Текст книги "Ожоги"
Автор книги: Сара Парецки
Жанр:
Крутой детектив
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 24 страниц)
– Нет, не надо, – поспешно сказал Майкл. – Знаешь, давай лучше сделаем так. Я передам это в полицейские управления Медисон и Ближнего Южного района, попрошу их последить и сразу сообщить мне, если она объявится.
– Но я не хочу, чтобы к ней принимались какие-то меры, – предупредила я его.
– Успокойся, Вик. Благоразумие – это мое второе имя, ты разве не знаешь?
– О да, а я тогда – королева английская.
Он рассмеялся.
– Ну, хорошо, если я возьму на себя Элину, ты согласна ехать к Бутсу вместе со мной?
– Да, пожалуй, – сдалась я. И вдруг почувствовала, что краснею.
– Конечно, следовало бы привлечь тебя за попытку подкупить полицейского. – Это был упрек, но довольно добродушный.
Он обещал позвонить завтра, если что-нибудь услышит об Элине. В воскресенье мы условились встретиться в три часа. Майкл предложил поехать на его машине, так как знал дорогу к поместью Бутса, но я сказала, что предпочитаю ехать за ним на своей. Я вовсе не собиралась торчать на ферме Бутса до полуночи, пока Майкл не наговорится с драгоценными дружками.
Я положила трубку и посмотрела на остатки своего ужина. Котлета стала совсем холодной. Винный соус застыл и превратился в желе. А снова разогревать было лень. Я просто сунула тарелку в холодильник, свалилась на постель и сразу заснула. Во сне я гонялась за Элиной по всему Чикаго, и каждый раз она ускользала от меня на автобусе, который следовал в восточном направлении.
Глава 5
КОРОЛЕВСКИЕ АПАРТАМЕНТЫ
Я окончила юридический колледж. После сдачи экзаменов в адвокатуру пять лет работала в управлении округа. А до этого, еще в колледже, перепробовала разные виды работ. Во время летних каникул служила интерном в гигантских фирмах Лупа. Потом, чтобы заработать на обучение, – телефонным агентом по продаже книг для издательства «Тайм лайф» с пяти до девяти. Веселенькая работенка. Звонишь людям, а они как раз сели обедать, ну и конечно же начинают орать. А то вдруг попадаешь к тем, кого уже нет в живых; одна женщина скончалась за день до моего звонка, и трубку взяла ее рыдающая дочь. Пришлось сразу прервать разговор.
Так что свое собственное дело, конечно, имеет некоторые преимущества. И тем не менее работа частного детектива на самом деле далека от той романтики одинокого бесстрашного рыцаря, какой она может представиться, когда читаешь про Марло или Спенсера.[5]5
Герои американских детективных романов, частные сыщики.
[Закрыть] Большую часть времени приходится проводить в утомительной слежке и еще столько же копаться в Центре документации в Далей. Остальное время уходит на поиски клиентов, причем не всегда успешные.
Вот и на этот раз… Я проводила презентацию своих услуг для брокерской страховой компании «Картрайт и Виллер», говорила о риске и возможностях установления подлинности исков; я вся светилась доброжелательностью, источала высокий профессионализм, я очень старалась получить у них контракт. Они задали кучу вопросов. Однако девять человек, собравшихся на презентацию, так и не смогли принять решение сами без одобрения высокого начальства. Лишь пообещали обсудить мой вопрос в понедельник, на заседании руководства.
Я вернулась к себе в офис и спрятала в каталожный шкаф слайды, которые обошлись мне в пятьсот долларов. Со злости я изо всех сил хлопнула дверцей ящика, а телеграммы изорвала. Говорят, Ларри Бова после неудачной игры любит крушить туалеты. В общем, у всех у нас есть свои маленькие слабости. Обычно я не очень расстраиваюсь после подобных неудач, но на этот раз, вероятно, нервы были расстроены из-за Элины.
