Текст книги "Мифы, предания, сказки хантов и манси"

Автор книги: Сборник Сборник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 42 страниц)

– Как же наверх залезть? Очень скользко.

Закричал он снизу:

– Синаневт, подними меня!

Синаневт кинула вниз ремень, крикнула:

– Эй, Челькутх, хватайся за ремень!

Схватился он за ремень. Стала она поднимать его наверх, на гору. Вот уже близко, он и ногу поставил на вершину. Тогда она ремень обрезала ножом. Челькутх полетел вниз, упал, обмер, ожил, снова закричал:

– Синаневт, подними меня, я с голоду умираю!

– А почему ты с девками-мухоморами не живешь? Почему со своими мухоморами не живешь? Зачем сюда к нам пришел? Очень хорошо поступаешь! Сына всего измучил, теперь вот получай, что заслужил!

– Синаневт, перестань сердиться, подними уж меня, я есть хочу.

Снова она бросила ремень.

– Ладно, хватайся, подниму.

Схватился Челькутх, подняла она его. Недалеко от вершины снова ножом ремень обрезала. Опять Челькутх полетел вниз, упал, обмер, полежал, ожил. Опять закричал:

– Синаневт, перестань сердиться!

– Я тебя подниму, а ты потом снова будешь так поступать?

– Нет, не буду, Синаневт, не буду я так поступать.

Бросила она ремень, подняла его. Обсушился он, обрадовался, стал есть, наелся. Снова стали они жить, как раньше, много веселились. А девушки-мухоморы засохли и умерли.

190. Как Синаневт сглазили

Рассказала В. И. Пономарева (см. прим. к № 166); зап. и пер. А. П. Володин. Публикуется впервые.

Сказка о брачном союзе дочери Кутха Синаневт с рыбой-горбушей, деревянным крючком, собакой и мертвецом.

Жили-были Синаневт и Эмэмкут. Хорошо жили, все у них ладилось. Вдруг с Синаневт что-то случилось. Все ей стало немило, все о чем-то думает и думает. Брат ее расспрашивает, но она ничего не говорит:

– Что с тобой?

– Не спрашивай у меня ничего. Очень скучно мне жить.

Ушла Синаневт куда-то. Вдруг увидела горбуш в реке. Поймала она одну горбушу, говорит:

– Ты будешь мне мужем!

Горбуша трепыхается у нее в руках. Синаневт говорит:

– О-о, муж очень игривый!

Пошла сразу домой, поднялась на чердак и там легла вместе с горбушей. Горбуша бьется, а ей смешно:

– Да будет тебе щекотаться!

Целую ночь Синаневт визжала и хихикала на чердаке, лежа с горбушей. Эмэмкуту всю ночь мешала спать. Утром Синаневт говорит:

– Ты теперь спи. Я укрою тебя, а сама по ягоды пойду.

Ушла Синаневт. Поднялся Эмэмкут на чердак, увидел горбушу на постели. Схватил он горбушу, отнес ее в реку. Синаневт увидела это, сразу запела:

– Моего-о муженька-а в речку бросили-и!

Очень жалела своего мужа. Пришла домой, взяла себе в мужья деревянный крючок для жира229. Легла она с ним, а крючок и говорит ей:

– Ши шше шишу шишеши, ши шше шушый шишеши230.

Синаневт спрашивает:

– Ты чего? Может, мне поцеловать тебя?

А крючок говорит:

– Ши шше шишу шишеши, ши шше шушый шишеши.

Синаневт снова спрашивает:

– Может, мне обнять тебя?

Крючок снова говорит:

– Ши шше шишу шишеши, ши шше шушый шишеши.

Утром Синаневт сказала:

– Ты спи, я укрою тебя, а сама по ягоды пойду.

Как только Синаневт ушла, Эмэмкут сразу поднялся наверх: отчего это там Синаневт опять визжала? Увидел он крючок. Взял его, разжег во дворе огонь, да и бросил туда крючок. Вдруг Синаневт увидела, что дым поднимается, сразу запела:

– Мо-ой муженек в огне-е, горит, жи-ирный дым поднима-ается! Эмэмкут его сжег.

Пошла домой Синаневт, вдруг собачонку облезлую увидела, поймала ее и говорит:

– Ты будь мне мужем.

Собака зарычала на нее. Синаневт говорит:

– Чего смеешься? Пойдем на чердак, спать ляжем.

Уложила она собачонку – а та все рычит. Синаневт засмеялась.

– А ты чего смеешься? – спрашивает она собачонку. – Что, красивая я? Уж, наверное, красивая.

Опять всю ночь Синаневт визжала и хихикала. Эмэмкут из-за нее всю ночь не спал. Утром Синаневт говорит:

– Ты теперь спи, а я по ягоды пойду.

