Текст книги "Тень рыцаря"

Автор книги: Себастьян де Кастелл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 35 страниц)

Он пробежал мимо стражников и Томмера, лежавшего на носилках, мимо камеры с Валианой и выбрался на другую сторону, к проходу, ведущему к лестнице и выходу из подземелья. Я прокричал:

– Стой!

Попытался пробраться сквозь стену проклятых стражников, которые сгрудились вокруг герцога, не давая нам с Кестом броситься в погоню за убийцей.

К моему вящему удивлению, дашини остановился. Он повернулся к нам и сказал:

– Мне не удалось, мы все пропали. Идем со мной, Фалькио валь Монд, если хочешь узнать ответы на свои вопросы, идем, и ты узнаешь, как опустел наш мир. – Затем он повернулся и скрылся во тьме прохода.

– Стража! – вскричал Шивалль, стоя на четвереньках у стены. – Схватить его!

Трое бросились следом за убийцей, оставив остальных охранять герцога, но у них не было шансов. Шивалль привел сюда всю свою охрану, и вряд ли кто-то остался сторожить лестницу наверху. Шивалль не показался мне человеком, который заранее продумывает все варианты развития событий, даже самые страшные. Кроме того, стражников было слишком мало, и им бы не хватило опыта остановить такого мастера побегов, как дашини.

Я не мог прорваться сквозь стену охранников, которые решили никого не пускать к герцогу, пока сам Джиллард отчаянно не закричал:

– Пустите его!

Недовольно ворча, они расступились – я подошел и увидел, что Джиллард и Уф лежат на земле. Головы их находились в футе друг от друга, а ноги смотрели в разные стороны.

– Ты… ты бросился на человека, который пришел убить меня, – сказал Джиллард.

– Глупый герцог. Я думал, он бежит к мальчишке, – ответил Уф, глядя мутным, почти молочно-белым взглядом.

Я встал на колено рядом с ним и положил руку ему на плечо.

– Чувствуешь руку?

– Ничего не чувствую.

– Фиренси! – позвал я, но в этом не было нужды.

Лекарь уже стоял у меня за спиной. Он склонился и осмотрел шею Уфа, затем взглянул на меня. Ему даже не нужно было качать головой.

Я повернулся, чтобы найти Кеста, но и он уже стоял рядом.

– Мы ничего не можем сделать для него, Фалькио. Этот прием называется «Милость пустыни». Скоро всё закончится.

– Милость, – хмыкнул Уф. – Наверное. Не так уж и плохо ничего не чувствовать.

Я взял его руку, хоть и знал, что он ничего не ощутит.

– У тебя есть семья? Может, хочешь, чтобы мы…

– Расскажи обо мне чертовой лошади, – сказал он, а затем парень, которого я называл Уфом, хоть на самом деле у него было совсем другое имя, сделал последний вдох и перестал дышать.

Почти всю свою жизнь он прожил жестокой скотиной, но умер как настоящий плащеносец через пять минут после того, как надел плащ.

Глава тридцать пятая
Дашини

Шесть дней мы с Кестом и Дарианой преследовали убийцу-дашини: выбрались из подземелий Рижу, а затем и из города и направились в северные араморские леса. С каждым днем дорога становилась всё хуже и глуше, а затем разделилась на две тропы, слишком узкие для всадников.

– Придется оставить коней, – сказал Кест.

Я спешился и начал привязывать поводья к дереву, но остановился. Кто знает, когда мы вернемся назад, да и вернемся ли? Жестоко оставлять коня привязанным в этой глуши. Седельную суму я бросил на землю и взял с собой лишь запас вяленой еды и самое необходимое, чтобы быть готовым к любой ситуации.

– Пошли, – сказал я, забрасывая мешок на спину и выдвигаясь по лесной тропе.

– А зачем мы вообще гонимся за каким-то вероломным дашини? – спросила Дариана, догнав меня. Она задавала этот вопрос не меньше дюжины раз, и я надеялся, что рано или поздно ей это надоест. – Ты же сам говорил, что это рыцари похитили Томмера, а теперь они все мертвы.

– Тужан и его товарищи ждали подходящего момента, – ответил я. – Они знали, что кто-то подошлет убийцу к герцогу, и использовали эту возможность, чтобы похитить Томмера.