Успокоившись немного, я включила автоответчик – послушать, кто звонил, пока меня не было. Марисса Дункан. Я сразу же ей перезвонила и услышала от ее секретарши, что Марисса нашла комнату для Элины в одной из гостиниц на Женмор между Уилсон и Лоуренс. Девяносто в месяц. Я была в нерешительности, но отказываться не решилась – Марисса будет очень недовольна, а у нее столько полезных связей, что лучше поддерживать с ней добрые отношения. И к тому же вдруг Элина опять ввалится ночью?
– Она не может вселиться прямо сейчас, – сказала я секретарше, – но я заеду туда на обратном пути и уплачу за месяц вперед.
– Наличными, – бросила секретарша. – И еще – ни детей, ни кошек, ни собак.
– Хорошо. – Я еще раз проверила адрес и повесила трубку.
В первый раз я задумалась о том, как же это Элине удалось избежать детей. И неожиданно поняла, почему Габриела была так гостеприимна, когда Элина появилась у нас в доме тогда, тридцать лет назад. Я бы не дала голову на отсечение, но, по-моему, она была беременна. Габриела нашла кого-то, и ей сделали подпольный аборт. После этого Элина напилась вусмерть.
Я, сгорбившись, сидела за столом, наблюдая драку голубей за место на подоконнике. Потом зажгла настольную лампу и набрала рабочий номер Майкла Фери. Он без всякого энтузиазма сказал, что проверил все морги и несколько больниц – со вчерашнего дня ни одной седовласой пьянчужки к ним не притаскивали.
– Извини, Вик, надо бежать, время поджимает. Увидимся в воскресенье.
В другое время я бы его с удовольствием поддела – мол, время поджимает начинать игру в покер. Но сегодня не было настроения. Я повесила трубку.
Теперь я припомнила, что в той куче корреспонденции, которую я разорвала, было письмо от одного из старых клиентов. Я стала рыться в корзинке, собирать разрозненные клочки бумаги. В конце концов мне удалось восстановить то письмо; это был запрос о составлении небольшой характеристики. Но заниматься этим мне сегодня не хотелось. Подождет до понедельника. Остальные бумаги я скомкала и бросила в корзину.
Теперь мне уже было неловко за свой недавний взрыв злости. По этому поводу я тщательно разобрала те бумаги, что еще оставались на столе, а сам стол тщательно вымыла. Для этого пришлось сходить на седьмой этаж в туалетную комнату за водой. Войдя в раж, я даже помыла подоконник и каталожные ящики. После этого, «с чистыми деяниями и помыслами», вышла из офиса и заперла дверь.
По пути к гаражу я подошла к пункту автоматического размена: нужны были девяносто долларов, чтобы заплатить за гостиницу для Элины. Затем пристроилась к длинному хвосту автомашин, отъезжающих из Лупа. В пятницу, казалось, все норовят пораньше уйти с работы, чтобы как можно больше времени провести в транспорте; это, видимо, знаменует начало уик-энда.
К отелю «Копья Виндзора» на Кенмор я подъехала уже около пяти. Здание было воздвигнуто в дни славы герцога Виндзорского, который, наслаждаясь местным гостеприимством, одаривал отели своим именем, дабы они отражали его величие. Теперь герцог Виндзорский мертв, а отель, к сожалению, все еще жив. Фасад его не мыли со времен Георга VI,[6]6
Георг VI (1895–1952) – английский король с 1936 года.
[Закрыть] не больше внимания уделялось и ремонту – во многих окнах даже не было стекол, их заменяли куски картона.
Внутри сильно пахло тушеной капустой, несмотря на большой плакат, висящий над конторкой: «Готовить еду в номерах строго воспрещается». Рядом с плакатом улыбалось своим избирателям хорошенькое личико Элен Шиллер, члена городского управления.
