Текст книги "Каинова печать"

– Ты что-нибудь знаешь о Карле?

– Нет. – Сьюзен сморщилась. – Марк, как же тебя угораздило влипнуть в эту историю? Не могу поверить.

– Сам не знаю. – Глаза Уайтхеда наполнились болью. Он провел рукой по взлохмаченным темным волосам. – Я все время думаю о ней, Сьюзи.

– О Карле? Не волнуйся, Кларк действительно любит ее.

Марк хотел услышать совсем другое. Именно в этом и заключалось все дело.

– Пока ты был в больнице, у меня несколько раз возникало странное чувство, будто что-то не так.

– Клянусь тебе, Сьюзи, до свадьбы я представления не имел о том, кто я такой.

– Марк, ты уже говорил с адвокатом? Это Кэрол Форестер, да? Она защищала Кларка, когда тот попал в переделку.

– Да. Похоже, у нее сложилось впечатление, что я свихнулся.

– А нельзя ли внести залог или сделать что-нибудь в этом роде? Чтобы вытащить тебя отсюда?

– Кэрол говорит, что на это нечего и надеяться.

– Но почему? Других же выпускают.

– Считается, что мое поведение до сих пор было непредсказуемым. Кэрол говорит, что худшее из всего, что я совершил, это отъезд с Карлой. Мне следовало объявиться сразу же, как только восстановилась память.

– А почему ты этого не сделал?

– Разве тебе не случалось разозлиться и начать делать вовсе не то, что следует? – Он встал и зашагал по камере. – Я хотел выяснить, что за кашу заварили Кларк с Карлой. Хотел узнать, что заставило родного брата предать меня.

– Он всегда завидовал тебе, Марк. Уайтхед остановился.

– Но почему? Он пользовался полной свободой и не имел никаких обязанностей.

– Марк, пока Кларк бездельничал и ни за что не отвечал, ты надрывался, чтобы превратить отцовскую компанию в источник существования для всей семьи. – Она улыбнулась. – Папа оставил фирму тебе, потому что знал: только ты способен это сделать. Ни у Кларка, ни у Элтона нет твоего упорства.

Марк сжал кулаки, сунул их в карманы джинсов и откинул голову.

– Кларк разрушил все. Просто взорвал... Сьюзи, а как же Карла? Что он с ней сделает?

Сьюзен покачала головой. Она хотела как-то успокоить Марка, но боялась, что банальные слова только разожгут его гнев и страх за Карлу, вызовут горечь от крушения всех надежд.

– Не знаю. Марк, Карле придется самой позаботиться о себе. Ты здесь бессилен.

– Я должен выбраться отсюда! – Марк отошел в дальний конец небольшой камеры. – Чем скорее удастся использовать больничные записи, тем лучше. Кэрол уже запросила их как вещественное доказательство.

– Слава Богу! Так она поверила тебе? Скупая улыбка тронула уголки губ Марка.

– Как только я показал ей свои шрамы.

– А что они докажут?

– То, что все это время полиция искала не того брата. – Марк пожал плечами. – Может, они даже докажут, что я и не стремился выдавать себя за Кларка.

– Но ведь ты не веришь, что Карла замешана в этом деле с подменой грузовика?

– Конечно, Сьюзи. Теперь я знаю, что она ни при чем.

– Если бы я ничего не знала, то подумала бы, что ты к ней неравнодушен.

– Так оно и есть.

Откровенность брата ошеломила Сьюзен.

– Мне неудобно напоминать, но ты говоришь о девушке Кларка.

– Да. Кэрол тоже заметила это. Карла могла бы выйти замуж за меня. – Сьюзен задохнулась от изумления, а Марк тем временем закончил: – Но что теперь говорить об этом? Должно быть, она меня ненавидит.

