Текст книги "Купид: Бесконечная ночь (ЛП)"

Автор книги: Сара Ведлер

Соавторы: Надин Дарахарт
сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

– Это безумие, Пейшенс!

Я чувствую, как она смотрит на меня, затем снова наклоняется к вентиляционной решётке.

– Я исцелю вас один раз, Слэйд. Один единственный раз. Затем всё будет зависеть от вас, насколько хорошо вы позаботитесь о своём здоровье. Ты даёшь мне слово, что вы не будите делать глупостей?

– Больше, чем просто слово, – отвечает лидер купидов.

Затем Пейшенс открывает вентиляционную решётку.

Мы все трое одновременно тянемся к ней.

– Ты правда хочешь это сделать? – шиплю я.

Пейшенс берёт меня за руку.

– Он умирает, Джо. Вот-вот умрёт. Может на этот раз всё будет иначе, чем с парнем из канализации. Может он использует свой шанс.

Я снова думаю о Тайлере Слэйде. Тайлере, который собрал вокруг себя молодых купидов, чтобы спасти их от верной смерти. Он, определённо, никогда не был хорошим человеком, но он спас жизни. Значит он заслужил этот шанс?

Как всегда, когда Пейшенс уверенна в себе, её окружает определённая аура, из-за которой, пожелай мы помешать её работе, это показалось бы кощунством. Поэтому никто из нас не вмешивается, когда она исчезает в вентиляционной шахте. Вместо этого мы следуем за ней и не проходит и минуты, как мы уже по очереди спускаемся в камеру печально известного лондонского купида.

Глава 52

В первый момент я не узнаю его. Как он и говорил, в его камере светло – так светло, как в самый солнечный день. Нам всем приходится пару раз моргнуть, чтобы привыкнуть к свету. В его камере, как и в моей, пусто. Но все же есть разница: везде, где ступал Слэйд, на стенах и полу множество кровавых следов, складывающихся в причудливое произведение искусства. Сам лидер купидов сидит у стены и не встает, даже когда мы спускаемся к нему.

По всей видимости, ему для этого не хватает сил. Его черная одежда и темные волосы блестят от крови. Но не это шокирует меня больше всего. Хуже всего выглядят его руки и лицо – их состояние еще ужаснее, чем у того парня в канализации. Лоб, щеки и пальцы темно-красного цвета, сожжены почти до коричневого, остальное блестит открытыми и влажными ранами. Его глаза остаются закрытыми, не смотря на двух созерцателей, стоящих напротив него. Только теперь я понимаю весь объем мук, которые ему приходилось выносить все это время, даже когда мы беседовали.

– Сразу все пятеро, – рот ловца детей, который уже даже не похож на рот, кривится в широкой улыбке, но ему не удается изобразить хорошо знакомое хитрое выражение. – Теперь вы без труда со мной справитесь.

– Можешь даже не сомневаться, – говорит Сай.

Сдэйд тихо смеется. Под его, теперь такой тонкой, кожей я вижу каждое движение кадыка. Даже когда он снова начинает говорить.

– Только послушайте, какой злющий наш юный друг. Как цепной пес, которого дразнит дерзкая кошка…, – он вдыхает, громко и напряженно, – … которая все время прыгает перед его носом, оставаясь в недосягаемости.

– Не наглей, Слэйд, – говорю я, сдерживая Сая за плечо, а Мали за ошейник, – иначе мы оставим тебя здесь.

– Нет, не оставим, – Пэйшенс осторожно, на сколько это возможно в ее сапогах, делает несколько шагов к купиду. Я замечаю, какая она все еще неуклюжая в них.

– Как Красная Шапочка и злой волк, – шепчет Сай, тотчас переводя взгляд на меня, – Ты не знаешь.

Подозрительная улыбка Скиннера выдаёт, что он-таки в курсе, о чем говорит Сай. Может быть виной тому все те книги, с помощью которых его «усмиряли» в детстве.

Пэйшенс приседает перед Слэйдом. Он не двигается, не делает ничего, чтобы напасть на ее. Целительница какое-то время лишь смотрит на него, затем бесконечно медленно протягивает руку и прикасается пальцами к его израненной щеке.

