Текст книги "Мифы, предания, сказки хантов и манси"

Автор книги: Сборник Сборник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 42 страниц)

Вышли муж и жена. Остов каяка стружками наполнили, жиром облили. Затем вход в землянку бревнами заложили. Каяк с облитыми жиром стружками на крышу землянки подняли. Стружки подожгли. Затем мужчина отдушину на крыше открыл и крикнул сидящим в землянке:

– Вот в это отверстие ваши подарки подам! Получайте!

И протолкнул в отдушину остов каяка со стружками. Один конец остова упал в проход. Хотели было гости убежать – выход снаружи бревнами заложен, а изнутри огнем пылает. Мужчина с женщиной через отдушину набросали в землянку дров, налили туда жиру. Запылала землянка, пока не рухнула. Все люди внутри сгорели. Муж и жена поставили временный шатер. Переночевали. На следующий день муж сказал:

– Вот теперь уж в Кыгмик вернемся.

После этого возвратились в Кыгмик, отомстив тангам за смерть дяди.

42. Оленеводы

Рассказал Ытаин (см. прим. к № 17); зап. и пер. Г. А. Меновщиков. Публикуется впервые.

Жил оленевод с женой и сыном. Стадо у него многочисленное было. Жалел он сына, все на пастбище один делал. Вот однажды призадумался и говорит себе: «Если я умру, сын мой совсем один останется, трудно ему будет справиться с таким большим стадом. Вот бы сироту к себе взять, чтобы был помощником сыну! Эх, хорошо бы сироту найти!» Однажды бродил по тундре, нашел мальчика-сироту и привел к себе. Стал тот на день его в стаде сменять. Легче стало старику. Когда зима наступила, снег выпал, стали юноши чередоваться. Сирота быстро научился владеть копьем. Сын же старика ленивый был. Сирота с каждым днем сил набирался. А далеко на северной стороне было еще два стойбища. У ближнего соседа пять сыновей было. Все шестеро мужчин – мастера копьями владеть. Самый младший брат к тому же хороший бегун, быстрее всех бегал. И еще были у них две сестры. А дальний сосед один с женой жил.

Сын этого человека ленивый был. Плохо оленей охранял, а ночью, только стадо остановится, он сразу и заснет. И спит беспечно всю ночь. А сирота, пока хозяйский сын спит, всю ночь с копьем упражняется, силу и ловкость развивает. Проснется сын, а сирота говорит ему:

– Смотри, не спи так много! Какая от этого польза? Упражняйся так же, как я, учись копьем владеть. Бывает иной год, что появляются откуда-нибудь недобрые люди.

Скоро сирота научился очень хорошо на оленях ездить. Упражняясь, над головами оленей копьем размахивает и говорит так сыну старика:

– Смотри, когда небо землю снегом покрывает, то и корм олений прячет, трудно тогда становится стаду. Или же недобрые люди откуда-нибудь появятся – и здесь погода много значит.

И еще сирота сказал:

– Поэтому нельзя тебе много спать, а надо в силе и ловкости упражняться.

Сын старика ответил:

– Как ты можешь мне советы давать? Ведь ты от меня во всем зависишь. У меня отец есть, потому ты не должен меня учить. А у тебя нет отца, и потому ты от меня зависишь.

А сирота еще больше упражняется, хочет стать ловким и сильным.

Вот уже несколько лет береговые люди не приезжали. Отец однажды сказал:

– Не стало у нас лахтачьих подошв, износилась оленья упряжь, не стало ремней для нарт, износились подполозки117 у нарт. Как не позавидовать северным соседям! Приезжали к ним береговые люди, привезли в обмен подошвы, ремни для нарт и упряжек, подполозки к нартам. Вот бы мне поехать туда!

Воспитанник его и родной сын отвечают:

– И правда, поезжай!

Назавтра с рассветом уехал. К вечеру до многосемейного оленевода доехал. Подъезжает к первой яранге, выходит из яранги хозяин, оленей приехавшего привязал, затем сказал:

– Входи к нам, поешь!

Вошел гость, хозяин у него спрашивает:

– Ты, наверное, с какой-нибудь целью ездишь?

– Да, подошвы, лахтачью шкуру, ремни, подполозки хочу достать, вот и езжу. Ведь нас береговые люди в этом году не посетили, поэтому ничего у нас нет.

Хозяин сказал:

– К сожалению, это у северного соседа много береговых людей было. Туда тебе и надо ехать! Если там ничего не достанешь, тогда уж к нам заезжай. Я с тобой хоть чем-нибудь поделюсь.