– Да уж... – Она тяжело вздохнула. – Я так жалею, что познакомила ее с Кларком! – Сьюзен поджала губы. – Я думала, он будет к ней добр. Она ведь такая замечательная и всегда такая грустная... Понимаешь, я решила, что он сможет ее... развеселить, что ли.

– Сьюзи, а что ты вообще знаешь о Карле? – Марк наконец сел и переплел пальцы. – Ты знала, кем были ее родители?

– Я знаю только то, что они умерли еще до того, как Карла начала работать в баре.

И тут Марк рассказал сестре все, что сам знал о Карле, не подозревая, что выражение его глаз рассказало Сьюзен еще больше.

– Знаешь, что самое плохое? – Не дожидаясь ответа, Марк продолжил: – Когда я увез ее в Джанипер Фоллс, я знал, что Кларк потащится за нами. Я был убежден, что она тоже втянута в эту аферу, и как последний идиот считал, что смогу сам все выяснить и исправить. – Его руки снова сжались в кулаки. – А в результате подставил ее под удар.

– Кларк хорошо к ней относится. Он не обидит ее. – Но Сьюзен сама почувствовала, что в ее словах звучит не уверенность, а надежда.

– Ты помнишь Джулию? – Сьюзен кивнула, и он продолжил: – Помнишь, как наш маленький братец шарахнул меня гаечным ключом по спине, потому что сам мечтал переспать с ней?

– Ну да, а ты сказал папе, что ударился о камень, поскользнувшись в реке.

– Да. Дело в том, что годом раньше она кокетничала со всеми нами. Конечно, никакого секса не было. Так, детские забавы.

– Кларку не понравилось, что Джулия выбрала тебя?

Марк усмехнулся.

– Естественно, Кларку это пришлось не по вкусу. Он ведь привык считать себя пупом земли.

– Я не думаю, что Кларк будет бить Карлу гаечным ключом. – И тут ее осенило. – Так он сделал это, чтобы разлучить вас с Карлой?

– Старый трюк.

– Марк, я скоро буду разговаривать с мамой. Думаю, она понимает, что происходит что-то скверное, но мы с Элтоном стараемся ее успокоить. Не знаю... Мне кажется, здесь она пока ни к чему. Лететь ей по-прежнему нельзя, да и сделать она ничего не сможет. Только волноваться будет. Марк улыбнулся уголком рта.

– Я с ней сам поговорю, когда все кончится. – Как бы ни закончилось...

– Принести тебе завтра что-нибудь?

– Ты чудо, сестренка. – Марк обнял ее. – Спасибо, что пришла.

– О, совсем забыла... – Сьюзен остановилась у двери. – Элтон просил передать, что в компании все идет нормально. Воздушные перевозки тоже в порядке. Плохо одно: никто ничего не знает о Джесси.

– Поблагодари его, – сухо ответил Марк. – И, пожалуйста, если выяснится, что с Джесси, дай мне знать.

– Конечно... – Сьюзен замялась. – А если я узнаю что-нибудь о Карле, тоже расскажу тебе.

– Спасибо.

Он наверняка услышит о Карле только тогда, когда его братец завершит свою дьявольскую игру.

А пока нужно сосредоточить усилия на том, чтобы выйти из тюремной камеры. Марк очень огорчился, когда Сьюзен согласилась с предположением, что Карла возненавидит его. А если она по-прежнему любит Кларка, эта ненависть станет еще сильнее.

От отчаяния он ударил кулаком в крашеную стену. Как ни крути, Карла все равно пострадает. Если он с помощью больничных записей докажет свою невиновность, Кларк пойдет под суд. Но платить все равно придется Карле: она потеряет человека, которого любила и за которого, как она думала, вышла замуж. Марк разрушит ее жизнь. Не в силах справиться с душевной мукой, Марк решил утомить тело. Он лег на пол и отжимался до тех пор, пока на бетонный пол не закапал пот, а дыхание не стало прерывистым. Но душе по-прежнему не было покоя, и время тянулось медленно, как агония.