За конторкой никого не было. В небольшом холле несколько постояльцев смотрели телевизор. Я подошла к ним и спросила, где найти управляющего. Пожилая женщина в домашнем халате с короткими рукавами поднялась со своего места и с подозрением уставилась на меня: люди в деловых костюмах и нейлоне, которые приходят в такие гостиницы, обычно оказываются либо инспекторами, либо адвокатами умершего владельца.
Я улыбнулась своей самой обезоруживающей улыбкой.
– У вас здесь должна быть забронирована комната для Элины Варшавски.
– Да, ну и что? – Женщина говорила с сильным акцентом юга Ирландии.
– Я ее племянница. Она подъедет через пару дней, но я хочу заплатить за месяц вперед.
Женщина несколько раз смерила меня недоверчивым взглядом серых водянистых глаз и наконец решила, что я внушаю доверие. Еще раз повернулась к телевизору, дождалась, пока начнется реклама, извлекла свое тело из обитого винилом кресла и тяжелыми шагами направилась к конторке. Я – за ней. За конторкой стоял огромный, закрытый со всех сторон ящик с одной-единственной щелью в верхней крышке. Она дважды пересчитала мои десятки, с трудом выводя буквы, выписала квитанцию, положила деньги в конверт, запечатала и опустила в прорезь ящика.
– Не знаю, как он открывается, – хмуро проговорила она, – так что не надейтесь, что вашему дружку с пистолетом удастся вернуть эти деньги. Его вскрывают два раза в неделю.
– Нет-нет, что вы… – беспомощно запротестовала я.
– А теперь пойдемте, покажу вам комнату. И скажите своей тетке, пусть возьмет с собой квитанцию.
Пыхтя и отдуваясь, она преодолела три лестничных пролета. Мы оказались в коридоре с голым полом. Пустые стеклянные плафоны над дверями напоминали о том, что «Копья Виндзора» знавали лучшие времена, – сейчас коридор освещали две тусклые лампочки без абажуров. Комната Элины оказалась в конце коридора слева. В окнах целы все стекла, пол чисто выметен, кровать аккуратно застелена. Видимо, владелец этой гостиницы в долгу у Мариссы, подумала я. Или же надеется, что она подтолкнет его по ступенькам местной политической лестницы.
– Ванная в конце коридора, – продолжала женщина. – Под кроватью – запирающийся ящик для вещей… на случай, если она боится воров. Когда уходит, ключи пусть сдает мне. И никакой готовки в комнате. Проводка очень старая, может случиться пожар.
Я с готовностью выразила согласие, и мы пошли вниз. Не удостоив меня больше ни единым взглядом, «администраторша» снова отвернулась к телевизору – она смотрела «Колесо фортуны».[7]7
«Колесо фортуны» – передача, с которой сконструировано наше «Поле чудес».
[Закрыть]
Оказавшись на улице, я жадными глотками вдохнула воздух. Впервые в жизни мне стало страшно при мысли о старости. До сих пор мне никак не удавалось откладывать в пенсионный фонд больше тысячи в год. На что я буду жить, когда не смогу больше гоняться за клиентами? Представить себя в шестьдесят шесть лет, в такой вот комнатенке, всего с тремя пластмассовыми ящиками для одежды?! Меня прямо-таки передернуло при этой мысли. С тяжелым сердцем забралась я в свой «шеви» и поехала дальше. Прелесть уик-энда была для меня полностью отравлена.
В субботу утром я купила фруктов и йогурта на неделю. Но когда стала покупать все необходимое для предстоящего пикника, то вместо своего любимого оливкового масла – одиннадцать долларов за пинту – впервые купила какую-то дешевую дрянь. Ведь я даже не в состоянии внести нужную сумму денег в пенсионный фонд в третьем квартале. И купила «домашний» пармезан. Габриела конечно же не одобрила бы мои действия. Она вообще не признавала никаких готовых продуктов и никакой готовой еды.