Гость сказал хозяину:

– Пожалуй, поеду туда!

Хозяин сказал:

– Когда там что-нибудь раздобудешь, еще куда-нибудь поедешь?

Гость ответил:

– Нет, обратно сюда поеду.

Вышел и поехал дальше. А хозяин тем временем говорит своим сыновьям:

– Как заедет он сюда на обратном пути, я его убью. А вещи его себе заберем.

Приехал оленевод к дальнему соседу. Земля в том месте большим снегом покрылась, но от южного ветра и позднего дождя поверх снега ледяная корка легла. Подошел гость к яранге. Хозяин сказал:

– Входи!

Стали вошедшего угощать. Во время еды хозяин спрашивает:

– Ты, наверное, с какой-нибудь целью ездишь?

Отвечает гость:

– Да, подошвы, лахтачью шкуру, ремни для упряжки, подполозки для нарт хочу достать, вот и езжу. Ведь к нам береговые люди в этом году не приезжали, поэтому нет у нас ничего.

Хозяин сказал:

– С какой стороны ты моего соседа объехал?

Гость ответил:

– Я прямо через их стойбище ехал.

Хозяин спросил;

– Что тебе сказал отец тех братьев?

Гость ответил:

– Он мне сказал: «Удачно гы приехал. Есть у нас все эти вещи. Но сначала к дальнему соседу поезжай. Если там ничего не достанешь, мы тебе что нужно дадим».

Хозяин говорит гостю:

– Конечно, я тебе все, за чем ты приехал, дам. А ты отсюда, наверное, в другое место заедешь?

Гость сказал:

– Нет, я обратно к тому многосемейному заеду.

Хозяин сказал:

– Смотри, если к ним поедешь, жизни лишишься, убыот они тебя!

Затем хозяин еще сказал:

– Я думаю, что надо тебе отсюда уехать ночью. Когда поедешь мимо соседского стойбища, будь настороже. А как убедишься, что в безопасности, поезжай дальше прямо.

Стемнело, собрался гость и уехал. Когда совсем темно стало, решил, что теперь уж безопасно, и поехал прямо. Всю ночь оленей изо всех сил гнал. А отец той большой семьи с вечера его караулил, ждал, когда он через их стойбище поедет. К полуночи не дождался, бросился наугад догонять. Слышит убегающий скрип снега и удары палкой по оленям, думает: «Совсем погоня близко». А олени его сильно шерсть потерли. Оглянулся – видит, правда сосед его догоняет. Вот-вот догонит, хотя олени его быстро-быстро бегут. Догнал, наконец. Когда поравнялись упряжки, бросил сосед копье. Убегающий пригнулся, копье в бедро одного оленя вонзилось. Соскочил он с нарты, вынул копье из оленя. Сосед тоже с нарты спрыгнул. Убегающий копье на него нацелил, вертит в руках. Попятился сосед, смотрит, как бы не упасть. Говорит ему оленевод:

– Имеющий копье вперед смотрит! Берегись теперь!

Прижал врага к сугробу, подумал: «Если сейчас нападу, он отпрыгнет и в сугроб упадет». Бросился на врага, тот отпрыгнул и упал на спину. Вскочил на него оленевод и пронзил насмерть копьем. Затем снял с убитого одежду и здесь же захоронил его. В головах его копье острием вверх поставил. Затем малахай убитого на копье повесил и шнурком закрепил. После этого пошел к своим ослабевшим оленям и заколол их. Вместо них пару оленей соседа взял. И скоро домой вернулся.

С рассветом отправились сыновья убитого на поиски. Идут и говорят:

– Наверное, отец наш снова в эту ночь траву к земле склонил.

Шли, шли, видят – вдали из снега копье торчит. Старший брат сказал:

– Вон там опять отец траву к земле склонил, а сам ушел в их жилище поесть.

Когда же братья к копью подошли, малахай увидели. Младший брат узнал шапку и говорит:

– Да ведь это нашего отца малахай!

Убедились они, что отец убит, вернулись домой. Стали после этого остерегаться.

Вернулся домой оленевод, ничего не рассказал о случившемся ни сыну, ни сироте.

Наступила зима, толстым слоем снега покрыло тундру, погнали юноши стадо к подножию гор. А нарты их совсем без подполозков стали, ездовые олени без упряжки остались, кончились ремни для нарт, у самих все подошвы износились.