Слэйд с болью, смешанной с облегчением, выдыхает. Наверное, уже даже при простом прикосновении, он ощущает ее силы.

– Когда я была совсем маленькой, – неожиданно говорит целительница, – умерла моя мама.

Я удивленно распахиваю глаза. Да и мои спутники тоже выглядят ошарашенно. Я слишком хорошо знаю, насколько Пэйшенс тяжело говорить об этом. Почему же она рассказывает именно купиду о своей самой большой потере?

– Ее гроб установили для прощания в нашем доме, – продолжает она, – Отец отвел меня к ней и попросил воскресить. Ведь я же целительница, а смерть, по сути своей, ни что иное, как большая обширная рана или страшная болезнь…

Ее голос срывается, и она замолкает.

Я опускаю взгляд, даже не понимая, почему. Скиннер – единственный, кто продолжает смотреть на свою сестру. В отличие от нее, он точно знает, какой на самом деле была Арианна Ли. Я лишь надеюсь, что он будет держать рот на замке.

– Я попыталась, но не смогла. Я любила ее. Папа любил ее. Я отдала бы все, чтобы суметь помочь ей, но… – теперь Пэйшенс кладет и вторую руку на лицо Слэйда. – Теперь я уже оживляла мертвых. Теперь я уже могу, – ее голос звучит снова увереннее. – И я чувствовала, насколько это неправильно. Как это неестественно и плохо. Нам необходимо найти моего отца, необходимо раз и навсегда освободиться от него, чтобы подобное больше никогда не повторилось. И для этого мне нужна твоя помощь, Слэйд. Я очень нуждаюсь в ней. Мы договорились?

Купид не отвечает. Я растерянно поднимаю взгляд, и только через несколько секунд понимаю, что он потерял сознание. Но, несмотря на это, Пейшенс, похоже, продолжает с ним коммуницировать. Она медленно и утвердительно кивает, затем придвигается еще немного ближе, прижимает свои губы к его обгоревшим и делает то, что обещала. Тем временем Скиннер вытаскивает из-за пояса Сая электрошокер и стреляет в яркую лампу на потолке. Мы тут же погружаемся в темноту, и то, что я не могу видеть, что происходит между купидом и целительницей, почти сводит меня с ума.

– Ну что? – после продолжительного молчания спрашивает голос, который я знаю теперь лучше, чем хотелось бы. – Не хотите поприветствовать меня среди живых?

Глава 53

Остальные купиды находятся в соседней камере. Люди Ли изолировали их от лидера, но не потрудились запереть в одиночных камерах. Вонь здесь невыносимая, и, пока мы не пришли, тут было неимоверно светло. Мы вырубили свет на потолке, и Сай вытащил из-за пояса последнюю, сохранённую им светящуюся панель. Её свет конечно ярче, чем обычное освещение, но зажатая в ладонях, она пропускает лишь столько света, сколько нужно, чтобы видеть.

Я нервничаю и постоянно поглядываю на дверь. Мне не нравится то, что делает Пейшенс, и хочется поскорее свалить из Биохим Центра, пока нас не засекли люди Ли. Но Скиннер заверяет, что к нам никто приближается, и мне ничего другого не остается, как наблюдать за работой Пейшенс. Минуты, в течение которых я пытаюсь удержать Мали от того, что годами было ее обязанностью, ползут мучительно медленно. Она периодически толкает меня своим носом и, рыча, мечется вокруг, а я раз за разом приказываю ей успокоится. В ее умных глазах я вижу желание понять, что происходит, и только безграничное доверие ко мне удерживает ее от нападения на преследователей.

Я украдкой наблюдаю за Слэйдом. Его взгляд остается холодным, даже когда Пейшенс встаёт и, качая головой, выражает сожаление по поводу того, что больше ничего не может сделать для одного из его приятелей. Он не показывает ни беспокойства, ни сочувствия, как и в том случае с горбатой женщиной, которая надеялась на помощь дружинников, тем самым обрекая себя. У меня к нему еще столько вопросов. Для чего был этот эксперимент? Как им удалось выстоять против вооруженных дружинников? Мне так же хотелось бы узнать, что произошло с малышом Чарли… Но я не уверена, задам ли их Слэйду. Теперь, когда я могу его видеть, когда он больше не только приглушенный голос, проникающий сквозь стену, он снова мой старый враг.

