Текст книги "Данте (ЛП)"

Автор книги: Сэди Кинкейд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)

– Тогда это сработает просто отлично, – стонет он, располагаясь между моих бедер.

Он бормочет что – то по – итальянски, прижимая свой огромный член к моему отверстию. Мои бедра дрожат. Моя киска дрожит. Из – за разницы в росте мы для разнообразия смотрим друг другу в глаза. Вот так он кажется другим. Смотрю прямо на него, а не снизу вверх.

– Как давно это было, Кэт?

– Т – два года, – бормочу я, чувствуя себя идиоткой. Зачем ему вообще нужно это знать? Это делает меня каким – то образом менее привлекательной для него? Или больше?

– Я отнесусь к этому первому спокойно, хорошо? – он шепчет, и мягкость в его голосе заставляет меня почти разрыдаться.

Он не дожидается ответа, прежде чем ввести в меня кончик своей длины, широко растягивая меня. Это обжигает, но при этом так чертовски приятно. Я обвиваю его руками и ногами, зарываясь лицом в его шею, когда он входит глубже.

– Ты такая чертовски тугая, – шипит он сквозь стиснутые зубы. Затем он берет мои ноги и убирает их со своей талии. – Мне нужно, чтобы ты впустила меня, котенок, – стонет он, полный разочарования и нетерпения. Он подхватывает меня предплечьями под колени, притягивая к себе и широко раздвигая мои бедра. Я полагаю, что все эти занятия пилатесом в конце концов окупились.

Мое сердце начинает бешено биться, когда он смотрит на меня. Такой беззащитный, открытый и уязвимый.

– Твоя пизда так хорошо натягивается на мой член, – стонет он, и я вознаграждаю его стонами, моя киска сжимается вокруг него. – Просто продолжай держаться за меня, – рычит он, проскальзывая немного глубже, и влажный жар наполняет мою киску.

Я прижимаюсь к его шее, провожу губами по его коже, пока его мышцы вибрируют от усилий сдержаться. Я чувствую необузданную силу в каждом мускуле его тела, и тот факт, что он пытается быть нежным, заставляет мое сердце болеть. Это пытка. Медленно обжигающее ощущение того, что он наполняет меня, превращает мой мозг в жидкость, не говоря уже о каждом другом органе моего тела.

Это причиняет боль, но этого недостаточно. Он нужен мне весь. Внезапно меня охватывает отчаянная потребность быть наполненной им. Жгучее желание ощутить его глубоко внутри себя, пока между нами не останется свободного места. Моя киска пульсирует от глубокого, плотского влечения к его члену.

Прикасаясь губами к коже его шеи, я улыбаюсь, когда это вызывает глубокое рычание в его горле.

– Я хочу большего, – шепчу я.

– Еще?

– Ради любви к Богу, Данте. Просто трахни меня, – умоляю я, удивляясь собственным словам, потому что я никогда раньше не умоляла, чтобы меня трахнули. И, конечно, не таким опасным и ненавистным человеком, как этот.

Он ругается по – итальянски, когда полностью входит в меня. Я прижимаюсь ртом к его коже, заглушая свои крики удовольствия с оттенком боли, когда он наполняет меня. Я пытаюсь сжать бедра, но он придерживает меня, выскальзывая наружу, прежде чем вернуться внутрь. Тепло наполняет мой горячий канал. Каждый раз, когда он вынимает и толкается обратно, моя киска вознаграждает его все более скользким теплом.

– О черт, – хнычу я ему на ухо, когда он стонет в мое.

– Ты чувствуешь себя так чертовски хорошо. Эта пизда… Я знал, что это будет… – он толкается сильнее, и я почти теряю сознание, когда головка его члена трется о что – то внутри меня, что заставляет меня кричать от удовольствия, одновременно желая заявить о своей вечной преданности ему. Как такой дьявол, как он, может трахаться как Бог?

Когда последние толчки моего второго оргазма проходят сквозь меня, Данте шепчет по – итальянски, выдавливая собственное освобождение. Когда он выходит из меня несколько секунд спустя, влажный звук, эхом разносящийся по маленькой комнате, заставляет мои щеки гореть. На нем был презерватив, так что это была вся я.