А землю еще больше снегом покрыло. Ближние оленьи пастбища совсем занесло. Целыми днями ездит сирота по тундре, корм для оленей ищет. Можно позавидовать соседним стойбищам: ко всем приезжали береговые люди. Все есть у соседей: и подполозки для нарт, и подошвы, и ремни. Особенно много всего у дальнего оленевода, который когда-то с их отцом поделился. А ехать до него один день и еще полдня. Да и снег в ту зиму очень глубокий выпал. Целыми днями сирота на оленях ездит, неглубокого снега ищет. Вот однажды, вернувшись, сказал своему хозяину:

– Целыми днями я езжу, ищу места с неглубоким снегом. Недалеко от нас многосемейные. За ними одиночная гора. Подножие этой горы покрыто неглубоким снегом. Вот бы туда перегнать стадо! Если здесь останемся, совсем олени из сил выбьются.

И вот погнали стадо к подножию той горы. К ночи подошли туда. Сын оленевода говорит:

– Вот бы к многосемейным в стойбище за горячей едой пойти да поесть хорошенько!

Сирота отвечает:

– Если хочешь ехать, поезжай. Я же останусь в стаде. Не впервые мне на снегу быть.

Сын оленевода говорит:

– Вот ведь ты какой непослушный!

Сирота объяснил, что нельзя им ехать туда, ведь у них в стаде есть чужие олени. Спросил сына оленевода:

– Неужели ты не догадываешься?

Сын оленевода сказал:

– Отец наш, пожалуй, рассказал бы нам. Вижу я, ты без отца хочешь хозяином быть. Но ведь я настоящий хозяин стада! Ведь мой это отец, а не твой!

Сказал тогда сирота:

– Что ж, поедем!

И вот запрягли оленей, поехали. К тем многосемейным приехали. Там их хорошо приняли. Отвели их к первой яранге, к яранге старшего брата. Он один с женой живет. Там юноши нарты свои поставили. У сына оленевода нарта с колокольчиком была. Хозяин приглашает:

– Входите!

Сын оленевода первым поспешил войти. Вошел в полог, занял место у передней стены. Сирота последний вошел. А тот уж раздеться успел. Сирота подумал: «Зачем же он разделся?» – и прислонил голову к передней стенке. А за пологом в сенях муж и жена разговаривают. Слушает их сирота. Муж жене говорит:

– Отец этих парней, сидящих в пологе, нашего отца убил. Они наши враги. Приготовь им горячей еды повкуснее.

Сын оленевода слышит, что за пологом разговаривают, но не разбирает, о чем они говорят. Сирота тоже слышит и все понимает. Сын оленевода спрашивает:

– О чем разговариваете?

А хозяин нарочно погромче говорит жене:

– Отец наш рассказывал, что отец сидящих в пологе его хороший друг.

Сын оленевода снова из полога спрашивает:

– О чем разговариваете?

Ответил хозяин:

– Говорю жене, что сидящие в пологе наши друзья.

Посмотрел сирота с тревогой на сидящего у передней стены товарища. Наступила ночь, женщина только кончила оленину варить. Внесла варево в полог. Стали есть. Во время еды хозяин говорит:

– Вот вы наши настоящие друзья!

Однако осторожный сирота даже чижи118 не снял. После еды легли спать. Сын оленевода как лег, так и заснул тотчас. А сирота не может заснуть, не дает ему покоя подслушанный разговор. Один глаз закрыл, другим смотрит. Через некоторое время хозяин приподнялся, взял трубку и закурил. Курить кончил, бросил трубку в стену полога, чтобы гости от шума проснулись. Не просыпаются. Взял тогда ночной горшок, греметь стал – опять не просыпаются. Тогда сказал жене:

– Крепко эти парни спят. Ну, теперь одевайся! Братьев позовем.

Когда оделись, сказал жене:

– Я выйду, а ты мне занавес полога подержи. Затем я подержу, чтобы ты вышла.

Вот жена полог рукою приподняла, и муж вышел. Затем он из сеней полог приподнял, жена вышла. Отправились по другим ярангам братьев созывать. Подошли к первой яранге, хозяин говорит:

– Там в пологе двое спят. Одевайся быстрее!

У второй яранги позвал:

– Там в пологе двое спят. Одевайся скорее!

Так вот всех братьев позвал.

А сирота, как только хозяева вышли, вскочил, товарища своего в бедро кулаком ткнул. Тот проснулся, штаны, чижи и торбаза с сушильной рамы стянул. Сирота ему говорит:

– Слишком ты много спишь! Ведь предупреждал я тебя, что в нашем стаде два чужих оленя. Сколько заставлял тебя в силе упражняться! Никогда ты меня не слушаешь.

