Текст книги "Тень рыцаря"

Автор книги: Себастьян де Кастелл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 35 страниц)

Глава тридцать первая
Нижний этаж темницы

Мы медленно спустились на нижний этаж темницы: тусклый свет фонарей освещал пыль и засохшую кровь, которая змеилась, подобно прожилкам руды, по двадцати семи ступенькам лестницы.

– Дорога сужается книзу, – заметил Кест. – Если нас ждет засада, мы не сможем ее избежать.

Я ничего не ответил, пытаясь справиться с тяжелым запахом. Иногда, чтобы посильней напугать своих слушателей, барды рассказывают о запахе отчаянья. Это не метафора. Страх в самом деле пахнет. Представьте себе смесь запахов пота, дерьма, крови, затхлого воздуха, заплесневевших каменных стен – и, как говорят жонглеры, вуаля! Это и есть настоящий запах человеческого отчаянья. Он обрушился на нас, когда мы спустились вниз.

Дариана скользнула вперед и заглянула в один из темных коридоров, который уводил в сторону по кривой.

– Что это за адская преисподня?

– Это уж точно – адская, дамочка, – ответил Уф.

Я хотел сказать что-нибудь умное, но ничего не приходило в голову. Я провел слишком много времени в подобных подземельях, но это место… Становилось понятно, почему никто не может отсюда сбежать.

Шивалль заметил мою тревогу и улыбнулся.

– Дорога разветвляется в разных направлениях, словно садовый лабиринт, – гордо сказал он. – Даже если человеку удастся сбежать из камеры, ему будет сложно добраться до лестницы. Многие ходы заканчиваются тупиками, а в некоторых для разнообразия скрываются ловчие ямы. Когда мы отправляем человека сюда, шкурник, он уже никогда не увидит света.

– Если только он не захватит это подземелье, – заметила Дариана. – И что ты тогда будешь делать, жирный слизняк?

Я заметил, как расширились глаза герцога, когда он увидел воду, сочащуюся по стенам, – словно Джиллард никогда раньше не видел, где исполняются его приказы.

– Это не по моему…

– Замолчите, – шепнул я, пытаясь заглушить в себе страх. Проклятье! Все произошло так быстро. Нужно понять, где находятся Томмер и его похититель, прежде чем он нас обнаружит. – Нам надо разделиться, – обратился я к герцогу Джилларду. – Вы пойдете назад, ваша светлость. Если убийца вас увидит, то попытается убить первым, и потом, выполнив свою миссию, он повернет клинок в сторону Томмера.

Джиллард, герцог Рижуйский, искоса посмотрел на Уфа.

– Думаешь, я позволю этому… этому существу рискнуть своей жизнью ради моего сына, а сам отсижусь у себя в покоях?

– Хрен тебе, – дружелюбно сказал Уф.

– Грязный пес! – сплюнул Шивалль. – Я вырву твой язык, когда всё…

Уф протянул свою лапищу, положил ее на макушку Шивалля и очень медленно сжал.

– Может, я и пес, – сказал он. – Но я чертовски сильный пес, а? Чертовски сильный.

От давления Шивалль выпучил глаза – пальцы Уфа всё крепче впивались в его череп.

– Может, мальчишке как раз пригодится сильный парень, а? А не жирный червяк, который корчится в грязи.

– Хватит, вы, – сказала Валиана. Она была бледна, но говорила твердым голосом. – Уф, отпусти. Томмер там, внизу, мы должны найти его, а не драться друг с другом.

Уф освободил Шивалля и улыбнулся.

– Хороша девка! Ты шлюха? Шлюхи меня любят.

Святая Ифилия, Вырезавшая себе сердце! И это герои, с которыми мне предстоит спасать мальчишку?

– Пошли, – сказал я. – Кест, ты возьмешь сэра Истана и Уфа. Валиана, отправишься с Пэрриком. Я – с его светлостью.

– А меня оставишь со слизняком? – спросила Дариана, меряя взглядом Шивалля.

– Он знает этот этаж лучше всех. Но если тебе так проще, не очень-то и важно, вернется ли он обратно живым.

Она улыбнулась – Шивалль побледнел.

– Что нам делать, если мы кого-нибудь найдем? – спросила Валиана.

– Если найдете Томмера, то пусть один из вас попытается его освободить, а другой в это время его охраняет.

