавший ее в другую палату. – Карла! – окликнула ее сиделка в щель между занавесками. – Хотите научиться мыть больного в постели?

– Ах... – заколебалась та. – С посудой я справляюсь, но получится ли...

– Ничего сложного! – Ким опустила жалюзи и подтолкнула Карлу к кровати. – Я должна помочь доктору Бартону с другими пациентами... Большинство родственников делает это без труда, – улыбнулась она.

– Я просто боюсь повредить ему. – Карла впервые увидела Кларка без бинтов и поразилась количеству шрамов, покрывавших его плечи и грудь. Она с трудом проглотила комок в горле, но не из-за того, что зрелище было неприятным. Нет, она подумала о его боли.

– Вот и отлично. Спасибо. – Ким сунула ей в руки мягкое фланелевое полотенце. – Начинайте сверху, а потом идите вниз. – Она уже направлялась к выходу. – Когда вернусь, покажу, как мыть спину. А голову помоем вдвоем – так удобнее.

Оставшись одна, Карла отжала полотенце и мягким движением протерла больному лоб, к которому прилипли пряди потных волос.

– Уайтхед, знаешь, я чувствую себя не слишком уверенно. Если я сделаю тебе больно, пошевелись или как-то дай мне знать... О-оп! Вот так. Когда придешь в себя, купание можно будет повторить. Конечно, если захочешь.

У нее очень нежные прикосновения. Он уже знал это.

– Ты только посмотри, у тебя еще остались мышцы! – Карла успокаивалась и действовала все увереннее. Теперь она мягко протирала плечи, спускаясь к груди. – Скоро придет эта капризная докторша-физиотерапевт и будет дважды в день качать тебя на своих штуковинах.

– Перспектива приятная.

– Ух, какой большой шрам! – Карла пробежала пальцами по бугристой шее, затем провела по ней полотенцем и вытерла досуха. – А вот этот еще больше. – Она коснулась швов, стягивавших длинную рану на плече.

– Карла, неужели ты думаешь, что я хочу это слышать?

Ощутив ее дыхание на своем плече, а затем прикосновение теплых губ, он едва не лишился чувств. Ах, как быстро она поднялась... А затем прозвучали слова:

– Извини, я просто не смогла удержаться... – Полотенце продолжало свою работу. – Мне нравятся волосы на твоей груди. – Она разгладила тугие завитки сначала в одну сторону, потом в другую и стала рисовать на груди какие-то знаки, а затем поиграла с сосками – просто поиграла, и все. – Уайтхед, ты знаешь, что они твердеют?

– Дорогая, сиделка из тебя никудышная.

– Ну разве не чудо? – Чтобы убедиться в этом, она снова коснулась его сосков, и он сделал еще один шаг по тропе наслаждения. – Несмотря ни на что, ты в гораздо лучшей форме, чем большинство парней, которых я знаю! – Карла водила полотенцем по диафрагме, а он гадал, скоро ли простынка, прикрывающая бедра, поднимется сама собой.

Карла целую вечность мыла его плоский живот, руки и бока, набираясь смелости откинуть простыню.

– Если бы я была на твоем месте, уже давно полезла бы обниматься...

– Ну, вперед – в смысле, вниз, дорогая. Там твой лучший друг, а ты до сих пор не уделила ему внимания.

– Может, мне лучше закрыть глаза? – Тут она задохнулась. – Боже милосердный! Ты твердый как камень!

– Еще бы... Говорят тебе, забудь о карьере сиделки.

– Ты прекрасен.

– Ага, глаза ты все-таки не закрыла... Медленно намыливая Кларка, Карла была не

в силах отвести глаз от символа мужественности, который не могли испортить даже окружавшие его шрамы.

– Как дела? – Голос Ким заставил Карлу виновато вздрогнуть.

– Ах... все нормально.

– До какого места вы дошли?

– Э-э-э... – Она вспыхнула.

– Ага, сама вижу, – как всегда деловито сказала Ким. И все же чувствовалось, что она искренне забавляется. – Заканчивайте с ногами, а потом я покажу вам, как его перевернуть.

Казалось, с тех пор как Элтон и Карла разговаривали у его постели, прошла не неделя, а всего несколько часов. Аппаратуры для поддержания дыхания уже не требовалось, и в те редкие минуты, когда Карлы не было рядом, он тренировал речь. Его голос был таким глухим и хриплым, что та могла испугаться.

– Ты не можешь выйти за него замуж здесь!

– Могу. Я разговаривала с вашей матерью по телефону. Даже она сказала, что мы можем пожениться, если хотим. И Сьюзен тоже думает, что это хорошая мысль.

