Текст книги "Мифы, предания, сказки хантов и манси"

Автор книги: Сборник Сборник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 42 страниц)

16. Укивакский ревнивец и его жена

Рассказал в 1941 г. житель сел. Чаплино Утатаун, 67 лет, неграмотный; зап. и пер. Е. С. Рубцова. Публикуется впервые.

Рассказ о женщине, страдающей от жестокой и несправедливой ревности мужа, перерастает в сказку о приключениях героини среди жителей другого мира.

Старшина Укивака ревнивый был. Летом, когда возвратится с охоты, берет торбаза жены, подошву щупает. Если подошва сырая, бьет жену. Так и жил старшина. Уже лицо жены все черное от побоев стало. Она и думает: «Если останусь здесь, плохо мне будет. Уж лучше умереть. Но если в землянке умру, плохо мне будет. Лучше в море уйти. Вот хорошо было бы. Если здесь себя убью, придет муж – увидит меня. Если в море уйду, ни муж не увидит, ни соседи: хорошо мне будет». Приходит муж с охоты домой, берет ее торбаза, подошву щупает. Если подошвы сухие, муж добрый. Поедят и спать ложатся.

Вот раз пошел старшина на охоту утром пораньше. Охотится он на льду, а жена взяла свою новую одежду, еще ненадеванную, оделась и вышла из землянки. Тем временем небо прояснилось. Еще очень рано было. Стоит женщина возле своей землянки и думает: «Если в тундру пойду, увидят меня. Искать будут и найдут. Если в море по льду уйду, не увидят меня». И отправилась на берег к подставкам для байдар. По следам охотника на лед вышла.

Идет, идет, перед ней сплошной лед тянется. Быстро идет, думает, далеко отошла. Оглянулась: все на том же месте – подставки для байдар совсем близко стоят. Бегом побежала. Бежит, а устанет – шагом пойдет. Отдышится и снова бежит. «Ну, – думает, – теперь уж далеко отошла». Обернулась – подставки для байдар опять совсем близко. Опять, значит, с места не сдвинулась. Рассвело. Вот и думает женщина: «Неужели моя земля Укивак не велит мне в воде умирать, мешает в море уйти? Пока еще не увидели меня, поднимусь-ка я на гору Укивак». Стала подниматься. Когда поднялась, видит большой плоский камень. Села на камень, капюшон на голову надела, опушку на глаза опустила и заплакала. Вспомнила всю свою жизнь у мужа, и так-то ей обидно стало! Горько плачет, ногами большой камень пинает. Вдруг чувствует, как будто камень под ней вперед подвинулся. Перестала плакать. Опушку капюшона отвернула, на большой плоский камень глянула. Видит: лежит камень неподвижно. Опустила опушку на глаза и говорит себе:

– Чего же я боюсь? Ведь я сюда пришла, чтобы умереть.

Опять стала плакать. Очень сильно плачет. Вдруг чувствует, как будто камень под ней назад подвинулся. Сильнее прежнего земля качнулась. Перестала она плакать. Опушку капюшона назад отвернула, вниз посмотрела. Вытерла слезы, видит: перед ней вход в землянку. Сунула туда руку, пошарила, чтобы стену нащупать, но ничего не нащупала. Сунула тогда ногу, стала ногой мотать, чтобы стену нащупать. Нет стены. Обе ноги просунула, на локти оперлась, ногами стала мотать. Устала, локти опустила и упала вниз. Оказалась на полу вместе со своим каменным сиденьем. Пощупала камень – а это кит. Села, думает: «Если влево пойду – к плохому приду. Если вправо пойду – к хорошему приду».

Встала, пошла. Идет, руками размахивает. То в одну, то в другую сторону сворачивает. Правую руку протянет – в правую сторону идет, левую протянет – влево идет. Так и шла. Наконец стену нащупала. Видит: впереди слабый огонек светится. Прямо на него пошла. Приблизилась – огонек этот из отдушины землянки идет. Ступила на ребро кита, по сторонам огляделась. Видит: каяки на потолке землянки привязаны, рядом – подпорки для каяков. Кругом поплавки каяков, гарпуны, каячные весла, рукавицы развешаны. Подумала женщина: «Оказывается, внутри земли люди есть». Говорят, что подземные люди – тунгаки. Но живут они совсем как люди. Ступила она еще выше. На ребра кита наступила, капюшон свой отвернула, за края отдушины ухватилась, внутрь заглянула.