– А если встретим убийцу? – На этот раз ей не удалось сдержать дрожь в голосе.

– Кричите так громко, как только можете. Остальные прибегут на ваш голос. Делайте всё, что сумеете, чтобы удержать его на расстоянии. Если это дашини, то не пытайтесь сражаться с ним, как с обычным противником: не выйдет. Это все равно что драться с человеком, у которого стальной змеиный язык длиною в три фута. Старайтесь держаться от него как можно дальше и, ради святых, не вдыхайте пыль.

– И еще, – добавил Кест. – Когда мы найдем убийцу, пропустите меня вперед и держитесь сзади.

– Почему? – спросил сэр Истан, не в силах скрыть облегчение.

– Потому что он мой и больше ничей. Мой. – Кест поглядел на меня. – Мне это необходимо.

Я заметил, что по краям его кожа начала светиться красноватым светом, и кивнул.

– Ладно. Где-то в этом аду есть человек, который прячется в тени и танцует со смертью. Ему неведом страх. – Я достал рапиру из ножен. – Но мы его научим бояться.

Я и раньше выслеживал убийц. Приговор, вынесенный убийце, который сбежал из селения, ничего хорошего не принесет семье, потерявшей близкого человека, а уж тем более семье будущей жертвы. Я никогда не отличался ловкостью в этом деле – Брасти находил преступников лучше меня и не упускал случая это подчеркнуть. Многие плащеносцы превосходили меня в этом: Киллата могла выслеживать людей даже спустя несколько недель после побега.

Но никого из них здесь не было.

– Ты ослеп, шкурник? – спросил Джиллард, когда я встал на колени. – Тут следы повсюду.

– Говорите тише, – прошептал я, надеясь, что остальные двигаются по подземелью молча. – Дело не в следах.

Обычно ты следуешь за преступником на протяжении многих миль, старательно отыскивая малейшие отметки его пребывания. Здесь же, в чреве темницы, проблема заключалась в обратном. Следы, отпечатавшиеся на грязном каменном полу лабиринта, и впрямь были повсюду.

И то, что мы шли медленно, тоже не помогало. Каменный пол становился то неровным – можно было легко оступиться, – то гладким и скользким, особенно рядом с ловчими ямами с усыпанным пиками дном. Даже несмотря на фонарь Джилларда, тени обступали нас, пытаясь поглотить. Нам лишь оставалось идти очень осторожно, стараясь не кружить в темноте.

Мы идем очень медленно, черт побери. Слишком медленно.

Если бы здесь находились узники, то можно было бы попытаться вытащить из них информацию, пообещав послабление или даже освобождение, но нам не везло – им тоже, потому что до сих пор нам попадались лишь мертвецы. Казалось, Джиллард даже не замечает мертвые тела.

– Погодите, – сказал я и остановился, наблюдая, как из-под двери одной камеры просочилась кровь и расплылась по полу лужей, сливаясь с другой, которая натекла из-под двери напротив. – Ваши палачи казнят людей прямо в камерах?

– Может, не будем терять времени на это? Мой сын где-то там и убийца, между прочим, тоже.

– Ну же!

Джиллард остановился и оперся рукой о неровную стену. Он выглядел уставшим.

– Если ваше сердце разрывается от жалости к тем, кто находится в этих камерах, то, может, прибережете ее для кого-нибудь более достойного? Те, кто попадает сюда, сострадания не заслуживают.

– Иногда мы все нуждаемся в жалости, – возразил я. Ну вот! Теперь я цитирую слова святой Биргиды, подумал я и отбросил эту мысль. – Но не это главное. Как проводится казнь на этом этаже?

Джиллард поднял брови.

– А сколько существует способов умертвить человека? Мои магистраты наказывают людей в соответствии с их преступлениями. В Рижу принято платить той же монетой.

– Значит, у нас появилась проблема. – Я ткнул пальцем в одну из камер.

Джиллард поглядел сквозь железные прутья.

– Какая? Преступник, похоже, мертв.

– Видите всю эту кровь на полу? Без света не разглядеть, но, кажется, ему перерезали глотку.

Джиллард пожал плечами.

– Могу представить, что он…

– И не только он. Все тела, которые встречались нам на пути, лежат с перерезанным горлом.

Глаза герцога округлились.

