Текст книги "Срочно нужен герцог (Срочно разыскивается герцог)"

Автор книги: Селеста Брэдли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц)

Глава 15

Время тянулось бесконечно долго.

Рейф в буквальном смысле слова прятался в своих комнатах. Чтобы не было так мучительно слышать шум, доносящийся то из коридора, то из комнат для гостей, он сегодня раньше обычного откупорил бутылку бренди.

Интересно, понравились ли Фебе конфеты, которые Рейф ей тайком подарил? Он представил, как она ест конфеты – с таким же ликующим и немного виноватым выражением лица, какое было у нее, когда она вышла из кондитерской. Рейф помнил, как, положив конфету в рот, Феба закрыла глаза, и на лице у нее отражалось такое неописуемое блаженство… Вспоминала ли Феба о нем хоть раз?

«Перестань! Хватит! Сейчас же перестань!»

Рейф допил бренди и тяжело опустился в кресло у камина, вытянув ноги к огню.

Что же делать? Ему нужно стараться избегать Фебу. Но как избежать встреч с ней, если они могут встретиться и днем, за обеденным столом, и ночью – в темном коридоре?

Рейф представил, как Феба принимает ванну, хрипло застонал и налил себе еще один бокал бренди. Решено: он запрется у себя в комнате на две с половиной недели. Ведь именно это время осталось до свадьбы Фебы и его брата. Если ему улыбнется удача и в винном погребе не закончатся запасы вина, тогда Рейф все это время будет предаваться пьянству. До тех пор, пока счастливые молодожены не отправятся в свадебное путешествие.

Сам Рейф мог бы уехать отсюда хоть сейчас, однако ему не хотелось обижать брата. Колдер никогда ему не простит, если Рейф не будет гостем на его свадьбе. А Рейф ни за что не расскажет, почему для него это так тяжело.

Колдер попытался было сделать Рейфу внушение из-за его беспробудного пьянства.

– Отстань от меня, – грубо сказал Рейф. Колдер не унимался.

– Ради Бога, Рейф! К нам в дом переехала моя невеста. Я был бы тебе признателен, если бы ты постарался произвести хорошее впечатление на ее отца и других родственников мисс Милбери. – Колдер скрестил руки на груди. – А это значит, что ты не должен приставать к кузинам мисс Милбери.

Рейф поднял правую руку и торжественно произнес:

– Клянусь, что не буду приставать к кузинам мисс Милбери.

– И постарайся не напиться до ужина.

– Ну хватит тебе, – пробурчал Рейф. «Что же мне еще остается, как не напиться до полусмерти? Каждому свое: тебе девушка – мне выпивка!»

Дейрдре расхаживала по дому, любуясь красивым и пышным убранством, безукоризненной чистотой и порядком вокруг и вышколенными, любезными слугами. Хозяйка Брук-Хауса будет вести жизнь, полную невообразимой роскоши. Высокое общественное положение и богатство позволят ей делать все, что она захочет. Щедрый муж будет холить ее и лелеять и осыпать дорогими подарками.

Как бы Дейрдре хотелось стать хозяйкой Брук-Хауса!

Однако все это достанется не ей, а Фебе.

Феба получит все – и Брук-Хаус, и наследство Пикеринга…

И самого Брукхевена…

Он так красив, так по-мужски сдержан, он умен, наконец…

Самое обидное то, что Феба ведет себя так, словно не рада счастью, свалившемуся на нее как снег на голову. Она ходит с видом узника, которого ведут на виселицу.

Кузина получит богатство, титул и молодого, красивого и умного мужа в придачу. Все, о чем Дейрдре не может даже мечтать…

Ей надо бы возненавидеть Фебу, но Дейрдре даже этого не может сделать, потому что, когда она смотрит на кузину, ее сердце сжимается от жалости. Да, Дейрдре приходится терпеть придирки Тесс. Но Дейрдре оставляют безучастной нападки мачехи, она смотрит на них сквозь пальцы: Тесс не ее кровная родственница. Она только ее опекунша, и это положение дел временное.