Дома я первым делом внимательно просмотрела все три утренние газеты – на предмет Элины – и ничего не обнаружила: ни неопознанных утопленниц, ни полоумных бродяг на улицах. Я была уверена, что Фери или сам Бобби Мэллори позвонит мне, если Элину арестуют, так что мне ничего больше не оставалось, как присоединиться к моим друзьям в Харбор-Монтроуз и сорвать свое агрессивное настроение на мяче.
И все-таки состояние у меня было подавленное, хотя бросок, который я сделала в седьмой подаче, подбодрил меня: не думала я, что могу бросаться на мяч с пылом двадцатилетней. Но потом, когда мы принялись за жареных цыплят под соусом, я никак не могла включиться в беззаботную болтовню друзей. Уехала раньше всех, когда пикник был еще в самом разгаре, чтобы успеть к десятичасовой сводке новостей.
Никаких сообщений о несчастных случаях, которые хоть как-то могли быть связаны с Элиной. В конце концов я решила, что она где-то болтается с одной из подружек, и отправилась спать, раздираемая раздражением против нее и злостью на себя.
Воскресное утро выдалось ярким и солнечным. А я так надеялась, что гром и молния заставят Бутса отменить его грандиозный пикник. Стоял конец сентября, но такой засухи на Среднем Западе не было пятьдесят лет. А нынешнее воскресенье, похоже, было самым солнечным в году.
Все тротуары в городе и дорожные покрытия расплавились и деформировались. Искры, летящие от поездов, поджигали опорные столбы надземной дороги, поэтому то одна, то другая станция закрывались.
Учитывая состояние городской казны, не верилось, что они откроются при моей жизни.
Я пробежалась с Пеппи до Харбор-Белмонт и обратно и занялась изучением воскресных газет. Труднее всего было с «Сан таймс» – я никак не могла понять расположения в ней публикаций. Прочла совершенно не интересующие меня сведения о том, как лучше украсить квартиру, о предстоящих фестивалях в Висконсине и добралась наконец до сообщений о метрополитене. Когда я кончила изучать «Геральд стар» – об Элине опять ни слова, – пора было принимать душ, одеваться и ехать на мой двухсотпятидесятидолларовый пикник. Что надеть? Марисса наверняка будет в чем-нибудь экзотическом, но вот Розалин Фуэнтес, если только она не слишком изменилась, скорее всего придет в джинсах. Так что не стоит, пожалуй, одеваться шикарнее почетной гостьи. Кроме того, на пикнике обязательно чем-нибудь вымажешь платье… В итоге я остановилась на легких брючках цвета хаки и просторной блузе оливкового цвета. Удобно, и пятен не видно будет.
Майкл подъехал около трех. Бледно-голубая рубашка и ярко-голубой блейзер красиво контрастировали с его черными волосами и темными глазами. Он был в превосходном настроении – всегда любил порезвиться со своими приятелями и был достаточно старомодным демократом, чтобы получать удовольствие от тусовок с местными знаменитостями от этой партии.
Я осыпала его комплиментами.
– Ты уверен, что действительно хочешь появиться у Бутса со мной? Боюсь, что я испорчу тебе весь имидж.
– Ты на меня хорошо действуешь, Варшавски. Поэтому держись сегодня поближе, договорились? – вернул он мне мою же шпильку.
– Обитатели городских трущоб на великосветском загородном приеме, так, что ли? Во всяком случае, я чувствую себя примерно так. – Его возбуждение почему-то вызывало во мне чувство протеста.
– Да ладно тебе, Варшавски. Неужели тебе нравится это существование среди мусора и граффити?[8]8
Граффити – надписи, которыми испещрены дома и заборы в бедных районах.
[Закрыть] Между нами говоря, неужели ты не хотела бы жить на природе, на свежем воздухе, если бы могла себе это позволить?
– Но ты-то так и не уехал из Норвуд-парка.
– Только потому, что тем, кто служит в полиции и защищает вас от мастеров граффити, приходится жить в городе. Да и преступный мир Чикаго куда интереснее, чем в Стримвуде.
