Текст книги "Данте (ЛП)"

Автор книги: Сэди Кинкейд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)

Все персонажи и события в этой публикации, за исключением тех, которые явно находятся в общественном достоянии, вымышлены, и любое сходство с любым реальным человеком, живым или мертвым, является чисто случайным и не задумано автором.

Для каждого читателя, который предпочитает, морально серых героев.

И для всех моих читателей, для вашей постоянной поддержки, я написала «Данте» специально для вас

С любовью, Сэди ХХХ

Пролог

ДАНТЕ – 24 ГОДА

Напряжение в комнате такое густое и приторное, что я впитываю его с каждым вдохом, наполняющим мои легкие.

– Папа! – умоляет мой старший брат. – Пожалуйста.

Наш отец, падре, сидит в своем старом кожаном кресле с высокой спинкой, с сигарой в одной руке и стаканом виски в другой. Вокруг него клубится дым, придавая его и без того грозной внешности еще более зловещий вид. С его губ срывается жестокий смех, издевающийся над нами – симфония нашего детства.

Лоренцо напрягается, прижимая руки к бокам в кулаках. От напряжения бицепса швы на смокинге натягиваются, а на шее вздувается толстая вена.

– Papá? – я тоже умоляю сейчас, не только от имени моего брата, но и от своего собственного. Несмотря на то, что Лоренцо может думать прямо сейчас, я тоже не хочу в этом участвовать.

– Силенцио! – рявкает он, гася сигару в большой стеклянной пепельнице на своем столе, прежде чем подняться на ноги. – Если ты откажешься жениться на женщине, которую я выбрал для тебя, тогда ты не будешь… – он качает головой и кладет руки на стол. – Ты не можешь быть главой этой семьи.

Хмурый взгляд Лоренцо становится еще мрачнее, когда он смотрит на человека, который нас породил. Человека, который готовил его к тому, чтобы он получил свое наследие со секунды своего рождения. Лоренцо был рожден, чтобы быть главой этой семьи, это его право по рождению. Это причина, по которой он годами терпел умственные и физические пытки от рук этого человека. Все это должно было привести его к этому.

– Это никогда не было частью сделки, – выдавливает слова Лоренцо сквозь стиснутые зубы. Я знаю своего старшего брата лучше, чем кто – либо другой, и прямо сейчас он разрывается между всем, чему его учили – уважать и бояться нашего отца, великого Сальваторе Моретти, неоспоримого главы Коза Ностры на протяжении трех долгих десятилетий, – и всем, чему он научился. Каким бы могущественным и грозным ни был наш отец, мой старший брат мог бы раздавить его, как насекомое, если бы захотел. Лоренцо Моретти – самый страшный человек в городе, он может размозжить человеку череп голыми руками.

– Сделка? – слово эхом разносится по комнате, отражаясь от стен. – Сделки не будет, рагаццо(мальчик)!

Мальчик! Лоренцо возмущается этим термином. Впервые он лишил жизни другого человека в возрасте пятнадцати лет, и даже до этого ему никогда не разрешали быть мальчиком. Никто из нас не был. Потому что, хотя Лоренцо готовили стать главой империи Моретти, я был рожден, чтобы стать его заместителем. Не более того. Не меньше.

До сегодняшнего дня.

– Ты отказываешься жениться на Николь Сантанджело? Даже если это будет стоить тебе того, ради чего ты работал всю свою жизнь? – рычит наш отец.

– Я не могу жениться на ней, – отвечает Лоренцо.

– Ты отказываешься от всего этого ради какой-то русской…

Лоренцо делает шаг вперед, пока его бедра не упираются в стол нашего отца:

– Тщательно выбирай следующее слово, папа, – предупреждает он. – Потому что она будет моей женой.

Наш отец прищуривает глаза, свирепо глядя на Лоренцо. Ему не нравится, когда ему бросают вызов в любом случае, он не привык к этому, особенно от своих сыновей. Но, возможно, он чувствует гнев, исходящий от его первенца, так же сильно, как и я, потому что он не заканчивает предложение и останавливается на том, чтобы назвать Аню шлюхой.

