Текст книги "Собрание сочинений. Т. 5"

Автор книги: Саша Черный

Саша Чёрный
Собрание сочинений в пяти томах Том 5

ДЕТСКИЙ ОСТРОВ ^*

ДЕТЯМ ^*

 
Может быть, слыхали все вы – и не раз,
           Что на свете есть поэты?
           А какие их приметы,
           Расскажу я вам сейчас:
 
 
Уж давным-давно пропели петухи…
           А поэт еще в постели.
           Днем шагает он без цели,
           Ночью пишет всё стихи.
 
 
Беззаботный и беспечный, как Барбос,
           Весел он под каждым кровом,
           И играет звонким словом,
           И во все сует свой нос.
 
 
Он хоть взрослый, но совсем такой, как вы:
           Любит сказки, солнце, елки,—
           То прилежнее он пчелки,
           То ленивее совы.
 
 
У него есть белоснежный, резвый конь,
           Конь Пегас, рысак крылатый,
           И на нем поэт лохматый
           Мчится в воду и в огонь…
 
 
Ну так вот, – такой поэт примчался к вам:
           Это ваш слуга покорный,
           Он зовется «Саша Черный»…
           Почему? Не знаю сам.
 
 
Здесь для вас связал в букет он, как цветы,
           Все стихи при свете свечки.
           До свиданья, человечки! —
           Надо чайник снять с плиты…
 

1920

ВЕСЕЛЫЕ ГЛАЗКИ

 
По лиловым дорожкам гуляют газели
И апостол Фома с бородою по грудь…
Ангелята к апостолу вдруг подлетели:
«Что ты, дедушка, бродишь? Расскажи что-нибудь!
Как шалил и играл ты, когда был ребенком?
Расскажи… Мы тебе испечем пирожок…»
Улыбнулся апостол. «Что ж, сядем в сторонке,
Под тенистой смоковницей в тесный кружок.
 
 
Был я мальчик румяный, веселый, как чижик…
По канавам спускал корабли из коры.
Со стены ребятишки кричали мне: „Рыжик!“
Я был рыжий – и бил их, и гнал их с горы.
Прибегал я домой весь в грязи, босоножкой,
Мать смеялась и терла мочалкой меня.
Я пищал, а потом, угостившись лепешкой,
Засыпал до румяного, нового дня».
 
 
«А потом?» – «А потом я учился там в школе,—
Все качались и пели, – мне было смешно,
И учитель, сердясь, прогонял меня в поле.
Он мне слово, я – два, – и скорей за окно…
В поле я у ручья забирался под мостик,
Рыбок горстью ловил, сразу штук по семи».
Ангелята спросили: «За хвостик?» – «За хвостик».
Ангелята вздохнули: «Хорошо быть детьми».
 

<1920>

 
Длиннохвостая шинель.
На щеках румянец.
За щекою карамель,
За спиною – ранец.
 
 
Он ученый человек.
Знает, что ни спросим:
Где стоит гора Казбек?
Сколько трижды восемь?
 
 
В классе он сидит сычом
И жует резинку.
Головенка куличом,
Уши, как у свинки.
 
 
А в карманах – целый склад:
Мох, пирог с грибами,
Перья, ножик, мармелад,
Баночка с клопами.
 
 
В переменку он, как тигр,
Бьется с целым классом.
Он зачинщик всяких игр,
Он клянется басом.
 
 
Возвращается домой:
Набекрень фуражка,
Гордый, красный, грудь кормой,
В кляксах вся мордашка.
 
 
«Ну, что нового, Васюк?» —
Выбежит сестренка.
Он, надувшись, как индюк,
Пробурчит: «Девчонка!..»
 
 
Схватит хлеба толстый ком,
Сбросит пояс с блузы
И раскроет милый том —
Робинзона Крузе.
 

<1919>

 
Эй, ребятишки,
Валите в кучу
Хворост колючий,
Щепки и шишки,
А на верхушку
Листья и стружку…
Спички, живей!
Огонь, как змей,
С ветки на ветку
Кружит по клетке,
Бежит и играет,
Трещит и пылает…
           Шип! Крякс!
 