– Вот и я так думаю. Поэтому могу жить только здесь. – С этими словами я вытащила из сумки бумажник и засунула его в карман брюк вместе с приглашением на сегодняшнее празднество. Не таскаться же целый день с сумкой в руках.
– Но ты-то часто проводишь расследования и за городом, – возразил Майкл.
– И именно поэтому предпочитаю городские преступления.
Мы вышли из квартиры, я заперла свой двойной замок.
– Там тебя оглоушат по голове и отберут кошелек без всяких затей. А здесь сидят в директорских кабинетах, ругают проклятых ниггеров, заполнивших Чикаго, а сами тем временем накрывают друг друга на миллиончик-другой.
– Я мог бы познакомить тебя с парочкой налетчиков, им как раз нужен профессионал-полицейский. Будешь иметь хорошее, качественное преступление, какие любил совершать твой дед.
– Да ладно, ладно, – рассмеялась я. – Бог с ними, с налетчиками. Ну не лежит у меня душа к этим пригородам, вот и все. Да и позволить я себе этого не могу, не те средства. Интересно было бы знать, откуда Бутс взял столько денег, чтобы перебраться в Стримвуд?
Майкл обхватил ладонями мое лицо и поцеловал.
– Окажи мне услугу, Вик, не спрашивай его об этом сегодня, хорошо?
Я отстранила его и забралась в «шеви».
– Можешь не волноваться. Мама научила меня, как надо вести себя в обществе. Ну пока, увидимся на балу.
Майкл постоял секунду, потом вскочил в «корветт» и сразу дал газ. Несколько раз мигнул фарами и, скрежеща покрышками, рванул в направлении Белмонта.
Глава 6
ПИКНИК
На автостраде Кеннеди я потеряла Майкла. Конечно, он мог позволить себе восемьдесят в час – к нему дорожная полиция не станет придираться, не то что ко мне. Однако у поворота на Северо-Западную автостраду он подождал меня и потом, пока мы кружили по холмам, что возвышаются на юго-западе Чикаго, я уже не теряла его из поля зрения.
Думаю, без него мне вряд ли удалось бы найти поместье Бутса; во всяком случае, пришлось бы изрядно покружить. Вход в усадьбу – с извилистой улочки без названия – был скрыт за оградой из кустарника, я его и не заметила. Поэтому для меня явилось полной неожиданностью, когда Майкл на скорости в шестьдесят миль резко тормознул и, круто свернув, скрылся в дыре кустарниковой изгороди. Я вынуждена была повторить его кульбит. Ох, мальчишки всегда мальчишки!
Он подождал меня у ворот – примерно в десяти футах от двери, в которую я тоже нырнула. Кустарник, вытянувшийся вдоль подъездной аллеи, скрывал десятифутовую ограду, примыкающую к воротам. А на случай, если бы кто-то попытался прорваться через такую защиту, у ворот стояла парочка помощников шерифа, готовых пристрелить любого незваного гостя.
– Извини, Вик, – с виноватым видом произнес Майкл. – Мне казалось, этот поворот должен быть дальше, примерно через полмили. Я не должен был выкидывать такой опасный трюк.
Один из помощников шерифа потребовал мое приглашение, и Майкл тут же вмешался.
– Оставьте ее, она со мной, – сказал он.
– До сих пор я как-то этого не замечала, – отпарировала я и полезла в карман за приглашением. Но охранник махнул рукой, даже не взглянув на него.
Предположение, что я якобы завишу от Майкла, не улучшило моего настроения. Я снова забралась в «шеви» и, пока Майкл, прохаживаясь вокруг своего «корветта», болтал с мужчинами, так рванула вперед, что гравий брызнул из-под колес. Я еще успела заметить, как Майкл садится в «корветт», но тут поворот дороги вывел меня на неширокое шоссе, с обеих сторон окаймленное деревьями.
