Текст книги "Срочно нужен герцог (Срочно разыскивается герцог)"

Автор книги: Селеста Брэдли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)

Глава 21

К сожалению, подготовку к свадьбе пришлось на время отложить. В гостиной Брук-Хауса в этот день было полным-полно посетителей. Благодаря своей помолвке Феба попала в совершенно новый – более высокий – социальный круг, и создавалось впечатление, что все вокруг загорелись желанием познакомиться с ней поближе.

Перед Фебой прошли все, кому она с кузинами была представлена за ту неделю, что успела провести в Лондоне. Или все те, кому хотелось верить в это.

Софи все это далось очень тяжело. Церемония приема гостей казалась ей настоящим адом. Ведь со всеми этими людьми они были едва знакомы. Феба держалась молодцом до тех пор, пока не сделала для себя одно неприятное открытие. Она вдруг с раздражением начала замечать, что у большинства молодых девушек, которых привели к ней в гости родители, были какие-то странные прически – неуклюжие, сбивающиеся набок пучки.

Когда Феба поделилась своими наблюдениями с Дейрдре, та посмотрела на нее с удивлением:

– Что ты, Феба! Ты, напротив, должна горбиться собой. Все эти девушки горят желанием узнать, в чем твой секрет. Поэтому эти дурочки подражают тебе во всем, стараясь копировать даже твою прическу. Они мечтают добиться такого же успеха, как и ты!

«Добиться такого же успеха, как и ты» означало «заполучить маркиза в короткий срок». Феба нахмурилась:

– Не хочешь ли ты сказать, что сзади моя прическа смотрится так же уродливо, как у этих девушек? Ни зачто не поверю!

Дейрдре не удержалась от улыбки.

– Можешь тешить себя этой иллюзией, дорогая, если тебе так угодно, – сказала она, а затем снова повернулась к «веренице гусей» под предводительством одного особенно пылкого поэта по имени Баскин. Тот докучал Дейрдре, декламируя длинные и скучные вирши о глазах и волосах красавицы Дейрдре. Рифмы там были сплошь «только вы одна», «весна» и «луна».

Фебе казалось, что этот длинный день никогда не кончится. Дейрдре, по всей видимости, чувствовала себя на этом приеме как рыба в воде и вела себя со своими поклонниками как королева с придворными. Однако ее разочарование из-за их невысокого общественного положения выражалось в многочисленных колкостях. С неизменной улыбкой на лице, она произносила в их адрес едкие замечания. Впрочем, те молодые люди, которые не были их мишенью, считали это проявлением остроумия красавицы.

Софи, как всегда, погруженная в чтение в самом дальнем уголке комнаты, с видом мученицы исполняла свой долг. Феба из вежливости старалась делать вид, что не скучает, но ее мысли витали далеко. Они вертелись вокруг одного, только одного человека…

– Лорд Рейфел Марбрук! – доложил дворецкий, и Феба вздрогнула.

Глаза Фебы широко раскрылись, сердце учащенно забилось. Ее уныние мгновенно сменилось воодушевлением. Словно подул ветер и кораблик расправил паруса.

И вот Марбрук уже стоял на пороге – высокий, широкоплечий… и такой красивый, что у Фебы сладко заныло сердце. Ей показалось, что все остальные мужчины, которые находились в этот момент в гостиной, стали всего лишь бледными тенями на его фоне. Марбрук источал мужественность и силу.

Он был весь в черном – словно носил траур. У Рейфа было равнодушное выражение лица и отрешенный вид. Словно ему хотелось быть сейчас где-нибудь в другом месте, только не в этой гостиной.

Встретившись с Марбруком глазами, Феба поняла, что творится у него на душе. Откуда же она это узнала, раз сам он ничего ей не говорил? Как она догадалась, что Рейфу пришлось заставить себя прийти сюда? И что он собирался покинуть это место как можно скорее – едва только подыщет предлог? И что, несмотря на все это, ноги словно сами привели Рейфа сюда, где он сможет увидеть ее, Фебу?

Как же она обо всем этом узнала?