 
           Давайте руки —
И будем прыгать вкруг огня,
           Нет лучше штуки —
 Зажечь огонь средь бела дня.
           Огонь горит,
И дым глаза ужасно ест.
           Костер трещит,
Пока ему не надоест…
 
 
Осторожней, детвора,
Дальше, дальше от костра —
Можно загореться.
Превосходная игра…
Эй, пожарные, пора,
Будет вам вертеться!
Лейте воду на огонь.
Сыпьте землю и песок, —
Но ногой углей не тронь,
Загорится башмачок.
Зашипели щепки, шишки,
Лейте, лейте, ребятишки!
           Раз, раз, еще раз…
           Вот костер наш и погас.
 

<1911>

 
           Кто пришел? – Трубочист.
Для чего? – Чистить трубы.
Чернощекий, белозубый,
А в руке – огромный хлыст.
 
 
           Сбоку ложка, как для супа…
Кто наврал, что он, злодей,
В свой мешок кладет детей?
Это очень даже глупо!
 
 
           Разве мальчики – творог?
Разве девочки – картошка?
Видишь, милый, даже кошка
У его мурлычет ног.
 
 
           Он совсем, совсем не страшный:
Сажу высыпал на жесть.
Бублик вытащил вчерашний,—
Будет есть.
 
 
           Рано утром, на рассвете,
Он встает и кофе пьет.
Чистит пятна на жилете,
Курит трубку и поет.
 
 
           У него есть сын и дочка,—
Оба беленькие, да.
Утром спят они всегда
На печи, как два комочка.
 
 
           Выйдет в город трубочист —
И скорей на крыши, к трубам,
Где играет ветер с чубом,
Где грохочет ржавый лист…
 
 
           Чистит, чистит – целый день,
А за ним коты гурьбою
Мчатся жадною толпою,
Исхудалые, как тень.
 
 
           Рассказать тебе, зачем?
Он на завтрак взял печенку,
Угостил одну кошчонку,
Ну – а та сболтнула всем…
 
 
           Видишь, вот он взял уж шапку.
Улыбнулся… Видишь, да?
Дай ему скорее лапку,—
Сажу смоешь – не беда.
 

1917

 
За воротами на лавочке сидим —
Петя, Нюша, Поля, Сима, я и Клим.
Я – большой, а остальные, как грибы.
Всех нас бабушка прогнала из избы…
Мы рябинками в избе стреляли в цель,
Ну, а бабушка ощипывала хмель.
Что ж… На улице еще нам веселей:
Веет ветер, солнце в елках все алей,
Из-за леса паровоз дудит в гудок,
Под скамейкой ловит за ноги щенок…
Воробьи уселись кучей на бревно.
Отчего нам так сегодня все смешно?
Червячок ли влезет Симе на ладонь,
Иль напротив у забора фыркнет конь,
Иль за выгоном заблеет вдруг овца,—
Все хохочем, все хохочем без конца…
 

<1914 >

 
Третий звонок. Дон-дон-дон!
Пассажиры, кошки и куклы, в вагон!
До свиданья, пишите!
Машите платками, машите!
Машинист, свисти!
Паровоз, пыхти:
Чах-тах.
Поехали-поехали,
Чах-тах-тах.
Кочегар, не зевай!
Чах-тах-тах-тах,
Вот наши билеты —
Чурки да шкурки,
Бумажки от конфет!
Под уклон, под уклон,
Летим, как пуля!
Первый вагон —
Не качайся на стуле!
Эй вы, куда?
Кондуктор, сюда!
Вон там сзади
Взрослые дяди.
Тра-та-та, тра-та-та,
Они без билетов…
Зайцы-китайцы, —
Гони их долой!
Чах-тах, тах-тах,
Машинист, тормозите!
Чах-тах-тах,
Первый звонок!
Чах-тах,
Станция «Мартышка»…
 Чах-тах-тах,
Надо вылезать.
 