Он снимает презерватив и выбрасывает его в мусорное ведро. Я прислоняюсь к стойке, мои ноги дрожат, как желе, и мне интересно, что теперь будет. Это незнакомая территория для меня. Но затем он хватает меня за руку и тянет за собой, направляясь к двери.

– Куда мы идем? – шепчу я.

– Спать, котенок, – говорит он, подмигивая. – Я с тобой еще далеко не закончил.

Несмотря на то, что мы только что сделали внизу, я нервничаю и чувствую себя немного неловко, стоя в спальне Данте, рядом с его кроватью королевских размеров с белоснежными хлопковыми простынями.

Он крадется ко мне, и от этого по моему позвоночнику пробегает дрожь. Я здесь настолько не в своей тарелке, что могу просто утонуть. Он проводит кончиками пальцев по моей щеке:

– Почему ты так нервничаешь, Кэт? – спрашивает он глубоким, командным тоном, от которого мурашки бегут по всему моему телу.

– Это не…… Обычно я не занимаюсь подобными вещами, – говорю я, мой голос чуть громче шепота.

– Занималась сексом? – спрашивает он с проблеском веселья.

– С незнакомцами, которые мне даже не нравятся, да, – огрызаюсь я. Если он пытается запугать меня, то может идти к черту.

– Вот мой дерзкий маленький котенок, – он скользит руками по моим бедрам и моей заднице, притягивая меня ближе к себе, так что я могу чувствовать, как его твердый член прижимается к моему животу. – Но тебе не из – за чего нервничать. Ты уже знаешь, как возбуждаешь меня, и как сильно я хочу тебя трахнуть.

Он тянется к краю моей футболки и начинает стаскивать ее с меня, и я поднимаю руки, чтобы помочь ему. И теперь я стою перед ним полностью обнаженная. Его руки скользят по моей спине, касаясь каждого дюйма кожи, включая отвратительный шрам чуть выше моей задницы. Я вздрагиваю, когда его пальцы касаются его, и он больше не прикасается к нему.

– Ты прекрасна, Кэт, – бормочет он, покрывая нежными поцелуями мою шею. – Я хочу видеть каждую частичку тебя. Я хочу попробовать тебя на вкус.

Он толкает меня спиной к кровати, пока я не оказываюсь лежащей на ней. Его сильные руки скользят вверх по моим бедрам, когда он широко раздвигает их, пока я полностью не обнажаюсь перед ним. Взгляд его глаз заставляет мои бедра дрожать, и прежде чем я успеваю остановить его, его голова оказывается между моих бедер, а рот – на моем клиторе.

– Ты не обязан этого делать, – шепчу я, дергая его за волосы.

Он смотрит на меня с выражением недоумения на лице.

– Я готова, это все, что я имела в виду, – говорю я, сглатывая. Боже, я такая идиотка.

– Да, я вижу это, но я не собираюсь есть твою киску, чтобы ты была готова, котенок.

– Тогда почему?

Его брови хмурятся:

– Разве парень когда – нибудь не ел твою киску просто ради гребаного удовольствия?

– Ну, да, я полагаю, – и мне это понравилось.

– Я имел в виду его собственную, Кэт. Хотя твоя, очевидно, важна, но, черт возьми.

– Прости, – я чувствую, что продолжаю разрушать эти моменты. Может быть, мне просто вернуться в свою комнату?

Он приподнимается на локтях:

– Мое лицо в нескольких дюймах от твоей киски. Ты пахнешь чертовски аппетитно, и, клянусь, если я не съем тебя прямо сейчас, я могу взорваться. Поэтому, если у тебя нет законных возражений, я просто собираюсь вернуться к тому, что делал.

Я улыбаюсь ему, несмотря на странность этой ситуации:

– У меня нет возражений.

– Спасибо, черт возьми, – рычит он, прежде чем наклонить голову, прижимаясь ко мне кончиком языка. Он облизывает всю длину моей влажной щели и, черт возьми, почти заставляет мои глаза закатиться. – Гребаный рай, – бормочет он, прежде чем засосать мой клитор своим горячим ртом и провести языком по чувствительному бутону плоти.

– Черт возьми, – я шиплю, когда мои пальцы на ногах подгибаются, а бедра дрожат.