Все объяснялось очень просто: она сама чувствовала то же самое, что и Марбрук. Вместо того чтобы, скрываясь от всех, запереться у себя в комнате, Феба пришла сюда, втайне надеясь увидеть Рейфа. Она мечтала хотя бы одним глазком посмотреть на него хотя бы еще разок!

Марбрук отвел глаза, и эта невидимая тайная связь между ним и Фебой мгновенно оборвалась. Она ощутила пустоту. «Как это глупо! – подумала она. – Все это плод моего больного воображения». Их с Марбруком ничего не связывает, она все себе нафантазировала!

Феба заметила, что, за исключением Софи, которая в это время лицезрела пейзаж за окном, а также за исключением слишком прагматичной, чтобы погружаться в грезы Дейрдре, все женщины смотрели на Марбрука с нескрываемым интересом – включая нескольких еще не старых компаньонок.

Марбрук подошел к камину и встал, облокотившись на каминную полку. Он обменялся несколькими короткими фразами с мужчинами, подарил пару комплиментов сидящим рядом дамам, поздоровался одновременно с Дейрдре, Софи и Фебой, никого из них при этом не выделяя, и, судя по всему, не собирался надолго здесь задерживаться. Уже через сорок пять минут Марбрук повернулся и направился к выходу. Феба с тоской смотрела ему вслед.

Глава 22

Рейф никогда не любил шумные гостиные, поэтому, едва представилась такая возможность, с радостью уединился в тихой соседней комнате. И вот наконец гости ушли. Марбрук стоял в дверях, издали наблюдая за Фебой. Она сидела на диване и что-то вносила в тетрадь – вероятно, составляла план будущих торжеств. Задумавшись, Феба грызла кончик карандаша и постукивала пальцами по столу.

Она была восхитительна. Рейфа потянуло к ней так же неудержимо, как шмеля привлекает яркий цветок на лугу.

Не задумываясь о том, к чему это может его привести, Рейф, поддавшись порыву, вошел в комнату и с решительным видом направился к девушке.

– Ах! – от неожиданности воскликнула Феба. Как только Рейф увидел ее сияющие глаза и радостную улыбку, у него отпали последние сомнения в том, будет ли рада Феба его видеть.

– Можно узнать, что вы так увлеченно составляете? Это список гостей, приглашенных на свадьбу?

Феба кивнула и тяжело вздохнула:

– Я уже несколько часов бьюсь над этим, но до сих пор не могу понять, как лучше рассадить гостей за столом.

– Ваша тетушка попросила меня вам помочь. – Феба сделала гримасу:

– Боюсь, мы с ней немного повздорили. Я потеряла терпение. Она не одобрила одно мое замечание, рассердилась и ушла.

Рейф рассмеялся:

– Что же вы такое ей сказали? – Феба потупила взор.

– Тетя сказала, что гостей слишком много и одна дама за свадебным столом лишняя. Тетя Тесс хотела исключить из списка Софи. Но я ответила, что если уж кто-то здесь и лишний, то, возможно, это она. Может, ей лучше добровольно отказаться участвовать в торжестве и остаться на весь день у себя в комнате?

– Ясно. За что же она так невзлюбила Софи?

– Тесс презирает кузину.

– Я голосую за Софи, – объявил Рейф. – От нее меньше шуму, потому что она все время молчит. Поэтому лучше оставить ее, а не Тесс. Вне всяких сомнений.

Феба удивленно округлила глаза, не зная, что ответить, а Марбрук, воспользовавшись ее замешательством, заглянул в список и через минуту сказал, тыкая пальцем в листок:

– Нельзя сажать графа Истуика с мэром Лондона. Они не ладят. Теперешняя любовница Истуика – молодая красавица – до этого спала с мэром.

Феба ахнула:

– Раз так, вы правы. Этого нельзя допустить. – Она вычеркнула имя мэра из списка и записала его имя на другом листке, а затем протянула свои записи Рейфу. – Ну как, теперь все хорошо?

Читая список, Рейф в задумчивости потирал подбородок.

– Нет, к сожалению. Потому что вот этот джентльмен – отец вышеупомянутой молодой красавицы, бывшей любовницы мэра и теперешней пассии Истуика.

Рейфа все это забавляло, а Феба, приняв все слишком близко к сердцу, напротив, ужасно расстроились.