– Зачем?

– Я не знаю! – ответил я в шестой раз. – Знаю лишь одно: пока я не пойму, как в этом деле замешаны дашини, я не смогу предотвратить дальнейшие убийства.

– Мы приближаемся, – сказал Кест, разглядывая сырую землю.

– Еще бы, идиот! Он нас прямо к смерти приведет! Фалькио настолько хочет раскрыть тайну, что готов нами пожертвовать.

Я остановился на миг и прислонился спиной к дереву. Трона постепенно забирала вверх и поднималась на гору. Я сунул руку в карман и достал небольшой сверток в промасленной тряпке – осталось совсем мало. Отломил кусочек леденца, чуть больше, чем требовалось, осмотрел его и сунул в рот.

– Еще и это, – проворчала Дариана. – И сколько ты сможешь бороться со сном, принимая это зелье каждый раз, когда думаешь, что никто не замечает?

Вопрос закономерный. С тех пор как мы оставили Рижу, я позволял себе закрыть глаза лишь на несколько минут: боялся, что паралич овладеет мной и мы потеряем след. Шесть дней я полагался на действие леденца, чтобы идти дальше. Шесть дней без сна – уже на день дольше, чем во все предыдущие разы, и на целых два дня, чем королевский аптекарь считал безопасным для здоровья.

– Она права, – заметил Кест. – Ты едва стоишь на ногах, Фалькио.

Большую часть пути он хранил молчание, борясь с самим собой. Желание вытащить клинок из ножен было настолько сильным, что сжигало его изнутри.

– Я в порядке. Потом смогу отоспаться за все дни разом. А сейчас мне нужна лишь минута отдыха.

– Нет, тебе нужна не «минута отдыха». Ты и дня не протянешь в таком состоянии, Фалькио. Ты едва держишься, а что будет, когда мы догоним убийцу? А что, если он будет не один?

– Точно, – сказала Дариана. – Дашини понимал, что не сможет победить нас всех в замке Джилларда, поэтому и сыграл на твоем всемирно известном желании знать ответы на все вопросы, чтобы заманить нас в ловушку.

– Он определенно собирается нас завлечь, – согласился Кест, указывая на лесную тропу, лежащую перед нами.

– Что ты имеешь в виду? – спросил я.

– Дождь прекратился всего час назад. – Он подобрал ветку ежевики, лежавшую в грязи около отпечатка ноги. – Смотри, если разломать, то внутри ветка сухая.

Это случилось уже не в первый раз. Каждый раз мы считали, что находимся рядом, но тут следы убийцы терялись. Когда мы их снова находили, они казались старыми. Несколько раз я почти был уверен, что он оторвался, а затем мы вдруг снова натыкались на его следы.

Я вгляделся в глубь леса.

– Значит, он только что здесь прошел. Мы совсем рядом.

– Нет, – возразил Кест. – Погляди на глубину следов. Он прошел здесь вчера. Затем вернулся другим путем и прошел еще раз, ступая по своим же следам. Ветка упала, когда он проходил здесь во второй раз. Это не мы приблизились к нему, Фалькио, а он к нам. Он позвал тебя за собой, а теперь решил убедиться, что мы делаем именно то, что он от нас хочет. Ты ему нужен, Фалькио.

Я хрипло рассмеялся.

– Думаю, ты преувеличиваешь мою важность.

Неожиданно Дариана отвесила мне пощечину.

– Чертов болван! И ты все еще повторяешь это? Но почему? Почему тебе, черт побери, так важно убедить себя, что ты обычный плащеносец, который обеспечивает исполнение законов?

Я был искренне удивлен ее бурной реакцией. Думал, что она не желает ничего другого, как убить дашини, после того как они расправились с ее матерью. Даже в лучшие времена Дариана вела себя безрассудно, а теперь ей наконец-то выпал шанс отомстить.