Когда они покинули ночной клуб, мужчины были вдребезги пьяны, и Карле, трезвой как стеклышко, пришлось самой ловить такси.

– Куда вам ехать? – спросила она Ричарда. Не добившись вразумительного ответа, она просто пихнула его на заднее сиденье, где тот и развалился. За ним последовал Кларк, хохотавший во все горло и полный любви к ближнему.

– Сначала отвезите нас... – Она назвала шоферу домашний адрес Ричарда, который запомнила, когда утром писала записку. – А потом в Оубен, на стоянку автофургонов.

– Хорошо.

– Детка, я говорил тебе? – Кларк попытался выпрямиться. На его лице появилась пьяная ухмылка. – Оказывается, мы с Ричардом – вот он, бродяга – учились в одной и той же лондонской школе!

– Серьезно? – Пока мужчины смеялись и хлопали друг друга по плечу, Карлу пронзил внезапный страх.

– Передай мой привет родителям, Ричи... – Кларк говорил медленно, слегка запинаясь. – Я как-нибудь зайду навестить их.

О Боже! Интервью в ресторане, телефонный звонок – неужели все это было подстроено? И репортер ли вообще этот Ричард Макнайверс? Или это очередной трюк Кларка с целью привлечь к ним внимание? Она играла в свою игру, в то время как Кларк вел свою. Господи помилуй! Надо немедленно забрать записку, которую она сунула в карман Ричарду! Но в этот момент такси затормозило, мотор умолк и шофер крикнул через плечо, что они приехали по первому адресу.

– Я позвоню вам. – Ричард наклонился и положил ладони им на плечи. – Если я не увижусь с вами здесь, друзья, встретимся в Лондоне. – Он пожал руку Кларку и широко улыбнулся Карле. —Детка, ты свет моих очей.

Так Ричард живет в Лондоне? У нее тут же созрел план.

Репортер помахал им рукой и спотыкаясь побрел открывать дверь. Шофер развернулся и поехал назад. По дороге он весело болтал. Карла чувствовала к нему благодарность. Этот человек заполнял ледяное молчание, воцарившееся в машине после ухода Ричарда.

Один-единственный взгляд на Кларка показал Карле, что тот вовсе не пьян. И не был пьян. Ее охватила паника. Она отодвинулась как можно ближе к двери, молясь, чтобы на следующем перекрестке загорелся красный сигнал светофора...

Кларк смотрел в окно на другую сторону улицы, и она не видела его лица. Впрочем, этого и не требовалось. Она ощущала напряжение и угрозу. Страх, нараставший в теплой кабине, душил ее. Зажегся красный свет, и машина затормозила. Благодарю тебя, Боже, благодарю тебя! Карла схватилась за ручку двери, но та не поддавалась. Только тут она заметила прикрепленную к двери маленькую табличку: «В целях вашей безопасности машина оборудована централизованной системой запирания дверей. Открыть их может только водитель».

Она поглядела на Кларка. Заметил ли он ее попытку? Карла решила: как только двери откроются и ее нога коснется земли, она бросится бежать. Другого выхода нет.

– Иди ко мне. Я хочу обнять тебя, куколка. – Голос Кларка был нежен и никак не сочетался со зловещей атмосферой внутри машины.

Видел ли он, что Карла пыталась улизнуть? Кларк улыбнулся и протянул ей руку. Она не шевелилась, просто смотрела на него. Тогда Кларк легко придвинулся к ней и обнял за плечи.

– Как чувствует себя моя прелестная жена? – Его ясные глаза смотрели так искренне, что на секунду Карла засомневалась в собственном выводе. Может быть, висевшая в воздухе враждебность ей только почудилась? Она услышала, как усмехнулся водитель, когда губы Кларка нашли ее рот.

– Я и не знал, что ты умеешь петь, детка. Это был сюрприз. – Он улыбнулся, не отрывая губ и шаря руками по телу. Карла почувствовала дурноту.