– К чему такая спешка, Карла? Позови друзей, выбери подходящее время и место. Наконец, дождись маму... – Элтон тяжело вздохнул. – Ты не думала, что при виде его шрамов твое отношение к нему может измениться?

– Я даже отвечать не буду! – отрубила Карла, и он мысленно зааплодировал, удивляясь упрямству и глупости Элтона. В голосе Карлы послышалась незнакомая жесткость: – Как ты можешь сидеть у постели Кларка и говорить о его шрамах, словно он тебя не слышит! Если не можешь рассуждать о чем-нибудь другом, пойди и займись делом!

– Тихо, Карла, не кипятись. Я сказал не подумав. Просто мне показалось, что ты потом будешь жалеть, если свадьба состоится в таком ужасном месте.

– Это ты сейчас пожалеешь, если скажешь еще хоть слово! – Неодобрение словно придало ей решимости. – Мы поженимся, как только Кларк начнет говорить. Конечно, если он не будет против.

– Но послушай, здесь у тебя не будет ни фотографа, ни свадьбы, ни гостей. Я не уверен, что Кларк согласится...

– Я не изменю своего решения.

– Карла, ты пожалеешь, но потом не жалуйся. – Кресло Элтона со скрипом отодвинулось.

Кларк повернул голову в ее сторону.

– Карла...

Она наклонилась, ничуть не смущенная тем, что его хриплый голос едва различим.

– Привет, Уайтхед. – Легкое волнение Карлы говорило, что она собирается с силами.

Господи, какой у нее нежный, ласковый голос... Он с неимоверным трудом выдавил:

– Мы... сделаем... это... завтра.

– Сделаем?..

– По-же-ним-ся... зав-тра, – по складам продолжил он.

– Я все разузнала еще тогда, когда об этом упомянул доктор Бартон. Правда, не уверена, что они успеют подготовиться.

– Пусть... постараются.

Костюм по-прежнему висел в комнатке для родственников. Он стал ей великоват. Ладно, не беда. Все равно доктор не разрешает снять повязку с глаз Кларка. Если уж она не сможет выглядеть идеально, пусть он этого не видит.

Карла сидела перед зеркалом, нанося последний слой туши на длинные ресницы со светлыми кончиками, когда послышался стук в дверь.

– Карла...

– Входи, – улыбнулась она. – Сьюзи, как я рада тебя видеть! – Лишь затем она уловила во взгляде подруги какую-то напряженность. – Что случилось?

– Ничего.

Карла продолжала внимательно смотреть на Сьюзи, и та не выдержала.

– Я беспокоюсь о Марке. Хоть бы позвонил и сказал, что у него все в порядке! Это на него не похоже. Лотта просто вне себя. Звонит по сто раз на дню. Думает, что он свалил с какой-то девицей.

– Сьюзи, мне очень жаль. Я была совершенно поглощена Кларком...

– Да не извиняйся, подруга. Так и должно быть. – Сьюзен поморгала, стараясь успокоиться и не дать воли слезам.

– Наверное, у Марка есть для этого очень веская причина. – Карла положила руку на ее плечо. – Вот увидишь, Сьюзи, все объяснится.

– Ага. Вот и полиция думает, что у него есть серьезный повод не появляться, – мрачно буркнула Сьюзен. – Они все еще предполагают, что в этой краже замешан Марк. Чем дольше он не дает о себе знать, тем хуже становится. Я никогда не поверю, что Марк мог участвовать в чем-то плохом! – Сьюзен горестно покачала головой, и тут ее словно прорвало: – Если они не спрашивают меня о Марке, то начинают интересоваться всеми знакомыми Кларка: мол, у кого могли быть причины желать его смерти. – Она вздохнула. – Ну откуда я знаю? Мало ли с кем он встречался? Да, он часто занимал деньги у кого попало. И у жуликов, и у честных людей. – Тут она спохватилась, что сказала лишнее, и быстро добавила: – То есть так было до того, как он встретил тебя. – Пытаясь смягчить ситуацию, она сменила тему. – Эти складочки на костюме тебе очень идут. Кларк не узнает тебя, подружка: ты стала почти блондинкой, а уж фигура... Сколько ты потеряла?

– Ким ушила мне костюм в свой выходной. – Карла пожала плечами, стараясь не обращать внимания на неприятный осадок от слов Сьюзен. – А в остальном я та же, что и была. – Занимал деньги у кого попало... и у жуликов...

– Нет, подружка, – покачала головой Сьюзен, поправляя локон, выбившийся из прически Карлы. – Ты уже показала характер. Честно говоря, я думала, что ты сразу же расклеишься.