Но отец Фебы… Викарий, как его зовет Феба, так холоден со своей дочерью, словно она ему не родная. Он словно бы не замечает, что Феба не хочет выходить замуж. Девушка с каждым днем чахнет на глазах, а ему все равно.

А что Брукхевен? Неужели он тоже ничего не видит?

«О, если бы такой мужчина был моим, я бы дала ему понять, что у меня на душе! Я бы заставила его сходить по мне с ума».

Дейрдре бродила по дому, открывая то одну дверь, то другую и каждый раз поражаясь изысканному убранству комнат, которые были одна другой красивее. Наконец, толкнув рукой очередную дверь, Дейрдре очутилась в небольшой гостиной, от вида которой у нее захватило дух.

Все пространство от места, где кончалась деревянная обшивка стен, до самого потолка занимали холсты с изображением прекрасных пейзажей. Большое окно, выходящее в сад, обрамляли светлые бархатные шторы. Помещение было обставлено изящной мебелью из черного дерева. На полу лежал роскошный персидский ковер в васильковых тонах.

Дейрдре захотелось войти и сесть за секретер, который, по всей видимости, предназначался хозяйке дома. Трудно представить себе место лучше, чем это, для того чтобы решать, какое из блюд подать сегодня к столу. Дейрдре как завороженная любовалась облицовкой камина, изготовленной из редкого розового мрамора. Ей так хотелось лечь на кушетку-шезлонг и предаваться на ней мечтам…

Но мечтам на этой кушетке будет предаваться Феба!

Тяжело вздохнув, Дейрдре вышла из комнаты и закрыла за собой дверь.

Гости съезжались на ужин в Брук-Хаус.

Феба была сегодня хороша, как никогда, и прекрасно это осознавала.

Голубое платье от Лементора отличалось элегантной и изысканной простотой и изяществом. Бархатная лента на поясе – более темного, чем платье, оттенка – подчеркивала тонкую талию и высокий бюст его обладательницы. По мнению Фебы, декольте было слишком глубоким. Однако всезнающая Софи уверила девушку, что в лондонском свете дамы, следящие за модой, носят платья с еще более рискованными вырезами.

– Поверь мне, тебе очень идет. Ты выглядишь потрясающе, – искренне восхищалась Софи. – Брукхевен будет сражен твоей красотой.

Увидев Фебу, Брукхевен в самом деле на мгновение словно потерял дар речи, но, как выяснилось впоследствии, вовсе не от восхищения. Он нахмурился, словно наряд Фебы совершено не отвечал его ожиданиям. Также маркиз был крайне удивлен и обескуражен подарком невесты. Хотя, как того требуют правила хорошего тона, он вежливо поблагодарил Фебу и прикрепил булавку к своему галстуку.

Когда в назначенное время она вошла об руку с Брукхевеном, Марбрук уже был там и стоял в другом конце комнаты. Феба не могла оторвать от него взгляд. Их взгляды встретились только на одно мгновение. После этого Марбрук сразу же отвел глаза. Феба мысленно повторяла себе, что он ей безразличен и что один-единственный вечер, проведенный с ним наедине в саду, ровным счетом ничего не значит.

Ее положение и без того непростое. Не стоит еще больше все усложнять. Не стоит вспоминать тот вечер.

«И почему я тогда не поцеловала Марбрука как следует?»

Феба снова и снова ловила себя на том, что то и дело бросает взгляды в сторону Марбрука. Он по-прежнему сидел, не поднимая глаз, и смотрел куда-то в сторону. Делал вид, что они с Фебой не знакомы. Ну что ж. Раз Марбрук играет в эту игру, Феба последует его примеру. Она переключила внимание на других гостей, твердо решив сделать все, чтобы ее жених и ее отец оба гордились ею – будущей маркизой Брукхевен. Феба ощущала бремя ответственности, которое ложилось на ее плечи вместе с новым общественным статусом. Поэтому, стараясь всем угодить, она без устали дарила присутствующим вежливые улыбки и старалась не показывать виду, что на душе у нее кошки скребут. Она мило беседовала с гостями. Одним словом, делала все, чему учила ее тетя Тесс, – старалась быть ходячим совершенством во всех отношениях.