Когда они прибыли на место, Кларк расплатился с таксистом, по-прежнему не выпуская ее руки.

– Сдачи не надо, приятель. Видишь ли, у нас медовый месяц.

– О, поздравляю! – Шофер спрятал деньги в карман и выключил свет в кабине. Фары освещали дорогу к стоянке автофургонов, до которой еще было идти и идти.

Ноги Карлы нащупали неровную тропинку, но бежать было невозможно: Кларк держал ее как в тисках. Таксист наверняка счел их парочкой голубков. Он даже поклялся бы, что муж нес ее на руках.

Шум мотора замер вдали. Кларк посмотрел на луну, улыбнулся и внес Карлу в фургон.

– Как себя чувствуешь, детка? – заботливо спросил он, зажигая свет. – Ты немного бледна.

– Спасибо. Все в порядке. – Карла так нервничала, что с трудом выдавила ответ. Удивительно, что она вообще может говорить.

Он запер дверь и положил ключи в карман.

– Береженого Бог бережет.

– Да. – Она заметила в связке еще один ключ. Наверное, от «рейнджровера».

– Детка, знаешь, как ты сегодня выглядела? – Голос его зазвучал еще теплее и мягче, но в глазах вспыхнул зловещий блеск.

Карла покачала головой и попятилась к двери ванной. Пальцы судорожно нащупывали ручку. Она успела услышать грязное ругательство, но не увидела опустившийся на нее кулак.

– Есть новости. И хорошие и плохие. – Кэрол Форестер поставила портфель на стол. – Ваше дело будет слушаться в суде магистрата завтра, в два часа. Я почти уверена, что у нас хватает доказательств, чтобы ни о чем не беспокоиться. Одних медицинских свидетельств достаточно, чтобы доказать, что вы не осознавали себя до момента свадьбы. – Она постучала ручкой по разделявшему их исцарапанному деревянному столу. – К счастью, ваш доктор, – Кэрол остановилась и заглянула в свои записи, – Дэн Бартон, видимо, вскоре после того, как вы пришли в сознание, сделал пометку, что у вас клинические признаки амнезии. – Она остановилась и многозначительно посмотрела на Марка. – Я собираюсь выступить в суде именно с этой версией: вы осознали, что вы Марк, а не Кларк только тогда, когда зарегистрировали свой брак с Карлой Бруни.

– Это так и есть, – спокойно ответил Марк. – Все, что я вам рассказывал вчера, правда.

Кэрол кивнула.

– Может ли кто-нибудь принести вам костюм и галстук? Я знаю, что вам все равно, но важно создать хорошее впечатление.

– Конечно... Есть какие-нибудь новости о Карле?

– Плохие, мистер Уайтхед.

Марк закрыл глаза. Кэрол продолжала говорить, и его медленно охватывал страх.

– Я связалась со всеми людьми по составленному вами списку. Никто ее не видел.

– Вы должны вытащить меня отсюда! – Марк вскочил на ноги. – Я обязан найти ее!

– Пусть этим занимаются профессионалы. – Она помолчала, ожидая, пока Марк сядет. – Есть и еще одна закавыка. Во время принесения брачной клятвы вы назвали собственное имя?

– Да. Автоматически. Именно так я вам вчера и говорил. Я понял это, вспоминая церемонию.

– А подписались вы своим именем?

– Моей рукой водили, потому что у меня на глазах была повязка.

– Так я и думала. – Кэрол сделала какую-то пометку. – Так вы утверждаете, что этот брак – совершившийся факт?

– Это имеет значение?

– С точки зрения суда – да. Если брак не завершен, он может быть аннулирован. Это безболезненная процедура. – Она снова бросила на Марка пристальный взгляд. – Закон гласит: в случае, если брак совершен по ошибке, он может быть признан недействительным. Иными словами, восстанавливается прежнее положение сторон и считается, что брака просто не было.

– Как тряпкой стирают с доски?

