Текст книги "Мифы, предания, сказки хантов и манси"

Автор книги: Сборник Сборник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 42 страниц)

123. Кукки и волк

Рассказал в 1970 г. М. И. Етынкеу (см. прим. к № 113), зап. и пер. В. В. Леонтьев (совместно с Е. Хатканой). Публикуется впервые.

Керекский вариант сказки о катающихся с горы вороне и волке. В отличие от чукотского варианта («Волк и ворон»» № 110), эскимосского («Ворон и волк», Эск. ск. и лег., стр. 23), в керекском сюжет катания персонажей с горы является только началом приключений Кукки. В этом смысле керекская сказка имеет много общего с корякским текстом № 126, где ворону пытаются мстить за брата другие волки и их мифические помощники.

Я про волка сказку расскажу. Говорит Кукки жене:

– Дай-ка, Мити, соломенную нарту.

– Нет соломенной нарты, только плетеная веревка.

Не верит Кукки, сам ищет.

– Что же ты ищешь?

– Да нарту.

– Куда ты идешь?

– Да вот, пойду с горки покатаюсь.

Пошел Кукки. Покатился с горки.

– Ох! Как приятно, небо так перед глазами и мелькает! – кричит от радости Кукки.

Опять покатился с горки и кричит:

– Ох! Как приятно, небо так и мелькает!

Услышал волк, как радостно кричит катающийся с горки Кукки. «Откуда это он кричит?» – подумал волк и пошел к Кукки.

– Эй, дедушка, что ты делаешь?

– Ох, напугал ты меня. Откуда пришел?

– Да вот, услышал, как ты кричишь, катаясь, и подумал: «Пойду-ка посмотрю, как дедушка катается». Дай-ка я прокачусь!

– Нельзя тебе, в воду скатишься.

– Нет, не скачусь. Лапы у меня длинные.

– Ну катись, раз лапы длинные.

– А что мне кричать, когда буду катиться?

– Кричи: «О-о, как приятно, небо так и мелькает!»

– Ладно, так и буду кричать.

Покатился волк с горки. Бульк – и свалился в море.

– Ой-ой, дедушка я в воду упал! Вытащи! – закричал волк.

– Нет не вытащу. У тебя ведь длинные лапы! А у меня кривые когти, потому я и не падаю в воду.

– Вытащи, дедушка!

– Не вытащу!

– Ну вытаскивай же, лапы коченеют!

– Нет, не вытащу, ты же длиннолапый.

– Дедушка, я тебе стадо блох дам183.

– Не нужны мне блохи.

– Эй, дедушка, лапы совсем коченеют, – кричит из воды волк.

– Я же говорю тебе, что не вытащу! – упирается Кукки.

– Стадо горных баранов дам.

– Мои дети сами горных баранов добывают.

– Тогда стадо росомах дам!

– Не нужны мне росомахи. Говорю тебе, мои дети разных зверей добывают.

– Что же дать тебе? – рассуждает волк. – О-о, длинноухую сестру за тебя замуж отдам.

– Вот хорошо! – обрадовался Кукки. – Эй, тесть, подожди, подожди, сейчас вытащу тебя.

Вытащил Кукки волка.

– Бр-р-р! Чуть было лапы не окоченели, – говорит волк и выжимает свою одежду. Кукки помогает ему.

– Ну как? – спрашивает Кукки. – Отдашь свою сестру за меня?

– Нет у меня никакой сестры.

– Ка-а-к? Обманул меня! Ладно, я больше не буду кататься, – обиделся Кукки. – Ты какой долиной пойдешь?

– Да по долине Ватвыткавнын. А ты?

– А я к верховьям реки Антчины пойду.

Разошлись Кукки и волк в разные стороны. Пошли по долинам рек, а в верховьях эти реки сходятся. Дошел волк до истоков Ватвыткавнына. Поднялся в верховья реки Антчины Кукки. И вдруг превратился в кусок жирного мяса от задней части оленя.

– Ого! – удивился волк. – Спасибо, друзья мне пищу оставили. – И тут же съел кусок мяса. А это Кукки был.

Пошел волк домой, а в животе у него Кукки шевелится.

– Ох, вот это, наверное, мой отец принес и повесил здесь, в пищевом складе, – рассуждает в животе волка Кукки, берет кишки и бросает наружу.

– Дедушка, ты как будто из меня говоришь?

– Не у тебя я, а у себя дома, в пищевом складе сижу.

– Ой, кишочки мои выбросил!

– Да нет, дома ведь я. – А сам почки наружу выбросил. – Тьфу! – говорит. – Это, наверное, Итчым свои торбаза вонючие развесил.

– Ой, мои почечки!

– Что ты кричишь? Я же дома, в пищевом складе. – А сам и легкие выбросил. – Тьфу! Опять, верно, это Итчым принес.