Аня Новикова – невеста Лоренцо. Он встретил ее шесть месяцев назад и с тех пор безнадежно влюблен в нее. Папе не понравился их союз. Их помолвка прошлой ночью перевернула все наше существование. Никто этого не ожидал, а меньше всего я. Я даже не был уверен, что мой брат способен любить, но что – то в Анне держит его в удушающей хватке. И хотя я восхищаюсь тем, что он принципиальный человек, я с трудом могу поверить, что он отказывается от своего права рождения ради женщины, которую едва знает.

– Я не говорю, что ты должен разорвать с ней все связи, – говорит наш отец, садясь с тяжелым вздохом. – Женись на Николь, и ты все еще сможешь продолжать встречаться с Анной.

– Аня! – Лоренцо поправляет его.

– Прекрасно, но женитьба на девушке из Сантанджело не означает, что ты должен отказаться от других женщин. Ты можешь получить все, сын мой, – мягко говорит он, меняя тактику, чтобы добиться согласия моего брата. Но сейчас он задел за живое и, без сомнения, подтолкнул Лоренцо дальше по пути, который он выбрал.

– Как ты это делал? – рычит Лоренцо. – Несмотря на то, что мама родила тебе троих детей. Дала тебе все!

Сальваторе Моретти вскакивает со стула и ударяет кулаками по деревянному столу с такой силой, что бумаги разлетаются по полу.

– Твоя мама и я – не твоя забота, – рычит он.

Лоренцо фыркает, качая головой в сторону человека, стоящего перед ним, и я вижу это на лице моего отца, в тот момент, когда он понимает, что больше не он дергает за ниточки своего сына. Это заставляет его колебаться. Всего на секунду.

Затем он поворачивается ко мне:

– Поздравляю, мой Сын, ты только что заработал себе новую невесту вместе со своим повышением, – говорит он с жестокой улыбкой.

– Я не хочу ни того, ни другого, – напоминаю я ему. – Лоренцо займёт твое место. Сантанджело достаточно легко найдут жениха для Николь, папа.

Я слишком молод, чтобы жениться. Мне не нужна жена, я не хочу быть главой семьи. Но я не такой упрямый, как мой старший брат, – возможно, и не такой глупый, как он. Я бы никогда не позволил женщине управлять моей жизнью.

– Это касается нашей семьи, Данте, – говорит он более мягким тоном, пытаясь расположить меня к себе. Это всегда было его тактикой, когда дело касалось меня и моего брата. Разделяй и властвуй. – Ты знаешь, что так и должно быть. Ты, как никто другой, понимаешь, как наша семья, наше сообщество процветает и продолжает жить.

Лоренцо поворачивается и смотрит на меня, его лоб сильно нахмурен.

Я закрываю глаза и делаю глубокий вдох, зная, что ход всех наших жизней вот – вот изменится навсегда.

Глава 1

Кэт

ШЕСТЬ ЛЕТ СПУСТЯ.

– Кусок хлама, – бормочу я, захлопывая ногой дверь своего потрепанного Ford Focus. Жонглируя пакетом с продуктами в одной руке и чистящими средствами в другой, я пробираюсь через лужайку перед домом к входной двери, которая слегка приоткрыта.

Волосы у меня на затылке встают дыбом, и я судорожно глотаю воздух. Я определенно заперла ее этим утром. И трижды проверяю ее перед уходом. Осматривая улицу позади себя, замечаю красивый черный внедорожник Porsche с тонированными стеклами.

Мои руки дрожат, я ставлю свои сумки на землю, напрягаясь, чтобы услышать любой шум внутри дома. Положив руку на дверь, приоткрываю ее немного дальше. Если мой засранец старший брат притащил сюда свою жалкую задницу в поисках денег, то, клянусь Богом, я врежу ему прямо по яйцам.

Но, по крайней мере, если это он, я знаю, чего ожидать. Знаю, как с ним обращаться. Я занимаюсь этим с тех пор, как мне было пятнадцать и умерла наша мама, но он ни за что не мог оказаться здесь в этой шикарной машине, так кому, черт возьми, она принадлежит? Возможно, кто – то ищет его? Еще один человек, которому он задолжал.