<1912>

 
           На дворе мороз.
           В поле плачут волки.
           Снег крыльцо занес,
           Выбелил все елки…
           В комнате тепло,
           Печь горит алмазом,
           И луна в стекло
           Смотрит круглым глазом.
 
 
Катя-Катенька-Катюшка
Уложила спать игрушки:
Куклу безволосую,
Собачку безносую,
Лошадку безногую
И коровку безрогую —
Всех в комок,
В старый мамин чулок
С дыркой,
Чтоб можно было дышать,—
«Извольте спать!
А я займусь стиркой…»
 
 
           Ай, сколько пены!
           Забрызганы стены.
           Тазик пищит,
           Вода болтается,
           Катюша пыхтит,
           Табурет качается…
           Красные лапки
           Полощут тряпки,
           Над водою мыльной
           Выжимают сильно-пресильно,—
           И в воду снова!
           Готово!
 
 
От окна до самой печки,
Словно белые овечки,
На веревочках висят
В ряд:
Лошадкина жилетка,
Мишкина салфетка,
Собачьи чулочки,
Куклины сорочки,
           Пеленка
           Куклиного ребенка,
           Коровьи штанишки
           И две бархатные мышки.
 
 
Покончила Катя со стиркой,
Сидит на полу растопыркой:
Что бы еще предпринять?
К кошке залезть под кровать,
Забросить за печку заслонку
Или Мишку постричь под гребенку?..
 

<1920>

 
Солнце брызжет, солнце греет.
           Небо – василек.
Сквозь березки тихо веет
           Теплый ветерок.
 
 
А внизу всё будки, будки
           И людей, что мух.
Каждый всунул в рот по дудке —
           Дуй во весь свой дух!
 
 
В будках куклы и баранки,
           Чижики, цветы…
Золотые рыбки в банке
           Разевают рты.
 
 
Все звончее над шатрами
           Вьется писк и гам.
Дети с пестрыми шарами
           Тянутся к ларькам.
 
 
«Верба! Верба!» В каждой лапке
           Бархатный пучок.
Дед распродал все охапки —
           Ловкий старичок!
 
 
Шерстяные обезьянки
           Пляшут на щитках.
«Ме-ри-кан-ский житель в склянке,
           Ходит на руках!!..»
 
 
Пудель, страшно удивленный,
           Тявкает на всех.
В небо шар взлетел зеленый,
           А вдогонку – смех…
 
 
Вот она какая Верба!
           А у входа в ряд —
На прилавочке у серба
           Вафельки лежат.
 

1912

 
Мальчик Боб своей лошадке
Дал кусочек шоколадки,—
А она закрыла рот,
Шоколадки не берет.
 
 
Как тут быть? Подпрыгнул Бобик,
Сам себя вдруг хлопнул в лобик
И с комода у дверей
Тащит ножницы скорей.
 
 
Распорол брюшко лошадке,
Всунул ломтик шоколадки
И запел: «Не хочешь в рот,
Положу тебе в живот!»
 
 
Боб ушел играть в пятнашки,
А за полкой таракашки
Подсмотрели и гуськом
Вмиг к лошадке все бегом.
 
 
Подбежали к шоколадке
И лизнули: «Очень сладко!»
Пир горой – и в пять минут
Шоколадке был капут.
 
 
Вот приходит Боб с прогулки.
Таракашки шмыг к шкатулке,—
Боб к лошадке: «Съела… ай!
Завтра дам еще, – будь пай».
 
 
День за днем – так две недели
Мальчик Боб, вскочив с постели,
Клал в живот ей шоколад,
И потом шел прыгать в сад.
 
 
Лошадь кушала, старалась,
Только кошка удивлялась:
«Отчего все таракашки
Растолстели, как барашки?»
 

1912

 
За селом на полной воле
Веет ветер-самолет.
Там картофельное поле
Все лиловеньким цветет.
 
 
А за полем, где рябинка
Вечно с ветром не в ладу,
Сквозь дубняк бежит тропинка
Вниз к студеному пруду.
 