– Дедушка, это легкие мои!

– Не выдумывай, я же дома, в пищевом складе. – А сам сердце выбросил. – Тьфу! Это, верно, рукоятка копья. Зачем она здесь висит?!

– Дедушка! Это моя душа! – Пху! – и умер волк.

– Ой-ой, волка убил! – закричал Кукки и выскочил из него.

Пошел Кукки домой. Увидел его сын Ауппали и говорит матери:

– Отец с катания идет.

– Что ж, пусть приходит, – отвечает мать.

Сердится Кукки, кричит:

– Ауппали, скажи матери, пусть благодарственный обряд совершит.

– Ладно, – сказал Ауппали, и пошел в землянку. – Мать, отец что-то волочит, сказал, чтобы ты благодарственный обряд совершила.

– Ну что ж. Однако пойди посмотри, что он там волочит, – а сама стала обряд совершать. Запела:

– Ку-у-кки во-о-лка без пот-ро-хов уби-и-ил! Кы-а, кы-а, кы-а!

Зашел Кукки в землянку.

– Хватит петь, пришел вот я.

– Пусть дочери добычу освежуют!

– Нет, не надо свежевать! Пусть целиком будет!

Вышла теща184, встретила отца.

– Вот что сделай: отнеси волка в пищевой склад и сторожи там – шитьем займись.

Заснули вороны. Кукки крепко заснул.

А тем временем братья-волки пошли по следам.

На другой день сидит Кукки у дверей землянки и вяжет сеть. Вышел из землянки его младший сын, Ауппали.

– Выходи почаще, посматривай кругом, – говорит ему Кукки.

– Отец, смотри, вон два волка идут, – сказал ему Ауппали.

– О-о, подожди, сейчас шарики из жира185 сделаю. Пойдешь к тому месту, куда они пойдут. Сделай вид, что играешь, и оставь эти шарики, – говорит Кукки сыну.

Подошли братья-волки, смотрят:

– О-о, мальчик Ауппали здесь играл, наверное, и уронил шарики, – решили они и тут же съели их.

Подошли к землянке. Кукки около дверей сеть вяжет.

– О-о, пришли!

– Да, дедушка. Что это с нами? Качает нас, в глазах темнеет.

– Наверное, съели что-нибудь?

И тут же сдохли волки.

– О-о, опять двух волков убил, – обрадовался Кукки и отнес их в пищевой склад к дочери: – Вот еще принес, сторожи.

Тем временем маленький волчонок спрашивает у своих родителей-стариков:

– Много здесь лежек было, а теперь я один остался.

Звали волчонка Вечовтын. (А Кукки был большой шаман-колдун.)

Заснули родители, пошел Вечовтын по следам братьев.

Кукки опять у дверей сидит, сеть вяжет. Ауппали часто из землянки выходит.

– Выходи почаще, посматривай, – говорит ему Кукки.

Вышел Ауппали и видит: идет волчонок.

– Отец, смотри, маленький волчонок к нам идет.

– Это, наверное, Вечовтын, – говорит Кукки. Он ведь все знает. – Отнеси шарики и брось на его пути.

Отнес шарики Ауппали, бросил на пути волчонка, а сам в землянку вернулся.

Бежит по следу волчонок, вдруг видит – шарики. «О-о, что это?» – подумал он и взял их с собой.

– О-о, пришел! – приветствовал его Кукки.

– Да! Не приходили ли сюда мои братья? – спросил Вечовтын.

– Нет, не приходили. Видишь, мы только одни, – ответил Кукки.

Тут Вечовтын показывает шарик, зажатый в кулаке, и спрашивает:

– Дедушка, что это?

– Ох ты! – испугался Кукки, юркнул в полог и залез под шкуры.

– Что ты делаешь?! – закричала Мити. – Напугать меня можешь. Куда ты?

– Волчонок пришел, шарик показал и спросил: «Что это?»

– Так чего же ты прячешься? Раз напроказил, так и иди к нему, – упрекает его Мити.

Вошел Вечовтын в землянку.

– О-о, пришел ты! – приветствует его жена Кукки.

– Да, пришел. Бабушка, что это? – показывает Вечовтын шарик.

– Не знаю, незнакомо мне это. Тьфу! – плюнула Мити, а сама думает: «Не проведешь дочь Акальчики»186. И говорит:

– Выходи, Кукки, чего боишься? Ты ведь мужчина. Я женщина И то не прячусь.

– Нет, нет, не выйду. Я спать хочу.

– Ну и спи! – рассердилась Мити.

Уже стемнело. Вечовтын и говорит:

– Домой пора, пойду.

– Ну что ж, иди, – ответила Мити.

– Только не подсматривайте за мной.

Пошел Вечовтын к пищевому складу, в котором дочь Кукки Чиниллымнылнаккут сторожила убитых волков, и закричал:

– Эй, здесь мои братья?