– Да. – Она отхлебнула кофе из пластмассовой чашки и опять постучала ручкой по блокноту. – Если вы произнесли имя Кларка, а не свое, то женили своего брата на Карле Бруни, что называется, по доверенности. Хотя он должен был бы в то же самое время принести клятву в другом месте.

– Но?..

– Да, тут есть «но». Завершив брак, вы с Карлой Бруни признали себя мужем и женой.

– Карла этого не переживет.

– Все юридические требования к заключению брака в больнице соблюдены до последней буквы, и я не вижу выхода. – Видя, до какой степени потрясен ее клиент, Кэрол сделала паузу, а потом закончила: – Карла и вы можете подать заявление о признании брака недействительным.

– Я не... – Он еле сдержался, чтобы не крикнуть. – Я не хочу!

– За аннулированием можно обращаться в течение трех лет. Наверное, вам нужно как следует обдумать этот вопрос, мистер Уайтхед. Ведь Карла может и не захотеть оставаться вашей женой.

Марк представил себе смеющуюся, плещущуюся в мелкой реке Карлу, услышал ее слова «я люблю тебя больше, чем раньше» и великолепное пение и понял, что не сможет без нее жить. Вспомнил вечер в Джанипер Фоллс после деревенского праздника, когда ему захотелось рассказать Карле правду. Почему он этого не сделал? Он задавал себе этот вопрос в тысячный раз.

– Это вы должны решить между собой, мистер Уайтхед. Наша нынешняя задача – отвести в суде все выдвинутые против вас обвинения, чтобы вы наконец могли жить собственной жизнью.

– Для меня задача заключается в том, чтобы найти Карлу и вырвать ее из лап моего душевнобольного брата. Неужели непонятно?

– Сейчас главное – это завтрашний суд. А потом мы возбудим дело против вашего брата с обвинением в похищении вашей жены против ее воли.

– Конечно. – Но его продолжала мучить мысль, что судебное преследование Кларка причинит боль Карле. И ему придется жить с сознанием этого до конца своих дней. С сознанием того, что Карла его ненавидит.

– Карла отдала в Джанипер Фоллс проявлять фотопленки. Могут они пригодиться?

– Могут. – Кэрол записала в блокнот адрес мастерской. – Я свяжусь с ними. – Она улыбнулась и заправила волосы за уши. – Что-нибудь еще?

– Джулия... Она работает в тамошней аптеке и знает меня сто лет.

– Великолепно! Тогда я побежала. Надо сделать несколько звонков.

Когда Кэрол встала, Марк тоже поднялся со стула.

– Сегодня ко мне придет сестра. Я попрошу ее заскочить ко мне домой и привезти костюм.

– Вот и хорошо. Тогда до завтра. – Кэрол с одобрительной улыбкой посмотрела на своего красивого клиента. – Не волнуйтесь так, мистер Уайтхед. Мало ли что случается? Но в конце концов правда выходит наружу.

Марк молча кивнул и пожал Кэрол руку.

– Мне нужно, чтобы наружу вышел Кларк. – И Карла, молча добавил он, желая этого больше всего на свете. Тогда у него будет возможность объясниться.

– Выйдет, – ответила Кэрол так решительно, что Марк почти поверил ей. Почти.

Но он слишком хорошо знал характер своего брата.

Щека прилипла к коричневому линолеуму. Она поморщилась, попыталась подняться с пола и опереться на локти. Голова кружилась. В щеке пульсировала боль; один глаз превратился в щелочку; болело все – ребра, руки, плечи... С края кровати свешивались ботинки с подковками, слышался храп. Так он уснул? После того как избил ее? А какую заботу разыгрывал! И теперь храпит?