Собралась Синаневт уходить, захотела поцеловать собаку. Собака укусила ее. Синаневт говорит:

– Да ладно, ладно, далеко ходить не буду. Ишь какой, даже кусаешься, когда целуешь!

Ушла Синаневт. Эмэмкут сразу поднялся на чердак, злой-презлой, одеяло стащил с постели, увидел там собачонку. Схватил он ее, за шею спустил с крыши да и повесил. Увидела Синаневт – собачонка висит. Запела:

– Мо-ой муженек повешенный ви-исит, язычок вон как далеко высунул, такой смешливый муженек был! Ай-яй-яй, Эмэмкут!

Пошла домой Синаневт. Стала к дому подходить и тут человека мертвого нашла, нижнюю половину у него собаки отъели. Взяла она его и подняла на чердак, чтобы лечь с ним спать. Легли они, стали разговаривать. Мертвец и говорит ей:

– Синаневт!

– Чего?

– Ды бедя подиже пощупай.

– Что ты говоришь?

– Да ду же, ды бедя подиже пощупай.

А Эмэмкут увидел, как она мертвеца на чердак поднимала, и подумал про себе: «Очень плохая жизнь теперь началась».

Утром Синаневт пошла по ягоды, укрыла мертвеца одеялом. Как только ушла – Эмэмкут сразу поднялся на чердак, увидел мертвеца, испугался, накрыл его и спустился вниз.

Пришла Синаневт, сразу легла к мертвецу. А тот и говорит ей:

– Бедя двои бдат дидел.

– Что, я чем-то выпачкалась? – спрашивает его Синаневт.

– Бедя двои бдат дидел.

– Ты, наверное, говоришь мне, что я тебя брошу? Нет, я тебя не брошу, – говорит Синаневт.

– Бедя двои бдат дидел.

А Эмэмкут сказал себе: «Лучше мне этот дом сжечь, а самому уйти из этого места».

Поджег он дом, а сам ушел. А Синаневт с мертвецом там и сгорели.

191. Свадьба Синаневт и Анаракльнавт

Зап. В. И. Иохельсон (см. прим. к № 168).

Опубл.: Kamchadal texts, стр. 54, № К2.8.

В русском переводе публикуется впервые. Пер. с ительменского А, П. Володин.

Сказка о создании дочерьми Кутха кита и о перевоплощении их в оленя (Синаневт) и медведя (Анаракльнавт). В другом варианте (№ 175) нет упоминания о морском Кутхе, и дочери старого Кутха, созданные из птичьих яиц, уплывают на ките в неизвестную страну. Далее сюжет совпадает. Имя второй дочери Кутха в этих двух вариантах не совпадает (в № 175 ее имя – Амзаракчан).

Жил-был Кутх, были у него дочери Синаневт и Анаракльнавт. Кутх детей обижал, плохо они жили. Синаневт подумала и сказала Анаракльнавт:

– Пойдем на море, а то отец нас обижает!

Пошли они на море. Стали всякие ягоды собирать, потом стали делать из ягод пестрого кита. Кончили делать кита. Сели внутрь. Отправились к морскому Кутху. Кит нырял, выныривал, воздух из него, как дым, выходил. К морскому Кутху прибыли. Он их хорошо принял. Спросил морской Кутх:

– Вы куда едете?

– Мы к тебе приехали жить!

Стали они там жить, много веселились. Там перезимовали, ни в чем не нуждались. Весной обратно отправились, в свою землю. Морской Кутх нагрузил их мясом, жиром, шкурами, всем их снабдил. По морю они хорошо плыли, на волнах качались. Вдруг кит остановился. Синаневт проснулась и сказала:

– Почему это кит не движется?

Вышла, увидела, что кругом земля зеленеет. Выпрыгнула она на землю. Набрала травы пу́чки, кутагарнику, шеламайнику, обратно вошла, в изголовье положила. Анаракльнавт спала. Проснулась. Синаневт спросила ее:

– Тебе что снилось?

– Ничего не снилось!

Синаневт сказала:

– А мне снилось, будто мы уже на земле и я собираю пучки, кутагарник, шеламайник. Ну-ка, посмотри, может, и вправду есть пучки под моей подушкой!

Посмотрела Анаракльнавт под подушкой у Синаневт. Нашла пучки, кутагарник, шеламайник. Сказала Анаракльнавт:

– Ты, Синаневт, обманываешь меня!

Вышла Анаракльнавт наружу, увидела землю. Тогда обе на землю вышли, кита убрали. Синаневт сказала младшей сестре:

– Анаракльнавт, я тебя в оленя превращу, сама медведем стану! Ты будешь бегать по лесу, а я себя привяжу ремнем к столбу!

Превратила она Анаракльнавт в оленя. Стала та ходить, как настоящий олень. Сама медведем стала, привязала себя ремнем к столбу, очень страшная получилась.

Сказала Синаневт:

– Ну, ты, Анаракльнавт, беги в лес, может, кто-нибудь потом добудет тебя. Только смотри не говори про меня никому!