– Потому что это…

– Все дело в тебе, Фалькио! – прокричала она. – Ты еще не сообразил? Ты сказал, что дашини решил сидеть в камере до тех пор, пока у него не появится шанс уничтожить Джилларда, – так почему же он не убил его во время этого хаоса с рыцарями в камере? Или после? Он мог проскользнуть мимо охраны Джилларда и воткнуть клинок в горло этому ублюдку, как и собирался, но он изменил своей цели ради того, чтобы мы бросились за ним в погоню. Зачем? Зачем дашини это вообще нужно? – Она ткнула пальцем мне в грудь. – Потому что уничтожить тебя важнее, чем исполнить чертову клятву, вот почему!

Я посмотрел на Кеста.

– Думаешь, нам стоит остановиться?

Он немного замешкался, а потом ответил:

– Нет. Скорее всего, то, что сказала Дариана, правда, но и ты прав: дашини каким-то образом связаны с хаосом и гражданской войной, угрожающей стране. И это значит, что мы не сможем положить этому конец, пока не поймем их роли.

– И к чему, по-твоему, мы придем, если последуем за дашини? – сердито спросила Дариана. – Он играет с нами, ведет нас, как стадо тупых баранов. Отрывается ненадолго, а затем вовремя возвращается, чтобы мы не сбились со следа. Для него это всего лишь игра, чтобы измотать нас, прежде чем он нас прикончит.

– Тогда он пожалеет об этой игре, – ответил Кест.

– Ты совсем из ума выжил, о великий святой клинков? А что, если он окажется там не один, где бы это «там» ни было? Что, если их там несколько десятков, и они – только представь себе – решат не выстраиваться в ряд, чтобы ты смог сразиться с каждым по очереди.

Кест не обратил внимания на ее вопрос и взобрался на упавшее дерево, преграждавшее путь. Но Дариана с нами еще не закончила.

– Они не бойцы, Кест, а убийцы! – крикнула она. – Слово «дашини», черт побери, переводится как «охота заканчивается лишь после кровопролития». Неужели ты не понимаешь?

Кест не сдавался.

– Тогда мы найдем другой…

Но слова Дарианы вдруг дошли до меня.

Начавшаяся охота заканчивается лишь после кровопролития.

– Помолчите, – сказал я.

Они оба с удивлением поглядели на меня.

– Что вдруг? – спросил Кест.

– Просто помолчите, вы оба.

Святой Загев, Вызывающий слезы песней! Неужели дело именно в этом? Может, они и в самом деле все это затеяли, чтобы выманить меня? Я даже не задумывался о последствиях, когда убил тех двух дашини, пока мы с Алиной пытались выжить во время Кровавой недели в Рижу несколько месяцев тому назад. Я просто хотел сохранить жизнь Алины – и свою, разумеется, тоже. Но лазутчики Джилларда схватили меня сразу же после драки с дашини, и я даже не вспоминал о них, потому что пришлось пережить пытки. Теперь же у меня было время поразмыслить, и я начал понимать, что дашини точат на меня зуб. В конце концов, если вы принадлежите к древнему ордену ассасинов, известных всему миру тем, что они всегда убивают своих жертв, а потом вы… скажем, потерпели неудачу… Дело в том, что убийства для них не столько работа, сколько религия.

Поэтому мне пришлось спросить себя: возможно ли, что они в самом деле затеяли все это, чтобы убить меня таким безумно сложным, ритуальным способом?

– Что значит «конечно, возможно»? – спросила Дариана.

– О чем ты?

– Ты пробормотал: «Конечно, возможно».

Я поглядел на тропинку, лежавшую перед нами, на следы, аккуратно впечатанные в сырую землю. Мы находились в глуши, у подножья горы, по которой невозможно было подняться из-за булыжников, гальки и прочих опасностей.

– Я знаю, где мы, – сказал я. – Знаю, куда он нас ведет. Дариана проследила за моим взглядом.

– Наверх? Да мы туда не сможем подняться.

– Здесь тропа, – ответил я, – по которой кто-то взбирался до нас.

– Думаешь, она ведет к ассасину? – спросил Кест.

Я кивнул.

– Думаешь, Дариана права? Там будут и другие?

Я снова кивнул.

– Сколько?

– Все, сколько есть.

Кест прищурился.

– Бессмыслица какая-то. Это означало бы, что он привел нас…

– Это монастырь дашини, – сказал я. – Убийца ведет нас туда, где их растят, воспитывают и учат убивать.

– Но это было бы… Фалькио, сотни лет никто не мог разыскать монастырь дашини, скрытый от людских глаз. Зачем им выдавать себя?