Карлу затрясло от гнева. Она злилась на себя – за то, что не сбежала от него раньше, на Кларка – за его непредсказуемую свирепость, и даже на Марка. За что? За то, что он сказал, будто любит ее, а на самом деле вовсе не имел этого в виду? А если имел, то где же он? Карла потрясла головой, пытаясь прийти в себя, но от этого только сильнее зашумело в ушах. Она сделала несколько глубоких вдохов, потом заставила себя подняться на четвереньки и медленно поползла к своей сумке. Морщась от боли и не сводя глаз с Кларка, Карла натянула джинсы и огромный теплый свитер поверх красного платья. Затем она уцепилась за дверь ванной, подтянулась и встала. Скрип дерева заставил ее вздрогнуть и замереть на месте. Неожиданно Кларк перестал храпеть и перевернулся на другой бок.

Безумные удары сердца отдавались болью в ребрах, глаза распахнулись в смертельной тревоге. Но тут снова раздался громкий храп. Карла опустила веки, глубоко вдохнула и медленно выдохнула; ей надо было успокоиться. Когда пульс пришел в норму, она пристально осмотрела развалившуюся на кровати фигуру в дорогом костюме. Не может быть, чтобы Кларк избил ее. Он ведь так похож на... Но тут храп прекратился опять, и Карла выбросила из головы все мысли, кроме одной.

Бежать! И чем скорее, тем лучше.

Для этого надо было дождаться, пока Кларк перевернется на спину или левый бок, и достать из кармана ключи. Время ползло медленно и казалось бесконечным. Она сжала колени, вцепилась в дверь и старательно затаила дыхание, выпуская воздух сквозь сжатые зубы. Хотелось закричать, но она не могла себе этого позволить. И только ждала, мучительно ждала...

Он лежал с открытым ртом и громко храпел. Карла скорчилась и медленно поползла к кровати. Правый карман оттопыривала связка ключей. Карла осторожно встала коленом на край кровати и, испытывая адские муки, потянулась за проклятой связкой.

Кларк перестал храпеть. Рука Карлы застыла на полпути. Она прикусила губу, с трудом удержавшись от крика. Оставалось ждать, когда снова раздастся храп. Господи, пусть он не просыпается!

Дыхание Кларка стало более ровным, но Карла не могла вспомнить, что это означает – глубокий сон или наоборот.

Ну, давай же! Негнущимся пальцем Карла подцепила связку, убежденная, что стук ее сердца разбудит мертвого, а Кларка и подавно.

Двигайся, двигайся! Пальцы, налитые свинцом, наконец вытащили связку. Любой шорох в молчании ночи казался ей оглушительным громом. Карла зажала ключи в кулаке, чтобы они не звякнули. Когда это все-таки случилось, она быстро распласталась на полу рядом с кроватью. Через минуту она подняла голову и проверила, не проснулся ли Кларк.

Глава 10

Она заставила себя не думать о Кларке и сосредоточилась на том, какой ключ относится к каждому из четырех замков. Не осмеливаясь оглянуться на спящего, она трясущимися руками открыла первый из них. Окрыленная успехом, Карла завозилась со вторым замком. Наконец он тоже открылся. Она собралась с силами и покосилась на кровать. Кларк по-прежнему лежал навзничь, но уже не храпел. Все, теперь ее не остановить. Третий замок не вызвал затруднений, но последний оказался навесным. Он был продет сквозь металлические ушки и соединял дверь с косяком. Карла вставила в него ключ и повернула. Раздался скрежет, и руки у нее мгновенно вспотели. Она подергала замок – нет, без толку! Чертыхнувшись про себя, она прихватила замок рукой, вынула ключ и вставила его другой стороной. Ура, открылся! Дрожа всем телом, Карла опустила его на пол и распахнула дверь. Холодный ночной воздух ударил в лицо. Карла была босиком: на поиски обуви не оставалось времени. Она тихо выскользнула из фургона. Ноги погрузились в мягкую траву, влажную от ночной росы. Ни на что больше не обращая внимания, она бросилась бежать, мечтая поскорее добраться до «рейндж-ровера».