– Да, здесь.

Разбудил братьев Вечовтын и говорит им:

– Как же с этим братом будем? Он ведь без внутренностей. Оставим его. А ты следом за нами иди, – обратился он к Чиниллымнылнаккут.

Пошла дочь Кукки к волчьему народу. Привел ее Вечовтын и говорит родителям:

– Вот, мать, встречайте!

Вышли родители:

– О-о, пришли! Быстро. Где же братьев нашел?

– Да вот, дедушка этих двоих разом убил, я за это его дочь увел.

Боится Чиниллымнылнаккут. Первый раз она среди волков.

– О-о, женщина пришла!

– Да!

– Заходи же!

– Да, зайду, – и зашла Чиниллымнылнаккут в волчье жилище.

Так и осталась там. Заснули волки.

Пошла Мити к пищевому складу посмотреть – нет дочери и волки ушли, один только волк без внутренностей лежит.

– О-о какой Кукки пакостник! Даже дочь позволил украсть! – возмутилась Мити и вернулась в землянку.

– Кукки! Кукки! – закричала.

– А-а!

– Нет ведь нашей дочери, и волков тоже нет!

– Ой-ой! – испугался Кукки. – Наверное, это Вечовтын сделал. Он ведь недавно был.

– Там только один волк без внутренностей лежит.

– Пойду-ка вложу ему внутренности, оживлю его, пусть домой идет.

Сделал Кукки волчьи внутренности из разных кусочков мяса и вшил их волку внутрь.

– О-о! – ожил волк. – Кто же со мной такое сделал?

– Да я это сделал! – ответил Кукки. – Иди домой, я, видишь, разбудил тебя. Дочь наша пропала. Наверное, у вас она, приведите ее, не задерживайте!

– Ладно, приведем!

Пошел волк домой. Приходит к себе.

– Вот и я, мать, встречайте!

– О-о, кто пришел? Наверное, сын, который вчера ушел?

– Да, он. Мы его там оставили, потому что он без внутренностей был, не знали что делать, – объяснил Вечовтын.

– Что же с тобой сделали?

– Дедушка внутренности мне сделал и вшил. А потом разбудил меня. Завтра, как проснемся, отведем их дочь. А то опять что-нибудь с нами сотворит.

– Да, да, отведите ее домой, сейчас же отведите, – сказали старики.

Отправились волки к жилищу ворона. Вечером пришли.

– Волки, вы здесь побудьте, я первая заговорю, – сказала Чиниллымнылнаккут.

– Мать, пришла я, встречайте!

– Ой-ой! – закричал Кукки. – Как будто моя теща пришла!

Вышла Мити.

– О-о, пришла ты!

– Да, пришла. Волки меня привели.

– Где же они?

– На улице.

– Скажи им, пусть заходят.

– Где вы, волки? Заходите!

– Нет, не зайдем! Кукки мстить будет. Торопимся мы.

– Ну что ж, может, угостить вас чем-нибудь?

– Нет, мы рады, что вашу дочь привели. Жалко нам ее. Вы ведь ничего о ней не знали.

Мити ввела дочь в землянку. Кукки все еще дрожит от страха, под постелью спрятался. Говорит ему Мити:

– Смотри, мать пришла!

– Откуда пришла мать?

– Да вот волки привели.

Пришли волки домой. Кричат:

– Встречайте нас, от дедушки мы пришли, дочь ему вернули!

– Что же дедушка сказал?

– Да не показывается он, боится.

– Ну, побаловались и хватит, теперь успокойтесь.

А Чиниллымнылнаккут стала спрашивать Кукки:

– Как же ты меня вызволил?

– Да вот, оживил волка, который без внутренностей был, и послал его домой к братьям. А он пообещал дочь вернуть. Говорит: «Старуху жалко». Ну хорошо, что вернулась.

Кончаю сказку рассказывать, только вот это и знаю.

СКАЗКИ И МИФЫ КОРЯКОВ

124. Как Куйкынняку прекратил дождь

Зап. в 1928 г. в сел. Кичига Корякского нац. окр. и пер. С. Н. Стебницкий.

Опубл.: Лымныло, стр. 91 [на кор. яз. с рус. подстр. пер,].

Давно это было. Долго не переставая шел дождь. Тогда Куйкынняку сказал своим сыновьям:

– Ну-ка, сыновья, наловите оленей!

Наловили сыновья оленей. Куйкынняку большую ладью сделал. В нее этих оленей загнал. Потом стал всех зверей созывать. Всякие звери к нему пришли. И мыши тоже пришли. Составил Куйкынняку из мышей упряжку, запряг их в ладью, поехал к морю. С собой мухоморов187 взял. Приехал к морю. А дождь-то все время идет.