В это лето многие посевы погибли от засухи, но Бутса, похоже, это не коснулось. Листва на деревьях была пышной, ярко-зеленая трава – густой. Вдали виднелось кукурузное поле. Конечно, если ты председатель окружного совета, всегда можно позаботиться о том, чтобы на твои владения регулярно подавалась вода.
Дорога сделала еще один поворот, и я оказалась на пикнике. Музыка слышалась еще от самых ворот. Теперь за главным домом я увидела большую эстраду, а на ней музыкантов в голубых блейзерах с соломенными шляпами на головах. С другой стороны дома лениво поднимался дымок, доносился запах жареного мяса. Похоже, Бутс принес одну из своих коров в жертву Розалин и ее делу.
Помощник шерифа, размахивая проблесковой лампой, указал мне место для парковки – огромную площадку к северо-востоку от дома, забитую машинами. Может быть, это было пастбище – что-то подобное я видела, когда ходила в скаутах, тогда мне было одиннадцать. Несмотря на присутствие полицейских – а может быть, именно поэтому, – я тщательно заперла машину.
Майкл нагнал меня, когда я уже подходила к толпе гостей перед домом.
– Черт возьми, Вик, ты почему сегодня такая колючая?
Я обернулась и посмотрела ему прямо в лицо.
– Слушай, Майкл, я заплатила двести пятьдесят долларов за весьма сомнительное удовольствие присутствовать на этом спектакле. Я не твоя подружка, не крошка, которую ты можешь сунуть под мышку, и пронести мимо охранников.
– О чем ты, черт побери? – Он поморщился.
– Ты обращаешься со мной, как с каким-то ничтожеством. Сначала просто не замечаешь меня, а потом заявляешь полицейским, чтобы не проверяли моего приглашения, потому что я, видите ли, с тобой. Мне это не нравится!
Он вскинул вверх руки.
– Вик, ну я же хотел оказать тебе услугу. Хотел, чтобы эти ребята не докучали тебе. Мне и в голову не пришло, что тебя это обидит, иначе б я и пальцем не пошевелил.
Он направился к остальным гостям. Я за ним, злясь на себя ничуть не меньше, чем на него. Допустим, мне не понравился трюк с поворотом, но это не причина, чтобы так заводиться. Может быть, я не могу успокоиться из-за Элины? Или мне просто здесь не нравится? Не исключено также, что у меня плохо с юмором.
В последний раз, когда я видела Бутса на публике, произошел довольно-таки неприятный инцидент. К Бутсу слишком быстро подошел какой-то человек, и один из его телохранителей разбил ему нос. Неизвестный обвинял Бутса в убийстве дочери, поговаривали, что он не в себе. Надо отдать Бутсу должное – он разыскал пострадавшего в больнице и заплатил за его лечение. Но, с другой стороны, для чего он вообще держит телохранителей?
Это лишь один из недавних эпизодов, связанных с его именем. Мигер завязан в десятках дел и предприятий штата, в основном таких, где каждый может молниеносно разбогатеть, если знает, как не платить налоги и выйти сухим из воды. И еще, он пальцем не шевельнет за просто так. Он бы не стал спонсором Розалин, не окажи она ему какой-нибудь существенной услуги.
Мы с Роз никогда не были близкими приятельницами. Когда я еще работала в полицейском управлении, Роз организовала общину в Логан-сквер. Мы с ней провели несколько семинаров по юрисдикции и обществоведению – некоторые азбучные истины для населения – от получения жилья до общения с иммиграционными службами. Роз – яркий, энергичный, искусный политик. И необыкновенно честолюбива. Значит, может и в постель с Бутсом лечь, если это поможет ей расширить сферу влияния за пределы Логан-сквер. Я все это знала и раньше. Так почему же теперь завожусь?