Ушла Анаракльнавт в лес. Ушла, покинула старшую сестру. Стала она ходить по лесу. Ходила-ходила.

Охотились в лесу два приятели. Увидели оленя, подкрались поближе, выстрелили, сразу повалили его. Начали они оленя потрошить, брюхо разрезали – оттуда красивая девушка вышла. Старший сразу женился на ней. Отвезли они ее домой. Стали хорошо жить.

Но вот стала Анаракльнавт на закате солнца выходить на двор, плакать, вспоминать Синаневт.

Жила там старушка. Услышала она, как Анаракльнавт вспоминает Синаневт. Вошла Анаракльнавт в дом, старушка спросила ее:

– Ты кого вспоминаешь?

– Никого не вспоминаю, – сказала Анаракльнавт, – есть у меня старшая сестра Синаневт. Она там, на море, медведем сделалась, очень страшная.

Стали охотники в путь собираться, стали стрелы делать. И Кечи тоже стал делать стрелы, из лозняка делал. Отправились на медведя. Кечи тоже поехал, в нарту из прутьев запряг мышей. Товарищи посмеялись над ним:

– Ты куда. Кечи?

– А так просто еду, может, мяса немножко поем!

Приехали приятели, стреляли, стреляли в медведя – никто не попал. Медведь стрелы зубами перекусывал, стрелы все переломал. А тут как раз Кечи прибыл. Стали его товарищи просить у него лук. Сказал Кечи:

– Я сам его застрелю!

Выстрелил Кечи, попал, сразу свалил медведя. Начали медведя потрошить, брюхо разрезали. Оттуда Синаневт вышла. Товарищи стали завидовать Кечи. Поехали все домой. Кечи жену тоже повез домой. Приехали, вдруг видят – нет Кечи. А они на дороге остановились. Сказал Кечи:

– Ты побудь здесь, я тут неподалеку схожу, ты не бойся!

Пошел Кечи к своей бабке. Пришел к бабке и говорит:

– Я, бабушка, на Синаневт женюсь, у меня там на дороге жена замерзает!

Свистнула бабка. Пришли два оленя с нартами, в нартах кухлянки лежат. Старушка обрадовалась, что внук женится. Пошел Кечи к жене, та не узнала его. Кечи сказал:

– Давай, иди сюда, садись!

Синаневт сказала:

– Не сяду, у меня муж есть, сейчас придет!

Кечи сказал:

– Я твой муж и есть, я к моей бабке ходил!

Села Синаневт, поехали они. Сразу товарищей догнали, обогнали всех. Увидели товарищи Синаневт: красивый человек ее везет – значит, кто-то уже украл у Кечи жену. Стал Кечи хорошо жить и веселиться.

192. Женитьба Эмэмкута

Зап. В. И. Иохельсон (см. прим. к № 168).

Опубл.: Kamchadal texts, стр. 35, № К2.5.

В русском переводе публикуется впервые. Пер. с ительменского А. П. Володин.

В другом варианте этой сказки (№ 171) Кутх и Эмэмкут, убегая от Мити и Синаневт, оборачиваются воронами, что не совсем отчетливо прослеживается в настоящем тексте.

Жил-был Кутх с женой Мити, был у них сын Эмэмкут. Хорошо жили, ни в чем не нуждались. Эмэмкут решил пойти девушек поискать: жениться захотел. Отправился на поиски. Кутх с женой пошел в кедрачи за орехами. Кутх сказал:

– Мити, давай будем перекликаться, а то медведи в кедрачах ходят!

Стали они перекликаться. Кутх крикнул, жену окликнул:

– Мити-и!

Мити крикнула:

– Ах-ах-яха-ха!

Потом Мити мужа окликнула:

– Кут-хее!

Кутх крикнул:

– Ах-ах-яха-ха!

Кутх снова жену окликнул:

– Мити-и!

Мити крикнула:

– Ах-ах-яха-ха!

Мити мужа окликнула:

– Кут-хее!

Кутх крикнул:

– Ах, ях, яха-ха!

Надоело Мити, перестала она кричать. Кутх сказал:

– Куда это Мити ушла, не кричит!

Кутх снова стал кричать:

– Мити-и, Мити-и!

Мити сильно крикнула:

– Ахах, яхаха!

Кутх испугался, сразу на тот свет отправился. Нашел хороший балаган и дом. Там на балагане уселся. Девушка во двор вышла, увидела, что Кутх на балагане сидит, сказала:

– Зачем пришел? Только еду портишь.

Стала она камнями в него бросать. Кутх не боялся камней. Младшая девушка вышла во двор. Старшая сказала ей:

– Смотри, вон сидит. Ты, конечно, его пожалеешь.