– Ты говоришь так, словно... – начала нахмурившаяся Карла.

Указав на часы, Сьюзен прервала ее:

– Пора. Ким подравнивает Кларку бороду.

– Иди, Сьюзен. Я буду готова через минуту. Карла опустилась на кровать и посмотрела на

свое расплывчатое отражение в зеркале – очки оставались на столике. Она нервничала и чувствовала неуверенность в себе.

– Ты можешь смотреть на жизнь без очков, Карла, – пробормотала она. – Пока что можешь не обращать внимания на тревожные голоса, которые твердят тебе, что Кларк вовсе не такой подарок, каким кажется. Посмотри правде в глаза. Конечно, ты сделаешь все, чтобы вернуть его к жизни, но ты ведь так мало его знаешь!

Она опять встретилась взглядом со своим отражением.

– На себя посмотри! Можешь считать себя супермоделью, – она быстро нацепила очки, – но на самом деле ты пугало огородное!

Однако из зеркала смотрела на нее совсем уже не та круглолицая пышечка-официантка, которой она была несколько недель назад. Карла засмеялась. Впервые за последние годы, надев очки, она одобрила увиденное. Несколько потрясений, выпавших на ее долю одно за другим, сделали свое дело. Ей больше не требовалось ухищрений, чтобы выглядеть «приемлемо».

Свидетелями регистрации были доктор Бартон, Ким и Сьюзен. Церемония была короткой, а ответы Кларка долгими: пока он говорил с трудом.

– Я... – Боль скрутила его и не дала отчетливо выговорить свое имя... Он остановился. На искаженном лице блестели капли пота.

Женщина-регистратор подсказала ему:

– ...Беру тебя, Карла Бруни... – Когда приступ ослабел, он продолжил, благодарный женщине за помощь.

– Объявляю вас мужем и женой. – Карла без колебаний наклонилась и поцеловала Кларка в губы. Подстриженная борода пощекотала ей щеку.

– Я люблю тебя, – прошептала она, слыша за спиной растроганные вздохи Ким и Сьюзен.

– И я люблю тебя, родная, – ответил он, искренне веря, что не кривит душой.

Сьюзен шумно высморкалась, положила руку на плечо Карлы и сердечно сказала:

– Поздравляю!

Регистраторша поддержала руку Кларка, чтобы тот подписал брачный контракт. После этого пришла очередь Карлы, а за ней – свидетелей.

Закончив формальности, регистраторша попросила Карлу проводить ее и вышла из палаты. Тем временем Сьюзен придвинула стул к постели брата.

– Ну что, ты наконец очнулся?

Он повернул голову.

– Да. – Чем больше он говорил вслух, тем лучше звучал голос.

– Кларк, ты случайно не знаешь, где Марк?

– Нет, Сьюзи.

«Я, Кларк, беру тебя, Карла...» В голове все еще звучал голос регистраторши и его собственные слова, которых никто не услышал: «Я, Марк, беру тебя, Карла...» Слово соскользнуло с губ едва слышно, но совершенно естественно, потому что было правдой. Он – Марк.

Марк, а не Кларк Уайтхед.

Черт побери!

Он пытался обрести память, которая принадлежала другому. Он произнес свое настоящее имя, но никто не обратил на это внимания. Оно было воспринято как искаженная болью попытка сказать «Кларк» – ведь все знали, что и речь, и тембр голоса у него восстановились не полностью.

– Сьюзен, послушай, я не... – Боже! А как его признание отразится на Карле? Прежде чем довериться кому бы то ни было, он должен поговорить с ней!

– Что не? – поинтересовалась Сьюзен.

– Мне трудно думать.

– Сегодня это простительно. Ведь ты только что женился. Поговорим завтра. – Сьюзен коснулась его плеча. – Я очень рада за вас с Карлой. Она настоящее золото. Запомни это.

– Ну конечно. – Теперь нужно будет мягко сообщить этому золоту, что он совсем не Кларк. – До завтра, сестричка.

– У меня две новости: хорошая и плохая. – По тону Карлы Марк понял, что ее просто распирает от радости. – С какой начинать?

– Плохая? – Черт возьми! Он сам хотел сообщить ей неприятную новость: она вышла замуж совсем не за того, за кого собиралась. – Мне тоже нужно кое-что сказать.

– Отлично. Инспектор Крэг хочет побеседовать с тобой, как только ты сможешь говорить. —Карла бросила в рот виноградинку, а другую дала Марку. – Сьюзен думает, что полиция подозревает Марка в соучастии в краже грузовика. Якобы именно поэтому он и не подает о себе вестей.