В конечном итоге, Пейшенс удается спасти одиннадцать мужчин и женщин. Это всё ещё внушительное число, но уже не та сеющая ужас орда ловцов детей, что вначале окружала Слэйда.

Блондинка, с которой мне «посчастливилось» познакомится ещё тогда, в баре для рабочих, тоже здесь. Мне сложно воспринимать ее как растерянную работницу, вооруженную лишь ржавым кухонным ножом. Уже даже в рассказах Слэйда, она не была одной из тех беспомощных, что бездумно стремились выйти на улицу; меня не удивляет, что она, благодаря своим способностям купида, превратилась в настоящего монстра. Она одна из первых, кого исцелила Пейшенс, и единственная, из-за кого лицо Слэйда не остаётся холодным и неподвижным. Он помог ей подняться на ноги, и на миг мне показалось, что они сейчас обнимутся, но они лишь молча посмотрели друг на друга, как будто чтобы понять друг друга, им не нужно было никаких слов. С тех пор она все время находится рядом с ним.

Впервые в жизни я задумываюсь, а способны ли купиды любить?

– Эй.

Возле меня появляется Сай.

– Эй.

Я не решаюсь поднять взгляд на него. Меня все еще переполняет счастье, что он жив, что его губы не посинели, а глаза не остекленели. Но, как и прежде, я сдерживаю себя, чтобы не броситься в его объятья.

– Я только хотел сказать…, – он прочищает горло, – Я рад, что… с тобой все в порядке и ты не пострадала.

Та беспомощность, с которой он пытается не показывать своей привязанности ко мне, вызвала бы у меня смех, если бы мы находились наедине. Но она также показывает, что он понимает ситуацию и что между нами все должно прекратиться.

– Спасибо, – отвечаю я, даже не вникая в уместность ответа. Вместо того, чтобы посмотреть на него, я пялюсь на его пальцы, нервно теребящие электрошокер, висящий у него на поясе. – Я тоже рада, что с тобой все в порядке. Люди Ли накачали меня препаратами, вызвав галлюцинации, которые заставили меня поверить в то, что ты мертв, – тихо говорю я, – Это было абсолютно правдоподобно. Видеть тебя таким, было самым страшным моментом в моей жизни. Куда бы нас не привел наш путь – обещай мне, Сай, что останешься в живых.

Он колеблется, потом делает шаг ко мне и шепчет:

– Обещаю.

Глава 54

Мы прячемся в междуэтажном перекрытие и не знаем, как незаметно покинуть промышленный район. Когда не хочешь привлекать внимание, не самый лучший вариант, если с тобой рядом находится группа купидов.

– Мы могли бы вооружиться и расчистить путь боем, – говорит один из ловцов детей, – Здесь есть склад с оружием. Они хранят там все, что конфискуют у своих заключенных. Мы на днях кое-что оттуда прихватили. Если нам удастся проникнуть туда еще раз…

– И ты думаешь, они тебе позволят? – спрашивает Слэйд, – Они не дураки. Как правило, люди учатся на своих ошибках.

– И что ты тогда предлагаешь? – спрашивает Скиннер. Его голос звучит раздраженно, словно присутствие такого количества таких как он особенно сильно провоцирует его. – Просто ждать, пока нашему отцу наскучит его армия мертвяков, или пока он добровольно не отбросит копыта?

Я вдруг на секунду начинаю опасаться, что между Слэйдом и братом Пэйшенс вспыхнет кулачная потасовка, но Слэйд не реагирует на провокацию.

– Можем, конечно, сделать и так, – насмешливо говорит он, – или же вы прекратите думать в неправильном направлении.

– Что ты имеешь в виду? – спрашиваю я, пытаясь говорить спокойно и без волнения, чтобы немного разрядить ситуацию.

До сих пор нам изрядно везло: нас пока не нашли. Но если начнется потасовка, люди Ли обнаружат нас в междуэтажном перекрытии в считанные секунды.