 
Дружно выплыли утята.
Впереди толстуха-мать.
Облака плывут куда-то,
Пахнет мятой. Благодать…
 
 
Пруд синеет круглой чашкой.
Ивы клонятся к воде…
На плоту лежат рубашки,
А мальчишки все в пруде.
 
 
Солнце брызнуло полоской.
Тени вьются, словно дым.
Эх, разденусь за березкой,
Руки вытяну – и к ним!
 

<1912>

 
Ты не любишь иммортелей?
А видала ты у кочки
На полянке, возле елей,
Их веселые пучочки?
 Каждый пышный круглый венчик
На мохнатой бледной ножке,
Словно желтый тихий птенчик,—
А над ним – жуки и мошки…
Мох синеет сизой спинкой,
Муравьи бегут из щелей,
Тот с зерном, а тот с былинкой…
Ты не любишь иммортелей?
Солнцем – цвет им дан лимонный,
Елкой – смольный бодрый запах.
По бокам торчат влюбленно
Мухоморы в красных шляпах.
Розы – яркие цыганки,
Лучше, может быть, немного,—
Но и розы и поганки
Из садов того же Бога…
Подожди, увянут розы,
Снег засыплет садик тощий,
И окно заткут морозы
Светлой пальмовою рощей…
И склонившись к иммортелям,
Ты возьмешь их в горсть из вазы,
Вспомнишь солнце, вспомнишь ели,
Лес и летние проказы.
 

<1920>

 
Семейство мальчиков «Вынь-Глаз»,
Известных в Амстердаме,
Даст представление сейчас
По Мишкиной программе.
          Бум-бум! За вход по пять рублей,
          А с мамы – две копейки…
          Сейчас начнем! Оркестр, смелей!
          Галоп – для галерейки.
 
 
Вот перед вами Пупс-солист
В мамашиной рубашке.
Он храбро съест огромный лист
Чернильной промокашки.
          Здесь нет волшебства, господа,—
          Не бойтесь! Пупс, понятно,
          Ее без всякого вреда
          Сам выплюнет обратно.
 
 
Алле! Известный Куки-фокс
И кошка, мисс Морковка,
Покажут вам английский бокс.
Ужасно это ловко!
          Свирепый фокс не ел пять дней,
          А кошка – две недели.
          Все фоксы мира перед ней,
          Как кролики, робели!
 
 
А вот пред вами клоун Пик.
Похрюкай, Пик, немножко…
Сейчас издаст он адский крик
И дрыгнет правой ножкой.
          Он может выть, как крокодил,
          И петь, как тетя Нэта,
          Король голландский подарил
          Ему часы за это.
 
 
Я сам, известный рыцарь Му,
Вес – пуд семь фунтов в латах,
Зубами с пола подыму
Двоюродного брата.
          Он очень толстый и живой:
          Прошу вас убедиться,—
          Он может двигать головой,
          Пищать и шевелиться.
 
 
Вниманье! Девочка Тот о
Пропляшет вальс бандита.
Она хоть девочка, зато
Ужасно знаменита.
          Тот о , не бойся, не беда!
          Так надо по программе…
          Ведь в львиной клетке ты всегда
          Плясала в Амстердаме!
 
 
Вот дядя Гриша. Не визжать!
Он ростом выше шкафа
И очень любит представлять
Алжирского жирафа.
          Гоп, дядя Гриша, на дыбы!
          Бей хвостиком по тальме!
          Он может кончиком губы
          Рвать финики на пальме…
 
 
Эй, там на сцене, все назад —
От кресла до кроватки.
Смотрите! Это акробат
 «Вынь-Глаз – стальные пятки».
          Он хладнокровен, словно лед!
          Он гибче шведской шпаги!
          Он ходит задом наперед
          В корзинке для бумаги…
 
 
Конец! Артисты, вылезай —
Морковка, Пупс и Куки.
В четверг мы едем в порт Ай-Яй,
Показывать там штуки…
          Бей, дядя Гриша, крепче в таз!
          Тот о , не смей щипаться…
          Семейство мальчиков «Вынь-Глаз»
          Уходит раздеваться.
 