– Нет! – Марк рывком сел и напрягся, ожидая, когда пройдет шок от ужасной новости.

– Вот и я говорю, чушь! Все равно что назвать аферистом Папу Римского! – Карла закусила губу. – Уайтхед, ты белый как мел. Может, в следующий раз будешь садиться потихоньку?

Стены палаты перестали кружиться, и он с трудом перевел дыхание.

– Все в порядке. – Куда же делся Кларк? Почему он-то не появился? И с кем, черт возьми, он опять связался?

– Вернется, не расстраивайся. Держу пари, отправился в Швейцарию с той тощей как кочерга... Или увез ее на съемку в дикие джунгли, где нет никакой связи. – Карла помедлила. – А то просто перевозит груз за границей. Ты же сам говорил, что время сейчас горячее и водителей не хватает. – Она усмехнулась. – Но лично я думаю, что он подцепил на континенте какую-нибудь секс-бомбу и не желает возвращаться к своей дохлятине!

Марк напрягся и похолодел. Кто-то пытался убить его. Нет, не его. Кларка. Где-то там, в большом мире, Кларк вляпался в изрядное дерьмо, если с ним не поленились свести счеты даже в больнице.

– Наверное, спать с ней все равно что с манекеном. Могу себе представить! «О-о, э-э, Марк, ми-и-илый, не смажь мою помаду»! – Она опять хихикнула. – Недаром она весь Новый год не выпускала его из-под омелы. Бедняга был весь в помаде... Господи! А прическу ее ты видел? Даже Марк смеялся. А какая у нее была кислая физиономия, когда подали бифштексы! Она наверняка собиралась в какой-нибудь шикарный ресторан, чтобы выставить напоказ свои мощи в новом костюме. Думаю, она питается только трюфелями и икрой... Она... Черт побери, Лотта!

– Карла, послушай меня...

– Ох, Уайтхед, я и забыла, что ты теперь разговариваешь! За последнее время я привыкла к монологам.

– Когда придет инспектор Крэг? – Чем скорее он все узнает, тем лучше.

Их беседу прервал громкий стук. В палату вошел доктор Бартон.

– Хорошие новости, Кларк! Завтра мы снимаем с глаз повязку, и жена наконец увидит вас целиком. – Марк почувствовал противную слабость в животе и коснулся бороды, к которой никак не мог привыкнуть. – Да, еще одно: пока вам придется носить темные очки. Первое время глаза будут особенно чувствительны к свету. – По вполне понятной причине тревога тут же сменилась облегчением. – Несколько сеансов физиотерапии, и зрение войдет в норму.

– Отлично. – Еще один шаг к тому, чтобы выбраться отсюда и начать распутывать клубок, в который превратилась его жизнь.

«Мои мальчики как горошины в стручке», – говорила мать, когда они были маленькими. Но если у младших глаза были голубыми, то Марку достались серые.

– Уайтхед, это же замечательно! – Карла чуть не прыгала от радости. – Какая чудесная новость! Настоящий подарок к свадьбе!

– А вы уже сказали мистеру Уайтхеду о других хороших новостях? – Бартон вопросительно поднял бровь.

Карлу бросило в жар, и она покачала головой.

– О, я же забыла принести поздравительные открытки! Сейчас сбегаю. Одна нога здесь, другая там! Расскажу хорошую новость, когда вернусь!

– Так ты не догадываешься? – Карла прижалась к его губам, отвлекая от мучительных раздумий. – Сегодня я могу спать вместе с тобой. Ведь это наша брачная ночь!

– Карла... – Он задохнулся от волнения. – Не думаю, что я смогу...

Она засмеялась и растрепала ему волосы.

– Мы можем обнимать друг друга, лежать рядом, а там посмотрим...

Ладонью он погладил щеку Карлы. Он-то знает, что будет. Может, ей и достаточно лежать рядом, но он никогда на это не согласится.

– Доктор Бартон – просто душка. – Пальцы Карлы коснулись шрама у кромки волос. – Ой, прости... – Она убрала руку.

– Он не болит, – последовал ответ. – Так почему же он душка?

– Потому что не сказал следователям, что ты можешь говорить. Они узнают об этом только завтра.

Он вздрогнул. По спине побежали мурашки, а дыхание стало таким неровным, что Карла принялась его успокаивать:

– Ну же, не волнуйся, они только хотят расспросить тебя об аварии и Марке!

– Я... ничего не помню, Карла. – Всего час назад он уверял Бартона, что память почти восстановилась. Иначе бы им не дали разрешения на свадьбу. Но теперь ей все было нипочем.