– Нам необязательно выбираться на поверхность немедленно. Подземелье под городом огромное и распространяется не только на школу созерцателей и концерн Ли.

– Мы знаем, – отзывается Сай, – Существует ход к детскому приюту в Ничейной Земле, но он слишком далеко, и Ли вряд ли будет там прятаться, не так ли? Не можешь ли ты просто сказать нам, где искать Ли? – спрашивает Сай.

Лидер купидов качает головой.

– Нет. Не могу. И прежде чем ты продолжишь расспрашивать: я без понятия, где он сейчас.

– Но ты же сказал…

– …что может вас к нему провести, – заканчивает предложение Кэтролл, – И он может.

– На поверхности я найду его по запаху, – говорит Слэйд.

– Ты можешь учуять его? – недоверчиво допытывается Скиннер, – Я бы отсюда не смог.

– Тогда тебе не помешало бы поработать над своими способностями, – улыбается Слэйд, – Но для этого сначала ты должен определиться, кем ты, в конечном итоге, хочешь быть.

– Если твои способности так развиты, почему же вы до сих пор не нашли его и не поквитались? – интересуется Скиннер.

– До исцеления нам для этого не доставало сил. – Слэйд делает долгую паузу, прежде чем продолжает, – Послушайте, существует белое пятно на карте – старый рабочий квартал, который был заброшен много лет тому назад. Я знаю туда подземный ход. Сначала выберемся отсюда, а там посмотрим.

Я слишком хорошо знаю о каком месте он говорит, и меня передергивает лишь от одной мысли об этом покинутом городе-призраке.

Глава 55

И вот, мы, созерцатели, следуем за Слэйдом. В отдаленном уголке подземелья мы покидаем междуэтажное перекрытие и оказываемся в древнем парковочном гараже. Оттуда, все также под землей, ведет дорога из Биохим Центра.

Слэйд почти все время идет далеко впереди, чтобы ни Саю, ни Пэйшенс, ни мне, ни его товарищам не взбрело в голову заговорить с ним. Только Кэтролл – блондинка – находится рядом с ним.

– Заброшенный рабочий квартал, – недоверчиво говорит идущий рядом со мной Скиннер, – Мы должны были хотя бы слышать о нем.

Сай, идущий вместе с Пэйшенс впереди, поворачивается и говорит:

– Я не верю ни единому слову чувака. Если он попытается заманить нас в ловушку, он труп.

Остальные ловцы детей то ли нас не слышат, то ли делают вид, что не слышат. Многие из них, кажется, погружены в собственные думы. Большинство смотрят в землю, но у мня такое чувство, что их мысли витают вокруг давно минувших дней. Я оглядываюсь по сторонам. И мне все это кажется слишком странным: и широкая подземная дорога, к которой нас привел Слэйд, и странная тишина, что повисла меж стен из грубого кирпича.

– Это не западня, – вырывает меня из раздумий чей-то голос.

Я оборачиваюсь и вижу рыжеволосую девушку-купида, которая еще пару недель назад хотела убить меня в Модификационном Центре.

Скиннер тоже оборачивается, и, выгнув брови, оценивающе оглядывает ее.

– Был бы я одним из вас, я бы тоже так говорил.

Она серьезно смотрит на нас.

– Я понимаю: вам тяжело нам доверять.

– Я просто ещё никогда не слышал о таком квартале, – он отводит взгляд от девушки и бормочет себе под нос. – И смею предположить, что почти нет таких вещей, о которых бы я уже не слышал.

Я немного отстаю, чтобы поравняться с рыжей. По крайней мере, на этот раз у неё нет ничего, чем можно было бы меня пырнуть.

– Он ведет нас в Элизабет, не так ли?

Она изумленно смотрит на меня. На ней нет солнечных очков, так что взгляд ее молочного цвета глаз, которые даже в полутьме подземной улицы вновь слегка покраснели, направлен прямо на меня.

– Откуда тебе о нём известно?

Я отвечаю не сразу. Не хочу в этой ситуации сеять раздор между Слэйдом и его людьми и понятия не имею, устроит ли их то, о чём он мне поведал.

– Он говорил с тобой об этом, верно? – в конце концов спрашивает она сама.