Я направилась сквозь толпу у эстрады к яркому тенту. Навстречу мне шли молодые дамы в таких коротких мини-юбках, что дух захватывало; в руках у них были подносы с закусками. Да, усмехнулась я про себя, костюмчики как раз под стать такой феминистке-активистке, как Роз. Я подошла к бару и взяла себе ром с тоником. Со стаканом в руке я бесцельно слонялась среди толпы. Позади тента с закусками собралась большая группа людей, своими разговорами заглушающих даже звуки оркестра. Немного дальше виднелись холмы, невозделанная земля, а еще дальше – лесок.
Несмотря на то, что здесь не было асфальта и не хватало стульев, большинство женщин были в нейлоновых платьях и в туфлях на высоченных каблуках. Две из них, правда, подготовились получше – достали какое-то одеяло и теперь расселись на нем, вытянув длинные, стройные загорелые ноги и, по-видимому, наслаждаясь сознанием собственной красоты. Я их узнала. Это были Ле Анн и Клара.
– Вик! – радостно закричала Клара. – Иди к нам. Эрни говорил, что ты должна прийти. Посиди с нами. Ле Анн беременна, поэтому мы прячемся от солнца.
Я на минутку остановилась около них. Если Ле Анн беременна, значит, Клара очень скоро последует ее примеру. Эти две были неразлучны с самого детства и теперь, выйдя замуж за Эрни и Рона, жили по соседству в Оук-Брук и постоянно ходили друг к другу в гости: позаимствовать что-нибудь из одежды, выпить чашечку кофе или чтобы дети поиграли вместе. У Клары были светлые вьющиеся волосы, у Ле Анн – прямые и темные, но они казались неразличимыми в своих костюмчиках от Анн Клейн.
– Тебе здесь нравится? – спросила Клара.
– Да, здесь шикарно. Когда тебе рожать?
– Не раньше конца марта. Мы пока никому не говорим, кроме близких друзей.
Я улыбнулась. Это означало половину присутствующих на пикнике, практически всех, кого они звали по имени.
Я познакомилась с ними через Майкла. Ле Анн была замужем за Эрни Вуншем, Клара – за Роном Грассо. Удивительно, как это Майклу удается сохранить такие тесные связи с друзьями детства. Я всех своих давно растеряла, но Майкл… Кроме Эрни и Рона, у него еще семь или восемь друзей детства; раз в месяц они встречаются за покером, каждый октябрь отправляются в Игл-Ривер охотиться на оленей, а канун Нового года проводят вместе, семьями. Это, кстати, одна из причин, почему я так и не сблизилась с Майклом. Но поскольку я несколько раз появлялась вместе с ним, Клара и Ле Анн считают меня своей.
Я вежливо поинтересовалась, как их детишки – по двое у каждой, – и услышала в ответ, что они любят школу, что Ле Анн счастлива, что они живут теперь в Оук-Брук и им не приходится иметь дело с общегородской школой, что им самим в детстве хорошо было в Норвуд-парке, но сейчас все-все по-другому и так далее и тому подобное.
– Эрни и Рон тоже здесь? – спросила я.
– О да. Они пошли принести нам чего-нибудь выпить и пропали. Ты же знаешь, у них-здесь столько знакомых.
Я предложила им свои услуги, но они только рассмеялись и сказали, что подождут. Ле Анн положила руку с ярко накрашенными ногтями на мое колено.
– У тебя такое доброе сердце, Вик. Мы, конечно, не хотим вмешиваться, но всегда считали, что ты будешь для Майкла прекрасной парой. Только что как раз говорили об этом.
– Благодарю за признание. – Я поднялась с земли и пролила на брюки вино.
– Ох, извини, Вик, – огорченно произнесла Ле Анн. – Надеюсь, ты не обиделась? По мнению Эрни, я всегда раньше говорю, а потом думаю. – Она полезла в огромную пляжную сумку и достала пачку бумажных салфеток.
Я промокнула пятно.
– Нет, все нормально. Основная проблема в том, что мы с Майклом болеем за разные команды. И никогда не сойдемся во взглядах.
Они обе расхохотались, и я покинула их под протестующие возгласы «Ты, конечно, шутишь, Вик!».