– Вот так ты им и скажешь. – Карла вздохнула и поцеловала его в губы. – Крэг сказал, что тот, кто хотел тебя убить, проскользнул в палату и вышел через запасный ход возле твоей кровати.

Это произошло, когда Кэти почувствовала себя плохо и ушла. Он думает, что ей подсыпали в кофе какую-то гадость. Просто жуть берет, правда?

– Пожалуй.

– Словом, Крэг хочет спросить тебя, не ссорился ли ты с кем-нибудь в последнее время. Они понятия не имеют, с чего начинать поиски.

– Ладно. – Марк мечтал, чтобы она сменила тему.

– Но теперь все будет в порядке. Уже целую неделю у дверей дежурит охранник. Знаешь, он такой симпатичный! Совсем не похож на охранника... – Она хмыкнула и добавила: – Думаю, он младше меня.

– Что ж, теперь я могу спать спокойно.

– Кстати, сейчас ты очень хорошо говоришь, Уайтхед. – Карла засмеялась, пытаясь поднять ему настроение. – Я сначала не всегда понимала, что ты говорил, но сейчас твой голос стал таким возбуждающим... Даже сильнее, чем раньше.

– Спасибо. – Уголок рта Марка тронула улыбка.

– Сьюзен придет к тебе завтра. – Она обвела пальцем контуры его губ. – Она никак не может успокоиться. Пытается разобраться в делах Марка.

– Я всегда рад ей, – буркнул он, удивляясь тому, что это делает Сьюзен, а не Джесси, его секретарша и доверенное лицо, организатор от Бога и «вторая мама» для водителей. – Карла, я должен поговорить с тобой...

Неожиданно на него обрушились воспоминания о том кошмарном дне.

– Привет, Марк, – раздался в трубке голос Кларка. Марк держал телефон одной рукой, а другой обнимал Лотту.

– У нас всего час, дорогой... – Она поцеловала его. – Давай снимем номер в гостинице. Ведь мне скоро на съемки...

Он улыбнулся, прислонился к стене терминала и помахал хорошенькой бортпроводнице, прилетевшей с ними из Швейцарии.

– Это Кларк. Подожди минутку.

Ноздри Лотты раздулись; она окинула соблазнительные формы стюардессы оценивающим и одновременно гневным взглядом.

– Братишка, я попал в пробку. Гнал-гнал и все коту под хвост!

– Где ты? – спросил Марк, взглянув на часы.

– Около Ривереджа. Заскочу туда передохнуть.

– Джесси сказала, что Бландфорд уже стоит на ушах. – Во время краткого разговора с Лондоном Марк и его секретарша прикинули, что Кларк доставит груз примерно через шесть часов. Теперь это было невозможно. С учетом перерыва и оставшегося пути на это уйдет как минимум часов десять. Гораздо дольше, чем если бы Марк нанял водителя в агентстве, расположенном на сотню миль южнее. – Клиент просто спятит!

– Ничего не могу поделать, братец. Рейс обещал быть простым, но какой-то козел опрокинул на дороге груз. Пробка кошмарная! Я не виноват.

– Знаю, что не виноват. – Марк хмуро покосился на Лотту. – Но отвечать все равно придется. – Янтарные глаза девушки гневно сузились, она нетерпеливо топала ногой.

– Что, опять работа? – Она злобно дернула ремень стоявшей у ног Марка дорогой кожаной сумки. – Только не сегодня! Ты же обещал... – Она отвернулась и демонстративно поглядела на стоянку такси.

На самом деле он ничего ей не обещал.

– Я буду в Ривередже через полчаса. Оставь ключи от машины в бардачке и отдыхай. Я сам доставлю груз.

– Через полчаса? Марк, ты уверен?

– Разумеется. Я не затем столько лет добивался контракта с Бландфордом, чтобы он пошел прахом. Оставь бумаги вместе с ключами, а тахометр поставь в положение «отдых». Потом сам отрегулирую.

Бландфорд предложил пару выгодных пробных перевозок. «Три месяца. Но предупреждаю, ковбои мне не нужны...»

– После съемок приезжай ко мне. – Марк бросил Лотте ключи. – Встретимся там.

– Неужели ты думаешь, что я буду сидеть там и дожидаться тебя? – Несколько мгновений его изучали холодные кошачьи глаза. – Я думала, ты отвезешь меня на съемку.

– Я возьму тебе такси, милая.

– Значит, не повезешь?

– Не морочь мне голову, Лотти. Не хочешь, не надо. – Он посмотрел на часы. – Все, я тороплюсь, солнышко. – Это было сказано уже по пути к стоянке. Контракт важнее капризов Лотты.