На другой день отплыл. Долго плыл по морю. Наконец к острову подплыл. Высадился на берег. Видит – поселок. Пришел туда. Видит – женщина сидит, волосы расчесывает.

– Ага, вот из-за чего дождь идет!

Сказала ему женщина:

– Здравствуй, старик! Явился!

– Да, явился!

– Мимо поедешь или здесь останешься?

– Переночую, а завтра дальше отправлюсь!

А женщина все причесывается. Стал он ее мухоморами угощать. Поела и опьянела вскоре. Тогда Куйкынняку начал ей волосы срезать. Все волосы срезал. Потом все одежды с нее снял. Голой оставил. Собрал ее одежды, закопал в землю. И сказал:

– Погоди же, совсем тебя измучаю!

А женщина замерзла, дрожит. Совсем опьянела. Хочет причесаться. Только рукой дергает, к голове тянется. А Куйкынняку ей еще брови и ресницы срезал.

Потом мышку Камчэнанавут послал:

– Переплыви море, посмотри: может, прояснилось у нас.

Поплыла мышка. Вскоре вернулась, сказала:

– Совсем прояснилось.

Тогда Куйкынняку домой отправился. А женщину так и оставил.

– Ой, холодно! Замерзаю! Отдай мои одежды! – кричит женщина.

Не отдал. Домой вернулся.

125. Путешествия Куйкынняку

Рассказал в 1928 г. житель сел. Кичиги Ававу, зап. и пер. С. Н. Стебницкий.

Опубл.: Лымныло, стр. 94 [на кор. яз. с рус. подстр. пер.].

Образ Куйкынняку не имеет четкого выражения в цикле корякских вороньих сказок: иногда это человек, иногда – ворон. В данной сказке герой выступает, по-видимому, в образе человека.

Однажды Куйкынняку на морской берег пошел. Увидел акибу188.

– Что, акиба, ты здесь делаешь?

– Спать собираюсь.

– Хочу что-то тебе сказать. Послушаешь?

– Ни к чему мне. Спать хочу!

Запел тогда Куйкынняку:

Акиба, снеси меня

В места, богатые жиром, к женщинам морского народа!

Посадила его акиба к себе на спину. Повезла. Привезла к китовому народу.

– Здорово, старик! Зачем приехал?

– Как сказать… Жиру поесть хочу.

– Ну, входи!

Вошел.

– Ну-ка, достаньте нерпичьи ласты!

Достали.

– На вот, поешь нерпичьих ластов!

Принялся есть ласты. Поел.

– Спасибо, наелся. Вот только в горле пересохло. Попить бы. Напоите меня!

– Сам бери, пей! Вон деревянная посуда с водой стоит.

– Эх вы, все еще без чашек живете!

Подошел к корыту, только пить начал, как вдруг полетел вниз головой в корыто. Долго падал. Упал прямо на жилье моржового народа. Сел у входной дыры. Потом петь начал:

О-ой! Дальней земли женщины

Из горных речек воду черпают!

Крикнули из жилья:

– Эй, гость, войди!

Вошел.

– Ну-ка, гостя попотчуйте!

Угощать стали. Есть начал. Поел.

– Эх, пить хочется!

– Напейся сам!

Подошел к корыту, только начал пить, как вдруг вниз головой полетел. Прямо на жилье лахтачьего народа упал. Сел у дымовой дыры, запел:

О-ой! Дальней земли женщины

Из горных речек воду черпают!

Тотчас изнутри крикнули ему:

– Войди, гость!

Вошел.

– Ох! Напоите меня! Худо мне. Умираю, как пить хочу.

– Иди сам напейся! Держи роговую чашку!

Дали ему роговую чашку. Начал он пить. Напился.

– О-хо! Напился я. Ожил.

– Теперь лахтачьими ластами гостя попотчуйте!

Поставили перед ним лахтачьи ласты. Начал есть. Поел.

– Ну, пора и домой. Проводите меня. Отдам вам свою дочь.

– Что ж, ладно, проводим!

Отправились провожать гостя.

Прибыли к Куйкынняку. Начали толкушу189 делать. Много толкуши съели. И в обратный путь отправились. Куйкынняку им Тинианавут отдал. С ней и уехали.

Пришли к китовому народу.

– Здорово! Откуда путь держите?

– Куйкынняку провожали.

– Ладно. Чем же вас наделили?

– Мы ведь не такие насмешники, как вы. – И показали Тинианавут.

– Откуда у вас эта девушка?

– А вот не насмехались мы, теперь, спасибо, с девушкой возвращаемся.

– Красивая девушка!

Попрощались с китовым народом. Домой вернулись.

– Ну, мать, разводи огонь, невесту огнем встречай!

Начали огнем окуривать. Приобщили к огню. Собрался народ, начали невесту рассматривать. Все говорят:

– Ой, красивая девушка!

Потом празднество устроили.