– Но зачем…

– Потому что покойник не расскажет, что он видел, – раздался голос из бокового коридора. – И, что более важно, кого он видел.

Я тут же поднял рапиру и встал в защитную стойку, закрывая собой герцога. Хотя если бы остановился и подумал, то мог бы использовать его вместо щита.

Я всматривался во тьму, но глаза не могли разглядеть даже малейшего движения.

– Кто тут? Кто посмел обратиться к герцогу… – начал Джиллард.

– Замолчите, вы, идиот, – прошипел я. – Не выдавайте себя, ваша светлость.

– Разумный совет, – ответил голос. – Однако думаю, что наш герцог не прислушивается к мудрым словам других людей, судя по сложившейся ситуации.

Я шагнул вперед, пытаясь удержать в поле зрения тени, лежащие перед нами и на перекрестке впереди, где мог находиться враг.

– Теплее, – сказал голос.

От близости голоса я вздрогнул. Он здесь! Я обернулся – на холодном полу во тьме камеры, скрестив ноги, сидел человек, совершенно голый.

Несмотря на недостаток света, я разглядел, что он молодой – лет двадцати, темноволосый и чисто выбритый. Благодаря наготе я заметил, что он худощав, но крепок. Он мог быть кем угодно. Странно, что юноша сидел расслабленный и спокойный, словно его совершенно не тревожило творящееся вокруг сумасшествие. Он не боялся того, что пугало бы любого в здравом рассудке. Парень поднял руку и помахал мне, и по тому, с какой грацией он совершил этот простой, повседневный жест, я понял, кто он такой. Дашини.

Глава тридцать вторая
Допрос

– Простите, если я застал вас врасплох, – без всякой иронии сказал сидевший на полу. – Как неучтиво с моей стороны.

Я моментально осмотрел железную дверь камеры и тут же испытал прилив облегчения, поскольку на ней висел замок. Внешний засов также был задвинут в приваренные петли.

Джиллард подошел ближе и увидел сидевшего в клетке.

– Кто ты такой? – спросил он.

– Вы не узнаете меня? Ну конечно, нет: на мне же была церемониальная одежда, когда я пришел к вам. Неважно. В душе я такой же человек, как и вы. Хотя, возможно, и не такой. Скорее уж как Фалькио.

– Ты меня знаешь? – удивился я.

– Как же тебя не знать? Ты убил двух моих братьев – подобное никому прежде не удавалось. Ты у нас легенда, Фалькио: историю о тебе рассказывают снова и снова, она как водопад, разбивающий камень.

Само по себе то, что дашини знал мое имя, уже напугало меня, и я попытался скрыть свои чувства за ложной бравадой.

– Дайте знать, когда воздвигнете мне памятник. Можно сделать его и повыше, чем в реальности.

Человек в клетке засмеялся.

– Мне нравится твое чувство юмора: оно освещает даже такое темное место, как это. Но они сделают для тебя не статую, а кое-что более грандиозное. То, благодаря чему весь мир будет тебя помнить сотни лет.

– Ты говоришь «они», словно себя к ним не относишь.

Юноша не дрогнул лицом, но я вдруг почувствовал, как он замер, словно растерялся.

– Я пришел, потому что усомнился в мудрости некоторых соглашений, которые были заключены.

– Каким соглашений? С кем? Вы…

– Довольно! – оборвал Джиллард. – Кто этот человек? Почему он здесь?

– Это и есть убийца, – ответил я. – Человек, который пришел уничтожить вас.

Джиллард неуверенно заглянул внутрь камеры. Наверное, у него не было возможности допросить ассасина, когда Пэррик с рыцарями его схватили. Герцог дернул ручку двери.

– Она заперта. Как это возможно?

– Отойдите от решетки, – сказал я, оттаскивая Джилларда к стене. – Если хотите жить, держитесь подальше от нее. Вы никогда прежде не находились так близко к своей смерти, как сейчас.

Дашини раскинул руки.

– Какой осторожный! Ты погляди на меня. Я совсем один, мои одежды отняли. Забрали клинки. И пыль тоже. Я наг. – Он, не вставая, подался вперед. – Беззащитен.

– С этим мы согласны, – сказал Джиллард и повернулся ко мне. – Убей его, пронзи ему сердце клинком. Сейчас же!