Вскоре Фебу стало тошнить от самой себя.

Но по крайней мере так она могла хотя бы на время отвлечься и не думать о лорде Рейфе Марбруке, который так и не посмотрел на нее за целый вечер ни разу. Весь вечер Рейф сидел мрачнее тучи, погруженный в свои мысли, и ни с кем и словечком не обмолвился. Брукхевен время от времени бросал на брата недоуменные взгляды, но не задавал ему лишних вопросов.

Колдер же, напротив, был в ударе, проявляя совершенно не свойственные ему в обычной жизни оживление и словоохотливость. Хотя он по-прежнему редко улыбался, но выглядел совершенно довольным и расслабленным.

Феба тайком переводила взгляд с одного брата на другого – с того, кому обещала отдать свою руку, на того, кто за короткое время ухитрился похитить ее сердце. С одного, с кем собиралась прожить всю жизнь, на другого, о ком могла теперь разве что вздыхать украдкой да грезить по ночам. Оба брата были исключительно привлекательны, имели знатное происхождение, и каждый из них был исключительной личностью, что ставило на повестку дня вопрос о том, что они оба могли найти в такой простушке.

«Вместо того чтобы мучиться до бесконечности, гадая, почему Марбрук не сделал предложение, прежде всего тебе следовало бы удивляться, почему он вообще с тобой заговорил».

Что верно, то верно. Это неслыханная удача, что Феба привлекла внимание самого маркиза Брукхевена. Ей несказанно повезло. Она самая счастливая девушка в Лондоне.

Так почему же тогда ее бедное сердечко разрывается на части?

Глава 16

Когда об руку с Колдером Феба вошла в комнату, Рейф был так поражен ее красотой, что поначалу обомлел. В этом роскошном небесно-голубом платье ее было трудно узнать. Ее волосы были собраны и подняты вверх. А улыбка Фебы… Ах…

Словно перед глазами Рейфа предстала не Феба, а ее старшая сестра – более сдержанная, строгая и уверенная в себе. Хотя это платье, которое было сейчас на ней… вероятно, было задумано, чтобы соблазнять мужчин и вводить их во грех. Но почему у Фебы такие грустные глаза? Куда пропал тот блеск в глазах? Куда делись дерзость и вызов во взгляде? Где та неискушенная девушка, которая впервые в своей жизни попробовала шампанское и вскоре сама не заметила, как очутилась в его объятиях?

Каждый раз, когда Феба говорила, улыбалась и даже смеялась, ее глаза оставались такими же потухшими.

Когда она посмотрела в его сторону, Рейф поспешил отвести взгляд, а потом весь вечер тайком наблюдал за ней, глядя на ее отражение в большом зеркале, которое висело на стене напротив. Феба, наверное, даже не догадывалась, что Рейф целый вечер смотрел на нее одну.

Он заметил, как Феба была разочарована, когда он отвел свой взгляд. Словно тень легла на ее лицо. Хотя, возможно, это всего лишь разыгралось воображение. Все это могло ему только показаться. Потому что сразу же после этого Феба вела себя как ни в чем не бывало. Возможно, просто Рейфу хотелось думать, что она к нему неравнодушна, и он принял желаемое за действительное.

Феба двигалась как заведенная кукла. Она делала все превосходно: улыбалась, кивала и делала реверансы, что-то говорила. Однако при этом выгляделатакой… отстраненной. Словно ее сердце во всем этом не участвовало. Словно Феба спала и все вокруг было сном.

«Если захочу, я смогу ее разбудить. Под покровом ночи я тайком заведу ее на террасу и верну ее к жизни своими горячими поцелуями…»

Рейф сам ужаснулся этим провокационным мыслям и устыдился самого себя. Он не должен позволять себе так думать о невесте собственного брата! У него нет никаких прав на Фебу. Она теперь не его. Феба для него теперь так же недосягаема, как если бы она находилась сейчас на Луне.

Затем она появилась перед ним. Рейфу хотелось сбежать от нее, но побег не состоялся, потому что рядом с Фебой снова был Колдер.