Оделись юноши быстро и вышли в темноту. А в это время их хозяин у последней яранги говорил:

– Там в пологе двое спят. Мы должны их убить.

Вышли сирота с сыном оленевода из полога, забрали свои. нарты. Начал на нарте сына оленевода колокольчик звякать.

– Что мне делать с этим колокольчиком? – спрашивает он.

Сирота сказал:

– Оторви!

Тот оторвал и спросил:

– Куда мне деть его?

Сирота ответил:

– За пазуху положи!

Затем выволокли нарты. И прямо к своему стаду направились. Когда приблизились, свистнул сирота, оленей своих позвал. Подбежали два оленя. Он запряг их. Сыну оленевода сказал:

– Позови и ты своих оленей!

Хотел тот свистнуть, от страха не может. Сирота сказал:

– Вот говорил я тебе, что когда отец наш в стойбище за лахтачьей шкурой, ремнями и подполозками ездил, случилось с ним что-то по дороге, а он нам не рассказал, а ты все свое: «Отец бы рассказал…» Ну, зови оленей!

А тот от страха опять не может свистнуть. Наконец свистнул. Подбежали два оленя. Запрягли их парни, сели в нарты и помчались.

Тем временем старший брат младших братьев собрал. Пошли к яранге старшего брата. Вошли в сени, старший брат говорит:

– Я в сенях останусь, а вы к пологу идите. Когда все будет кончено, скажете: «Готово».

Затем старший еще сказал:

– Те двое как раз напротив вот этого места спят. Идите и прямо через полог убейте их!

И вот пронзили копьями полог, но никто не вскрикнул, не застонал. Старший брат приподнял копьем полог. Нет юношей. Старший сказал;

– А ну, где там их нарты?

Вышли, смотрят – и нарт нет. Старший сказал:

– Едем догонять!

Побежали к своим оленям. Старший свистнул своим оленям. Тотчас два явились. Запряг. Братья тоже своим оленям свистнули. Прибежали олени. Запрягли их. Старший сказал:

– Вперед, в погоню!

Убегающие очень быстро ехали. На рассвете позади скрип полозьев услышали. Сирота сказал:

– Это за нами гонятся!

И правда, вот уже братья совсем близко. Вот обогнали, прыгнули с нарт. Сирота сказал сыну оленевода:

– Вот они и догнали нас! Ну что ж, подкрепимся дорожным припасом, а затем оденемся-приготовимся!

Оделся сирота для поединка и говорит товарищу:

– А ты пока поупражняйся с копьем!

Как только заря утренняя поднялась, заколол он копьем двух своих оленей. Жертву всевышнему принес. Сын оленевода тоже своих оленей заколол, тоже жертву принес.

Тем временем и братья для поединка переоделись. Ринулся старший брат на сироту. А сирота на него. Скрестили копья. Разгорелась заря, повалил сирота своего врага копьем на спину. Вскочил на него, копье к груди приставил. Поверженный сказал:

– Подожди, дай мне вздохнуть!

Однако пронзил его сирота копьем и убил. Вместо убитого второй брат на сироту ринулся. Снова копья скрестили. Стал второй брат теснить сироту. Вот когда совсем трудно стало, сирота первым по копью нападающего ударил, на спину повалил. Затем вскочил на него, копье к груди приставил. Побежденный сказал:

– Подожди, дай мне вздохнуть!

Однако пронзил его сирота копьем и убил. Сильно устал, спрыгнул с убитого и сказал товарищу:

– Теперь твоя очередь!

Ринулся сын оленевода на врага. Крикнул ему сирота, чтобы он смелее держался. Подбадривает его:

– А ну, смелее!

И он копьем врага на спину повалил. Поверженный сказал:

– Подожди, дай мне вздохнуть!

Однако пронзил копьем его сын оленевода и убил. И вот когда третьего брата сразили, младший домой убежал. Погнались юноши на его же оленях за ним. Ой и быстро бежал младший брат! Возле самой яранги был, когда наконец настигли его. Сказал им младший брат:

– Старшие братья против воли моей заставляли меня так поступать. Плохо они делали. Никто так делать не должен. Пощадите меня! Я вам половину оленей отдам и все остальное имущество пополам разделю. А сестер моих каждый в жены себе возьмите. Я же к вам обоим как брат относиться буду!

Согласился сирота и сказал:

– Вот это ты хорошо говоришь!

Оба женились на сестрах побежденных братьев, а оленей пополам разделили. После этого в свое стойбище приехали. Отцу-воспитателю сирота так сказал:

– Почему ты, как тогда вернулся, не рассказал нам, что с тобой случилось? Ведь мы из-за этого чуть не погибли! Достаточно поработал я на тебя. Если хочешь умереть, то умирай!