126. Куйкынняку и волк

Рассказал в 1928 г. житель сел. Кичига Оонак (Кирилл Попов); зап. и пер. С. Н. Стебницкий.

Опубл.: Лымныло, стр. 96 [на кор. яз. с рус. подстр. пер.].

В основе сказки – распространенный у коренных народностей чукотско-камчатского региона, а также Аляски сюжет о катающихся с горы вороне и волке. В корякской сказке на этот сюжет с горы на санках катается Куйкынняку, к которому приходит волк по имени Эгымчычын (ср. The Koryak, № 126).

В данном варианте (в отличие от эскимосского) – это и не совсем животная сказка, поскольку основной герой ее предстает в образе человека. Эта сказка служит иллюстрацией слабой дифференциации между волшебной и животной сказкой в корякском цикле о Куткыннеку (Куйкынняку) [ср. эскимосскую сказку «Волк и ворон» (Эск,_ ск. и лег., стр. 23), а также здесь чукотский текст № 110].

Данный сюжет в корякском варианте контаминируется с другим сюжетом, где брат погубленного волка Таяхтыт в союзе с земными и морскими зверями пытается мстить Куйкынняку.

О вороньем происхождении героя, о его магической силе свидетельствуют следующие моменты: Куйкынняку окрашивает море ольховой краской, отчего гибнут морские звери, а затем вывешивает снаружи свою воронью одежду, снегом с которой засыпает всех земных зверей.

Как в этой, так и в других сказках о вороне Куйкынняку, древний миф о вороне-творце выступает основой формирования сказок о животных, в которых миссия героя-творца причудливо сочетается с ролью плута и простака. В плане художественном мифологическая основа сюжета обогащается сатирическими и комическими мотивами, что знаменует идеологическую многоплановость сказки.

Решил Куйкынняку покататься. На гору отправился. Идет, водовозные санки за собой тащит. Пришел на гору. Скатился к самому морю. Через море перекатился. Обратно идет. Сам санки тащит.

Потом волк пришел.

– Здравствуй, двоюродный брат! Что делаешь? Катаешься? Ну-ка, брат, и я покатаюсь!

– Не смей садиться! Сломаешь!

– Ничего. Хоть разок скачусь!

Стал волк кататься. Три раза скатился. Потом сказал Куйкынняку:

– Ну ладно, брат, я домой пойду.

Вернулся домой Куйкынняку.

Через некоторое время решил волк: «Пойду в гости к двоюродному брату».

Отправился. Идет. Вдруг видит: на дороге ноги Куйкынняку валяются:

– Ой! Двоюродный брат! Какой смертью умер? – И съел ноги.

Еще немного прошел, руки нашел. И руки съел. Потом голову нашел и тоже съел. А потом и тело нашел, и это съел. Идет волк дальше.

Вдруг Куйкынняку закашлял в его животе:

– Эй, братец, куда мы идем?

– К твоему жилью.

Потом Куйкынняку спрашивает:

– Что это?

– Почки.

– А это, братец, что?

– Легкие.

– А вот это?

– Печень.

– А это что, на кочевую юрту похожее?

– Ой-ой! Не трогай! Это сердце!

– Ладно.

Немного погодя Куйкынняку опять спрашивает:

– Эй! Братец, где мы идем?

– К самому жилью подходим.

И снова Куйкынняку спрашивает:

– Куда пришли?

– Вот уже на крышу землянки, ко входной двери взбираемся.

Тут вцепился Куйкынняку в волчье сердце когтями. Что же – сдох волк.

Закричал Куйкынняку:

– Мити! Скорее выходи! Распотроши волка!

Взяла Мити нож, вышла. Распотрошила волка. Тогда Куйкынняку вышел оттуда, сказал:

– Живо, Мити, втащите волка в жилье.

Втащили, голову отрубили.

А Таятхыт – младший брат волка – дома брата ждет.

Сказал:

– Эй, куда старший брат ушел? Надо пойти поискать его.

Пошел на поиски. Увидел следы.

– Вон куда! К Куйкынняку, оказывается, пошел!

Пришел Таятхыт к Куйкынняку.

– Здравствуй, братец! Пришел? Ну, войди!

Вошел Таятхыт.

– Ну-ка, Мити, угости зятя головой тюленя-крылатки.

Поставила Мити голову в круглой миске.

– На, зять, ешь!

А тот узнал беззубую пасть старшего брата и сказал:

– Не хочу. Уберите. Я сам этаких зверей постоянно убиваю.

– Эй, Мити, другое угощение подай, лахтачью голову!

Мити подала голову в длинной миске.

– На, зять, ешь!

Видит Таятхыт – это опять голова старшего брата. Перешагнул через миску, вышел.

– Пойду народ звать. Всех соберу!

Отправился Таятхыт. Разных зверей созвал: медведей, диких оленей, горных баранов, лосей. И лис тоже тут.