Я не отвел взгляда от дашини.

– Он сидит слишком далеко – я не дотянусь. А если суну руку в камеру и попытаюсь, он разоружит меня. Овладеет клинком.

– Тогда метни в него нож, черт тебя побери!

– Тогда он получит нож. Он дашини, ваша светлость. Даже если я попаду в него, он вытащит нож. И прежде чем хоть капля крови из его раны прольется на пол, нож уже будет торчать в вашем горле.

Джиллад начал сердиться.

– Тогда мы пойдем и приведем с собой арбалетчиков. И они…

– Помолчите, – сказал я.

Мы с дашини не отводили друг от друга взгляда, и, хотя он сидел расслабленный и безразличный, я понимал, что он продумывает десятки различных способов убить герцога, не выходя из камеры, а я размышлял, как его остановить. Юноша сидел за железной решеткой, под замком, но отчего-то я чувствовал себя беззащитным, словно угодил в ловушку.

Немного подумав, я сунул рапиры в ножны.

– Что ты делаешь? – спросил герцог.

– Освобождаю руки.

– Ты рехнулся? Он заперт в камере, и даже если у него есть ключ, ему понадобится время, чтобы дотянуться до замка и открыть его.

– Этот герцог, которого ты защищаешь, глуп и беспомощен, – сказал дашини. – Думаешь, стоит сохранять ему жизнь? Интересно, а сын его настолько же глуп?

Джиллард двинулся к решетке.

– Поглядим, кто из нас глуп, когда я…

Я схватил герцога за ворот, как раз когда дашини вскочил. Его руки, как две стрелы, мгновенно протянулись сквозь решетку, пальцы собрались, словно клюв хищной птицы, целясь в горло Джилларда.

Дашини чуть было не схватил его, но я успел оттащить герцога к стене. Ударил убийцу кулаком по запястью, но он выкрутил руку ладонью вверх и уже схватил за запястье меня. Прежде чем он успел сжать руку, я высвободился и тут же ударил кулаком. Но он уже убрал руки и стоял в центре клетки, спокойно глядя в мою сторону, словно ничего не произошло.

Герцог Джиллард пришел в себя. Теперь он старался держаться поближе к стене.

Дашини улыбнулся.

– Ты быстр, Фалькио. Я думал, ты будешь двигаться медленнее, учитывая сложности со здоровьем.

– Ты, похоже, слишком много обо мне знаешь. Назовешь свое имя, и мы еще крепче подружимся.

– Ты знаешь достаточно. Я – дашини, в каком-то смысле; меня послали сюда, чтобы оказать последнюю милость Джилларду, герцогу Рижуйскому.

– В каком-то смысле? – переспросил я и пригляделся к нему. Он выглядел как обычный житель Тристии, может, даже был родом из Пертина, где я родился. Но меня не это насторожило. Я вспомнил лица двух дашини, которых убил в Рижу. – На тебе нет татуировок.

– Я – Необагренный. Герцог должен был стать моей первой жертвой. – Он почтил Джилларда полупоклоном и улыбкой. – Это считается большой честью.

– Почему, когда ты напал на герцога, с тобой не было другого дашини? Где твой азу?

– Он… стал непригоден после недавних событий.

– Почему ты в камере?

Если бы у него был ключ, если бы он мог выйти, то уже давно бы убил Джилларда и меня. Как он пытается нас обыграть?

– Как и многое в этом мире, ответ не так интересен, как вопрос. – Он взглянул на потолок, огляделся вокруг. – Я здесь, потому что меня поймали. Рыцари напали. Я убил троих слишком быстро, они рухнули на меня, и в какой-то миг я потерял равновесие.

– Наверное, тебе стыдно, – заметил я.

– Весьма.

Джиллард, несмотря на страх, больше не мог сдерживаться.

– Где мой сын, черт тебя подери?

– Здесь, – ответил дашини. – Где-то тут. Я слышу порой, как он кричит. И плачет тоже, в основном по ночам. Это поразительно… но он никогда не зовет вас, герцог Джиллард. Не кричит: «Папочка, папочка, спаси меня». Он зовет какого-то Бала Армидора, который никогда не приходит, потом мальчик перестает кричать и плачет. Вы этого человека в темнице замучили, ваша светлость? Ах да, еще он иногда зовет Фалькио. Разве не странно?