Затем пошли за убитыми братьями, взяли к себе, похоронили. Вот тогда оленей у них много стало. Все.

43. Ворон и лиса

Рассказал в 1971 г. Ыкалук (см. прим. к № 4); зап. и пер. Г. А. Меновщиков. Публикуется впервые.

Сказки на этот сюжет восходят, по-видимому, к чукотско-камчатскому вороньему циклу, на что указывает сохранившееся в данном эскимосском тексте одно из чукотских имен лисьего персонажа – Нутен (ср. эск. сказку со сходным сюжетом «Рыбка, лисица и ворон» – Эск. ск. и лег., стр. 26).

Так вот, жили в одном жилище ворон и лиса: ворон занимал одну половину, лиса – другую. Ворон – рыбак. Возьмет он свое сиденье за спинку да и идет рыбу ловить. Вернется домой, сядет в своем углу, приготовит рыбьей строганины и ест с удовольствием. А лиса из своей половины и говорит ему:

– Ох, как вкусно тебе, какой приятный запах от рыбки идет!

Ворон отвечает:

– Да уж помалкивай, угощу и тебя!

Долго выбирает рыбку помельче и кладет ее около лисы:

– На, ешь!

Лиса берет. Самая маленькая рыбешка ей досталась! Она ест эту рыбку долго, помаленьку, со смаком. А ворон-рыбак ест столько, сколько влезет.

Отоспится ворон как следует, а назавтра снова идет на рыбную ловлю. Приходит с охоты, и все начинается сначала: сам ест досыта, а лисе одну самую маленькую рыбешку даст. Лиса ест ее долго и помаленьку.

Однажды, когда ворон крепко-крепко спал, встала лиса в полночь и решила сама половить рыбки. Взяла она рыболовные снасти ворона и отправилась к проруби. Опустила удочку в лунку. Ловит, ловит, а рыбка не попадается. Лиса и думает: «Наверное, ворон не так просто ловит. А ловит и приговаривает: Ваю ваю. ваю, вай!». Стала лиса так приговаривать. Вдруг сильно клюнуло, потянула лиса удочку. Еле-еле вытаскивает. Вот вот рыба из воды покажется! Вытащила наконец, а оно как заплачет человеческим голосом! Бросила лиса снасти и кинулась бежать домой. Прибежала, тихонько вошла, разделась и легла. Крепко заснула.

Ворон утром встал, поел рыбы, собрался было идти рыбу ловить, а снастей нет. Стал он их искать. Искал, искал, не нашел. Позвал лису:

– Нутен, Нутен! Где мои снасти?

Лиса откликнулась:

– Не знаю где.

Ворон стал лису строго допытывать:

– Если не скажешь, побью тебя!

Лиса отвечает:

– Ага вспомнила! Этой ночью я ходила рыбку ловить, попалось мне что-то на удочку, стало плакать человеческим голосом. Я и выбросила снасти в прорубь.

– Что теперь с тобой делать? Как же мы проживем без снастей? – расстроился ворон.

Вышел ворон из жилища и думает: «Куда же мне пойти?» И пошел он вверх по речке.

А лиса подсмотрела, куда он пошел. Шел, шел ворон и увидел на пути своем маленькую ярангу. Подходит, а около яранги прогуливается хозяюшка, да такая грязная, косматая, мокроносая. Из носу чуть ли не до подбородка течет. Одна штанина ниже, другая – выше. Подходит к ней ворон и говорит:

– До чего же красивая женщина! Сколько лет живу на свете, такой красавицы не встречал.

Женщина говорит:

– Ну, пойдем в жилище! Верхнюю одежду в сенях сними.

Снял ворон кухлянку, положил на дрова, затем вошел в полог, но не успел и осмотреться, как хозяюшка позвала его из сеней. Высунул ворон голову из-под полога и видит: надела женщина его кухлянку и красуется, повертываясь из стороны в сторону. Ворон посмотрел, посмотрел на нее и сказал:

– Какая красавица! Надела мою кухлянку и теперь еще краше стала! Наверное, я не так носил свою одежду, как надо!

– Теперь залезай в полог, – сказала хозяюшка. Ворон снова влез в полог, а хозяюшка начала что-то толочь в сенях. Затем принесла в полог на деревянном блюде много рыбы. Стал ворон есть.

– Как много у тебя рыбы! – говорит ворон.

– Я тебе дам с собой, – отвечает хозяюшка.