Младшая девушка забралась на балаган, стала кормить Кутха всякой едой. А Кутх всю еду в кухлянку засовывал. В это время пришла Мити домой. Кутха нет. Заплакала Мити:

– Где же мой Кутх, куда он ушел?

Пришел Кутх домой, увидела она его. Обрадовалась. Кутх хорошей еды принес. Мити спросила его:

– Кутх, ты куда ходил?

– Ты меня напугала, я на тот свет попал!

Пришел Эмэмкут. Девушек не нашел. Так много думал, что заболел, не стал есть. Потом спросил отца:

– Ты, когда ходил, нигде девушек не видал, отец?

– Я не знаю, никуда я не хожу, вечно дома сижу, только горшок выношу.

А про тех девушек Кутх совсем забыл, ничего Эмэмкуту не сказал. Мити про них вспомнила и сказала:

– Кутх, ты же мне говорил, что где-то видал девушек!

Тогда и Кутх вспомнил:

– Да, верно, Мити. Молчи, я сам ему расскажу. Слушай, Эмэмкут, я видел девушек на том свете. Двух девушек видел. На старшей не женись, на младшей девушке женись. Завтра пойди в кедрачи с сестрой, перекликайтесь, сестра тебя напугает, ты испугаешься, сам себя не узнаешь, и пойдешь по моей дороге. Увидишь дом и балаган. На балаган садись. Сразу старшая девушка выйдет во двор, будет камнями в тебя бросать. Это будет, значит, старшая. Ты не женись на ней. Потом младшая девушка выйдет. Эта сразу залезет на балаган, будет тебя кормить. Вот тебе моя кухлянка, бери. Когда женишься, сразу кинь ее сюда, к нам.

Пошел Эмэмкут с сестрой в кедрачи. Стали они перекликаться. Как Кутх и Мити перекликались, так и они перекликаются. Синаневт надоело кричать, помолчала она немного, а потом как крикнет. Испугался Эмэмкут, сразу по Кутховой дороге пошел, попал на тот свет. Нашел балаган. Сел на балаган. Старшая девушка сразу во двор вышла. Начала камнями бросать, сказала:

– Опять этот пришел, повадился сюда ходить!

Младшая девушка вышла во двор. Сразу залезла на верх балагана, стала Эмэмкута кормить. Эмэмкут ничего не ел.

– Почему ты не ешь? – спросила девушка.

Тогда Эмэмкут обнял ее. Женился на ней, сразу она забеременела. Девушка заплакала, Эмэмкут сказал:

– Ну, перестань вопить, ребенка задушишь!

Услыхала старшая сестра, что младшая беременна, рассердилась:

– Вот братья вернутся, я расскажу про тебя!

Приехали братья, старшая сестра сразу вышла им навстречу и сказала:

– Вы думаете, хорошо младшая сестра живет? Она уже замуж вышла, забеременела!

Братья сказали:

– Отлично, пусть выходит замуж!

Стали они жить. Эмэмкут вместе со свояками ходил в лес на охоту, добывал зверя. Потом Эмэмкут стал делать нарты, большую и маленькую. Сделал и сказал своякам:

– Ну вот, завтра мы пойдем домой!

Свистнул Эмэмкут. Сразу большое стадо оленей пришло, все олени пестрые. Он еще раз свистнул. Снова оленье стадо пришло, все белые. На пестрых он дунул – они ушли обратно.

Свояки очень обрадовались: впервые такое стадо видели. Начал Эмэмкут запрягать оленей. Запряг. У жены один волосок выдернул, волоском привязал дом свояков к задней нарте. Поехал с женой домой. Увидели это свояки и сказали:

– Смотри-ка, Эмэмкут никуда не движется, на одном месте сидит!

Не знают они, что дом привязан и что Эмэмкут их, свояков, вместе с домом тащит. Эмэмкутовы свояки посмотрели еще и говорят:

– Что же это Эмэмкут делает? Не двигается, на одном месте сидит!

Приблизился Эмэмкут к своему дому. Не доезжая остановился, пешком пошел. Жену в нарте оставил. Пришел к матери, велел ей:

– Кидай на дорогу все, что есть: шкуры, выпоротки, собольи, лисьи шкурки.

Пришел он к жене, снова поехали. Увидела Эмэмкутова жена: валяются прекрасные шкуры, выпоротки, собольи, лисьи шкурки. Сказала Эмэмкутова жена:

– Кто это выбросил такие красивые шкуры, выпоротки, собольи, лисьи шкурки?

Эмэмкут сказал жене:

– Кутх и Мити задницы подтирают ими!

Приехали они. Кутх и Мити очень обрадовались, много веселились.

193. Эмэмкут и его жена Ельтальнен

Зап. В. И. Иохельсон (см. прим. к № 168).

Опубл.: Kamchadal texts, стр. 95, № К2.13.

В русском переводе публикуется впервые. Пер. с ительменского А. П. Володин.