Он так хорош в этом. Сколько у него практики? Внезапно мне становится все равно. Жар и удовольствие нарастают во мне и прокатываются по бедрам, пока он ласкает мою киску с большим мастерством, чем должен обладать любой мужчина в одиночку.

Когда он просовывает в меня два пальца и начинает трахать меня, пока ест, я вступаю в совершенно новое царство удовольствия. На самом деле, я думаю, что, возможно, я просто переместилась на другой уровень существования. И когда я смотрю на его лицо, он ловит мой взгляд и подмигивает, и я чуть не падаю в обморок. Он не лгал о том, что наслаждается этим, он получает от этого столько же, сколько и я.

Я откидываю голову на подушку, заглушая свою постоянную внутреннюю болтовню и сосредотачиваясь на его волшебных пальцах и языке и удовольствии, которое они в данный момент извлекают из моего тела. И когда я кончаю, хрипло выкрикивая его имя, он не останавливается. Даже когда я дергаю его за волосы и говорю, что с меня хватит.

– С меня нет, – рычит он, обхватывая руками заднюю часть моих бедер, чтобы прижать меня близко к своему лицу, пока я извиваюсь. – Дай мне еще одну минуту, и тогда я смогу трахать тебя так сильно, как захочу.

Волна удовольствия накатывает на меня, выбивая дыхание из легких и лишая дара речи. И только когда он выжимает из моего тела еще один оргазм, изменяющий сознание, он останавливается. Приподнимаясь и натягивая презерватив, он врезается в меня, зарываясь лицом в мою шею и пригвождая меня к матрасу. И все, что я могу сделать, это цепляться, обхватив его ногами за талию и руками за шею, пока он трахает меня лучше, чем я когда – либо даже мечтала, что это возможно.

Данте и я лежим в постели лицом друг к другу, что кажется странно личным даже после того, что мы только что сделали.

– Почему тебе не нравится сзади? Это больно? – он спрашивает.

Да, но не так, как ты думаешь.

– Дело не в этом, – я пытаюсь сглотнуть, но в горле пересохло. – Это… У меня остались кое – какие плохие воспоминания.

Интересно, собирается ли он сказать что – нибудь жестокое или недоброе?

– Это как – то связано со шрамом у тебя на спине?

О Боже. Он увидел мой уродливый, безобразный шрам.

– Да.

– Это странный шрам.

– Я знаю, это было слово, – говорю я, подавляя эмоции, которые застряли у меня в горле.

Его глаза сужаются, и я чувствую, что на тебя слишком пристально смотрят:

– Кто – то вырезал слово на твоей коже?

– Да, а потом я попытался вырезать это слово так, чтобы никто никогда не смог его прочесть.

– Это тоже связано с причиной, по которой тебе снятся кошмары?

Я моргаю, глядя на него, и мои щеки розовеют от стыда:

– Ты знаешь о моих кошмарах?

– Довольно сложно не слышать, как ты кричишь во сне почти каждую ночь, Кэт.

– Прости меня за это, – шепчу я.

– Не будь.

Я делаю глубокий вдох. Возможно, это самый странный разговор, который у меня когда – либо был в жизни. Может быть, это то, что облегчает задачу? Ни у кого из нас нет никаких вложений в то, чтобы заставить другого чувствовать себя лучше в чем бы то ни было.

– Да, именно поэтому мне тоже снятся кошмары, – шепчу я.

– Но до этого. Ты смирился с тем, что тебя схватили сзади?

– Да, это было мое любимое, – признаю я. – Но теперь. Я имею в виду, с тех пор у меня ни с кем не было, но мысль о том, что кто – то стоит за мной, удерживает меня… – я снова содрогаюсь.

– Значит, у тебя две жизни, верно? Одна до и одна после того, что с тобой случилось, – говорит он, и я поражена его проницательностью.

– Да, именно так. Есть до нападения и после.

– Хм, – рассеянно бормочет он, проводя пальцами по коже моей спины.

Он избегает моего шрама, и я задаюсь вопросом, делает ли он это нарочно, и если да, то потому, что он добрый или потому, что ему это противно. Не то чтобы мое тело вызывало у него отвращение. На самом деле его впечатляющая эрекция наводит на мысль об обратном.

– О чем ты думаешь? – спрашиваю его, немного боясь ответа.