Наелся ворон, вышел в сени и надел свою кухлянку. Хозяюшка тем временем принесла из кладовой большую охапку рыбы. Нагрузился ворон и пошел домой. Вернулся с едой, а лиса уже тут как тут. Говорит она ворону:

– Ах, как вкусно пахнет рыбкой!

Ворон отрезал от одной рыбки хвост и дал лисе.

Как только ворон уснул, вышла лиса потихоньку из яранги и отправилась по его следу. Поднялась вверх по речке и увидела ярангу. Смотрит, а около яранги прогуливается хозяюшка. Лиса подошла к ней и говорит:

– Ты бы хоть нос свой мокрый вытерла!

Хозяюшка говорит:

– Ну, пойдем в ярангу!

Зашли в сени.

– Кухлянку сними и положи вот сюда, – сказала хозяюшка.

Сняла лиса кухлянку и вошла в полог. Хозяюшка говорит из сеней:

– А ну, выгляни в сени!

Высунула лиса голову, увидела, что хозяюшка надела ее кухлянку, и закричала:

– Ой, зачем ты мою кухлянку надела! Ведь ты всю ее вымажешь! Вон как у тебя из носа капает!

– Ну, иди в полог, – сказала хозяюшка.

Вдруг послышался треск, стала яранга разваливаться. Выскочила лиса из полога, видит – нет никакой яранги, вместо нее река течет. Лнса быстро свою кухлянку надела, но тут ее подхватило течением и понесло. Кое-как выбралась она на берег, принялась намокшую шерсть вытирать, досуха все равно не вытерлась, так мокрая и осталась.

Вернулась лиса домой и тотчас спать легла. Уснула, а с мокрой шубы вокруг нее лужа натекла. Наутро ворон проснулся, досмотрел на лису и говорит:

– Нутен, Нутен! Что с тобой случилось?

Лиса отвечает:

– Да меня река чуть не унесла!

– Всегда ты все портишь, мешаешь мне еду добывать, – рассердился ворон.

Уснула лиса. Вышел ворон из яранги, опять стал думать, куда бы ему теперь за едой пойти. Отправился он в одну сторону и увидел посреди тундры большую землянку. Взлетел ворон на землянку и стал смотреть в отдушину. Видит – внутри землянка просторная, и ходят там по кругу олени, очень много оленей. А посреди круга женщина сидит и свои длинные волосы расчесывает. Ворон думает: «Что же мне делать, как быть?» В это время внизу по кругу небольшой олень проходил. Плюнул ворон на него. Олень сразу упал. Женщина встала, посмотрела, а олень мертв. Закрутила она узлом свои волосы, взяла этого оленя, вынесла на улицу и выбросила. Ворон освежевал оленя, нагрузился мясом, оставил на месте шкуру и вернулся домой.

Лиса все еще спала. Ворон наварил мяса и стал есть. Лиса тем временем проснулась и говорит:

– Ах, как вкусно пахнет оленьим мясом!

– Помолчи уж, лисичка, дам я тебе мяса, – сказал ворон.

Затем отрезал кусочек и дал лисе. Съела этот кусочек, и легли спать.

Как только ворон заснул, лиса опять по его следу отправилась. Вот идет она и видит посреди тундры огромную землянку. Взобралась она на землянку, посмотрела в отдушину: посреди землянки женщина сидит и свои длинные волосы расчесывает, а по кругу олени ходят, много оленей. Думает лиса: «Как же это ворон добыл оленя?» Как только стал под ней самый крупный олень проходить, лиса плюнула на него. Олень со стоном упал. Женщина встала и говорит: «Почему это олени замертво падают?» Взяла она оленя за ноги, выволокла на улицу и выбросила.

Подошла лиса к оленьей туше, связала ремнем, хотела на спину взвалить, да никак сдвинуть с места не может. Подумала лиса: «Позову женщину, пусть поможет мне ношу на спину взвалить». Подошла она к отдушине и видит: продолжает женщина волосы расчесывать. Лиса в окно кричит:

– Эй, кто там?! Эй, кто там?!

Женщина отозвалась. Лиса сказала ей:

– Пойди сюда, помоги мне на спину оленя взвалить!

– Подожди, сейчас приду, помогу! – сказала женщина.

Надела она обувь, взяла с собой доску, на которой шкуры выделывают, и вышла.

– Ты пока надень ремни да голову наклони пониже, – сказала лисе женщина.