Мое сердце бешено колотится, пока я стою на крыльце. Я знала, что не должна была предлагать ему место для ночлега, но когда он появился у меня на пороге четыре недели назад, стоя под проливным дождем без пальто, что, черт возьми, мне еще оставалось делать? Ему больше некуда было идти, и, в конце концов, он мой брат. Поэтому я предложила ему свой диван, и в течение нескольких недель мне было действительно приятно, что он рядом. Я совсем не удивилась, проснувшись два утра назад и обнаружив, что он ушел ни с чем, кроме записки, в которой говорилось, что он свяжется с нами, когда встанет на ноги. Я была еще меньше удивлена, обнаружив, что все деньги в моем кошельке и мой фонд тоже пропали. Мудак!

Если они ищут Лео, то пришли не по адресу.

Внезапно я жалею, что не последовала совету своей кузины носить пистолет в сумочке. Я толкаю дверь и вхожу в дом, оставляя ее открытой позади себя на случай, если мне понадобится бежать. Из кухни по коридору доносится звуки голосов. Мужские, и они звучат недовольно. Поднимаясь по лестнице, я тянусь за бейсбольной битой, которую держу за вешалкой для пальто, и крепко сжимаю ее, направляясь в заднюю часть дома.

Двое мужчин – крупных и громоздких – сидят за моим кухонным столом. Одетые в черные сшитые на заказ костюмы, которые, вероятно, стоят больше, чем моя годовая аренда, и черные рубашки с расстегнутым воротом. У обоих темные волосы и бороды. Они братья? Они действительно похожи.

Темные чернила покрывают их руки и шеи. Когда они смотрят на меня, мое сердце почти обрывается. Они не двигаются, но их присутствие удушает, это инстинктивно. Эти люди… они не прислушиваются к доводам разума или логике.

– Вы, должно быть, Катерина? – спрашивает один из них, и от его голоса каждый волосок на моем теле встает дыбом. Он глубокий и гладкий, как шоколад, но темный и угрожающий. Бьюсь об заклад, ему нравится разговаривать с людьми, пока он их убивает. Сбивает их с толку своим бархатистым богатым голосом, пока он вырывает им ногти.

Они пялятся на меня, в то время как я остаюсь застывшей на месте. Я испытывала это раньше. Мой собственный страх парализовал меня бездействием, и это привело к…

Нет, я не могу пойти туда сейчас. Мне нужно подумать.

Я реагирую инстинктивно, запускаю в их сторону бейсбольную биту, которую держу в руках, и отвлекаю их, пока убегаю. Мое сердце колотится, когда я мчусь по узкому коридору к своей спальне. Звук биты и моих деревянных стульев, падающих на пол позади меня, заставляет меня быстрее размахивать руками. Вместо того, чтобы сбежать через открытую входную дверь, я направляюсь в свою комнату, где на двери засов, а под подушкой пистолет.

Моя спальня – мое убежище. Единственное место, где я когда – либо чувствую себя в безопасности. Если кто – нибудь из них войдет туда, я снесу им чертовы головы. Я, спотыкаясь, вхожу внутрь, пытаясь добраться до безопасного места, но за мной раздаются громоздкие шаги. Мои ногти царапают дерево, когда я пытаюсь закрыть дверь, но я недостаточно быстрая, и она распахивается, отбрасывая меня через всю комнату, где я приземляюсь на край своей кровати.

Когда я поднимаю взгляд, на меня надвигается один из бородатых мужчин, не тот, что с бархатным голосом, а его коллега, его глаза темны, когда он смотрит на меня за то, что я посмела убежать.

– Убирайся к черту из моего дома, – кричу я, пробираясь обратно вдоль кровати. Залезая под подушку, моя рука сжимает рукоятку моего "Глока".

Я направляю его на него, когда он подходит ближе, и… его губы подергиваются. Грубый, высокомерный мудак на самом деле улыбается мне.

– Ты уверена, что у тебя хватит смелости воспользоваться этой штукой? – он растягивает слова, и его голос такой же устрашающий, как и у другого парня. Этому учат в школе плохих парней? Как отвлечь своих врагов или, в данном случае, свою жертву, одним только своим голосом?