– Я не собираюсь лгать, Кэт. Твоя задница прекрасна, и я хочу видеть, как она подпрыгивает, когда я трахаю тебя. Я провожу слишком много времени, думая о том, как бы нагнуть тебя над каждым предметом мебели, который у меня есть, и трахать тебя, пока ты не закричишь. Итак, ты готова работать со мной над этим вопросом?

Он хочет поработать над этим? Как будто мы пара или что – то в этом роде? Он настоящий? Человек, который похитил меня, хочет помочь мне разобраться с моими проблемами. Но, несмотря на эти мысли, слова, которые слетают с моих губ, это:

– Я подумаю об этом, конечно.

Его ответ – наполовину стон, наполовину рычание, от которого у меня по рукам бегут мурашки. Кого я обманываю? Еще несколько оргазмов, подобных тому, что он подарил мне сегодня вечером, и я позволю Данте Моретти подчинять меня тому, что ему, черт возьми, нравится.

Глава 11

Кэт

Выключая душ, я выжимаю немного лишней воды из волос и выхожу на коврик в ванной.

Черт! Я оставила чистые полотенца на кровати, а корзина для белья была опустошена этим утром.

Я подхожу к раздевалке как раз в тот момент, когда Данте выходит через другую дверь. Его глаза блуждают по моему телу, пока я стою, капая на его дорогие полы.

– Прости. Я оставила полотенца на кровати, – говорю я, на цыпочках пересекая комнату.

Но он не уходит с моего пути. Он продолжает смотреть на меня, облизывая нижнюю губу, как будто обдумывает, что делать дальше.

– Черт возьми, Кэт, я честно думал, что твое обнаженное тело не может быть лучше, – рычит он.

Я хмуро смотрю на него:

– А?

– Но голой и мокрой. Черт!

– О, – я краснею, когда он делает два шага ко мне, и внезапно я оказываюсь в его объятиях, мое тело прижимается к его телу, пропитывая костюм, который он надел всего полчаса назад. – Теперь ты тоже весь мокрый от меня, – я хихикаю, когда он сжимает в руке одну из моих ягодиц.

– Хочешь еще больше увлажниться, котенок? – он стонет, прежде чем поцеловать меня, и мне конец. Меня не волнуют полотенца на кровати, потому что все, на чем я могу сосредоточиться, – это поцелуй Данте. Поцелуй дьявола не должен быть таким приятным. Он уговаривает мои губы приоткрыться, его язык захватывает каждый дюйм моего рта, когда он высасывает все дыхание из моего тела.

Я даже не чувствую, как он ведет меня назад, пока он не прерывает наш поцелуй, и мы не оказываемся перед зеркалом в полный рост. Я ничего не вижу, потому что он стоит к этому спиной, и он слишком огромен, чтобы видеть прошлое.

Он сжимает мою челюсть между большим и указательным пальцами, наклоняя мою голову вверх, чтобы он мог заглянуть мне в глаза:

– На колени, – приказывает он.

Я опускаюсь на колени и тянусь к его ремню, но он крепче сжимает мою челюсть, снова наклоняя мою голову, чтобы я смотрела на его лицо, а не на выпуклость у него на штанах.

– Я уверен, что у тебя это отлично получится, но это не то, чего я хочу прямо сейчас.

Я облизываю губы, когда он отпускает мою челюсть и начинает расстегивать рубашку:

– Не двигайся, – приказывает он, отходя от зеркала, оставляя меня пялиться в него. Я избегаю своего отражения и вместо этого наблюдаю за ним, когда он стоит позади меня и снимает свою влажную одежду. Он достает из кармана презерватив, прежде чем бросить брюки от костюма на стул рядом. Когда он тоже обнажен, он становится на колени позади меня, кладя презерватив на пол рядом с собой.

Мои конечности замирают, дыхание учащается, а сердцебиение учащается, когда он подходит ближе.

– Расслабься, котенок. Смотри, что я делаю, в зеркало, хорошо?

– Хорошо, – бормочу я, когда мое тело начинает дрожать.

Но затем его твердая грудь оказывается у меня за спиной, и он притягивает меня немного ближе к себе. Его тело, прижатое к моему, успокаивает, но я не могу расслабиться. Не с ним за моей спиной, способным повалить меня и трахнуть в любую секунду.