– Что с тобой, Рейф? Ты сегодня весь вечер сидишь как в воду опущенный. Словно девушка, оставшаяся на танцах без кавалера, – шутливо заметил Колдер. – Все еще дуешься на меня из-за того фермера?

«Тем фермером» был крестьянин с семью детьми и больной женой. Недавние дожди погубили его урожай. Для Колдера этот человек был всего-навсего механизмом, который перестал функционировать эффективно и из-за этого нуждался в замене. Рейфже, напротив, относился к бедняге как к члену их большой семьи. Он считал, что брат не выполнял свой долг перед этим преданным человеком, много лет служившим их семье верой и правдой. Рейф считал, что попавшему в беду фермеру надо помочь снова встать на ноги.

Но Колдер, к сожалению, и слышать ничего об этом не хотел. Рейфа внезапно охватил гнев – то ли из-за фермера, то ли из-за того, что он видел, как Феба держит Колдера под руку.

«Уже держишься за него, надеясь, что он тебя спасет? Уже считаешь его благородным рыцарем на белом коне, который убьет чудовище и спасет прекрасную деву?» Чтобы Колдер не разочаровался и не выбросил ее как ненужную вещь, прекрасная дева должна исправно исполнять свои обязанности и не упасть в цене.

Рейф почтительно поклонился Фебе:

– Вы с головы до пят вылитая будущая маркиза, мисс Милбери. Позвольте угадать: это мой любезный братец выбрал для вас столь чудесный наряд?

Феба округлила глаза, но уже через мгновение приняла невозмутимый вид и ответила на поклон Рейфа учтивым реверансом.

– Мне льстят ваши комплименты, милорд. По правде говоря, мой наряд был выбран по совету портного. А почему вас это интересует?

Феба снова стала холодна, как камень – отгравированный, хорошо отшлифованный и блестящий, но лишенный собственного, внутреннего света. Как глупо со стороны Рейфа постоянно вспоминать их знакомство в тот день на балу!

Но когда, сделав реверанс, Феба выпрямилась и их взгляды снова встретились, Рейф почувствовал, как между ними словно пробежала искра. Феба посмотрела в его глаза с такой тоской и томлением, что это разбудило в нем инстинкт собственника.

«Она моя», – подумал он.

Феба – его женщина!

И его женщина опирается сейчас на руку его брата. Его женщина скоро войдет в дом его брата. Скоро ляжет с его братом в постель.

Но в следующую минуту Феба снова отвела глаза, и чары мгновенно растаяли.

– Кажется, это Минотавр? – спросил Рейф, увидев булавку на галстуке брата.

– Подарок моей невесты, – самодовольно ответил тот. Рейф усмехнулся. Но, заметив, как Феба на него покосилась, воздержался от комментариев.

– Мне кажется, ваш брат считает, что ему это очень идет, – спокойно заметила Феба. – Хотя я, конечно, могу ошибаться.

Колдер и Феба оставили Рейфа. Уходя, она оглянулась. Но только один раз. «Судя по всему, эта шикарная парочка станет настоящим открытием и лучшим украшением светского общества», – с горечью подумал Рейф.

Он был сбит с толку этим преображением Фебы в светскую даму. Ему казалось, что в ней одновременно живут два человека: одна – скромная и смешливая дочь викария, с которой он провел вечер в саду, а другая – холодная и безупречная светская красавица. Какая же Феба на самом деле? Какие чувства скрывает этот отрешенный взгляд голубых глаз?

Наверное, он все себе нафантазировал и Феба, возможно, никогда ничего к нему не испытывала. Она была такой, как и все, – хорошенькой девушкой, мечтающей блистать в свете. Если Колдер решил ее заполучить, что ж, пусть забирает.

Однако почему в таком случае Рейфа одолевают сомнения? Словно он чувствует, что эта его мысль – заблуждение.

Рейф предстал перед ней таким же неотразимым красавцем, как и в день их знакомства. И от этого у нее защемило сердце. Она видела, что под напускной маской светского лоска Рейф скрывал тонкую и ранимую натуру, Феба заметила, как неуютно он чувствовал себя в Брук-Хаусе. Словно присутствие на этом обеде было для него исполнением долга перед семьей – тяжелой обязанностью, которую ему приходилось исполнять.