Здесь обнаруживается явное нарушение сказочной традиции о составе семьи Кутха. Эмэмкут оказывается зятем (а не сыном) Кутха, женившимся на дочери последнего Ельтальнен. Имя этой дочери упоминается также впервые.

Сказка завершается бытовой концовкой, отражающей социальную сторону жизни ительменов XIX в. (казаки, отработка за жену).

Жил-был Кутх с женой Мити. Была у них дочь Ельтальнен, а также старушка, Кутхова мать. Много женихов приходило. Старушка сразу всех съедала, никого не пропускала к ним. Та старушка была людоедка. Эмэмкут тоже прослышал об очень красивой девушке Ельтальнен. Стал Эмэмкут собираться к Кутху, дикого оленя поймал. Отправился Эмэмкут, взял оленя. Приблизился. Оленя вперед погнал. Старушка сразу оленя съела. Эмэмкут проскочил, старушка не заметила его. Вошел он к Кутху, спросил:

– Кутх, где же твоя девушка?

Кутх сказал:

– Нет у нас девушки!

Ельтальнен в другом доме была. Стал Эмэмкут там жить. Конечно, хотел к Ельтальнен войти, но она не пускала. Думал, думал Эмэмкут, в старуху себя превратил, пургу сделал. Снова к Ельтальнен пришел, стал просить:

– Ельтальнен, пусти меня, я замерзаю!

Впустила.

– Там, старуха, у двери садись!

Не узнала Ельтальнен Эмэмкута и вправду за старушку его приняла. Усыпил Эмэмкут Ельтальнен. Заснула Ельтальнен, спит, ничего не чувствует. Эмэмкут сделал, что ему нужно, и сразу ушел. Ельтальнен сразу забеременела. Почувствовала Ельтальнен, что беременна, стала детскую одежду шить. Мити вошла к ней и сказала:

– Эй, Ельтальнен, ты что делаешь? Ты дурное задумала!

Ельтальнен сказала:

– Да, мать, я беременна! Правда, я ни с кем не спала. Только когда пурга была, я сюда старушку пустила.

Мити сказала:

– Это, конечно, Эмэмкут был!

Ельтальнен родила, очень красивого ребенка родила. Сказала Ельтальнен отцу и матери:

– Передайте жениху, что Ельтальнен сказала: «Конечно, я согласна!»

На это Кутх и Мити слазали:

– Если ты согласна, выходи за Эмэмкута!

Эмэмкут женился на ней. Стали хорошо жить. Эмэмкут сказал:

– Ну, будем собираться домой!

Стали собираться. Эмэмкут вышел во двор, свистнул – сразу три оленьи упряжки пришли. Поехали домой. Подружки Ельтальнен сказали ей:

– Сейчас тебе хорошо, а потом у тебя на хорее231 сопли висеть будут.

Приехали они домой. Вороны Эмэмкуту весь дом обгадили. Эмэмкут прибрал дом. Решил устроить праздник, всех позвал. Казаки пришли. Чичкимчичан пришел, как будто мухомора наелся. Сказал он:

– Эй, Ельтальнен, помочись в роговой ковшик, я твою мочу выпью, как будто мы вместе в одном кукуле спали!

Ельтальнен сказала:

– Врешь ты все, Чичкимчичан!

Рассердился Эмэмкут на жену, праздник прекратил. Все гости к себе ушли, не стали праздновать. Эмэмкут лег и все время лежал, не вставал, рассердился на жену за Чичкимчичана. Даже смотреть на нее не хочет. Ельтальнен сказала:

– Эмэмкут, ты все время сердишься на меня, так уж я уеду к отцу!

Эмэмкут сказал:

– Хоть сейчас уезжай!

Заплакала Ельтальнен, вышла во двор. Свистнула – сразу две оленьи упряжки появились. Опять в дом вошла, сказала:

– Ну, прощай, Эмэмкут, я уезжаю!

Схватил Эмэмкут жену за подол, не смог удержать. Погнала Ельтальнен оленей, сразу пропала. Едет Ельтальнен по дороге и плачет, сопли на хорее повисли. Сказала она:

– Действительно, правду подружки говорили!

Приехала к отцу с матерью. Опять стала в своем доме жить. Тепло стало на дворе, солнце пригрело. Вот и говорит Синаневт, сестра Эмэмкута, своему брату:

– Эмэмкут, солнце славно греет, вынесу я тебя во двор!

Эмэмкут не хотел во двор. Синаневт все-таки вынесла его вместе с постелью. У Эмэмкута от лежания все бока сгнили. Сидит он во дворе и говорит:

– Синаневт, достань мои стрелы, я их пересчитаю, может, какие потерялись!

Синаневт достала стрелы. Начал Эмэмкут их считать. На стрелах травинка висела – никак не оторвешь. Тогда он травинку отрезал ножом, за спину бросил. Сзади кто-то заплакал, сказал:

– Я, Эмэмкут, тебя жалею, а ты меня ножом порезал!