Его губы касаются раковины моего уха, и я дрожу по совершенно другой причине. И когда его рука скользит по изгибу моего бедра и между моих бедер, я всхлипываю. Мое тело разрывается между страхом и предвкушением удовольствия, которое он может мне доставить.

– Я не собираюсь наклонять тебя или удерживать, – шепчет он, когда его пальцы скользят между моих складочек, и он начинает поглаживать чувствительный бутончик плоти. – Но мне нужно, чтобы ты расслабилась, котенок. Ты сможешь видеть все, что я делаю, в зеркале.

– Хорошо, – выдыхаю я, наблюдая, как его сильные пальцы погружаются между моих бедер.

Затем его свободная рука скользит по моей груди, и он мнет одну из них своей сильной ладонью, отчего влага скапливается у меня внутри. Его зубы касаются чувствительной кожи на моей шее, а от его горячего дыхания на моей влажной коже по всему телу бегут мурашки:

– Раздвинься для меня немного шире, – командует он.

Я сдвигаю колени так, что мои ноги раздвигаются, и вся его рука скользит между моих бедер, прежде чем он погружает два пальца в меня. Я прислоняюсь к нему спиной, тихо произнося его имя, когда удовольствие прокатывается по моему телу.

– Уже такая чертовски мокрая, а я к тебе еще почти не прикасался, – стонет он. – Тебе будет так хорошо вот так.

Он погружает пальцы глубже, и я опускаю бедра, прижимаясь к нему:

– Это невероятно, – хнычу я, когда он дает мне то, что мне нужно, потирая мой клитор тыльной стороной ладони.

– Ты сжимаешь меня так крепко. Ты собираешься кончить на меня, а потом я трахну тебя вот так, верно?

– Да, – тяжело дышу я, когда волны удовольствия прокатываются по моему сердцу, заставляя мои бедра дрожать.

– Вот мой хороший котенок, – успокаивает он, когда подушечки его пальцев прижимаются к моей точке G. – Отпусти меня.

Отпустить? Я не смогла бы держаться, даже если бы от этого зависела моя жизнь. Я выкрикиваю его имя, когда мой оргазм разрывает мое тело на куски, разрывая мои конечности миллионом маленьких взрывов удовольствия и облегчения, подобно крошечным вспышкам, зажигающимся в каждой клетке моего тела.

– Ты выглядишь такой горячей, когда кончаешь за мной, – рычит он, и когда я встречаюсь с его глазами в зеркале, огонь в его глазах заставляет мою кожу гореть.

Он вытаскивает из меня свои пальцы, облизывает их дочиста, прежде чем открыть презерватив и надеть его. Затем он хватает меня за бедро, а другой рукой все еще сжимает мою грудь и играет с моими сосками, он крепко сжимает меня, подталкивая кончик своего члена к моему входу.

– Данте, пожалуйста, – я умоляю его взять меня. Потому что того, что он уже дал, недостаточно. Он просто раздул угли, но мне нужен огонь. И я знаю, что восхитительное облегчение от наполнения его огромным членом – единственное, что это принесет.

– У меня есть ты, Кэт, – шепчет он мне на ухо, а затем, покачивая бедрами, оказывается внутри меня. Заполняя меня так полно, что у меня перехватывает дыхание. Боль и удовольствие от того, что он так сильно растягивает меня, борются за контроль, когда он снова входит в меня.

– Святая мать ублюдков… – я стону, когда он обхватывает меня обеими руками, заключая в клетку, крепко обнимает и жестко трахает.

– Я знал, что ты будешь такой тугой, но, Господи, черт возьми, Кэт, – ворчит он.

Я всхлипываю, когда очередной оргазм начинает накатывать на меня медленными, волнообразными волнами.

– Я не могу дождаться, когда перегну тебя через свой стол и трахну. Скажи, что позволишь мне, – говорит он, проводя носом по моему затылку, убирая волосы с моего пути своим лицом.

– Да.

– Хороший маленький котенок, – рычит он, разгоняясь сильнее, прижимая меня к своей груди, когда я разваливаюсь на части в его руках.

Затем он впивается зубами в мою шею, сильно посасывая, покачивая бедрами и находя собственное освобождение.

Глава 12

Данте

Максимо хмурится, читая сообщение, только что пришедшее на его мобильный.

– Что – то не так? – я спрашиваю его.