– Ну же, пошли к Куйкынняку.

Пришли.

– Эй! Двоюродный брат, это мы пришли!

– Сейчас. Погодите! Вот приглашу, тогда входите. Ягодным запасом моим угощу.

Таятхыт говорит:

– Ну, медведь, как нам быть?

– Это по мне. Поедим ягод. Пошли!

Вошли звери. А Куйкынняку как раз успел рыбьи жабры и хвосты в золу очага закопать. Закопал и сказал:

– Вот как вас наружу потянут, начинайте дымить!

Потом домочадцам сказал:

– Ну-ка, несите угощение!

Все вышли. Один Куйкынняку в жилье остался. Сторожит пришедший народ.

А домочадцы уже начали летнюю дверь камнями заваливать. Стучат камни. Медведь и спрашивает:

– Что это стучит?

– Мешок с орехами.

– Орехов поедим!

Еще камень стукнул.

– А это что?

– Мешок с голубикой.

Медведь даже заплясал от радости.

– Эх, поедим ягод!

Потом снаружи кричат:

– Входное бревно от свайного балагана сломалось. И мешок с орехами порвался. Одеяло дай! И входное бревно принеси, возьми у входа в землянку.

Вышел Куйкынняку наружу. Сняли входное бревно. Верхнюю входную дыру одеялом накрыли. Закричал Куйкынняку:

– Эй, рыбьи жабры, рыбьи хвосты, начинайте дымить!

Задымили. Все звери в землянке задохнулись, только двое едва выбрались – лис да Таятхыт. Лис тотчас в тундру убежал.

Опять пошел Таятхыт зверей звать. На этот раз к морю пошел. Созвал всех морских зверей: китов, моржей, нерп, лахтаков, рыб.

– Ну, идем к Куйкынняку!

А море от множества зверей как суша стало.

– Эй! Мы пришли!

Увидела их Мити, сказала:

– Худо, Куйкынняку! Море от суши не отличишь!

– Живо, Мити, краску из ольховой коры подай!

Дала ему. Вылил в море краску из ольховой коры. Все морские звери погибли. Один Таятхыт остался.

Опять отправился Таятхыт зверей на помощь звать. В тундру пришел. Всех червей созвал, черных червяков, гусениц, личинок, дождевых червей. Поползли.

Проснулась утром семья Куйкынняку – вся земля червями покрыта.

– Живо, Мити, лыжи, подбитые оленьей шкурой, подай!

Дала ему. Надел лыжи. Прокатился несколько раз на лыжах – всех червей подавил.

Опять волк один остался. Крикнул ему Куйкынняку:

– Не смей таскаться ко мне! Убью и тебя!

Что ж, пошел волк домой. Вернулся домой. Волчью шкуру снаружи повесил. Всю зиму шкура висела. Потом снял ее, понес к Куйкынняку. Пришел.

– Здравствуй, брат! Где мне мою волчью шкуру потрясти? Всю ее снегом запорошило.

– Прямо над входной дырой и тряси.

Начал отрясать снег. «Ну, – подумал, – довольно. Наверное, всех засыпал».

Заглянул внутрь, а там ничего, все живы. Только на полу горка снега лежит.

– Эх, неудача!

Пошел волк домой.

А Куйкынняку свою воронью одежду вынес, снаружи повесил. Одну ночь провисела. Снял на другой день, в волчий поселок понес. Пришел.

– Привет, брат! Где мне мою воронью кухлянишку отрясти?

– Да тут вот и отрясай над входной дырой.

Что ж, тряхнул один раз – вся землянка снегом наполнилась. Все волки и погибли.

А Куйкынняку домой вернулся.

127. Куйкынняку и лиса

Рассказала в 1928 г. жительница сел. Кичига Н. Безуглова, зап. и пер. С. Н. Стебницкий.

Опубл.: Лымныло, стр. 100 [на кор. яз. с рус. подстр. пер.].

Однажды лиса Чачучанавут сказала:

– Эх, детки, что есть будете? Схожу-ка я к морю, поищу добычи!

Пришла к морю и запела:

– Детки мои, детки мои еще не ели!

Увидела рыбку, взяла, сунула в плетенку.

А Куйкынняку слышит – поет кто-то. Пошел на голос, пришел, спросил:

– Ты что нашла?

Чачучанавут ответила:

– Рыбку нашла. Надо же деток накормить.

Сказал Куйкынняку:

– А ну-ка, дай посмотреть твою находку!

– Да вон там, в плетенке лежит.

Куйкынняку не долго думая рыбешку вытащил и закопал в песок, а в плетенку кусок дерева засунул.

Подняла Чачучанавут плетенку, на спину взвалила, сказала:

– Что это потяжелела ноша?

Куйкынняку сказал:

– Да уж такая большущая рыба!