Видит: очень светло внутри. А стен землянки не видно – пушниной, оленьими шкурами затянуты. Боковых стен у выхода тоже не видно – мясом заложены. С одной стороны мясо разных морских зверей: китовое, моржовое, лахтачье. С другой – мясо тундровых зверей. Заглянула внутрь полога, видит: мужчина сидит, через плашку изголовья ноги перекинул, хорошие оленьи штаны на нем, кухлянка из шкур евражек82. Молодой мужчина, красивый. Увидел ее мужчина, спросил:

– Кто ты? Тунгак?

Женщина ему ответила:

– Не тунгак я, местная я, укивакская. Из дома ушла, чтобы умереть. Море не приняло меня. Вот я и поднялась на гору Укивак.

Мужчина ответил ей:

– Я тоже не тунгак, входи!

Женщина вошла не смущаясь, как в свою землянку. Словно дома она. Мужчина сказал ей:

– Если тебе будет скучно, сшей себе из этих оленьих шкур что сама захочешь. Не бойся никого. Все здесь твое. Что видишь в землянке – все тебе принадлежит.

И стала женщина хорошо жить, делать, что самой захочется. Пришла ночь. Мужчина сказал:

– Постели две постели в пологе, одну против другой.

Постелила она, легли спать по краям полога. На следующий день проснулись, мужчина сказал ей:

– Скоро наступит зима, а мы без мяса. Поеду-ка я на каяке поохотиться!

Каяк свой со всеми принадлежностями в землянку спустил. Стал одеваться. Затем стал каяк снаряжать. Поплавки на место положил. Влез в каяк. Дождевик надел, приготовил гарпун. Женщину позвал:

– Толкни меня!

Встала женщина, подошла к нему, за корму каяка ухватилась. Мужчина в стену землянки вонзил гарпун. Загремела стена и стала медленно раскрываться. Хлынула в щель вода. Смотрит женщина: весь пол вода залила. Мужчина сказал ей:

– Ну, толкай меня!

Толкнула его женщина. Отчалил мужчина и в море поплыл. Скрылась корма. Землянка затворилась. Стала женщина своими делами заниматься. Сидит, шьет, вдруг стены землянки затрещали. Видит женщина: стенка землянки медленно открывается н в отверстии нос каяка показался. Сильно нагружен каяк. На каячном ремне нанизаны моржи, лахтаки, киты. А в каяке нерпы и лахтаки. Стали каяк разгружать. Разгрузили, принялись моржей разделывать. Разделали моржей, за китов взялись. Кончили дело, привязал мужчина каяк на вешала. Вернулся, сел. Подала женщина мясо. Стали есть. Кончили есть, сел мужчина в сторону и молчит. Говорит ему женщина:

– Эх, думала я, будет мне здесь лучше, чем у прежнего мужа. А ты тоже со мной не разговариваешь. Выгони меня! Я ведь самовольно пришла. Если плохо у тебя на сердце, прогони меня, я уйду!

Мужчина ответил ей:

– Не потому я молчу, чтобы ты ушла! А ну-ка, иди сюда!

Подошла женщина. Мужчина сказал ей:

– Пошла бы ты домой. Твой муж там внизу собирается саяк83 праздновать. У него теперь две молодые жены. Когда придешь домой, в свою землянку войдешь, увидишь вот этот мешок с одеждой. В кладовке вон то мясо, которым стены заложены, увидишь. Как придешь, голову вымой, волосы сзади свяжи, в сени выйди, возьми два таза. В северной кладовке мясо дикого оленя возьми, один таз наполни. Как наполнишь, другой таз возьми, в южную кладовку пойди, китового жира с кожей нарежь. Управишься с этим делом, косу заплети. А как косу заплетать кончишь, тазы один на другой поставь и ступай к гостям. Ко входу подойдешь, сначала тазы просунь. После этого сама входи. Отверни капюшон и в задней части землянки в верхнем углублении стены мужа своего увидишь с двумя молодыми женами по обе руки. Поднеси ему таз с мясом дикого оленя и скажи: «На это, ешь!» Если он не будет есть, около него поставь. Другой таз возьми и гостям раздай. Всем хватит, и ни кусочка не останется. Если муж мясо дикого оленя не съел, возьми его и раздай гостям. Затем бери свои тазы и иди к себе.

Женщина ответила ему:

– Не пойду я, опять он будет меня бить!

Мужчина сказал ей:

– Нет, так нельзя. Иди домой, он не будет тебя бить. Вот послушай-ка их!