– Потому что они знают, что мы придем. И надеются, что мы отсюда не выберемся – по крайней мере, живыми.

– Тогда нам нужно бежать, – сказала Дариана, пользуясь моментом, чтобы изменить маршрут. – Идем, соберем армию, а затем вернемся сюда и уничтожим их раз и навсегда.

– Они успеют сбежать. Дашини не верят в священные места. При необходимости они не колеблясь разрушат монастырь и переберутся куда-нибудь еще.

– И как мы будем с ними драться? – спросил Кест.

Ответ казался настолько жалким, что я едва решился произнести его вслух. У них все-таки есть право знать, ради чего я собирался рискнуть их жизнями.

– Много лет тому назад король начал посылать своих лазутчиков, чтобы они по одному влились в ряды дашини. Это продолжалось год за годом. Он верил, что если нескольким из нас удастся пробраться, то мы узнаем секреты ассасинов и сможем победить их прежде, чем они уничтожат нас и страну.

Кеста мои слова не убедили.

– Прошло много лет, Фалькио, мы ни разу не получали от них вестей. Какие у тебя есть доказательства, что хотя бы один из них до сих пор жив? Шансы…

– Мы – плащеносцы, – зловеще сказал я, словно произносил важную речь. – А когда плащеносцы просчитывали шансы?

Я улыбался, но сердце в груди заледенело. Я не особенно верил в то, что королевские лазутчики смогли успешно затесаться в ряды дашини, – просто не видел другого способа выжить. Если всё, что нам остается, – уповать на ложную надежду, что ж, лучше так, чем впадать в отчаяние.

Два герцога уже мертвы, в обоих случаях убийцы подставили плащеносцев. Среди знати начинает зреть хаос: напуганные крестьянскими восстаниями, дворяне стали бояться за собственные жизни, и на это есть веская причина. Таинственные рыцари в черных табардах бесчинствуют, повсюду устраивая резню. Я даже не сомневался: дашини раздували гражданскую войну, ввергая Тристию в ад.

Так что либо в монастыре нас ждет дюжина плащеносцев, либо в моем мире наступит конец.

Начавшаяся охота заканчивается лишь кровопролитием.

Вы это верно подметили, ублюдки!

Чем круче поднимался склон, тем больше я нуждался в помощи Кеста. Вначале казалось, что прохода нет: перед нами стеной вставали колючие заросли, но мы обнаружили едва заметную тропку, которая вела между кустами. А порой наши ноги начинали скользить по раздробленному в осколки неверному камню, грозя падением в глубокую пропасть, если мы не будем держаться узкой, вырубленной в камне тропы.

Пастух-убийца вел нас от одной опасности к другой, на каждом шагу напоминая, что без него мы бы давно потерялись: иногда даже казалось, что дашини способны на то, чего не могут плащеносцы.

Я чувствовал себя слишком огромным, словно меня превратили в неуклюжего лесоруба, который пытается повторить действия непревзойденного мастера танцев. Каким образом той ночью в Рижу я действовал настолько быстро и точно, что умудрился убить сразу двоих? Какой бы бог или святой ни благословил меня во время того смертельного боя, он, очевидно, давно покинул меня. Даже несмотря на то что яд больше не притуплял чувствительность пальцев рук и ног, я понимал, что двигаюсь намного медленнее, чем раньше, и начал задумываться, удастся ли мне продержаться хоть несколько секунд, когда придется скрестить клинки с дашини.

Я поскользнулся на подмороженных сосновых иголках, но Кест вовремя подхватил меня и не дал стукнуться головой о ствол старого дерева.

Он точно выживет, подумал я. Значит, будем придерживаться такого плана. Если мы с Дарианой сможем хоть немного ослабить атаку ассасинов, то Кест заставит их отступить. Неважно, насколько искусен или быстр боец, его противник всегда будет вдвое опасней, если не пытается выжить.

Мысль о неминуемой смерти и освобождении от боли и обязательств перед дочерью погибшего короля принесла мне необычайное облегчение. Победить я их не смогу: глупо было бы ожидать этого от меня. Проще было бы потребовать, чтобы я изрезал клинком эту гору, чем одержал победу над дашини.