Вернулась домой Чачучанавут. Детишки ее встречают.

– И-ка-ка! Мама рыбки принесла! Кому рыбью голову дашь?

Чачучанавут сказала:

– Ты самый маленький. Тебе рыбью голову дам!

Вошла в жилье. Лисята говорят:

– Ой, мама, есть будем!

Сказала Чачучанавут:

– Возьмите рыбу, в плетенке лежит.

Стал один лисенок искать, сказал:

– Ничего нет!

Чачучанавут сказала:

– Есть!

Поискал, поискал, опять сказал:

– Да нету же ничего! Сама поищи.

Рассердилась Чачучанавут:

– Пошел прочь! Никчемный какой!

Подскочила Чачучанавут к плетенке, поискала, ничего не нашла. Сказала:

– Вот же Куйкынняку какой! Хитростью живет!

На другой день пошла Чачучанавут в горы добычу искать. Увидела на дороге двух диких оленей – в драке друг друга забодали. Вырыла в земле ямку, засунула туда голову, запела:

– Детки мои, детки мои еще не ели!

Потом живо домой вернулась, сказала:

– Ну-ка, скорее давайте на новое место откочуем! Я двух диких оленей нашла.

Пришли. Каменную землянку сделали. Играют лисята возле землянки. Потом увидели Куйкынняку:

– Ой! Идет!

Сказала Чачучанавут:

– Скорее домой идите!

Пошли. Закрыли входную дыру. Куйкынняку подошел, сказал:

– Мне-е-е кусочек костного мозга!

Сказала Чачучанавут:

– Иди, позови свою жену!

Пошел звать. Пришел, сказал ей:

– Иди-ка к Чачучанавут!

Пошли. Пришли.

– Ну, входите скорее!

Вошли. Закрыли дымовую дыру. Куйкынняку сказал:

– Мне-е-е кусочек костного мозга!

Чачучанавут привязала кусочек мозга на нитку из сухожилья, дала ему. Проглотил. Она за нитку обратно вытащила. Опять проглотил. Опять вытащила. Снова проглотил, на этот раз маленький кусочек успел откусить.

Порвалась сухожильная нитка. Проглотил Куйкынняку костный мозг.

Пока семья Чачучанавут забавлялась, Мити жировую толкушу потихоньку за пазуху засовывала. Потом незаметно наружу выбросила.

А Чачучанавут пошла, входное бревно соседней пустой землянки жировой толкушей смазала, потом и молот для разбивания костей смазала. Куйкынняку сказал:

– Теперь в соседнюю землянку пойду.

Пришел в землянку, проглотил камень, толкушей смазанный, молот для разбивания костей и вышел. Верхний конец входного бревна откусил, тоже проглотил. Потом вышел из землянки, к морю пошел. Пришел.

Встретил волка.

– Здравствуй, братец! Откуда ты?

– Сказать тебе, так из дому.

Сказал волк:

– Давай отрыгнем!

Куйкынняку ответил:

– Ты первый!

Волк сказал:

– Постели камлейку!

Постлал Куйкынняку камлейку. Тотчас волк всякую пищу и костный мозг отрыгнул. Сказал:

– Теперь ты давай!

Отрыгнул Куйкынняку камень для толчения, молот для разбивания костей и кусок входного бревна.

Волк сразу в тундру ушел. А Куйкынняку собрал все, что волк отрыгнул, и домой понес. Принес, сказал:

– Мити, на костный мозг!

Мити спросила:

– Откуда у тебя костный мозг?

Куйкынняку сказал:

– Убил я диких оленей. Там в тундре оставку190 сделал.

– Ну-ка, живо, пойдем возьмем!

Очень быстро собрались. Мити спальную оленью шкуру взяла. Чичисэн камень для толчения костей на плечи взвалил, Рира – молот для разбивания костей. А Уала191 очаг на плечи взвалил. Отправились.

Вскоре Уала закричал:

– Ой-ой-ой, горячо!

Куйкынняку сказал:

– Сейчас, сейчас придем!

Пришли к оставке, оказалось, это кочка, поросшая клюквой.

Мити спросила:

– Где же дикие олени?

Куйкынняку сказал:

– Еще не пришли. Вон они, у той кочки!

Дошли. Опять кочка, поросшая клюквой. Мити спросила:

– Где же дикие олени?

– Вон там, сейчас придем!

Пришли – ничего нет. Куйкынняку воскликнул:

– А ну-ка, давайте в беге состязаться – кто первый до дому добежит! Может, я самым быстрым окажусь!

Побежали домой. Прибежали. Мити сказала:

– Понапрасну только уморил нас. Сыновей с такой тяжелой ношей бегать заставил. Вон как дети устали, и все напрасно.

128. Куйкынняку – собиратель лахтачьего жира

Рассказала Н. Безуглова, зап. и пер. С. Н. Стебннцкий.