– Парень с прошлой ночи, тот, кто застрелил Митча.

– Да?

– Умер примерно полчаса назад.

– Черт, – вздыхаю я, проводя рукой по волосам. Этот парень был последним, кто оправился от ситуации три ночи назад. Мы были на ужине, который наш старый друг устраивал по случаю дня рождения своей девушки, когда из ниоткуда появились трое парней и начали стрелять. Там было так много семей, что никто понятия не имеет, кто был намеченной целью, и трое вовлеченных мужчин были ликвидированы до того, как смогли нанести какой – либо серьезный ущерб. Но наша лучшая зацепка просто взяла и умерла.

Что еще хуже, мой отец тоже был там, и после ситуации с Кэт последнее, что мне нужно, это чтобы он дышал мне в затылок, чтобы выяснить, кто за этим стоит. У меня есть проблемы поважнее, с которыми нужно разобраться прямо сейчас.

– Парень, который умер, он был итальянцем, верно?

Максимо кивает.

– Тогда это должен быть захват власти. Кто – то должен что – то знать, Макс.

– Я перевернул этот город вверх дном, Д. Я даже выследил Кармине Сантанджело.

Это имя – взрыв из прошлого:

– Черт возьми, Макс. Я даже не знал, что он все еще дышит.

– Жив и едва держится на ногах, но да, он все еще рядом.

– И ты пошел к нему, зачем?

– Ты сказал, что не оставишь камня на камне.

– И вы подумали, что, возможно, он затаил обиду, и ему потребовалось шесть лет, чтобы справиться с этим?

– Кто знает? Ты действительно уничтожил его зятя и его внуков, – он смеется.

– Да, но он ненавидел их даже больше, чем мы.

Максимо кивает в знак согласия.

Кармайн был дедушкой моей бывшей невесты Николь по материнской линии. Он презирал своего зятя еще до того, как узнал, в какое больное, извращенное дерьмо втянулся этот злобный ублюдок и во что втянул своих детей. После того, как я пытал Джимми Сантанджело и всадил пулю в голову его сына, Кармайн пожал мне руку.

– Если он был нашей лучшей зацепкой, мы должны отправиться туда и найти еще кого – нибудь, – говорю я.

– Предоставь это мне, – говорит он, поднимаясь на ноги. – У тебя и так достаточно забот.

– Я скучаю по тому, что не привязан к этому гребаному столу, понимаешь? – я вздыхаю, мои мысли возвращаются к моему старшему брату.

– У тебя есть какие – нибудь предположения, когда Лоренцо может вернуться?

– Нет. Совсем никаких, – признаю я.

Нас прерывает стук в дверь моего офиса. Максимо открывает ее по пути к выходу и видит Кэт, стоящую в дверях, одетую в белый сарафан и синий кардиган, который выглядит так, будто ему столько же лет, сколько и ей, но, черт возьми, она выглядит достаточно аппетитно, чтобы ее съесть.

– Я буду держать вас в курсе, компаньон, – говорит Максимо, прежде чем быстро поздороваться с Кэт и покинуть мой кабинет.

– Все в порядке? – спрашиваю я ее, когда она входит в комнату, теребя рукав своего кардигана.

– Я просто хотел спросить, могу ли я заказать кое – какие медицинские принадлежности для кабинета врача? Я провела инвентаризацию, и у вас заканчивается довольно много вещей, а некоторые лекарства немного устарели.

– Теперь это твой офис, котенок, – напоминаю я ей. – И да, ты можешь заказать все, что тебе нужно.

– Спасибо. Я не потрачу много. Хотя мне нужно будет воспользоваться компьютером.

– Кажется, у меня где – то есть старый ноутбук. Я откопаю его для тебя.

Ее глаза загораются при мысли о контакте с внешним миром, но я думаю, что теперь, когда она здесь, она мало что может сделать. Даже если она рассказала своей кузине о нашем соглашении, этот дом – крепость. И она не настолько глупа, чтобы вызвать полицию.

– Ты можешь использовать это и для отправки электронных писем своей кузине, – предлагаю я, и улыбка, озаряющая ее лицо, сбила бы меня с ног, если бы я уже не сидел.

– Это тоже было бы очень мило. Спасибо.