Нет, Рейф совсем не тот мужчина, который ей нужен. Мужчина ее мечты – Брукхевен. Его она держит сейчас под руку, и он совсем скоро поведет ее к алтарю.

– Мой отец начал приучать меня управлять имением, когда мне было всего тринадцать лет. Точнее, он начал приучать меня к мысли, что в один прекрасный день мне придется управлять двумя огромными усадьбами одновременно. Он часто говорил мне: «Ты должен научиться находиться одновременно в двух местах, мальчик, и должен суметь держать все под контролем».

– Трудная задача! – Непосильная ноша, которая легла на плечи хрупкого тринадцатилетнего подростка.

– Это верно. Я начал загодя готовиться к будущим обязанностям и стал изучать, какими способами можно повысить производительность труда. Я увлекся новыми идеями обработки земли и разведения скота, а также читал обо всех технических новшествах. Когда мне исполнился двадцать один год, я приобрел свою первую фабрику. С тех пор я покупаю новые фабрики одну задругой, и на каждой из них мне удается в несколько раз повысить производительность труда.

Слушая этот доклад, Феба заскучала.

– Уверена, это интересное времяпрепровождение, – сказала она, изо всех сил стараясь не зевнуть ненароком.

Долгое и глухое молчание Брукхевена, которое последовало за ее словами, свидетельствовало о том, что она допустила оплошность. Феба покосилась на будущего мужа и увидела, что маркиз начинает хмуриться. Господи, где же она дала маху? Ах! Нуда! Она только что назвала его занятие «времяпрепровождением». Но ведь на то он и маркиз! Что ему остается делать, как не предаваться забавам и хорошо проводить время? Какой бы неискушенной в этих делах ни была Феба, она прекрасно понимала, что главное для аристократов – их родовые поместья. А не какие-то там фабрики, где неизвестно что производят.

Как бы то ни было, надо как-то загладить оплошность.

– Уверена, что это в высшей степени… полезное занятие! – В ответ Брукхевен пробурчал что-то невразумительное, но, кажется, успокоился. Феба вздохнула. Боже, как же ей тяжело с ним приходится! Трудно угадать по молчанию Брукхевена, что у него на уме!

Феба лихорадочно подбирала слова, чтобы заполнить паузу, которая непомерно затянулась.

– А разве ваш брат не может снять с ваших плеч хотя бы часть ваших забот? Есть две усадьбы – и есть два брата… Мне кажется, что такой выход вполне разумен.

После этих слов Брукхевен молчал так долго и так помрачнел, что Феба поняла, что на этот раз допустила еще более чудовищную ошибку, чем раньше. Заметив, что замолчал не только Брукхевен, но и те, кто мог расслышать ее слова, Феба начала озираться по сторонам. Окружающие отводили глаза.

Она недоумевала, в чем подвох. У Брукхевена есть брат. Это непреложный факт, известный всем, и ей в том числе.

– Единокровный брат, мисс Милбери, – услышала Феба знакомый голос.

Она повернулась и увидела Марбрука, который, криво усмехаясь, стоял прямо перед ней.

Феба посмотрела на Рейфа. Внезапно ее осенило: Марбрук был внебрачным ребенком! Этот факт давным-давно стал всеобщим достоянием, поэтому никто уже не обсуждал это. Так, значит, обращение «лорд», а также фамилия Рейфа являлись всего лишь данью вежливости. Просто в отличие от большинства других детей, рожденных вне брака, Марбрука отец признал.

Значит, у него нет ни наследства, ни громкого титула, ни усадьбы. Другими словами, у Рейфа нет ничего. А у его брата, напротив, есть все!

– Ах! – Захлопав ресницами, Феба беспомощно посмотрела на Марбрука. А что она могла ему сказать? «Я сожалею, извините»?

Марбрук скривил губы в горькой усмешке:

– Не надо. Вы здесь ни при чем. Это старый маркиз наломал дров. – Рейф поднял глаза на Брукхевена. Феба прочитала в этом взгляде целую гамму противоречивых чувств, и это заставило ее сделать вывод о том, что Марбрук недоволен таким положением дел. – Не правда ли, Колдер?