– Нет, я не справлюсь. Это слишком сложно, – с обреченным видом прошептала она. – Я же не знаю никого из этих людей. Откуда мне знать о том, как быть… э-э…

О Господи! Только слез еще ему не хватало!

– Зато я знаю всех этих людей. Точно так же, как и их секреты.

Феба сначала обрадовалась, но затем покачала головой:

– Нет. Это плохая идея. Нам не надо… – Она осеклась, но ее взгляд сказал Рейфу о многом.

Он ласково улыбнулся:

– Согласитесь, мы не сможем все время избегать друг друга, мисс Милбери. Вы же выходите замуж за моего брата и мы живем в одном доме.

Кусая губы, она согласилась:

– Наверное, вы правы. В конце концов, мы же не… – Не договорив, она замолчала, а затем посмотрела на Рейфа. В ее взгляде была решимость. – Ну хорошо. Милорд, я была бы очень признательна вам, если бы вы помогли мне правильно рассадить гостей за свадебным столом.

Феба улыбнулась, а Рейф, заглянув в ее голубые бездонные глаза, понял, что пропал…

* * *

В юридической конторе «Стикли и Вульф» разразился жаркий спор.

– Иди и расскажи ей о нем. Она бедная деревенская девушка и понятия не имеет, что ей грозит, если она свяжется с таким человеком, как он.

– Что значит «с таким человеком, как он»? – Вульф пристально посмотрел на партнера:

– Стик, тебе пора узнать о нем кое-что. Брукхевен! Согласен, глядя на него, этого ни за что не скажешь – честно говоря, будь у меня деньги, мне и самому не помешал бы такой портной, как у него. Но, как ни крути, Стик, Брукхевен – настоящая скотина.

Этот эпитет в устах Вульфа мог означать все, что угодно, – даже добродушное подшучивание. Но так как мистер Стикли не мог похвастаться чувством юмора, то, услышав эти слова, он ахнул:

– Да ты что? Откуда ты знаешь? – Стикли развел руками:

– Говорят, что он убил свою первую жену. Разумеется, скандал вовремя замяли. Но поверь мне на слово: ей-богу, глаза его выдают!

Стикли был потрясен этой новостью.

– Раз он преступник, он должен быть в тюрьме. – После паузы Стикли добавил, округлив глаза: – Бедняжка мисс Милбери! Она же ничего не знает.

Вульф покачал головой:

– И в самом деле, ей можно посочувствовать. Поэтому ты сам смекни, Стик: нужно во что бы то ни стало предотвратить эту свадьбу. И это вовсе не ради нашей с тобой выгоды. То есть, как ты понимаешь, это не единственная причина.

Некоторое время Стикли сидел молча, тщательно обдумывая слова компаньона.

– Это никогда не входило в мои планы… У меня только одна цель: исполнить условия завещания Пикеринга!

Вульф кивнул:

– Разумеется, и я хочу того же самого. Пусть земля будет пухом сэру Хеймишу. – Затем, наклонившись вперед, он добавил: – Поэтому сам знаешь, что надо сделать. Необходимо поскорее сообщить мисс Милбери, в какое опасное положение она попала.

Стикли поднялся с места и стряхнул несуществующие пылинки со своего безупречно чистого костюма.

– Я немедленно об этом позабочусь.

– Поздравляю, молодец! – сказал Вульф ему вслед, затем достал бутылочку превосходного виски. – Надо за это выпить, Стик, – пробормотал он. «Проклятый педант», – подумал он.

Наконец-то получив кабинет в свое единоличное распоряжение, Вульф откинулся на спинку кожаного кресла и положил ноги на столешницу. Бутылку виски при этом он бережно держал в руке.

– О Господи, как же я ненавижу этого хлыща!

Наконец с планом рассаживания гостей за свадебным столом было покончено. Гости были распределены в зависимости от их положения, степени благосостояния, наличия тайных разногласий между ними и их пороков. Закрыв глаза, Феба обессиленно опустилась на подушки диванчика.

– Слава Богу, – пробормотала она. – Спасибо, Марбрук.

– Пожалуйста. Всегда рад помочь, – улыбнулся он.

– Я вам очень признательна, – не открывая глаз, проговорила Феба.