Лиса накинула на себя ремни и наклонила голову. Подошла женщина к лисе да как стукнет ее доской по голове. Лиса тотчас ума лишилась, а из носа кровь потекла. Через некоторое время очнулась лиса. Сбросила с себя ремень от ноши и пустилась в обратный путь. Нос у нее в крови, а голова трещит, раскалывается. Пришла она в ярангу и спать легла. А ворон проснулся и говорит:

– Нутен, Нутен! Что ты снова натворила?

– Ничего, – говорит лиса.

– Да ты же вся в крови! Все ты мне портишь, мешаешь еду добывать, – опять рассердился ворон. – Не живи больше со мной, уходи в тундру. Не пущу тебя сюда, плохая ты! Будешь теперь бродячей жизнью жить! А ну, собирайся и уходи!

Вышла лиса из яранги, так и стала в тундре бродячей жизнью жить. Все. Слышал я это в таком виде.

44. Евражка и ворон

Рассказал Ытаин (см. прим. к № 17); зап. и пер. Г. А. Меновщиков. Публикуется впервые.

Сказка со сходным сюжетом и под этим же названием была записана в 1940 г. от чаплинского эскимоса Тагикака и опубликована в русском переводе (Эск. ск. и лег., стр. 32).

Вот так. Евражка к реке пить пошла. Евражкино жилище тем временем ворон собою заслонил. Напилась евражка и вернулась к дому. Видит, ворон вход заслонил. Евражка ворону сказала:

– Уйди с дороги, я хочу в свое жилище войти!

Ворон сказал:

– Не пущу. Сначала жиру твоих пахов поем!

Евражка сказала:

– Еще раз говорю: пусти! Вот как запою, так и войду!

Ворон сказал:

– Что ж, пой!

Евражка запела:

Пахов моих жир

Захотел поесть,

Сий-ка-та-ка-так!

Сий-ка-та-ка-так!

Затем Евражка сказала ворону:

– А теперь зажмурься, наклонись и растопырь ноги!

Зажмурился ворон, нагнулся, растопырился.

А евражка ему опять:

– Посильнее зажмурься, хорошенько растопырься!

Ворон вот так зажмурился, вот так растопырился. И снова запела евражка:

Пахов моих жир

Захотел поесть,

Сий-ка-та-ка-так!

Сий-ка-та-ка-так!

Приоткрыл ворон глаза. Евражка опять говорит:

– А ну давай, посильнее зажмурься, нагнись да хорошенько растопырься!

Ворон так и сделал. Опять евражка запела:

Пахов моих жир

Захотел поесть,

Сий-ка-та-ка-так!

Сий-ка-та-ка-так!

И проскочила между ног ворона, а он ухватил ее за хвост и оторвал. Заплакала евражка, входит в сени. Бабушка ее спрашивает:

– Что с тобой случилось?

Отвечает евражка:

– Ворон хвост у меня оторвал!

Бабушка спрашивает:

– Где этот ворон?

Евражка сквозь слезы говорит:

– Ой-ой-ой, там снаружи! Сходи за моим хвостом!

Пошла быбушка. Ворону сказала:

– У тебя моей внучки хвост, отдай мне его!

Ворон говорит:

– Не отдам! Пусть сама придет! Аге-йа-йа, аге-йа-йа!

Бабушка вернулась, внучке сказала:

– Самой тебе велит прийти, аге-йа-йа, аге-йа-йа!

Взяла внучка круглый камень, кровь и кусок сухой кишки и своей бабушке принесла. Бабушка камешек в кусок кишка завернула, в крови намочила, как есть глаз получился. Вынесла из жилища и ворона позвала:

– Дедушка!

Откликнулся:

– О-о-й!

Сказала ему:

– Отдай мне хвост моей внучки.

Снова ворон сказал:

– Пусть сама придет. Аге-йа-йа, аге-йа-йа!

Бабушка сказала:

– Давай на этот глаз поменяемся!

Ворон закричал:

– Дай-дай-дай-дай-дай!

Поменялись. Взял ворон глаз. Бабушка внучке хвост понесла. Войдя, сказала:

– Вот, тебе хвост принесла! – и прикрепила ей хвост.

А ворон думает: «Где бы мне этим глазом полакомиться? Пожалуй, вон на том холме я его съем. Или, может, дочке отнести? Если отнесу, так самому ничего не останется. Пожалуй, здесь съем». Держит ворон глаз, а с него кровь капает. Ворон от удовольствия вот так причмокивает: «Лу-йуп, лу-йуп!» Решил: «Вот сейчас и съем!» Начал глаз есть, да как закричит:

– Ам-ла-хым-м-м, ам-ла-хым-м-м, из-за этой девчонки все свои зубы сломал!