– Правда, – суховатым тоном подтвердил Брукхевен. Он бросил на Рейфа полный неприязни взгляд. – Знаешь, я тоже не могу сказать, что был в восторге, узнав, что у меня есть брат одного со мной возраста и даже почти такого же роста, что и я. И он заберет у меня половину игрушек.

– Половину игрушек и всех девушек, – без улыбки заметил Марбрук.

– Вовсе нет. – Брукхевен сильнее стиснул руку Фебы, словно хотел заявить на нее права. А потом повернулся к невесте: – Пойдемте, дорогая моя. Вы еще не познакомились с нашими соседями.

Фебе ничего другого не оставалось, как пойти с женихом. Уходя, она оглянулась. Марбрук так и стоял посреди комнаты и не отрываясь смотрел на нее. Словно умоляя остаться.

Глава 17

Через несколько минут Брукхевен под первым попавшимся предлогом оставил Фебу, предоставив ее самой себе. Феба решительным шагом направилась к Рейфу.

– Марбрук, – сказала она. Ее щеки пылали румянцем, а глаза блестели.

– Да?

– Извините… Я ничего не знала… об обстоятельствах вашего появления на свет. Мне очень жаль…

Если Феба сейчас искренна, это значит, что Рейф потерял Фебу вовсе не из-за того, что он небогат. Возможно, Фебе просто понадобился титул.

Марбрук вопросительно поднял брови и решил быть с ней подчеркнуто вежливым – и ничего больше.

– Ясно. Вы хотели что-то еще? – Феба покраснела и опустила глаза.

– Нет, я просто хотела… поблагодарить вас зато, что вы ничего не сказали вашему брату о том вечере.

– О чем там было рассказывать? Мы с вами только танцевали и разговаривали.

– Милорд, скажите… Ваш интерес ко мне был продиктован планами вашего брата? Вы познакомились со мной только ради лорда Брукхевена? – скороговоркой спросила Феба. Хотя ее лицо стало пунцовым, она подняла на Рейфа глаза, ожидая откровенного ответа.

– Разве это имеет какое-то значение?

– Да, имеет!

Нет, этого не может быть. Не может быть никогда.

– Да, я указал ему на вас и посоветовал ему обратить на вас внимание. Очевидно, то, что Колдер увидел, ему пришлось по душе. А раз вы, в свою очередь, приняли его предложение, я осмелюсь сделать вывод, что и Колдер вам приглянулся.

Феба почувствовала, как что-то прекрасное, что совсем недавно зародилось, начинает умирать в ее сердце. Однако из своего опыта Феба знала, что один вечер с мужчиной, каким бы чудесным он тебе ни казался, вовсе не означает, что твои мечты сбылись.

– Понятно. То есть, другими словами, вы осмотрели товар, который желал приобрести ваш брат?

– Если вам так хочется смотреть на вопрос с этой точки зрения, думайте, как вам угодно. – Глаза Рейфа гневно сверкнули.

Фебе внезапно расхотелось иметь дело и с Колдером, и с Рейфом. Один был жестким и холодным, другой – капризным сверх меры.

Но несмотря на это, Феба решила не упускать своего. Жизнь тяжела, и ей надо самой о себе позаботиться. А маркиз Брукхевен – завидная партия. Скромной дочери викария не пристало быть чрезмерно разборчивой. Такие женихи, как маркиз, на дороге не валяются.

Поэтому, несмотря на то что сердце Фебы сжималось от тоски, она изобразила на лице вежливую улыбку, затем сделала торопливый реверанс и сказала Рейфу:

– В таком случае… Раз вас это ничуть не коробит, меня это также ничуть не беспокоит. Тогда пойдемте на ужин.

Рейфа потрясла ее холодность. Ему хотелось, чтобы снова вернулась прежняя Феба – теплая и душевная. Он подошел к ней ближе, а потом еще и еще. Пока не почувствовал ее нежное дыхание и легкий цветочный запах духов.