<1917>

 
Мишка, Мишка, как не стыдно!
Вылезай из-под комода…
Ты меня не любишь, видно?
Это что еще за мода?
Как ты смел удрать без спроса?
На кого ты стал похож?
На несчастного барбоса,
За которым гнался еж…
Весь в пылинках, в паутинках,
Со скорлупкой на носу…
Так рисуют на картинках
Только чертика в лесу.
Целый день тебя искала:
В детской, в кухне, в кладовой,
Слезы локтем вытирала
И качала головой…
В коридоре полетела,—
Вот – царапка на губе…
Хочешь супу? Я не ела:
Все оставила тебе.
Мишка-Миш, мохнатый Мишка,
Мой лохматенький малыш!
Жили-были кот да мышка…
Не шалили! Слышишь, Миш?
Извинись. Скажи: не буду
Под комоды залезать.
Я куплю тебе верблюда
И зеленую кровать.
Самый мой любимый бантик
Повяжу тебе на грудь:
Будешь милый, будешь франтик,—
Только ты послушным будь…
Что молчишь? Возьмем-ка щетку,—
Надо все соринки снять,
Чтоб скорей тебя, уродку,
Я могла расцеловать.
 

1916

 
У пруд а по мягкой травке
 Ходит маленький Васюк.
Ходит – смотрит: здесь паук,
Там дерутся две козявки,
Под скамейкой красный гриб,
На мостках сидят лягушки,
А в воде так много рыб
Мельче самой мелкой мушки.
Надо все пересмотреть,
Перетрогать, повертеть…
Ведь лягушки не кусают?
Пусть попробуют… Узнают!
 
 
А лягушки на мостках
Не спускают глаз с мальчишки:
Страшный, толстый… Прут в руках,
Ярко-красные штанишки…
Из-под шапочки крючком
Вьется, пляшет чубик рыжий…
Сам к мосткам бочком, бочком,
Подбирается все ближе.
Ведь мальчишки не кусают?
Пусть попробует… Узнает!
 

<1912–1913>

 
        Воробьи в кустах дерутся.
Светит солнце, снег, как пух.
В васильковом небе вьются
Хороводы снежных мух.
Гриша – дома, у окошка.
Скучно в комнате играть!
Даже, вон, – лентяйка кошка
С печки в сад ушла гулять.
Мама гладит в кухне юбку…
«Гриша, Гриша, – ты куда?»
Влез он в валенки и в шубку,
Шапку в руки и айда!
 
 
        Руки в теплых рукавичках,
Под лопатой снег пищит…
Снег на лбу и на ресничках,
Снег щекочет, снег смешит…
Вырос снег копной мохнатой,
Гриша бегает кругом,
То бока побьет лопатой,
То, пыхтя, катает ком…
Фу, устал. Еще немножко!
Брови – два пучка овса,
Глазки – угли, нос – картошка,
А из елки – волоса.
Вот так Баба! Восхищенье.
Гриша пляшет. «Ай-да-да».
Воробьи от удивленья
Разлетелись кто куда.
 
 
        В тихой детской так тепло.
Стекла снегом замело.
Синеглазая луна
Вылезает из окна…
Ветер прыгает по крыше…
Отчего не спится Гриша?
Встал с кроватки босиком
(Ай, как скользко на полу!)
И по комнатам бегом
Поскорей-скорей к стеклу:
За окном сосульки льду…
Страшно, холодно в саду!
Баба, бедная, не спит,
Посинела и дрожит…
 
 
        Раз! Одеться Грише – миг:
В угол шмыг,
Взял в охапку
Кофту, дедушкину шапку,
Старый коврик с сундука,
Два платка.
Чью-то юбку из фланели
(Что тут думать, в самом деле!)
И скорей-скорее в сад…
Через бревна и ухабы,
Через дворницкую Шавку,
Через скользкую канавку,
Добежал – и сел у Бабы:
«Вот! Принес тебе наряд…
Одевайся… Раз и раз!
Десять градусов сейчас».
 