Посмотрел Эмэмкут назад, увидел старушку-паучиху. Та встала, вокруг Эмэмкута трижды обежала. Эмэмкут сразу поправился. Красивый стал. Снова стал веселиться. Жену вспомнил. Снова пошел к жене. Пришел туда – не пускают. Стал Эмэмкут там жить, три года на Кутха работал. Но тот не отдавал ему жену. Тогда Эмэмкут прокопал под землей ход к жене. Стал через этот ход к жене тайком от Кутха пробираться, спал у жены. Три года так делал. Наконец отдали Эмэмкуту жену. Снова они домой поехали. Приехали. Снова стели хорошо жить. Снова устроили праздник. Всех позвали. Много гостей пришло. И опять пришел плохой человек Чичкимчичан. Эмэмкут сразу его схватил, куда-то выбросил. Стал он гостей кормить. Кончили есть. Начали бороться. Эмэмкута никто не победил, всех он бросал наземь. Кончили бороться. Стали на шкуре кидать друг друга. Снова Эмэмкуту никто ничего не мог сделать, он всех остальных валил. Кончили играть на шкуре. Стали все мочиться. Эмэмкут мочился очень далеко. Никто Эмэмкута не мог осилить, всех он победил. Стал Эмэмкут жить и радоваться.

194. Сисильхан и жена Эмэмкута Аяномльхчах

Зап. в 1910–1911 гг. в сел. Седанка Камчатской обл. В. И. Иохельсон.

Опубл: Kamchadal texts, стр. 173, № К2.26.

В русском переводе публикуется впервые. Пер. с ительменского А. П. Володин.

Настоящая сказка представляет собой более ранний вариант № 176. Сюжет этих двух сказок сходен. Различие в том, что в одной из них нарушителем семейных устоев выступает Кутх, пытающийся отнять у сына Эмэмкута жену Иянамльцях, а в другой – женой Эмэмкута пытается овладеть брат его Сисильхан. Имена жены Эмэмкута в этих сказках представляют собой, возможно, диалектные варианты одного слова (Аяномльхчах, Иянамльцях – букв. «Ягода княженика»).

Жил-был Кутх с женой Мити. Дети у них были: Эмэмкут, Сисильхан, Синаневт, Сирим. Эмэмкут пошел в лес, нашел Аяномтальхана и дочь его, Аяномлъхчах. Посватался Эмэмкут. Отдал ее ему Аяномтальхан. Женился Эмэмкут. Поехали домой. Приехали. Сирим вышла во двор, увидела жену Эмэмкута, сказала:

– Очень красивая!

Сисильхан стал завидовать, захотел взять себе жену Эмэмкута. Послал сестру свою Сирим к Эмэмкуту. Сирим сказала:

– Эмэмкут, Сисильхан хочет пойти в медвежью берлогу заглянуть! Ты пойдешь?

Эмэмкут сказал:

– Пойду, посмотрю!

Пошел Эмэмкут, заглянул в берлогу. Сисильхан сразу столкнул его туда. Медведи хорошо приняли Эмэмкута. Мясом кормили. Медведи знали, кто его столкнул к ним. Сказали медведи:

– Ну, Эмэмкут, иди домой. Хочет Сисильхан забрать себе твою жену.

Дали они Эмэмкуту медвежатины. Пошел он домой. Пришел, вошел в дом, спросил жену:

– Сисильхаи пришел?

Аяномльхчах сказала:

– Только что пришел!

Сисильхан послал сестру:

– Сирим, пойди позови жену Эмэмкута сюда!

Сирим вошла, сказала:

– Эй, Аяномльхчах, Сисильхан тебя зовет!

Аяномльхчах сказала:

– Не пойду, разве я мужа покину?

Сирим посмотрела:

– А, Эмэмкут вернулся!

– Садись, Сирим, поешь мяса!

Сирим села, хорошо поела, наелась, пошла домой, вошла в дом. Сисильхан спросил ее:

– Ну, что? Придет?

– Не придет, Эмэмкут вернулся.

– Врешь ты, Сирим!

– Я не вру. Вправду пришел, мясом меня накормил, я хорошо поела.

Сисильхан сказал:

– Бессмертный Эмэмкут, что ли?

Сисильхан снова послал Сирим:

– Пойди к Эмэмкуту, спроси: может, завтра он хочет сходить к волчьему логову?

Сирим пошла к Эмэмкуту. Вошла, сказала:

– Эмэмкут, ты пойдешь завтра к волчьему логову?

Эмэмкут сказал:

– Пойду!

Сирим пошла домой, вошла, сказала:

– Пойдет!

Пошли они к волчьему логову. Пришли. Снова Сисильхан сказал Эмэмкуту, чтобы заглянул в логово. Стал Эмэмкут смотреть в щелочку. Снова Сисильхан столкнул его.