Джиллард бросил на меня взгляд, полный злобы, но на этот раз он, по крайней мере, не поддался на уловки дашини.

– Почему твои приятели-убийцы оставили тебя здесь? Что они надеются получить взамен?

Дашини не ответил. Просто посмотрел на меня с улыбкой, и я снова уловил его неуверенность.

– Другие убийцы – не дашини, – сказал я.

– А кто тогда? – спросил Джиллард.

– Не знаю. Думаю, что и он этого не знает.

Лицо Джилларда превратилось в маску, скованную страхом и непониманием.

– Но сэр Тужан сказал, что убийцы травят Томмера порошком дашини и сводят его с ума.

– Ваши рыцари поступили глупо, отобрав мои вещи, – сказал дашини. – Целее были бы, если бы оставили их мне.

– Поступи они так, – ответил Джиллард, – ты бы давно бежал.

– Знаете, – грустно вздохнул дашини, – так думают лишь простейшие. Вы видите человека в клетке и думаете, что поймали его. Поверьте, я могу сбежать отсюда в любой миг, когда захочу. – Он поглядел на грязный пол камеры. – Хотя, конечно, для этого потребуются некоторые усилия, но сделать это просто, особенно если бы Фалькио не пытался сломать мне пальцы.

– Тогда почему ты не сбежал раньше? – спросил Джиллард.

Дашини улыбнулся.

– Потому что вы еще не умерли, ваша светлость.

Джиллард невольно отшатнулся и ударился затылком о стену.

– Кто подослал тебя убить герцога? – спросил я.

Дашини поглядел на меня и склонил голову набок.

– Зачем мне отвечать на подобный вопрос? Дашини всегда стремились уничтожить порок. Время герцогов прошло. Ты же сам это понимаешь.

– Ты, грязный…

Я поглядел на Джилларда.

– Помалкивайте, ваша светлость. Если хотите жить, если хотите, чтобы Томмер выжил, помалкивайте. Он говорит с вами лишь затем, чтобы вывести вас из себя и толкнуть на безрассудство.

Затем я повернулся к дашини.

– Почему вы убиваете детей, которые даже не понимают, что значит быть наследниками герцога? Неужели они тоже настолько порочны, что вы закалываете их в постели под покровом тьмы?

Дашини поглядел на меня из-за решетки. Лицо его не выражало чувств, но от него исходило напряжение и даже гнев.

– Мы – дашини. Мы убиваем тех, кого нужно убить, – сказал он, а затем медленно, с расстановкой добавил: – Мы не убиваем детей.

– И все же вы убили жену герцога Исолта и его сыновей Лукана и Патрина. Вы убили Аветту, его дочь.

Она любила рисовать собак, как сказал Шуран. Надеялась, что если рисунок понравится отцу, то он подарит ей щенка на день рожденья.

– Нас послали убить герцога Исолта, – возразил дашини, – а не женщину и ее детей.

– Так что там произошло? Несчастный случай? Один из ваших братьев поскользнулся и случайно прирезал всю семью?

Дашини скривился.

– Мы – острейшие клинки, а не тупые деревянные дубинки. – Голос его кипел от гнева. – Мы не убивали семью герцога Исолта.

– Тогда кто это сделал?

– Может, один из ваших? – предположил он. – Шкурники сильно ненавидят аристократов.

Он хотел отвлечь меня, сыграть на моих сомнениях, и это о многом говорило.

– Думаю, ты уже знаешь, что это не так.

– Тем хуже, – ответил он. – Возможно, твой король был бы до сих пор жив, если бы его интуиция не подвела. Несмотря на все это, Фалькио, смерть властителей всегда приносит хаос. Ты лучше всех должен бы знать это. А когда возникает хаос, многие хотят воспользоваться им, обвиняя друг друга.

Святой Денеф, Обманувший богов! Так вот почему дашини все еще здесь, живой, когда с остальными узниками жестоко расправились.

– Черт, тысяча чертей! – воскликнул я.

– В чем дело? – спросил Джиллард. – Что происходит?