Он ничего не ответил. Пауза затянулась. Открыв глаза, она увидела лицо Марбрука всего в нескольких дюймах от своего лица. Он сидел, опираясь локтем на спинку дивана и подпирая рукой подбородок.

Фебе сразу же вспомнился вечер их знакомства, их беседа, когда они уединились в саду во время бала. Мука, которую Феба читала сейчас в глазах Марбрука, была неоспоримым свидетельством того, что и он тоже не забыл тот вечер.

О, эти глаза… Феба могла бы смотреть в них бесконечно. Ей хотелось исцелить боль, которую она причинила Марбруку. Глядя в его глаза, Феба с недоумением размышляла о том, как люди могут быть так слепы, принимая столь серьезного и честного человека, как Марбрук, за отъявленного негодяя, приписывая ему пороки, которых у него нет.

Не отрывая взгляда от Фебы, Рейф заботливо поправил прядку волос, упавшую ей на лицо. Его рука задержалась на ее щеке на мгновение дольше, чем следовало. От его прикосновения – нежного и невинного – сердце Фебы сжалось от сладкой муки.

Теперь она не сомневалась – Марбрук чувствует сейчас то же самое, что и она.

Феба сидела неподвижно и молчала, словно боялась выдать свои чувства неосторожным словом или жестом – и дальше они с Марбруком уже не смогут ничего скрывать. Ей хотелось продлить эти редкие мгновения, когда она рядом с Рейфом, царствует в его мыслях, является его возлюбленной – той женщиной, которой стала бы, не прояви малодушие и глупость.

Когда Рейф коснулся лбом лба Фебы, она затаила дыхание. Она не возражала против этого: всякий раз, когда Марбрук был с ней рядом, у Фебы появлялось ощущение, что так и должно быть.

Нет, Рейф не поцеловал Фебу, а только прижался щекой к ее щеке. Она чувствовала его горячее дыхание у своего уха и сидела, боясь пошевелиться. По спине у нее побежали мурашки. Замирая, Феба ждала, что же Рейф сделает дальше.

Сердце у нее билось учащенно. Когда Рейф коснулся губами ее уха, она закрыла глаза и ждала продолжения.

Рейф тем временем осыпал поцелуями ее шею. Затем, положив голову Фебы себе на грудь, прошептал:

– Феба… Боже мой, мне невыносимо думать, что ты выходишь замуж за моего брата!

Эти слова подействовали на Фебу отрезвляюще. Волшебство момента мгновенно исчезло – и открылась неприкрытая правда. Она ахнула, отстранилась и резко встала с места. Феба повернулась к Рейфу спиной, стараясь привести в порядок свои чувства.

Рейф тоже поднялся. Он тяжело дышал, словно после быстрого бега.

Словно он бежал туда, где должен был быть изначально, туда, где должно быть его настоящее место.

Феба оглянулась и посмотрела на Марбрука. Щеки у нее пылали, глаза блестели. Она была хороша сейчас, как никогда, – разрумянившаяся, с растрепавшимися волосами, с прядями, выбившимися из прически.

Хотя Рейф ужасно волновался, он решил узнать у Фебы правду, какой бы горькой эта правда ни оказалась. Ему во что бы то ни стало нужно знать ответ на вопрос, который его все время мучит. Не желая ходить вокруг да около, Рейф спросил напрямик:

– Почему вы ответили «да» на предложение моего брата?

Лицо Фебы приняло страдальческое выражение. Она опустила голову.

– Когда мы познакомились, вы не сообщили мне свое полное имя. И когда я получила предложение Брукхевена, я подумала…

Это была чудовищная ошибка. О Господи! Принимая предложение руки и сердца, она считала, что говорит «да» не Колдеру, а Рейфу.

На мгновение глаза Марбрука радостно зажглись, а затем снова потухли: убедившись, что вышло недоразумение, Феба не стала исправлять свою ошибку.

– И тем не менее позже вы не забрали свои слова назад, – деревянным голосом проговорил Рейф. – Скажите, почему? Признайтесь: вы сообразили, что случайно поймали в свои сети более крупную рыбку, чем я?

Феба стояла, опустив голову, боясь поднять на Рейфа глаза.