Когда солнце село, мы перевалили через опасный каменный выступ на краю горы и увидели в четверти мили от нас монастырь дашини: казалось, он стоит совсем рядом, и до него можно дотронуться рукой.

От одного только его вида мне стало не по себе. В центре возвышалась башня из черного камня, высокая и тонкая, как кинжал дашини.

– Словно кто-то воткнул черную иглу в нашу страну, – сказала Дариана.

На Кеста это зрелище тоже подействовало удручающе.

– Он все время был здесь, посредине Арамора, – прошептал плащеносец.

Престол королей Тристии находился в герцогстве Арамор с тех самых пор, когда о них начали рассказывать легенды. Такими же древними были и мифы о дашини, об их темных мистических силах и одержимости искусством убивать. Будучи плащеносцами, мы проводили много времени, упражняясь в фехтовании, чтобы достойно вести поединки с любыми противниками, но все мы страшились дашини. А дашини обучали именно здесь, не далее чем в пятидесяти милях от замка Арамор. При желании убийцы могли спуститься с горы, парами или все вместе, и через несколько дней они бы уже стояли у наших ворот.

Они в любой момент могли убить короля.

– Я попросил его отпустить меня, – сказал Кест.

– Что? – спросил я, завороженный башней.

Кест взглянул на меня.

– В тот день, когда пришли герцоги и он раздал нам поручения. Я попросил его отпустить меня, чтобы я смог найти дашини. Но король отказал мне, объяснив это тем, что слишком много отважных плащеносцев погибло, пытаясь найти их, и он не пошлет еще одного. А еще Пэлис сказал, что я был бы последним человеком, кому он дал бы такое поручение.

Я с удивлением посмотрел на него. Кест – мой ближайший друг, но я все время узнаю о нем что-то новое. Если бы кто-то и мог справиться с дашини, так это Кест.

– Почему король отказал тебе?

Кест продолжал смотреть на башню.

– Он сказал, что мне не хватает терпения.

– Он не хотел, чтобы ты умирал понапрасну.

Глаза Дарианы округлились, лицо исказилось от гнева.

– Значит, святой Пэлис считал, что ты слишком важный, чтобы позволить тебе рискнуть?

– Прости, Дариана, – сказал я. – Я знаю, ты считаешь, что королю следовало бы сделать больше после того, как твою мать убили, но он…

– Ты ровным счетом ничего не знаешь, Фалькио валь Монд! Я достаточно провела времени, мотаясь за тобой по всей стране. Думаешь, у короля Пэлиса был какой-то план? Тогда расскажи мне о нем, потому что сейчас я считаю, что он находится на втором месте из всех самых глупых мужчин в Тристии.

Я не обратил внимания на ее колкость.

– Иди назад, туда, где мы оставили лошадей, – сказал я. – Если к утру мы не вернемся, отправляйся к Швее – и да, я понятия не имею, где она. Скажи ей, что за всем стоят дашини. Если не сможешь найти Швею, тогда просто расскажи об этом всем, кто станет тебя слушать. Дашини решились на величайший трюк, чтобы уничтожить любое упоминание об их поражении. Они хотят погубить всю страну.

– Отлично, – спокойно ответила Дариана, повернулась и начала спускаться по тропе. Почему-то мне казалось, что она будет спорить и не захочет покидать нас. – Все плащеносцы, которых послал король, мертвы, Фалькио, – крикнула она напоследок. – И вы тоже умрете.

Кест поглядел на угасающее солнце.

– Свет уходит, – сказал он. – Нужно подождать, пока совсем не стемнеет.

– Нет, – ответил я, вынимая рапиру из ножен. – Мы пойдем сейчас.

– Сейчас? Они же нас заметят.

– Потому что темнота – это их время. Они любят тьму.

Когда мы направились к монастырю дашини, я начал готовиться либо к быстрой и жуткой смерти, либо к чуду.

Оказалось, что я был не прав. К тому, что случилось дальше, я не успел подготовиться.

Глава тридцать шестая
Монастырь

Ветер, сменивший направление, первым подсказал нам, что что-то не так. Оставалось меньше двухсот ярдов – мы ожидали, что скоро нас облепят несколько десятков ассасинов в темно-синих одеждах. Но ветер сменил направление, и я почувствовал запах гари.