Взял женщину за голову и ухо ее к стене землянки приложил. Послушала женщина – ничего не слышит. Мужчина спросил ее:

– Ну как, слышишь?

– Нет!

Подул мужчина женщине в ухо и говорит:

– А ну-ка, теперь послушай!

Снова женщина приложила ухо к стене, слышит: в Укиваке, словно он совсем рядом, в бубен бьют, поют, танцуют. Отняла женщина голову от стены.

– Не пойду домой. Умру лучше!

Мужчина сказал ей:

– Нет, так нельзя, иди! Когда ты уйдешь, я все здесь свяжу в узел. Станет твой муж расспрашивать тебя, ты ему ничего не рассказывай. Если он будет настаивать, ответь ему: «Завтра скажу». Когда рассветет, поднимись с ним сюда. А я все, что ты видишь здесь, на середину землянки в большую груду сложу.

Уговорил он женщину, стала она одеваться. Оделась, вышла: выход рядом оказался. Спустилась с горы. К своей землянке пошла. Вошла в землянку, стала голову мыть, волосы свои связала, вышла в сени. Взяла мешок с одеждой, нерпичий мешок вынула. Оттуда свою одежду достала. Оделась, два таза взяла. Нарезала в северной кладовке мясо дикого оленя, один таз наполнила; в южную кладовку вошла, китовым жиром с кожей второй таз наполнила. Стала косу заплетать. Косу заплетать кончила, свои тазы один на другой поставила, на плечо подняла, пошла к гостям. Подошла ко входу, сначала тазы просунула. Гости петь перестали. Поставила она тазы, сама вошла, капюшон отвернула. Посмотрела в глубь землянки, своего мужа в верхнем углублении стены увидела: сидит он с двумя молодыми женами по обе руки. Взяла она таз, наполненный мясом дикого оленя, поднесла мужу и говорит:

– На это, ешь!

Посмотрел мужчина на таз. Ждет женщина, а он не ест. Поставила около него таз. За другим тазом пошла, гостей угощать стала. Всем хватило, и ни кусочка не осталось. Глянула на таз с мясом дикого оленя. Оказывается, ничего ее муж не стал есть. Взяла она и этот таз, раздала гостям оленье мясо. Всем хватило, и ни кусочка не осталось. Кончила угощать, тазы один на другой поставила, взяла их, к выходу дошла. Накинула капюшон, вышла в сени. Раздеваться стала. Разделась, стала нитки из жил крутить. А мужчина сидит в верхнем углублении стены с молодыми женами и думает: «Ой, наверное, то моя жена была». Поднял он голову и говорит:

– Эй, соседи! Кажется, моя пропавшая жена вернулась. Конечно, это она! Очень на нее похожа!

Схватил одну молодую жену за шиворот, оттолкнул от себя. Застучала она пятками, бегом побежала и в сенях исчезла. А мужчина опять говорит:

– Ой, кажется, вернулась моя жена! Ну конечно, это она!

Схватил вторую жену за шиворот, оттолкнул от себя. Застучала и она пятками, бегом побежала и в сенях исчезла. Встал мужчина и говорит:

– Ой, наверное, моя жена вернулась! Очень на мою пропавшую жену похожа. Так и есть, она это!

Пошел в сени. В свой полог вошел. Видит: сидит его жена и нитки крутит. Подошел к ней:

– Ой, откуда пришла? Где ты была? Никак мы тебя не могли найти.

– Не расспрашивай меня, завтра все расскажу!

А он раздевается и все спрашивает:

– Где ты была? Где была?

Ничего женщина не ответила, мясо резать стала. А он все свое: где да где была. Говорит ему жена:

– Сейчас не скажу, завтра скажу!

Уснули. Проснулись наутро, женщина говорит ему:

– Одевайся, я тебе сейчас все расскажу.

Оделись. Вышли. На гору Укивак поднялись. Узкий проход землянки увидали. Вошли. В землянке свет горит. Посреди жилища пушнина, оленьи шкуры, мясо в большой узел связаны. Большой такой узел, а никого нет. Взял мужчина все эти припасы, на улицу вынес и покатил домой. Содержимое землянки все вынесли. Вышли в сени, оглянулись: свет в землянке потух. На улицу вышли, оглянулись – нет ни входа, ни сеней. Спустились с горы вниз. Со своими односельчанами добром поделились: на каждую землянку оленьих шкур по одной связке, по пять лис, по пять бобров, по пять голубых песцов, по пять выдр досталось. И мясо дикого оленя всем поровну раздали. А муж действительно жену совсем не ругал. Еще больше разбогател. Удачливым охотником стал. Даже китов приносил с охоты. Жила эта женщина, ни в чем не нуждаясь. Конец. Тьфу.