 
        Ветер смолк. В саду светло.
Гриша Бабу всю закутал,
Торопился, – перепутал,
Все равно ведь, ей тепло:
Будет юбка на груди,
Или кофта позади…
«До свиданья! Спи теперь».
Гриша марш домой и в дверь,
Пробежал вдоль коридора,
Вмиг разделся, скоро-скоро,
И довольный – хлоп в кровать,—
Спать!
 

1916

 
Визг и слезы. По дорожке
Мчатся голенькие ножки,
Пляшут бантики на юбке,
Нос горит, раскрыты губки.
Вот блоха!
 
 
Уронила с маком пышку,—
Испугалась пе-ту-ха!..
То ли дело быть мальчишкой —
Ха-ха-ха!
 

<1920>

 
          Зимою всего веселей
Сесть к печке у красных углей,
Лепешек горячих поесть,
В сугроб с голенищами влезть,
Весь пруд на коньках обежать
И бухнуться сразу в кровать.
 
 
          Весною всего веселей
Кричать средь зеленых полей,
С барбоской сидеть на холме
И думать о белой зиме,
Пушистые вербы ломать
И в озеро камни бросать.
 
 
          А летом всего веселей
Вишневый обкусывать клей,
Купаясь, всплывать на волну,
Пить белку с сосны на сосну,
Костры разжигать у реки
И в поле срывать васильки…
 
 
          Но осень еще веселей!
То сливы сбиваешь с ветвей,
То рвешь в огороде горох,
То взроешь рогатиной мох…
Стучит молотилка вдали —
И рожь на возах до земли…
 

<1920>

 
       Как назвать котенка?
Тигром иль Мышонком?
Пупсом или Маем?
Или Дзинь-Ли-Дзянь?..
Спрашивала кукол,—
Говорят: «Не знаем!»
Спрашивала дядю,
Говорит: «Отстань!»
 
 
       Целый день брожу я,
Целый день шепчу я:
Гришей или Мишей?
Криксой иль Жучком?
А ему всё шутки:
Слезет с писком с крыши
И бежит, как шарик,
К блюдцу с молочком.
 
 
       Погоди, плутишка,
Развернем-ка книжку,—
Что нам попадется,
Так и назовем…
Имя по капризу!
Третья строчка снизу,—
Раз, два, три, четыре —
Что-то мы найдем?
 
 
       Ха-ха-ха, коташка,
Рыжая мордашка,—
Будешь называться
Ты По-но-ма-рем!..
 

<1920>

 
Вся деревня спит в снегу.
          Ни гу-гу.
Месяц скрылся на ночлег.
          Вьется снег.
 
 
Ребятишки все на льду,
          На пруду.
Дружно саночки визжат —
          Едем в ряд!
 
 
Кто – в запряжке, кто – седок.
          Ветер в бок.
Растянулся наш обоз
          До берез.
 
 
Вдруг кричит передовой:
          «Черти, стой!»
Стали санки, хохот смолк.
          «Братцы, волк!..»
 
 
Ух, как брызнули назад!
          Словно град.
Врассыпную все с пруда —
          Кто куда.
 
 
Где же волк? Да это пес,—
          Наш Барбос!
Хохот, грохот, смех и толк:
          «Ай да волк!»
 

<1920>

 
– Отчего у мамочки
На щеках две ямочки?
– Отчего у кошки
Вместо ручек ножки?
– Отчего шоколадки
Не растут на кроватке?
– Отчего у няни
Волоса в сметане?
– Отчего у птичек
Нет рукавичек?
– Отчего лягушки
Спят без подушки?..
 
 
«Оттого, что у моего сыночка
Рот без замочка».
 

<1912>

 
Мчусь, как ветер, на коньках
Вдоль лесной опушки…
Рукавицы на руках,
Шапка на макушке…
             Раз-два! Вот и поскользнулся…
             Раз-и-два! Чуть не кувыркнулся.
             Раз-два! Крепче на носках!
 