Волки Эмэмкута хорошо приняли, мясом накормили. Затем Эмэмкут сразу домой пошел. Пришел, вошел в дом.

А Сисильхан снова послал сестру:

– Эй, Сирим, пойди Эмэмкутову жену сюда позови!

Сирим пошла, вошла, сказала:

– Аяномльхчах, тебя Сисильхан зовет!

Аяномльхчах сказала:

– Не пойду, разве я покину мужа?

Сирим увидела, что Эмэмкут вернулся.

– Садись, Сирим, мяса поешь!

Сирим славно наелась, пошла домой. Вошла, сказала:

– Не придет, Эмэмкут вернулся!

Сисильхан сказал:

– Почему это волки Эмэмкута не убили?

Сисильхан снова послал Сирим:

– Может, Эмэмкут пойдет к гольцам, к проруби?

Сирим пошла, вошла, сказала:

– Эмэмкут, может, завтра пойдешь к гольцам, к проруби?

Эмэмкут сказал:

– Пойду!

Пошли Сисильхан и Эмэмкут к проруби. Посмотрели: много гольцов. Сисильхан столкнул Эмэмкута в воду. Тот сразу на дно пошел. Гольцы Эмэмкута хорошо приняли, жареным гольцом накормили. Стали упрашивать его остаться у них жить.

Эмэмкут не пожелал:

– У меня жена есть!

Пошел Эмамкут домой, гольцами нагрузили его. Пришел к дому, вошел.

Сисильхан снова сестру послал:

– Пойди, Эмэмкутову жену позови сюда! Утопил я Эмэмкута.

Сирим пошла, вошла, сказала:

– Аяномльхчах, зовут тебя, твой муж не придет!

– Что ты, вот мой муж сидит!

Сирим посмотрела:

– А, вот Эмэмкут!

– Садись, Сирим, жареного поешь!

Сирим поела, пошла домой. Сисильхан спросил ее:

– Ну, что? Придет?

– Нет, не придет! Эмэмкут пришел, гольцов принес, я хорошо поела.

Сисильхан сказал:

– Эх, никак не могу я Эмэмкута извести.

Тогда Сисильхан выкопал у двери яму до самого подземного царства, сверху травой прикрыл. Снова Сисильхан послал свою сестру:

– Пойди, позови Эмэмкута к нам в гости поесть!

Пошла Сирим, вошла, сказала:

– Эмэмкут, зовут тебя поесть!

– Пойду!

Пошел Эмэмкут, не заметил ямы, сразу в яму провалился, под землю попал. Нашел там хороших людей. Хорошо приняли его, стали кормить. Там хорошие девушки были. Все время заставляли Эмэмкута жениться там.

– Не хочу жениться! – сказал Эмэмкут и заплакал.

Привел наконец Сисильхан жену Эмэмкута к себе. Аяномльхчах надела колючую шкуру камбалы. Сисильхан сказал:

– Ну, давай ляжем!

Легли. Аяномльхчах стала нарочно обнимать Сисилъхана. Застонал Сисильхан.

– Ой, ой, почему твоя кожа такая колючая?

А жена Эмэмкута все сильнее обнимает его. Рассердился Сисильхан, оттолкнул Аяномльхчах, сказал:

– Я думал, ты хорошая женщина!

Вышла Аяномльхчах на двор. Сразу в яму упала. Встретила мужа. Эмэмкут ни на кого там не смотрел.

– Эмэмкут, я пришла, твоя жена!

Увидел он жену, обрадовался, стал ее целовать. Сразу пошли они обратно домой. Эмэмкут по дороге двух старых медведей поймал. Пришли домой. Сразу Сирим вошла, встретила их. Послали они ее и сказали:

– Пойди, позови сюда Сисильхана!

Сирим пошла, вошла, сказала:

– Сисильхан, тебя Эмэмкут зовет!

– Неужели он пришел?

– Да, пришел!

Пошли они к Эмэмкуту, увидели двух огромных медведей. Испугались, закричали:

– Эмэмкут, страшно!

Эмэмкут рассердился, схватил Сисильхана с сестрой, те завопили:

– Эмэмкут, отпусти нас, боимся!

Эмэмкут погнал медведей, те отнесли Сисильхана с сестрой в лес навсегда. Стал Эмэмкут жить и радоваться.

195. Мечхч, медведь и Кутх

Рассказала в 1969 г. В. И. Пономарева (см. прим. к № 166), зап. и пер А. П. Володин. Публикуется впервые.

В этой сказке Мечхч («Тощий человечек») обращается к всемогущему Кутху за помощью против насильника-медведя. В данном случае Кутх выступает в роли защитника обиженных.