17. Алихпагмитцы

Рассказал в 1948 г. житель сел. Наукан Ытаин, 64 лет, неграмотный. Ытаин был одним из талантливых рассказчиков Наукана. Он с исключительной ответственностью относился к целостности и полноте рассказа. Все сказочные приключения героев считал действительными. Сам он был глубоко убежден, что мастерство рассказчика связано с верой в то, о чем идет рассказ. Зап. и пер. Г. А. Меновщиков.

Опубл.: Ск. нар. Сев., стр. 635; Эск. ск., стр. 125; Эск. ск. и лег., стр. 167.

Данная волшебно-героическая сказка отличается широким отображением социально-бытовых явлений, характерных для эпохи первобытнообщинного строя. В основе социальной ячейки общества – большая патриархальная семья. Семейные общины, представлявшие отдельные охотничьи коллективы, имели свои названия. В данном тексте называются общины Алихпагмит и Имтугмит, соревнующиеся в добыче китов и других морских зверей. Таких общин, имевших свои названия, свои участки поселения и погребения, в одном только Наукане было около десяти, а в Чаплино – одиннадцать.

Семейнообщннные объединения из нескольких близко и отдаленно родственных семей у азиатских эскимосов пережиточно сохранились вплоть до начала 50-х годов текущего века (ср. Меновщиков, 1962).

Это целостное в сюжетном и жанровом отношении произведение о Хозяине вселенной отражает морально-этические нормы поведения приморского охотника.

В старину в Наукане жили на берегу реки четыре брата-китобоя из рода Алихпагмит84. А на другом берегу жили китобои из рода Имтугмит85. Люди имтугмит были ловкие охотники, умелые китобои. С наступлением весны имтугмитцы первыми снаряжались на охоту. В полдень гребец их бегал от землянки к землянке, сзывал мужчин на китовую охоту. И радовались тогда науканцы, что добудут кита. А как имтугмитцы приведут кита, на другой день алихпагмитцы снаряжаются на охоту. Выйдут четыре брата алихпагмитца вместе со старшиной на байдарах в море и тоже кита добудут. Эти братья были удачливые охотники, никогда не ленились охотиться.

С наступлением зимы, запасаясь китовым мясом, устраивали науканцы по древнему обычаю праздник и отдавали часть добычи Хозяину вселенной86, чтобы охота была удачной. В старину верили, что Хозяин вселенной наблюдает за тем, как люди работают на земле. Если хорошо работают, дает им много еды, если ленятся, наказывает голодом.

Вот однажды добыли кита имтугмитцы, на другой день и алихпагмитцы стали на охоту снаряжаться. Старший брат рано утром будит своих младших братьев. Двое проснулись, а самого младшего не мог добудиться. Младший ленив был. «А, – думает, – ничего. Все равно догоню братьев. Можно и попозже на охоту отправиться». Стал старший брат бранить его:

– Почему ты не встаешь, почему не меня, а лень свою слушаешься?! Ведь мы заветы своего родителя выполняем, поэтому и добыча у нас хорошая и дети сыты. Может, жена твоя чего-нибудь наговорила тебе, так почему же ты словам женщины подчиняешься?

Но младший брат совсем разленился, не хочет вставать. Оставил его старший, а сам с двумя братьями начал на охоту собираться. Взяли они все охотничье снаряжение и спустились к байдаре. Море было тихое, и охотники отчалили от берега.

Как отплыли старшие братья, младший с постели поднялся и говорит жене:

– Пора и мне вставать! А то, пожалуй, братья уйдут далеко, останусь я один. Подавай скорее мой дождевик, рукавицы короткие, рукавицы длинные, второй дождевик, толстый, для каяка. Всю одежду мою, висящую на сушилах, подавай, а я свое охотничье снаряжение сюда внесу.

Вышел младший брат наружу. Жена за ним следом. Он, оказывается, за каяком пошел. Вернулась жена в землянку. Охотник принес каяк, через отдушину землянки кричит жене:

– Держи каяк, да тащи его поскорее в землянку, а не то братья далеко в море уйдут, не догнать мне их!