Я киваю.

Девушка какое-то время молчит. Когда я краем глаза смотрю на нее, она выглядит смущённой – совершенно незнакомое для меня выражение лица у купидов.

– Он много с тобой разговаривал?

– Наши камеры находились рядом…

– Рассказывал ли он что-то обо мне?

Я понятия не имею, как мне относиться к этому вопросу.

– Как… как тебя зовут?

– Линн, – говорит она, отводя взгляд, – Меня зовут Линн.

– Линн Крейгтон? – Я пораженно смотрю на нее. – Это ты?

Девушка-купид хмурится.

– Просто Линн. У меня нет другого имени, – она прочищает горло, затем качает головой. – Забудь, что я спрашивала.

Она ускоряет шаги и обгоняет меня.

Я растерянно смотрю ей вслед. Что меня еще больше сбивает с толку, чем ее вопрос о словах Слэйда о ней, так это тот факт, что в отличие от нее самой, ему известно ее полное имя. Я помню, как он мне рассказывал, что память всех купидов после инъекций была стерта, но предположила, что со временем они начали вспоминать.

– Линн! – зову я и спешу ее догнать, – Линн, я хочу тебя кое-что спросить. Что-то, что, возможно, покажется странным.

– Да?

Она поднимает взгляд, и её глаза без зрачков кажутся теперь затаившимся и подозрительными.

– Что…, – я даже не знаю, как лучше всего сформулировать предложение. – Что было первым, о чём ты помнишь?

Рыжеволосая девушка-купид хохочет.

– Да, это действительно странный вопрос.

– Тем не менее, ответь на него.

Линн снова становится серьезной.

– Все начинается в Элизабет. Я просыпаюсь в грязной маленькой ванной комнате, на полу.

– А до этого – ничего?

Линн качает головой.

– Нет, абсолютно ничего.

Я смотрю вперед на Слэйда и Кэтролл, и мои подозрения вспыхивают вновь, и на этот раз сильнее, чем когда-либо прежде. По какой бы то ни было причине лидер купидов рассказал мне о событиях в Элизабет, но совершил при этом значимую ошибку: он поведал мне о своей предыдущей жизни, хотя все остальные, кто стал купидом, напрочь забыли о своей. Мне срочно необходимо с ним побеседовать.

Глава 56

Линн чувствует тревогу, когда приближается к своему старому дому. Она так давно не была тут… шестьдесят три года, если быть точной. Она, никогда не говорила об этом с другими купидами. Между ними была молчаливая договорённость, что Элизабет – плохое, проклятое место, которое стоит лучше избегать. Так же неожиданно и словно ниоткуда, как началась ее жизнь в качестве купида, она отчетливо помнит все, что происходило с того момента, как она очнулась на полу ванной комнаты. То, как она стала частью бойцовой команды Слэйда, и то, как они сражались, и сражались, и сражались. Она вспоминает и то, как они, в конце концов, потерпели поражение, как их уводили по этой дороге, чтобы никогда больше не вернуться.

Естественно, с тех пор она много раз спрашивала себя. Это были всегда одни и те же вопросы: Откуда она? Были ли у нее родители? Когда она родилась?

Но это очередная молчаливая договоренность между ними: не говорить о прошлом, которое у них возможно было, а возможно не было. Для купида важно лишь здесь и сейчас, вечная охота за очередным целителем и следующим исцелением.

Она украдкой смотрит на белокурую девушку и автоматически начинает грезить. После нескончаемых дней, проведенных в маленькой камере, набитой до отказа, после ран, вызванных постоянным ярким светом, было просто божественно, когда она излечила её.

И из-за того, что она сделала это добровольно, всё казалось совершенно нереальным, как сон, как мыльный пузырь, что может лопнуть в любой момент. Линн незаметно проводит пальцами по свой гладкой, теперь невредимой щеке. Это действительно произошло, у нее больше нет ран, и за это никому не пришлось умирать.

– Милая девушка, да?

Линн поднимает взгляд. Зик незаметно подкрался к ней. В заключении он был самым жалким из всех, но после исцеления снова тот же говнюк, каким был с тех пор, как она с ним познакомилась.