Жил-был Мечхч. Одной рыбой питался. Как настанет лето, он готовит юколу. Навешает полный балаган, а зимой знай себе спит на лабазике, на котором кипрей сушат. Как-то осенью медведь повадился к нему ходить. Поедает да поедает юколу! Ну что Мечхч может с ним поделать? Медведь уже всю юколу кончает, разжирел. Еще раз пришел, доел юколу и говорит:

– Ну, Мечхч, прикончил я юколу. Теперь тебя съем.

Мечхч говорит:

– Эх, больно я сухой да жесткий!

– Как же мне тогда тебя съесть?

– Лучше изжарь меня!

– Ну, тогда зажарю. Дров надо принести, – говорит медведь. – Давай-ка, натаскай поскорее дров, а я полежу – что-то я устал. Да ты долго-то не ходи!

Пошел Мечхч в лес, а сам плачет, прощальную песню поет. Принес он дров, положил и говорит медведю:

– Я еще схожу, этих мало будет.

Снова пошел, запел прощальную песню:

– В последний раз хожу, скоро меня съедят!

Вдруг Кутх по тундре идет. Услышал он: кто-то прощальною песню поет. Сразу пошел он на тот поющий голос:

– Гляди-ка, Мечхч! Ты чего стонешь?

– Эх, Кутх, в последний раз я гуляю!

– А что так?

– Скоро меня съедят. Эти дрова я для своего котла несу, зажарят меня.

– Кто же?

– Да медведь.

– Ты чего? Ну, хватит тебе плакать! Ты пойди, отнеси эти дрова. Костер потихонечку складывай. Не торопись! А я пока что дрыгалку232 сделаю. Потом ты меня как будто нечаянно увидишь и скажешь медведю: «У-у, вот уж Кутха нелегкая несет!» Как будто ты на меня сердишься.

Мечхч пошел домой. Медведь спрашивает его:

– Уже пришел?

– Пришел.

– Ну, делай костер!

Уселся Мечхч, стал потихоньку складывать костер. Вдруг закричал:

– Ах ты, вот Кутха нелегкая несет!

Медведь сразу говорит:

– Ты смотри, не выдавай меня, я клубком свернусь.

Свернулся медведь клубком, лежит. Приходит Кутх:

– Здорово, Мечхч!

– Здорово!

Кутх подошел к медведю:

– А это что такое тут лежит?

– Да это моя сельница233.

Начал Кутх осматривать ее.

– Мечхч, а почему она с шерстью?

– А что мне, взял вот и обтянул ее шкурой!

– Мечхч! А почему она с ногами?

– А что мне, захотел, вот и сделал с ногами!

Подошел Кутх к медвежьей голове.

– Мечхч! А зачем она с головой?

– А мне что, сделал вот с головой!

Кутх половчее прицеливается к медвежьей голове, чтобы стукнуть наверняка. А медведь лежит и не дышит. Кутх взял дрыгалку, нацелился – ка-ак трахнет медведя по голове! Тот даже не шевельнулся. Кутх крикнул:

– Мечхч, живее брюхо ему распори, а то оживет!

Началась у них беготня: медведя потрошат, сразу же и варят, сразу и жарят. Кутх говорит:

– Теперь, Мечхч, давай сделаем из медвежьей шкуры мешки, мяса для Мити отнесем!

– Ой, дедушка, хоть все мясо бери, раз уж ты меня в живых оставил!

Пошли они к Мити, пришли. Поднялись к входной дыре:

– Мити! Ношу принимай!

Мити выскочила наверх:

– Ой, Кутх, где же это ты мяса добыл?

– Не болтай слишком много, – говорит ей Кутх. – Давай-ка, чего-нибудь вкусненького сготовь! А ты, Мечхч, никуда не уходи, живи у меня как мой сын.

196. Ивликелхен

Рассказала В. И. Пономарева (см. прим. к № 166), зап. и пер. А. П. Володин. Публикуется впервые.

Распространенная у народностей Чукотки и Камчатки сказка о вредоносном существе, пожирающем все живое. В ительменском фольклоре – это Ивликелхен («Длинный злой старичок») (в № 179 – Кутх), в чукотском – кэле, в эскимосском – великанша Майырахпак и т. д. Следует отметить, что чудовище, пожирающее детенышей, в сказках народностей указанного региона изображается в образе женского существа, поэтому представление Ивликелхена в одноименной сказке как мужского персонажа является, по-видимому, результатом изменения сюжета у современных ительменов, замены женского персонажа мужским. Вариант сказки, где вместо Ивликелхена выступает Кутх, представляется, по-видимому, вторичным и наиболее поздним, когда мифический творец ворон Кутх снижается до отрицательного персонажа.

Жил-был Ивликелхен в своей юрточке. Вдруг пришла к нему сука:

– Здорово, дедушка!

– Здорово, сука!

– Я к тебе ночевать пришла.

– Ну и ночуй!

А про себя Ивликелхен говорит: «Все равно тебя съем». Вслух сказал:

– Ты, сука, в той стороне ложись, а я – в этой.