Опубл.: Лымныло, стр. 104 [на кор. яз. с рус. подстр. Пер.].

Эта сказка с переодеванием лисы Чачучанавут представляет собой как бы логическое продолжение приключений Куйкынняку в тексте № 127. Однако здесь он предстает простаком, которого в отместку обманывает лиса, перевоплощающаяся несколько раз в родственников героя. Персонажами здесь, как и в других сказках данного цикла, выступают также люди и звери.

Однажды Куйкынняку сказал жене:

– Собери ягод, я пойду лахтачий жир промышлять.

Отправился. Пришел к береговым жителям.

– Здравствуй, Куйкынняку! Зачем пришел.

– Угостите лахтачьим жиром.

Дали ему калаус192, полный жира. Понес домой. На дороге дохлую лисичку нашел. Взял ее, сверху на калаус положил.

Сказал:

– Ладно, Мити на опушку для кухлянки возьму.

А Чачучанавут потихоньку продырявила калаус и весь жир выпустила. А сама удрала. Жир замерз на снегу, она его весь собрала.

Вернулся Куйкынняку домой. Мити спросила:

– Где же лахтачий жир?

– Там, снаружи, в калаусе.

Вышла Мити.

– Ничего нет!

Куйкынняку сказал:

– Эх, видно, продырявила Чачучанавут калаус!

Так и не поели толкуши. Хоть и выжимал Куйкынняку калаус, ничего не мог выжать – пусто.

Опять отправился Куйкынняку лахтачий жир промышлять. Пришел к береговым жителям.

– Дайте лахтачьего жиру.

– А где же калаус, что мы тебе давеча дали?

– Эх, Чачучанавут его продырявила!

Дали ему другой калаус, полный жира. Чачучанавут сказала лисятам:

– Эй, живо, срежьте мне волосы с половины головы и бровь с ресницами на одном глазу!

Срезали лисята. Побежала навстречу Куйкынняку:

– Дай жирку! Хоть кусочек! Я ведь твоя давнишняя родственница.

Дал ей жиру. Вернулась домой лиса.

– Теперь живо усы и бороду мне налепите. Пойду опять Куйкынняку встречу.

Налепили. Побежала. Увидел ее Куйкынняку, сказал:

– Здравствуй! Кто ты?

– Да ведь это я, твой двоюродный брат. Дай мне жиру немного.

Дал ей жиру. Побежала Чачучанавут домой. Прибежала и говорит:

– Эй, живо, обстригите меня всю! Опять побегу навстречу Куйкынняку!

Обстригли. Побежала. Встретила Куйкынняку. Куйкынняку говорит:

– Здравствуй! Ты кто?

– Да ведь я твой двоюродный брат!

– Куда бежишь?

– Да так просто. Дай мне жирку немного.

Дал жиру. Последнее, что было в калаусе, отдал. Вернулся Куйкынняку домой. Мити его спрашивает:

– Где жир?

– Нет жира. Что поделаешь! Родственники калаус опустошили.

Опять отправился Куйкынняку к береговым жителям. Пришел.

– Здравствуй! Зачем пришел?

– Жиру прошу.

– Много же ты жиру съедаешь!

– Да нет. Это все потому, что всех своих родственников по дороге встретил и все жиру просили. Теперь уж в рот наберу.

Набрал в рот. Отправился. Встретил на пути Кривляку. Рассмеялся и выронил жир изо рта. Пошел домой. Пришел. Мити спросила:

– Где жир? Совсем ты никчемный, жир принести домой не можешь!

– Что поделаешь? Встретился мне на пути Кривляка, не мог я от смеха удержаться и выронил жир.

Опять пошел к береговым жителям. Пришел.

– Привет, Куйкынняку! Зачем пришел?

– Жиру прошу.

Опять в рот взял. Домой отправился. Снова встретил Кривляку. Как ни отворачивался, не мог удержаться от смеха. Выронил жир. Пошел домой ни с чем.

Мити спросила:

– Где жир?

– Вот, опять я встретил Кривляку. Как ни отворачивался, не мог от смеха удержаться.

Тогда решил разбросать Куйкынняку возле проруби куски юколы193. Пришла туда Чачучанавут с лисятами. Примерзли куски юколы. Не могут лисята отодрать. Стали на них мочиться, чтобы оттаяла юкола. Что ж, только сами примерзли, а у Чачучанавут хвост примерз.

Тут Куйкынняку пришел. Чачучанавут крикнула:

– Скорее вставайте!

Что ж, не могут встать, только головками крутят. И сама Чачучанавут примерзла, не может убежать.

Подошел Куйкынняку и стал лисят палкой избивать. А Чачучанавут приговаривает:

– А ну-ка! А ну, еще одного убей! А-xa-xa-xal Весело! – А у самой глаза от гнева выпучились.