– Говорю тебе, мы оставим ее себе…

– Не мели ерунду.

Она отворачивается, но он следует за ней, и она чувствует его холодное дыхание прямо в затылок.

– Когда стражи и этот полукровка умрут, говорю тебе… мы оставим ее себе, это будет самая настоящая роскошь. Больше никакой охоты, никакой боли. Я уже в предвкушении.

– Что ты задумал? Один против троих стражей? – Лин зло зыркает на него. Он постоянно мелет всякое дерьмо. Вместо того, чтобы просто радоваться, что девушка оказала им помощь. – Мы проводим их к Дариану Ли, как было договорено, и потом оставим в покое.

Зик тихо хихикает. Это звучит как скрипящая дверь, которую то распахивают, то захлопывают.

– Что?

Зик склоняется к ней, понижая голос до шепота:

– Если ты в это веришь, то плохо знаешь нашего босса…

Линн смотрит на него, потом переводит взгляд в сторону Слэйда. Тот даже не обращает внимания на девушку.

– Зик, ты идиот.

Она отходит от него, но теперь не спускает взгляда с целительницы. Он вполне способен напасть на девушку. Если он осмелится, она хочет быть готовой, чтобы помешать ему.

– Даже не думай, – вдруг шипит голос рядом с ней.

Линн спотыкается о свои собственные ноги. Она в замешательстве смотрит на темноволосого парня, который, словно тень, бесшумно появился рядом.

– Что? О чем ты?

Парень кривит губы в улыбке, но это совсем не похоже на улыбку.

Линн старается выдержать его взгляд. Она мало знает о нем; только то, что его зовут Скиннер, и что он сын Дариана Джеда Ли. Она не знает, почему он, по крайней мере частично, является одним из них, но ей вдруг становится ясно, что именно он был тем, чей запах она учуяла в тот день на вилле Сайласа Конроя. Она все еще находит этот запах очень приятным, в отличие от его странного выражения лица.

– Я заметил, как ты пялишься на неё. Как вы все на неё пялитесь, – продолжает он. – И я хочу, чтобы вы даже не думали, что сможете ее забрать. Потому что вы не сможете. Она абсолютно недосягаема для вас.

– Но я же вовсе не собиралась…

На этот раз парень улыбается искренне.

Линн находит его невообразимо красивым. Но в то же время его манеры бесят. А также взгляд, который словно говорит: все равно, что ты говоришь, я знаю лучше.

– Конечно, собиралась, – говорит он. – Поверь, я знаю вас, купидов. Я знаю, как вы думаете и чувствуете. И именно поэтому я предупреждаю. Если хотя бы один из вас будет не в состоянии сдерживать свои инстинкты, я собственноручно убью его.

– Я держу свои… инстинкты в узде, – возмущается Линн. Внезапно его заносчивая манера начинает ее злить. Она окидывает его взглядом с головы до ног. – Не воображай, что ты что-либо знаешь о нас, только потому что в твоих жилах течет наша кровь. Потому что чтобы быть купидом, этого недостаточно. Для этого нужна еще история, Скиннер Ли. Ты был когда-нибудь в Элизабет?

Он не отвечает, да и нет необходимости. Линн знает, что выиграла. Она оставляет полукровку позади и на краткий момент ощущает что-то вроде удовлетворения.

Глава 57

После продолжительного марша по бесконечно длинной дороге, с боку от нас мы замечаем рампу, ведущую наверх. Она наполовину разрушена и выглядит так, будто её строили экспромтом. Слэйд объясняет, что в свое время ее строили в сильной спешке, чтобы незаметно транспортировать заключенных. Когда мы собираемся у ее подножия, то чувствуем запах плесени, идущий сверху. Те немногие фонари над дорожным полотном, что еще сохранились, не смотря на прошедшие годы, обеспечивают минимальный обзор, однако видно не так много, и света недостаточно, чтобы разглядеть выражение лиц купидов. Мы направляемся прямым ходом в их западню? Не знаю и могу только надеяться, что мы не совершаем смертельную ошибку.

– Снаружи ночь, – говорит Слэйд, – Это значит, что мы без проблем можем подняться. Но скоро начнёт светать, так что, прежде чем идти дальше, нам придется обождать до завтрашнего вечера.