Вот что случилось с Уинноу. Она получила рану в бедре, защищая герцога Исолта от дашини, посланных убить его, но кто-то другой прикончил ее и семью герцога и выставил всё в таком свете, будто Уинноу в этом виновата. Один из заговорщиков подослал дашини убить герцогов, но кто-то воспользовался этим хаосом, чтобы расправиться с их семьями. Вместе они не работают, а это значит, что два игрока пытаются управлять событиями, оставаясь в тени. Один хочет ослабить власть герцогов, а другой жаждет разрушить страну целиком.

– Скажи мне, что происходит! – бешено потребовал Джиллард. – Прошу тебя! Скажи, что с моим сыном?

Я замешкался, прежде чем произнести следующую фразу, потому что до сегодняшнего дня даже представить не мог, что когда-нибудь это скажу:

– Проклятых дашини подставили.

Те, кто схватил Томмера, используют его как приманку, чтобы заполучить Джилларда и расправиться с ними обоими. Затем они уничтожат дашини и сделают вид, что это он совершил убийства, но не смог выбраться и умер от ранений.

Я уставился на парня, сидевшего в тени. Теперь я понимаю, что тебя беспокоит, как бы ты ни пытался это скрывать. Ты не знаешь, кто убивает детей. Тебя обвели вокруг пальца, как болвана, тебя и твоих братьев-дашини, но тебе нет до этого дела.

Дашини кивнул, хотя я ничего не сказал. А затем без всякого выражения в голосе он произнес:

– Мы пропали.

И мне вдруг показалось, что он меня умоляет.

– Где они? – спросил я. – Где они держат мальчика? Если не ты и не твои братья-дашини убивают наследников, то тебе не нужно защищать тех, кто это делает.

– Я не знаю, – ответил он. – Но не думаю, что теперь мальчика будет сложно найти.

– Теперь? Почему теперь? – спросил Джиллард.

Мне в голову приходил лишь один ответ: надо молиться, чтобы Кест и остальные уже нашли его.

Раздался странный писк, словно какое-то насекомое слишком близко подлетело к моему уху, но затем звук быстро изменился: отражаясь от стен, он заметался по проходам подземелья. Стал громче и превратился в жуткий стон, переходящий в крик ужаса, и я почувствовал, что сейчас сойду с ума от этого звука.

В глазах дашини мелькнуло сочувствие, и он сказал:

– Потому что наступило утро, а в это время они всегда истязают мальчика.

Герцог Рижуйский бежал по своему подземелью с криками и воплями, которые обычно исходили из уст его узников. Словно летучая мышь, переставшая ориентироваться в пространстве, он носился по искривленных ходам лабиринта, отчаянно пытаясь найти, откуда доносятся крики о помощи.

– Остановитесь! – воскликнул я и схватил его за плечо. Прижал к стене и удерживал его там, пока он не перестал бороться.

– Отпусти меня, будь ты проклят! Они истязают моего сына! Они…

– Послушайте, – сказал я, указывая туда, где в конце тупика находилась скрытая в тени яма в полу, дно которой было утыкано пиками. Охранник, привыкший к здешним местам, и даже любой осторожный человек заметил бы опасность, но беглец, спасающий жизнь, вероятней всего, угодил бы туда, даже не успев понять, что там ловушка. – Вы не поможете Томмеру, если погибнете.

Герцог огляделся и заметил боковой проход вправо.

– Там! – сказал он. – Смотри! Нужно идти туда.

– Остановитесь! – повторил я. – Подумайте. Поглядите на землю – видите, это наши следы. Мы просто ходим кругами.

– Святые угодники… мы… – Он помотал головой. – Мы здесь уже проходили несколько минут назад… Но я… – Он резко замолчал, и лицо его исказилось от отчаяния, словно стало маской, которую слепил безумный скульптор.

– Идемте, – ласково сказал я. – Я знаю, как найти его.

Я потащил герцога за собой и повернул в новый коридор. В хождении кругами тоже есть польза: узнаёшь, куда не стоит идти. Но, что важнее, я начал понимать, как звук распространяется по подземелью, и перестал следовать за самым громким эхом – вместо этого старался прислушаться к тому, что повторялось меньше всего. Я надеялся, что Кест и остальные уже давно это сообразили.

Когда мы подошли к следующему перекрестку, я заметил мелькнувшую тень и знаком приказал герцогу остановиться.

– Почему мы…

Я зажал ему рот.

– Тихо, – шепнул я. – Смотрите. – Я показал на проход.