А Феба ощутила жар его тела. И это было еще более волнующим, чем прикосновение, потому что в этот момент Феба не делала ничего дурного. Она просто стояла, опустив руки по швам и потупив взгляд. Феба не проявляла безрассудство, не вела себя опрометчиво, ни разу не свернула сейчас с пути праведного.

Но Рейф стоял рядом с ней – так близко, что Феба чувствовала жар его тела и вдыхала его чистый мужской запах. Она не делала ничего предосудительного. Разве запрещено дышать?

И еще Феба смотрела на Марбрука, любуясь его крепкими плечами, тонкой талией и длинными мускулистыми ногами. Феба чувствовала, как в ней медленно зарождается желание.

Рейф смотрел на Фебу и не мог ничего прочитать в ее глазах. Он не заметил там ни любопытства, ни страха, ни искры желания, ни огня страсти.

Она так чудесно пахнет.

Ну и что? Все женщины пользуются духами. Часто им достаточно принять ванну, чтобы их аромат стал просто ангельским.

«Она могла бы лежать в твоих объятиях, в твоей постели. Могла родить тебе крепких младенцев и улыбаться тебе за завтраком. Вы были бы вместе до конца дней».

Эка невидаль! Для большинства женщин в этом нет ничего невозможного. Это не слишком сложные требования – любая из женщин может им соответствовать.

«Она могла бы заставить тебя позабыть всех остальных женщин».

А возможно, ей уже это удалось.

От этой мысли у Рейфа все похолодело внутри. Проглотив комок в горле, он сказал хриплым голосом:

– Идите… – Боже, только бы по его голосу Феба не догадалась, как сильно он ее хочет! – Идите скорее к Колдеру… Уверен, он вас заждался. Как бы там ни было, он вас лучше обеспечит. – Он грустно улыбнулся. – Возможно, вы уже достаточно наслышаны о моих пороках. – Феба посмотрела на Рейфа серьезно:

– Вас считают распутником, негодяем и грубияном. Когда я вас спрашивала об этом, вы забыли это упомянуть.

Рейф пожал плечами, и на губах у него заиграла хитрая улыбка.

– Я вам лгал. Сами знаете, чего хорошего можно ожидать от распутников, негодяев и грубиянов!

Феба кивнула:

– Я так и подумала. – Она гордо вскинула голову. – Ну что ж, в скором будущем нам с вами придется часто видеться. Вам следует знать, что я… я не держу на вас зла из-за того вечера. Кто старое помянет, тому глаз вон.

Рейф манерно поклонился:

– Как это великодушно с вашей стороны, мисс Милбери! Даю вам слово: постараюсь ответить вам тем же.

– Да? – Феба заморгала. У нее на лице отразилось изумление. «Что я ему сделала плохого?» – думала она.

И в самом деле, что? Разве можно ее в чем-то обвинять? Любая женщина в здравом уме выберет золотого мальчика, а не паршивую овцу.

Феба подняла голову и вежливо улыбнулась. Ее взгляд был отстраненным.

– В таком случае увидимся за ужином.

Рейф ненавидел этот взгляд и эту ледяную улыбку. Феба повернулась и ушла, а Рейф смотрел ей вслед, чувствуя, как сжимается сердце от боли.

Тесс на цыпочках отошла от двери и как ни в чем небывало направилась в гостиную.

Ах вот оно что! Эта до мозга костей порочная дочка викария кое-что скрывает… И Тесс стала известна ее тайна.

Теперь она знает, что Феба – крайне легкомысленная особа. Эта девчонка, оказывается, словно порох. С ней все в порядке только до тех пор, пока кто-то не поднесет к ней спичку.

И лорд Рейфел Марбрук – красивый и порочный Марбрук со скандальной репутацией – может как нельзя лучше подойти для этой роли.

Похоже, еще не все потеряно. Есть шансы отыграться.

Когда Феба вошла в гостиную, тетка шепталась о чем-то с Дейрдре. Когда несколько минут спустя в комнате появился лорд Марбрук, Тесс зловеще ухмыльнулась, глядя на самодовольного лорда Брукхевена, который весело смеялся чужим шуткам.

«А вечерок, кажется, удался на славу, – подумалаТесс. – Кажется, что-то затевается».