– Не понимаю, – сказал я, глядя на башню. – Они там что-то жарят?

Кест покачал головой:

– Нет. Что бы там ни было, оно уже не горит. Это произошло некоторое время назад.

И только подойдя ближе к островерхой башне, мы заметили признаки пожара. Чернота камня скрывала их, но вблизи я разглядел обгорелые края. Возможно, именно поэтому я не сразу увидел старика, сидевшего на камне и поджидавшего нас.

– Вы опоздали, – сказал он, подставив лицо последним лучам умирающего солнца. Вместо глаз у него зияли темные дыры.

Я поискал взглядом того, за кем мы сюда пришли.

– Кто вы? – спросил я старика.

– Это не имеет значения.

– Вы дашини?

– Дашини нет, – ответил он. – И никогда не существовало. Это лишь легенда, которую рассказывали вам родители, чтобы вы не забывали молиться на ночь.

– Вы с ума сошли? Вы же сидите рядом с их монастырем?

Старик рассмеялся.

– Неужели? Это было бы замечательно, не так ли? Но нет, уверяю вас, не существует ни монастыря, ни дашини.

– Тогда кто вы такой?

– Посланник.

– И какое у вас послание? – спросил Кест.

– Нет, – перебил я. – Сперва расскажите нам, кому вы должны передать послание и как долго ждете здесь.

Старик рассмеялся.

– A-а, да ты не так глуп, как выглядишь.

– Откуда вы знаете, насколько глупым я выгляжу? Вы же слепой.

– Истинно так, и все же могу сказать тебе со всей уверенностью, что выглядишь ты как настоящий болван. Разве вселенная не чудесна?

– Просто…

Старик поднял руку.

– Для тебя, – сказал он. – Мое послание для тебя.

– А кто я, по-вашему?

– Можно играть в эту игру хоть всю ночь, но становится холодно, и я слишком долго ждал. Мое послание предназначено тебе, Фалькио валь Монд, первый кантор плащеносцев.

– Сколько вы прождали меня здесь?

– Я не засекал времени. Возможно, ты и сам бы мог ответить на этот вопрос.

Я немного подумал и сказал:

– Возможно, и смог бы, если вы мне скажете, что я такого сделал, чтобы получить послание.

– A-а, понял! Умен. До чего же ты умный болван. Что ж, скажу тебе так: послание мое передали те, кто когда-то находился здесь, но теперь их нет и никогда не было.

– Игры нас не интересуют, – сказал Кест. Гневное напряжение ощущалось у него вокруг глаз. Он ждал драки, чтобы выпустить огонь, горевший под кожей. – Больше не интересуют. Вы работаете на дашини или нет?

– Дашини? – спросил старик, едва сдерживая смех. – Разве я вам прежде не сказал? Дашини никогда не существовали.

– Разумеется, они существовали, – прорычал Кест. – Фалькио убил двоих в Рижу.

– A-а, вот вам и доказательство.

– Доказательство чего? – спросил я.

– Все знают, что дашини никогда не проигрывали, ни разу за все две тысячи лет своего предполагаемого существования. Они не могут потерпеть неудачу, ибо если это случится…

Наконец-то все встало на свои места.

– Если они потерпят неудачу, то это будет означать, что они не дашини и никогда ими не были.

Старик взял свой костыль и поднялся.

– Ты понял, и теперь я могу передать тебе послание.

Он поднялся и, ковыляя, пошел вокруг основания башни – мы последовали за ним, и жуткий запах обрушился на нас. За башней мы обнаружили огромную яму. Поначалу сложно было что-то разглядеть в ней от черного дыма, но постепенно он развеялся, и мы увидели обгорелые останки. Более сотни трупов.

– Святой Загев, Вызывающий слезы песней, – ахнул я, закрыв лицо руками. Если кто-то считает, что это хороший способ не вдыхать ужасающий запах сотни обгоревших трупов, он глубоко заблуждается. – Как такое могло произойти?

– Смотри, Фалькио. – Кест показал на тело, лежавшее на самом верху; кожа обгорела, но человека все еще можно было опознать. Это был убийца из Рижу – тот, кого мы преследовали по всей Тристии.