Выплюнул зубы с кровью. Так без зубов и умер. Конец,

45. Ворониха и сова

Рассказал в 1948 г. председатель науканского колхоза эскимос Утоюк, 37 лет; зап. и пер. Г. А. Меновщиков. Публикуется впервые.

Вариант этой сказки записан от эскимоса Эрмена, 25 лет, слышавшего ее от своего деда Ивека, 75 лет.

Опубл.: Эск, ск., стр. 17; Эск. ск. и лег., стр. 22.

Этиологическая сказка о том, как ворониха и сова покрасили друг друга. Сходный сюжет зафиксирован у юкагиров, гренландских и американских эскимосов, японцев и вьетнамцев (во вьетнамской сказке с тем же сюжетом вместо совы выступает павлин). Японские сказки, М, 1958, стр. 105; Сказки и легенды Вьетнама, М., 1958, стр. 176.

В давнее время жили вдвоем в одном жилище ворониха и сова.

Дружно жили, не ссорились, добычу всегда вместе ели. А были эти ворониха с совой – женщины. И еще были они обе совсем белые.

Так они жили вдвоем и вот стали стариться. Сказала сова воронихе:

– Состаримся мы, умрем, будут наши дети и внуки на нас похожи: такие же, как мы, белые.

И попросила сова ворониху, чтобы раскрасила она ее, красивой сделала. Согласилась ворониха. Взяла старый жир из светильника и пером из своего хвоста начала раскрашивать. Сидит сова, замерла, не шелохнется. Весь день ворониха сову раскрашивала. Кончила раскрашивать, сказала:

– Как только высохнешь, и меня покрась!

Согласилась сова. Высохли у нее перья, она и говорит воронихе:

– Теперь я тебя раскрашивать буду. Зажмурься и сиди, не двигайся!

Сидит ворониха, зажмурилась, шелохнуться не смеет. А сова взяла жир из светильника, да на ворониху весь и вылила, всю очернила. Рассердилась ворониха, обиделась на сову. И говорит:

– Эх, как ты плохо поступила! Я тебя так старательно раскрасила, не ленилась. Смотри, какая ты красивая получилась! Навсегда теперь между нами вражда ляжет! И внуки и правнуки наши враждовать будут. Никогда врроны тебе не простят этого. Видишь, какой черной ты меня сделала, какой приметной. Мы теперь с тобой совсем чужие будем, враги навсегда!

Вот с тех пор все вороны черные, а все совы пестрые.

46. Мышонок и сопка

Рассказал в 1941 г, житель сел. Наукан Увролюк, 22 лет; зап. и пер. Г. А. Меновщиков.

Опубл.: Эск. ск. и лег., стр. 41 («Про мышонка»).

Отраженная в этой сказке топонимичедкэя легенда о названий сопки Афсынахак («Мышонок») не получила распространения и зафиксирована только у чаплинских эскимосов, где жил в это время наумнский эскимос Увролюк. Сопка Афсынахак находится около Чаплинских горячих ключей.

Так, говорят, было. В конце чаплинской косы, за озером, не было раньше никакой сопки. И вдруг появилась. Назвали люди эту сопку Афсынахак – Мышонок. А произошло все вот как. Однажды маленький афсынахак – мышонок призадумался: «Почему про людей сказки рассказывают и песни поют, а про наше мышиное племя ничего хорошего не услышишь? Люди богатырями бывают, колдунами, храбрыми охотниками, бегунами, прыгунами. А мыши не бывают. Что надо сделать, чтобы про меня и про мой мышиный род слава среди людей пошла? А ну-ка перегрызу я это высоченное дерево, взвалю на спину да подниму на верхушку сопки. Пусть люди увидят наконец мышиного богатыря!»

И начал мышонок перегрызать дерево, начал раскачивать его из стороны в сторону. Только дерево никак не падает. Еще яростнее стал грызть, покачнулось дерево и упало. Обрадовался было мышонок, да увидел, что не дерево он повалил, а высокую травинку. Стыдно стало мышонку, неловко. Он подумал: «Хорошо, что соседи не видели, а то засмеяли бы! Но что же мне такое сделать, чтобы весь мир удивить?» И вот побежал он по тундре, а перед ним большущее озеро. Мышонок подумал: «Вот переплыву через это озеро, сяду на другом берегу, буду сушить свою кухлянку, штаны и торбаза. Увидят меня люди и скажут: „Вот так пловец! Какое озеро переплыл!" Будут обо мне сказки рассказывать и песни петь».