– Это не так… Не совсем так, – сжимая кулаки, сказала она. – Викарий…

– О да, ну разумеется! Вы хотите дать мне понять, что вас заставили насильно не разрывать эту помолвку. А сами вы – категорически против нее.

Феба почувствовала тошноту. Испугавшись, что Рейф сможет догадаться по ее глазам, что она лжет, она закрыла лицо руками.

– Мне жаль, что я… – «Мне жаль, что я с вами встретилась. Мне жаль, что вы распутник… Мне жаль, что я проявила малодушие…»

Рейф обнял ее за плечи.

– Феба, вы ни в чем не виноваты. Вы не могли этого предотвратить.

Она покачала головой. Если Рейф не перестанет сейчас же быть таким милым и добрым, она не выдержит – и скажет ему правду. И тогда он возненавидит ее точно так же, как она сама ненавидит себя.

«Не забудь… невосприимчивость».

Феба вздохнула и медленно отстранилась, чувствуя себя совершенно опустошенной. Пусть уж он пребывает в неведении. Так будет лучше для него. Пусть считает ее игрушкой в руках судьбы, жертвой неблагоприятно сложившихся обстоятельств. Так будет лучше. Рано или поздно Рейф переключит свое внимание на другую женщину и забудет ее. Со временем он вовсе перестанет ее замечать, и она станет для него важна не более, чем какой-либо предмет мебели в этом доме.

Пусть лучше Рейф продолжает считать ее приличной женщиной.

– Извините, что я не была с вами искренней с самого начала. Я подумала… – У Фебы к горлу подступил комок, и она замолчала на мгновение, а потом продолжила: – Вы сказали, что указали на меня Колдеру. Рейф отвел взгляд.

– Да, будь я неладен, – сказал он с досадой. – Я сделал это только затем, чтобы он одобрил мой собственный выбор.

– Ах… – Между ними так много оставалось недосказанного. И было слишком поздно менять существующее положение вещей.

– Но еще не все потеряно, – с надеждой в голосе проговорил он, обнимая Фебу за плечи и снова касаясь лбом ее лба. – Я могу поговорить с Колдером, с вашим отцом, – почти взмолился Рейф. – Пусть у меня и сомнительная репутация, но я не бессребреник.

Феба закрыла глаза. Она представила, как рассердится викарий, узнав, что его непутевая дочь из-за собственной глупости отказалась от права получить наследство Пикеринга. Феба снова потеряет любовь отца, которой тщетно добивалась столько лет. Снова превратится в блудную дочь, отвергнутую родным отцом. Она осторожно и медленно убрала руки Рейфа со своих плеч.

– Нет. Что сделано, то сделано, милорд. Обратной дороги нет.

Рейф стиснул кулаки.

– Вы даже не хотите попытаться все уладить. – В глазах Марбрука промелькнуло отчаяние. – Наверное, я ошибался, вообразив, что вы испытываете ко мне какие-то чувства. Может быть, ваш отец тут вовсе ни при чем, – с горечью проговорил Рейф.

Феба покачала головой, избегая смотреть ему в глаза. Ради своего отца она решила молчать, потому что иначе бросилась бы умолять Марбрука помочь ей разорвать помолвку с его братом.

Фебе хотелось все объяснить. Она знала, что тогда Рейфу не будет так больно. Или он хотя бы попытается тогда войти в ее положение. Но она приняла решение пойти наперекор своему сердцу.

– Феба, вы даже не можете посмотреть мне в глаза, – с горькой улыбкой проговорил Рейф. – Как же вы собираетесь жить со мной под одной крышей?

Сердце Фебы разрывалось на части. Но теперь, когда впервые в жизни ей представилась возможность стать наконец хорошей дочерью, заслужить отцовскую любовь и его признание, добиться, чтобы викарий ею гордился, она не могла упустить этот шанс. Раньше Феба думала только о себе, пренебрегая наставлениями отца. Она так виновата перед ним. Она не оправдала его ожиданий. Поэтому должна принести в жертву свои чувства и вознаградить отца за его великодушие. Он был так добр и снисходителен, что простил ей большой грех. Ее отец заслуживает всего самого лучшего.

Поэтому Феба стояла посреди комнаты и молчала. Пока не услышала, как за Марбруком хлопнула дверь.