– Он убил себя, – пробормотал я, не веря своим глазам. – Он привел нас сюда, а затем просто убил себя. – Я повернулся к старику. – Почему?

– Он не мог ничего рассказать, поэтому привел вас сюда, чтобы вы увидели своими глазами.

– Но каким образом все они…

– Они, шкурник? О ком ты говоришь? – спросил старик. – Здесь ничего нет. Какой стыд, не так ли? Я о том, что дашини никогда не существовали. Как ты думаешь, это означает, что и барды никогда не существовали? А может, и шкурники – это всего лишь фантазия? Если так, то это самая мрачная из всех истин. Истина, от которой нам изменяет отвага и сердце готово сдаться.

– Дашини не имеют ничего общего ни с нами, ни с бардами, – сказал я, сомневаясь, что говорю правду.

– Неужели? Шкурники, барды, дашини… Ты в самом деле не понимаешь?

Я начал догадываться, куда он клонит. Неужели действительно существовала связь между трубадурами, плащеносцами и дашини? А если и так, то что это значит?

Старик сунул руку в карман и достал что-то маленькое и красное. Сунул в рот и начал сосать.

– Ох, – сказал он, – как же долго я этого ждал. Как же прекрасен этот вкус.

Я схватил старика за плечо.

– Кто вы?

– С кем ты говоришь? – спросил он и сбросил мою руку, затем подошел к краю ямы и повернулся к нам.

– Вы же сами сказали, что вы посланник, так ответьте мне, кто вы такой?

– Посланник? Чтобы стать посланником, человеку нужен тот, кто передаст ему это послание, не так ли? А раз нет никого, кто мог бы передать его, то и посланника нет.

– Послушай, старик, мы…

– Старик? Нет никакого старика, и вообще никого нет – только два болвана, которые поднялись на гору, чтобы ни с кем не поговорить, никого не найти и ничему не научиться. – Из складок одежды он достал кинжал, тонкий, как игла, и зажал двумя руками. – Знаешь, а мне тебя жаль, Фалькио валь Монд. В самом деле.

Одним уверенным движением он пронзил свое сердце кинжалом.

– Нет! – вскрикнул я, но не успел подбежать, как старик рухнул спиной вперед в яму на обугленные останки тех, которые когда-то звали себя дашини. Кровь заструилась из раны, но слилась с тьмой, окружавшей его.

Я заглянул в яму: глаза мои искали хоть какое-то объяснение. Мы рискнули всем, придя сюда, и застали лишь мертвых дашини: вероятно, это случилось задолго до того, как начались убийства. Но если дашини не несли за происходящее ответственности, тогда кто стоит за всем этим безумием, охватившим Тристию?

– Пора идти, – сказал Кест.

Напряжение в его голосе меня испугало. Я оглянулся и увидел, что с ним не так.

Кожа Кеста алела, как свежая кровь.

Мы спускались быстрей, чем нужно, рискуя поскользнуться на гладком камне и скатиться вниз по раскисшей тропе. Кест молчал большую часть пути, хоть я и слышал, что он что-то бормочет себе под нос. Я перестал спрашивать, всё ли в порядке: и так было понятно, поэтому я решил, что впредь обойдусь без его горящего взгляда. Но иногда он даже не удостаивал меня горящим взглядом, и это казалось хуже всего.

Несколько раз мы сбивались с пути, даже несмотря на то что красноватое сияние кожи Кеста заставляло тьму перед нами расступиться. В конце концов мы вновь добрались до подножия горы, потому что так или иначе, но всё в этом мире падает вниз на землю. Дойдя до конца тропы, Кест внезапно остановился.

– Что такое? – спросил я и огляделся, чтобы понять, что его насторожило.

Никаких врагов. Впереди небольшая поляна, покрытая травой и небольшими камнями. Вокруг стояли деревья и несколько красноватых валунов у самого края. Кест не ответил, и я повторил:

– Прошу, скажи мне, что случилось. У нас и так довольно проблем, не хватает еще, чтобы ты…

Кест отошел от меня на несколько шагов, затем резко повернулся и сказал:

– Вынимай.

Я понял, что он стоит как раз в десяти шагах от меня: именно так начинаются все поединки. Но хуже всего было то, что он не только светился красным от головы до ног – сияние еще и пульсировало.