Втащила в землянку каяк. Говорит охотник жене:

– Скорее подавай охотничье снаряжение с одеждой!

Пока жене одежду и снаряжение собирала, охотник весло каячное построгал, концы заострил. Затем каячную одежду надел, жене сказал:

– Поплавок потуже надуй!

Надула жена поплавок, прикрепил его охотник к каяку вместе с гарпуном и сказал жене:

– Теперь пойди посмотри, далеко ли отплыли мои старшие братья.

Высунулась жена в отдушину и говорит:

– Они уже за скалой Укигалук87. Вот-вот из виду скроются.

Подошел охотник к каяку, на одну руку длинную рукавицу надел, на другую – короткую, козырек над глазами потуже закрепил. Влез в каяк, полы дождевика хорошенько внутрь заправил, каячный пояс покрепче затянул. Позвал жену, велит ей отдушину открыть и жен старших братьев кликнуть. Жена отдушину открыла, жен старших братьев позвала. Охотник сказал женщинам:

– А ну, поднимите меня вместе с каяком и несите на улицу!

Подняли женщины каяк с охотником, на улицу вынесли. Приказал охотник отдушину землянки закрыть, сам взял весло, уперся им в угол землянки, крикнул жене:

– А ну, толкни каяк посильнее в море!

Жена сказала:

– Если я сильно тебя вниз толкну, упадешь ты на береговые торосы и разобьешся вместе с каяком!

Муж сказал:

– Не бойся, скорее толкай каяк, а то старшие братья далеко в море уйдут, оставят меня!

Толкнула женщина изо всех сил каяк с охотником. Сорвался каяк с высокого места, но не покатился по земле, а по воздуху поплыл вниз к припайной кромке. Спрашивают женщины из землянки:

– Где каяк с охотником?

Жена охотника отвечает:

– Вон он по воздуху плывет, к припайной кромке приближается. Вот к кромке льда приблизился, на воду спустился, поплыл!

Через некоторое время снова женщины спрашивают:

– А где сейчас охотник?

Жена охотника отвечает:

– Морского зверя он загарпунил. Тащит его зверь по течению, уже до самого Кыгмика88 дотащил. Вот как будто одолел его охотник, за гарпунный ремень к каяку подтянул, каменным молотком по голове ударил. Зверь еще быстрее каяк потащил. Вот уж они около Мамрохпака89 находятся. Вот уж и не видно их стало.

Оказывается, охотник лахтака загарпунил. Все дальше и дальше уводит лахтак охотника от Наукана. Много раз подтягивал охотник зверя к каяку, ударял молотком90 по голове, да так и не мог оглушить. Зверь все сильнее вперед рвался.

Вот уже до скалы Санлук91 доплыли, вот уж и скала Ойук92 позади, а охотник все никак зверя добить не может. Скоро уже и течение разветвляется. Подтянул еще раз охотник зверя, молотком по голове ударил, убил наконец. Надрезал шею, надул зверя и потянул его по воде к берегу. А тут как раз туман опустился, все кругом заволокло, землю туманом одело. Однако охотник к берегу ехал. Едет он, едет, а берега все нет. Вот уж и туман рассеялся, земля вдали показалась. Но что это за земля? Приближается каяк к берегу, всматривается охотник. Нет, не науканская это земля, чужая. Берег ровный, гор совсем нет, зеленая трава растет. Причалил охотник к берегу, на холмике землянку увидел. От землянки мужчина с торбой на спине идет, в одной руке деревянное блюдо держит, в другой – ведро с водой. Следом за мужчиной из землянки женщина вышла, тоже к берегу пошла. Спустились, к каяку подошли. Окликнул их охотник:

– Эгей!

Женщина говорит:

– Выходи, а каяк свой подними вон к тому верхнему каяку. Потом своего лахтака накорми, напои93 и разрежь на три части. Переднюю часть в торбу уложи, я понесу ее.

Охотник так все и сделал, как женщина велела. Женщина торбу с мясом в землянку понесла, муж следом за ней пошел. Вернулась женщина, заднюю часть в торбу уложила и опять в землянку понесла. А муж все за ней ходит. Так всю добычу и перенесли. Охотник следом за хозяйкой в землянку вошел. В землянке чисто, красиво. Блестит все, как будто освещенное солнцем. Гость так и замер, от изумления слова не может вымолвить. Разрезала хозяйка лахтачье мясо на куски, сварила. А муж этой женщины, оказывается, сам Хозяин вселенной был. Вот он и говорит:

– Есть я хочу!