– Сделай шаг ближе, и ты узнаешь, – мое сердце колотится быстрее, чем "Шевроле" в Дейтоне, и моя рука дрожит, когда я направляю пистолет ему в грудь, но он ошибается, если думает, что я боюсь использовать это оружие.

Он все равно подходит ближе, и я закрываю глаза, когда сжимаю оружие. Выстрела не слышно. Просто мягкий щелчок спускового крючка.

– О да, мы нашли его ранее, – он фыркает, как будто это смешно, что еще больше выводит меня из себя.

Я снова нажимаю на курок, и ничего не происходит, поэтому я целюсь ему в голову, но он уклоняется. Тем не менее, это дает мне достаточно времени, чтобы вскочить с кровати и проскочить мимо него – прямо в объятия его коллеги.

– Ты дерзкий маленький котенок, – усмехается он.

Я набрасываюсь, царапаю ему лицо, пытаясь вырваться из его хватки, но он ловит мое запястье своей гигантской рукой и сжимает, пока боль не пронзает мое предплечье. Затем он разворачивает меня так, что моя спина прижимается к его груди, и он заламывает обе мои руки мне за спину. Он прижимается губами к моему уху, и его теплое дыхание обдает мою шею, заставляя меня непроизвольно дрожать:

– Мне вроде как нравится, когда ты сопротивляешься, котенок, – шепчет он.

– Тогда тебе и это понравится, – я откидываю голову назад, но он уворачивается от меня.

– Тебе действительно не стоит предупреждать людей, когда ты собираешься ударить их головой, – шипит он, подталкивая меня к кухне, мои руки все еще сцеплены за спиной, а его рука обнимает меня за талию, так что я прижата к его телу.

– Она на самом деле пыталась, блядь, застрелить меня, – недоверчиво говорит другой, следуя за нами. – И она метнула гребаный пистолет мне в голову.

– Ну, по крайней мере, у нее ужасная цель, – отвечает тот, кто держится за меня. – Присаживайся, – рявкает он, подталкивая меня вперед.

Я спотыкаюсь, когда он отпускает меня из своей хватки, и кладу руки на стол, чтобы не упасть. Он поднимает с пола один из стульев и ставит его вертикально.

– Сидеть! – рявкает он.

В этот момент я понимаю, что они знают обо мне гораздо больше, чем мне хотелось бы. Они нашли мой пистолет и знают мое имя. И поскольку они блокируют мой выход, у меня нет шансов сбежать. Поэтому я неохотно сажусь.

– Кто ты, черт возьми, такой?

– Я думаю, мы будем задавать вопросы, – говорит тот, кто только что держал меня в руках. Что – то в его поведении и манере говорить подсказывает мне, что он главный. Я имею в виду, они оба ужасны, но в этом человеке тоже есть что – то от высокомерной властности. Вы понимаете, что я имею в виду? Как лучший спортсмен в средней школе, который встречался с главной болельщицей и мог разгуливать по залам так, словно они, черт возьми, принадлежали ему.

– Где Лео? – спрашивает меня другой.

Я фыркаю и качаю головой. Я знала, что это о нем.

– Это был гребаный ответ, Ди? – спрашивает он Бархатный голос, когда я не отвечаю.

– По – моему, это не похоже на него, Макс, – говорит Ди, пододвигая другой стул, усаживаясь и пристально наблюдая за мной.

– Где. Находится. Лео, – снова спрашивает тот, кого я теперь знаю, Макс. – И если ты хочешь сохранить свои красивые голубые глаза, я бы посоветовал тебе ответить.

– Я не знаю, где он.

– Знаешь, поначалу они все так говорят, – он смеется, затем продолжает. – Пока я не начну оказывать немного большее давление. Ты понимаешь, что я имею в виду?

– Почти уверена, что смогла бы понять угрозу, которую ты только что озвучил, мудак, – рычу я. – Но это не меняет того факта, что я понятия не имею, где мой брат. На самом деле, когда вы найдете его, не могли бы вы дать мне знать? Два дня назад он свалил, забрав с собой все мои сбережения.