– Что, черт побери, происходит? – спросил я, хотя с ужасом начинал понимать.

– Обнажи клинок, – сказал он.

– Я не стану с тобой драться, Кест. Остановить и подумай.

– Нет, хватит думать, хватит говорить. Хватить таскать меня за собой в поисках ответов, которых не существует. – Голос его звенел, как сталь, лишившись последних отголосков человечности. – Я следовал за тобой, исполняя все твои чертовы желания, но теперь достаточно. Я взошел на вершину горы, так как ты обещал мне достойных противников, но мы никого не нашли.

– Обещал? Кест, ты потерял рассудок? Неужели ты думал, что мы делаем это ради того, чтобы ты развлекся дракой?

– Обнажи клинок. Вынимай, или я разрублю тебя на месте.

– Я не стану драться с тобой, Кест.

– Станешь, – пообещал он, прыгнул вперед, одним грациозным движением обнажил клинок и, размахнувшись, занес его над моей головой.

Естественно, я отреагировал по привычке. Вынул обе рапиры и закрылся от удара.

– Остановись! – крикнул я, но он меня не услышал и снова напал, заставляя отступать и защищаться.

Кест дрался тяжелым палашом, способным нанести более мощный удар, чем мои рапиры. Предполагалось, что именно поэтому он будет двигаться медленнее, но клинок Кеста мелькал так быстро, что я едва успевал парировать.

– Давай, Фалькио, – подначивал он. – Ты меня однажды победил – поглядим, удастся ли тебе сделать это снова!

Это произошло много лет назад, и победил я, применив хитрость, которую не смог бы повторить снова, особенно сейчас, когда едва держался на ногах. Но, похоже, Кесту не было до этого дела.

Его клинок просвистел мимо, но на этот раз я почувствовал, как он клюнул меня в щеку.

– Нападай! – прорычал он.

– Прошу тебя, Кест, остановись! Не заставляй меня…

Ночной воздух нарушил женский голос.

– Что, черт побери, вы тут делаете? – спросила Дариана.

– Уйди! – крикнул я. – Беги отсюда!

– Да, – согласился Кест, перебросив меч из руки в руку, словно перышко. – Уходи и поупражняйся. Упражняйся тщательно. Через несколько лет вернешься и тогда, может, порадуешь меня интересной дракой.

Дариана выглядела неуверенно, но не испугалась, что, несомненно, удивило меня. Любой, увидевший Кеста с клинком в руке, должен был испытывать такой же ужас, как и я.

Слишком поздно я понял, что он не может остановиться, потому что его охватил приступ красной ярости. Именно об этом Биргида и предупреждала меня. Она была права: стать святым клинков – не столько благословение богов, сколько проклятие. Даже Трин так сказала. Кест страдал от острейшего желания пролить чью-то кровь, ему требовалось найти хорошего соперника, который бросил бы ему вызов.

– Что мне делать? – спросила Дариана. Девушка начала вынимать клинок, и я вновь поразился, что она не боится.

Почему, черт возьми, она не боится?

– Не надо, – остановил я девушку. – Он тебя убьет.

– Не убью, пока не расправлюсь с тобой, Фалькио. Давай, попробуй победить меня. Ты же всегда мог победить меня, но делаешь вид, что я лучше тебя, а сам смеешься у меня за спиной.

Кест должен верить в то, что я могу одержать победу, и только тогда он может драться со мной. Он должен верить, что у меня в самом деле есть шанс… Я вздохнул про себя. Черт побери, лучше бы это сработало. Я снял с себя плащ и бросил его на землю.

– Если порежешь меня, Кест, то убьешь.

Он улыбнулся и снял свой плащ.

– И это твоя величайшая стратегия? Еще один пример «мастерской тактики» Фалькио валь Монда?

Он бросился вперед, не ожидая ответа, выписывая клинком восьмерки, настолько предсказуемые и обычные, что, казалось, отразить их проще простого, – но каждый раз, пытаясь отбить его клинок, я промахивался на толщину волоса.

Он меняет скорость движения, догадался я. Слегка, но этого достаточно для того, чтобы я не смог предсказать, где окажется его клинок в следующий миг.