Слэйд осматривает присутствующих и спокойно продолжает:

– Мы укроемся в доме № 24. Знаю: это звучит немного, как бы это выразить… мелодраматично.

– Не заморачивайся, – произносит Кэтролл. Ее голос звучит словно дуновение ветра в ледяном дворце. – С нами люди, они любят драму.

Остальным купидам не так весело, но никто не возражает Слэйду. Он снова возглавляет группу, и мы следуем за ним вверх по рампе. Пройдя несколько метров, я чувствую, уже ставший довольно-таки холодным, ночной ветер. Не знаю, то ли это осень слишком быстро наступила, то ли мое заточение длилось дольше, чем я думала, но сейчас это и не важно. Я слишком рада свежему, не переработанному и нефильтрованному воздуху, что с каждым следующим шагом все больше окутывает меня. Он наполняет мои лёгкие, словно наркотик, и я думаю, что Скинера, Пэйшенс и Сая захлестывают такие же ощущения. В конце концов, мы выходим на улицу, наконец-то выбираемся из подземных лондонских катакомб, но ощущения, против ожидания, не такие уж и потрясающие. Причина тому – Элизабет.

Я замедляю шаги и оглядываюсь по сторонам. В первый момент кажется, что прежний рабочий квартал сильно похож на Хайворс. Вокруг нас поднимаются обветшалые жилые бункеры, которые отличаются от себе подобных в других рабочих районах лишь наличием оконных просветов. Мы стоим посреди перекрестка. Одно из его ответвлений ведет в туннель, из которого мы вышли, два других – к жилым домам, а одно – к скоплению невысоких построек, где, по всей видимости, раньше размещались бары и магазины.

Мы продолжаем двигаться вперёд. Я все отчетливее понимаю, что в окружающих нас гигантских зданиях больше никто не живет, что мы окружены бесчисленными домами, которые десятилетиями никем не использовались. Мертвые квартиры, бесполезное пространство. Повсюду я замечаю последствия минувших сражений. Выглядит так, как будто дружинники, после того как закончили, ушли, просто все бросив, чтобы больше даже не вспоминать это место. Я вижу баррикады из древесины, камней и мебели перед дверьми некоторых домов и стоящие тут и там странные оливково-зеленые транспортные средства, впереди которых торчит толстая труба. Конец этой трубы окрашен черным. Некоторые окна разбиты, в фасадах жилых бункеров пробиты дыры, величиной с человека.

– Как-то здесь жутко, нет? – шепчет мне Пэйшенс.

Я киваю.

– Такое ощущение, что…, – она замолкает.

Я и так знаю, что она имеет в виду. И теперь, когда вижу место событий собственными глазами, по крайней мере, больше не сомневаюсь в рассказе Слэйда. Когда Пэйшенс спрашивает мня, что это за квартал, я лишь качаю головой. Её провидение по отношению к купидам и так сильно меня беспокоит, поэтому не стоит делать их в её глазах людьми, которыми они когда-то были. Так что я притворяюсь, что в таком же замешательстве, как и она, что касается заброшенного района. Меня не удивляет, что его нет ни на одной карте. В такой «ах, какой безмятежной» истории нового режима – это грязное пятно, чьи живые свидетельства вернулись сегодня ночью домой.

Мы покидаем главную улицу и сворачиваем на узкую дорожку, ведущую в заросшее зеленью поселение. Не учитывая разрушения, все дома в нем выглядят одинаково: серые коробки, за годы ставшими грязными от дождей и ветров, над крышами которых раскинута паутина электропроводов. На них тут и там сидят черные птицы, перья которых отливают серебром в лунном свете. Они недоверчиво взирают на нас. Им не нравится то, что мы вторглись на их территорию, которой годами не касалось человеческое влияние. Но это не мешает нам пробираться все глубже и глубже в лабиринт жилых блоков. Так глубоко, что в какой-то момент купиды останавливаются.

– Это здесь, – говорит рыжеволосая Линн, которая снова оказывается возле меня.