Макс смотрит на Ди, у которого высокомерная ухмылка на лице, когда он наблюдает за перепалкой между нами.

– Она только что назвала меня мудаком? – спрашивает он, нахмурившись.

Ди кивает, и его коллега поворачивается ко мне. Макс подходит ближе, прежде чем присесть на корточки, это сводит нас с глазу на глаз, потому что он чертов гигант.

– Ты думаешь, мы тут разыгрываем какую – то шутку, милая? – шипит он, и моя кровь превращается в лед. – Твой брат должен деньги моему боссу, и мы не покинем этот дом, пока не получим какую – то компенсацию.

– У меня… у меня совсем нет денег.

– Итак, скажи нам, где он.

– Я не знаю. Я клянусь, он просто исчезает, а затем появляется, когда у него снова проблемы.

– Ты знаешь, что покрываешь кусок дерьма, верно? – он продолжает.

Я хмуро смотрю на него. Лео – первоклассный осел, который доставил мне больше неприятностей, чем кто – либо должен вынести за две жизни, но он все еще мой старший брат, и этот засранец не имеет права так говорить о нем.

– И это говорит человек, который вламывается в дома людей и угрожает женщинам? – я огрызаюсь.

– Черт возьми! – бормочет он. Закрыв глаза, он делает глубокий вдох, как будто пытается сдержать свой темперамент.

– Макс, позволь мне разобраться с этим, – говорит тот, кого зовут Ди. Его голос мягкий, спокойный и контролируемый, но в нем столько угрозы, что меня бросает в дрожь.

– Она вся твоя, босс, – отвечает Макс, затем бросает на меня сочувственный взгляд. – Ты должна была позволить мне разобраться с этим, дорогая.

Я сглатываю, когда его босс встает и делает два шага, пока не возвышается надо мной. Он примерно на дюйм выше Макса, но не такой широкий. Он одет в свой костюм так, словно он нарисован на его теле, и носит его так, словно родился в нем.

– Катерина, – говорит он, придвигая другой стул и ставя его прямо передо мной. Он садится, и мы оказываемся так близко, что его колени почти касаются моих. – Меня зовут Данте Моретти.

Святые ублюдки, Лео. Что ты наделал? Данте Моретти – Мафия. Он и есть вся Мафия.

– Твой брат должен моей семье много денег, и я хочу их вернуть.

– Я же говорила тебе, что не знаю, где он, – шепчу я, он прищуривается, глядя на меня.

– Тогда мне придется взять что – нибудь еще ценное для него.

– У него ничего нет, этот дом сдается в аренду, и он мой. У него даже нет машины.

– Хм, – Данте проводит рукой по подбородку, пристально глядя на меня, и я не могу отделаться от мысли, что чего – то здесь не хватает.

– Прости, я не могу тебе помочь, – говорю я.

По какой – то причине это заставляет Макса смеяться, и, клянусь, мне хочется пнуть этого сумасшедшего мудака по яйцам.

– Я думаю, ты упускаешь из виду его самое важное достояние, Катерина, – говорит Данте с намеком на улыбку.

У Лео нет активов. Ноль. Всякий раз, когда он зарабатывает хоть немного денег, он проигрывает их, он никогда не мог удержать ничего из того, что заработал.

– И что это?

– Ты, – невозмутимо говорит Данте.

– Я?

– Это то, что я сказал.

– Н – но у меня… У меня ничего нет. Я имею в виду, мы могли бы договориться о плане оплаты, я думаю, но я могу выделить всего несколько долларов в неделю.

Внезапно Макс разражается хохотом.

– Катерина, – тихо говорит Данте. – Твой брат должен мне более четверти миллиона долларов.

Я открываю рот и снова закрываю его. Это невозможно. Лео не мог задолжать столько денег, это безумие.

Он придвигается ближе, придвигая свой стул ближе к моему, так что наши колени соприкасаются.

– И когда я говорю, что принимаю оплату, я не имею в виду план оплаты. Я говорю о тебе.

У меня кружится голова, потому что я не понимаю, что он говорит и что, черт возьми, он имеет в виду.