Потом посмотрел на жену и прибавил:

– Этот охотник, наверное, очень жадный. Пожалел для меня добычу. А ведь старший брат не раз говорил ему о заветах отца, что лениться нельзя, что старших надо слушать и лучших кусков для меня не жалеть. Ничему этот охотник не внимал, своим умом только жить хотел. Пусть теперь один раз здесь перезимует.

Слушает охотник хозяина, а сам думает: «Куда же это я попал? Не иначе как к самому Хозяину вселенной. Надо было старшего брата слушаться, заветы отца не нарушать». А Хозяин вселенной все слышит, что душа человека говорит, все понимает, о чем человек думает. Вечером говорит жена Хозяина вселенной:

– Тот, кто зимой во время китового праздника кружки из китовых плавников94 мне отдал, а после об этих кружках жалел, пусть теперь не скучает!

Проснулся человек на другой день, снова думает: «Куда же это попал я?» А Хозяин вселенной услыхал голос души человека и говорит:

– Никуда ты не попал. Это я взял тебя. Один раз переночуешь, один раз перезимуешь, тогда отпущу. А если скучно тебе, то на своих братьев посмотри.

Сказал так, пол в своем жилище открыл и подвел к дыре человека. Посмотрел человек вниз, землю всю увидел, а на земле своих братьев.

А братья большого кита добыли и самые лучшие куски варят. Оказывается, решил Хозяин вселенной оставить человека у себя, наказать его за непослушание старшим братьям, за невыполнение заветов отца. Вот и сказал он человеку:

– Видишь, братья твои на земле китовое мясо варят, хорошо живут, дружно работают. Они не нарушают заветов отца, самой лучшей, самой чистой пищей меня оделяют. А я за то им все необходимое даю. Смотри, если, вернувшись на землю, снова никого слушать не будешь, второй раз ко мне попадешь, и уж тогда домой не вернешься!

И подумал охотник: «Вернусь на землю, буду во всем старшего брата слушаться».

Стало Хозяину вселенной жалко охотника. «Что ж, – думает, – если очень соскучится, пусть земные обычаи видит». Вышел охотник из землянки и увидел свой каяк: с одной стороны каяка полное каячное снаряжение лежит, красиво разрисованное среднее весло, поплавок, длинное весло и все, что надо для морской охоты. С другой стороны – полное снаряжение для пешей охоты. Повернулся охотник к землянке и говорит:

– Вот мое слово: если возможно мне вернуться на землю, обещаю, как вернусь, во всем буду следовать заветам отца и советам старшего брата.

Сказал так и вошел в землянку.

Говорит ему Человек обычаев:

– Слышал я, как тосковала твоя душа о доме. Иди теперь и принеси сюда свой каяк. Будешь снаряжаться на охоту, как снаряжался последний раз дома.

Принес человек каяк, стал одеваться рядом со средним жирником. Оделся, в каяк залез, уселся в нем. Снял Человек обычаев ремень со стены, перевязал им посредине каяк и говорит:

– Если этот ремень коротким окажется, вытащу тебя обратно, навсегда останешься у меня. Если же достанет ремень до земли, то домой вернешься к своим братьям.

Открыл Человек обычаев пол своей землянки. Глянул охотник вниз, своих братьев увидел. Братья кита добыли, из лучших кусков вкусную еду готовят. Взялся Человек обычаев за ремень, спустил охотника на землю. Ремень длинный оказался, до самой земли достал. Поплыл охотник по морю и тотчас рядом с каяком лахтак показался. Загарпунил человек зверя, одним ударом убил. Освежевал и поплыл к берегу. А на берегу братья его кита свежевали. Старший брат увидел каяк, говорит:

– Эгей, наш пропавший брат домой возвращается!

И правда, подъехавший в каяке охотник их братом оказался. С тех пор младший брат во всем старших братьев слушался. Говорят, эти братья самыми лучшими охотниками были, никогда не ленились, дружно жили. Конец.

18. Волк и гагара

Рассказала Рагтына (см. прим. к № 14); зап. и пер. Г. А. Меновщиков.

Опубл.: Эск. ск. и лег., стр. 58.

Здесь борьба за обладание оленями между двумя племенами изображается через деяния традиционных для чукотско-камчатского фольклора мифических помощников человека – гагары и волка.