Когда он ушел, она с трудом удержалась, чтобы не разрыдаться.

Но ее решение осталось неизменным: через две недели она выйдет замуж за маркиза!

Глава 23

Как только Марбрук ушел, Фортескью доложил, что к мисс Милбери явился еще один посетитель.

– Мистер Стикли, какой сюрприз! – улыбнулась Феба, увидев адвоката в гостиной.

Улыбка была искренней. Фебе нравился мистер Стикли – спокойный, с тихим голосом и приятными мягкими манерами. Непримиримые разногласия между Колдером и Рейфом создавали в доме напряженную атмосферу, от которой Феба уставала. Общаться с Дейрдре и Софи было также нелегким делом. А вот с мистером Стикли можно было чувствовать себя спокойно.

Однако сегодня мистер Стикли был чем-то расстроен.

– Мисс Милбери, надеюсь, вы извините меня за этот неожиданный визит. Но вопрос, который привел меня к вам, не терпит отлагательств. – Он сделал паузу, словно хотел собраться с духом или подыскивал нужные слова. – Мисс Милбери, вы не должны выходить замуж за лорда Брукхевена.

Феба и удивилась, и обрадовалась одновременно.

– Правда? – переспросила она, не успев скрыть радость. Затем она сделала над собой усилие и заставила себя нахмурить брови. – О Боже! Мистер Стикли, может быть, вы мне объясните, в чем дело?

Феба предложила мистеру Стикли сесть, но тот отрицательно покачал головой.

– Даже не знаю, как вам это сказать, – расхаживая взад и вперед по комнате, сказал он. – О Господи! Это так ужасно, в самом деле…

– Прошу вас, присаживайтесь, мистер Стикли, – настойчиво повторила Феба.

Мистер Стикли молча подчинился, но продолжал нервно перебирать пальцами.

– Боже мой! Боже мой! – повторял он.

Феба сгорала от любопытства. Ей не терпелось узнать, какие препятствия могут возникнуть для помолвки. Может быть, это освободит ее от обязательств? В то же время Феба немного боялась, что надежда, которая только что у нее появилась, окажется тщетной.

Больше всего на свете ей хотелось поверить мистеру Стикли: она не должна выходить замуж за Брукхевена! Мистер Стикли мешкал и не спешил излагать суть дела, и Феба разволновалась. Ее одолевали сомнения. Фебе хотелось поскорее прекратить мучения, связанные со страхом неизвестности и последней надеждой спастись от нежеланного брака.

– Выкладывайте, – решительно сказала она.

– Мисс Милбери, вы не должны выходить за лорда Брукхевена, потому что… потому что он убийца! – собравшись с духом, выпалил мистер Стикли и после этого вздохнул с облегчением.

– Что за нелепость? – В глазах Фебы мелькнуло сомнение. – Брукхевен? Кого он убил? Зайца на охоте?

Мистер Стикли поджал губы. Феба поняла, что он обиделся, и испугалась, что больше ничего от него не добьется. Поэтому притворилась заинтересованной.

– Дорогой мистер Стикли, – подавшись вперед, ласково проговорила она, – прошу вас, расскажите мне обо всем подробно!

Минуту Стикли сидел с обиженным видом, но затем смягчился.

– Ну ладно. Хорошо. Сегодня мне сообщили, что есть подозрения насчет его причастности к смерти своей первой жены…

Феба недоуменно заморгала.

– Разве Брукхевен был женат? – Она не могла в это поверить. Осознав, что снова выражает недоверие к словам мистера Стикли, она спохватилась: – Ах, извините, ради Бога! Пожалуйста, продолжайте. Я вся как на иголках…

Фебе ужасно хотелось услышать, чем закончится этот рассказ.

Мистер Стикли достал из кармана страницу газеты.

– Я и сам не склонен верить слухам. Но я взял на себя смелость зайти в лондонскую «Сан» и просмотреть газетные номера пятилетней давности. Вот статьи, где об этом упоминается.

Стикли развернул газетные страницы. Заголовки статей были один ужаснее другого: «Экипаж леди Брукхевен перевернулся – двое погибших», «Экипаж Брукхевена пропал?», «Разлетаются слухи – кем был другой погибший?»