Там виднелся свет. Мы нашли их.

Оставалось лишь надеяться, что убийц поразит внезапная слепота и они не увидят меня. Но прежде чем я успел придумать, что делать дальше, Томмер снова начал кричать. Джиллард вырвался из моего захвата и ринулся в тот проход, где мелькал свет, громко выкрикивая имя своего сына, лишив меня всякой возможности внезапно атаковать.

Черт бы побрал твою глупость, Джиллард, и меня за то, что я не вырубил тебя, пока мог.

Я бросился за ним, обнажив обе рапиры, стараясь, чтобы они не зацепились за стены узкого прохода. Мы завернули за угол и выбежали в длинный зал, из которого коридоры уходили налево и направо. На другом конце находилась большая камера, отделенная не решеткой, а железной стеной. Дверь посреди стены была открыта, и внутри камеры я увидел на полу троих окровавленных мужчин. Наверное, это были рыцари, охранявшие Томмера. Сэр Тужан безуспешно пытался подняться на ноги, второго рыцаря я не знал, третий, мертвый, валялся на полу у двери в луже крови. В центре камеры лежал на спине Томмер, сын Джилларда: казалось, он спит.

– Томмер! – вскрикнул герцог и вбежал в камеру.

– Ваша светлость, – простонал сэр Тужан. – Мы с сэром Одиаром услышали чьи-то шаги и молились Гуресте, богу войны, чтобы это были вы.

– Где убийцы? – спросил я.

Рыцари указали на небольшой проход.

– Когда дашини услышали крики герцога, они бросились туда.

– Сколько их?

– Пятеро.

– Пятеро дашини?

Тужан замешкался.

– Нет… я точно не уверен, может… Но на них же были маски, они наверняка дашини.

Тысяча чертей! Даже если убийцы и не дашини – а в этом я убеждался все больше и больше, – я бы не смог остановить пятерых в одиночку: у них было несколько дней, чтобы изучить эти коридоры.

Проблема решилась сама собой, потому что появились Кест и сэр Истан.

– Мы побежали на крики герцога, – ответил Кест на мой молчаливый вопрос. – Как мальчик?

– Не знаю, Кест. Тужан говорит, что их пятеро.

Кест осмотрел пыльный пол.

– Слишком много следов, и идут во всех направлениях. Как давно они ушли?

– Да только что, – ответил Тужан слабым, испуганным голосом. – Убежали, как только услышали, что герцог идет сюда.

– С чего бы им бежать? – спросил Кест, но прежде, чем Тужан успел ответить, послышались тяжелые шаги, и в дверях появился Уф, а за ним Валиана, Пэррик, Дариана и Шивалль в хвосте.

– Чертовы болваны. Так легко потерялись, – сказал Уф. – Толстяк такой умный, а? – Он ткнул пальцем в землю и принялся описывать им круги.

– Шивалль водил нас кругами, – пояснила Дариана.

Валиана бросилась к нам.

– Где Томмер?

Я показал – она вбежала и склонилась над ним. Протянула руки к мальчику, но Джиллард шлепнул ее по пальцам.

– Не трогай его! Никто не прикоснется к нему, кроме меня!

Томмер заморгал, веки его затрепетали, как крылья бабочки на ветру. Он посмотрел на отца, затем на Валиану.

– Сестра? – спросил он. – На тебе плащ… ты пришла спасти меня?

Меня удивило, что Томмер назвал ее сестрой. Очевидно, Джилларду это не понравилось.

– Томмер! – воскликнул он, не стыдясь слез. – Я здесь. Твой отец здесь. Я нашел тебя. Нашел!

Томмер посмотрел на отца.

– Да… отец, – пробормотал он. – Мне жаль, отец…

Джиллард прижал его голову к своей груди.

– Ты украл мой ключ, глупыш.

– Я… я не крал…

– Ваша светлость, – слабым голосом сказал сэр Тужан. – Убийцы… они сказали, что есть другой выход из подземелья, по которому они смогут вернуться и убить вас и вашего сына, когда захотят. – Он неловко встал на колени и кое-как поднялся, шатаясь. – Дайте мне клинок, ваша светлость, я их найду даже на краю земли.