Девушка Яри с отцом жила. У отца было много оленей. Брат еще маленький был. Яри одна пасла оленей. Пришли танниты95 и увели ее вместе с оленями. Отец в бедности остался. По оленным людям стал ходить, чтобы достать для еды хотя бы содержимое оленьего желудка. Вот сын его подрос и стал охотиться, евражек промышлять из лука. Однажды, когда бродил в долине реки, увидел большого волка, лежащего около камня. Прицелился, а волк повернулся к нему и говорит:

– Я ведь тебя здесь жду. Жалко мне тебя стало.

Мальчик и спрашивает:

– Что же ты мне скажешь?

Волк говорит:

– Ты думаешь, у вас никогда оленей не было? Если хочешь пойти их искать, я за тобой последую. Когда пойдешь, отца спроси: «Разве у нас нет оленей?»

Выслушал мальчик волка, постоял и пошел домой. Пришел домой, спрашивает отца:

– Разве у нас нет оленей?

Отец отвечает:

– О нет! Раньше, когда много диких оленей было, дикими оленями питались.

На другой день проснулся мальчик и пошел охотиться. На озере гагару увидел, подкрадываться к ней стал. Повернулась к нему гагара, сказала:

– Я ведь тебя здесь жду. Жалко мне тебя стало. Ты думаешь, что оленей у вас никогда не было? Придешь домой, отца своего спроси. Если пойдешь оленей искать, я за тобой последую.

Пришел мальчик домой, отца своего спрашивает:

– Разве у нас нет оленей?

Отец его отвечает:

– Нет у нас оленей, дикими оленями раньше питались.

Вечером мальчик спать не стал. Ждал, когда отец уснет. Вот отец уснул, мальчик потихоньку из яранги вышел. Когда вышел, луна светила. Пошел. Волк в пути догнал его, посадил на себя верхом и бежал изо всех сил, пока рассветало. Подошел к озеру, говорит:

– Эгей, устал я, есть хочу! Поем-ка я, пожалуй.

Сказал и скрылся в ущелье. Вдруг гагара появилась и говорит:

– Теперь я полечу с тобой.

Полетела гагара с ним. Как только наступила ночь, отдыхать стали. Гагара сказала:

– Скоро на месте будем. Вон там, за горой забивают оленей.

И волк тут как тут, присел, лапы лизать стал. Гагара сказала мальчику:

– Я буду за ярангой кричать, дождь вызывать!

Перелетела гагара через ярангу. На озеро села, закричала:

– Яри-и!

Таннитский старик сказал:

– Почему это птица так кричит?

Как только наступила ночь, поднялись тучи из-за горизонта. Начался сильный ветер с дождем. Волк мальчику сказал:

– Пойди и к сушилам прислонись! Когда женщина к сушилам подойдет, спроси ее: «Кто ты?» Ответит: «Я Яри». Скажи ей: «Поскорее сушила свои развяжи. Из мешка жир неезженного оленя в штаны переложи!»

Пошел мальчик, к сушилам прислонился. Олени около яранги улеглись. А дождь льет. Волк оленей стал сзывать. Стадо кружится на месте, топчется. Вдруг женщина к мальчику подходит. Мальчик спрашивает ее:

– Кто ты?

Отвечает ему:

– Я Яри.

– Быстрее сушила развязывай! – сказал мальчик. Женщина сушила развязала. Жир неезженного оленя вынула из мешка. Брат ее сказал:

– Эге, не нужно этого лабаза, оставь его!

К волку пошли. Выскочили с криком танниты на топот оленей. Стадо многих людей потоптало. Одних волк загрыз. Других гагара заклевала. Поманил волк стадо: стадо за ними пошло. Волк посадил на себя женщину, гагара мальчика понесла. Шли, шли, к островку подошли. Волк стадо остановил. Сказал:

– Эх, пожалуй, отдохнем! Где олений жир?

Женщина вынула жир. Волк сказал:

– Жир разрежь пополам. Вот эти куски с братом глотайте целиком. Брат твой одну половину пусть проглотит, ты – другую. Если вам живыми суждено остаться, легко проглотите. Если умереть должны, не сможете проглотить.

Поднес брат ко рту жир. Жир сам в горло скользнул. И сестра так же легко свою половину проглотила. Волк сказал им:

– Танниты не убьют вас!

Когда еще спали, погоня подоспела.

– Ира! Ира!96 – воинственными криками разбудили брата с сестрой.

Волк поманил стадо. Закружились олени на месте. Всех тех людей перетоптали. Стадо стало ничьим. Гагара сказала:

– Осень наступает, полечу я на родину. Ведь я своей жизни не жалела, а птенцов моих звери поедали.