Одно было бесспорно – этот инцидент дал богатую пищу для сплетен. Почему Феба никогда не слышала об этом скандале? Пусть в Торнтон газеты прибывали с двухдневным опозданием, но все же их к ним привозили!

Ах да. Пятьлет назад Феба трудилась день и ночь, помогая викарию бороться с эпидемией холеры в торнтонской деревне. В это время она несколько месяцев не брала в руки ни одной газеты. Феба впервые пожалела, что не всегда слушала болтовню Тесс. Возможно, тетя рассказывала эту историю.

– Разумеется, никто не осмелился прямо обвинить Брукхевена в случившемся, – заметил Стикли. – Настоящих доказательств его вины не было. Да и откуда им взяться? Свидетелей дорожного инцидента не нашли. В деле были только показания самого лорда Брукхевена. Он заявил, что тот второй человек, который погиб в этой аварии вместе с его женой, был гостем их семьи. Хотя любому покажется странным, что гостем лорда был простой актер из второсортного театра.

Феба внимательно проглядывала статьи, тщетно пытаясь найти в них хоть сколько-нибудь существенные факты. В конце концов она отложила газеты в сторону и ровным голосом произнесла:

– Здесь ничего не сообщается о причастности лорда Брукхевена к этому делу. Возможно, он не ангел во плоти, но мне не верится, что маркиз способен на смертоубийство.

Мистер Стикли быстро-быстро заморгал.

– Да, но… но, мисс Милбери! Если допустить, что Брукхевен все же замешан в убийстве своей первой жены, то он не задумываясь может убить и вас!

Феба прищурилась:

– Мистер Стикли, я только что вам объяснила, что не привыкла придавать значение сплетням. Стоит кому-нибудь совершить маленький промах, стоит случиться небольшому недоразумению, как тут же к человеку приклеивают ярлык!

Неожиданно для самой себя Феба принялась защищать Брукхевена с излишней горячностью. Она отдавала себе отчет, что скорее всего защищает сейчас не Брукхевена, а саму себя. Но не могла ничего поделать: ее охватил гнев. Почему людям больше нравится замечать соринку в глазах других? В то время как тысячи добрых поступков, примеры самопожертвования и милосердия остаются незамеченными? Почему злые языки преследуют многих людей до могилы?

Слова Фебы укололи самолюбие Стикли, и он поспешно поднялся с места. Он был также встревожен тем, что ему не удалось убедить мисс Милбери в том, что его опасения имеют веские основания.

– Не могу поверить, что вы можете так легко отмахнуться от серьезных доказательств…

– Мистер Стикли, о каких доказательствах вы говорите? Единственное, что могло бы меня убедить, – письменное признание Брукхевена с его собственноручной подписью, врученное мне самим принцем-регентом! – Феба фыркнула, скрестив руки на груди. – Да и то только после того, как я удостоверюсь в подлинности почерка Брукхевена.

Стикли развел руками:

– Ну и ну! Если у вас не хватает благоразумия спасти саму себя, то я ничем не могу вам помочь! Я сделал для вас все, что в моих силах. Можете поступать, как вам угодно.

Феба скрестила руки на груди, словно защищаясь от него.

– Мистер Стикли, вы сами найдете выход или велеть вас проводить?

Презрительно фыркнув, Стикли удалился.

Когда адвокат ушел, Феба закрыла глаза и постаралась собраться с мыслями. Она сама не понимала, что с ней такое творится. Ей только что представился последний шанс выбраться из этой неловкой ситуации – после этих статей в газете даже викарий скорее всего задумается, стоит ли продавать свою дочь человеку со столь ужасным прошлым. И не важно, правда ли то, что написано в статьях, или нет. Но Феба только что отбросила эту возможность, потому что знала по собственному опыту, как портят жизнь злые языки. Она не могла опуститься так низко и прибегнуть к помощи слухов, чтобы добиться своей цели.

Неужели она не может поступиться принципами даже ради Марбрука?

Нет, не может. Уж лучше продать свое тело и свою жизнь в обмен на положение в обществе и жизнь в достатке. Но только не душу.

Даже ради Марбрука Феба этого не сделает.