– Хотя один из моих технарей будет просматривать это каждый вечер. Если ты попытаешься сделать какую – нибудь глупость…

– Я не буду. Я обещаю.

– Тебе тоже следует заказать себе какую – нибудь новую одежду, – предлагаю я, пока мой взгляд блуждает по ее наряду.

– Все в порядке. Я знаю, что это старое, но оно принадлежало моей маме, и мне оно нравится, – она одергивает свой кардиган. – И у меня нет денег на счету.

Я хмуро смотрю на нее:

– Я не предлагаю тебе тратить свои собственные деньги.

– Я уже у тебя в долгу, – отвечает она, и я не упускаю из виду внезапную прохладу в ее тоне.

– Тогда считай это подарком.

Ее горло сжимается, когда она сглатывает:

– Меня устраивает то, что у меня есть.

Я не знаю, почему от ее отношения у меня встает, но в последнее время это все, что я могу сделать, чтобы не трахать ее там, где она стоит, каждый чертов раз, когда я ее вижу.

– Иди сюда.

Она смотрит на меня несколько секунд, прежде чем подчиниться и подойти к моему столу, стоящему с противоположной стороны. Я немного отодвигаю свой стул:

– Нет, здесь, – говорю я, глядя вниз на небольшое пространство, которое я только что создал.

Она борется с желанием послать меня к черту, но она также бессильна побороть это притяжение между нами. Она провела последние три ночи в моей постели, и мы почти не спали, потому что я не могу оторвать от нее своих чертовых рук.

Она тихо вздыхает, просто чтобы продолжать притворяться, что ненавидит меня, прежде чем обойти вокруг и встать прямо передо мной. Она откидывается назад, кладя задницу на стол, и смотрит на меня. Из – за разницы в росте мы стоим лицом к лицу, и я облизываю губы, глядя в темно – синие шары ее глаз. Я слегка выдвигаю свой стул вперед, раздвигая бедра, чтобы она оказалась между ними.

– Я могу что – нибудь для тебя сделать? – спрашивает она, наклоняя голову.

– Ты так много можешь для меня сделать, Кэт, но прямо сейчас… – я хватаю ее за бедра и прикусываю нижнюю губу. Я пытаюсь быть с ней помягче. Она, очевидно, прошла через какое – то хреновое дерьмо, которое оставило у нее шрамы и кошмары, но сдерживаться становится все труднее.

– Что прямо сейчас? – шепчет она.

– Обернись.

Ее пальцы сжимают край моего стола:

– Я – я не уверена, что смогу. Пока нет.

– Я сделал что – нибудь, что тебя не устраивает?

– Нет.

– Итак, повернись, – я стараюсь говорить тихо и спокойно, даже когда мой член пульсирует от желания оказаться внутри нее.

Она колеблется секунду, но я ослабляю хватку на ее бедрах, и она разворачивается, пока не оказывается лицом к моему столу. Залезая под ее платье, я зацепляю пальцами пояс ее трусиков и медленно стягиваю их с ее ног. Она дрожит, когда я стягиваю их с ее ног. Скользя руками вверх по задней части ее ног, пока не достигаю края ее платья, я задираю его, пока оно не обхватывает ее бедра, а ее голая задница не оказывается в нескольких дюймах от моего лица.

– Положи руки на стол, – говорю я ей, просовывая колено между ее бедер, подталкивая ее, чтобы я мог раздвинуть ее немного шире для себя.

Она наклоняется вперед, тяжело дыша и дрожа всем телом, когда кладет ладони на мой стол:

– Ты такая чертовски вкусная, Кэт, – рычу я, проводя руками по ее идеальной заднице. Ее шрам пока не виден, хотя я намерен очень скоро обнажить ее.

– Данте, – выдыхает она мое имя, и я слышу дрожь в ее голосе.

– Я не собираюсь склонять тебя над своим столом, пока ты не будешь готова, котенок. Расслабься.

Она кивает головой, но все еще дрожит и не останавливается, пока мгновение спустя я не провожу пальцем по ее киске. Она тихо стонет, когда я медленно вхожу в ее тугое влагалище и выхожу из него. Когда ее влажность скользит на моих пальцах и ее звук наполняет мой кабинет, я добавляю второй палец и нажимаю глубже и сильнее.