Мальчик сказал:

– Что же для тебя сделать, чем отплатить тебе?

Гагара сказала:

– Ничего мне не надо. Хочу только, чтобы в будущем году вы летом у озера жили.

Мальчик сказал:

– Ну что ж, я буду жить летом у озера.

– Пора мне, – сказала гагара. – Лечу в теплые края.

Сестра и брат со склона холма свою ярангу увидели. Мальчик волку сказал:

– Если хочешь жениться, сестру мою бери!

Мальчик сестре сказал:

– Теперь к отцу пойдем.

Волк женщине сказал:

– Назавтра, когда проснешься рано утром, сразу горшок не выноси, а на север посмотри. Если женщину увидишь, схвати, плюнь на нее, домой отведи!

Оказалась эта женщина сестрой волка, которую он в жены мальчику обещал отдать. Взял ее мальчик с собой, чтобы хозяйкой стала. И отправились брат с сестрой домой. Входят в ярангу, а у старика даже веки распухли и покраснели, так много он плакал. Скоро умер старик, похоронили его дети, а лето настало, к озеру переселились. Гагара сюда прилетела и много птенцов вывела, потому что зверь не трогал их. С тех пор много стало в тундре гагар. Мальчик стадо свое сам не пас. Волк его оленей пас и охранял.

19. Нунагмитский кит

Рассказал Ытаин (см. прим. к №.17); зап. и пер. Г. А. Меновщиков.

Опубл.: Ск. нар. Сев., стр. 529 («Кит, женщиной рожденный»); Эск. ск., стр. 67; Эск. ск. и лег., стр. 93.

Космогоническое предание о рожденном женщиной ките. На фоне этого фантастического повествования развертывается картина реальных социальных отношений между двумя семейными общинами, борющимися за угодья морской охоты. Упоминавшаяся уже в № 17 община Алихпагмит противостоит здесь общине Нунагмит. Чукотский вариант этой эскимосской сказки в сокращенном виде был записан также В. Г. Богоразом (1900, № 115).

У человека две жены. Одна рожает детей, вторая бездетная. Вторая жена отдельно живет. Однажды притворилась она больной. И мужчина даже охотиться перестал из-за беспокойства. Дальше порога никуда не отходит, думает, как бы не умерла его вторая жена. Сидит он у землянки, а мимо него девочка-сиротка все бегает да посмеивается. Мужчина даже сердиться стал. А девочка ходит туда-сюда, смеется, подразнивая его. Не стерпел, бросился за нею, чтобы наказать за насмешки, а девочка-сиротка и говорит:

– Что ж, прибей! Только я ведь хочу что-то тебе сказать. Поэтому все и хожу около.

Услышал эти слова мужчина, пошел в землянку первой жены, где и сам жил. Жене сказал:

– Девочка-сиротка смеется надо мной. Хотел я ее наказать, а она обещает сказать что-то.

Жена его говорит:

– Если завтра она опять придет, позови ее. Я ее вкусной едой угощу.

Муж сказал:

– Я тоже с ней зайду и расспрошу ее.

Назавтра девочка-сиротка опять пришла. Мужчина велел жене угостить ее. Девочка сказала:

– Твоя вторая жена, которая отдельно живет, только притворяется больной.

Мужчина сказал:

– Расскажи все, что знаешь! Новую одежду тебе справим.

Девочка сказала:

– А ты сегодня ночью не спи, покарауль да сам посмотри, что она делает.

Вот наступила ночь, луна появилась. Вышел он на улицу и стал из-за укрытия больную жену караулить. Вот уж и полночь луна показывает. Вышла больная жена из землянки. Одета в дождевик и охотничьи торбаза. В руках держит блюдо, полное до краев мяса, и ведро с водой. Влезла на крышу землянки и запела. Зовет песней своего мужа-кита. Кончила петь и слушает. Раздался далеко в море выдох кита. Женщина снова спела призывную песню. Ближе выдох кита послышался. В третий раз спела. Совсем уже близко дыхание кита. А как запела в четвертый раз, подошел кит к самому берегу, к крутому прибрежному камню голову прислонил. Спустилась женщина к самой воде, подошла к киту, накормила его мясом, напоила. Вышел из китового носа человек и пошел наверх. Вошел в землянку к той женщине и спал с нею. Вернулся мужчина к своей первой жене и говорит ей: