Текст книги "Купид: Бесконечная ночь (ЛП)"

Автор книги: Сара Ведлер

Соавторы: Надин Дарахарт
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)

– Там.

Я обнаруживаю вереди дверь. Она из тёмного дерева, украшена резьбой. Я нажимаю на ручку и пытаюсь её открыть, но ничего не происходит.

– Попробуй с ним, – Скиннер протягивает мне красный пластиковый ключ.

У меня получается вставить его в замочную скважину, но дверь так и не поддаётся.

– Вероятно, только для владельцев эксклюзивных карточек, – насмешливо говорит мой собеседник и идет дальше.

Я пытаюсь в последний раз открыть дверь, затем следую за ним. От всей этой башни Бедлам меня бросает в дрожь. Такое ощущение, будто это тщательно спланированная декорация психушки. Слишком много дверей, слишком много коридоров, этажей, а ещё вездесущая опасность, что в любой момент из-за угла может выпрыгнуть сумасшедший. Я выражаю эту мысль вслух.

– Мой отец любит не только самопродвижение, ему также нравится развлекать людей. Желательно, с помощью притеснения отребья, – Скиннер прямо-таки изрыгает слово «отребья». – Купидов, сумасшедших, генетического мусора, – он пожимает плечами. – Ему всё равно, кого он выставляет на показ, главное богатые – нормальные – наслаждаются развлечением. Хлеб и игры, тогда не будет восстания. Он нуждается в подобном, чтобы сохранить свою популярность, и чтобы ему никто не мешал продолжать свои махинации.

Я качаю головой. Образ Дариана Джеда Ли становится всё более и более полным. Если раньше я всегда считала его чрезмерно обеспокоенным, но расчётливым бизнесменом, то теперь он всё больше превращается для меня в монстра.

Мы молча продолжаем блуждать по библиотеке. Проходим мимо дверей, которые все заперты, и мне кажется, будто я физически чувствую, как истекает время. Время, которого у меня нет.

– Где эти шуты, когда они так нужны? – спрашиваю я.

– Лучше не желай, чтобы они обратили на нас внимание.

Он прав. Нам и так повезло, что мы неприметно и без какой-либо туристической группы можем передвигаться по Бедламу. Если здесь есть секретное место, офис или что-то в этом роде, откуда Ли контролирует наши чипы, тогда мы, определённо, не сможем войти туда просто так.

– Вот ещё одна дверь, – говорит Скиннер и возиться с замком.

Я ускоряю шаги.

– У тебя получается её открыть?

Нам повезло. Со скрипом деревянная дверь распахивается, открывая вид на узкую винтовую лестницу.

***

Ступени чавкают под каждым нашим шагом. Я перемещаю свой вес, но лучше не становится. Нас, без сомнения, слышно во всей башне. Кроме нас, куда не глянь, никого не видно. Похоже, башня просто поглотила группы туристов. Или же…

– Скиннер, что, если мы идём прямо в ловушку?

Он качает головой.

– Не беспокойся. Мы туристы, нам разрешено передвигаться здесь так же свободно, как и другим.

Я киваю в надежде, что он прав.

Лестница резко заканчивается перед ещё одной дверью.

– Подожди! – говорит Скиннер, когда я берусь за ручку. – Сначала прислушайся.

Я прикладываю ухо к дереву и прислушиваюсь. Тишина. Затем отступаю на шаг и нажимаю на ручку, хотя не особо надеюсь. Но прежде чем мне выпадает шанс всё же попробовать открыть её, дверь внезапно мчится мне навстречу, чуть не ударяя по голове. Я натыкаюсь на Скиннера, который прижавшись вместе со мной к стене, подаёт знак молчать.

Дверь открылась, и мужчина и две женщины выходят из комнаты, находящейся за ней. На них белые халаты с китайским воротником. Я невольно задаюсь вопросом, откуда появилось это странное название, и видела ли я уже фотографии китайского мегаполиса. Люди там все так одеваются?

– Пикер всё ещё видит их, – смеется одна из женщин. – Купидов в доме. Он говорит, что они пробираются в башню ночью.

Дверь медленно за ними закрывается. Я задерживаю дыхание и ещё сильнее прижимаюсь к Скиннеру, в надежде, что они нас не заметят. Хотя нам официально и разрешено свободно передвигаться в башне, я чувствую себя незваным гостем. Особенно, учитывая реакцию Скиннера. Он всё ещё с призывом смотрит на меня.

Мужчина, у него светлые спутанные волосы, присоединятся к смеху женщины.

– Сумасшедшие. Просто душевнобольные.

Вместе они направляются к винтовой лестнице, по которой мы ранее спустились.

– Что у нас ещё сегодня? – спрашивает вторая женщина. Её голос звучит холодно и скучающе.

– Лечение со Станом Белтом, затем кормление хищников.

Они снова смеются, но их голоса медленно затихают, чем дальше они удаляются от нас. Ни один из них не обернулся, и я могу лишь надеяться, что они не вернутся так скоро.

Я молниеносно прыгаю вперёд и запихиваю пальцы между деревом двери и рамы, прежде чем та успевает закрыться. Другой рукой я хватаюсь за ручку и позволяю Скиннеру проскользнуть в следующую комнату. Я следую за ним и тихо замыкаю за собой дверь. Мы оказываемся в овальной комнате, которая выглядит не менее хаотично, чем библиотека. Везде стоят шкафы, полки и письменные столы. В витринах находятся блестящие инструменты и склянки, на столах стопками лежат бумаги, панели и несколько старомодных книг. А ещё двери, множество дверей. Но все это мне совсем не интересно.

– Для чего эти прятки? – наезжаю я на Скиннера. – Мы туристы, уже забыл? Мы можем здесь свободно передвигаться, или нет?

– Не так громко! – он поднимает руки и оглядывается. – Прошу.

Я его не понимаю. Внезапно он поступает так, будто мы нежеланные гости.

– Немедленно объясни мне…

– Ладно, хорошо, но прекрати кричать, – Скиннер делает несколько шагов и проходя мимо письменных столов, обводит взглядом их поверхности. – Мы немного сбились с пути. Может с моей стороны было скверно взломать замок двери с табличкой, на которой стояло «вход воспрещён», но мне действительно больше не хотелось бродить по книжным рядам.

– Ты…, – единственное слово, которое я могу произнести, качая головой. Скиннер всегда готов преподнести сюрприз, но я не знаю, что мне думать об этом. – Тогда мы теперь действительно незваные гости, – в конце концов констатирую я.

– Джо, – он поворачивается ко мне. – Если моему отцу есть что скрывать, тогда точно не там, где прогуливаются посетители, ты же сама это сказала.

– А ты сказал, что нигде нельзя спрятаться так же незаметно, как в толпе!

Скиннер морщится.

– Это относились к башни в целом, а не к отдельным комнатам.

– Ну хорошо, и что теперь?

– Я обыщу письменные столы, а ты осмотри остальную часть комнаты. Пять минут, потом сваливаем, – Скиннер уже начинает включать одну из панелей.

Я подчиняюсь судьбе и иду к витрине. Экспонаты в ней находятся в темноте. У подножия я нажимаю на небольшой выключатель и выпрямляюсь. Я отскакиваю назад и с трудом сдерживаю крик. В бесчисленном количестве банок плавают раздутые части тканей, которые я совсем не хочу осматривать более внимательно. Вместо этого я обращаю внимание на таблички, стоящие перед каждой банкой.

Таламус, гипофиз и ствол мозга.

Я, задыхаясь, отворачиваюсь.

– Ты что-нибудь нашла? – спрашивает Скиннер, не отрывая взгляда от панели.

– Нет, – выдавливаю я, выключая свет в витрине.

– Тогда продолжай искать.

Я подавляю ужас и систематически обыскиваю комнату, открываю ящики и ищу в стене углеродные тайники. Всё, на что я натыкаюсь, это заметки о пациентах с различными психическими заболеваниями. Некоторых излечили при помощи микрочипов, за другими указаны года и методы лечения, которые ничего мне не говорят.

Электросудорожная терапия, трепанация, имплантация.

Я даже не хочу представлять, что всё это значит.

– Они возвращаются! – внезапно шипит Скиннер и в несколько прыжков оказывается возле меня.

Я инстинктивно распахиваю первую попавшуюся дверь, и мы заходим. Сейчас мы находимся в своего рода шлюзе. Короткий, обшитый панелями коридор, затем ещё одна деревянная дверь. Мы со Скиннером обмениваемся взглядами, и договорившись, открываем её.

Проскользнув внутрь, тихо закрываем дверь за собой. Ещё одна хаотичная комната, набитая полками и другой деревянной мебелью, в тени которой мы стоим. Но в отличие от предыдущей, одна стена этой комнаты из стекла. За стеклом стоят, столпившись кучей, туристы, но нас они не замечают. Они уставились на мужчину, который лежит в передней части комнаты на кровати, его тело скручено. Он издаёт звуки, которые кажутся мне нечеловеческими и загибает голову назад так неестественно далеко, что я боюсь, что он в любой момент может сломать себе шею.

Мы оказались в комнате для пациентов!

– Добро пожаловать в Бедлам, – шепчет Скиннер, и в его голосе слышится горечь. – Идеальное развлечение, не так ли?

Я не могу отвести глаз от бедного парня на матрасе. Снова и снова он пытается сесть, но безуспешно. Его тело каждый раз всё больше сотрясают судороги, а его крики становятся все более леденящими кровь. Посетителям, похоже, это нравится. Они прижимаются носами к защитному стеклу и смеются. Некоторые даже поднимают своих детей на плечи, чтобы они лучше видели.

– Надо выбираться отсюда, – шепчу я.

Скиннер и я все еще держимся в тени, но это только вопрос времени, когда один из гостей нас обнаружит. То есть, нам остается только отступление. Я снова тихо поворачиваюсь к двери и замираю. Ни ручки, ни замка. Только сканер отпечатков пальцев – конечно же. Никто здесь не хочет, чтобы на него напал пациент, сотрясаемый судорогами.

– Если бы я только знал… – говорит Скиннер, но не заканчивает фразу.

Я обвожу взглядом комнату. Она большая, но не такая огромная, чтобы мы вечность могли оставаться незамеченными. Я тут же замечаю два места, где мы могли бы спрятаться до лечения Стана Белта или какого-то другого шоу. Я головой указываю на белую ширму, стоящую между небольшим туалетном отсеком и зрителями, которая обеспечивает хотя бы некоторое уединение.

Скиннер кивает и делает шаг вперёд, чтобы было лучше вино туристов. Когда мужчину в кровати трясёт от очень сильной судороги, и все глаза устремлены на него, он шипит:

– Сейчас!

Пригнувшись, я прыгаю за старый сундук с висячим замком, убеждаюсь, что ещё не привлекла внимание и бегу дальше за прикрытие.

Теперь очередь Скиннера. На этот раз за толпой перед стеклянным фасадом внимательно наблюдаю я. Молодая женщина, похоже, обнаружила нас. Она отвернулась от пациента и уставилась на сундук, за которым я только что ещё сидела. Похоже, Скиннер тоже заметил, что она смотрит в нашем направлении, потому что прижался к мебели, чтобы ещё больше спрятаться в тени. Кажется, проходит целая вечность, прежде чем женщина снова поворачивается к мужчине в кровати. Скиннер использует этот момент, бросается вперёд и скрывается за сундуком. Часть пути он преодолел, но не учёл в своём манёвре внимательную женщину. Она молниеносно поворачивается и снова смотрит на деревянный ящик. Даже пихает в бок мужчину, который стоит рядом с ней, и теперь оба смотря в нашу сторону. Я могу лишь надеяться, что нас и вправду больше не видно, потому что даже не хочу представлять, что случится, если нас уведут шуты и, возможно, передадут дружинникам Ли.

Я отмахиваюсь от мысли и смотрю на Скиннера, который сидит за сундуком в неудобном положении. Он беспомощно пожимает плечами. Я показываю знаком, чтобы он подождал ещё немного. Эти два любопытных туриста не будут вечно пялиться в нашу сторону. По крайней мере, я на это надеюсь. Но именно женщина кажется задалась целью выяснить, что это за быстрые движения в задней части комнаты. Она прищурилась и не собирается заняться чем-нибудь ещё.

– Кормление хищника! – внезапно говорит сладким тоном голос. Кажется, он раздаётся ото всюду. Я обнаруживаю небольшие динамики, распределённые по всей больничной палате. Представление начинается.

Через дверь, которую я раньше даже не замечала, теперь заходят три женщины в белых халатах и мужчина с фигурой борца. Они толкают перед собой сервировочный столик. Стоящие на нём тарелки находятся под куполообразными крышками.

Я смотрю на Скиннера, но он меня не замечает. Его мрачный взгляд устремлен на тележку.

Все четверо в белом направляются к мужчине, причём борец идёт впереди, а три женщины за ним. Они оставляют дверь, через которую только что вошли, открытой, и я чую наш шанс.

– Скиннер, – шиплю я, указывая на единственный выход.

Он кивает и нащупывает что-то на полу, чего я не вижу.

– Уважаемые дамы и господа, дорогие дети… Теперь мы начнём с ежедневным питанием пациента. При этом у вас есть возможность выбрать, что наш пациент должен съесть…

Я чувствую, как меня накрывает волна отвращения. То, что я сейчас вижу, действительно реально?

Внезапно рука Скиннера вырывается вперёд и швыряет какой-то предмет в стеклянный фасад. Это ботинок – наверняка когда-то он принадлежал мужчине с судорожными приступами.

У меня не остаётся времени на спекуляции. Все глаза направлены туда, где ботинок ударился о стекло. Это наш шанс. Скиннер вскакивает, хватает меня за руку, и мы вместе бросаемся к двери. Позади нас звенят крики из динамиков, затем следуют громкие шаги.

Мы мчимся вперёд вдоль коридора со множеством дверей. Все они заперты, и я не думаю, что стоит рискнуть и попытаться использовать наш ключ.

– В ту сторону, – перед нами коридор резко поворачивает, и теперь я тащу Скиннера за собой. Затем я резко останавливаюсь, и он чуть не врезается в меня. – Помедленнее, – шепчу я, приближаясь к ещё одному скоплению людей. Похоже, они тоже наслаждаются представлением, потому что перед ними вверх тянется стекло, за которым я замечаю движение. Мы смешиваемся с толпой, и как раз вовремя. Борец теперь тоже выбегает из коридора, но растерянно оглядывается по сторонам, оказавшись перед толпой. Он издаёт звук, похожий на хрюканье, затем поворачивает назад.

– Чуть не попались, – подмигивает мне Скиннер, но я не могу разделить его спокойствие.

– У нас ничего не получится, – шепчу я.

Люди вокруг нас вытягивают шею и толкаются, чтобы лучше рассмотреть зрелище, происходящее в палате. Я же, со своей стороны, опускаю голову, и даже не хочу знать, что там происходит.

Вместо того, чтобы ответить или подбодрить, или согласиться со мной, Скиннер просто сплетает свои пальцы с моими и тянет от толпы к двери.

– Красное дерево, красный ключ, мы просто теперь совершенно легально пройдём через неё и побережём твои нервы. Хорошо? – я киваю. – Нам просто нужно немного поторопиться, чтобы наверстать упущенное время. Всё ясно?

Я снова киваю, но, похоже, Скиннеру этого мало. Он смотрит на меня, и на его чертах отражается лёгкое беспокойство.

Ничего не ответив, я забираю у Скиннера ключ и вставляю в замочную скважину. Я открываю дверь и пропускаю его вперёд, затем следую за ним. На этот раз лестница короткая и ведёт нас прямо на 24-й этаж, который, к моему разочарованию, отличается от других этажей лишь тем, что кажется меньше. Мы находимся в коридоре, с обоих сторон которого возвышаются стеклянные перегородки, за которыми лежат две большие, полукруглые комнаты. В одной я не вижу никакого пациента, в другой – женщина со спутанными волосами стоит у окна и раскачивается взад и вперёд, обхватив себя руками.

За исключением этих двух палат здесь, наверху, больше ничего нет. Никакой дополнительной двери, совсем ничего. Скиннер поворачивается вокруг своей оси и напряжённо дышит.

– Мог бы поклясться, что здесь мы что-то найдём…

– Может быть, там? – Я киваю головой в сторону хаотичной, но кажущейся пустой комнаты слева от меня. – Может он так маскирует свой офис?

Скиннер не особо воодушевлён, но, похоже, понимает, что это наш последний шанс. Он переплетает пальцы.

– Поставь сюда ногу, я подниму тебя, чтобы ты перелезла.

Хотя мне не особо хочется лазить, я позволяю ему помочь и преодолеваю стеклянную перегородку одним умелым движением. Наверху есть узкое отверстие, наверное, чтобы на другую сторону попадал кислород.

– Предупреди меня, как только увидишь, что кто-то идёт, – прошу я.

Я уже боюсь, что мы никогда не сможем незаметно покинуть Бедлам.

Похоже, Скиннер чувствует тоже самое. Пока я направляюсь к деревянному столу под подоконником, он ходит по коридору туда-сюда. Так же беспокойно, как звери в своих клетках в лиссабонском цирке.

Я выдвигаю ящик и к своему удивлению обнаруживаю, что он пустой. Поскольку нельзя терять ни минуты, я иду к платяному шкафу, но и там нет ничего, кроме пары обуви. Вся эта комната лишь для декорации. Мало-помалу я открываю пустые сундуки и шкафы, достаю книжные макеты и полые картонные коробки с почти пустых и унылых полок. Здесь в Бедламе главное – внешнее впечатление, ничего более. Я как раз поднимаю крышку одного сундука, который стоит в самом дальнем углу комнаты, как вдруг из него выскакивает рука и тянет меня к себе.

Я выворачиваюсь и отпрыгиваю в сторону.

Из сундука выпрыгивает мужчина. Он завёрнут в халат, и у него сверкающие глаза, которыми он смотрит прямо на меня.

– Чтооо? – шипит он и при этом неестественно растягивает слово.

Я вижу, как Скиннер бежит к стеклянной перегородке и предупреждающе поднимаю руку, чтобы он не делал глупостей. Затем обращаюсь к пациенту. Он напуган, я вижу это по его лицу, неустойчивой стойке и глазам, которые мечутся между Скиннером и мной, туда-сюда.

– Я не причиню вам вреда. Я не хотела просто так врываться сюда… Я думала, что вас… нет дома.

Мужчина всё ещё смотрит на меня, и я боюсь, что он меня не понимает. Затем он внезапно протягивает ко мне костлявые пальцы. Инстинктивно мне хочется отпрянуть, но я сдерживаюсь, хватаю его руку и пожимаю.

– Меня зовут Джо.

– … Пикер.

– Я рада, – я снова отпускаю холодные пальцы. – Мне очень жаль, что я вас напугала. Мы кое-что ищем, и я подумала, что смогу найти это здесь.

– Белолицых, – выпаливает Пикер. – Вы ищите белолицых. Везде, надо мной!

– Я не совсем понимаю. Над вами? Есть 25-й этаж?

– 24 памятника, – умоляюще говорит Пикер. – 24 комнаты и таинственный этаж.

Я всё ещё не понимаю, что он хочет сказать. Конечно, в Бедламе есть 24 пациента, которых всех вместе можно назвать памятниками. Предупреждением для здорового населения никогда не болеть. Или для повстанцев, никогда не связываться с Ли. Но что значат его другие слова?

– Таинственный этаж, – повторяю я и смотрю на потолок.

И тут я внезапно кое-что замечаю. Здесь наверху нет скатов крыши, хотя это было бы логично. Башня имеет скатную крышу с люками. Однако на этом этаже нет ни скатов, ни световых люков.

– Наверху есть ещё один этаж? – спрашиваю я Пикера.

Мужчина кивает и подкрадывается к стеклянной перегородке. Двумя пальцами он прикасается к стеклу и идёт вдоль него, оставляя жирные полосы. Он медленно доходит до конца своего тесного дома и кладёт обе руки на деревянную обшивку.

– Я часто их видел. Белолицых.

Я подхожу ближе и теперь тоже касаюсь стены. За обшивкой чувствуется лёгкая вибрация, пульсация.

– Лифт! – выпаливаю я.

Пикер смотрит на меня и задумчиво кивает.

– Где он? Как нам в него попасть?

– 24 00 24, – говорит он.

– Скиннер! Ты слышал?

Между тем Скиннер на одном уровне с нами и ощупывает руками обшивку, которая продолжается за стеклянной перегородкой.

– Перелезай обратно, – говорит он. – Думаю, здесь что-то есть!

– Спасибо, Пикер.

Я хочу пожать ему руку, но он уже отвернулся и что-то бормочет себе под нос.

– 24 00 24… 24 00 24…

Я хватаю табуретку и преодолеваю стеклянную перегородку. Моё сердце колотится как сумасшедшее, и внезапно мне кажется, что наша цель очень близко. Тем временем пальцы Скиннера упорно скользят по дереву. Внезапно они обнаруживают неровность. Один приём, и взору предстаёт сенсорный экран центра безопасности.

– Введи 24 00 24.

Мой пульс учащается ещё больше, и я внезапно чувствую себя такой живой, как не чувствовал уже давно.

Скиннер набирает цифры, и не проходит даже секунды, как обшивка скользит в сторону.

Глава 20

Мы только ступили в открывшееся перед нами отверстие в стене, а деревянная обшивка уже снова скользит на место. Сейчас мы находимся в маленьком помещении. Внутри него тесно, темно и пахнет каким-то резким веществом.

– Что… – начинаю я, но не успеваю закончить предложение. Вдруг пол под нашими ногами начинает двигаться и вибрировать, а потом я ощущаю, как мы скользим вверх.

Скиннер смотрит на потолок.

– Будем надеяться, что отец не поджидает нас там, наверху.

Деревянная кабина движется очень медленно, намного медленнее, чем скоростной лифт, и пока я пытаюсь угадать, поднялись ли мы на несколько этажей или всего на один, лифт, наконец, останавливается.

– Что бы сейчас ни произошло, – шепчу я и, сжимая кулаки, поворачиваюсь к двери, – нам нельзя рисковать. Если появиться возможность сбежать, мы ею воспользуемся. Если же придётся драться, то будем драться лишь до того момента, пока не найдём путь к бегству.

Скиннер кивает, а потом деревянная обшивка уже снова взлетает вверх.

– Па-роль, – заикаясь, говорит кто-то.

Держась рядом, мы выходим из кабины. Нас встречает сине-фиолетовый свет, и мы прикрываем ладонями глаза, чтобы лучше видеть.

– Па-роль, – раздаётся снова, на этот раз, второй слог немного отстаёт.

Мы находимся в помещении без окон, размером три метра на три. Перед нами на скамейке сидят два абсолютно одинаковые мужчины. Близнецы. Их возраст определить невозможно, с их круглых и пухлых лиц на нас смотрят большие сияющие глаза. Оба одеты в голубые комбинезоны и во всем остальном похожи, как две капли воды. Единственное отличие между ними: левый держит в руках рычаг от дверей лифта, а толстые пальцы правого покоятся на кнопке, которая, похоже, принадлежит двери – единственному выходу из этой мини-тюрьмы.

– Па, – говорит один.

А второй непрерывно прибавляет:

– Роль.

Этот театр вызывает у меня улыбку, а вот Скиннер, кажется, от него совсем не в восторге.

– Открывай, немедленно! – рявкает он и хватает мужчину справа за воротник.

Близнецы одновременно вздрагивают.

– Па, – повторяет первый, но второй как будто застыл от страха.

– Куда ведёт эта дверь, а? – Скиннер встряхивает мужчину. – Куда?

– Эй, не надо, – я кладу ему руку на плечо, и он отпускает близнеца. Его рука тут же торопливо возвращается на кнопку.

– Па-роль, – снова требуют эти двое, но теперь это звучит тише и не так уверенно.

– Мы не хотим вас обидеть, – говорю я и приседаю перед ними на корточки. – И вам следовало бы понять, что мы, в конечном счёте, сильнее вас, так что…

– Открывайте дверь! – прерывает меня мой спутник.

Близнецы в ужасе распахивают глаза и смотрят на него. Я пользуюсь этим моментом и нажимаю на кнопку. Дверь шипит, затем отодвигается в сторону. Резкий запах, который я заметила ещё в лифте, внезапно усиливается.

– Нет! – одновременно взвизгивают оба мужчины.

Я вскакиваю и хватаю Скиннера за руку.

– Идём!

– Держите рот на замке! – тыкает он указательным пальцем на близнецов. – Никому ни слова, иначе я вернусь!

С этими словами мы исчезаем за дверью, которая закрывается за нами с механическим стуком.

– Бог мой…, – говорю я, медленно оборачиваясь вокруг. Двадцать пятый этаж напоминает лечебницу. Повсюду видны незнакомые мне приборы. Все выдержано в ярко-белом цвете, под оконными люками находятся две раскладушки, посередине комнаты – кровать. Я вижу тощего человека, лежащего на ней, и на мгновение думаю, что он мертв, а потом замечаю, как его грудь слегка приподнимается и опускается. Слышно его тихое, шипящие дыхание, слетающее с губ.