Протиснувшись сквозь толпу к бару, я взяла новый коктейль. У тента я заметила Эрни и Рона. Они стояли с Майклом и еще двумя незнакомыми мне людьми, приблизив головы друг к другу, чтобы не мешал шум, и разговаривали с таким увлечением, что не заметили, как я подошла. Я похлопала Майкла по руке. От неожиданности он подскочил и выругался, однако, увидев, что это я, по-хозяйски положил руку мне на талию, при этом глаза его настороженно смотрели на собеседников: какое впечатление произвело на них мое появление?
– Привет, Вик! Хорошо проводишь время?
– Грандиозно! Ты, я смотрю, тоже?
Он в нерешительности переводил взгляд с собеседников на меня.
– Мы тут как раз кое-что обсуждаем, надо закончить. Могу я тебя найти минут через десять?
Ах так? Ну что ж, довольно актов примирения. Я была в ярости, но старалась говорить легко и непринужденно.
– Попытайся. – И повернулась, чтобы отойти, но Рон Грассо схватил меня за руку.
– Вик, радость моя! Рад видеть тебя. Не обращай на Фери внимания, он сегодня не с той ноги встал. Майкл, нет ничего важнее красивой женщины и нет ничего опаснее, чем заставлять женщину ждать.
Остальные вежливо засмеялись, но Майкл смотрел на меня серьезно. Должно быть, еще сердится. С другой стороны, он же знает, что такие шутки мне не по вкусу, и, может быть, ищет пути к примирению. Я была готова толковать сомнения в его пользу.
Рон представил мне двоих незнакомцев: Луис Шмидт и Карл Мартинец, оба по строительному делу. Они поддерживают кампанию Розалин.
– Вик – давняя приятельница Розалин. Верно, Вик?
– Да, – кивнула я. – Мы работали вместе в Логан-сквер.
– Вы там были в качестве организатора? – спросил Шмидт.
– Нет, в качестве юриста. Консультировала по вопросам законодательства: получение жилья, эмиграционные проблемы и прочее. Теперь я детектив.
– Детектив? Как наш Фери? – Это все спрашивал Шмидт, невысокий, коренастый мужчина в куртке, рукава которой распирали руки толщиной с канализационные трубы. Остальные с интересом ждали моего ответа.
– Не совсем. Я работаю самостоятельно.
– Вик расследует мошенничества, – вмешался Рон. – У нее блестящий послужной список. Можно сказать, это она держит меня и Эрни в рамках закона.
Все вежливо рассмеялись. Его замечания не требовали комментариев, поэтому я переменила тему:
– Я видела за тентом Ле Анн и Клару. Они все еще ждут, что вы, ребята, принесете им выпить.
Эрни хлопнул себя по лбу.
– Вот до чего доводит пьянство! Пойду позабочусь о девочках, а вы, ребята, подождите меня здесь.
Он взял меня под руку и повел к бару под тентом.
– Купить и тебе что-нибудь, Вик?
– Нет, спасибо, я скоро поеду обратно в город.
Он внимательно посмотрел на меня своими темными глазами. Лицо его было худощавым и обветренным.
– Вик, не принимай Майкла всерьез. У него сейчас куча проблем.
Я кивнула с торжественным видом.
– Я знаю, Эрни. Поэтому мне лучше всего оставить его в покое. Пусть разберется со своими делами.
– Может быть, все-таки побудешь еще? Поедешь после обеда. А пока пошла бы поболтала с девочками.
Так, понятно, он рассчитывает, что я отнесу им выпивку. Я ласково ему улыбнулась.
– Извини, Эрни, не могу. И потом, знаешь, Ле Анн очень ждет, что ты сам появишься, хотя бы на минутку. Они с Кларой сидят там, за тентом.
– Ну хорошо, хорошо.
Он стал пробираться через толпу, а я смотрела вслед. И знала, о чем он сейчас думает: что это Майкл нашел во мне?