 
Захрустел, закрякал лед,
Ветер дует справа.
Елки-волки! Полный ход,—
Из пруда в канаву…
             Раз-два! По скользкой дорожке…
             Раз-и-два! Веселые ножки…
             Раз-два! Вперед и вперед…
 

<1912>

 
Каждый вечер перед сном
Прячу голову в подушку:
Из подушки лезет гном
И везет на тачке хрюшку,
А за хрюшкою дракон,
Длинный, словно макарона…
За драконом красный слон,
На слоне сидит ворона,
На вороне стрекоза,
На стрекозке – тетя Даша…
Чуть прижму рукой глаза —
И сейчас же все запляшут!
Искры прыгают снопом,
Колесом летят ракеты,
Я смотрю, лежу ничком
И тихонько ем конфеты.
Сердцу жарко, нос горит.
По ногам бегут мурашки,
Тьма кругом, как страшный кит,
Подбирается к рубашке…
Тише мышки я тогда.
Зашуршишь – и будет баня:
Няня хитрая, беда,
Все подсмотрит эта няня!
«Спи, вот встану, погоди!»
Даст щелчка по одеялу,—
А ослушаешься – жди
И нашлепает, пожалуй!
 

<1920>

 
В огороде целый день
Мы сегодня полем грядки,
А за нами, словно тень,
Ходят пестрые цыплятки.
 
 
Полем сразу в восемь рук:
Я и Петя, Фрол и Даша…
Ишь, как чист усатый лук!
Это все работа наша.
 
 
И морковка чище сот…
Обожгло крапивой пятки.
Ну, до свадьбы заживет!
Эй, петух, долой-ка с грядки!
 
 
Свеклу кончили. Ура!
Подвязать горох бы нужно.
Поливайте, детвора:
По порядку! Дружно, дружно!
 
 
Петя важно морщит лоб
И с ведром шагает гусем.
Руки вымоем и стоп:
Хлеба с солью перекусим.
 

<1920>

ЗВЕРЮШКИ

 
           Мохнатый пес,
           Шершавый Арапка,
           Подыми нос,
           Сложи лапки.
           Стой!
           Повторяй за мной:
Милый Бог! Хозяин людей и зверей!
Ты всех добрей!
Ты все понимаешь,
Ты всех защищаешь…
Прости меня, собаку,
Вора и забияку.
Прости, что я стянул у кухарки
Поросячьи шкварки.
Всего ложек шесть —
Очень хотелось есть…
Спешил и разбил посуду.
Больше не буду!
Прости меня, добрый Бог!
Чтоб соседний не грыз меня дог,
Чтоб блохи меня не кусали,
Чтоб люди меня не толкали,
Чтоб завтра утром с восхода
Была хорошая погода…
Чтоб собаки все были сыты
И не были биты.
Чтоб я нашел на помойке
У старой постройки
Хорошую кость.
Я тоже буду хороший,
Буду слушаться только Антоши,
Уйму свою злость,
Не буду рычать
И визжать —
Пусть только в доме не воют на флейте,
Бейте не бейте,—
А я не могу – сам буду выть,
Не могу выносить!
И еще, если можно, пусти меня в рай
Вместе с Антошей —
Хоть в какой-нибудь старый сарай —
Ты ведь хороший…
Помилуй меня, не забудь, не покинь!
Спокойной ночи! Аминь.
 

<1920>

 
Я угрюмый крокодил
И живу в зверинце.
У меня от сквозняка
Ревматизм в мизинце.
 
 
Каждый день меня кладут
В длинный бак из цинка,
А под баком на полу
Ставят керосинку.
 
 
Хоть немного отойдешь
И попаришь кости…
Плачу, плачу целый день
И дрожу от злости…
 
 
На обед дают мне суп
И четыре щуки:
Две к проклятым сторожам
Попадают в руки.
 
 
Ах, на нильском берегу
Жил я без печали!
Негры сцапали меня,
С мордой хвост связали.
 
 
Я попал на пароход…
Как меня тошнило!
У! Зачем я вылезал
Из родного Нила?..
 
 
Эй ты, мальчик, толстопуз,—
Ближе стань немножко…
Дай кусочек откусить
От румяной ножки!
 

<1920>