Скиннер и я быстро обмениваемся взглядами. По-видимому, он тоже не знает, как вести себя в этой ситуации.

– Что на этот раз? Снова глаза? – внезапно спрашивает мужчина. Его слова едва слышны, доносятся до нас, как поверхностный порыв ветра. – Почему вы воспользовались лифтом, а на не лестницей? – неторопливо, словно в замедленной съемке, он садится на своей кровати и поворачивается к нам. У него впалые щёки, зрачки затянуты мутной плёнкой, а тёмные волосы тусклые. Тем не менее я различаю молодость под его древними чертами. Этому мужчине ещё нет даже тридцати, но его тело настолько измождено, что кажется, будто он старик. Когда он видит нас, он издаём удивлённый звук. – … Вы мне незнакомы.

Я не знаю, как начать разговор, не знаю, сколько у нас ещё осталось время и сколько могу ему рассказать. Вот почему пытаюсь идти напролом.

– Кто или что ты?

И, к моему удивлению, мужчина немедленно отвечает.

– Я? Меня зовут Сильвер Квэйл. Я был целителем…, – он робко встаёт с постели. – До того, как пришёл сюда и стал экспериментом, – шаркая, Сильвер идёт к нам. Он протягивается свои холодные, несгибаемые пальцы сначала мне, потом Скинеру.

– Ты здесь заперт?

Сильвер кивает и указывает вниз, на своё тело. Он босой, его кожа прозрачная. Под светлой, потрёпанной одеждой я различаю электронное наблюдающее устройство на лодыжке.

– Кто тебя здесь держит? Ли? – голос Скиннера дрожит от гнева.

Сильвер кивает, затем теряет равновесие, но потом ему всё же удаётся снова восстановить его.

– … Итак? Кого из вас я должен исцелить?

– Никого. Мы не купиды и здесь только для того, чтобы…, – на самом деле, я думаю, что мы можем доверять Силверу, потому что он сам является жертвой, но пресловутое недоверие снова берёт верх, и я замолкаю посреди предложения.

– Мы ищем Ли. Его офис. Его… центральный пост управления, если можно так сказать.

Скиннер делает несколько шагов по комнате.

– Здесь наверху вы ничего не найдёте. Он редко бывает у меня.

– С каких пор он держит тебя здесь? – спрашиваю я, хотя совсем не хочу слышать ответ. Учитывая то, насколько безжалостен и жесток Ли, я почти боюсь, что целитель сидит в башне уже десятилетия.

– Несколько лет. Невероятно… долгое время, – шаркая, он возвращается к кровати и тяжело на неё садиться. – Когда меня в то время забрали ночью из приюта в Ничейной Земле и привезли сюда, мне было двенадцать. Вундеркинд со способностями целителя. Ли знал, как присвоить себе мои способности. Трансплантировал чипы, проводил эксперименты, терапии. Он хотел сохранить мои силы, хотел сделать меня неисчерпаемым источником, но…, – он покачал головой.

Покорность судьбе, с которой он всё это рассказывает, огорчают меня. Сильвер смирился со своей судьбой, приняв тот факт, что он подопытный кролик Ли. В то время как мир снаружи день за днём течёт по привычному руслу, его держат и эксплуатируют здесь. Я ломаю голову в поисках способа помочь ему, но не нахожу. Как только мы освободим целителя от пут, раздастся сигнал тревоги, из-за которого мы не сможем незаметно покинуть башню, да ещё с истощённым человеком на руках.

– … Хотя ему удалось вытянуть из меня больше силы, чем в случае с другими целителями, но мне пришлось заплатить высокую цену. Я старею и умираю, не так быстро, как другие, но всё равно ощутимо, – веки Сильвера тяжелеют, и ему трудно держать глаза открытыми. – Он использует меня, чтобы я исцелял этих дурацких купидов. Их ожоги и раны.

Мы со Скиннером обмениваемся взглядами. Вероятно, именно по этой причине купиды работают с Ли.

– Ты сказал, что тебе тоже вставили чип, – теперь вмешивается в разговор брат Пейшенс. Он продолжает говорить, я вижу это по движению его рта, но его слова перекрывает пронзительный рёв сирены.

– Они обнаружили вас! – кричит Сильвер в момент, когда сирена идёт на убыль, прежде чем снова набрать силу.