– Черт возьми, – стонет она, покачивая бедрами в ответ на мою руку. Протягивая свободную руку к ее груди, я потираю ее клитор, трахая ее пальцами до быстрой кульминации, от которой у нее дрожат ноги по совершенно другой причине. И когда я вытаскиваю пальцы из ее сладкой киски, толстый слой ее крема на них заставляет мой член чуть не расстегнуть молнию.

Вставая, я быстро пытаюсь освободиться от штанов, пока она все еще спускается со своего кайфа. Затем я снимаю с нее кардиган, прежде чем полностью задрать ее сарафан через голову. Она поднимает руки, чтобы помочь мне избавиться от ее одежды. Легким движением запястья я расстегиваю ее лифчик, и он падает с ее плеч, позволяя ее невероятным сиськам свободно выпрыгнуть. Я сжимаю их ладонями, прижимаясь к ее спине. Мой член подергивается по шву ее задницы, и я почти охуеваю от дикости из – за нее.

Я прижимаюсь губами к ее уху:

– Я думаю, ты готова, котенок.

Ее горло сжимается, когда она сглатывает:

– Я не знаю.

Я беру презерватив из ящика своего стола и разрываю его зубами:

– Я не собираюсь тебя удерживать, хорошо? – уверяю я ее, кладя руку ей между лопаток и мягко толкая ее через свой стол. Я быстро натягиваю презерватив, и только когда ее щека прижимается к дереву, я хватаю ее за бедра. – Я собираюсь держать свои руки здесь все время. Ты сможешь снова встать, если понадобится.

– Хорошо.

– Хорошая девочка, – успокаиваю я, погружая головку своего члена в ее влажность, и ее мышцы напрягаются, когда ее киска сжимается вокруг меня. Меня чертовски убивает сдерживаться, чтобы не вонзить в нее яйца глубоко, потому что я никогда никого не хотел трахать так сильно, как хочу трахнуть эту женщину прямо здесь. Я провожу рукой по ее бедру и пояснице, проводя пальцами по шраму, который она так ненавидит, но который в такой степени является ее частью.

– Расслабься, Кэт. Позволь мне войти в тебя, сокровище.

Я наклоняюсь над ней и провожу поцелуями по ее лопаткам, осторожно, чтобы не прижиматься к ней своим телом, чтобы она не чувствовала моего веса. Она издает тихий стон, и ее мышцы расслабляются достаточно, чтобы я мог скользнуть глубже в нее.

– О черт, – хнычет она, когда я задеваю это сладкое местечко глубоко в ее киске, а затем все ее тело расслабляется, когда она опускается на стол и позволяет мне трахать ее почти так сильно, как я хочу.

– Ты выглядишь чертовски изысканно, склонившись над моим столом, – рычу я, входя в нее. – И твоя тугая киска выглядит потрясающе, когда мой член растягивается.

– Мне нужно сильнее, – выдыхает она, и я почти кончаю в нее.

– Ты уверена? – мои пальцы впиваются в ее бедра, когда я готовлюсь вонзиться в нее.

– Да, пожалуйста, Данте, – мяукает она, как мой маленький дикий котенок.

И вот, я даю ей именно то, что ей нужно, входя в нее все глубже и жестче, пока она не начинает извиваться на моем столе, стонать мое имя и сжимать мой член своей тугой пиздой, пока мои яйца не втягиваются в живот.

– Помоги мне, котенок, – рычу я, пытаясь думать о чем угодно, кроме того, как ей хорошо, прежде чем опорожниться в нее. – Потри свой клитор для меня.

Ее рука исчезает между ней и столом, когда она касается себя, в то время как я прижимаю ее сзади. Тот факт, что она доверяет мне настолько, что позволяет мне делать это с ней, почти крадет дыхание из моих легких.

– О, черт, Данте, – громко стонет она, ее киска пульсирует вокруг моего члена, когда она жестко кончает, опрокидывая меня прямо через край вместе с ней.

Я снова наклоняюсь к ней, прижимаясь губами к ее уху:

– Ты чертовски хорошо справилась, Кэт. Так хорошо.

Слеза стекает по ее щеке, падая на темное дерево. Я обнимаю ее, притягивая к себе, вытаскиваю из нее член и сажусь на свой стул, усадив ее к себе на колени.

– Ты в порядке? – спрашиваю я ее, убирая волосы с ее лица.