– Хочешь, взять меня? Ты не можешь этого сделать, – я качаю головой. – Я человек.

Данте тихо вздыхает.

– Если бы я нашел твоего брата, а он не смог заплатить, знаешь, что бы я сделал?

Я могла бы сделать довольно хорошее предположение, но я не собираюсь озвучивать его и давать ему какие – либо идеи, поэтому я качаю головой.

– Я бы убил его, – говорит он так буднично, как будто для него это повседневное занятие. Без сомнения, так оно и есть. – И я бы делал это очень медленно, чтобы он почувствовал каждый цент, который украл у меня.

Мое сердце грохочет в ушах, и я не могу дышать. Глава мафии сидит у меня на кухне и говорит о пытках моего брата так спокойно, как если бы он говорил о том, что купить на ужин. И каким – то образом я замешана в этом платеже?

– Но я не нашел твоего брата, – продолжает он. – Вместо этого я нашел тебя.

– Т – так ты собираешься убить м – меня вместо него? – я запинаюсь, пока мои глаза сканируют кухню в поисках оружия или выхода.

Но какие у меня вообще есть шансы? Если их физического присутствия было недостаточно, то их имен. Если это Данте Моретти, это означает, что Макс – Максимо Димарко – безжалостный силовик и ненормальный психопат. Данте убил свою невесту и всю ее семью накануне своей свадьбы. То, что эти люди вытворяют с людьми, делает те извращенные фильмы ужасов, которые Лео заставлял меня смотреть, похожими на школьные шалости.

Данте откидывается на спинку стула, пока его глаза сканируют мое тело.

– Возможно, я был бы готов прийти к соглашению другого рода.

Я плотнее закутываюсь в пальто, как будто оно может защитить меня от него. По крайней мере, оно прикрывает мои огромные сиськи, натягивающиеся из – за униформы на один размер меньше, чем нужно. Жаль, что мой скупердяй босс не купил мне другую. Сосредоточься, Кэт!

Я смотрю на дьявола, сидящего передо мной.

– Что за договоренность?

– Ди? – говорит Максимо, нахмурившись, за что получает строгий взгляд, прежде чем Данте снова переводит взгляд на меня.

– Думаю, я просто возьму тебя вместо него. Я уверен, что найду тебе применение в моем доме. Ты можешь отработать за долг своего брата.

Возьмёт меня? Его дом?

– Ты не можешь этого сделать. Ты не можешь просто забрать человека, как будто он чертова машина или что – то в этом роде. Ты не можешь просто войти сюда и ожидать, что я …

Он встает и смотрит на Максимо:

– Начни собирать некоторые из ее вещей в сумку.

Я вскакиваю со стула.

– Я никуда с тобой не пойду, – кричу я, но Максимо уже выходит из комнаты. – Не трогай мои вещи, – кричу я, собираясь побежать за ним, но Данте протягивает руку и останавливает меня.

– Веди себя прилично, котенок, – предупреждает он, его глаза темные и непроницаемые. – Я тебе не понравлюсь, когда я расстроен.

Я кричу ему в лицо:

– Я ненавижу тебя. Ты гребаное чудовище! Ты не можешь этого сделать. Ты не можешь… – я бью кулаками его в грудь, но он не двигается с места. С таким же успехом я могу пробивать стальную стену. Через несколько секунд он берет меня за запястья, и я остаюсь смотреть ему в лицо, а по моим щекам текут слезы.

– Если я отпущу тебя, чтобы ты могла помочь Максимо собрать твои вещи, ты обещаешь больше ничем не швырять ему в голову?

Нет. Я швырну свой чертов телевизор ему в голову, если у меня будет такая возможность.

– Да, – вместо этого я шмыгаю носом.

Он отпускает мои запястья и отступает в сторону, чтобы позволить мне выйти из комнаты, прежде чем последовать за мной по коридору.

– Ты не можешь этого сделать. Люди будут скучать по мне, понимаешь? Они будут задаваться вопросом, где я.

– Нет, они этого не сделают, – отвечает он тем спокойным, уверенным тоном, который также источает высокомерие и права.

Я умираю еще немного внутри, когда понимаю, что он прав.