Скиннер загнанно оглядывается, затем снов поворачивается к целителю.

– Откуда Ли контролирует чипы?

Я смотрю на дверь лифта, не спуская с неё глаз. Если дело дойдёт до драки, мы потеряны. Однако если не сможем выяснить, где центральный пост управления Дариана Джеда Ли, то и в этом случае тоже.

– Не здесь, – Сильвер снова встал и хромает через комнату. Он пытается ускорить свои шаги, что заставляет его делать нелепые прыжки. – Идите сюда, быстрее.

Мы следуем за ним, при этом я продолжаю оглядываться, а Скиеннер не перестаёт задавать вопросы. Некоторые из них поглощаются сиреной.

– …привезли сюда? Где они поставили тебе чип? Когда…

Сильвер останавливается на середине комнаты, и я вижу, что его путы мешают ему двигаться дальше. Он вытягивает руку и указывает на незаметную выпуклость в стене.

– Дверь. Через неё вы сможете сбежать… тот же код, что в лифте и…

Позади нас слышится громкий стук, я слышу, как синхронно кричат близнецы.

– Быстрее! – Сильвер ещё с трудом держится на ногах. Он заметно качается. – Больше не приходите сюда… ничего не найдёте.

Я беспомощно смотрю то на двери лифта, то на Сильвера и обратно. Я просто не хочу верить в то, что весть наш путь был напрасным. Дверь лифта сдвигается в сторону, сигнал тревоги становиться оглушительным, и в комнату врываются четыре шута.

– Быстрее! Ищите в другом месте… В катакомбах под городом… не здесь!

Скиннер резко поворачивается к шутам. Сжав кулаки, он решительно смотрит на них.

– Джо, открой дверь!

Я бросаюсь к ней и набираю код на планшете центра безопасности, ещё прежде чем останавливаюсь.

– Скиннер!

Шуты почти добрались до него, и я боюсь, что дойдёт до драки. Но в последний момент он разворачивается и убегает. Я распахиваю дверь и позволяю ему выбежать первым. Затем с благодарностью улыбаюсь Сильверу и тоже выскальзываю из комнаты. Прежде чем захлопнуть за собой дверь, я в последний раз вижу его и шутов: двое из них набрасываются на целителя и швыряют на пол. Я слышу шипение электрошокера, затем дерево двери приглушает все звуки.

Мы со Скинером находимся на улице. На открытой высоте мы стоим на винтовой лестнице, которая извивается вдоль задней части башни. Над нами низко нависло небо всё ещё жёлтое и угрожающее, тучи несутся по небосводу, а из далека до моих ушей доносится гром. Я смотрю вниз и замечаю, что лестница ведёт нас к небольшой парковки меду зданий из песчаника. Если нам удаться спуститься вниз, тогда появится хороший шанс спрятаться между зданий.

Мы бежим, я впереди и перешагиваю сразу через три, четыре ступеньки. Скиннер следует за мной так же быстро, и когда мы слышим, как наверху распахивается дверь, мы преодолели уже пять этажей. Шуты кричат нам вслед приказы, требуют, чтобы мы остановились, угрожают и ругаются, но мы их не слушаем, всё увеличивая расстояние между ними и нами.

Мы бежим и бежим, и когда остаётся всего пару этажей до земли, я перепрыгиваю через перила и преодолеваю последние метры в свободном падении. Скиннер оглядывается на шутов, которые видят, что их шансы убывают, и целятся в нас своими электошокерами, и тоже прыгает. Когда он касается земли, я слышу, как что-то хрустит в его лодыжке, затем он падает на траву и перекатывается. Не успеваю я добежать до него, как он уже на ногах. Он немного хромает, и я его поддерживаю. Вместе мы пересекаем луг. Крики шутов следуют за нами. Затем начинается гроза и поглощает их крики.

Глава 21

Чулан, в котором мы прячемся, узкий и затхлый. Крыша сделана из деревянных досок, которые пропускают редкие капли начавшегося ливня. Плечо к плечу, мы прислонились к задней стене маленькой хижины, у которой нет передней. Над нами яркие вспышки молний пересекают небо. Я снимаю свои искусственные ресницы и постоянно слежу за входом. При каждой вспышки я боюсь увидеть очертания человека, но, похоже, что шутов поблизости нет.