– Не смешите меня, – сказал Джиллард, пытаясь поднять Томмера. – Вы и сэр Одиар едва стоите на ногах. – Он повернулся ко мне. – Ты сказал, что собираешься положить конец этому заговору, остановить убийства и так далее. Возьми с собой остальных, найди заговорщиков и убей.

И тут я увидел небольшой темно-синий мешочек размером с кулачок ребенка. Вытащил из-за пазухи нож и осторожно открыл вверх мешочка. Он был на четверть полон темно-синего порошка. Святые угодники, сколько же у них было в начале? Неужели они всё применили к Томмеру?

– Мальчику нужен лекарь, – сказал я.

– Шивалль! – воскликнул герцог. – Найди моего лекаря! Найди Фиренси, тотчас же!

Когда толстяк потащился к проходу, Уф прокричал ему вслед:

– Постарайся не потеряться, а?

Герцог Джиллард посмотрел на нас.

– Сэр Истан, сэр Джайрн, то есть Пэррик, как бы тебя, черт побери, ни звали, вы останетесь здесь, чтобы вместе со мной защищать моего сына. Все остальные, идите и отыщите убийц, прежде чем они сбегут.

– Пошли, – сказал я Валиане.

Она хотела встать, но Томмер схватил ее за руку и заплакал:

– Сестра, останься. Пожалуйста… Мне страшно. – Веки его снова затрепетали.

– Она тебе не сестра, – мягко сказал Джиллард, хотя в голосе его слышались нотки гнева. – Она не моя дочь, просто…

Мне захотелось на месте избить его до полусмерти за то, с какой легкостью он отрекся от девушки, которую на протяжении восемнадцати лет считал своей дочерью, но, к ее чести, Валиана думала лишь о Томмере.

– Он несколько дней находился рядом со злыми, опасными людьми, ваша светлость, – тихо сказала она. – Если мое присутствие его утешает, то…

– Хорошо, черт вас всех побери. А теперь идите, схватите этих проклятых дашини!

Мы вышли в зал.

– Три прохода, – показал я.

Не сказав ни слова, Кест побежал в один, Дариана – во второй, я пошел в третий, но не успел сделать и двадцати шагов, как услышал, что за мной спешит Уф.

– Я иду, – тяжело дышал он. – Я иду. Чертова лошадь не лучше меня. Но быстрее.

Мы дошли до конца коридора, я посмотрел на землю в поисках свежих следов, но ничего нового не заметил.

– Как ты думаешь, куда они пошли? – спросил я у Уфа.

Он показал на проход справа.

– Назад к лестнице. Потом на первый этаж и во дворец. Тут один путь.

– Не может такого быть, – возразил я. – Две дюжины рыцарей ждут на верху лестницы. Никакой убийца не пройдет этим путем. Должен быть другой выход.

Уф покачал головой.

– Нет другого. Одна дверь – черная.

– Послушай. Сэр Тужан только что сказал, что убийцы говорили о другом выходе, по которому можно войти в подземелье и выйти из него.

Уф резко ответил:

– Ты ничего не знаешь, чертов крутой плащеносец. Я иногда тут бывал, а? Никогда не знаешь, вдруг бы герцог разозлился или эта стерва Патриана меня сюда отправила, а? Я везде смотрел. Я везде ходил. Осматривал камеры. Чертовы рыцари ни хрена не знают. Я знаю. Один выход отсюда. Черная дверь.

Бывший палач смотрел с вызовом, ожидая, что я начну спорить; его черные маленькие глазки горели уверенностью, но как это возможно? Каким образом убийцы собирались отсюда выйти? Сотню раз я проклинал Джилларда и его жуткое подземелье, проклинал сэра Тужана и остальных двух рыцарей за то, что ничего не сказали, когда одиннадцатилетний мальчишка украл у отца ключ, и позволили дашини затащить его в подземелье. Они что, убить его пытались? Неужели пытались?

– Святой Загев, Вызывающий слезы песней… – Я повернулся и увидел в тусклом свете коридора, как две фигуры поднялись с пола в камере. Один из них протянул руку к синему мешочку с порошком дашини.

Молча выругавшись, я бросился бежать по коридору – Уф, пытаясь догнать меня, спрашивал:

– Что? Что??

Томмер не заставлял рыцарей приводить его в подземелье, – сказал я, проклиная себя за то, что оказался таким болваном. – Это Тужан и остальные двое насильно притащили его сюда.