Внезапно чья-то рука хватает мою. Я удивленно поднимаю глаза и обнаруживаю, что она принадлежит Скиннеру. Затем перевожу взгляд на здание, что прямо перед нами возвышается в небо. У меня невольно возникает вопрос: какая же из множества квартир принадлежала Тайлеру Слэйду и его сыну. За какой стеной мальчик прятался, ожидая спасения – и как долго?

Я еще не знаю конца истории. Возможно, что Слэйд спас его, и он сейчас находится среди нас? Прежде чем мне удается сделать какой-либо логический вывод, по рядам ловцов детей проходит едва уловимое волнение, и они снова приходят в движение. Мы следуем за ними. Входная дверь жилого бункера заперта с помощью толстой цепи, но это не страшно. Пару метров дальше, спрятанная за зарослями колючек, которыми за пошедшие годы зарос практически весь внутренний двор здания, находится разрушенная стена, и мы, пригнувшись, можем пробраться вовнутрь через образовавшуюся дыру.

Не уверена, что когда-либо была в более печальном месте, чем это.

Ни Финистерра – остров, на котором группа смертельно больных угнетала целительницу Юру, ни все огромное и сложное подземное царство Ли не заставляли вставать мои волосы дыбом, как старый подъезд, в который мы вошли. Ощущение такое, словно в воздухе зависли бесчисленные судьбы, жизненные истории, что остались недосказанными, потому что были внезапно прерваны. Я практически вижу полную надежд горбатую женщину – новоиспеченного купида – что спускалась по этим ступеням, направляясь прямо навстречу своей смерти. Я почти могу видеть Слэйда и его бойцов, кравшихся по этим ступеням в подвал, слышать их напряженный шепот, звон их импровизированного оружия, которым они защищались.

– Мы спустимся в подвал, – говорит Слэйд и тут же разворачивается к нам, – Там полнейшая тьма. Если вы все еще не доверяете нам, то делайте так, как двое из вас уже показали: крепко держитесь за руки.

Сай оглядывается. Он смотрит на меня, затем вниз и замечает наши со Скиннером крепко сплетенные пальцы. Его реакция не такая, как я ожидала. Он глубоко вдыхает и улыбается мне. И мы продолжаем наш путь.

В подвальных помещениях воняет известью, пол и стены покрыты пылью, воздух очень сухой. Но там не так темно, как утверждал Слэйд. Это из-за разбросанных по стенам светящихся голубоватым светом пятен. Если провести по ним, то свет остается на пальцах.

– Флюорит, – говорит Слэйд таким тоном, словно только одно это слово является для него оскорблением.

Я вспоминаю, что он был рабочим на химическом предприятии. По всей видимости, речь идет об оружии, которое дружинники использовали тогда против купидов, но мне не удается спросить. Лидер купидов обменивается парой слов со своими людьми, а потом сообщает, что хочет провести разведку, и исчезает вместе с Кэтролл.

Глава 58

Линн старается соблюдать абсолютную тишину, пытается даже не дышать, но, естественно, долго выдержать она это не сможет. При каждом коротком, неровном вздохе ей кажется, что она издает ужасный шум, и они в любую секунду ее заметят.

Эти двое. Эта странная сплочённость, которую они образуют с тех пор, как Линн может думать. В последние недели она часто бывала на грани потери сознания или так глубоко погружалась в свои фантазии, что мир, который она там создала, казался почти реальным. В нем не многое отличалось от действительности, но в том мире не было Кэтролл. И после всех этих сладких грез реальность стала для нее еще более жестокой. Ей еще тяжелее видеть Слэйда и Кэтролл в этой комнате, которая уже раньше служила убежищем для них.

Они прятались здесь, чтобы в оставшиеся пару часов, когда дружинники покидали здание, поднабраться сил. Эта комната – единственная здесь внизу, которая не заражена голубой флюоритовой пылью, поэтому Линн видит сквозь замочную скважину больше, чем ей хотелось бы. Оба тела – воин и воительница – прильнувшие друг к другу. Белое на белом, ее светлые и его темные волосы, их своеобразное совершенство. Линн с ненавистью бросает взгляд на собственные огненно-рыжие пряди.

Даже сейчас эти двое ушли от остальной группы и уединились в этой комнате.